Иван Змеевич и Краса Ненаглядная

Глава 9

Наутро, едва дождавшись отъезда брата по делам, Ваня снова отправился по проторенной дорожке. И не видел он, каким взглядом одарила его Крася, выглянувшая из светёлки. Прослышала она уже про Весняну от девок посадских, и горестно вздыхала весь вечер.

Когда Ваня заявился к терему купца Борова, его услужливо впустили, но навстречу вышла Весняна в новом сарафане, туго облегавшим её фигуру до талии. Девушка поигрывала косами, украшенными разноцветными лентами. Изящные пальчики были унизаны колечками с самоцветами. Улыбка Весняны предназначалась ему, царевичу Ивану, и означала она только одно: «Вот и пришёл жених, не утерпел. Видно, батюшка мой был прав, когда позвал меня прислуживать за столом». Но Ваня держал в уме своё и на ласковые взгляды не обратил внимания.

— Как поживает светлейший князь? — томным, чарующим голосом произнесла Весняна.

— Здоровье у братца моего крепкое, — нетерпеливо ответил Ваня, заглядывая через плечо девушки, не идет ли её отец следом, — я по делу к вашему батюшке пришёл.

— Ах, какие могут быть дела в такой чудесный и солнечный денёк! — засмеялась Весняна и продолжила, — я велела накрыть столик в саду, пройдемте, прогуляемся. Пробовали ли вы когда-нибудь восточные сладости? Шербет, пахлаву? Папенька привозит из далеких стран.

Девушка защебетала, взяла Ваню за руку и повела вон из горницы по длинной анфиладе, потом по открытой галерее. Ваня нетерпеливо слушал её смех и мелодичный голос, не вникая в слова. Только успевал головой вертеть, рассматривая точеные балясины на галерее, ни одна из которых не повторяла другую. Весняна заметила это и остановилась:

— Видите, балясин столько, сколько у батюшки было путешествий. Вот эта страшная рожа манжурская! Ух, глаза выпучила!

Девушка наклонилась, отставив аппетитный зад, и сунула палец в раззявленный рот чудища, выточенного в дереве.

— А это что это за страшилище? — спросил Ваня про другую балясину.

— Он похож на Огненного Змея из былины нашего старикашки Афтандила. Батюшка сам не видал этого врага рода человеческого, но уж так ему былина понравилась, что повелел он выточить балясину с этой рожей. Я всякий раз мимо прохожу и сую ему кукиш.

— И не страшно? — усмехнулся Ваня.

— Ужасть, как страшно, но с таким защитником, как вы…

Весняна умильно улыбнулась и поспешила в сад. Действительно, под сенью раскидистых яблонь были установлены столик и скамьи, сверкал медью самовар, на котором висела связка свежих баранок. Мёд, варенье и восточные сладости, названий которых Ваня не знал, стояли в изобилии в плоских плошках.

— Эти самые плошки, — заметив взгляд Вани, сообщила девушка, — батюшка из Тмутаракани привёз. Из них даже чай там пьют. А уж чай… Такого, как мой батюшка привозит, ни у какого купца не сыскать. И всегда платит чайный налог. Так что вы у государя в дому наверняка именно наш чай и пили!

— Признаться, я… — смутился Ваня, — ни разу чая и не пил. Не привелось.

— Это мы исправим!

Весняна взяла чайничек белой ручкой и стала разливать в плоские плошки напиток. Он был душист, прозрачен и золотист. Несколько чаинок заплясали на дне и тут же успокоились и осели. Когда Ваня пригубил и отхлебнул глоток, то поначалу ничего особенного не почувствовал, потом во рту появилась легкая горчинка, весьма приятная и терпкая. Он поднял глаза на ветки, где уже начали наливаться румянцем яблоки. Вспомнив о цели своего прихода, Ваня кашлянул.

— Мне бы с батюшкой вашим переговорить, Весняна, дело у меня отлагательств не терпит.

Девушка радостно улыбнулась, показав ряд сахарных зубов, и звонко хлопнула в ладоши. Появившаяся служанка послушно кивнула и мышкой шмыгнула вон.

— Так и бывает, что счастье рядом ходит. За ним не надо за тридевять земель ехать. Счастье, оно как Жар-птица, прилетает само, только надо успеть ухватиться за её хвост.

Видя Ванино смущение, Весняна снова подлила ему чаю, хотя гость плошку отставил и восточных яств не попробовал. Разговор утих, лишь щебет иволг возвещал, какой нынче тихий и счастливый день. Вскоре между белёных стволов яблонь показался алый живот купца, а следом появился и его бородатый обладатель. Поклонившись по своему странному обычаю, то есть, расставив ноги, Боров осведомился о здоровьичке гостя и его брата.

— Есть у меня до вас просьба, необычная, — начал Ваня, глядя купцу прямо в глаза и удивляясь смене его настроения по мере разговора, — надо мне в путь-дорогу собираться, и для дальнего путешествия я нуждаюсь в коне быстром, лёгком и выносливом.

Весняна надула губки и всплеснула ручками. Совсем не этих слов она ожидала от гостя.

— Конь нужен, стало быть? — медленно произнёс Боров и кивнул на дочь, — а ты, Весняна, поди в горницу, мне с гостем поговорить нужно.

Девушка поклонилась, и едва сдерживая подступившие слёзы, бросилась вон. Отец проводил её взглядом, а когда красный сарафан скрылся из виду, продолжил совсем другим тоном.

— Разве в конюшне князя нет славных скакунов на любой вкус? Каурых, гнедых, серых в яблоках?

Ваня пристыжено молчал, хотя мог предвидеть такой вопрос.

— Вопрос не праздный, дорогой царевич. А не случится ли какой беды, ежели я вопреки воле князя Дмитрия дам его брату коня и снаряжение? Попасть в немилость к князю — этого мне ещё не хватало!

С такими словами купец цапнул кусок пирога и отправил в свою редкозубую пасть.

— Государь повелел каждому, кто мне на пути встретится, помогать словом, делом и рублем. Разве на вашей площади не читали указа? — с молодой горячностью спросил Ваня.

— Повелеть-то повелел, — сказал купец Боров, вытирая жирные от пирога пальцы о скатерть, — да только да царя далеко, а князюшка рядом. Не обессудь, царевич Иван. А лучше бы тебе у брата в терему остаться. Набираться ума, опыта. Поженим тебя, к делу пристроим. Всё равно престола тебе не видать, как ни крути, — впереди два брата.

Ваня встал и без поклона, едва сдерживая гнев, удалился. Вслед ему смотрел Боров, покачивая кудлатой головой. И во взгляде его читалось: «Не царевич ты, а дурак. Дурак и есть».

Ваня шёл, поднимая носками яловых сапожек дорожную пыль, и с досадой думал, до чего же глупо он поступил, когда проиграл в кости своего коня. И зачем только свернул направо! Ведь было начертано на камне: «Коня потеряешь!» «А всё эта Краська-коробейница, на ярмарку ей надо было!» — в который раз мелькнуло в голове Вани. В привычку стало у него входить обвинять во всём случайную попутчицу. И решил он сразу по возвращению в княжий терем поговорить с девушкой по душам.

С удивлением Ваня увидел, что у дверей горницы стоит стража. Это были два стрельца с палашами и с такими грозными тараканьими усами, что могли отпугнуть любого, кто пожелал бы сунуться в гости к Красе-коробейнице.

— Никого пускать не велено! — прогудел один.

— Кем не велено?

— Светлейший князь Дмитрий приказал.

— Не видишь что ли, чурбан ты этакий, я — Иван царевич.

— Вижу, а только пускать не велено.

Ваня развернулся на каблуках и отправился к Дмитрию в покои, но брата там не застал. Дворский буркнул, что уехал Дмитрий к боярину Путяте, воротится не скоро. Ваня кинулся было следом, но дворский сказал:

— Светлейший князь приказывал, как явится его брат, то есть вы, из терема не выпускать до его возвращения.

— Так я пленник тут? — возмутился Ваня, но дворский помотал головой.

— Светлейший князь сказывал, что больно уж горяч и поспешен, под замком посидеть полезно будет.

— Отчего он Красю в горнице запер?

— Мне про то не ведомо, — сказал дворский и губы поджал, и царевич сразу понял: врёт.

Ваня схватил старика за грудки и хорошенько тряхнул его.

— Ах, ты паскудник старый. Седая борода выросла до пупа, а брешешь как щен.

— Пусти, удушишь, дурень, — захрипел старик, дрыгая худющими ногами в лаптях.

Ваня ещё пару раз встряхнул дворского и на ноги поставил.

— Коли хочешь с Краськой поговорить — можно по галерейке вверх подтянуться, да в окошко шмыгнуть. Только не выдавай меня, царевич.

Сказано — сделано. По галерее Ваня пробежал до места, где перила образовывали угол. Обхватил руками столбик, подпиравший балкон. Подтянулся, перекинул лёгкое мускулистое тело через бортик и оказался на верхнем ярусе. Огляделся — вокруг никого. Вскарабкался на перила, потянулся руками вверх, выше. Ухватился за подоконник и заглянул в горницу. Крася сидела на лавке и плакала.

— Краська! — шепнул Ваня, она подняла глаза на него и ойкнула. Вскочила и схватила его за плечи, помогла влезть в окно, а когда юноша оказался внутри, радостно обняла его, но тут же смущённо отскочила.

— Под замком я, будто тать ночной. Осерчал Дмитрий и упрятал меня от глаз людских. Может, и вовсе в темнице окажусь.

— В темнице? Брат не такой. Не мог он! — Ваня схватил девушку за плечи и посмотрел в глаза. Жидкое солнце плескалось в её радужках, — не мог ведь!

Девушка подняла рукав рубашки и показала огромные синяки, а потом повернула голову и ткнула пальчиком в синяк на шее. Ваня, не веря своим глазам, покачал головой.

— За что он тебя наказал? Что ты натворила? — спросил Ваня, боясь услышать, что его старший брат обыкновенный насильник, который привык, что любая девка согласна с ним возлечь, а эта вот противится.

— Он решил, Ваня, что я и есть та Жар-птица, на которую вы давеча охотились.

Ваня так и сел на лавку и глаза захлопал.

— И что же он хотел от тебя?

— Хотел, чтобы я птицей оборотилась и чудеса ему являла. Верит он в то, что от волшебных песен падают из клюва птицы крупные жемчужины. А ещё она может находить самоцветы и самородки в любом соре, в котором лапкой роется.

Ваня так искренне рассмеялся, что девушка зашикала на него и испуганно оглянулась.

— Не веришь? — спросила она словно с обидой.

— Верю, отчего бы и нет. Коли есть Огненный Змей, охраняющий молодильные яблоки, значит и Жар-птица может любого жемчугом осыпать, от души. Но только ты, Крася-коробейница, не стала бы в лаптях по ярмаркам ходить и булавки продавать, если бы Жар-птицею была.

— А вот князь Дмитрий в свою выдумку поверил крепко и пригрозил мне. Никогда я его терема не покину, если подобру-поздорову не стану ему прислуживать, золотом и жемчугом одаривать.

Ваня взволнованно сел на лавку и тут же вскочил.

— Я утром сказал брату, что мне ехать надобно, остров Буян искать. Попросил у него коня. Не дал.

— Вот как? — вскинула брови Крася, — На соколиную охоту дал, а на дело молодецкое пожадничал? Что же ответил?

— Сказал, что не даст моей глупой голове пропасть, что на верную смерть меня не отпустит.

— Слова верные… — раздумчиво сказала Крася, — но если бы хотел он помочь тебе наказ отцовский выполнить, то дал бы дружину, оружие. И сам бы поехал с тобой. А в тереме запереть — ума много не надо.

— Я у купца Борова коня просил, тоже отказал. Видно, никто в посаде князю перечить не станет. Бежать нам надо, — неожиданно закончил Ваня и посмотрел посветлевшими глазами на девушку. Весёлые огненные искорки заметались в янтарных глазах Краси.