Истины. Будущее Америки в первую очередь

Предисловие

Что сделало Дональда Трампа столь привлекательным политическим лидером на республиканских выборах 2016 года, так это то, что, в отличие от других кандидатов, он не стал слепо повторять историческую ортодоксию партии, используя причудливое словоблудие. Вместо этого он предложил совершенно новое мировоззрение — такое, которое разрушило консенсус, до этого момента определявший политическое видение существовавшей тогда Республиканской партии. Он предложил националистическое видение будущего Америки. Он не просто декламировал тезисы, которые остальные члены партии заучили наизусть еще в 1980 году. Свидетельством его успеха в перестройке Республиканской партии является то, что то, что начиналось как вызов старой системе, стало новой системой.

Но это ставит перед нами новую дилемму. Сейчас мы слышим, как кандидаты-республиканцы заученно произносят фразы вроде «Америка прежде всего», «мы должны делать вещи здесь» и «мы партия рабочего класса», не задумываясь о том, что эти фразы означают и почему именно мы их произносим.

Я считаю, что это не очень хорошее развитие событий. Важная причина, по которой исторический неолиберальный консенсус потерпел неудачу в нашей стране, заключается не только в том, что он не смог предсказать определенные негативные последствия своих политических предписаний. В конце концов, ни одна политическая или экономическая теория никогда не бывает совершенной.

Скорее, более глубокая проблема старого неолиберального консенсуса заключалась в интеллектуальной лени и захваченности, благодаря которым он обрел свою силу. Даже после финансового кризиса 2008 года неолиберальный консенсус по вопросам иммиграции, торговли и внешней политики стал настолько кодифицированной догмой в Республиканской партии, что наши кандидаты в президенты, такие как Джон Маккейн и Митт Ромни, не знали точно, почему они говорят то, что говорят. Все, что они знали, — это то, что они должны были это говорить.

Движение «Америка прежде всего» должно быть осторожным, чтобы избежать этой ошибки. Сейчас самая важная цель движения — переизбрать Трампа, но есть и более глубокий вопрос, менее срочный, но не менее важный — куда двинется движение после успешного второго срока Трампа. Именно об этом эта книга.

Я вижу две разные возможности. Назовем первый «Национальное покровительство», а второй — «Национальная свобода». Оба варианта являются неапологетически националистическими. Обе отвергают старый неолиберальный консенсус по вопросам внешней политики, торговли и иммиграции, но имеют совершенно разные предложения по будущей политике.

Текущий консенсус Национального патронажа заключается в том, что нам необходимо сократить международную торговлю; что мы должны использовать тарифы, чтобы остановить наводнение наших рынков другими странами (включая, но не ограничиваясь, Китаем); и что правительство должно использовать ресурсы налогоплательщиков для целенаправленного субсидирования критических областей американского производства, где мы сегодня менее конкурентоспособны. В отличие от этого, цель «Национальной свободы» — устранить зависимость США от Китая в критически важных для безопасности США областях. Это неизбежно означает увеличение, а не уменьшение объемов торговли США с такими союзниками, как Япония и Южная Корея, Индия и Филиппины, которые могут заполнить пустоту, образовавшуюся после прекращения поставок из Китая в таких областях, как цепочки поставок фармацевтической продукции и наша собственная военно-промышленная база.

Для крыла «Национальной свободы» главными целями иммиграционной политики США являются: защита национальной безопасности, сохранение национальной идентичности и содействие экономическому росту США — именно в таком порядке. Это отличается от близорукого неолиберального мировоззрения, которое поощряло экономический рост даже в ущерб национальной безопасности и национальной идентичности. Но оно также отличается от лагеря национального покровительства, который поощряет защиту заработной платы американских рабочих даже в ущерб другим важным национальным целям.

Лагерь национального покровительства верит в перестройку и перенаправление регулирующего государства для продвижения политики, улучшающей положение американских рабочих и производителей. В отличие от этого, лагерь Национальной свободы считает, что единственный способ улучшить положение Америки, включая наших рабочих и производителей, — это не изобретать заново государство регулирования, а демонтировать государство регулирования.

Эти интеллектуальные дебаты о торговле, легальной иммиграции и особенно о регулирующем государстве станут определяющим расколом в будущем консервативного движения. Эта пропасть сейсмическая, а не легкая. Но пока она скрывается под поверхностью, на фоне приближающихся президентских выборов.

Независимо от того, какой лагерь возьмет верх, движение будет сильнее, если мы поймем эти разногласия, а не будем делать вид, что их не существует, и будем опираться на то общее, что есть между ними.