Испытай меня

Глава 2

Сейдж

Зэй открывает огромную деревянную дверь в бар «51», и мы заходим в темное помещение. Это место под завязку набито людьми. Я едва могу слышать собственные мысли за хохотом и громкими разговорами, которые наполняют воздух.

— Черт возьми, — бормочу я, когда Зэй хватает меня за запястье, и мы пробираемся сквозь море человеческих тел. Высокие столики паба заняты людьми, которые болтают и смеются, наслаждаясь часом скидок пятничным вечером.

— Нам туда, — сообщает Зэй. Я смотрю туда, куда он указывает, и вижу Кинсли, машущую нам в попытке привлечь наше внимание.

— Наконец-то вы, засранцы, явились, — ворчит она и убирает свою сумочку со стула, который заняла для меня.

Я забираюсь на высокий стул и оглядываю заполненный бар. Наклонившись, я кричу через стол:

— Это безумное место.

— Я знаю, — отвечает Кинсли, перебрасывая свои длинные блондинистые волосы через плечо. — Они открылись около полугода назад. Это именно «то» место для пятничных вечеров. Напитки до самого закрытия. — Она поднимает бокал для мартини, наполненный розовой жидкостью, и делает глоток.

— Что ты пьешь? — спрашиваю я. Чем бы это ни было, оно выглядит изумительно с плавающей сверху малиной и закрученной цедрой лимона, закрепленной на краю бокала.

— «Секс на пляже». Он хорош. Хочешь попробовать? — Она подносит бокал к моему лицу, и я делаю глоточек.

— Он и вправду приятный … и крепкий. — Я облизываю губы и слегка качаю головой.

— Что ты будешь, Сейдж? — спрашивает Роуэн. — Этот раунд за мной.

— Ну, мне, пожалуй, водку с клюквой и большой бокал воды со льдом.

— Слабачка, — бормочет Кинсли, а затем начинает смеяться. — Просто шучу. Расслабься, ребенок.

Она называет меня ребенком, будто я на десять лет младше нее, и я не могу не рассмеяться над ней.

— Я буду то же. — Она поднимает свой бокал, и Роуэн кивает.

— Раз наша официантка не проходила мимо, пойду и возьму напитки прямо из бара, — говорит он, а потом исчезает в тусклом освещении.

Я живу в Чикаго уже шесть недель, и я кто-то вроде домоседки. Только лишь на несколько часов по выходным выбиралась поблуждать по улицам, осматривая город, за исключением периодических «счастливых часов» с моими коллегами.

Город кажется огромнее, чем я запомнила, но я рассматривала его всего лишь несколько раз вместе со своей мамой, прежде чем мы переехали в Северную Дакоту. Миллениум-парк и Нэви-Пиер, хоть и переполненные туристами, были моими самыми любимыми достопримечательностями в детстве и остаются ими и по сей день. Но я еще до конца не прочувствовала все, что может предложить ночная жизнь Чикаго.

Эвелин, моя соседка, — медсестра и работает в ночную смену в медицинском центре Университета Раш. Она является еще одним знакомым мне человеком в Чикаго, и с ней мои вечера ограничиваются марафоном просмотров «Братьев по недвижимости» и «Охотников за домами» вместо того, чтобы наряжаться в распутные платья и тащиться в каждый клуб.

— А где Эмери? — спрашиваю я, заметив ее свитер и сумочку на другом сиденье, но нашей сладкой подружки-хиппи нигде не видно поблизости.

— Без понятия, — отвечает Кинсли, попивая свой коктейль. — Она бросила свои шмотки и смылась.

Зэй хватает свободный стул от другого столика и впихивает его между мной и Кинсли, когда возвращается Роуэн с четырьмя бокалами в руках.

— Это место — сумасшедший дом! — говорит он, расставляя напитки на столе. — Официантка уже идет сюда, чтобы принести тебе воду, — он отдает мне клюквенную водку, — и принять наш следующий заказ. Я думаю наперед, — подмигивает он.

— Мне нравится, как ты думаешь, — говорит Зэй, забирая свою бутылку пива с центра стола.

— Мне тоже! — соглашается Кинсли, а я просто смеюсь над тем, как мои коллеги-профессионалы вдруг превратились в абсолютных пьяниц.

Роуэн поднимает свой бокал вина и держит над столом.

— Выпьем за замечательных коллег и поблагодарим Господа за пятницу!

— Ура! — кричат все и чокаются бокалами. Я делаю глоток своего напитка, благодарная ребятам за то, что уговорили меня прийти.

Полтора часа и четыре напитка спустя мы все еще в баре. Эмери вернулась к нам после того, как повидалась и поболтала немного со своими старыми друзьями.

— Итак, Сейдж, поговори с нами. Мы знаем, что ты из Северной Дакоты, мы знаем, что твою соседку зовут Эвелин, но что еще? Открой нам грязную сторону, — говорит Кинсли, нетерпеливо постукивая пальцами по столу. — Я имею в виду, что ты была с нами только один раз, — продолжает она, — а все, что я знаю, лишь основы. Подкинь нам грязного бельишка, — и она подмигивает мне.

— Грязного бельишка? — Я вскидываю брови. — У меня нет ничего такого, а даже если бы и было, вы, ребята, были бы последними людьми, которым бы я рассказала! — Теперь я подмигиваю ей и смеюсь.

Все падают со смеху, а Роуэн кричит:

— А она умнее, чем мы думали!

— Что это должно означать? — спрашиваю я, пытаясь не обижаться на его комментарий.

Он закатывает глаза, будто для меня это должно быть совершенно очевидным.

— Ну же, Сейдж. Ты только что закончила колледж. Ты знаешь, насколько прибыльна компания «Джексон-Гамильтон» и как трудно получить там работу. Я не говорю, что ты неумная. Мы просто предположили, что тебя наняли только потому, что мистер Гамильтон имеет на тебя виды, а не потому, что ты на самом деле достойна этой работы.

Я моргаю, обиженная его словами.

— По-твоему, умная женщина не может быть симпатичной? Не то чтобы я симпатичная, — добавляю я больше для себя. — Вообще-то, я не очень…

Зэй фыркает, прерывая меня, и я бросаю на него негодующий взгляд.

— Послушай. Я был пятым в группе из университета. У меня есть диплом дизайнера интерьеров и большой опыт работы в авиации. Я пошел в лучшую летную школу в стране и получил лицензию пилота частного самолета, даже несмотря на мой страх высоты, который почти убивал меня. Ненавижу летать. Я получил эту работу, потому что у меня есть то, что нужно, а не из-за симпатичной мордашки.

Я с трудом сглатываю, но выдавливаю улыбку, скрывая тот факт, что мне, определенно, больно от его предположений.

По крайней мере, у него хватает мужества выглядеть смущенным.

— Извини, Сейдж, я, правда, не имел это в виду.

— Серьезно? — ворчит Эмери, а затем поворачивается ко мне. — Сейдж, ты уже более чем доказала, что у тебя есть то, что нужно. Игнорируй его. — Она раздраженно прищуривает глаза на Роуэна и пожимает плечами.

— Нет, не игнорируй меня, — умоляет он игриво. — Я этого не выдержу, — и прижимает ладонь к своей груди.

Не могу не рассмеяться, несмотря на то, что все еще слегка огорчена.

— Я не расстроилась, — говорю ему, солгав лишь наполовину. А потом Кинсли делает такое лицо, будто знает, что должна меня расстроить.

— Мы просто видим, как он смотрит на тебя, — говорит она. Ах, Кинсли. Если бы эта компания была обеспокоена тем, как кого нанимают, то они должны бы беспокоиться за нее. Тусовщица с «грязным» ртом, работающая на одну из самых первоклассных эксклюзивных авиационных компаний в Соединенных Штатах.

— Смотрит на меня? — спрашиваю я Кинсли, вскинув брови. О чем они вообще говорят?

— Он совершенно точно положил на тебя глаз. — Зэй с улыбкой присоединяется к разговору. — Не оборачивайся, но он пожирает тебя взглядом прямо сейчас, — и он переводит взгляд с противоположной стороны бара на бутылку пива в своей руке.

— Что? — Я поворачиваю голову и сканирую бар в поисках Холта Гамильтона, который стоит у столика, поднеся к губам небольшой бокал, наполненный янтарной жидкостью. Наши взгляды встречаются, и я тут же заливаюсь краской. Не уверена, причина в его голубых глазах или жаре от алкоголя, который, наконец, ударил в голову, но мое сердце бешено стучит, и я начинаю потеть. Холт непринужденно мне кивает, поворачивается к мужчине, с которым он зашел, и начинает разговор. Мужчины наклоняются друг к другу. По их позе и мимике можно сделать вывод: что бы они не обсуждали, это важная беседа.

— Твою же мать! Холт Гамильтон в баре «51», — говорит Кинсли с шокированным выражением на лице.

— Почему он здесь? — спрашиваю я, рассеянно дотягиваясь до своей воды.

— Откуда, черт возьми, нам знать? — отвечает Зэй недовольным тоном.

Не могу отвести взгляд от Холта. Его темные волосы выделяются на фоне каштановых волос мужчины, с которым он общается. Он поразительно высок, и его совсем не трудно заметить в баре, ведь он выше всех практически на голову.

— Почему ты покраснела, Сейдж? — подразнивает меня Роуэн.

— Я не покраснела. — Наклоняю голову, когда понимаю, что действительно покраснела. — Здесь просто очень жарко.

— Это потому, что Холт Сексуальный Парень Гамильтон здесь, — говорит Эмери со смехом. Она пробегает пальцами по своей русой челке.

— Хотел бы я, чтобы он был геем, — вздыхает Роуэн и отпивает вина. — Я бы забрался на него, как паукообразная обезьяна.

— Ауч, как грубо! — Кинсли бросает в него салфетку через стол.

— У меня есть идея, — говорит Эмери, доставая телефон из сумочки. Она печатает что-то на экране и запускает приложение. — Давайте поиграем в игру «Правда или вызов»!

— О Господи, — усмехается Зэй. — Я не уверен, что играть с вами — это хорошая идея. Краем глаза он смотрит на меня, прежде чем сделать глоток пива.

— Будет весело, — заверяет Эмери с энтузиазмом. — Если ты отказываешься и от правды, и от вызова, то пьешь стопку. Это последствия.

— Я уже выпила четыре напитка! — напоминаю я им. Я пью разумно. Ненавижу напиваться вдрызг. Мне нравится наслаждаться, но не стану изменять своим принципам.

Роуэн хлопает меня по руке.

— Тогда будь готова к правде или вызову, милая.

— Ты же сказал, что приглядишь за мной, — бормочу я и прищуриваю глаза.

Он усмехается мне.

— Сладкая, я прослежу, чтобы ты в целости и сохранности добралась до дома.

Все смеются.

Я подавляю стон. Почему у меня такое ощущение, что это плохо закончится?

Шесть лимонных шотов выстроены в центре нашего стола, все мы обновили наши напитки и заказали по стакану воды со льдом.

— Готовы? — спрашивает Эмери, осматривая каждого из нас, в ее глазах вспыхивает намек на вызов.

— Давайте сделаем это, — говорит Зэй и потирает руки, готовый начать.

Эмери излучает восторг.

— Хорошо, начнем против часовой стрелки. Роуэн первый, потом Сейдж, Зэй, Кинсли и, наконец, я. Спрашиваем: правда или вызов. Если выбираете правду, будем использовать вопросы из приложения. Если вызов, то мы придумаем его вместе. Таковы правила, друзья. — Она многозначительно смотрит на нас. — Все должно быть безопасно, но в то же время пошло.

Парни ворчат.

— Я отказываюсь целовать Роуэна, — дразнит Зэй.

— Ты не в моем вкусе, — шутливо отвечает Роуэн.

— Итак, Ро, — Эмери ухмыляется. — Правда или вызов?

Роуэн поглаживает свой подбородок и с минуту обдумывает оба варианта.

— Правда.

— Я так и знала, что он выберет то, что полегче, — говорит Кинсли.

— Эй-эй, — ворчит он. — Давайте начнем медленно и приятно. Выстроим наш путь.

Эмери нажимает на приложение в телефоне, и появляется вопрос.

— Итак, — говорит она и хихикает себе под нос, пока читает вопрос про себя, прежде чем озвучить его. — Ты когда-нибудь изменял своей девушке или парню?

— Серьезно? — Роуэн приподнимает бровь. — Такой вопрос?

— Ага. — Она поворачивает телефон к нему.

— Да, — произносит он скучающим тоном. — Изменял обоим.

— Что? — кричит Кинсли через стол. — У тебя были отношения и с парнем, и с девушкой?

— Да, — бормочет он и делает глоток вина. — Это было очень давно.

Она откидывает голову назад и заливается смехом.

— Мне определенно нужно услышать подробности.

Я оглядываюсь туда, где Холт стоит со своим собеседником, и он снова ловит мой взгляд. Мы коротко, но дружелюбно друг другу улыбаемся, и я быстро поворачиваюсь обратно к ребятам. Эмери ухмыляется надо мной, что означает, что она поймала меня за подглядыванием.

— Нет, ты не услышишь никаких подробностей. — Роуэн вздергивает подбородок, затем хватает телефон Эмери. — Едем дальше. Сейдж, правда или вызов?

Я осматриваю стол и, не подумав хорошенько, ляпаю:

— Вызов.

Черт меня побери. Мой желудок скручивается в гигантский узел, как только эти слова слетают с моих губ.

Все начинают свистеть и вопить, а я не могу не рассмеяться над ними.

— Помните, безопасное, — напоминает нам Эмери. — И, друзья, будьте разумными.

— Разумными, — фыркает Кинсли. — Давайте придумаем что-нибудь вместе, ребята. — Они склоняются над центром маленького круглого столика, шепчутся над пустыми стаканами, а затем, наконец, садятся ровно на своих стульях.

— Плохая идея. — Зэй качает головой и поджимает губы. — Мне не нравится.

— Может, если один из вас не согласен, то, возможно, вы придумаете что-то другое? — отзываюсь я и смотрю на Зэя, который выглядит раздраженным.

— Не в этой жизни, — хихикает Кинсли. — Ты готова, Сейдж?

Я пытаюсь сглотнуть, но чувствую сухость в горле.

— Нет.

Правда. Всегда выбирай правду. О чем ты думала?

— Очень плохо. — Она берет шот со стола. — Ты должна пойти спросить Холта Гамильтона, не выпьет ли он с тобой.

— Что? — Я хлопаю глазами и осматриваю сидящих за столом так, будто мои друзья лишились чертового рассудка. — Я не могу пойти и предложить ему выпить со мной. Он подумает, что это свидание, а встречаться с начальником строго запрещено уставом компании. Такая штука называется этикой, народ. Вы что, с ума сошли? Крыша поехала? Вы добиваетесь того, чтобы меня уволили? — Они все хохочут, а мое сердце почти выскакивает из груди.

— Во-первых, — Кинсли отклоняет голову назад и выпивает лимонный шот, — встречаться с коллегой не против правил компании. Ты не можешь встречаться со своим непосредственным руководителем. Холт не твой руководитель. — Она выглядит довольной, будто только что раскрыла дело об убийстве.

— Он владеет чертовой компанией, — рявкаю я. — Это в значительной степени определяет его как моего руководителя.

— Сбавь тон, крошка. — Роуэн гладит мою ладонь. — Это всего лишь выпивка, просто и невинно.

Я посылаю ему гневный взгляд.

— Ты сказал, что прикроешь мне спину. А ты этого не делаешь, Ро. — Я вытираю свои потные ладони об юбку.

— Это все ради веселья. — Он поигрывает бровями. — Скажи ему, что это вызов, если понадобится.

Я хмурю брови.

— Мне что, тринадцать лет? «Привет, мистер Гамильтон. Мои друзья тут бросили мне вызов, чтобы я пригласила вас выпить со мной. Вы пойдете?». Нет уж, спасибо. — Я в протестном жесте складываю руки на груди. Затем, поняв, что сейчас я действительно веду себя как тринадцатилетняя, убираю руки.

— Ставлю сотню, что она этого не сделает, — раздается голос Зэя.

— Струсила, Сейдж? — Кинсли пинает меня под столом.

— Не струсила, придурки, — ворчу я. — Я в здравом уме, а это неразумно. Я бы хотела сохранить свою работу.

Эмери подталкивает меня.

— Это же весело, и я умираю, как хочу увидеть выражение на его лице, когда ты спросишь его.

Я смотрю на Холта, чувствуя, как волнение растет в моем животе. Вдруг он поворачивается в нашу сторону и замечает, что мы все пялимся на него. Нахмурив брови, он посылает нам вежливую улыбку и небольшой кивок.

Ух…

— Ладно, я сделаю это. Это жутко глупо, но если бы я не была так сильно пьяна, я бы выпила шот.

Я обмахиваю свое лицо. Жар от алкоголя и душный бар оказывают на меня воздействие.

— Так держать, девочка! — Роуэн хватает мою руку и помогает спуститься с высокого барного стула. Мои колени дрожат, я прижимаю ладонь к щеке, остужая румянец, расползающийся по лицу. Под воздействием нервов и алкоголя мой желудок скручивается в тугой узел.

— Просто дыши, — шепчет Роуэн мне на ухо, когда крепко сжимает мою ладонь. — Просто спроси его, не хотел бы он выпить с тобой как-нибудь.

— А когда он скажет «нет»?

— Просто улыбнись и возвращайся к нам.

Зэй прочищает горло.

— Что, если он скажет «да»?

Я оборачиваюсь, чтобы стрельнуть в него убийственным взглядом.

Эмери отвечает:

— Тогда просто знай, что она пригласила самого сексуального мужчину в мире из ныне живущих, и он согласился. Двойная победа. — Она посылает мне ободряющую улыбку.

— Самый сексуальный в мире? — бормочет Зэй себе под нос и фыркает в кружку пива.

— Да! — говорят Эмери и Кинсли одновременно.

— Нет, я не могу этого сделать, — говорю я, дотягиваясь до стула. Нервы одерживают надо мной победу, колени дрожат.

— Можешь, — убеждает меня Роуэн. — Иди.

Он слегка подталкивает меня и отпускает мою руку. Я делаю глубокий вдох и начинаю медленно передвигать ногами. Когда сокращаю дистанцию, Холт поворачивается и видит, что я приближаюсь. Наклонившись над столешницей, он вертит стакан в руках. Он улыбается, когда я подхожу, и встает.

Замечаю, что он закатал рукава своей рубашки, а его галстук ослаблен и свободно висит под воротником. Мне нравится — нет, подождите — я люблю неформального Холта. Делаю глубокий вдох и прошу себя не падать в обморок.

— Мисс Филлипс, — говорит он, когда я, наконец, достигаю стола.

— Мистер Гамильтон, — выдавливаю улыбку и молюсь, чтобы она выглядела искренне. Он немного наклоняет голову, и я смотрю на него и его гостя, надеясь, что не прервала ничего важного.

Но, конечно же, он любезно представляет нас.

— Джек Моррисон, это Сейдж Филлипс. Сейдж, Джек Моррисон мой старинный друг из колледжа. Джек, Сейдж работает на «Джексон-Гамильтон».

У Джека короткие каштановые волосы, и он примерно такого же роста, что и Холт. И хотя у него достойный вид, Холт выглядит просто сногсшибательно.

— Приятно с вами познакомиться. — Я протягиваю руку для рукопожатия.

— И мне, — отвечает он и крепко сжимает мою руку. — Новая протеже Холта? — спрашивает он, и я оборачиваюсь к Холту и улыбаюсь.

— Вряд ли, — отвечаю Джеку. — Но мне нравится работать в «Джексон-Гамильтон Авиэйшн». — Надеюсь, я не заявилась сюда, как чудачка, потому что, клянусь, между высокими нотками в своем голосе и фальшивой улыбкой знаю, что, должно быть, выгляжу, как дура. — Мистер Гамильтон, извините, что прерываю вас, но не могли бы мы поговорить наедине? — спрашиваю я. Чувствую, как краска стыда разливается по моим щекам, но я держу голову прямо.

Прежде чем Холту предоставляется шанс ответить, Джек говорит:

— Мне уже все равно пора. Хорошо посидели, мужик! Гольф. Нужно поиграть, пока снег не выпал.

Мужчины обнимаются, ударив друг друга в плечо, как делают парни, и похлопав по спине. Мне нравится видеть такую сторону Холта Гамильтона.

— Договорились, мужик. — Холт улыбается своему другу. Это самое повседневное, что я когда-либо видела в нем: закатанные рукава и разговор с другом. Он всегда держится так профессионально и идеально, у него все по своим местам.

— Было приятно познакомиться с тобой, Сейдж, — говорит Джек, а затем поворачивается к Холту и посылает ему странный взгляд. Я замечаю, как Холт слегка качает головой, а затем возвращает внимание ко мне и упирается локтем в высокий стол.

— Чем могу помочь тебе, Сейдж? — Когда он произносит мое имя, его губы растягиваются в дерзкую ухмылку, отчего мое сердце бешено колотится. А уж эта ямочка, которой я так хочу коснуться пальцами…

— Эм, привет, — приветствую я, вспоминая, что уже здоровалась с ним, когда только подошла.

— Привет, — говорит он, немного покачав головой, будто озадачен вопросом, зачем я тут стою.

Я поворачиваюсь и смотрю на столик, где сидят Эмери, Роуэн, Кинсли и Зэй и внимательно наблюдают за нами. Возвращая свое внимание к Холту, я делаю все, чтобы успокоить нервы и включить уверенность.

— Я была там, выпивая с…

— Да, я видел тебя там. — Он указывает на столик позади нас.

— В общем… — запинаюсь я. — Не согласитесь ли вы выпить со мной как-нибудь? — выпаливаю я, а затем поспешно добавляю: — Не сегодня, может, не в ближайшее время, лишь как-нибудь, не знаю, возможно, после работы…

— Да. — Его ответ застает меня врасплох. Он прямой, уверенный и решительный. В то время как я похожа на дурочку, он держится уверенно.

— Да? — спрашиваю я, убеждаясь, что правильно расслышала.

— Да, мисс Филлипс. — Он улыбается. — Не вижу причин, почему мы не можем выпить вместе.

Я моргаю несколько раз.

— Ничего, если вы откажитесь, — запинаюсь я, выговаривая предложение.

Он смеется.

— Я уже сказал «да».

Я кусаю нижнюю губу, чтобы не выглядеть, как легкомысленная школьница, которая только что пригласила мальчика, который ей нравится.

— Что ж, тогда хорошо. Позже выясним, когда сможем выпить.

— Завтра вечером, — снова уверенно говорит он. — Заеду за тобой в семь часов.

Его голубые глаза пронзительны и смотрят только на меня.

Я ошеломленно моргаю.

— Завтра?

Он ухмыляется.

— Есть какие-то планы на завтра?

Я думаю над этим всего секунду и знаю, что ответ — нет. Простите, Дрю и Джонатан. Встретимся с вами в следующем эпизоде «Братьев по недвижимости». Я качаю головой.

— Нет. Никаких планов. То есть, больше нет. Прошлось отменить свидание с Дрю…

— Свидание? — спрашивает Холт, приподняв брови.

— Шучу, — бормочу я. Я не идиотка, клянусь.

— Что ж, тогда заеду за тобой в семь. — Он достает бумажник из кармана пиджака, висящего на спинке стула, и выуживает новенькую стодолларовую купюру, бросая ее на стол. Прислоняет бокал к губам, опустошает и ставит его на сотню. — До завтра, Сейдж. — Его глаза темнеют, а голос понижается, когда он произносит мое имя. Он кивает кому-то за моим плечом, видимо, Эмери, Зэю, Кинсли и Роуэну, а затем обходит меня.

— Завтра, — шепчу я, наблюдая, как он уходит. Не могу поверить, что все это только что произошло. Не могу поверить, что он согласился. Я ошарашена и смущена. И меня вот-вот стошнит.

— Открой дверь, Сейдж! — кричит Кинсли, пока ломится в металлическую дверь уборной.

— Уходи, — с трудом выговариваю я между приступами рвоты. Видимо, действительно нужно было, чтобы меня вырвало.

— Тебе нужен кто-нибудь, чтобы подержать тебе волосы.

Я стону и смываю воду в унитазе, наблюдая, как все, что я выпила сегодня, исчезает в водовороте. Я обмахиваю лицо и промокаю влажный лоб туалетной бумагой, затем бросаю ее в унитаз и еще раз смываю. Разглаживаю юбку, глубоко вдыхаю и открываю дверь.

— Чувствуешь себя лучше? — спрашивает Кинсли, отступая, чтобы дать мне выйти из кабинки. — Ты же не так много выпила. Уверена, это только нервы и разочарование от того, что Холт отклонил твое предложение.

Эмери прислоняется к держателю бумажных полотенец на стене, набирая что-то на мобильном. Она поднимает глаза и посылает мне сочувствующий взгляд, но ничего не говорит.

Я поворачиваюсь к раковине и намыливаю ладони, осматривая себя в зеркало. Я мою руки и набираю немного воды на ладони, чтобы прополоскать рот. Вкус рвоты все еще остро ощущается на языке.

— Так как он это сделал? — спрашивает Кинсли.

— Сделал что? — Провожу пальцем под глазами, вытирая подводку, которая начала расплываться.

— Отказал тебе. — Она не отводит взгляда от меня. — Я видела его ухмылку, затем он посерьезнел и быстро ушел. Боже, думаю, это было жутко неудобно для вас обоих, — смеется она. — Мы не должны были заставлять тебя это делать, Сейдж. Я чувствую себя ужасно.

Для того, кто ужасно себя чувствует по этому поводу, ее тон звучит слишком саркастично.

Проглатывая свое раздражение, я пробегаю пальцами по длинным волосам, приводя в порядок спутанные кудри.

— Он сказал «да». — Я прикусываю губу, чтобы скрыть улыбку.

Но она продолжает, будто не слышала моих слов.

— Наверное, в понедельник в офисе будет неловко…

Эмери обрывает ее.

— Он сказал что? — Она подходит ко мне и становится рядом. В зеркале я вижу странную улыбку, растянувшую уголки ее губ.

— Он сказал «да», — повторяю я. Мой живот скручивает, будто мне снова нужно в туалет, но это быстро проходит.

— Твою мать, — бормочет Кинсли.

— Наша девочка сама себе выбила свидание с самым завидным холостяком в Чикаго, — визжит Эмери.

— Это не свидание, мы просто идем выпить, — напоминаю я ей, пытаясь скрыть свой собственный восторг.

Кинсли стоит ошарашенная и сконфуженная, в то время как восторг Эмери растет.

— О Боже, Боже, Боже. — Она прыгает вверх и вниз. — Когда? Где? Что ты собираешься надеть?

— Остановись! — Я хватаю ее за предплечья, чтобы остановить прыганье. — Я чертовски нервничаю, а ты не помогаешь! — смеюсь я над ней.

Кинсли выходит из своего ошеломленного состояния и присоединяется к нам у раковины.

— Итак, детали, — требует она, и я не могу сказать по выражению ее лица, на самом ли деле ей интересно, или она просто завидует.

Я качаю головой, все еще едва осознавая произошедшее. У меня свидание — вечер за выпивкой! — с Холтом Гамильтоном.

— Я предложила ему сходить выпить, в точности, как вы, ребята, мне и сказали. Было так нелепо, — признаю я, — но он сказал «да». И затем предложил встретиться завтра вечером. Он заберет меня в семь. Вот и все.

Меньше, чем через двадцать четыре часа. Мой желудок снова скручивается, на этот раз от беспокойства.

— О. Боже. Мой! — восклицает Кинсли и начинает подпрыгивать, повторяя недавнюю выходку Эмери. Они такие милые, что радуются за меня, но это всего лишь выпивка. На один раз.

Я вздыхаю, ощущая тревогу.

— Теперь мне нужно домой, чтобы немного поспать.

Эмери смеется.

— Кого ты пытаешься обмануть? Сегодня тебе не удастся поспать.

Должна с ней согласиться. Нет ни единого шанса, что я усну сегодня со всем этим адреналином, бушующим во мне.