Иста: Тайна Темного леса

Глава 1

В комнате стояла тишина, пока ее не нарушил тихий стук в дверь. Хозяйка спальни уже давно не спала. Лежа в кровати смотрела в окно, в котором виднелись предрассветные сумерки.

Она любила встречать рассвет, и ради этого всегда просыпалась рано. А иной раз даже и не ложилась спать. Это был ее особенный ритуал, ей нужно было видеть и чувствовать, что тьма отступила, день победил. Для кого-то рассвет лишь малость, просто начало обычного дня. Для нее, рассвет служил успокоением, хорошим знаком. Стоило увидеть первые лучи, как она выдыхала с облегчением и душа ее наполнялась радостью и облегчением.

Дверь со скрипом приоткрылась, и в проеме показалось худое бледное лицо с маленьким острым носиком.

— Иста, ты не спишь? — тоненьким голоском поинтересовалась Айка.

— Нет, глупышка. Давай, быстрее, иди ко мне. Не стой босыми ногами на полу, — услышав сестру улыбнулась Иста.

Девушка, аккуратно прикрыла дверь, и на цыпочках маленькими шажками через темноту комнаты стала пробираться к кровати. В белой ночной рубахе на худощавое тело и длинными светлыми волосами до пят, ее с легкостью можно было спутать с блуждающей потерянной душой. Те, которые водятся в Темном лесу за речкой на окраине деревни. Такие души Иста часто встречала, когда ходила на речку. Они не издавали не звука, как безвольные тени блуждали между деревьями и исчезали в чаще. От того редко кто из сельчан ходил в ту сторону. Люди веровали в то что лес проклят и каждый кто осмелится в него войти навеки останется по ту сторону реки. Только вот сейчас она была не возле реки, и подкрадывалась не тень, а ее младшая сестра.

Поднявши одеяло Айка быстро нырнула под него и умостилась рядом с сестрой, которая бережно обняла ее и притянула ближе. Исте нравилось чувствовать ее тепло и дыхание. Она всей душой болела за свою младшую сестренку, ведь кроме нее и батеньки у Исты никого не было.

— Какие мысли на этот раз тревожат твою прекрасную головку?

— Вчера-сь вечером, пока тебя не было дома, к нам захаживал староста деревни со своим старшим сыном Данияром. Я подслушала их разговор…, - с каждым словом голос Айки становился тише, — они обсуждали возможность породнить наши семьи… Понимаешь, что это значит? Я не хочу за него замуж!

Уткнувшись носом сестре в плечо, девушка захныкала. В этот момент ей казалось будто ее жизнь окончена. Чувство предательства и не справедливости горело в ее груди жарким, диким огнем, и с каждой слезинкой этот жар становился еще сильнее. Хотелось кричать, рвать на себе одежду, безумствовать.

Иста прекрасно понимала чувства сестры, ей только исполнилось четырнадцать лет, она начинала взрослеть. Этим летом, как старшая сестра, она была обязана вывести ее на гуляния. Где она возможно бы встретила того самого, кто на Русалии ее бы умыкнул, а потом бы они обручились. И это был бы ее выбор, только ее.

— Не хочу я так. Я по желанию хочу. Я еще даже не разу на гуляния не ходила… Не миловалась ни с кем. А они вот так…сразу все решили.

— Подожди, горевать понапрасну, что ответил наш батенька?

— Что-что…? Ой… — вытирая слезы девушка испуганно уставилась на сестру и подскочила на кровати, — я не помню…

Закрыв ладонями лицо, Айка зарыдала еще сильнее. От нахлынувшего отчаяния начинала кружится голова. Рукава рубахи становились влажными от слез, а щеки начинало щипать.

Не так себе Иста представляла встретить это утро.

— Косуленька моя, не плачь, — нежным тихим голосом шептала Иста на ухо сестре, аккуратно поглаживая ту по спине, — может речь не о тебе шла?

— А о ком?

От своего же вопроса Айке стало неловко, опустив руки на одеяло стала неловко его сжимать ладонями. Щеки ее налились пурпурным румянцем.

Не то чтобы она считала себя лучше сестры. Нет. Иста была очень красива, в свои восемнадцать лет. Высокая, с пышной грудью и широкими бедрами, длинными темными волосами до поясницы, светло-карими как янтарь глазами, мягкими розовыми губами. От ее взгляда любой терял дар речи. А сколько парней провожало ее взглядом, когда она шла по улицам деревни…Явно столько в деревне не проживало, прихожие видимо. Просто Айка помнила, как прошлым летом Данияр уже пытался свататься до сестры, даже на Русалии пытался ее умыкнуть. Да все было в пустую. Не хотела Иста замуж.

— Вот так сестрица ты и даешь! — искрение заливаясь хохотом ответила девушка, — а я как же?

Вставши с кровати Иста повернулась вокруг себя раскинув руки.

— Что, не гожусь светлоликому и высокородному Данияру в жены? А? Так по-твоему?

— Я…Я…, - на лице девушки начала появляться улыбка.

— Что? Или ты тоже думаешь, что я ведьма? — наклонившись тихо спросила Иста.

Округлив глаза, Айка уставилась на нее. Слухи о том, что ее сестра ведьма, ходят по деревне уже не первый год. Она часто ходила собирать травы, ведала какой отвар приготовить от любой хвори, знала много заговоров. Но ни это послужило пищей для слухов. Часто любила в одиночку ходить до реки возле Темного леса, иной раз даже могла в ней искупаться. А в прошлом году, так вообще после ее отказа, в Данияра, сына старейшины, словно бесы вселились, при встрече с ней каждый раз крестился и молитвы приговаривал. Вот от того слухи еще пуще расти начали.

— Нет, конечно нет, — мотая головой отвечала Айка, — ты же моя сестра, я давно бы это заметила.

Выдохнув с облегчением Иста провела ладонью по ее щеке.

— Молодец.

Поцеловав Айку в лоб, девушка выпрямилась и подошла к окну. Она стала смотреть как медленно наступает день. Небо плавно меняло цвет от серого к более голубому. Листья на деревьях, трава, цветы, сбрасывали с себя черную пелену ночи и обретали яркие и сочные краски. Вдалеке, за полем, возле речки клубился туман, уходя своими цепкими лапами в Темный лес.

Внимательно вглядываясь в пейзаж, она размышляла о том, как отвлечь думы сестры о нежеланном замужестве. Долго думать не пришлось.

— Есть у меня одна идея…Сейчас как раз самое время, и день подходящий.

— Что за идея? — вслед за сестрой Айка подбежала к окну и стала торопливо вглядываться в попытках понять, что могла увидеть сестра.

— Ох и крутля ты! Все мельтешишься и мельтешишься, а главного и не видишь. Вот смотри, рассвет начинается…

Остановившись, Айка с хмурым лицом посмотрела на нее. Ей было не понятно, будет сейчас очередное поучение или все же сестра что-то задумала. От вида ее выражения лица, Иста чуть не разразилась хохотом, но умело сдержала себя и просто улыбнулась уголками губ.

— Знаю я один заговор на зарю…к удачному замужеству, между прочим. Поэтому если хочешь, могу помочь.

Радости Айки не было предела. Широко улыбнувшись во все зубы, она стала на носочки и мило захлопала в ладоши. Тихо-тихо, чтобы батеньку не разбудить.

— Вижу, что согласна. Хорошо, поспешим.

Обойдя сестру, Иста пристроилась с левой стороны и стала шептать на ухо ей слова заговора. В свою очередь Айка повторяла их глядя на зарю, и вкладывая в каждое сказанное слово всю свою веру и силу.

— Идет кузнец из кузницы, несет кузнец три молота. Кузнец, кузнец, ты скуй мне венец, ты скуй мне венец из золота, из остаточков — золот перстень, из обрезков булавочку. Мне в этом венце венчаться, мне тем перстнем обручаться, мне той булавкой убрус притыкать. Аминь.

На последних словах, Айка крепко-крепко сжала в кулачек свой нательный крест, и свободной рукой перекрестилась. Оставшееся время сестры простояли в тишине. Казалось, что любое слово или шум могли нарушить чары, наполнившие комнату сладким теплым запахом.

Увидев рассветное солнце в полную округу, Айка с нежностью обняла сестру и тихим спешным шагом поспешила обратно к себе в комнату.

****

После ухода сестры, Иста, еще некоторое время стояла возле окна. Солнце постепенно поднималось и вот уже ярко освещало ее комнату. Кровать стояла слева по среди комнаты, в ножнах взгромоздился большой вещевой ящик. В противоположном углу от двери, расположился стол с зеркалом. Вдоль стен на веревках висели веники сушеного разнотравья. Отвернувшись от солнца, она медленно прошагала к ведру с водой, которое было на лавке возле дверей. Оголившись, девушка поставила чашу на пол, встала в нее и с помощью ковша стала поливать себя. Вода была холодная, и приятно освежала, смывая с тела всю липкость ночи.

Завершив, Иста сразу одела сорочку. Тонкая ткань моментально намокла и облепила ее тело. Не став ждать, пока высохнет, тут же одела поверх кошулю с красочной вышивкой на рукавах и груди. На низ она запахнула плахту и туго завязала на узел слева. Подойдя к зеркалу, взяла в руки гребень и стала расчесывать волосы.

Неожиданно раздался стук в дверь.

— Таруся, это ты? — обернувшись на звук спросила Иста.

Дверь приоткрылась и в комнату впорхнула белокурая девчушка. Это была Таруся, дочь старшей хозяйки двора. Ее внешность напоминала прекрасный летний день. Ростом в 7 вершков она дотягивала до носа Исты, большие голубые глаза разительно выделялись на маленьком личике, золотистая коса, пухлые розовые губы и теплая улыбка. От нее веяло добром, теплом и лаской. Таруся была ее ровесницей, от того они крепко дружили с самого детства.

— Да, я тут тебе воды свежей принесла умыться, — широко улыбаясь ответила девушка, — вижу тебе она уже и без надобности.

— Да, без надобности… Но ты все же оставь тут ведро с водой. Не тащить же обратно.

— Как скажешь.

Поставив ведро на лавку, Таруся поспешила на выход.

— Постой! Не знаешь где сейчас мой батенька?

— Он в светлице трапезничает.

— Чудесно, мне как раз нужно его увидеть… Ты сегодня не хочешь со мной прогуляться до базара? Слыхала-сь вчера вечером девки говаривали, что купец с города должен приехать.

Ожидая ответа, Иста, оставив волосы распущенными, повязала на голову плотную широкую ленту и прицепила по бокам гроздья рябины.

— Я только буду рада. Мы давно уже никуда вместе не выбирались.

— И я о том же! — весело подхватив подругу под руку согласилась Иста.

Закрыв за собой дверь девушки неспешно направились через коридор в светлицу. На полпути Таруся отпустила подругу

— Я побегу, мне еще надобно матушке на кухне помочь. Обещаю скоро освободится, — весело прощебетала та и завернув на право через лестницу поспешила на кухню.

Не спешным шагом Иста продолжила свой путь дальше. Дом, в котором она проживала с семьей в простонародье называли хоромы. Первый этаж — подклеть, был выстроен из камня. Там проживали рабы, взятые в плен после походов, и некоторые служивые крестьяне. Там же находились кухня и черница. Хозяйские спальни и светлица находились на втором этаже, он был выстроен из деревянных брусьев. Крыша, оконные ставни были украшены разноцветной резьбой. В доме имелся дымоход, что являлось признаком богатой семьи. Во дворе были высажены деревья, имелась небольшая конюшня, вход украшали большие резные ворота. Этот двор являлся самым большим на всю деревню.

К сожалению, Иста так и не смогла стать в этом доме хозяйкой. Когда случилось горе с мамой — он еще строился, после, хозяйствование приняла на себя бабушка. Когда она умерла, прошлой осенью, обязанности по дому были возложены на Марфу, мать Таруси. Женщина прекрасно справлялась, чему Иста была только рада.

Повернув налево, подошла к ступеням, которые вели к большой двери. Поднявшись по ним, она негромко постучала.

— Войдите, — послышался низкий мужской голос.

Потянув дверь на себя, Иста вошла в комнату. По обеим сторонам от двери было много окон, от чего комнату заливал солнечный свет. Вдоль стен расположились лавки, по середине стоял длинный стол, накрытый белой скатертью, в центре возвышался самовар.

За столом сидел высокий, тучный мужчина со светлыми волосами, и длинной бородой. На левой стороне лица, начиная от лба и до самого подбородка, у него был глубокий шрам. Из-за чего он был слеп на глаз и держал его приоткрытым. Будучи еще молодым Казимир Гардомирович попал в дружину к княжичу Всеволоду Игоревичу. Вел службу у него, верой и правдой, долгие тридцать два года и за боевые заслуги был награжден сорока мешками сребреников и отстранен от службы в звании княжий муж.

Не смотря на свои достижения, дома он всегда ходил в обычной синей рубахе подпоясанной кушаком и штанах. Увидев дочь, и отложив ложку, вытер рукой усы.

— Добрый день батенька, — склонив голову почтительно поприветствовала отца Иста.

— И тебе добрый. Ты как раз вовремя. Я уже хотел послать за тобой. Можешь присесть, — указав на место за столом рядом с собой, сказал Казимир.

Как подобает воспитанной девушке, Иста тихонько подошла и присела рядом с отцом на лавку. Не выдержав Казимир, широко улыбаясь схватил дочь в охапку и чмокнул в лоб. Захихикав и раскрасневшись, она вернулась на место.

Наблюдая за дочерью, он поражался на сколько она становилась похожей на свою мать. Особенно ее волосы, такие же темные и волнистые.

Напряжение в комнате спало.

— Не буду долго расхаживать вокруг да около. Мне вчера-сь вечером пришла весточка от князя Всеволода Игоревича. Он возвращается в Киев и будет проездом в городе. Хочет со мной повидаться, — с счастливым видом рассказывал Казимир, — сегодня я уеду. Ты и Айка останетесь на хозяйстве. В помощь вам Марфа и староста.

— Батенька, вы на долго?

— Думаю, через две недели вернусь. Это если не задержусь. Да ты дочка не переживай, делов дома много… так замаетесь, что и не заметите как я вернусь, — ущипнув игриво Исту за нос, успокоил Казимир.

Не любила девушка такие долгие отъезды отца, не спокойно было на душе. А в этот раз, не смотря на теплоту разговора, внутри она чувствовала пронзающий грудь холод. Страх окутывал ее плечи, и мелкими иглами пронзал кожу. Хотелось обнять отца и всеми силами держать его на месте, вцепиться зубами и не отпускать.

— Что ж, я не в силах повлиять на ваше решение…,- глубоко вздохнув успокаивала себя девушка, — но…

— Иста…?

Увидев настороженный взгляд отца, она решила сменить тему разговора.

— Ко мне дошли слухи, — осторожно начала Иста, — недавна-сь к нам захаживал староста деревни со своим сыном. Данияр кажись зовут.

— Хитро, — громко смеясь заметил Казимир, — Иста, тебе меня не обмануть. Твои слухи, я сегодня утром видел выходящими из твоей комнаты. И к твоему сведению, я знаю, что ты прекрасно помнишь Данияра и чей он сын.

— Вас батенька не обмануть

Подобные разговоры забавляли Казимира, а особенно в них ему нравилось наблюдать за искренней улыбкой дочери. Иста сама и не заметила, как пронизывающий ее тело холод исчез, на смену ему пришел жар от смущения.

— Тебе интересно что я решил?

Иста молча кивнула, с ожиданием глядя на отца.

— Было договорено так. Если к осени Айка встретит и полюбит другого парубка, я не буду возражать их браку. В ином случае, она будет выдана за Данияра.

От слов отца Иста замерла. Руки ослабли, сердце бешено заколотилось о ребра, а в венах за пульсировала кровь. Ей хотелось закричать на отца, упасть на колени, умолять, биться челом об пол, лишь бы он изменил решение.

— Почему так? — прокашлявшись спросила дочь.

Где-то там глубоко она уже знала ответ, только боялась его признать.

— Не смотря на мою глубокую любовь и привязанность к вам, есть обычаи, которые надобно соблюдать. От тебя я не жду подобного, только потому, что дал своей матери слово — не решать твою судьбу. И покорно выполняю его. Так и ты будь добра уважай мое слово.

Тон отца, как и настроение, резко сменилось. Из веселого, оно стало серьезным и грубым.

— Я вас услышала батенька. Могу идти?

Иста встала и покорно поклонилась отцу. Она не собиралась ему перечить и от того зацепилась за последнюю возможность помочь сестре.

С этого дня девушка намеренно решила водить сестру на всякие гуляния, в надежде что та повстречает милого к душе парубка, и выйдет за него замуж по своему желанию.

— Да, можешь ступать.

Тихо, она попятилась к двери, и толкнув ее спиной покинула светлицу. Чувствуя, как стены начинают давить на нее, Иста быстро выбежала во двор чтобы отдышаться и остыть.

Теребя пояс от юбки, в ее голове возникло желание укрыться в конюшне. Зайдя внутрь, Иста обнаружила что из людей не было ни души. Не став никого звать, она тихо углубилась дальше по коридору пока не нашла свою лошадь, стоящую в стойле, и смачно жующую сено. Это была молодая кобыла черной масти по имени Чернава.

— Вот ты где моя красавица, — поглаживая нос лошади прохрипела Иста, — извини, забыла принести тебе угощения.

Не довольно заворчав, Чернава продолжила жевать. Наблюдая за ней, девушка медленно прошла внутрь и облокотившись на стену, сползла вниз. Присев на свежую, чистую подстилку из сена, заплакала. Кобыла перестав жевать, медленно и аккуратно развернулась и начала тыкаться носом в лицо девушки, намочив ей щеку. От подобной ласки, Иста тихо засмеялась.

— С тобой даже и не поплачешь, — поглаживая кобылу между ушей тихим голосом прохрипела она, — хорошо тут у тебя. Бронислав смотрю тебя разбаловал. Ты у него в любимицах.

В ответ лошадь довольно зафыркала.

— Ох, Чернава, как бы мне хотелось взобраться на тебя и ускакать от сюда далеко-далеко, за речку в лес. Отстроить себе избоньку и жить в спокойствие и одиночестве.

На последнем слове кобыла снова ткнулась носом в щеку Исты.

— Извини, не одиночестве конечно, а вдвоем с тобой. Так лучше?

Лошадь довольно кивнула мордой.

— Выти замуж…Бабушка всегда знала, что я не смогу примирится с такой судьбой… Дай сердце волю — заведет в неволю…

Замолчав, она стала вспоминать тот злополучный вечер. В ее памяти навсегда остался этот пронзительный вой, который она слышала той ночью, когда мама навсегда исчезла. Айка тогда была еще совсем малышкой, Иста успела спрятаться с ней на полати, и крепко прижимая к себе судорожно ждала утра не сомкнув глаз. Н рассвете, вернувшись с города, их нашел отец. Прижимая к груди дочерей, он горько плакал. Долго Казимир не мог смириться с пропажей жены. Исте было больно наблюдать за стенаниями отца и видеть печаль в его глазах. Особенно, когда он смотрел на нее. Она знала, что похожа на мать, и от того ей было еще больнее за него. Ее пугала насколько может быть сильной любовь, чтобы даже после стольких лет не забыть те чувства.

— Знаешь, а может оно и к лучшему? Может я зря расстраиваюсь? До осени еще далеко…

— Не дальше чем ты думаешь.

Услышав знакомый голос Чернава стала разворачиваться обратно, радостно фыркая. Вставши и отряхнувшись от сена, Иста увидела Бронислава.

Он был старше нее на три года. Выше на пол головы, широкоплечий, с пшеничного цвета волосами, и длинной бородой. Фигурой напоминал большого медведя, с значительными мускулами. Парень обладал редким цветом глаз, светло-карий с зелеными вкраплениями. Его взгляд часто вводил ее в ступор. Она неоднократно забывала, о чем хотела сказать и путалась в словах. Из-за этого Иста редко, когда держала с ним зрительный контакт. Стараясь не смотреть ему в лицо, рассматривала одежду.

Невзирая на работу в конюшне, на удивление, его белоснежная рубаха всегда была чиста, и на штанах не оседало ни одной пылинки. Иста могла бы подумать, что Бронислав отлынивает от работы и отсиживается где-то в углу, но нет. В окно своей комнаты она часто наблюдала, как он рубит дрова, чистит конюшню, выгуливает лошадей, помогает другим с тяжелой работой по двору. Для нее это оставалось загадкой, разгадать которую было не суждено.

— Ты, наверное, делаешь заговор на свою одежду, — рассматривая его предположила девушка и вышла в коридор.

— Иста…,- с низким стоном прохрипел Бронислав, и дотронулся до ее подбородка, слегка приподняв, — это ты у нас мастерица по заговорам.

От его слов на лице у девушки расцвела улыбка. И расслабившись, она посмотрела прямо ему в глаза.

— Только не смей говорить, что в последнюю нашу встречу ты был под влиянием чар.

Отпустив ее, парень широко улыбнулся и обойдя подошел к другому стойлу.

— Мне велено приготовить лошадь твоему батеньке. Вот думаю кого? Чернаву или Пороха?

— Ты же знаешь, Чернава не любит подобные поездки, — поглаживая кобылу по спине рассуждала девушка, — Тем более она любимица дворового, вон какие косы ей наплел. Мы же не хотим пожара?

Чернава довольно зафыркала.

— Что ж, придется тебе брат взять на себя тяжкую ношу, — выводя из-за стойла серого коня вздохнул Бронислав.

Проследив за тем, как парень покидает конюшню, Иста подошла ближе к морде своей лошади.

— Спасибо, что слушала, — прошептала она, — В следующий раз обязательно принесу что-нибудь вкусненькое пожевать.

Похлопав на прощание по боку Чернаву, девушка не спеша побрела в дом. Вспомнив о своем предчувствии, Иста решила пока есть время сделать для батеньки оберег.

Вернувшись в свою комнату, села за стол и стала делать сверток из трав, заговаривая каждую веточку на удачу в дороге. Закончив и сложив все в маленький мешочек. Иста поспешила во двор.

Возле ворот уже столпилась небольшая горстка людей. Айка, Таруся и Марфа стояли на крыльце. Выйдя из дому Казимир в первую очередь подошел к дочерям. Айка горько рыдая припала к нему. Иста с холодной пронзающей болью в груди крепко обняла отца. Когда батенька, оседлав Пороха, выехал за ворота, она вышла на дорогу и всунула ему в руку заговоренный мешочек.

— Иду с Господом в путь, Матерь Божья, со мной будь, ангел мой, иди передо мной, Аминь. Иду в дорогу, благослови, Бог, дорогу, Пресвятая Богородице, освяти, ангел, защити, а все святые идите впереди. Аминь.

Закончив Иста три раза перекрестила отца и отошла. Казимир, прижав к груди мешочек, положил его во внутренний нагрудный карман кафтана. Лязгнув лошадь по бокам, помчался галопом вперед подняв высоко пыль, пока не исчез за горизонтом.