История костюма

XI. Западноевропейские костюмы XIX века[39]

Характер одежды XIX столетия в существенных чертах определился уже в конце XVIII века. Наш нынешний костюм и сегодня еще состоит почти из тех же основных частей, из каких состоял сто лет тому назад. Даже их форма почти не изменилась за это время; только в смысле покроя сделаны значительные успехи. В угоду моде изменялся лишь характер отдельных частей туалета; новых костюмов в течение XIX века не было создано; довольствовались тем, что старые подвергали несущественным изменениям, периодически возвращаясь через некоторое время к тому, что когда-то уже носилось. В один прекрасный день вновь входило в моду то, что было хорошо забыто и, в свою очередь, очень быстро выходило из моды. Существенно изменялись лишь цвета костюма, все более приближаясь к монотонности. Доминирующее положение стали занимать так называемые практичные цвета. Даже обмундирование военных, в котором цвета всегда играли большую роль, с течением времени становилось все скромнее и скромнее, и ныне уже, из практических соображений, ему стараются придавать возможно менее бросающийся в глаза вид. Принятая нашими предшественниками простая, но довольно однообразная форма одежды пришлась ко двору всем слоям общества. Последствием этого явилась полная нивелировка людей в области костюма. Революции удалось сравнять хоть внешний вид граждан. Существенно стали лишь отличаться костюмы горожан от одежды деревенских жителей. Можно даже сказать, что только теперь костюмы жителей города стали совсем отличными от костюмов обитателей деревни.

Уже с XVI столетия в деревнях, далеко отстоящих от городов, стали появляться самые разнообразные одежды, отличные от одежды городских жителей. Лишь сравнительно поздно и постепенно привились в деревнях отдельные части одежды горожан, причем брюки навыпуск дольше всего не могли приобрести в сельском населении права гражданства. Сохранившееся кое-где до сих пор живописные костюмы сельского населения вряд ли еще долго просуществуют.

Замечающиеся с начала XIX столетия пустячные изменения в костюме обусловливались главным образом большим количеством появившихся модных журналов. Каждый из них стремился создать что-либо новое, благодаря чему постоянно изменялся характер той или иной части костюма, оставляя общий вид его, как уже было упомянуто, почти без изменения. То, для чего прежде не хватало десятилетий, стало меняться чуть ли не посезонно, по временам года. Для того чтобы добросовестно перечислить все изменения, касавшиеся то воротника, то выреза жилета, то ширины брюк, пришлось бы в хронологическом порядке пересмотреть все появившиеся за это время модные журналы. Тем не менее если говорить о характерных новшествах в области костюма, то придется все-таки установить, что в известные периоды времени каждая часть одежды имела своеобразный, свойственный этому времени вид.

Увлечение[40] французскими модами не было остановлено революцией; берлинские, лейпцигские, геттингенские и другие альманахи воспроизводили в виде моделей парижские костюмы. Даже все смешные и некрасивые модные французские creations были предметом подражания в Западной Европе.

Со времени Консульства во Франции фасоны костюмов менялись чуть ли не ежедневно.

Очень часто эти костюмы изготовлялись в два часа и носились в продолжение одного только дня. Щеголи того времени придавали громадное значение уголкам воротничков, торчащим кверху до самых щек, и острым концам высокого галстука.

Мода на гетры из материй появлялась несколько раз; одно время она была так же распространена, как и мода на высокие сапоги, и исчезла окончательно в 1805 году.

Шляпы носились высокие; их поля то увеличивались, то уменьшались; иногда встречались и низкие шляпы. На вечерах обязательным головным убором была складная шляпа, особый вид двууголки, называвшейся à la russe или à la Vintimille. Впоследствии эти шляпы стали носить и на прогулках.

Делеклюз в своих «Воспоминаниях за шестьдесят лет» пишет, что аристократизмом в мужчине считался талант, а в женщине красота. Необходимо проникнуться этими идеями, чтобы оценить характер моды конца XVIII и начала XIX столетия. «Современные мужчины одеваются, но не наряжаются». В 1802 году придворные щеголи перестают одеваться в те же пестрые материи, что и женщины, перестают украшать себя лентами, кружевами, перьями, драгоценностями и мушками. А женщины носят исключительно те наряды, которые подчеркивают их физические достоинства. Сочетание этих двух совершенно различных характеров костюма в начале столетия представляло удивительное зрелище. Наряду с мужчинами, затянутыми в узкие, наглухо застегнутые одежды, женщины одеты в легкие платья без нижних юбок, часть даже без сорочек; они выставляют напоказ свою шею, груди, руки; в то время как изящные мужчины носят сапоги с гвоздями, на дамах надеты едва заметные туфельки без каблуков с такой узенькой подошвой, что при малейшей сырости они не могут ходить пешком; недаром Модный журнал для дам за 1801 год утверждает, что «нельзя быть модницей, не имея экипажа». В обществе даже зимой дамы «прикрывают свое тело одним только легким батистом», сшитым прямыми полотнищами, в то время как мужчины защищены от холода суконным фраком, надетым на жилет, носят двойные панталоны, называемые «юбочными», и высокие «золотушные» галстуки — наследство Директории.

Тогдашние врачи, «призывая в свидетели бога здоровья», безуспешно указывали на опасность этих дамских мод для здоровья, на «розы, погибшие, не успевши расцвесть», на «жертвы моды, заранее отмеченные на таблицах смертности в храме бога Эскулапа». Г-жа де Ноэль умерла после бала, в девятнадцать лет, м-ль де Жюинье — в восемнадцать, м-ль Шапталь — в шестнадцать. Несмотря на существование спенсеров, обшитых лебяжьим пухом, несмотря на шерстяные шали, на душегрейки, почти все дамы при выходе с бала прикрывались одним только муслиновым шарфом, наброшенным на плечи и стянутым на груди. Однако нарядный дамский туалет времени Консульства был гораздо скромнее, чем туалет времени Директории, когда, по словам де Сегюра (Моральная и Политическая галерея), нагота грозила сделаться любимой модой дам и когда уже обсуждался туалет à la sauvage. Как ни обтянуто было цельное платье с корсажем, с узкими помочами, с длинной юбкой, все-таки оно было менее рискованным, чем газовая туника или батистовая юбка с разрезом сбоку, сквозь который были видны облегающие ноги шелковые панталоны розового цвета или же совершенно голая нога и ремни от сандалий, украшенные драгоценными камнями; однако современники все-таки упрекали дам в бесстыдстве. Прюдом пишет в 1807 году в своем Зеркале Парижа: «Они (женщины) имеют вид выходящих из ванны и нарочно показывают свои формы под прозрачными тканями». После успехов и побед Тальен, Рекамье и их подражательниц, которых де Сегюр называет «длинными, тощими или короткими и толстыми, сухими, желтыми или черными с голыми руками и шей, вообразившими себя Аспазиями», многие дамы стали носить искусственный бюст, «имитировавший природу во всей ее свежести и красоте», поддельные икры и т. п.; все эти «прелести» продавались открыто, красуясь на выставках в модных магазинах.

Несмотря на то что увлечение античными модами все еще продолжалось, новые веяния с каждым днем понемногу изменяли формы костюма: туника, «изобретенная красавицами и носимая Грациями», в 1800 году вместе с коротким корсажем, составленным из нескольких кусков, была неузнаваема; тюрбан с эгреткой тоже не принадлежал к модам античного мира.

Непостоянство в модах было поразительным; об этом можно судить по одной только перемене в прическах. В Модном журнале для дам за 1801 год читаем: «Почти общепринятый головной убор — это вуаль и большой цветок, приколотый к волосам, или бант из крепа. Вуали носили на голове, спущенными по бокам или прикрепленными сзади». В 1802 году почти все нарядные женщины носят тюрбаны с эгреткой. Journal des Débats за тот же 1802 год сообщает: «В Лоншане обращали на себя внимание прозрачные шляпы из плетенки, украшенные перьями, и венгерские токи». На это возражает журнал Ламесанфера: «Шляпы из плетенки, как и капотики из крепа цвета трубочиста и василькового, считаются теперь вульгарными». И, наконец, все в том же 1802 году: «Шляпы из желтой соломки в большом ходу, их насчитывают больше двадцати сортов; в особенности в моде высокие, с загнутыми полями „по-английски“; иногда поля бывают загнуты и сбоку».

Прическа представляет собой тоже один из наиболее меняющихся элементов наряда. «Женщины самых разнообразных положений, от пятнадцати до шестидесяти лет, — говорит Прюдом, — носили белокурые или темные парики: они меняли цвета смотря по тому обществу, которое они посещали». Блондинки, чтобы казаться иногда брюнетками, носили очень темные волосы; такие парики назывались cache-folie и надевались на почти бритую голову à la Titus; с 1801 года некоторые модницы показывались на прогулках с короткими волосами. (Хороший тон, модный дамский журнал). Нарядные головные уборы делались только из волос и имели античную форму; украшения состояли из бриллиантов, жемчугов или цветов; парики дарились в виде свадебного подарка; дочь Лепельтье-Сен-Вагю, выданная замуж Республикой, получила их целую дюжину. «Есть женщины, — говорит Мерсие в 1800 году, — которые насчитывают их до сорока штук, что позволяет им каждый день менять свою физиономию».

Таковы были те женщины времен Консульства, которые, «нарядившись богинями и танцуя, как ангелы, вальсировали от души, с обнаженными руками и бюстом», почти что без башмаков, в узких, облегающих платьях с треном, волнообразные движения которого «обнаруживали все их сокровища».

Моды в античном вкусе времен Директории и Консульства были приняты во всей Европе. Художники и литераторы своим влиянием значительно способствовали все продолжавшемуся увлечению античным, которое не было ни республиканским, ни местным; если во Франции был Давид со своими ревностными последователями вроде Мориса Кей, о котором пишет Делеклюз, что «он прогуливался по улицам Парижа в костюме Агамемнона», то не надо забывать, что в Англии существовал Флаксман, в Италии Канова и т. д. и т. д.

В 1802 году дамский костюм представлял уже какой-то странный, смешанный стиль; в выдержке из «Лондонского курьера», помещенной в «Парижской газете» за апрель 1802 года, как раз во время гулянья в Лоншане, мы читаем: «Теперь в моде длинное платье à la Филомела с корсажем, спина которого в этрусском вкусе; рукава короткие с отделкой, частью в испанском, частью в греческом вкусе, кроме платья à la Филомела, будет еще в моде только короткое платье à la Глаонис; покрой его будет частью à la Глаонис, частью в римском стиле. Таково — решение комитета в Лоншане». Этот комитет состоял из красивейших женщин столицы, которые и создавали моду.

Красивый туалет в то время мог стоить до шести или восьми тысяч франков. Кашмировая шаль стоила до двух тысяч франков; богато вышитые канзу — до четырехсот и пятисот франков, благодаря кружеву вокруг ворота, которое почти всегда было или валансьен, или малинь, часто point d’angleterre или point à l’aiguille; вуаль — тысячу франков и даже более; ток — двести франков и т. д. Комитет, по словам Лондонского курьера, распределял даже время для различных занятий. В восемь часов красавица должна была отправляться в ванну в пеньюаре Галатея, после ванны за утренним шоколадом полагался передник креолка, после шоколада надевалось платье Помона, «столь же пригодное для верховой езды, сколь и для утренней прогулки пешком». Для обеда и прогулок принято было три рода одежды: короткое платье à la русина, редингот à la наксос и, наконец, греческая накидка, которая надевалась на белые платья; покрой ее был разнообразным, спереди она украшалась отделкой. Модный журнал для дам упоминает, кроме того, об имевшем в 1802 году громадный успех платье Психея; оно было всегда сильно открытым, со шлейфом; рукава, как вообще у всех нарядных платьев, были непременно короткими.

Дамы, одевавшиеся со вкусом, носили длинные кашмировые шали, причем один их конец доходил до пят. Тюрбан, украшенный эгреткой, которая называлась ésprit, был парадным головным убором модниц; для менее парадных случаев он делался из шалей темных цветов. Бусы были в большом ходу; их тщательно подбирали под цвет платья. При голубом платье непременно надевали голубые бусы из ляпис-лазури. В большой моде были также змеи — длинные или короткие браслеты или ожерелья; их надевали на руку, на запястье, на шею. Наиболее распространенным камнем был сердолик. Серебряная тесьма украшала не только прическу в античном стиле, но употреблялась и в виде каймы для цветных косынок и гладких вуалей или в виде отделки для платья. В 1801 году последним словом моды были муслиновые платья цвета турецкой лазури. Очень нарядные платья делались из черного крепа; носили очень много черных косынок, некоторые из них скрещивались на груди в виде X. Квадратные косынки, по моде 1800 года, надевались не прямо, а вкось таким образом, чтобы середина их приходилась на одном плече. В 1803 году волосы à la Titus носили несколько длиннее и завивали их барашком; иногда часть волос покрывалась вуалью. В 1802 году вместо эгретки некоторые модницы украшали свои головные уборы большим султаном из пушистых перьев. На гравюре того времени изображен такой «городской туалет»: шляпка-капотик, имитирующая античный головной убор с сеткой, посредством которой гречанки придерживали всю массу волос на затылке. Платье с полутреном, покрытое туникой, прикрепленной к поясу брошью из золота или серебра; эта туника сзади расходится. Корсаж — очень короткий и без рукавов. Руки закрыты рукавами сорочки. — Вечерний туалет, воспроизведенный на другом рисунке, состоит из туники черного крепа с сильно декольтированным корсажем. Короткие рукава состоят из двух кусков ткани, прикрепленных к корсажу, руки обнажены. Пояс из белого муслина завязан сбоку. Волосы украшены широкой лентой и золотой шпилькой, продетой в шиньон. На шее — колье в несколько рядов жемчуга. — Другой вечерний туалет состоит из короткого белого лифа (канзу), со шнуровкой спереди и с короткими рукавами, отделанными голубым кантом. Под лифом — перевязь, соединяющаяся с юбкой того же цвета. На голове — венки из цветов.

«У парижских мужчин нет больше той веселости, которой они отличались двадцать пять лет тому назад, — говорил Прюдом в 1807 году. — Их лица не так приветливы, их обращение не такое радушное; запутанные дела, натянутость, заботы — все это отражается на их лицах; каждый держится настороже, все подозревают друг друга и наблюдают за другими». Что же должно было быть в 1802 году? В то время, когда эмигранты, вычеркнутые из списков, массами возвращались назад и появлялись в обществе, которое в эту переходную эпоху представляло, по словам герцогини д’Абрантес, «плохо подобранную пестроту, резавшую глаз невероятным смешением самых противоположных цветов?»

В это время большое влияние на жизнь имела литература, преимущественно романы. Все подражали героям и героиням модных произведений. Понятно, что в эпоху, когда красота женщины измерялась приданым, когда воспитание приобреталось с бо́льшим трудом, чем состояние, наибольший успех имели самые плоские произведения. Иногда имели влияние и более художественные, но это влияние отражалось главным образом только на внешности людей, на их манерах; например, влияние Вертера выражалось в том, что молодые люди принимали вид спокойных, холодных созерцателей и подчеркивали все отвращение к жизни; подражая Шатобриану, они «преклонялись перед молодостью и красотой, но, наслаждаясь зрелищем этих божественных даров, не забывали, что они преходящи» (Сент-Бёф). Всякий кому-нибудь подражал, а кроме того, никто не хотел походить на другого, поэтому все держались и одевались особо. Тем более что в 1800 году префект полиции, вступая в свою должность, обратился к жителям Парижа с заявлением о свободе вероисповеданий и костюмов, и каждый был свободен наряжаться по своему усмотрению. Возвратившиеся эмигранты нарочно сохраняли свою прическу с косой, пудреные парики и держали по старой моде шляпу под мышкой; многие из них появлялись в костюмах той страны, где они временно жили. Иногда они даже не снимали дорожных гетр.

«Вся наша молодежь, — говорит Модный журнал для дам за 1801 год, — носят короткие фраки из темно-синего, темно-зеленого или темно-коричневого сукна с металлическими пуговицами круглой и выпуклой формы; круглые шляпы с широкими полями, короткие панталоны с белыми чулками или широкие брюки и сапоги à la russe и высокими голенищами». В 1802 году, по словам Journal des Débats, все модники носят темно-коричневые или черные фраки. Форма этих фраков не изменялась в продолжение многих месяцев; воротники на мужских костюмах необычайно узкие. «Не только одни ярко-красные жилеты, обшитые золотым галуном, кроятся снизу в виде прусской куртки, но тот же фасон придается и белым жилетам, у которых так же, как и у красных, только один ряд пуговиц. Молодые люди перестают носить широкие сапоги à la Суворов и заменяют их сапогами в обтяжку, к которым можно, по желанию, прилаживать отвороты из желтой, лакированной кожи».

В том же году Парижская газета пишет: «Вместо суконных панталон носят короткие, нанковые. Мода на серебряные пряжки на башмаках распространяется все больше и больше: их делают овальными или четырехугольными с закругленными углами и вдвое больше, чем они были три месяца тому назад. Жабо становится существенной частью мужского костюма, оно закладывается круглыми складками». Манжеты, судя по Журналу мод за 1801–1802 годы, носят при парадном костюме, жабо в менее торжественных случаях. «Ширина шляпных полей увеличивается с каждым днем». В том же 1802 году в Публицисте напечатано: «Цвета мужских костюмов — темно-синий, черный, темно-коричневый, цвет негритянской головы. Воротник — несколько ниже, чем раньше. Талии все еще короткие и узкие. Самые модные пуговицы из шелка в девять клеток. Жилеты белые, длинные, срезанные ровно, следовательно, без баски. Нанковые панталоны делаются широкими сверху, а от колена до подвязки в обтяжку».

Мужчины, не носившие причесок с косой, стриглись à la Titus или завивались à la Каракалла. С синим костюмом носили желтые пуговицы. Что касается зеленого, придворного цвета при первом консуле, то он становится все более и более модным. «В 1811 году парижские модники напоминали громадную лужайку, — говорит журнал Ламесанжера. — Они всевозможных оттенков: травяного, шпинатного, елового, ивового, дубового, тисового, яблочного и т. п.».

Сапоги чистились яйцом; эту важную функцию исполняли чистильщики-артисты, открывавшие для этого специальные мастерские. Мода на каблуки, подбитые железом в виде подковы, скоро исчезла.

В 1805 году, согласно требованиям моды, фигура мужчины должна была иметь своеобразную форму, что достигалось разными подкладками, накладками, толщинками, покроем платья и т. п. Парижская газета пишет: «Мужчина, одетый по моде, должен иметь круглую спину и квадратное лицо, короткие руки и длинные ноги и быть близоруким. Кто не обладает всем этим от природы, должен обратиться к сведущим мастерам; это их дело; в два дня они сделают из вас образец моды». (28 ноября 1805 г.).

Вступив на престол, Наполеон I стал проявлять особенный интерес[41] к придворным костюмам. Крайне своеобразен выработанный им самим коронационный наряд. Туника была длинная, белая, шелковая, с узкими рукавами; нижний край украшен широкой бахромой. Закрытая на левом плече, волочащаяся мантия из красного бархата с правой стороны была снабжена прорезом для руки, украшенным кистями, и подбита горностаем. На закрытом горностаевом же воротнике красовалась цепь, звенья которой состояли из орлов. К этой цепи прикреплялся орденский знак Почетного Легиона.[42] Белый шелковый шарф с золотыми кистями служил портупеей для короткого золотого меча. Вокруг шеи шел узкий стоячий кружевной воротник. Концы кружевного платка, напоминавшего rabat Людовика XIV, спадали на грудь. Как белые шелковые, достигавшие лодыжек башмаки, так и туника и мантия были богато затканы золотом; последняя, кроме того, сплошь почти была усеяна маленькими золотыми пчелами. Скипетр состоял из длинного золотого жезла с изображением орла на конце. Золотой лавровый венок обвивал голову императора. (Этим же коронационным нарядом пользовался и Наполеон III.)

Так называемый «малый наряд» императора Наполеона I состоял в 1804 году из ярко-алого бархатного фрака со стоячим воротником и слегка скошенными, достигавшими до колен фалдами, из белого шелкового жилета, таких же доходивших до колен панталон, белых чулок, черных башмаков и черной, изогнутой надо лбом шляпы с белыми перьями. Через правое плечо перекидывалась ярко-алая бархатная мантия на белой подкладке с широкой белой накидкой, густо затканной золотом; как борта жилета и фрака, так и швы рукавов затканы были золотом. Вокруг шеи повязывался кружевной платок с низко висящими концами; поверх белых перчаток спускались кружевные манжеты. Широкая красная орденская лента спускалась через правое плечо к левому боку, а поверх нее повязывался вокруг талии белый шелковый шарф с золотой бахромой. Старинный золоченый меч подвязывался высоко над левым бедром.

Коронационный наряд императрицы имел более современный характер и напоминал бывший в то время модным костюм греческой формы. Вырезанное насколько возможно глубоко на груди белое атласное платье украшалось по подолу золотой бахромой, а спереди посередине широкой златотканой полосой с двумя расходящимися в обе стороны, более узкими полосками. Золотая повязка с бахромой на концах заканчивала необычайно короткую талию и спускалась с левой стороны. Узкие рукава были вышиты по швам и по манжетообразным концам золотом, а плечи собраны в буфы и закреплены аграфами. По вырезу платья, от этих буфов, шел, оставляя грудь открытой, зубчатый воротник из тюля. Красная бархатная мантия спускалась из-под повязки с боков прямо, оставляя платье спереди открытым, сзади же собиралась в густые складки. Закругленный шлейф мантии расстилался по полу. Подкладка и края мантии, богато затканной золотыми пчелами, были из горностая. Корона носилась на затылке, а на лоб накладывалось подобие диадемы, из-под которой падали завитые волосы и образовывали у каждого уха по локону. Большой медальон украшал шею. — Придворные дамы одевались также по этому же образцу, только рукава их платьев оканчивались почти у самого плеча, что заставляло их носить при дворе длинные белые перчатки. Часто платье вышивалось спускающимися или симметрично расположенными гирляндами из золота, серебра или белого шелка. Вместо поясной повязки некоторые носили металлические пояса с острым, обращенным вверх концом. Широкий плиссированный воротник вырезался зубцами. Придворная мантия из бархата, тафты или атласа, в отличие от мантии императрицы, не подбивалась горностаем, а вышивалась по борту гирляндами. На подкладку шел исключительно белый шелк. В качестве головных уборов употреблялись излюбленные тюрбанообразные шляпы из тонкого шелка или муслина, затканного золотыми или серебряными рисунками. К шляпе почти всегда прикреплялась эгретка или перья. В обычае также было надевать на волосы диадемы или два-три обруча с длинными волнистыми перьями. Шейные цепочки и сережки были в большом ходу. Необходимой принадлежностью были и веера, большею частью складные, хотя изредка попадались и опахала из перьев.

Министры в то время носили при дворе спускавшуюся до колен затканную золотом мантию с воротником, затканный закрытый фрак с легка скошенными фалдами и широкий длинный белый шарф с бахромой. Украшенный золотом жилет и короткие до колен панталоны шились из белого шелка. Белые шелковые чулки были с вытканными стрелками. Красная лента Почетного Легиона надевалась справа налево и соединялась с шарфом. Загнутая черная шляпа отделывалась перьями. Парадная шпага в белых ножнах носилась довольно высоко у левого бедра. Вместо жабо шея повязывалась галстуком Людовика XIV со спускавшимися двумя концами. Снабженная воротником и пелериной, богато затканная и спускавшаяся до колен мантия являлась необходимой принадлежностью парадного костюма. Орденский знак укреплялся на левом плече. Другие придворные чины, и особенно маршалы, носили при мантии наглухо застегнутый сюртук, борта и швы которого густо расшивались золотом и серебром. Некоторые носили и белое шелковое трико. Башмаки украшались розетками из лент, золотой меч на золотой портупее носился высоко на боку. В качестве головного убора были в ходу еще и береты с пером. Под высокими, стоячими воротниками фрака или сюртука носились вышитые галстуки, концы которых ниспадали на грудь. Как и при последних королях, придворные носили при Бонапарте длинные золотые трости с разными эмблемами, а маршалам были присвоены короткие, обитые золотом жезлы.

«Малый» придворный наряд штатских особ состоял из гладкого фрака со стоячим загнутым воротником, остроугольными отворотами и двумя рядами пуговиц; затем из короткого жилета, белых или желтоватых панталон и белых шелковых чулок. Башмаки украшались пряжками. Из-под широкого выреза жилета выглядывало жабо; крахмальный воротник сорочки, достигавший ушей, и белый галстук туго обхватывали шею. Белые перчатки, шпага и высокая черная двуугольная шляпа с плюмажем довершали туалет.

Пажи носили красные затканные камзолы, белое шелковое трико, низкие черные башмаки, короткие накидки и береты с перьями. Наполеон I, сам большей частью носивший зеленый мундир егерей гвардейской кавалерии и серую шинель с двумя рядами пуговиц, одел свое войско в богатые мундиры. Во время небольших придворных торжеств его маршалы и генералы носили синий форменный фрак, закрытый на груди; его воротник, узкие лацканы и швы широко вышивались золотом. Жилеты и панталоны при Наполеоне были исключительно белыми. Ординарцы его носили светло-голубой мундир с серебром, а видимый до половины груди жилет был красного цвета и также украшен серебряными шнурами. Адъютанты маршалов носили гусарские мундиры с белыми, опушенными черным мехом далманами и золотыми шнурами. Рейтузы и кивера делались цвета красного вина. Полковые адъютанты носили голубые и светло-голубые мундиры.

Парадный костюм Людовика XVIII состоял из белого бархатного камзола с короткими рукавами, из-под которых были видны длинные кружевные манжеты, перехваченные в нескольких местах шелковыми лентами, из коротких белых шелковых панталон с буфами, из белых же шелковых чулок и башмаков с большими бантами. Закрытая на левом плече мантия из голубого, подбитого горностаем бархата снабжена была с правой стороны прорезом для руки; по мантии были рассыпаны вытканные из серебра лилии. На закрытом горностаевом воротнике лежала цепь ордена «Святого Духа». Кружевной галстук спускался на грудь; короткий золотой меч висел на левом бедре. Основание скипетра имело вид кисти руки; заканчивался он на вершине лилией. Около 1825 года короткая мантия окончательно исчезла. Ее заменил богато затканный, открытый фрак, белый жилет и такие же панталоны и чулки. В шейное отверстие жилета проглядывало жабо. Плоская высокая шляпа носилась под мышкой. Тонкая шпага в белых ножнах прицеплялась на крючке ниже жилета. Волосы не пудрились. Маленькие бачки украшали щеки.

В начале XIX столетия главной принадлежностью мужского туалета был фрак. Как выше было упомянуто, его носили не только как придворный костюм и мундир, но и в простом обиходе. На фрак всегда нашивались пуговицы с обеих сторон, даже тогда, когда в тридцатых годах он шился узким и так плотно прилегал к талии, что вдавливал бока и заставлял выступать бедра. В 1832 году появился фрак для верховой езды, отличавшийся особенно широкими фалдами, порой совершенно закрывавшими живот и только слегка скошенными, благодаря чему он напоминал сюртук с загнутыми внутрь полами (frac à la française). Как отложной воротник, сначала очень высокий, так и отвороты постоянно меняли свой покрой. С тридцатых годов высокий, закругленный вокруг шеи воротник и отвороты стали шиться все более и более прилегающими и, наконец, были совершенно пригнуты. Фалды тоже постоянно меняли свой покрой: они были то короткими, то длинными, то закругленными, то угловатыми. До 1834 года преобладали узкие рукава, только у плеча несколько взбитые кверху, что достигалось следующим образом: при кройке верхняя часть рукава несколько уширялась и вырезалась фестонами, которые затем вшивались в сборку в плечевое отверстие. Иногда верхней части рукава придавался окорокообразный фасон, но от локтя до кисти он так суживался, что на внутренней стороне приходилось делать ряд пуговиц и расстегивать их во время надевания фрака, иначе рука не проходила в рукав; над самой же кистью конец рукава снова расширялся так, что лежал на ней наподобие манжеты. Это манжетообразное уширение потом стали пришивать отдельно. С 1836 года рукава стали носить узкими и у плеча, а затем с 1848 года их стали постепенно расширять так, что они, наконец, приняли слегка изогнутую, трубообразную форму. (Рукава сюртуков пережили ту же эволюцию, что и рукава фрака. Рукава пальто делались всегда шире.)

До 1810 года носили преимущественно фрак, затем постепенно его место начал занимать сюртук. Но только в сороковых годах фрак окончательно исчез из ежедневного обихода, сохранив за собой до настоящего времени роль парадной одежды. (В новейшее время, в восьмидесятых годах, были попытки заменить фрак открытым пиджаком — смокингом.) Так как прежде фрак носили во все времена года, для него употреблялись как легкие, так и тяжелые материи. В начале столетия летние фраки нередко делались из нанки или легкой светлой полосатой материи. С сороковых же годов его стали шить исключительно из сукна. До 40-х годов для фрака употреблялись только цветные материи. Излюбленными были зеленые, синие или коричневые фраки, которые иногда шились с черным бархатным воротником. Пуговицы были исключительно золотые. В 50-х годах черные фраки встречаются уже очень часто, а с 1850 года других почти и не носили.

Одновременно с длинным сюртуком, образовавшимся из редингота, в двадцатых годах носили вошедший в употребление еще в конце XVIII века сюртук с высоким стоячим воротником и шнурами на груди по венгерскому образцу. Мода на него появилась и в течение последующих десятилетий и даже в последнее время. Особенно часто украшались такими шнурами меховые короткие пальто (бекеши). Их носили очень многие в 1837 году. Шились они в талию и плотно облегали фигуру; у них были очень узкие рукава; от пояса они расходились вниз юбкой в складку. Воротник шалью был настолько широк, что облегал плечи; делался он из дорогого меха. Мехом же обшивались и обшлага и даже полы и подол. На груди от шитого шалью воротника до талии шли четыре ряда шнуров.

Временами появлялись самые разнообразные сюртуки, как, например, появившийся в конце второго десятилетия однобортный английский сюртук из «русского» зеленого сукна. Сюртук этот отличался зеленым бархатным воротником и очень длинными полами. В это же время был в ходу сюртук из синего сукна, также с очень длинными полами, но двубортный. В 1825 году появился очень короткополый сюртук с узким воротником и маленькими лацканами. Он делался однобортным; особенностью его были боковые карманы и слегка расходящиеся спереди полы.

В 1826 году парижане и вслед за ними венцы стали носить сюртуки, плотно облагавшие талию, причем грудь должна была сильно выдаваться вперед, а бедра резко обрисовываться. В это же время появились двубортные сюртуки из темного сукна. Закругленные их полы гладко пришивались к поясному шву и образовывали юбку с расходящимися складками. Вскоре сюртуки стали шиться более узкими и элегантными, благодаря чему исчезла необходимость сильно подбивать их ватой. После 1845 года некоторые сюртуки стали шить с исключительно длинной талией. В конце 40-х годов появились жакеты, делавшиеся из самых разнообразных модных материй, вплоть до бархата и манчестера. Шились они то длинными, то короткими, вообще же редко спускались ниже таза. Делались они однобортными и двубортными; последние нередко снабжались суконными планками с петлями и могли застегиваться ими. Сильно распространены были однобортные жакеты из клетчатой материи с простеганными или обшитыми тесьмой бортами. Появившийся в это же время наружный боковой карман на груди нередко снабжался клапаном. Широкий воротник шалью был то широким, то средним. Пуговицы были костяные, роговые, перламутровые и деревянные; последние обтягивались материей. Отличались они довольно значительной величиной и «фасонировались». Рядом с плотно прилегающими и мешковатыми жакетами появились в шестом десятилетии такие, которые своим покроем напоминали куртки. С этого времени сюртуки разделяются на три категории: уличный сюртук для прогулок, почти всегда двубортный и из темного сукна; затем более короткий, однобортный в талию и, наконец, жакет как двубортный, так и однобортный. Среди этих категорий попадались и некоторые другие разновидности, преимущественно среди жакетов. Бархатные воротники вышли на время из моды, но вскоре снова стали излюбленными. Борта костюмов то обшивались широкими или узкими шелковыми тесьмами, то не обшивались. Особенно часто отделывались они таким образом в конце семидесятых и в начале восьмидесятых годов. Излюбленные некогда металлические пуговицы совершенно вышли из обращения и стали нашиваться только на ливреи и костюмы слуг. Вырез сюртука был обыкновенно подобен вырезу жилета, но в единичных случаях замечались высокие, глухие жилеты при глубоковырезанном сюртуке, и наоборот. Заслуживают упоминания шлафроки и халаты, сильно распространенные в XIX веке, причем отделка и покрой их менялись так же часто, как и у остальных костюмов.

С появлением длинных панталон (брюк) короткие штаны исчезли не сразу. В течение первых десятилетий их еще носили наравне с брюками, особенно в парадных случаях и на балах. В 1814 году короткие штаны служили еще в Париже принадлежностью парадного костюма. В таких случаях при фраке и однобортном жилете надевались суконные штаны, завязанные у колен изящными бантами и с боковыми, вдоль шва, карманами. Чулки, башмаки и цилиндр носили также черными, а вокруг высокого, с острыми концами крахмального воротника повязывался белый галстук с плиссированными, падавшими на грудь концами. Застегивались штаны спереди при помощи широкой или узкой латки (le pont или la patte). В начале и в конце XVIII столетия карманы брюк и панталон делались прямыми спереди; эта мода возобновилась и в семидесятых годах XIX столетия. В большинстве же случаев карманы прорезывались теперь сбоку по шву. Окончательное исчезновение из ежедневного обихода коротких штанов замечается лишь в четвертом десятилетии; сохранились они кое-где лишь в качестве служебного и официального костюма и среди западных крестьян, а также при ливрейной одежде слуг. С начала XVIII века вошли в обиход подтяжки, причем около 1794 года было в моде носить их, по тирольскому образцу, поверх жилета, что особенно было распространено в Англии. Одновременно с короткими штанами исчезли и длинные чулки.

Облегающие наподобие трико брюки, которые носили при сапогах с голенищами и отворотами, сохранились до наших времен в виде рейтуз; сапоги же с отворотами исчезли уже в тридцатых годах, и ныне употребляются лишь для верховой езды и во время охоты. Этот род обуви сделался принадлежностью гардероба барских берейторов, грумов и конюхов. Снабженные латкой (клапаном) брюки вначале были довольно узкими и прорезывались внизу по наружному шву. Очень распространены были около 1817 года так называемые русские брюки,[43] кроившиеся очень широкими; по их наружному боковому шву нашивались лампасы, заканчивавшиеся у сапога бантом. При брюках, не достигавших подъема ноги, надевались цветные узорчатые носки и очень низкие ботинки с широким вырезом, украшенные пряжками или бантами. Затем вошли в моду гамаши, надевавшиеся поверх башмаков. На рисунках модных журналов 1803―1820 годов можно видеть светлые брюки, настолько короткие, что ноги покрывались ими едва до половины икр; шились они не только узкими, но порой и очень свободными. Такого покроя брюки из желтой нанки носили в 1819 году парижские модники. В общем же брюки, достигавшие ступни, носили чаще других. В одном из модных журналов 1815 года изображен парижский франт в закрытом до подбородка двубортном фраке и довольно узких брюках из светлого пике, причем брюки снабжены штрипками. На правой стороне, около клапана, висит из-под борта фрака, часовая короткая цепь с брелоками. Высокий стоячий воротник жилета выдается над узким отложным воротником фрака. Низкий воротник сорочки обернут белым галстуком; цилиндр с прямыми полями. В руке тросточка с слегка изогнутой ручкой. Около 1818 года на балах носили черный фрак, черные брюки, шелковый жилет и белый пикейный поджилетник. В это же время на улице носили зеленый, травяного цвета фрак с металлическими пуговицами и поднимавшимся до затылка бархатным воротником. При этом фраке носили красный шелковый жилет, поверх которого надевали еще другой жилет черного цвета, и длинные белые брюки, заостренные или закругленные на подъеме и снабженные с боков удлинениями, застегивавшимися под подошвой сапога. В следующем году лежащая на подъеме ноги часть стала кроиться самостоятельно из сукна или кожи и прикреплялась к внутренней стороне уширенных внизу брюк. Крайне своеобразный покрой приняли брюки в период 1821―1824 годов. Сверху они кроились настолько широкими, что собирались под жилетом в складки, под икрами же настолько суживались, что приходилось их закруглять или вырезать на подъеме, а сзади они прилегали вплотную к пяткам. Летом носили брюки из материала, поддающегося стирке, например из пестрого пике. На балах же (и изредка на улице) носили обтягивавшие ногу брюки, наподобие трико, которые застегивались под икрами или же завязывались лентами. Шелковые с продольными полосками носки при этом выставлялись напоказ, а башмаки украшались бантами. После 1826 года брюкам стали придавать опять удобный свободный покрой. В начале третьего десятилетия брюки заканчивались на подъеме раструбом, наподобие гамаш. Вообще гамаши, как длинные, так и короткие, носили почти всегда, причем длинные при помощи планки прикреплялись около колена к панталонным пуговицам. В это время, когда носили туго стянутые в талии сюртуки, брюки тоже сильно стягивались, иногда при помощи кушака, благодаря чему они сильно выступали на бедрах. С течением времени исчезло и добавление к брюкам на подъеме, и им стали придавать новейший «парижский покрой», соответствовавший форме ноги и заканчивавшийся внизу гамашеподобным уширением, выкроенным вместе с остальной частью брюк из целого куска.

В 40-х годах брюки делались исключительно из появившихся лет за десять перед тем прочных мягких материй, среди которых преобладали полосатые, клетчатые, горошком и крапинками. Материи эти употреблялись одинаково как летом, так и зимой, и мужчины круглый год щеголяли в длинных брюках изящного, почти совершенно гладкого покроя; штрипки встречались лишь в виде исключения. В 1840 году клапан (pont) был заменен особой застежкой в виде прорешки. Впоследствии форма брюк постоянно менялась, становясь то очень узкой, то чрезвычайно широкой. Между прочим, прусские офицеры ввели в моду совершенно обтянутые панталоны с глубоким вырезом спереди внизу и кожаными штрипками на пуговицах; эта мода существовала вплоть до восьмидесятых годов, до появления широких панталон, благодаря которым пришлось заменить прежний высокий каблук низким английским. Между прочим, особенно характерным для того времени является так называемый «французский фасон» брюк; такие брюки напоминали широкие трубы и сильно суживались под икрами, образуя множество складок, напоминающих штопор. В 1870 году верхом изящества считались такие брюки, которые плотно обтягивали колено, а отсюда расширялись книзу наподобие воронки. На них вдоль наружного шва стали опять нашивать темные или светлые галуны. Одно время эти галуны имели вид узора, состоящего из усиков. На некоторых франтах встречались галуны в виде пяти нотных линеек, включавших в себя какую-нибудь модную мелодию. Эта мода, появившаяся в 70-х годах, существовала весьма продолжительное время и исчезла окончательно только в 1895 году; еще сравнительно недавно было принято нашивать на панталоны вдоль наружного шва широкую шерстяную или шелковую тесьму. В новейшее время в моду вошли широкие мешкообразные панталоны; следом за ними появляются из Америки брюки, заостренный и удлиненный передний конец которых спускается на башмак.

Между тем жилет с высоким стоячим воротником успел подвергнуться изменениям. Сначала он был совершенно коротким, затем несколько удлинился спереди и, наконец, стал опять совершенно ровным внизу. Наверху же он по-прежнему заканчивался вырезом, что давало возможность показать батистовый галстук. До 1820 года носили жилеты с одним и двумя рядами пуговиц, впоследствии же окончательно остановились на первом фасоне. Из материи употреблялись преимущественно светлые, совершенно гладкие, полосатые или с каким-нибудь мелким рисунком: желтоватый кашемир или пике цветочками; впоследствии жилеты стали делать также из шелка и бархата. Одно время носили два жилета — один на другом, причем нижний делался из светлой, преимущественно шелковой материи. Иногда нижний жилет заменялся узким бие или атласной оторочкой. В 1810―1830 годах в обществе встречались исключительно белые шелковые вышитые жилеты, и, кажется, эта мода продолжала существовать на протяжении всего XIX столетия. Когда в 1822 году фрак стал украшаться воротником в виде шали, то такой же точно воротник появился и на жилете. В 30-х годах появилась мода на узкую талию, и это достигалось при помощи жилета, который кроился соответствующим образом и стягивался тугим поясом с пряжкой. Только начиная с 1840 года покрой жилета изменяется: грудь его делается на ватной подкладке, вырез значительно сокращается, так как мода требует, чтобы вся рубашка была закрыта пестрым шелковым галстуком. Около 1843 года перед жилета стал удлиняться на животе в виде мыса. В 70-х годах вырез снова увеличился, затем опять сократился, а вслед за этим достиг небывалых размеров. Впрочем, наряду с такими сильно вырезанными жилетами, продолжали существовать и глухие, причем пуговицы как на тех, так и на других нашивались в один или два ряда. Фрачный жилет издавна отличался особенно глубоким вырезом, только форма последнего менялась в зависимости от моды, становясь попеременно то остроконечной, то круглой, то овальной, а иногда даже квадратной. Особенным постоянством отличается мода на пикейные жилеты, среди которых — главным образом в последнее время — встречаются разноцветные и с узорами. Одно время фрачные жилеты изготовлялись из вышитой белой шелковой материи. В течение двух последних десятилетий XIX столетия летом жилет заменялся особой повязкой из черной саржи или сукна, которая снабжалась пуговицами, украшалась двумя боковыми карманчиками и имела вид нижней части жилета.

XIX век отличался обилием и разнообразием верхних вещей. В этом отношении необходимо прежде всего упомянуть о рединготе (сюртук), сохранившемся со времен революции; затем следует «капот» и, наконец, «каррик» с несколькими пелеринами. В 1805 году в моду вошло чрезвычайно оригинальное верхнее платье — спенсер, получившее свое название от имени лорда Спенсера. Спенсером называлась короткая светлая курточка, доходившая только до талии, с очень короткими рукавами, отделанными внизу брыжами. Курточка эта надевалась поверх фрака и до известной степени предохраняла от холода грудь и спину. Спенсер был в моде недолго, всего несколько лет, и появился опять на короткое время в 1849 году. Женщины пользовались им значительно дольше, превратив его в короткую жакетку. К числу верхних же вещей следует отнести и упомянутую выше венгерку со шнурами. В 1822 году в большой моде был длинный суконный плащ с двойным воротником, шнурами и кистями. Он надевался главным образом во время выездов и поэтому зимой подбивался, подобно рединготу, каким-нибудь красивым мехом. В 1824 году появился длинный редингот, спускающийся до пят, с двумя рядами пуговиц, полукруглым воротником и небольшими тупыми отворотами. Эти рединготы шились преимущественно из бледно-желтого, серого, песочного или горохового сукна, которое летом заменялось люстрином или альпага такого же цвета. Весь редингот, включая отвороты и клапаны на расположенных наискось карманах, подбивался обыкновенно ярко-красной подкладкой. В 1830 году, наряду с необычайно длинными пальто — сюртуками, начали носить более короткие с глухим отложным воротником и расходящимися кверху, но очень узкими внизу рукавами. Эти короткие пальто шились преимущественно из синего или коричневого сукна, причем полы их с двумя рядами пуговиц наверху плотно запахивались и наглухо застегивались, а начиная от талии расходились в виде кринолина. В 1835 году фасон этих пальто несколько изменился: рукава их сделались совершенно узкими, а полы стали распахиваться и наверху. Шинель с длинной пелериной стали носить люди всех сословий; кроме того, многие носили круглый плащ испанского покроя без пелерины, служивший более легкой одеждой; воротник этого плаща в случае дождя можно было поднимать до самых ушей. Затем стали опять носить каррик с обыкновенным воротником и более или менее короткой пелериной в виде колокола. В 1838 году в большом употреблении был бурнус, отделанный шнурами, а впоследствии снабженный надевающимся на голову капюшоном; наряду с ним временами носили упомянутый выше круглый плащ. В середине 40-х годов сюртуки и фраки отличались чрезвычайно длинной талией, широким гладким воротником и такими же отворотами. К этому же времени относится и появление довольно длинного пальто с очень длинной талией и двумя рядами пуговиц, так называемого gibun. Пальто это отделывалось зимой мехом или бархатом; впоследствии оно делалось в виде сака с воротником в виде шали и шнурами. «Gibun» несколько напоминал «calan» — пальто, похожее на «сак», с капюшоном в виде косынки. В 1848 году в моду вошел широкий «twen» с одним рядом пуговиц, очень широкими рукавами и стоячим или узеньким отложным воротником. Все эти пальто и верхние вещи подвергались время от времени незначительным изменениям. Так, например, в 1849 году пальто-сак сделалось значительно короче и вместо двух рядов пуговиц стало отделываться одним. Летом эти короткие пальто, из-под которых нередко выглядывали полы сюртука, делались обыкновенно из светлой материи. В 50-х годах вошли в моду короткие и длинные пальто в виде сака и в талию, всевозможные короткие плащи с рукавами и затем бурнусы в виде колокола (иногда с шотландским воротником в виде шали, широкими воронкообразными рукавами и широкой опушкой). Многие продолжали носить также прежнее пальто с пелериной, известное теперь под названием coachmen. К этому же времени относится также появление столь распространенного впоследствии, вплоть до наших дней, «гавелока». Большинство этих верхних вещей, как показывают их названия, было английского происхождения; в это время влияние Англии на моды не уступало влиянию Франции.

В 60-х годах вошли в моду потайные застежка и бархатный воротник. Начиная с 1870 года в Германии стали носить «императорскую шинель», которая вскоре затем уступила место «шинели Гогенцоллернов», изготовлявшейся преимущественно из серого сукна. Эта шинель была заимствована из России, появилась она у нас при Николае I и называется до сих пор «николаевской». Кроме того, появились особые пальто с карманами-муфтами. Модное в последнее время пальто с целой спиной было в большой моде в 50-х годах и затем в 1864 году. Во второй половине XIX века даже шуба стала кроиться наподобие сака. Ее стали отделывать более или менее широким косым или круглым меховым воротником, такими же отворотами и обшлагами, а иногда даже шнурами. Шуба для гулянья в это время спускается чуть ниже колен и снабжается обыкновенно только одним меховым воротником в виде шали. Дорожная же шуба доходит почти до пола и нередко опоясывается продетым сквозь особые петли кушаком. Прежде вместе с шубой для гулянья носили шапку из такого же меха, как воротник и отвороты, а теперь франты носят цилиндр. Плащи от пыли делались преимущественно из легкой материи (альпага, меринос, полотно), причем фасон их ничем не отличался от других фасонов, принятых в данное время; сначала они имели вид рединготов или карриков, затем стали кроиться в форме сака; в последнем случае они обыкновенно снабжались пелериной и клапаном (планкой) на спине. Резиновый плащ или «макинтош», служащий исключительно защитой от дождя, появился в 20-х годах и вытеснил непромокаемые плащи из промасленного полотна. В последнее время этот плащ ничем не отличается от обыкновенного пальто.

В начале XIX века при дворе, а в некоторых случаях даже и на улице еще можно было встретить туфли с пряжками; при дворе эта мода исчезла только тогда, когда перестали носить короткие панталоны. На улице такие башмаки встречались только летом и преимущественно в самом начале XIX столетия. Открытые бальные туфли с бантами встречались до 40-х годов; позднее они периодически появляются и до нашего времени. Сохранившиеся со времен революции ботфорты исчезли уже к тридцатым годам. Распространенные в 1800 году сапоги à la Суворов, вырезанные спереди в форме полукруга, вышли из моды в 1806 году и если и встречались потом на более или менее продолжительные сроки, то только в единичных случаях. В том же 1806 году вышли из моды полусапожки, просторное воронкообразное голенище которых едва доходило до икр. В 1807 году появились гусарские сапоги с двумя швами вдоль голенища. В 1850 году сапоги с голенищами были заменены короткими штиблетами на пуговицах или на резинках. Впоследствии стали еще носить ботинки со шнуровкой. Таким образом, было три рода обуви: ботинки на резинках, на пуговицах и на шнурках. Вся эта обувь делалась из простой или лаковой кожи или из матовой лайки. Кроме того, многие носили ботинки из непромокаемой материи с кожаной оторочкой. В 70-х годах в моду вошли светлые башмаки из желтой или коричневой кожи; сначала их надевали только летом, а потом — во всякое время, не исключая даже зимы. В 1850 году стала впервые употребляться резиновая обувь; до того времени носили только кожаные калоши с деревянной или гуттаперчевой подошвой. Что касается фасона обуви, то сначала ее носок имел острую форму, за исключением носка сапога. Каблуки обыкновенно или отсутствовали совершенно, или достигали весьма незначительных размеров. В 20-х годах верхом изящества считалась узкая обувь, носок которой почти сходил на нет. Каблук оставался по-прежнему сравнительно невысоким. Но уже начиная с 1865 года размеры каблука увеличились настолько, что в 70-х годах он достигал нередко двух дюймов. Носок оставался широким и тупым. В 80-х годах длина башмака стала значительно превосходить длину ноги, благодаря чему у некоторых франтов носок передка загибался кверху в виде клюва, при этом прежние высокие каблуки, суживающиеся книзу, были заменены более широкими английскими.

Плиссированное жабо в начале XIX века носили при придворном костюме вместе с белым галстуком, с поднятым кверху воротником рубашки и плиссированными манжетами. Среднее сословие употребляло жабо только в редких случаях, но знать появлялась в нем в обществе и на улице вплоть до 1820 года. Между прочим, приблизительно около 1801 года признаком изящества считалось совершенное отсутствие белья. Поэтому галстук плотно обматывался несколько раз вокруг шеи, пока не доходил до самых ушей и подбородка, после чего концы его прятались за жилет, вырез которого кончался как раз под галстуком. В 20-х годах на балах и в обществе был в большом употреблении галстук из муслина, закрывавший целиком весь вырез жилета; выходя на улицу, надевали черную шелковую косынку или пестрый клетчатый галстук из муслина. Все это надевалось поверх туго накрахмаленного, доходящего до самых щек воротника рубашки. Кончики галстука прятались под жилет, благодаря чему был виден значительный кусок накрахмаленной, заложенной в мелкие складки манишки, представлявшей собою нечто вроде нагрудника, привязанного к талии двумя тесемками. Манжеты, которые сначала закладывались в мелкие складки или гофрировались, а позднее стали гладкими, туго накрахмаленными, к 20-м годам вышли из моды совершенно и были заменены соответствующей отделкой на рукавах фрака, доходившей почти до пальцев. Сначала эта отделка была довольно широкой, затем превратилась в узкий кантик, едва выступавший из-под длинных рукавов фрака. Наряду с перечисленными выше галстуками, продолжали носить косынку из черного шелка или белого полотна, но скоро молодое поколение признало эту косынку старомодной. В 1840 году воротник рубашки стал обвязываться пышным пестрым шелковым галстуком, совершенно закрывавшим собою рубашку и украшенным неизменной булавкой. Но пожилые люди по-прежнему предпочитали воротники старинного фасона, доходившие до кончиков ушей. Вскоре, в виде исключения, появился низкий стоячий воротник, выступавший из-под шелкового галстука не больше чем на сантиметр. В 50-х годах окончательно вошла в моду появившаяся лет за десять перед тем вышитая крахмальная сорочка с гладкими манжетами. Крахмальный воротник, не более двух пальцев в ширину, застегивался под самым подбородком; надетый поверх него узкий, туго накрахмаленный галстук закрывал собою только часть воротника и оставлял открытой всю рубашку. В 60-х годах появляются первые пристегивающиеся воротники, как стоячие, так и отложные, а также галстуки и шарфики всевозможных фасонов. Но пожилые люди все еще продолжали носить черную шелковую косынку, манишку и старинный воротник, который сначала завязывался на затылке посредством тесемок, а теперь был снабжен соответствующей застежкой. Необходимо упомянуть, что бумажное белье появилось в конце 60-х годов, а в 70-х годах его носили уже многие. Впоследствии это белье уступило место менее популярному резиновому белью. Во второй половине XIX века, наряду с простой белой рубашкой, появились сорочки с узорчатой грудью и манжетами.

Маленький вышитый и отделанный кружевами платок XVIII века был заменен в XIX веке большим носовым платком из пестрого шелка. Среднее сословие употребляло более грубые полотняные или бумажные платки с пестрыми крапинками. Начиная с 1830 года, когда нюханье табака стало выходить из моды, привилегированные сословия снова вернулись к белому носовому платку; но тем не менее пестрые шелковые платки употребляются и до сих пор. Кроме того, появились миниатюрные платки из тонкого батиста с узором или нежной каемкой, которые носились в наружном боковом кармане сюртука.

В качестве украшений служат в это время следующие вещи: часы с цепочкой, табакерка, набалдашник палки, булавка для галстука, кольца и запонки, а затем к этому прибавились еще цепочка для ключей и браслет. Сначала часы прикреплялись посредством короткой ленты с пряжкой, затем посредством маленькой цепочки с брелоками, которая вновь появилась под названием chatelaine; в 1840 году в моду вошла длинная тонкая цепь, которая надевалась на шею и суживалась при помощи особого приспособления в виде колечка. В конце 40-х годов впервые появилась толстая короткая цепочка, идущая от бокового кармана к петлице жилета, а в 1870 году фасон этой цепочки несколько изменился: ее концы тянулись от боковых карманов жилета к середине. Перстень с печатью до половины 50-х годов носили преимущественно на указательном пальце. Золотые запонки для груди и манжет появились одновременно с сорочкой. Булавка, украшавшая сначала рубашку, затем косынку, превратилась впоследствии в современную булавку для галстука. В 30 и 40-х годах такие булавки состояли в большинстве случаев из двух небольших, соединенных цепочкой булавок, украшенных обыкновенно каким-нибудь шлифованным или резным камнем. Грудь сорочки украшалась сначала одной, потом двумя и тремя пуговками, которые обыкновенно были не более булавочной головки и лишь в редких случаях достигали величины мелкой монетки. В конце 60-х годов эти пуговки были заменены запонками, которые изготовлялись сначала из обыкновенной слоновой кости и перламутра, затем из металла. В 70-х годах запонки были снабжены особым механизмом, который давал возможность складывать их прежде, чем продевать сквозь петли.

В первой половине XIX века в большом употреблении были вязаные шелковые, шерстяные и бумажные перчатки, встречающиеся и теперь, но значительно реже, чем прежде. Зимой продолжали носить излюбленные когда-то замшевые перчатки. Бальные перчатки были белого цвета; впрочем, иногда на балах встречались также бледно-желтые и светло-серые перчатки. В 90-х годах как бальные, так и прочие перчатки отделывались тремя широкими черными швами.

Что касается головных уборов, то среди них преобладал цилиндр, который временами даже вытеснял все другие головные украшения. В начале XIX века цилиндр имел довольно высокую форму с узкими, сильно закругленными с боков полями. Он часто делался серого цвета. К 20-м годам фасон цилиндров изменился; теперь они представляли собою шляпу с высокой, расширяющейся кверху тульей и с широкими, закругленными или узкими плоскими полями. Наряду с такими шляпами, носили высокие прямые цилиндры с тугими ровными полями. В 20-х годах стали носить высокие шляпы из ворсистой материи, расширявшиеся кверху наподобие воронки и в то же время отличавшиеся узкими миниатюрными полями. Кроме того, многие носили серые цилиндры с узкими полями. В начале 40-х годов цилиндр принял форму короткой грудки; узкие поля его слегка закруглялись. Некоторые носили, в виде исключения, цилиндры с широкими полями. В течение 40-х годов цилиндр стал постепенно совершенно гладким и блестящим; довольно широкие поля его были изогнуты, тулья несколько расширялась кверху. В 50-х годах поля сделались узкими и плоскими, а тулья приобрела форму высокой трубки. Вообще в это время фасон цилиндра менялся не по дням, а по часам. В 70-х годах тулья стала низкой и прямой, а поля широкими, сильно опущенными спереди и сзади. В 80-х годах цилиндр отличался чрезвычайно низкой тульей и выпуклыми, но не сильно закругленными полями. Впоследствии поля становились то узкими, то широкими, то прямыми, то закругленными, а тулья все время сохраняла форму трубки с едва заметным углублением. Трудно даже указать, какой фасон преобладал, потому что мода на цилиндры менялась ежегодно. Ленточка на цилиндре делалась временами из атласа, временами из репса, а иногда даже из бархата. На балах и в других торжественных случаях можно было иногда встретить так называемый chapeau-bas — складную черную шелковую шляпу треугольной формы — наследие XVIII века.

Кроме того, со времени революции был очень распространен chapeau-claque, обязанный своим происхождением шляпе à l’Androsmane. Это была гладко сложенная треугольная шляпа (наполеоновская треуголка). Chapeau-claqu’у впоследствии пришлось уступить место другой складной шляпе из мягкой материи; шляпа эта по форме напоминает цилиндр и известна под именем складной шляпы или тоже chapeau-claqu’а. Круглые фетровые шляпы всевозможных фасонов употреблялись людьми всех возрастов. В 20-х годах среди них преобладали шляпы с низкой плоской тульей и сильно закругленными полями. В 40-х годах тулья стала круглее, а поля несколько уже. Мягкая широкополая фетровая шляпа считалась в конце 40-х годов признаком либерализма; эта слава особенно упрочилась за светло-серой шляпой с мягкими полями, появившейся в 1848 году. Таким образом, цилиндр понемногу уступал место круглым фетровым шляпам всевозможных размеров, черного, серого и коричневого цвета; но тем не менее цилиндры оставались неотъемлемой принадлежностью всякого парадного костюма. Кроме того, в 50-х годах появились круглые летние шляпы из стеганой материи; впрочем, они скоро вышли из моды. Но появившиеся затем плюшевые шляпы употребляются иногда и до сих пор. Соломенные шляпы не выходили из употребления в течение всего XIX века. В 50 и 60-х годах особенно распространена была огромная широкополая шляпа-панама. В 1870 году появились дешевые маленькие соломенные шляпы с плоской тульей и прямыми полями (canotiers); эти шляпы отделывались сначала широкой черной, а впоследствии пестрой или полосатой лентой. Такая форма, с незначительными изменениями сохранилась до сих пор. Фуражку в начале столетия носили исключительно низшие сословия, но вскоре она распространилась среди среднего сословия, солдат, учащихся и т. д. В 20 и 30-х годах широкую фуражку можно было встретить на любом представителе среднего сословия; иногда такие фуражки употреблялись даже летом и при этом, конечно, изготовлялись из соломы.

Зонтики делались в начале столетия преимущественно из красной, синей и даже клетчатой ткани, а впоследствии из темной бумажной материи или из черного, темно-синего и зеленого шелка. В конце 60-х годов мужчины носили летом зонты из серого альпага. У палки (трости) все время менялась форма ручки. Сначала трость была просто дубинкой с ручным ремнем, украшенным кистями. В конце 19-го десятилетия аристократия стала носить тросточки с круглым набалдашником. В начале 20-х годов чаще всего употреблялись палки с изогнутой ручкой, но наряду с ними можно было встретить палки в виде костыля с ручкой в форме крюка и трости с набалдашником, а кроме того, длинные бамбуковые трости и толстую витую дубинку. Очень изящная палка появилась в 70-х годах среди немецких студентов: ручка ее представляла собою кольцо из слоновой кости. Появившиеся впоследствии серебряные ручки имели сначала форму шара, затем форму крючка. Палка с ручкой крючком, вошедшая в моду в конце XIX столетия, напоминает своей ручкой прообраз всех палок — пастушеский посох.

В начале XIX столетия волосы носили довольно короткими; они плотно прилегали к голове пышно завитым кольцом; затем их стали зачесывать на лоб так, что с боков получалось два пробора; в 30-х годах на лбу красовался хохол. Частные лица носили исключительно небольшие бакенбарды. В 30-х годах появились маленькие, опущенные книзу усики. В 1840 году бакенбарды стали доходить до подбородка. В то же время подстриженные волосы начали разделять сбоку пробором, причем концы их завивались и ложились кольцом вокруг головы. В 1848 году в моду опять вошла борода; кроме того, в это время многие стали носить длинные волосы. В конце XIX века частные лица стали стричь волосы и разделять их посредине или сбоку пробором. Во Франции, по примеру Наполеона III, все поголовно стали носить усы и бороду; в Германии, благодаря Вильгельму I, и в России, благодаря Александру II, привилась борода с гладко выбритым подбородком; впоследствии же кронпринц Фридрих Вильгельм, будущий император Фридрих, а в России Александр III снова ввели в моду длинную бороду.

Что касается детских платьев, то им тоже уделялось немало внимания в течение всего XIX века. Почти каждый номер многочисленных в то время модных журналов приносил с собой какую-нибудь новость. По мере приближения к 20-м годам детские костюмы стали походить на платья взрослых, чего не было в начале столетия. В противоположность нашему времени, когда дети носят исключительно короткие штанишки, мальчики того времени носили длинные панталоны вместе с белыми чулками и открытыми туфлями. Эта мода существовала около 60 лет. На детскую голову в начале столетия надевался обыкновенно цилиндр и лишь изредка фуражка. Кроме того, дети носили рубашку с сильно вырезанным воротом и косым воротником, короткий жилет и курточку с двойным рядом пуговиц и полами, благодаря которым она мало чем отличалась от короткого фрака.

По мере приближения к 20-м годам девочки стали носить короткое, сильно расходящееся книзу платьице из перкаля с длинными, узкими рукавами, заканчивающимися наверху пышной буфой. Летом такие рукава заменялись одними короткими буфами. Высокая талия (под мышками) опоясывалась крест-накрест цветной лентой с бахромой. Из-под платья выглядывали длинные, обшитые оборкой панталончики и ноги, обутые в башмачки из саржи. На пышные, доходящие до самых плеч локоны надевалась, смотря по сезону, шляпа из соломы или какой-нибудь материи с отделкой в виде рюшки. Что же касается верхних вещей, то фасоны, распространенные среди взрослых, носили с незначительными изменениями и дети. В 1822 году мальчики щеголяют в пальто с короткой талией, отделанном шнурами, с косым воротником и короткой, сильно скошенной спереди пелериной. Талия опоясана кушаком с пряжкой; на ногах — длинные панталоны со штрипками; на голове — закругленный цилиндр с узкими, сильно изогнутыми полями. Девочки в это время носили длинное, узкое платье из кембрика или mousseline de laine, отделанное строчкой и собранное в сборки на талии. Длинные рукава были очень удобны для зимы.

В холодную погоду на плечи накидывалась пелеринка или широкая шаль. Зимние сапожки подбивались фризом или мехом, наверху отделывались такой же опушкой. Летом на голову надевалась итальянская соломенная шляпа с широкими завязками, а в холодное время года капоры и шляпы из материи. В начале 30-х годов панталоны делались разрезными, открытыми внизу и доходили до самых башмаков. Мальчики носили зимой польский кафтан с широкими пышными рукавами (à la gigot) или короткую куртку до талии, выступавшую в виде клина сзади и спереди и снабженную длинным воротником в форме шали и пышными рукавами à la gigot. Вместе с кафтаном носили четырехугольную конфедератку с меховой опушкой, а с курточкой — цилиндр. Девочки в это время носили юбки в складках, расходящиеся книзу, кофточки с баской и с рукавами à la gigot, пелерины, которые спереди удлинялись в виде клина и отделывались рюшью, шляпы из материи с завязками из лент и, наконец, вуаль. Внутренняя сторона широкой шляпы отделывалась кружевом или шелковой рюшью. В 40-х годах платья девочек ничем не отличались от платьев взрослых дам, несмотря на то что стали значительно короче; доходящие до лодыжек, обшитые кружевом панталончики и прюнелевые башмаки с лаковым носком стали теперь еще более видны. Маленькие мальчики носили блузы, полы которых засовывались в длинные панталоны. Ворот рубашки по-прежнему выпускался поверх блузы. На голову надевалась обыкновенно широкая или небольшая круглая фуражка с прямым круглым козырьком. Более взрослые мальчики носили цилиндр, высокий галстук, сорочку, лайковые перчатки, длинные гладкие панталоны с подтяжками, как у взрослых, и тросточку. Как особенность следует отметить короткую курточку, доходящую до талии, с широкими отворотами и воротником; полы этой курточки плотно запахивались, причем из переднего кармана выглядывал тонкий белый носовой платок.

Кроме вышеупомянутых модных костюмов, существовал целый ряд более простых, которыми пользовались низшие классы. В 50-х годах мальчики младшего возраста носили шотландскую курточку, очень длинные панталоны из полотна, материи или бархата, полотняную блузу или рубашку и, наконец, бархатную венгерку с широкими шелковыми отворотами. Более взрослые мальчики носили длинные панталоны, жилет, курточку и опоясанную кушаком блузу. Девочки носили широкие юбки с воланами, как у дам, а временами даже модный бархатный лиф на костях. Около 1860 года был очень распространен жакет à la zouave. Панталончики постепенно укорачивались; волосы покрывались сеткой или же подбирались со лба при помощи рюшки, а впоследствии посредством круглой гребенки. Из верхних вещей дети, по образцу взрослых, по-прежнему продолжали носить рединготы. На мальчиках теперь появились короткие, глухие или открытые внизу панталоны. Кроме того, на Западе стали одевать детей в иностранные национальные костюмы, среди которых преобладала пестрая русская косоворотка с шароварами и сапогами и шотландский «кильт». В 70-х годах появился впервые матросский костюм с короткими панталонами. Одежда девочек в это время стала гораздо самостоятельнее, своеобразнее и короче. Юбки едва доходили до колен, можно было видеть белые ажурные чулки и высокие сапожки.

Как мы уже говорили, в эпоху Директории дамы носили платья греческого покроя, изготовлявшиеся из чрезвычайно тонкой, прозрачной материи, сквозь которую можно было ясно различить все формы тела. Эта мода продолжала существовать и в XIX столетии, и период ее полного расцвета относится к эпохе Консульства. Во времена Империи (1809―1814) платья греческого покроя приобрели уже совершенно иной характер. Отдельные принадлежности этого костюма все сильнее изменяют свою первоначальную форму; вскоре исчезли и шлейфы, и платья доходили только до лодыжек. Впоследствии платье приобрело еще более строгий характер, благодаря узкому гладкому покрою юбки.

Вообще в начале XIX века встречается немало принадлежностей костюма, относящихся к предыдущему столетию. Так, например, в 1800 году женское платье снова разделилось на юбку и корсаж. Юбка собиралась кругом в сборки и пришивалась к корсажу, который спереди и с боков был совершенно гладким, а сзади образовывал несколько складок благодаря «кулискам», т. е. продетому с изнанки шнурку. Впоследствии сборки на юбке были уничтожены с боков и спереди и остались только сзади в виде 6―8 складок. Таким образом, юбка стала более узкой наверху, что не замедлило отразиться и на ширине подола. Так как нижние юбки употреблялись тогда сравнительно редко, то верхняя юбка из мягкой материи в большинстве случаев ясно обрисовывала все линии живота, бедер и ног. Кроме того, сильно декольтированный корсаж, несмотря на выдвинутый спереди край вышитой рубашки и продетый вдоль выреза шнурок, едва прикрывал грудь, благодаря чему обнаруживались формы груди и спины. Особенно воздушным и прозрачным считался «костюм Психеи», весьма распространенный среди парижанок в 1800 году. Он состоял из двух необычайно длинных, легких платьев, которые были так глубоко вырезаны спереди и сзади, что передняя часть лифа прикрывала грудь не более чем на три пальца (талия приходилась непосредственно под грудью). Верхнее платье с короткими рукавами, открытое спереди, скреплялось на груди четырьмя большими бантами. Такие же банты нашивались вдоль подола. Короткая пелерина, в виде греческого гиматиона, была отделана античной каймой. На завитых волосах, ниспадавших до половины щеки, красовался чепец в виде тюрбана. На толстой шейной цепочке, спускавшейся почти до живота, висел в качестве украшения почтовый рожок. Ко всему этому обыкновенно присоединялся веер и букет цветов.

В 1805 году лиф состоял из переда, спины и бочков; юбка же образовывалась из заднего, переднего и двух боковых полотнищ. Столь распространенный некогда отрезной шлейф был заменен соответствующим удлинением заднего полотнища. Длинные, доходящие до запястья рукава были сравнительно редки; чаще всего встречались очень пышные рукава с разрезами или же рукава в виде буф, не доходившие даже до локтя. Когда около 1809 года в моду вошел длинный рукав, его стали соединять на всевозможные лады с прежним коротким рукавом, что объясняется, вероятно, влиянием Англии. Англичане же впервые позаботились о том, чтобы в холодное время года закрывать вырез платья мелкими складками доходящей до подбородка рубашки. Наряду с сильно декольтированными платьями, в 1809 году появились вечерние платья с менее глубоким вырезом. К этим платьям нередко были приделаны черные бархатные корсажи и широкие кружевные воротники. Летом, чтобы не показываться на улицу с голыми руками, приходилось прибегать к лайковым перчаткам; перчатки эти доходили сначала до нижнего края пышных рукавов, но по мере приближения к 20-м годам укоротились до локтя. В это время их стали надевать исключительно на балы или в торжественных случаях, причем верхний их край стягивался при помощи шнурка и нередко обшивался рюшкой или имел вид узкой буфы. Узкие платья хотя и существовали вплоть до 1820 года, однако уже после 1815 года дамы стали носить юбки в виде колокола, а в 1820 году костюм греческого покроя с талией, находящейся чуть пониже груди, окончательно уступил место платью с нормальной талией. В это же время декольте на платьях для гулянья стало менее низким, а короткие рукава были заменены длинными, гладкими или переходящими наверху в более или менее изящную буфу.

Костюм для визитов состоял по временам из двух платьев, причем верхнее, обыкновенно шелковое, заменявшее тунику, было несколько короче нижнего, а последнее, делавшееся из светлого перкаля, было с длинными удобными и просторными рукавами, обшитыми у запястья рюшью, оборками, кружевами или другой какой-либо отделкой, заменяющей манжеты. Вечерний костюм в 1806 году представлял собой узкое платье на подъеме из английского полосатого газа, отделанное косыми атласными полосами, чередовавшимися с зубчатыми мотивами из блонд; пояса не было совсем; косые полы короткого, сильно декольтированного лифа перекрещивались на груди. На голову при этом надевалась наколка из блонд и атласа с высоким страусовым пером в виде лисьего хвоста, почти совершенно закрывавшая волосы. Появившаяся во время революции туника, первоначальная форма которой мало чем отличалась от английской рубашки, превратилась впоследствии в платье, благодаря соединению с лифчиком особого покроя. Теперь словом «туника» стало называться своеобразное верхнее платье без рукавов, распространившееся во всевозможных видах уже к концу XVIII столетия. «Новая» туника надевалась не только на улицу, но и на вечера и даже на балы. Обыкновенно она имела вид глухого или открытого спереди во всю длину платья, которое или совсем покрывало нижнюю юбку, или оставляло ее открытой до колен. Впоследствии туника стала несколько напоминать по форме древнегреческий диплодион; в таких случаях она делалась целиком из каких-нибудь кружев. Иногда же она имела вид короткой накидки, передние концы которой перекрещивались на груди и затем плотно стягивались поясом у талии. Наряду с этим встречалось еще одно платье — глухое спереди и открытое сзади, где оно и скреплялось при помощи пуговиц или бантов. Это платье, имевшее форму передника, причислялось к туникам, хотя отличалось от них длинными рукавами; чаще всего его называли robe en tablier.

Все такие туники шились из белых или светлых материй, преимущественно из индийского (английского) газа, болинского тюля, крепа, линона (тонкая, гладкая полотняная материя) и отделывались шелковыми лентами, бахромой, различным золотым и серебряным шитьем, гирляндами цветов и искусственными лаврами из цветного атласа. В качестве рисунка на самой материи чаще всего встречались звездочки, узкие полоски, нежные цветочки и усики.

Даже в 1815 году, когда пора грекомании давно миновала, в английских салонах еще было заметно влияние античной моды.

Очень распространенное при дворе manteau de cour также обязано своим происхождением тунике. Эта своеобразная верхняя одежда сохранилась вплоть до 1815 года; сначала она перехватывалась поясом с боков и сзади и распахивалась спереди, а впоследствии приняла вид настоящего платья. На одной из модных картинок, относящихся к 1815 году, изображено такое manteau de cour из муара с очень короткой талией, отделанное двумя атласными бие, расположенными вдоль подола, где, кроме того, пришиты на известном расстоянии друг от друга несколько больших бантов, из которых выглядывают искусственные веточки лавров. Короткий лиф почти целиком закрыт фестоном, т. е. задрапированной известным образом материей, перехваченной посредине ниткой жемчуга. Короткие, закрывающие лишь четверть руки рукава отделаны рюшками, вышитыми по краям жемчугом. Вместо излюбленного некогда стоячего воротника широкий вырез платья отделан над плечами несколькими находящими одна на другую рюшками, причем верхняя направлена кверху; рюшки эти также вышиты по краям жемчугом. Завитые, разделенные пробором волосы по-прежнему спускаются вдоль щек, но уже не закрывают их, как прежде; на затылок надета пышная шелковая шапочка с каймой, с двумя широкими, закругленными внизу, спускающимися вдоль спины кружевными завязками и пышным, свешивающимся наперед пучком страусовых перьев. Шея украшена ниткой жемчуга, в уши продеты жемчужные серьги; руки — в белых до локтя перчатках, обшитых по краям рюшкой.

В 1816 году придворные манто и робы делались преимущественно из белого лионского шелка. В качестве отделки для обоих платьев служили нашитые вдоль подола искусственные цветы: сирень, камелии и т. п. Эгретка на берете помещалась теперь сбоку, да и сам берет надевался несколько набок. Парадный придворный туалет времен Людовика XVIII в 1817 году состоял из белого шелкового манто, весьма похожего на робу. Оно надевалось поверх нижнего платья и делалось на подъеме с сравнительно длинной талией; подол его до самых колен был отделан розетками, кружевными мотивами и шитьем; это манто представляло собою род длинной безрукавки со шлейфом, широко расходящейся спереди, начиная от живота, и отделанной вдоль передних полотнищ широкими кружевными воланами и цветочной гирляндой. Короткие пышные рукава нижнего платья, выступающего на груди в виде треугольника, благодаря косому вырезу верхнего платья, были отделаны кружевными воланами. Стоячий воротник и рюшки исчезли, волосы же по-прежнему были завиты и украшены сбоку эгреткой. Перчатки не доходят до локтя. Бальный наряд аристократок состоял первоначально из длинного платья с короткой талией и с короткими рукавами; поверх него надевалась туника. На голову надевали золотой лавровый венок или диадему, причем волосы ниспадали на лоб мелкими кольцами, а сзади частью закручивались в узел, частью спускались на плечи в виде крупных локонов. Белые перчатки, главным образом митенки, доходили обыкновенно до края рукавов; туфли были открытые, делались они из белого атласа; складной веер был украшен драгоценными каменьями.

С 1808 года многие дамы, а в особенности барышни, стали носить бальные платья на подъеме, а после 1810 года этот фасон носят все. Такие платья отделываются вдоль подола лентами, оборками, рюшью, зубчатым гофрированным или плиссированным бие и т. п., а вдоль переднего полотнища начиная от пояса косыми воланами из кружев или материи. Даже подвенечный наряд в 1812 году состоял из гладкого узкого белого шелкового платья на подъеме с очень коротким лифом с пышными рукавами и круглым вырезом. Завитые спереди волосы падали на лоб в виде локонов, а сзади закручивались в узел. На голову надевался венок из роз и мирт. Широкая зубчатая, доходящая до бедер вуаль прикалывалась на затылке поверх высокой гребенки. Шейная цепочка с миниатюрными брелоками, длинные серьги, крошечный веер, бутоньерка из роз и мирт, датские перчатки, доходящие до локтя, и открытые белые атласные туфли с расположенными крест-накрест завязками дополняли этот наряд. Среди англичанок даже молодые девушки носили длинные платья вплоть до 1810 года. На одной из английских модных картинок, относящихся к 1809 году, изображена молодая дама в длинном шелковом платье со шлейфом, отделанном спереди вдоль подола темным позументом, на который нашиты банты. Декольтированный бархатный лиф с почти нормальной талией заканчивается наверху косым вырезом, который закрыт вставкой в виде клина из такой же материи, как юбка, и с такой же отделкой. Пышные рукава — наследие Тридцатилетней войны — закрывают всего четверть руки; они служат продолжением лифа и потому сделаны тоже из бархата. Доходящие до рукавов белые перчатки отделаны по краям рюшью. Вырез лифа закрыт рубашечкой из тонкой материи; рубашечка эта заканчивается стоячим воротником. Разделенные пробором, завитые, высоко закрученные сзади в узел волосы покрыты чепцом в виде сетки, украшенным сбоку пучком свешивающихся наперед страусовых перьев. Короткая, отделанная лебяжьим пухом пелеринка заменяет собою наше sotrie de bal.

В противоположность англичанкам, француженки в 1813–1814 годах носили исключительно такие бальные платья, которые на целую ладонь не доходили до лодыжек, причем декольте лифа вырезалось в форме сердца (robe en coeur). Из причесок в то время считалась особенно модной китайская: дамы гладко зачесывали волосы наверх, заплетали их в косы и сооружали из них нечто вроде пашни, наверху которой водружался пучок локонов или букетик цветов. Из материй на ряду с шелком (атлас, муар, тафта) по-прежнему употреблялись муслин и перкаль.

Около 1820 года в составе бального туалета по-прежнему входила скошенная, несколько расширявшаяся книзу юбка на подъеме. Многие дамы продолжали носить двойные платья, причем нижнее платье (fourreau) отделывалось вдоль подола сборчатым petinets, а верхнее, более короткое, заканчивалось внизу атласными бие и фалбалой из блонд. Такой же фалбалой или рюшью из лент окаймлялся и круглый вырез короткого лифа и короткие пышные рукава, из-под которых выглядывали узкие, доходящие до локтей и отделанные кружевами рукава нижнего платья. Волосы спереди ниспадали на лоб в виде коротких колечек, а с боков и сзади зачесывались наверх. На голову надевался атласный ток со страусовыми перьями и жемчужными булавками; на ноги — башмаки с пряжками; перчатки доходили до узких рукавов нижнего платья; узкая индийская шаль перекидывалась через кисти рук. Один из парижских бальных туалетов, относящихся к 1820 году, состоит из сравнительно короткой шелковой юбки в виде колокола, отделанной вдоль подола разбросанными на известном расстоянии цветами. Округленный внизу и заканчивающийся спереди глубоким мысом лиф сделан из более темного шелка, а пышные, короткие, отделанные рюшью рукава — из той же материи, что и юбка. Ровный четырехугольный вырез окаймлен фестонами из муслина и украшен на плечах, а также посредине груди и спины шелковыми бантами. Волосы разделены пробором и завиты на висках, где приколоты с обеих сторон цветы, а сзади закручены в пышный узел, прикрытый чепцом в форме высокого тюрбана. Белые перчатки доходят только до локтей; на ногах — низкие атласные туфли «с переплетами». В качестве sortie de bal служит опушенная мехом мантилья с широким воротником и большими карманами.

В начале XIX века дамский туалет обогатился несколькими верхними вещами весьма своеобразного фасона; к числу таких вещей относится, между прочим, спенсер, вошедший в употребление в 1800 году, не выходивший из моды в течение тридцати лет и появлявшийся периодически даже впоследствии вплоть до нашего времени. Спенсер принимал самые разнообразные формы. Сначала он был открыт спереди, едва доходил до пояса с высоким стоячим воротником и длинными, узкими рукавами. Впоследствии он стал глухой короткой блузой, стянутой на талии при помощи узкого пояса или шнурка. Спенсер в виде жакета надевался главным образом для выхода на улицу, а спенсер, напоминавший собою блузу, употреблялся преимущественно в качестве вечернего платья. Спенсеры делались из сукна и бумажных материй, а также из атласа и бархата; зимой они нередко подбивались и отделывались мехом. Открытый спенсер в виде жакета обыкновенно делался на яркой шелковой подкладке. Распространенные в 1810 году канзу — это не что иное, как видоизмененный спенсер; канзу назывался короткий глухой жакет с длинными, узкими, покрывающими кисти рук рукавами и глубоким вырезом, окаймленным высоким гофрированным воротником. Такая же гофрированная полоса материи прокладывалась вдоль шва на плечах и вдоль нижнего края жакета, где он стягивался обыкновенно при помощи шнура. Зимой канзу и спенсеры делались из сукна или из бархата, а летом из перкаля или нанки; в последнем случае канзу нередко уподоблялся короткой, наглухо закрытой спереди курточке с высоким кружевным воротником и длинными узкими рукавами, образующими наверху шесть или восемь поперечных буф и заканчивающимися около кисти кружевными манжетами. В 40-х годах появилось канзу из вышитой или узорчатой легкой кисеи в виде курточки или короткой, плотно прилегающей к телу пелерины с сильно скошенными передними полами. Излюбленная в то время douillette была обязана своим происхождением робе; это было обыкновенное верхнее платье на подъеме с косым вырезом у ворота, перехваченное под самой грудью шелковой лентой. Длинные, узкие рукава ее переходили на плечах в буфы; ворот, передние полы и края ее рукавов обшивались плиссированным линоном или блондами. Летом такие douillettes делались из кембрика, жаконета, левантина, перкаля и муслина, а зимой — из сукна, мериноса, шелка и бархата.

Около 1820 года появилось еще одно верхнее платье, известное под названием pardessus, которое тоже изменялось на всевозможные лады. Между прочим, в 1812 году оно имело вид узкого армяка с широким отложным воротником. В качестве верхних вещей в начале XIX века существовало множество накидок в виде мантилий или шалей. Кроме того, многие дамы надевали на спину, по античному образцу, четырехугольные платки и завязывали их узлами на плечах. В качестве защиты от непогоды по-прежнему служили короткие и длинные тальмы с пелериной и без пелерины. Около 1820 года появились особые тальмы для вечеров и балов из светлого бархата или стеганого узорчатого шелка. Зимой носили шубы в виде мужского редингота или дульеты, а иногда в виде тальмы. На дамах нередко можно было встретить короткие шубки со шнурами à la polonaise или русские шубы, запахивавшиеся спереди. Шубы покрывались в большинстве случаев сукном, шелком или бархатом. Кроме того, в то время в большом употреблении были восточные кашемировые или египетские шелковые шали. Они заменили собой появившиеся было в начале XIX века одноцветные четырехугольные платки из саржи, тафты, муслина и кисеи и встречались повсюду: на улице, на вечерах, на балах. Впоследствии, около 1805 года, четырехугольные шали были заменены узкими. Эти шали были в моде вплоть до 1890 года, да и теперь еще часто встречаются. Около 1815 года среди дам был очень распространен каррик с несколькими пелеринами; вообще в это время предпочитали верхние вещи мужского покроя, причем фасон выбирался всегда тот, который в данный момент был в моде у мужчин. Так, в 1820 году модным считалось пальто с короткими пелеринами из крупной клетчатой материи, вошедшее в моду по инициативе венцев. Зимой по-прежнему носили муфту, которая до начала 60-х годов отличалась большими размерами.

В 1805 году англичанки, на костюме которых всегда лежал своеобразный отпечаток, стали носить бархатные зимние пальто с короткой талией и сравнительно длинной, заложенной складками и закругленной спереди баской, отделанной вдоль нижнего края кружевами. Кроме того, на многих дамах можно было видеть длинные или полукороткие рединготы из светлого кашемира с длинными рукавами, отделанные на груди золотыми шнурами и такими же пуговицами. Ворот этих рединготов заканчивался гладко пришитым высоким стоячим воротником; под самой грудью находился шнурок, плотно стягивавший здесь редингот. Среди англичанок были также очень распространены полукороткие, плотно прилегающие к телу пелерины, которые подбивались или только отделывались мехом и скреплялись у ворота длинным шнуром с кистями. На шею англичанки надевали распространенной в 30-х годах боа из меха, лебяжьего пуха или перьев. Необходимо заметить, что боа в то время надевалось преимущественно в дурную погоду и исключительно для выхода на улицу. Около 1803 года в моду вошли рубашечки из тонкой материи, закрывавшие вырез платья и заканчивавшиеся у горла узкой шелковой рюшкой. Кроме того, многие дамы носили упомянутые выше широкие кружевные воротники и чрезвычайно своеобразные короткие пелерины, сделанные как бы из отдельных кусочков или зубчиков и служившие для прикрытия горла и груди. Впоследствии же, около 1820 года, когда вырез платьев значительно уменьшился, потребность в таких посторонних «прикрытиях» исчезла окончательно, и дамы стали носить исключительно простые или двойные брыжи или даже просто галстучек. В очень редких случаях по-прежнему отделывали платья вышеупомянутой короткой пелериной. Низкие башмаки, как уже упоминалось, делались из атласа, саржи, ластика или из пестрой и черной кожи. В течение более 30 лет дамы носили башмаки без каблуков и зашнуровывали их вокруг ног при помощи переплетенных крест-накрест шелковых лент. Приблизительно около 1800 года впервые появляются высокие дамские башмаки до колен Среди перчаток преобладали светлые и белые лайковые, а также вязанные из шелка и бумаги красного, синего, зеленого и желтого цвета, но преимущественно серого. Бальные перчатки оставались белыми.

В эпоху Консульства с греческим костюмом всегда носили греческую прическу. Правда, дамы не всегда строго придерживались античных образцов и нередко давали простор собственной фантазии. Обыкновенно волосы спереди спускались короткими кольцами на лоб, а сзади частью заплетались в косы и поддерживались наверху при помощи высокой гребенки, а частью ниспадали на затылок в виде крупных локонов. Иногда волосы завивались и на затылке и укреплялись наверху посредством разных булавок символического характера, благодаря чему каждая такая прическа имела соответствующее название.

В 1804 году волосы плотным кольцом лежали вокруг головы и в то же время спускались на лоб так низко, что почти закрывали брови; при этом сзади они образовывали род шиньона, перехваченного цветной полосатой лентой и украшенного высоким плюмажем, известным под названием la dominante. В 1805 году греческая прическа исчезла совершенно. На придворные и другие балы надевались усыпанные драгоценностями тюрбаны из муслина, кисеи или легкого шелка с перьями. Кроме того, в большом употреблении были жемчужные сетки, покрывавшие волосы целиком, за исключением нескольких локонов на висках и на лбу. Около 1810 года молодые девушки являлись на балы с такой прической: на лбу и на висках у них волосы были завиты мелкими кольцами, а на затылке возвышался небольшой пучок локонов; поперек головы прикалывались цветы. В 1812 году волосы разделялись пробором, а на затылке заплетались в косы и располагались в виде гнезда, при этом пряди, спускавшиеся вдоль висков, завивались. Гребенка была по-прежнему в большой моде. В 1813 году среди дам было заметно пристрастие ко всему китайскому. Китайская прическа, как уже упоминалось, состояла из гладко зачесанных кверху и собранных в пучок локонов, но теперь вокруг головы обвивалась узкая шелковая лента, которая завязывалась бантом над лбом, а на виски спускались два коротких локончика. Около 1817 года появились такие прически: волосы зачесывались кверху, разделялись пробором и пускались вдоль висков и по плечам в виде длинных локонов, а на темени соединялись в несколько пышных пучков, перехваченных местами нитками жемчуга, лентами, гребенками или цветами. В 1820 году волосы зачесывались так, что затылок оставался открытым, и располагались затем наверху в виде шиньона, который поддерживался в большинстве случаев более или менее широким и высоким гребнем; на висках волосы собирались в пышные пучки.

Диадемы, эгретки, тюрбаны, жемчужные сетки, венцы из перьев и цветов и наколки надевались исключительно на балы, для вечеров же и визитов по-прежнему существовали особые чепцы всевозможных фасонов; чепцы эти сначала были очень пышные, потом стали значительно меньше и, наконец, около 1820 года окончательно уступили место шляпам.

В 1802 году чепцы носили несколько фантастический характер; иногда они имели вид легких пышных беретов, надевавшихся немного набок и украшенных сбоку цветами или султаном, иногда же принимали форму широкой и пышной переплетенной лентами наколки с высоким плюмажем. В большом употреблении были также чепцы с завязками, напоминавшие детские капоры, покрывавшие только затылок и украшенные на темени крупными шелковыми хризантемами. Некоторые чепцы были совершенно гладкими и ничем не отличались от ночных, только края их были вышиты узором в виде пальметт или бисером.

В начале XIX века дамы носили круглые, отделанные цветами бобровые шапочки черного, серого и белого цвета и низкие касторовые шляпы в виде цилиндра, украшенные обыкновенно цветным плюмажем. Летом носили соломенные (итальянские) шляпы в форме цилиндра с пестрой отделкой или волосяные, отделанные цветами и лентами, а иногда даже длинной вуалью. Но особенно распространены были шляпы из материи, в том числе из линона, филе (сетки), тафты, атласа, гроденапля, бархата и т. п. Эти шляпы отделывались лентами, бантами, цветами, шитьем, рюшами, перьями и подшивались блестящим цветным шелком. Шляпы «Фантэзи» имели форму тюрбана или чепца и отделывались главным образом перьями. Кроме того, в те времена уже можно было встретить и круглые шляпы с полями; они отделывались обыкновенно газом и цветами и снабжались завязками. Но особенно распространена была шляпа в виде капора, которая закрывала весь затылок, а спереди несколько выступала вперед. Первые шляпы не отличались большими размерами, так же как и зимние меховые капоры. Но скоро передний край шляп стал постепенно выдвигаться вперед и около 1805 года уподобился козырьку, заслонявшему лицо. Сзади шляпы закруглялись и плотно прилегали к шее так, что волосы на затылке были закрыты. Завязки обыкновенно проходили посредине, поверх всей шляпы, и затем уже соединялись под подбородком. Иногда от затылка к середине головы шла еще одна лента, которая образовывала наверху пышный бант. Наряду с большими шляпами можно было встретить маленькие шляпки в виде шлема, украшенные перьями. Время от времени появлялись и высокие атласные шляпы с высоким пером. Эти шляпы имели форму высокого, расширяющегося кверху цилиндра и кончались спереди узкими, закругленными по направлению к вискам или широкими, изогнутыми в виде козырька полями. Около 1815―1820 годов в большой моде были шляпы «китайского фасона». Среди соломенных шляп особенно распространена была шляпа à la Pamela, загнутая сбоку и скрепленная в этом месте бантом.

В качестве украшений употреблялись главным образом длинные серьги в форме колокола. После 1810 года дамы стали носить на улицах браслеты с кораллами, жемчугом или гранатами; до сих пор на улице можно было встретить только тонкие металлические шейные цепочки или узкие браслеты из материи с прикрепленным к ним медальоном или крестиком. Браслеты состояли в большинстве случаев просто из бархатной ленты с золотым или серебряным замком, украшенным обыкновенно каким-нибудь пестрым камнем. (Иногда украшения делались из искусно сплетенных волос.) Зонтик принимал самые причудливые формы; иногда одна половина прутьев была длиннее, благодаря чему зонтик, когда его раскрывали, имел сдавленный вид. В 1802 году был весьма распространен китайский зонтик с высокой палкой и круглой заостренной шелковой крышкой, обшитой кругом широкой оборкой. Около 1815 года в большой моде был зонтик со складной ручкой. Летние зонтики делались из очень светлого шелка на белой или светлой подкладке, а дождевые — из темной бумажной материи; в закрытом виде и те и другие перехватывались особым кольцом из металла или материи. Обшитый плотным кружевом носовой платок держали в руке или клали в вязаную сумочку (ridicule Pompadour).

В начале 30-х годов, с 1829 года, лиф и юбка значительно удлинились, хотя последняя все еще не касалась пола. Рукава в большинстве случаев доходили до запястья, хотя на летних, бальных и вечерних платьях по-прежнему сохранились короткие рукава в виде буф. Длинные, узкие рукава зимних платьев образовывали на плечах род напуска. Талия перехватывалась поясом из материи или шелковой лентой с большим бантом сзади. До сих пор лиф стягивался потайной шнуровкой, а вместе с длинной талией появились и самостоятельные низкие корсетики. Скоро лиф сделался еще у́же и стал заканчиваться мысом; теперь он составлялся из множества отдельных частей, причем вдоль каждого шва прокладывался китовый ус. (Корсет, в том смысле как мы понимаем это слово теперь, начал входить в моду только в шестом десятилетии.) Обильно украшенные перьями шляпы из материи покрывали всю голову целиком и образовывали спереди род круглого козырька. Прикрепленные к тулье завязки сходились под подбородком или справа. Все дамы даже зимой носили белые нижние юбки, отделанные зубчатым шитьем или кружевом. Перчатки украшались на наружной стороне руки тремя большими швами.

Около 1820 года юбки стали сильно расширяться книзу, на боках появились складки, хотя перед по-прежнему оставался гладким. Лиф заканчивался теперь у самых бедер шарфом или лентой, образовывал спереди пышные складки и доходил до самого горла, где окаймлялся одним или несколькими находящими друг на друга отложными воротничками, отделанными по краям высечкой, рюшкой, оборками, воланами или кружевами. Иногда на грудь прикалывался галстучек из модной в то время шотландской ленты. Фасон рукавов совершенно изменился: они образуют на плечах пышный напуск или же кроятся широкими во всю длину и суживаются только у запястья, где и перехватываются широкой плотной ленточкой или зубчатой кружевной манжетой. Очень модными считались пышные рукава из тюля, сквозь которые просвечивала голая рука, и непомерно широкие рукава из материи, собранные в две или три большие буфы. Иногда платье шилось из целых полотнищ и перехватывалось на талии поясом или шарфом. Отсюда возник лиф со складками, сделавшийся впоследствии самостоятельной частью костюма. Летние платья для молодых девушек обыкновенно заканчивались у ворота прямым вырезом. Такой же вырез с поперечной отделкой можно было встретить и на сохранившихся в небольшом количестве узких воронкообразных платьях, талия которых успела стать длиннее. Поверх всяких как открытых, так и закрытых платьев обыкновенно надевалась пелеринка из муслина или четырехугольный, обшитый рюшью воротник. Вместо тугих оборок и рюшек, которыми продолжали обшивать узкие платья, модные пышные юбки отделывались легкими воланами с зубчатой высечкой, гофрированными блондами, вышитыми цветочными гирляндами, строчкой, бие, позументами и сутажом.

Летом, наряду с рединготами, спенсерами, канзу и мантильями, носили особые пальто с поясами в виде платьев из белого кембрика, с лифом en gerbe, четырехугольной пелериной и широкими рукавами à la gigot. (Этот фасон рукавов существовал вплоть до середины 40-х годов.) Шляпы принимали всевозможные фасоны; размеры их постепенно увеличивались. Летом носили шляпы из соломы, муслина, гроденапля и т. п., с широкими полями и высокой цилиндрической тульей. В конце 30-х годов эти шляпы украшались шелковыми лентами и бантами из материи. Длинные завязки прикреплялись изнутри к полям и спускались на спину или на грудь. Волосы завивались, падали на лоб, а на висках образовывали пышные пучки. При бальной прическе волосы разделялись пробором и пышными прядями спускались вдоль висков к ушам. Посредине головы возвышался гребень, окруженный бантами из волос. При этом вдоль лба — от одного бокового пучка до другого — нередко протягивалась нить жемчуга. На ноги по-прежнему надевались туфли с лентами; впрочем, на улице уже стали иногда появляться черные или светлые башмаки из саржи или ластика с лакированными носками. Веер был шириной в ладонь, зонтик — с короткой палкой и удобной ручкой. Летом вместо лайковых перчаток употреблялись вудстокские из узорчатой ткани.

С 1830 года юбки стали делать еще пышнее; спереди на животе появились густые сборки. Сборчатый лиф постепенно вышел из моды. Визитный костюм состоял из двух платьев, причем верхнее обыкновенно расходилось спереди по образцу старинной робы. Полы сильно декольтированного лифа перекрещивались спереди, так что вырез тянулся от плеча до самого пояса и отделывался по краям широкой каймой или кружевным воротником в виде шали; в качестве вставки в таких случаях служила рубашечка нижнего платья. Сначала все платья были очень короткими, затем с 35-го года стали постепенно удлиняться, а в конце 4-го десятилетия их подолы лежали уже на полу. В тех случаях, когда надевалось одно только платье, декольте вырезалось по ровной горизонтальной линии, что давало дамам возможность показывать свои плечи; иногда же лиф такого платья заканчивался у горла более или менее широким кружевным воротником или же простыми, а то и двойными брыжами с шелковым галстучком. Вырез декольтированных платьев окаймлялся обыкновенно оборкой из кружев или материи. Юбка отделывалась двумя — четырьмя широкими воланами.

Расходящиеся спереди юбки верхнего платья обшивались вдоль косых передних полотнищ позументом, а вдоль подола кружевной оборкой. Закрытые визитные платья около 1840 года приняли фасон «амазонки» (платье princesse). Лиф застегивался рядом пуговиц и, кроме того, отделывался еще двумя рядами, идущими вкось от нижнего края к плечам. Юбка спереди тоже отделывалась рядом пуговиц. Зимой не только визитные платья делались из бархата, но и бальные. Для вечерних платьев самой модной материей считался шелк changeant. Рукава носили сначала очень пышные (à la gigof), затем длинные с буфами и обшлагом из шитья (à la chatelaine) и, наконец, длинные, узкие, гладкие или обшитые двумя — четырьмя фалбалами. Некоторые рукава покрывали только плечо и в таких случаях дополнялись широкими рукавами из тюля или линона, перехваченными у запястья манжетой. Рукава вечерних и бальных платьев по-прежнему оставались короткими и отчасти даже пышными, заканчивались они обыкновенно кружевной манжетой. Около 36-го года рукава стали сравнительно у́же. Обтянутый лиф резко бросался в глаза наряду с пышной юбкой.

Среди огромного количества верхних вещей всевозможных фасонов особой любовью пользовались длинные мантильи с большой пелериной, отделанной вокруг зубчатой или круглой высечкой. Поверх визитных платьев надевалось пальто с пелериной из узорчатой или клетчатой шелковой материи, перехваченное вокруг талии шнурком и отделанное шитьем. Вместе с визитным туалетом нередко надевали на плечи шотландский шелковый шарф с бахромой. Муфта стала значительно меньше и отделывалась обыкновенно с обеих сторон кистями из меха. Употреблявшееся в качестве защиты от холода боа спускалось ниже бедер.

На балы причесывались следующим образом: волосы разделялись пробором и спускались по обеим сторонам вплоть до ушей, а на затылке зачесывались кверху и располагались здесь в виде бантов и пучков, украшенных эгреткой. Кроме того, вплоть до 1835 года на голову надевался чепец вроде тюрбана из узкой индийской шали, украшенной высоким поперечным султаном, причем отделанные бахромой концы шали спускались спереди до самого живота. Для улицы и визитов существовала особая прическа с пробором: уши совершенно закрывались гладкими, слегка завитыми книзу прядями волос, а на затылке волосы образовывали пучок или гнездо, над которым возвышался гребень. Молодые девушки носили сначала большие широкополые шляпы, которые летом делались из соломы, а зимой из бобра или бархата, и отделывались шелковым газом, тюлевыми лентами и цветами. Около 1835 года в моду вошли маленькие шляпы из материи с высоким бантом; они имели форму детских чепчиков, окаймлялись рюшью и заканчивались на затылке широким бантом и длинными завязками. Около 1837 года фасон шляп совершенно изменился: теперь они походили на узкие сзади и расширявшиеся к переду плоские трубы. Иногда передний край такой шляпы обрамлял лицо в виде замкнутого крута и так выступал вперед, что сбоку лица не было видно; иногда же он имел более овальную форму. На затылке красовался всегда большой бант и так называемая гардина, клочок материи. Завязки шли поперек шляпы; в таком же направлении располагалась и отделка. Поля изнутри отделывались искусственными цветами, причем эти цветы — в виде роз с листьями — помещались обыкновенно справа и слева, около висков. Делались шляпы из атласа, бархата, плюша, гроденапля, волоса, тюля, газа, рисовой соломки и т. д. Отделкой служили страусовые перья, райские птицы, султаны, плёрёзы, шелковые ленты, а также всевозможные цветы из материи, волоса и бисера. Вуаль из плотного зеленого, серого или синего газа, употреблявшаяся только зимой, обыкновенно протягивалась на резинке вдоль края шляпы и ниспадала вниз прямыми складками, как занавеска. Так же гладко спускались вокруг открытых шляп и модные белые вуали из вышитого тюля. Летом можно было встретить большие плоские итальянские соломенные шляпы с развевающимися лентами. Туфли с переплетами дамы надевали теперь преимущественно только на балы и вечера. Наряду с ними употреблялись башмаки из материи или кожи, которые зашнуровывались вдоль подъема. Из украшений необходимо отметить прежде всего брошь; шейные цепочки стали постепенно выходить из моды. Женщины, принадлежавшие к привилегированному классу, употребляли теперь исключительно лайковые перчатки.

В 1840 году опять появился мыс; острый передний конец лифа стал постепенно спускаться все ниже и ниже. Для бальных и вечерних туалетов выработался теперь совершенно самостоятельный фасон. Декольте делалось ниже плечей, миниатюрные рукавчики были настолько узки, что почти вся рука оставалась открытой. Юбки состояли иногда из трех или четырех широких воланов, щедро отделанных позументами, кружевами и даже бахромой. Укрепленный посредством китового уса лиф плотно прилегал к корпусу; юбка расширялась книзу в виде колокола и все продолжала удлиняться. Визитный туалет нередко состоял еще из двух платьев, причем верхняя юбка начиная от мыса расходилась в виде острого угла. Лиф такого туалета обыкновенно заканчивался у ворота небольшим круглым вырезом. Рукава в большинстве случаев сильно расширялись книзу. Верхнее платье отделывалось вдоль передних полотнищ рюшью или позументом. Вдоль лифа, начиная от самого мыса, тянулась в виде отделки какая-нибудь полоска, доходившая до края выреза, где к ней присоединялась другая такая же полоска, после чего они шли, окаймляя ворот, одна направо, другая налево, и сходились сзади на шнурке лифа. При этом рубашечка нижнего платья выглядывала из-под верхнего на такой незначительный кусок, что скоро стала заменяться «фальшивой» вставкой. В большинстве же случаев надевалось только одно платье из «хамелеона» (род шелка changeant), узорчатого органда, серого батиста или фуляра и, наконец, из модной одноцветной материи с мелкими клеточками или цветочками. Плотно обтянутый лиф с мысом заканчивался обыкновенно у самого горла или чуть пониже так, что иногда он все-таки был по-прежнему слегка «открытым».

Поверх лифа надевался широкий шитый или гладкий воротник из пике или батиста. Воротник этот постоянно заменялся всевозможными рюшками, шемизетками (modesties) и, наконец, начинающейся у плеч и доходящей до самой талии косой пелериной (канзу). Совершенно глухая амазонка, которую надевали вместе с рейтузами, сапогами и шпорами, украшалась поверх стоячего воротничка рубашки шелковым мужским галстучком. Рукава теперь в большинстве случаев, плотно прилегали к руке; пышные рукава à la gigot исчезли совершенно. Они были заменены рукавами, напоминавшими рукава блузы, собранными на плечах в густые сборки; иногда такие рукава образовывали небольшой напуск ниже локтя. На летних платьях нередко можно было встретить полукороткие, узкие рукава, заканчивавшиеся полоской из высеченной материи; иногда под такие рукава подшивались тоже довольно широкие нижние рукава из мулля или батиста, собранные у запястья в сборки. Длинные узкие рукава обыкновенно покрывались на плечах отделкой в виде эполет или коротенькими верхними рукавчиками всевозможных фасонов. Юбка отделывалась гладкими или гофрированными поперечными волнами; чтобы придать ей надлежащую пышность, приходилось не скупиться на количество материи и складок; кроме того, в моду стали входить понемногу крахмальные нижние юбки.

Из верхних вещей необходимо прежде всего назвать обтянутые или свободные жакеты, затем казакин с широкими рукавами, заканчивающийся внизу несколькими воланами, и, кроме того, множество всевозможных мантилий, накидок, воротников, пелерин с широкими, открытыми рукавами. В качестве зимней одежды была очень распространена кацавейка — короткая кофточка с закругленными передними полами и открытыми, расширяющимися книзу рукавами; кацавейка эта отделывалась рядом пуговиц и позументом. Боа вышло из моды совсем; муфта опять стала больше. Летом нередко встречалась чрезвычайно оригинальная верхняя вещь в виде полукороткой косоворотки из серого батиста. Столь распространенный в 40-х годах шарф в виде мантильи употреблялся и теперь.

Прическа по-прежнему разделялась гладким пробором, причем спереди волосы спускались на лоб, а сзади зачесывались кверху. Кроме того, в это время в моду вошли ниспадающие по щекам английские букли. Сзади волосы гладко зачесывались наверх и располагались здесь в виде широкого пучка или круглого венца из кос, от которого сбоку спускалось несколько локонов. Гребенка уже не бросалась в глаза, как прежде. Шляпа приобрела форму круглого свода. Особенно распространен был маленький капот с «гардиной», окаймленный гладкими полями или рюшкой. Летом встречались круглая, плоская флорентийская шляпа с широчайшими, сильно загнутыми книзу полями. Вместе с амазонкой надевалась широкополая касторовая шляпа, над которой развивалось длинное, свешивающееся назад страусовое перо. К обеденному туалету в конце 40-х годов обыкновенно надевали маленький, окаймленный рюшью чепчик из блонд или наколку, отделанную лентами и цветами. Кружевные наколки сохранились вплоть до нашего времени, но теперь они употребляются исключительно пожилыми дамами. Зонтик в 40-х годах стал опять складным.

Главным нововведением в 60-х годах был кринолин. Он появился впервые в Париже по инициативе императрицы Евгении: отсюда и началось его победоносное шествие по свету. С этих пор мода стала меняться с такой быстротой, что за нею трудно уследить. Юбки становились все пышнее и пышнее; ширина подола доходила до 6―8 метров. Они отделывались преимущественно фалбалами, кроме того, в большом употреблении были двойные юбки. Нужно было обладать исключительной ловкостью, чтобы носить на себе тяжелый, непомерно растянутый кринолин. Достаточно было неловко опуститься на стул, чтобы обручи передвинулись наперед и вздулись на животе в виде шара. Скоро в моду вошел лиф с баской. Он был закрыт и делался с очень удобными рукавами, которые несколько расширялись книзу, где из-под них выглядывали белые внутренние рукава, заканчивающиеся узкой обшивкой. Под гладкий белый воротник нередко продевался галстук с брошкой. Лиф непременно кончался длинным мысом, укрепленным посредством планшетки. Лиф вечернего платья делался обыкновенно с четырехугольным декольте и короткими пышными рукавами, нередко покрытыми широкой фалбалой. Глухой лиф снабжался в большинстве случаев открытыми рукавами в виде колокола, из-под которых выступали вышеупомянутые нижние рукава, заканчивавшиеся обыкновенно кружевной манжетой. Кроме того, в моду снова вошли рукава à la gigot, получившие теперь форму мешка, и, наконец, появился так называемый греческий рукав. Закрытый лиф отделывался преимущественно широкими отворотами, а кроме того, канзу рюшками, воротниками и фалбалами.

Из материй употреблялись главным образом муар антик и тафта. Из цветов в большом ходу был серый всех оттенков, затем синий, черный, кофейный, лиловый и ярко-красный. На бальных платьях сохранилось прямое, спускающееся ниже плеч декольте; руки по-прежнему оставались открытыми. Количество всевозможных пальто и накидок все возрастало. Среди них преобладали главным образом закрытые или открытые спереди жакеты, свободное пальто с широким рукавом, манто с пелериной, короткие и длинные накидки с рукавами и без рукавов, широкие и узкие тальмы, пелеринки, шали, бурнусы и бедуинские плащи всевозможнейший фасонов и качеств. Каждый фасон носил особое название. Шляпа из материи приобрела форму чепца. Передний край ее отодвинулся за уши, так что можно было видеть начало пробора; сзади шляпа наклонно спускалась к затылку, закрывая в то же время всю шею с боков вплоть до воротника или рюшки. Волосы разделялись пробором, гофрировались и откидывались назад, располагаясь иногда при этом в виде пучков. У некоторых, особенно у пожилых, дам передние пряди спускались еще на уши, так что из-под этой массы волос были видны только длинные серьги. Но модницы уже зачесывали волосы за уши, а короткие пряди на висках завивали колечками. Сзади волосы покрывались синелевой сеткой или же располагались в виде пучков или гнезда. При этом сама прическа спускалась все ниже; гребень употреблялся небольшой и изредка.

В начале 70-х годов кринолин достиг невероятных размеров, но зато уже в 1865 году он почти вышел из моды и сохранился до 1870 года только серди женщин низшего сословия, да и то в значительно уменьшенном виде. Юбки по-прежнему отделывались до самых бедер воланами, но теперь эти воланы стали много у́же. Иногда употреблялось свободное верхнее платье, так называемая туника, которая была или короткой, расходящейся спереди, или длинной закрытой. Поверх закрытого или декольтированного лифа, из-под открытых внизу рукавов которого по-прежнему выглядывали белые внутренние рукава, перехваченные обшивкой, надевалась, по примеру прежних лет, перекрещивающаяся на груди косынка.

Очень распространено было платье princesse, скроенное из целого куска. Спереди оно отделывалось рядом пуговиц и несколькими бие, которые затем тянулись вдоль подола; кроме того, лиф снабжался косыми отворотами. Пышные внизу рукава заканчивались большими обшлагами в стиле рококо, из-под которых выглядывали нижние рукава с узкой обшивкой. Лиф с баской продолжал существовать, но наряду с ним носили множество других лифов, между прочим, короткую, закругленную спереди кофточку à la zouave, затем фигаро, сак и т. д. Последний фасон появился около 1865 года; главной особенностью его были наружные карманы. К концу 70-х годов фасон туники изменился: она уподобилась верхнему платью без рукавов, полы которого заканчивались наискось, доходили до колен и перехватывались на талии поясом. Нижнее платье в таких случаях отделывалось вокруг подола зубчатой или косой высечкой или широкими клиньями. Несмотря на то что кринолин почти вышел из моды, юбки все еще продолжали расширяться книзу и заканчивались сзади небольшим шлейфом.

После 1865 года в большой моде были пестрые материи с широкими или узкими полосами. В смысле цветов преобладали темные, например импр-оливковый. Женщины, принадлежащие к среднему сословию, по-прежнему шили нарядные платья из черного шелка (атлас, тафта) и только изредка употребляли для этой цели светло-серый, коричневый или лиловый муар антик. На шею надевался при этом белый воротничок из шитья, скреплявшийся спереди массивной золотой брошкой, под которую продевалась обыкновенно тонкая золотая цепочка для часов или лорнета. На бал надевалось двойное платье. Шелковая юбка со шлейфом обшивалась в таких случаях преимущественно буфами из тарлатана или газа и кружевными воланами, а более короткое верхнее газовое или тарлатановое платье отделывалось вокруг подола зубчатой или круглой высечкой. Лиф этого платья заканчивался наверху глубоким круглым декольте, из-под которого выступала тюлевая рубашечка. Очень короткие рукава шелкового нижнего лифа покрывались обыкновенно тарлатановой фалбалой в виде веера или длинными открытыми крыльями из того же тарлатана. Кроме того, иногда поверх бального платья надевалась туника, пышно задрапированная сзади и распахнутая спереди. Около 1867 года юбку перестали делать такой пышной, как прежде, хотя ширина подола доходила по-прежнему до десяти аршин. Благодаря этому изменился и самый покрой юбки, которая составлялась теперь из множества отдельных полотнищ в виде клиньев. Прежние рукава в форме колокола стали начиная с 1865 года постепенно заменяться длинными удобными рукавами в виде труб, что давало возможность обходиться без нижних рукавов.

Из верхних вещей употреблялись главным образом обтянутые и свободные ватерпруфы с капюшоном из серой или коричневатой непромокаемой материи. Кроме того, в большом употреблении были короткие свободные или обтянутые жакеты, накидки с пелеринами или воротниками и длинные фантастические бедуинские плащи, снабженные сзади широким клапаном, с бахромой. Шляпы-капоты продолжали уменьшаться и закрывали теперь половину головы. Короткая «гардина» доходила только до конца волос, так что вся шея оставалась открытой. Широкие завязки сходились под подбородком, банты плотно прилегали к щекам. Наряду с капотами употреблялись маленькие круглые шляпки с закругленными полями; шляпки эти отделывались обыкновенно длинным страусовым пером или цветами, а сзади развевалась вуаль из шелкового газа. Затем следовали маленькие продолговатые шляпки в виде берета и, наконец, капоры, окаймленные мехом, бархатом или клетчатой лентой и украшенные в большинстве случаев коротким султаном. Такие капоры носили преимущественно молодые дамы. Род козырька, обрамляющего лицо, исчез совершенно. На балы и вечера по-прежнему надевались кружевные наколки и чепчики из тюля «иллюзион». Наряду с этим встречались сетки из блонд с диадемой из материи или бархатных клеток и со свешивающимися назад кружевными лопастями. Молодые девушки украшали свои прически цветами и венками; проборы, как гладкий, так и волнистый, постепенно выходили из моды. Теперь волосы завивались вокруг лба и на висках и зачесывались назад или взбивались кверху; в тех же случаях, когда они по-прежнему разделялись пробором, они опять-таки зачесывались назад в виде валиков, положенных на особые подкладки. На затылке волосы заплетались в косы и располагались совершенно низко в виде мешка, который затем покрывался большой плоской сеткой. После 1865 года на затылке стал красоваться высокий шиньон. В 1866 году на вечерах можно было нередко встретить шиньон из локонов, а на балах — изящную прическу с длинными буклями.

Теперь перечислим вкратце моды последних десятилетий.

В 80-х годах в моде были сначала платья со шлейфом, отделанные плиссе, воланами, туниками, складками в виде передников и т. д. Спереди и с боков эти платья ниспадали почти отвесно, а сзади неестественно выступали, благодаря особым приспособлениям из стальных обручей, называемых турнюрами. Турнюры образовывали сзади почти горизонтальное возвышение в аршин шириной. В большом ходу было по-прежнему платье princesse, заменившее теперь свободную тунику. Это платье также драпировалось на боках и сзади и, кроме того, отделывалось плиссе и бахромой. Короткие верхние жакеты и кофточки, а также и полудлинные пальто делались с длинной остроконечной спереди баской, суживающейся по косой линии сзади. Лиф с удобными круглыми, отделанными воланами и плиссе рукавами в большинстве случаев доходил до самого горла и лишь изредка заканчивался вырезом в виде четырехугольника или сердечка, который закрывался батистовой рубашечкой. Пояс украшался маленьким бантом из материи. Прическа состояла из всевозможных пучков, локонов, кос и напусков. Все это требовало огромного количества волос, и дамы прибегали к накладкам. К этому времени в моду вошли локоны à la ponea. Шляпы не соответствовали величине причесок: они были очень маленькие и странно торчали на пышной массе волос.

После 1875 года вкусы изменились. Дамы стали стремиться к тому, чтобы их фигуры казались как можно стройнее; вследствие этого в моду вошли платья princesse, совершенно обтянутые вплоть до колен, где они стягивались при помощи внутреннего шнура. Благодаря этим платьям дамам приходилось не ходить, а подпрыгивать. Всевозможные складки и плиссе плотно прилегали к юбке наверху и расходились внизу. Короткий шлейф раскидывался по полу в виде веера. Стремление к обтянутой фигуре было причиной появления лифов из джерси (из вязанья или трико). Юбка в течение этого десятилетия все продолжала суживаться. Шлейф, который одно время, из практических соображений, поднимался посредством резинового пажа, в 1879 году вышел из моды. Теперь его можно было видеть только на бальных платьях замужних женщин. Прически сделались менее пышными. Молодые дамы или спускали косы на затылок à la Mozart или ходили с распущенными волосами. Наряду с маленькими капотами многие дамы носили шляпы à la Рембрандт и плоские шляпы в виде тарелки с прямыми полями из лакированной кожи или соломы.

В 1880 году в большой моде был лиф с длинной баской и узкими рукавами; летом он заканчивался косым вырезом, отделанным кружевной рюшкой. Узкие юбки на подъеме покрывались туникой и драпировались косыми складками; внизу юбка по-прежнему отделывалась рюшками, плиссе или густыми складками. Жакеты и пальто с довольно длинной баской плотно прилегали к телу. Длинные баски в большинстве случаев кроились из целого куска; иногда сзади к ним пришивались карманы. На платьях же карманы делались все время в разных местах. Баски через несколько лет вышли из моды; от них остался только короткий мыс и небольшие полы, напоминающие фрак. На некоторое время (1881―1884) в моду вошли широчайшие юбки, которые вздергивались на шнурке. В 1884 году опять появился лиф с глубоким мысом, гофрированной вставкой, косыми отворотами и широким, открытым стоячим воротником. Узкие рукава несколько приподнимались на плечах и закрывали обыкновенно всего три четверти руки. Юбка плиссировалась или закладывалась широкими складками, задрапированными в виде передника или корзинки. Заднее возвышение стало еще пышнее и устраивалось при помощи турнюра и прикрепленных к подкладке обручей. Среди шляп по-прежнему преобладали капоты. С 1880 года в моду опять вошли козырьки. Волосы спереди напускались на лоб, а сзади собирались в узел. В 1882 году узел спустился почти на затылок, а впоследствии опять поднялся на середину головы. Только что упомянутый фасон платьев исчез через несколько лет. К концу этого десятилетия модной считалась уже совершенно узкая юбка, к подкладке которой сзади прикреплялось только несколько обручей.

В 1890 году в моду вошла совершенно мягкая юбка, плотно обтягивавшая живот и бока и образовывавшая несколько складок только на заднем полотнище. Отделка юбок ограничивалась исключительно подолом. Французская мода постепенно уступала место английской, и дамы начинали носить главным образом короткие открытые жакеты, надевавшиеся поверх блузы или же мягкой или крахмальной мужской рубашки с воротником, манжетами и галстуком. С этим костюмом носили гладкую ровную юбку, спускающуюся до полу. Появившиеся в 1890 году клинообразные рукава скоро уступили место непомерно пышным рукавам в виде шара. Эти рукава делались главным образом на разноцветных шелковых, шерстяных и бумажных блузках, надевавшихся обыкновенно вместе с темными юбками. Они достигли скоро необычайных размеров и напоминали знакомые уже нам рукава à la gigot. Дамы помешались на блузах и мужских рубашках. В начале последнего десятилетия XIX века молодые модницы носили костюмы, которые ничем не отличались от мужских. Около 1897 года фасон рукавов изменился. Пышный шар, начинавшийся у самого локтя, уступил место маленькой буфочке на плече. Скоро исчезла и эта буфочка, и рукав снова стал гладким. Позднее, в начале XX века, этот гладкий рукав был опять заменен двойным рукавом 50-х годов. Около 1892 года дамы стали было увлекаться костюмами Directoire, встречавшимися главным образом на балах. В 1894 году гладкая юбка уступила место юбке-колоколу. Обтянутый лиф отличался непомерно широкими воротниками и отворотами. В течение последующих лет фасон юбки неоднократно менялся. В конце десятилетия юбка стала совершенно гладкой спереди, с боков и даже сзади, вследствие чего ее застежка помещалась сзади, а иногда даже сбоку. Нередко такая юбка начиная от колен расходилась в виде волана. Затем на юбке опять появились складки, которые стали застрачивать до половины, а иногда и до самого подола.

Наряду с обтянутыми английскими лифами появились удобные блузки и рубашечки, пышные складки которых перехватывались на талии поясом. Временами такого же удобного фасона делались и короткие верхние жакеты. В это же время стал понемногу выходить из моды высокий корсет. Подол юбки с изнанки отделывался кружевными воланами. Кроме того, богатые дамы клали юбки на яркую шелковую подкладку, которая нередко просвечивала сквозь прозрачную материю. Сначала только бальные платья отделывались кружевной рюшкой — balayeuse, а затем она была перенесена и на костюмы для гулянья и на нижние юбки, которые, сверх того, стали украшать рюшками, оборками, воланами и кружевами; благодаря этому нижние юбки скоро стали одной из наиболее нарядных принадлежностей костюма. Своеобразный шелест шелковой юбки стал считаться одним из непременных условий изящества. В последнее время очень часто вместо юбки женщины носят панталоны-трико. Бальные платья делались в описываемое время с дугообразным вырезом спереди и сзади. Их лиф то заканчивался мысом, то обрезался внизу совершенно ровно; пышные короткие рукава уступили место узким. Такие рукава нередко спускались с плеч до самого локтя, плечи были голыми, а платье держалось на плечах только ленточками. Юбка бального платья была, согласно требованиям моды, то сборчатой, то гладкой. Сначала она собиралась сзади в пышные сборки, затем стала драпироваться в живописные складки наподобие туники, причем заканчивалась обыкновенно широким или узким шлейфом.

В конце концов, бальная юбка приняла форму колокола или даже узкой воронки. В конце XIX века на балы и вечера надевали вышитые блестками сквозные туники из тюля или кружев. Шились бальные платья по-прежнему главным образом из шелка (дамаст, атлас, сюра, мервельё, репс, тафта и т. д.) или из бархата, плюша, парчи, мулля, тюля, кружев и т. п., а костюмы для гулянья, помимо гладких и узорчатых шелковых тканей, главным образом из шерстяных и полушерстяных английских материй. В конце века в большом почете был китайский шелк, усеянный цветочками.

В конце XIX столетия в число принадлежностей женского костюма входили, помимо платьев и верхних вещей, еще корсет, лифчик (или каш-корсе), пеньюар, матине (с чепчиком) и фартучек. Во время траура носили исключительно черный цвет, причем шелка и бархата избегали, а в качестве вуали и отделки на платье и шляпе употребляли креп. Аристократки покрывали голову особым чепчиком с мысом. В случае полутраура можно было надевать черные украшения. Особенно было распространено появившееся в начале 80-х годов настоящее и поддельное «же». Вместо употреблявшихся прежде белых чулок в течение последних двадцати лет стали носить исключительно черные или темные узорчатые. В качестве верхних вещей употреблялись зимой жакеты, длинные и короткие тальмы, так называемые «вечерние манто», шубы, воротники, пелерины, шерстяные кофточки и т. д. Меховой воротник, имевший в 70-х годах вид пелерины, вскоре затем принял форму длинной шали и, наконец, превратился в узенький воротничок, окруженный высокоподнятым воротником à la Stuart. В 1885 году в моде было боа из меха, перьев или лебяжьего пуха. В последние годы XIX века в моду опять вошла меховая пелерина с высокоподнятым воротником. Из обуви употреблялись сапоги на пуговицах, шнурках или резинках, желтые, белые или черные закрытые туфли, открытые бальные туфли из кожи или материи, спальные туфли, валенки и калоши. В 80-х годах появились высокие сапоги до колен и так называемые «башмаки для гулянья» с двумя, тремя пряжками, причем высокий французский каблук их приходился почти на середине подошвы. В 90-х годах появился английский башмак с совершенно тупым носком, который, впрочем, скоро стал совершенно острым. Каблуки снова заняли надлежащее место и делались постепенно все шире и ниже.

После 1870 года стали появляться зонтики с длинной палкой и с ручкой, помещенной наверху.[44] Затем в моду вошел зонтик, служащий защитой не только от солнца, но и от дождя (En tout cas). В 90-х годах длинные палки зонтиков кончались преимущественно гладкими ручками наверху. Фасоны зонтиков в смысле формы, цвета и материи стали меняться чуть ли не ежегодно. В большой моде были и остались кружевные зонтики. Дождевой зонтик приобрел, наконец, форму тросточки, когда палку стали делать из стали.

Веер встречался только на балах и приобрел форму опахала из перьев. Серьги постепенно становились все короче; в конце века они имели форму пуговиц или колец. Брошка встречалась среди представителей всех сословий и делалась не только из драгоценных камней и благородных металлов, но и из агата, слоновой или обыкновенной кости, рога и т. п. Начиная с 30-х годов в моду стали входить браслеты, — в конце века их надевали даже поверх перчаток, преимущественно лайковых. Кроме того, нередко носили и вязаные перчатки. По временам, например в конце 80-х годов, в большой моде были перчатки из филя.

Локоны à la poney вышли из моды еще в 1891 году. Простая прическа конца XIX столетия уступила место пышной. Среди шляп в конце XIX столетия преобладали капоты и огромные шляпы с перьями, поля которых загибались на всевозможные лады. Кроме того, долгое время в большой моде были шляпы с пышной тульей в виде берета и заимствованные у испанок болеро с помпонами. Летние шляпы — особенно на морском берегу — стали заменяться всевозможными шапочками. Шапочки эти, равно как и фантастические береты, были в большом ходу, особенно среди велосипедисток, костюмы которых состояли обыкновенно из короткого жакета, надетого поверх мужской рубашки, и из широких шаровар до колен. Шаровары эти в последнее время иногда заменялись панталонами в виде юбки.