История чемпионатов СССР (1936-1991)

1969 «Спартак» и в Киеве «Спартак»

Слова эти, особенно актуальные сегодня, были произнесены около трёх десятков лет назад (на исходе сезона 1968 года) председателем Федерации футбола Украины Ф. Мартынюком. По всей вероятности, неудачи главной команды страны и вынудили футбольных лидеров провести очередную реорганизацию внутреннего чемпионата.

Предложение Мартынюка нашло понимание у большинства деятелей федерации. «Расширение большого футбола, свидетелями которого мы стали в последние годы, было настолько необоснованным, стихийным и произвольным, что потеряло смысл и превратилось в самообман. Много ли толку в построенном по последнему слову техники оперном театре, если нет музыкантов и певцов? Много ли толку в причислении команд к классу «А», если у неё нет классных игреков? Класс игры постановлением не определяется. Сколько ни кричи класс «А» — команда классной от этого не станет», — заявил председатель Федерации футбола СССР В. Гранаткин.

Необходимость сокращения громоздкого футбольного хозяйства была настолько очевидна, что особых дискуссий по этому поводу не возникло. Горячие споры разгорелись вокруг того, когда и как это сделать. Глава украинской федерации призывал резать по живому и незамедлительно: «Если вспомнить, что предшествующее расширения большого футбола было сделано большей частью произвольно, не по спортивному принципу, в нарушение действующих положений, то будет закономерным произвести восстановление справедливости решительно и сразу. Клин клином вышибают». В этих словах содержалось больше эмоций, нежели здравого смысла, на что и обратил внимание Валентин Гранаткин: «Нельзя менять условия соревнований после того, как они завершились, нельзя начинать наводить порядок в нашем футболе с его нарушения», — решительно заявил он. Карающий меч, внезапно взнесённый над ни в чём не повинными командами, был отведён.

Необходимости хирургического вмешательства никто не отрицал, но операцию решили провести после чемпионата 1969 года. Четырём худшим командам предстояло покинуть первую группу класса «А», а пополнял её лишь победитель турнира второй группы. На сей раз законность была соблюдена.

Что же касается структуры первенства, то решение приняли весьма сомнительное, вернувшись к изрядно скомпрометировавшей себя в начале 60-х годов двухступенчатой системе. Тогда она вызвала немало нареканий, и руководители обещали больше к ней не возвращаться, но слова своего не сдержали.

На первом этапе 20 клубов, разделённых на две подгруппы, проводили двухкруговые турниры. Команды, занявшие первые семь мест, вступали на заключительном этапе в борьбу за звание чемпиона. Причём финальный турнир его участники начинали с суммой очков, набранной только во встречах первой семерки. Неудачники первого этапа входили в свой микротурнир со всем очковым багажом, добытым в подгруппе.

Организаторы первенства объясняли переход к двухэтапному турниру необходимостью сократить число матчей для ведущих команд с 38 до 32. Этим достоинства двухступенчатой системы и ограничились. Недостатков было куда больше. О них постоянно писали и говорили на протяжении всего сезона.

Ещё перед началом турнира тренер чемпионов Виктор Маслов сказал: «Весьма существенная перемена — это двухступенчатая система розыгрыша. Когда меня спрашивают, кому она больше на руку, я отвечаю: никому. Ни ведущим командам, ни отстающим. Погоня за очками в самом начале соревнований приведёт к такой ожесточённости, что чисто творческие вопросы футбола отойдут на второй план».

Слова эти оказались пророческими. Большинство тренеров, чьей вожделённой мечтой являлось лишь сохранение места в первой группе, довольно быстро определили проходной балл — 16–13 очков и, как отметил один из журналистов, «начали охоту за очками, собирая их по крохам с помощью проверенных «бетонов», с гарниром грязной игры».

Такой характер событий предвидела и Федерация футбола, твёрдо заявившая, что с первых же дней и на протяжении всего турнира будет вести бескомпромиссную борьбу против любых проявлений грубости, распущенности и бескультурья на футбольном поле. Судьи, получившие сверху соответствующие инструкции, проявили поначалу строгость чрезмерную, удалив в первых двух турах четырёх футболистов. Цифра по тем временам — устрашающая. Но футболисты не испугались, и арбитрам, довольно быстро исчерпавшим лимит жёстких санкций, пришлось остепениться, хотя правонарушений на футбольном поле меньше не стало. Об этом свидетельствуют и многочисленные отчёты о матчах, и отдельные статьи, авторы которых клеймили футболистов за жестокость, а судей — за беспринципность и мягкотелость. Федерация, тоже, видимо, исчерпавшая лимит строгости перед началом сезона, вмешивалась в происходящее лениво, ограничиваясь в основном довольно гуманными санкциями. Всё это походило на весьма популярные в те годы кампании под названием «Неделя борьбы за…»

Откровенно закрытые варианты игры, к которым прибегали тренеры большинства команд, резко снизили результативность. По этому показателю чемпионат 1969 года занимает в истории советского футбола 52-е (третье с конца) место.

Если проследить за таблицей, отражающей движение команд по турам, то нельзя не обратить внимания на исключительно напряжённый характер турнирной борьбы, плотность результатов и непрерывную смену декораций. Битв за каждое очко не затихала на протяжении всего предварительного этапа. Вот только средства, какими эти очки добывались, привлечь зрителей на трибуны не могли. Отсюда и значительное снижение посещаемости. В среднем — 27500 зрителей (сейчас о такой цифре и мечтать никто не посмеет).

Всё сказанное выше не касалось ведущих наших команд, которые решали (и легко решили) задачу на предварительном этапе за счёт превосходства во всех компонентах сложной футбольной науки. Сенсациями первый этап не изобиловал, неожиданностей не произошло.

Только после завершения всех игр в подгруппах туман окончательно рассеялся и оказалось, что перед заключительными четырнадцатью турами лидирует «Спартак» — 20 очков. На очко отставал чемпион и ещё на четыре — ЦСКА и тбилисцы. Остальным десяти участникам уготована была роль статистов. Не сумев счастливо решить свою турнирную судьбу, они могли бы пустить кровь кому-то из лидеров и повлиять на распределение мест на пьедестале. Но это уже зависело от их настроения и вдохновения. Посещало оно их не часто.

Теоретически и тбилисцы, и армейцы имели шанс поспорить за первенство, но после крупных неприятностей, постигших их на старте финального турнира, они этого шанса лишились. Пришлось довольствоваться малым.

Шансы армейцев на бронзу на протяжении большей части турнира выглядели предпочтительнее. Но за шесть туров до цели кончились «боеприпасы» (всего два очка из 12 возможных). И мимо них пронеслись не только тбилисцы, но и наконец набравшее ход московское «Динамо», а также «Торпедо».

Тридцать первый союзный чемпионат дал немало поводов для нелестных о нём суждений: и структура порочная, и результативность низкая, и борьбы в большинстве матчей было куда больше, чем игры, отчего немало зрителей от него отвернули… Так и канул бы он в Лету, не оставив о себе в памяти людской светлых воспоминаний, если бы не Маслов с Симоняном, «отснявшими» необычайно яркую, захватывающую, остросюжетную «ленту» в лучших традициях сороковых (ЦДКА — «Динамо»), пятидесятых («Динамо» — «Спартак») и первой половины шестидесятых («кровавые» сечи «Торпедо» с киевским и тбилисским «Динамо») годов.

Две предыдущие попытки московских команд совершить «государственный переворот», завершились безуспешно: Киев «путч» подавил. Москвичи, уйдя ненадолго в подполье, от своих намерений не отказались. Перед началом сезона тренер «Спартака» Никита Симонян открыто заявил: «Будем готовиться к соперничеству с киевлянами за золотые медали чемпионов. И не только мы, но и ещё три московские команды… В прошлом сезоне москвичи своей игрой словно бы предупредили чемпиона о предстоящем наступлении на его позиции. В этом году, уверен, оно начнётся».

Ни «Динамо», ни «Торпедо», ни ЦСКА на призыв спартаковского тренера не откликнулись, вот и пришлось «красно-белым» в одиночестве отстаивать честь столицы. Минимальное преимущество, полученное «Спартаком» перед началом финального турнира, ничего ещё не значило: чемпион в предыдущих двух сезонах и большую фору у московских команд отыгрывал. Правда, на сей раз, дистанция была уж больно коротка, и многое, если не всё, могло решиться в очных поединках лидеров. Первый из них состоялся в Москве в четвёртом туре. Три предыдущих соперники прошли без потерь, и москвичи преимущество в одно очко сохранили.

К центральной встрече обе команды подошли в отличном настроении: «Спартак» до этого (с учётом игр на предварительном этапе) одержал одиннадцать побед кряду, а киевское «Динамо», проведя с начала сезона уже более двух десятков матчей, не знало поражений. Соперники, судя по всему, находились в отличном здравии. Когда с «физикой» и прочими футбольными дисциплинами полный порядок, на первый план выходит психология. Москвичам вроде бы полегче: и преимущество очковое на их стороне, и поддержка стотысячной аудитории обеспечена. Но у гостей проблем с психикой не должно было возникнуть: и не из таких турнирных передряг они достойно выходили, да и перед лужниковским полем не могло быть у них комплексов: за последние пять лет они ни разу здесь «Спартаку» не проиграли (две ничьи и три победы).

Незадолго до перерыва, после того как Осянин не реализовал пенальти, психологическое преимущество получили киевляне. Кто знает, чем бы всё кончилось, преврати его гости в материальное. Но Пузач, находясь в выгоднейшей ситуации, забить не сумел. И тут Осянин, совсем было уже сникший после предыдущей неудачи, решился на удар метров с двадцати пяти, да такой силы и точности, что Банников и моргнуть глазом не успел.

И здесь слово взял Маслов, вновь угадавший с заменой. Вышедший на поле Кащей счёт сравнял. Играть оставалось чуть более четверти часа. Но хозяевам, видимо, не хотелось переносить решение главного вопроса чемпионата в Киев, и они бросились вперёд. До конца игры оставалось не так уж много времени, когда оказавшийся у ворот Банникова правый защитник Логофет забил победный гол. Чемпион потерпел первое поражение, а претендент установил личный рекорд, доведя победную серию до двенадцати.

Неужели, получив солидные материальные приобретения, спартаковцы не объявят чемпиону мат?

О непрерывных междоусобных разборках московских клубов мы писали не раз. Но одно дело, когда в борьбе за медали сталкивались их личные интересы, и совсем другое — когда московские команды вредили землякам в самый ответственный момент их соперничества с иногородними клубами. Вспомним хотя бы, как московское «Динамо» подкосило «Спартак» во время его схватки с киевлянами в 1968 году. То же они проделали и на сей раз. Проигрывая 1:2, динамовцы всё же одолели «Спартак» (3:2), хотя эта победа ни на шаг не приблизила их к медалям.

«Спартак» терял очки, а киевская машина работала всё это время без брака. Теперь уже чемпион по потерянным очкам перед повторной игрой со «Спартаком» опережал его на очко, да к тому же встреча состоялась в Киеве, где команда Маслова не проигрывала на протяжении 32 матчей. Загнавшим себя в угол спартаковцам представилась ещё одна возможность доказать, что безвыходных положений для них не существует.

Думаю, нет необходимости распространяться об интересе, проявленном к этому матчу. Судя по протоколу, на киевском стадионе находилось 107 тысяч зрителей, хотя по официальным данным вместимость его куда меньше. Хозяев в общем-то могла устроить и ничья, но, судя по их решительным действиям на первых же минутах матча, она в их планы не входила. Победа в этой встрече фактически означала для них победу в чемпионате.

Мощному натиску киевлян гости противопоставили тонкую комбинационную игру. Но гол, забитый ими в середине первого тайма, явился результатом блестящих индивидуальных действий их лучшего форварда и бомбардира Николая Осянина. Получив мяч в районе центральной линии, он двинулся к воротам соперников. Обыграв одного за другим четырёх киевских футболистов, Осянин вышел к углу вратарской площади, ложным движением вынудил Рудакова броситься в ближний угол и хладнокровно, а главное — точно, переправил мяч в противоположный. Всё было исполнено с большим искусством, на одном дыхании. Это был тот редкий и счастливый случай, когда красота забитого гола не уступала его значимости.

Блестяще исполнив сольную партию, Осянин по законам джазового жанра передал слово Анзору Кавазашвили. Наверняка это был лучший день в его нелёгкой вратарской жизни. Голкипер москвичей один за другим отражает мячи из разряда неберущихся от Мунтяна, Бышовца, Пузача… Но кульминацией матча стал момент перед перерывом, когда «Спартак» нарушил правила метрах в четырёх от линии штрафной, чуть справа — излюбленная точка Виктора Серебряникова, изрядно поднаторевшего в исполнении стандартных положений. Штрафные в исполнении полузащитника киевлян принесли им немало очков. Ни значимость матча, ни чрезвычайная ситуация, в коей оказались хозяева, ничуть не возмутили его спокойствия. Серебряников уверенно и хладнокровно закручивает мяч в правый верхний угол ворот, но Кавазашвили молнией бросается на мяч и отводит угрозу. Благодарные спартаковцы подбегают к своему вратарю, но их порыв останавливает бесстрастный жест арбитра Хярмса — перебить (кто-то из гостей преждевременно выбежал из «стенки»). Человек без нервов, Серебряников, так же невозмутимо направляет мяч, но уже в левую «девятку». И опять Кавазашвили в непостижимом броске уберёг свою команду.

Известно, что матч выигрывают не отдельные футболисты, а команда. В тот день все спартаковцы пережили тяжелейшие минуты и сумели противостоять мощному киевскому прессу благодаря мастерству, помноженному на полную самоотдачу и самоотверженность. Не в обиду всем им, вполне заслужившим эту победу, осмелюсь утверждать, что без Осянина и особенно Кавазашвили «Спартак» в тот день не увёз бы из Киева двух очков.

Тяжело пришлось чемпиону от жёсткого прессинга «красно-белых», выигравших обе принципиальнейшие личные встречи. После первой — прерывается солидная беспроигрышная серия в чемпионате, после второй — ещё более впечатляющая — на своём поле…

После победы в Киеве лидеру осталось провести всего два матча, и оба с одним и тем же соперником — ЦСКА. Как такое могло случиться? Об этом лучше спросить у организаторов первенства. Смогут ли они объяснить, почему в последних четырёх турах у киевской команды было всего два соперника — «Зенит» и тбилисцы? Почему они вынудили лидеров в период длительного, острого, нервного соперничества играть в безобразном ритме? «Спартак» дважды в финальном турнире простаивал по 19 дней и затем дважды в течение недели проводил по три матча. Во втором случае уже на финише, с интервалом в 72 часа, ему пришлось проводить ответственнейшие встречи с «Черноморцем», затем в Киеве и с ЦСКА, У киевлян три простоя соответственно в 25, 14 и 17 дней, после последнего следует спринтерский забег — 4 игры в течение 11 дней! Вот как измывались над лучшими нашими командами. Киевлян, кстати, шесть из семи матчей первой половины финального турнира вынудили проводить на выезде. И какое здесь можно найти объяснение? Что тут говорить: не везло нам с руководителями. Да разве только с футбольными?

Ну а как там «Спартак», не заблудился ли он среди двух сосен? Заблудиться он не заблудился, но о кочку, к ужасу многочисленных своих поклонников, всё же споткнулся: в первой игре с ЦСКА — 1:1. Правда, сообщение из Ленинграда, где всё ещё чемпион также потерял очко, несколько их приободрило. Итак, киевские динамовцы дали «Спартаку» перед последней игрой последний шанс. И вот в повторной встрече с ЦСКА (это был матч первого круга!) Николай Осянин, забивший в том сезоне самые нужные и важные мячи, поставил золотую точку. «Спартак» — чемпион!

Снова восторжествовал неиссякаемый спартаковский дух. О нём (не умаляя и других достоинств нового чемпиона) и упомянул в первую очередь Борис Аркадьев: ««Спартак» оставил освежающее впечатление. Они же играют! Они же эмоционально выражают себя! Всё-таки, что ни говорите, спартаковский дух существует. Сколько лет клубу, а что-то общее всегда у него есть. Ну просто какая-то спартаковская секта…»

Рассказ о чемпионате был бы неполным без упоминания о событии, случившемся (уже по недобром традиции) на самом финише. Большинство участников финального турнира сочли главную свою задачу выполненной уже на предварительном этапе. Застраховав себя от перехода во вторую группу они потеряли интерес ко всему происходящему. Чем ещё объяснить, что «Заря» в 14 матчах финальной пульки набрала 9 очков, ростовчане — 8, а кутаисцы всего пять (пять ничьих). Однако в нашем первенстве разыгрывались не только медали, но и множество разнообразнейших призов. Особой популярностью пользовался среди футболистов приз, учреждённый газетой «Труд». Он предназначался лучшему бомбардиру чемпионата. И у двух футболистов из перечисленных выше команд (кутаисца Херхадзе и ростовчанина Проскурина), в отличии от их товарищей, огонь в глазах всё ещё пылал: оба тянули руки к бомбардирскому призу, хотя перед двумя заключительными турами их позиции казались не самыми выгодными. Лидировал с 15 мячами спартаковец Осянин, а далее с интервалом в два мяча расположились Проскурин и Херхадзе. В предпоследней игре Херхадзе догнал Проскурина, и в этой связи последняя, ничего не значащая с турнирных позиций встреча кутаисского «Торпедо» с ростовским СКА вызвала определённый интерес, особенно в среде проницательных и подозрительных болельщиков. И бомбардиры их ожиданий не обманули. Матч завершился вничью — 3:3, и, как вы, наверное, уже догадались, все мячи забили наши герои и обошли Осянина. Ни в верхах, ни в прессе подвоха никто и не увидел. Вот только «Футбол — Хоккей» (№44) откликнулся на случившееся таким образом: «Любопытен случай в Кутаиси, когда, словно по мановению волшебной палочки, в матче с редким счётом 3:3 два игрока, претендующие на приз лучшего бомбардира — Херхадзе и ростовчанин Проскурин, — провели по три мяча. Невольно вспоминаются ежегодные истории, когда будущие обладатели приза «Труда» именно в последних встречах чемпионата, как по заказу, начинали забивать уйму голов».

Эти строки на фоне всеобщего молчания прозвучали пулемётной очередью. Но взрыв, напоминающий ядерный, прогремел в следующем номере еженедельника. Специальный корреспондент журнала Геннадий Радчук, оказавшийся вдруг в Кутаиси (не обмануло его журналистское чутьё), довольно откровенно рассказал об увиденном: «Даже благодушная, немногочисленная аудитория в тот день на местном стадионе почувствовала себя сконфуженной, наблюдая за тем, как шла игра в поддавки… Весь матч наносили удары по воротам лишь эти двое (Херхадзе и Проскурин. — А.В.), больше никто. Оставалось лишь гадать, сколько мячей они забьют при символическом противодействии защиты соперников. Я думаю, что по четыре выглядело бы слишком сенсационно, а по два могло и не хватить. Сошлись на трёх…

— А где доказательства? — скажут мне.

В данном случае не нужны свидетельские показания и протоколы допросов. Футбол достаточно открыт и очевиден».

Неплохо бы вникнуть в заключительные строки тем, кто не первый уже год проводит в тщетных поисках доказательств.

Зная особенности тех лет, просто диву даёшься принципиальности и смелости и журналиста, и главного редактора. Взрыв, раздавшийся со страниц еженедельника, могли расценить вверху как попытку опорочить нравственные устои советского спорта. А за это и кресла редакторского вмиг можно было лишиться.

Реакции, однако, не последовало ни сверху, ни снизу. Даже футболисты, обвинённые в нечистой игре, молча проглотили горькую пилюлю.

Все их потуги легко мог нейтрализовать спартаковский форвард, имевший в запасе ещё две игры. И задача у него была попроще: забить в оставшихся встречах всего два гола. Воспользуйся Осянин пусть и сомнительным, но зато безотказно действующим и, главное, остающимся всегда безнаказанным средством, и он — обладатель приза. Но Осянин не позволил себе сойти с пути праведного. Забив всего один мяч, он лишь догнал более ловких своих конкурентов.

Нелёгкую задачу пришлось решать учредителям приза. Больше месяца они совещались и наконец объявили очередным своим лауреатом Николая Осянина с такой аргументацией: а) он забил в чемпионате решающие мячи, б) входил в состав сборной СССР, в) провёл в чемпионатах страны 250 матчей. Стоило ли придумывать новые условия, да ещё после окончания сезона? Может, следовало вовсе отменить конкурс бомбардиров, как это сделали несколько позже учредители «Золотой бутсы» из-за шалостей мальчиков из лагеря, именуемого социалистическим.

Завершился ещё один сезон. Он, как и все другие, одним принёс радость, другим — горькое разочарование, а всем истинным ценителям игры — и грусть расставания… В 1969 году ушли из футбола Валерий Воронин, Эдуард Стрельцов, Михаил Месхи. Без этих уникальнейших, редчайшего дарования игроков наш футбол заметно осиротел.