Испытательный срок

Глава 6

Теплый солнечный свет щекотал лицо, норовил проникнуть под веки. Пахло гречневой кашей, что-то слегка постукивало. Страд повернулся на бок, открыл глаза. Приподнялся на локте и увидел Дролла.

Тот сидел за столом, перед дымящейся тарелкой, и завтракал. Пробуждение Страда он как будто не замечал.

Страд вылез из-под одеяла, встал.

– Иди, умойся, – прожевав, сказал Дролл. – Полотенце на лавке, в сенях.

Решив не обуваться, Страд вышел на крыльцо, глянул на бледное утреннее небо. Затем, слегка поеживаясь, добежал по мокрой от росы траве до колодца. Отыскал рядом умывальник, подошел и увидел, что тот уже наполнен.

Из-за забора донесся визгливый смех. Страд обернулся, но никого не увидел. Перевел взгляд на пару ближайших домов и сморщился. Большая часть маленьких квадратных окон по-прежнему скрывалась за ставнями, отчего серые, полузаброшенные деревянные постройки казались погруженными в болезненную дремоту.

«Почему он живет здесь?» – вновь спросил себя Страд.

Перед тем, как умыться, он осмотрел ладони. На левой были следы крови, кожа по-прежнему оставалась лиловой, но уже не такой темной. Ослабевало и ощущение стянутости, пальцы двигались свободно, без боли.

Приободрившись, Страд умылся и вернулся в дом.

Дролл уже покончил с едой и стоял возле окна, скрестив на груди руки и скользя задумчивым взглядом по развешанному на стенах оружию. На столе Страд заметил полную тарелку гречневой каши.

– Садись, завтракай, – мракоборец кивком указал на стол.

Оголодавший Страд уселся и принялся за еду. Каша была изумительной, гречневые зернышки словно таяли во рту, обволакивая язык и небо приятным теплом. Хотелось проглотить все разом, но Страд заставлял себя есть медленно, чтобы не казаться дорвавшимся до миски бродягой.

– Значит, ты собирался поступать в Магическую Семинарию? – спросил Дролл, не меняя позы. – А не рановато? Туда ведь принимают с шестнадцати лет.

– Мне как раз шестнадцать, – прожевав, ответил Страд.

«Еще один», – усмехнулся он про себя.

Страд давно привык, что все, кто пытался определить его возраст, непременно недодавали пару-тройку лет. Их можно было понять: Страд в самом деле выглядел гораздо младше ровесников. Низкорослый, жилистый, с густыми темно-русыми волосами и круглым веснушчатым лицом. Голос его до сих пор оставался мальчишеским. Страд не знал, почему так, но подозревал, что всему виной Червоточина семилетней давности, а точнее – принесенное ею горе.

– И почему же тебя не зачислили? Не набрал нужных баллов на экзаменах?

Страд покачал головой. Потом тихо проговорил:

– У меня не оказалось тысячи трехсот сольдо. На проживание, питание, библиотеку и так далее.

Дролл нахмурился и чуть заметно кивнул.

В душе разгоралась обида, и Страд, сам не зная зачем, продолжил:

– Я почти поступил. Мастер Ларцус сказал, что такие результаты, как у меня, только у троих. И все они прирожденные, – он отвел взгляд от опустевшей тарелки и посмотрел в янтарные глаза мракоборца.

Тот пару секунд молчал, потом неожиданно попросил:

– Покажи мне сертификаты.

Удивленный Страд вылез из-за стола, взял с пола сумку, все еще сырую и дурно пахнущую. Достал кипу плотных желтых листов и протянул Дроллу.

Тот изучал их около минуты, после чего с задумчивым прищуром уставился в пустоту.

– Оценки у тебя и впрямь неплохие, – сказал мракоборец, положив сертификаты на стол. – С теорией ты знаком. Но это еще ни о чем не говорит. Книжных червей я перевидал немало, – он махнул Страду рукой. – Идем.

Дролл направился к ширме. Страд, хоть и пребывал в недоумении, решил ни о чем не спрашивать и последовал за мракоборцем.

За ширмой оказалась часть комнаты с двумя тяжелыми деревянными дверями и погасшим очагом. В полу темнел квадрат железного люка, украшенного янтарными рунами.

Мракоборец присел на корточки, провел над люком рукой. Щелкнуло, руны засветились на несколько мгновений, и крышка с громким лязгом открылась. Спустя пару секунд изнутри полилось голубовато-зеленое свечение, а затем донесся яростный рев – тот самый, что Страд слышал прошлым вечером. Стало не по себе. Тем более что теперь Дролл не стал применять заклинание для усмирения неведомого существа.

«Что он затеял?» – гадал Страд, посматривая на мракоборца.

К реву прибавились шипение, карканье, стук и влажные шлепки. Страд ощутил смесь неприятных запахов. Внутреннее напряжение росло.

Дролл, тем временем, стал спускаться. Скрывшись в люке по пояс, повернулся к Страду.

– Как только скажу – лезь, – произнес он и исчез в свечении, лившемся из люка.

Звуки стали громче. Страд нахмурился и сжал кулаки. К счастью, на этот раз надрезы не начали кровоточить.

– Давай сюда, – послышался голос Дролла.

Спуск по железной лестнице занял секунд десять. Почувствовав под босыми ногами холодный каменный пол, Страд огляделся.

Он стоял в просторном зале, затопленном необычайно ярким светом – тот, казалось, исходил прямо от стен, отделанных керамической плиткой. Немалую часть помещения занимали накрытые кусками черной материи клетки – явно не пустовавшие: рев и прочие жуткие звуки доносились именно из них. По потолку тянулись ряды символов, выложенных из янтаря. В паре шагов от лестницы высились несколько баков, утыканных гибкими ребристыми шлангами из специально обработанного бычьего пузыря, и металлических бочек на колесах. Каждая закрывалась тяжелой крышкой с четырьмя вертикальными задвижками. Дальше шли ряды шкафов, тоже железных. Дверцы некоторых были из стекла, и Страд видел на полках множество колб, пробирок, кюветов, банок, пузырьков, реторт и трубок, как прямых, так и закрученных спиралями.

«Лаборатория», – понял Страд, продолжая озираться.

– Хватит считать ворон. Иди сюда.

Дролл стоял у дальней стены, загораживая один из четырех высоких столов. На соседнем стояла открытая клетка, остальные два были пусты.

– Итак, знаток теории… – все тем же неприветливым тоном сказал мракоборец – Страд так и не понял, была ли в его словах насмешка, – что это за существо?

Он отошел, и Страд увидел нечто, лежащее на столе.

Размерами создание не уступало крупной кошке. На голове, овальной, небольшой и голой, будто у человеческого младенца, не было ни носа, ни рта, ни ушей. Только четыре белых глаза разной величины, словно камешки, без всякого порядка вдавленные в комок теста.

Бледное и рыхлое туловище подрагивало. От шести щупалец остались обрубки длиной не более дюйма. Три отверстия на спине открывались и закрывались.

Не узнать существо было невозможно, хотя Дролл уже поработал над ним: в выпуклом брюхе Страд заметил фистулу, через которую мракоборец получал желудочный сок.

– Это кавер, – сказал он, вспоминая все, что читал об этих тварях. – Обитает в пещерах. Считается родственником арахнидов, однако обладает зачатками разума и магической силы. А именно – способностью подчинять своей воле, но только слабейших из неразумных существ. Каверы вынуждают жертву приблизиться, после чего нападают. Они обвивают добычу щупальцами, в каждом из которых находится до тысячи мельчайших иголок. Эти иголки прокалывают плоть пойманного существа, и каверы пьют его кровь. Передвигаться с помощью щупалец они могут лишь на небольшие расстояния: их конечности предназначены доставлять кровь жертвы в пищеварительную систему. Зато каверы способны повисать под сводом своих пещер – благодаря клейким нитям, выделяемым отсюда, – Страд указал на два отверстия в спине существа. Третье было предназначено для дыхания.

– Все верно, – Дролл кивнул. – И для чего, по-твоему, мне понадобился кавер?

– Вы извлекаете из его желудка сок, – Страд посмотрел на фистулу, – который является компонентом многих зелий и эликсиров. Таких, как…

– С книгами ты действительно знаком, – перебил мракоборец. – Но одно дело знать, и совсем другое – уметь.

Договорив, Дролл одарил Страда испытующим взглядом. У того сжалось все внутри, когда он понял, на что намекает мракоборец.

– Вы хотите, чтобы я… – Страд не закончил.

– Да. Второму Корпусу Некромантов нужны четыре пробирки с желудочным соком кавера.

– Но почему вы решили доверить это мне? – недоумевал Страд, стараясь, чтобы Дролл не почувствовал его напряжение.

– Долг красен платежом, – ответил мракоборец. – Весь вчерашний вечер я был вынужден возиться с тобой. Потратил немало жидкой аргэнтьены – раз ты такой книгочей, то должен знать, насколько ценное это вещество. Позволил переночевать, накормил.

Страд кивнул и, еще раз взглянув на лишенного конечностей кавера, набравшись решимости, тихо проговорил:

– Где я могу взять все необходимое?

– Сейчас, – Дролл отошел к ближайшему шкафчику, открыл железные створки и достал с полки кювет.

Вернувшись, мракоборец поставил стеклянную посудину на стол, и Страд увидел длинный ланцет, стойку с четырьмя пробирками, скрученную кольцами полупрозрачную трубку в палец толщиной, бутылочку с обеззараживающим раствором и несколько тряпичных тампонов.

– Раз ты читал о каверах, то должен знать последовательность действий, – сказал Дролл. – И еще: не хочу, чтобы ты думал, будто я изменил решение. Помощники мне не нужны. Выполнишь задание – и ступай на все четыре стороны.

– Я понял, – несмотря на напряжение, Страд ощутил легкий укол разочарования. Мракоборец зажег в душе огонек надежды, но сам же и погасил.

– Приступай, – Дролл отошел к стене, скрестил на груди руки и стал ждать.

«Итак, – Страд выдохнул, чувствуя, как участилось сердцебиение. – Сначала обеззараживаем».

Он смочил в растворе один из тампонов и старательно вымазал левое запястье. После чего взял ланцет и, не позволив себе колебаться ни секунды – от Дролла нерешительность бы не укрылась, – полоснул по коже. Инструмент был наточен идеально, и боли Страд не почувствовал. Лишь защипало, когда тонкая линия надреза набухла кровью.

Кавер задрожал.

«Чувствует», – с оттенком отвращения подумал Страд.

Под пристальным взглядом мракоборца он взял стойку с пробирками, поставил возле уродливой головы кавера. Теперь предстояло ввести трубку в желудок существа…

Это было мерзко: едва зонд проник в фистулу, тварь задергалась. Но Страд, не обращая внимания на разбухающий в горле ком, ввел трубку до отметки, нанесенной зеленой краской. Затем погрузил другой конец в одну из пробирок.

Дролл кашлянул. Страд не удержался и посмотрел на мракоборца. Тот стоял, не меняя позы, но впервые в янтарных глазах читался интерес.

– Продолжай, – сказал он, заметив взгляд Страда.

Кивнув, Страд взял чистый тампон и прижал к порезанному запястью. Подождал, пока тот пропитается кровью, потом промокнул каждый обрубок на теле кавера.

«Готово, – Страд выдохнул, чувствуя, как растворяется ком в горле. – Теперь ждем, пока пробирки не наполнятся».

– Ты неплохо справился, – мракоборец отошел от стены, наклонился над кавером.

По трубке, словно по утробе полупрозрачного паразита, вгрызшегося в брюхо существа, уже текла мутная розоватая жидкость. Капля за каплей она попадала в пробирку.

– Благодарю, – Страд постарался придать голосу равнодушие.

– У меня будет еще одно поручение: доставить сок кавера во второй Корпус Некромантов. Сейчас я поднимусь, нарисую, как туда добраться. Это недалеко. Потом вернешься, отдашь ведомость о получении – и можешь отправляться домой.

– Понял, – тихо, с кивком, ответил Страд.

Дролл развернулся, пересек зал. Поднялся по лестнице, и Страд остался наедине с корчащимся изуродованным кавером и тоской, разбуженной последними словами мракоборца.

«Домой, – повторил про себя Страд. – К толпе жалельщиков».

Но это было лишь половиной беды. К сочувствию он привык – как неизлечимо больной привыкает к болям, тошноте и слабости. Гораздо хуже другое: Страд не знал, что делать дальше. Он мог посвятить еще год подготовке к экзаменам, но где взять тысячу триста сольдо? В деревне таких денег не заработать. Да и в городе тоже – ведь надо платить за жилье и еду.

«Неужели придется отказаться от всего?» – со страхом подумал Страд.

Он понимал, что если лишится цели, станет никем. Превратится в нечто жалкое, бесполезное и беспомощное. Внешне, конечно, он не изменится. Но внутри будет неотличим от того же искалеченного кавера, вынужденного доживать, наполняя пробирки собственным соком.

Нет, сдаваться нельзя. Страд вернется домой, расскажет обо всем старосте Гармадту, и тот обязательно даст совет. Деревенский прирожденный маг единственный верил в силы Страда.

«Выход должен быть. И я его найду», – сказал себе Страд, начиная успокаиваться, и повернулся к столу.