Иста: Тайна Темного леса

Глава 4

После разговора, Ратибор тайно покинул дом и ушел по делам. Пара договорилась встретиться перед закатом на пристани. Иста задумчиво сжимая в руке амулет брела по коридору. Мысли одна за другой вертелись в голове. Она пыталась понять, как таинственная магия Ратибора, была связанна с похищением Айки. Многое не сходилось. Когда Данияр привязал ее к дубу, Рата там не было, и он его не упоминал. Или может он и есть тот таинственный старик, который поведал светловолосому дураку сказку о проклятье Темного леса. Иста сомневалась в этом, лишь потому, что Данияр явно бы не додумался соврать. Был вариант и того что это он похитил Айку, вызвав магический вихрь. Только Иста не понимала зачем тогда Рат пришел сюда, что он искал?

Вопросы возникали один за другим. Остановившись, она повернулась и припала лбом к стене. Прохлада и твердость дерева охлаждала нагревшуюся от мыслей голову. Слезы просились наружу. Из-за саднящего горла было больно дышать. Больше всего она боялась, что потеряет время, и не успеет спасти Айку. В голове возникал ее образ, хрупкая как тростиночка с горящими до жизни глазами. Ее смех и радость согревал и воскрешал этот дом, а сейчас Иста чувствовала холод и слышала только тишину.

Всхлипнув, она почувствовала, как по щеке скатилась слеза, за ней вторая и третья. Сжав кулаки, Иста крепко прикусила один, заглушая крик рыдания. Ноги подкашивались, и туловище клонило вниз. Сделав несколько шагов, она добралась до лестницы, и присела на ступень. От сдерживаемой истерики, тело наливалось кровью, становилось трудно дышать. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Нужно было скорее приводить себя в чувство. Время уходило.

Крепко обняв себя, Иста закрыла глаза и стала раскачиваться из стороны в сторону, тихо шепча заговор:

— Боль, всякая боль, уменьшайся, как месяц под ущерб. Засыхай, как камыш в болоте, истлевай, как старый мертвец. Липовое дерево, змеиная кровь — больше не болит!

Без устали она продолжала шептать, пока постепенно боль не утихла, а потом и вовсе исчезла. Плечи и руки расслабились. От головы до пят прошлась слабая дрожь, будто ядовитая змея, засевшая в ее голове, стремительно сползла вниз, и скрылась. Успокоив дыхание, она открыла глаза. Давящий на нее груз размышлений ослаб, было легче дышать. Стены больше не сдавливали.

Вытерев остатки слез, Иста поднялась и спустившись по лестнице, через сени, пошла на кухню. Войдя в комнату, тут же направилась к тазу с водой, возле печи. Умывши лицо, она нарочно обмочила рукава и платье.

Марфа усердно месила тесто на краю стола. Таруся сидя под маленьким окном взбивала масло в ступе. В кухне, не смотря на растопленную печь, было прохладно. Комната находилась с теневой стороны дома, и большей частью уходила в землю. Отчего окна располагались под потолком. Несмотря на это, было светло. Стены, выложенные камнем, были выбелены, также, как и большая печь. Одна часть которой выходила на кухню, а вторая — в черницу. За духовой частью печи, находились полати, скрытые за шторкой, там спали Марфа и Таруся. На против печи стоял длинный стол с лавками. На стенах висели иконы с рушниками, связки чеснока, и трав. В воздухе витал насыщенный запах свежеиспеченного хлеба.

— Фух, ну и жара сегодня, — вытиралась полотенцем Иста, — Марфа, ну же говори, что вчера-сь удалось узнать? Где Айка?

Повесив полотенце, и перекину ноги через лавку, она уселась за стол. Внутри Иста надеялась, что возможно народ смог хотя бы узнать в каком краю ее искать. Или хотя бы, может из стариков кто вспоминал о старых небылицах.

Марфа, опустив нос, стала еще сильнее мять тесто. Было видно, как наливалось краской лицо женщины, как с кончика носа стали капать слезы. Бросив тесто, Марфа стала вытирать грязными от муки руками лицо, оставляя белые полосы.

— Ничего-сь не нашли. Сила Темного леса…проклятущая! Затянула нашу косуленьку. Теперь будет навечно она там скитаться, — всхлипывая рассказывала она.

Благодаря заговору, Иста с легкость сохраняла спокойствие и чистоту разума. Она мысленно благодарила себя за это, потому как глядя на Марфу, знала, что не смогла бы сдержаться.

— Батеньке послали гонца? — глядя прямо пере собой поинтересовалась Иста.

— Да-да, а как же. Я еще вчера-сь сразу, Ярика, сына Тихона, что у нас печником трудится, послала. Он парень надежный и выносливый. Мигом домчится до Казимира Гардомировича.

— Так, а что бабки да старики поговаривают? Почему лес забрал ее?

Глубоко вздохнув и прекратив рыдания, Марфа присела на табурет.

— Много чаво. Кто говорит, что это черт плату с твоего батеньки за богатство забрал. Бабки, судачат, что не бойсь Айка хотела по твоим стопам пойти, да не с той силой связалась…

— Да, людям, а бы языком потрепать, — со злобой выплюнула Иста.

— Правда, один старик… точно не помню чейный и откуда, — начала вспоминать Марфа, — вот он говаривал про какого-то хозяина леса и проклятье. Только вот что говорил не помню… Эх, да и его никто не слушал.

Махнув рукой, женщина встала и подошла к Исте.

— Ты не боись, все в деревне уже знают. Много мужиков теперь ходят на караул по улицам. Батенька только вот приедет, и все решиться, — поглаживая по спине приговаривала она, — давай лучше поешь. Вон, я тебе как раз каши приготовила.

Чмокнув в голову Исту, Марфа поспешила к печи. Пока хозяйка возилась с едой, Таруся испуганно уставилась на подругу. Поняв, что та хочет узнать за Ратибора, Иста кивнула в знак что они об этом еще поговорят. Через миг, перед ней уже стояла каша с маслом в глиняной посудине. Марфа следом поднесла шматок хлеба и сыра.

— Ты ешь. Тебе силы надобны. Нечего перед мной силиться, — положив ложку попросила женщина, и тут же вернулась к остывавшему тесту.

Выбора не было. Хоть желудок протестовал принимать какую-либо пищу, Иста взяв себя в руки стала есть.

— Кто-нибудь видел Бронислава? С ним все хорошо? — пережевывая хлеб поинтересовалась она.

На ее вопрос Таруся озадаченно подняла бровь вверх.

— Да что с ним станется то? Вон с утра уже в конюшне трудиться, — формируя тесто ответила Марфа.

Иста замерла, перестав жевать. В голове не укладывалось. Она точно помнила, что перед появлением магического вихря, они разговаривали.

— Я думала вчера он помогал в поисках, — аккуратно допытывалась Иста.

— Нет, я бы его точно заметила. Вчера-сь не так уж и много народу то было, — вспоминала Марфа.

Желание есть пропало. Иста задумчиво уставилась на окно. Она ясно помнила, что он был почти возле ворот, пока их не снес вихрь. Не смотря на то, как далеко она была, магия подействовала на нее, отбросив в сторону и прижав к земле. Сердце предупредительно сжалось. Нужно было как можно скорее его увидеть.

— Таруся, как освободишься, вынеси с моей комнаты грязную воду, хорошо? А мне надобно идти, — поднялась с места Иста, — если батенька приедет раньше, чем я вернусь, скажите, что я пошла до старосты деревни.

Схватив со стола оставшийся шматок хлеба, она покинула кухню.

Выйдя на крыльцо, Иста замерла. Во дворе было чисто и убрано. От прошлой ночи не осталось ни одного воспоминания. Даже ворота уже висели как прежде. Единственное на одной воротине вверху отсутствовала резная отделка, от чего та казалась ниже.

В глубине двора стоял гул, рабочие мужики во всю стругали и стучали инструментами. Спустившись с крыльца и задрав голову наверх, она увидела, как на месте дыры вставляли окно.

Дыхание участилось, хотелось закричать и прекратить все. Гнев накатывал горячими волнами, распаляя ее душу. Ей было страшно от того как быстро все сменилось, как жизнь просто продолжилась. Иста боялась, что теперь все забудется, так как ничего больше не служило напоминанием той страшной ночи. Что в любой момент, так же могут и забыть Айку, и она останется лишь воспоминанием или былью. Сжав крепко кулаки и закрыв глаза, она почувствовала в руке мягкий пористый хлеб. Сосредоточившись на этом ощущении, Иста стала медленно вдыхать и выдыхать, наполняя свои легкие жарким летним воздухом.

Когда жар в душе потух, она открыла глаза. Наблюдая за работой рабочих, решила, что даже если и пройдет вся жизнь, она ни оставит ни одной попытки найти Айку, будь та даже и мертва. Ее жизнь так легко не продолжится. Она не забудет.

С полным ощущением силы, Иста направилась в конюшню. Внутри стайки было пусто. Остановив одного из рабочих, она узнала, что Бронислав погнал лошадей на выпас. Решив срезать путь через сад с беседкой, Иста вышла за двор. Здесь за домом находилась большое поле, огражденное забором. Слева были сооружены два больших навеса, в котором лошади отдыхали от жары и пили воду. По периметру кучно росли березы. В теньке под деревом сидел Бронислав. Откинувшись и закрыв глаза, он расслабленно жевал во рту стебель травинки с пушистым кончиком. Тихо подкравшись к нему Иста с силой пнула его по бедру.

— Отдыхаешь?

Видя его умиротворенное лицо, она с усилием сдерживала себя. Открыв глаза, Бронислав спокойно поднялся на ноги, и встал прямо перед ее носом. Иста задрав голову и сжав челюсти, ждала объяснений.

— Нет, не отдыхаю. Тебя жду, — сквозь зубы прорычал он, — негоже же мне к тебе в комнату ломиться.

— Вчера-сь ты так не думал, когда к Айке собирался, — злобным шепотом парировала Иста.

Сжав брови и сузив глаза, Бронислав недоуменно смотрел на нее.

— Я не собирался входить в дом. Что за мысли?

— Уже не важно, что ты собирался делать. Я пришла сюда за Чернавой, — отступив сказала она.

— Что ты задумала?

— Отвечу, если признаешься, что вчера-сь с тобой стало.

— Я бы и так тебе рассказал, — пожав плечами ответил он.

— Тогда я жду. Только учти времени у меня в обрез, — предупредила Иста скрестив руки на груди.

Выкинув травинку, Бронислав осмотрелся и подойдя ближе заговорил шепотом:

— Когда я собирался обернуться к тебе, мою голову словно окружила стая ос. Невыносимое жужжание, меня оглушило. Я ничего не слышал и не видел. Пытался убежать… только вот ноги меня не слушали…

Иста с каждым словом ощущала, как его теплое дыхание касалось ее щеки. Кожа становилась чувствительной, и она почувствовала, как от головы и по позвоночнику вниз стекает капля пота. Сделав шаг вперед, Иста прислонилась спиной к прохладному стволу березы. Бронислав, развернувшись, продолжил свой рассказ, сохраняя расстояние между ними.

— Не помню точно, когда вырубился. Очнулся только на рассвете возле речки. Правда, не уверен, но мне кажется я видел Айку… Она была на другом берегу. В Темном лесу.

Иста испуганно подняла на него глаза.

— Это невозможно, — махая головой отрицала она, — все знают, только вступишь на тот берег — пропадешь. Если бы…если…

Слезы рвались наружу. Сдерживая себя Иста отвернулась от парня и пошла в сторону загона. Слова Бронислава подтверждали то чего она боялась. Одно дело слушать догадки, другое — правду. Темный лес забрал Айку. Теперь ее душа пополнит ряды белых теней, скитающихся среди деревьев.

Сердцем Иста по-прежнему ощущала сестру в мире живых, это значило что еще есть надежда ее спасти. В голове всплывал разговор с Ратибором, и его предложение. Она чувствовала, что он что-то знает, и определенно ей это могло помочь. Только вот сможет ли она отказаться от семьи? Уйти не оглядываясь?

Солнце стояло в зените, ярко и горячо паля. До вечера было еще много времени. Оставался еще один шанс узнать, как помочь Айке, без помощи Ратибора. Это был Данияр. Иста была уверенна, что все произошедшее как-то связанно с попыткой того заключить нелепую сделку с нечистым.

— Выведи Чернаву, — обернувшись приказала она.

Все время следовавший за ней Бронислав, молча кивнув поспешил за лошадью. Перепрыгнув через забор, он стал подзывать кобылу к себе, выкрикивая ее имя и свистя. Услышав зов, Чернава, подбежала к нему, радостно фыркая.

— Чш… моя красавица, — поглаживая ту по носу шептал он, — тут тебя горячо просят. Пойдем.

Взяв лошадь за узду Бронислав вывел ее за ограждение, и подвел прямо к Исте. Та на радостях подошла к кобыле, и приложившись к ней лбом, облегченно выдохнула.

— Сегодня я с угощеньем. Хлеб подойдет? — улыбаясь уголками губ предложила Иста, — знаю, не самое лучшее что я могла принести.

Кобыла довольно зафыркала и стала мокрым носом обнюхивать руки девушки, в поисках обещанного угощенья. Тихо засмеявшись Иста отщипывая хлеб стала кормить Чернаву.

— Смотри, ты ее так разбалуешь, — похлопывая по боку кобылу, подошел ближе Бронислав, — сейчас схожу за седлом и можешь ехать.

— Не надо, я так поеду.

Иста отдав последний кусок хлеба Чернаве, взяв ту за поводья подвела ближе к ограде. Ловко взобравшись на деревянные доски, с грацией перекинув ногу, запрыгнула на спину лошади.

Бронислав с восхищенным взглядом наблюдал за ней. Иста с самой первой встречи покорила его своей смелостью и напористостью. Он до сих пор помнил тот день, когда пришел проситься на работу к ее батеньке.

Брониславу тогда был шестнадцатый год. С самого утра безостановочно лил дождь. Промокший до нитки, он стоял перед Казимиром Гардомировичем. Сидя за столом, мужчина грозным взглядом изучал парубка, задумчиво поглаживая усы. В углу на полу, играла с сестрой Иста. Она часто отвлекалась на них. То и дело как сова, поворачивая голову.

— Зачем явился сюда? — словно гром раздался голос Казимира.

— Трудиться у вас хочу Казимир Гардомирович, — спокойно отвечал Бронислав.

Он всеми силами старался держать себя достойно. Когда внутри все дрожало, и тело клонило вниз. От страха хотелось упасть на колени и безудержно молиться о милосердии. Но он знал, Казимир не любил слабых, безвольных людей. От того на работу к себе брал честных трудяг, которым достойно платил.

— Трудиться? И что же ты умеешь?

— Я неплохо лажу с лошадьми, мой отец служил в конной дружине. Могу лес рубить, рыбу ловить, ходить по дичь. Чаго не умею, тому научусь.

Повисло молчание, нарушаемое только тихим щебетанием Айки.

— Отец говоришь служил? А ты чего не идешь по его стопам? В дружине ты бы пригодился. Да и платят хорошо, больше чем у меня.

— В детстве, когда отец приезжал в отпуск, я всем сердцем мечтал отправиться с ним. Пойти в поход, побывать в битвах. Только вот однажды он не приехал, и вестей от него больше не приходило. Матушка, отчаявшись поехала в сам Киев… там узнала печальные вести. По дороге домой, на нее напали разбойники. Мужика, который вез ее убили, а с ней…

Парень затих. Ему и не надо было рассказывать, что произошло с его матушкой. Казимир прекрасно знал какие зверства творят разбойники на дорогах. Сам ни раз был свидетелем их работы. Собравшись с силами Бронислав продолжил:

— Чудом она выжила, лишившись одной ноги и ослепнув. Несмотря на это, матушка тяжко работала на полях, чтобы вырастить и выкормить меня. Сейчас, на старости лет, я хочу подарить ей сытую жизнь.

Положа ладони на стол, Казимир стал постукивать пальцами, размышляя.

— Сражаться в битве легче и проще. Там ты знаешь кто твой враг, какая у тебя цель. Стать героем, бравым воином, может каждый…Но битвы заканчиваются, а жизнь нет. И как оказывается, самый трудный бой здесь, в тылу, — смягчив тон рассуждал мужчина, — в моем дворе для тебя работы нет.

Ответ Казимира словно кнут полоснул по груди Бронислава.

— Как нет? — неожиданно раздался голос из угла комнаты.

Поднявшись на ноги, Иста вышла и встала рядом с парнем. Казимир незаметно улыбнулся уголками губ, и стал гладить усы.

— Простите батенька за мою грубость, — склонив голову извинилась старшая дочь, — но разве в конюшню не требуется помощник? Умир уже стар, скоро ему надобно уйти на покой.

— Умир еще полон сил. Рано ты списываешь старика со счетов. Тем более, он опытный конюх.

— Опыт приходит со временем.

— Так пусть идет и набирает опыту то. А то глядишь, кабы лошади не передохли от его неопытности то.

— Не передохнут, батенька, я… Я ручаюсь за него, — мимолетно взглянув на парубка, взмолилась Иста.

Сузив глаза, Казимир внимательно изучал дочь. Гордо приподняв нос, и расправив плечи, та всем своим видом показывала, что не намерена отступать.

— Я его возьму. Раз уж ты так просишь. Только вот ухаживать он будет за одной лошадью…Чернавой. Согласна?

Казимир подарил молодую кобылку дочери этой весной на ее тринадцатый год. Он знал, что она от нее без ума. Иста не выдала ни одной эмоции.

— Благодарю батенька за милосердие. Согласна, — склонила голову дочь.

Даже спустя пять лет, она для него не изменилась.

— Ты мне так и не ответила, — заметил Бронислав.

Иста посмотрев на него с улыбкой, ударила лошадь по бокам, и помчалась в сторону деревни.

*******

Встречный ветер приятно щекотал лицо и трепал волосы. Иста любила ездить на лошади. Она часто вечерами устраивала небольшие прогулки за деревней. Ощущение скорости ветра и свободы, пьянило ее. Проскакав две улицы, Иста свернула к окраине, здесь находился двор старосты деревни. Не доезжая до ворот, она заметила, как в саду напротив сидит в беседке Данияр со свои другом, имени которого девушка так и не помнила. К ее счастью, те были так увлечены разговором, что не заметили ее.

Спешившись, Иста подвела Чернаву до яблони. После стала тихо подкрадываться к беседке. На одном из деревьев заметила висевший кнут, длинным концом обмотанный вокруг ветки. Стянувши его, и приблизившись к беседке, резво забежала в нее. Со всей силы, наотмашь ударила Данияру по ногам. Тот скрючившись от боли упал на колени, громко закричав.

— Только сунься! Получишь следующий! Сгинь с глаз долой! — грозно предупредила второго парубка Иста.

Когда тень того покинула сад, девушка со злости, ударила Данияра по спине второй раз. Она прекрасно знала, что за подобное поведение батенька ее накажет. Правда была и в том, что, если он расскажет об этом, Иста в ответ поведает о его связи с темными силами. По обычаям за такое того без разбору отправят в мужской монастырь, лишая всего наследства.

— Что же ты ирод наделал? Что за силу призвал? Признавайся! — ударив кнутом возле его головы, кричала она.

— Я…я…

Перепугано Данияр забился в угол беседки, поджав под себя ноги.

— Говори немедля! — снова раздался звук кнута, — видит Бог, убить тебя готова.

Подняв испуганные на нее глаза, Данияр тут же кинулся ей в ноги.

— Умоляю сжалься. Не знал, что так будет. Не желал я зла Айке причинить, — усердно молил он.

Крепко стоя на ногах, Иста схватив его за чуб подняла голову. Слегка нагнувшись, проницательно всматривалась в глаза. Ее некогда янтарного цвета радужка окрасилась темно-багровым. От страха Данияр сглотнул и замер.

— Кто тебя надоумил мою душу продать нечистому? — тихим голосом прорычала она.

— Я же… я говорил. Старик один. Я… я его в соседней деревне повстречал, когда… когда с отцом туда ездил, — запинаясь рассказывал парень.

— Что он тебе говорил?

— Рассказывал о том, что… что на Темном лесе лежит проклятье. И…

— И? — сильнее потянув его за волосы, не унималась Иста.

От сдерживаемого гнева, ее лицо побагровело.

— Дальше я все сам! Сам, додумал.

— Не мог ты сам такое выдумать. Не мог! Что ты скрываешь?

Данияр закрыл глаза и задрожал.

— Я не знаю кто он, — прервав молчание начал парень, — я просто…

— Что ты просто? Что?! — отбросив его в сторону кричала Иста, — кто дал тебе право распоряжаться чужими жизнями? Кто?

Гнев плотно накапливался в душе, разрывая грудную клетку. Схватившись за горловину платья, Иста пыталась послабить удушающий ком в горле. Руки дрожали, слезы просились наружу. Для нее не существовал мир. Краски размывались и блекли. Сладкий запах сада и полевых растений становился приторно удушливым. Пение птиц и шелест листьев затих. Все сегодняшние попытки сдержать себя пошли прахом. Упав обессилено на колени Иста завопила. Ее крик был полон боли.

— За что? — ревя не своим голосом спрашивала она, держа руки на груди.

Данияр сев напротив нее на колени, опустил голову вниз.

— Иста…

Девушка не прекращала рыдания. Постепенно солнце скрылось за тяжелыми серыми тучами. В беседку стал прорываться сильный ветер, охлаждая нагревшуюся от гнева кожу. Листья на деревьях зашелестели, стволы заскрипели. Вдали раздался раскат грома.

— У меня нет сил даже ненавидеть тебя, — затихая прохрипела девушка, — тут, все болит.

Била себя в грудь Иста.

— Не могу я рассказать! Не могу! — не выдержал Данияр, — вот смотри.

Порвав на себе рубаху, он показал еле заметный отпечаток вороньего крыла возле сердца. Она испугано подняла на него взгляд.

— Метка… Ты заключил сделку с нечистым.

— Нет, не с ним, — махнул головой парень.

Опустившись на пятки, он заплакал. Ветер завывал все сильнее, раскаты грома становились громче. В суматохе приближающейся бури, было слышно ржание Чернавы. Несмотря на то, что кобыла была не привязана и боялась грома, она терпеливо ждала хозяйку, топча землю и прижимая уши.

— Старик… Тебя обманули, — прижав ладонь к метке на его груди, Иста приблизилась, — я была твоим откупом?

— Нет. Всего лишь его условием. Мои желания неизменны.

— Твои желания всем угодить тебя погубят. Люди всегда найдут способ выжить, — похлопав его по груди Иста встала и ушла.

Взобравшись на лошадь с помощью дерева, она быстрым ходом поскакала обратно домой. Начинающийся дождь безостановочно начинал хлестать ее по горячим щекам. Слезы нескончаемым потоком лились смешиваясь с дождем. Волосы и одежда промокали и липли к телу. Копыта громко хлюпали грязью. Резко потянув Чернаву за поводья, Иста остановилась перед церковью. Ворота были открыты. В приоткрытых дверях было видно, что внутри идет служба. Теплота и уют мерцающих свечей манил ее зайти.

Иста понимала, что Ратибор остался ее последним шансом найти Айку. Только вот сейчас она задумалась над тем, хочет ли связать свою душу сделкой. Он поступил правильно, дав время на раздумья. Ведь тогда в первый же момент, Иста была согласна на все, лишь бы спасти сестру. Она не боялась покинуть дом и семью. Как тогда, так и сейчас. Ее волновало другое, станет ли Рат требовать погубить душу другой. Такую цену Иста не собиралась платить. В таком случае оставалось одно. Уйти на службу к Богу и всю жизнь отмаливать прощения за то, что оставила сестру не сдержав обещания. Может бог услышит ее мольбы и вернет Айку. Вырвет из лап нечисти. Ведь ее душа совсем не тронута, чиста и светла.

Неожиданно ударила молния в стороне Темного леса. Раздался оглушающий раскат грома, вырвав Исту из размышлений. Обернувшись в сторону леса, она увидела, как тучи густо клубятся в небе, накатывая черной волной. Сердце холодной иглой кольнуло, по телу пробежался холодок.

— Я не брошу тебя, — прижав ладонь к сердцу прошептала Иста, и толкнув кобылу по бокам помчалась домой.