Из жизни звезд

Глава двадцать третья

— Тебе это должно понравиться, — сказал Нико Еве. Они сидели за столиком маленького кафе в Болонье. Нико наблюдал за выражением лица Евы, которая вгрызлась в булочку с изюмом — гибрид между пирожным и изделием из сладкого дрожжевого теста.

— Божественно! — похвалила Ева.

Нико с удовлетворением глотнул из бокала вина.

— Вот видишь? Мы, итальянцы, понимаем толк в еде.

У Евы было ощущение, что она парит, она чувствовала себя такой же легкой и воздушной, как и эта пахнущая апельсином булочка с шоколадно-кремовой начинкой. Эти дни в Италии были для нее отдохновением от мыслей и забот, которые одолевали ее в Нью-Йорке.

Она чувствовала себя в безопасности. Билли Шиэрз не посмеет ее здесь тронуть. Как и в просторном желто-коричневом доме на окраине города, два этажа которого занимала доброжелательная и шумная семья Нико. Или в очаровательном кафе на Виа Риццоли, где Нико сидел рядом с ней, а Тони Свенсон бдительно поглядывал на входную дверь, сидя через несколько столиков от них.

Интерпол не обнаружил никого подозрительного, кто следовал бы за ней в Италию. А Максин Гудмен оставила перед самым ее отъездом послание, в котором заверила, что на съемки в Мауи будет выделен дополнительный телохранитель.

Мауи…

Внезапно Ева испытала озноб. Сквозняк? Или что-то другое? А, может быть, предчувствие?

«Это смешно, — сказала она себе и глотнула кофе. — Просто я устала. Мама Чезароне предупреждала меня, что я буду плохо себя чувствовать в течение первых трех месяцев. Это вполне естественно».

Она заставила себя подумать о более отдаленном будущем, после съемок для «Идеальной невесты», после контракта с Эсте Лаудер в феврале, о свадьбе в мае и о рождении ребенка в конце лета.

«Думай об этих приятных вещах, а не о Билли Шиэрзе», — одернула она себя.

Ева потрогала пальцем миниатюрный золотистый амулет на золотой цепочке, висевший на шее.

— Это предохранит тебя от злого глаза и защитит, bambina. Носи его каждый день, — сказал ей Нико, когда они летели самолетом из Рима в Болонью.

Пока все идет хорошо.

Но откуда у нее это предчувствие, что должно случиться нечто ужасное?

— Bambina, — прервал размышления Евы Нико, положив свою руку на ее. — Мне кажется, мы слишком много ходили сегодня. По-моему, тебе необходимо отдохнуть.

Он расплатился по счету и накинул на плечи Евы мохеровую накидку, прежде чем они вышли на улицу в прохладную звездную ночь. Ева была такой красивой в эти дни, хотя одежда ее была сдержанной и неброской. Она ходила с конским хвостом, и лицо ее казалось еще более миловидным без избыточного грима. В естественном виде она была так очаровательна и красива, как та терракотовая Мадонна, которой они восхищались, прогуливаясь по Пьяцца Неттуно.

«Я был последним идиотом, связавшись с ее сестрой», — подумал он, когда Ева прильнула к нему в такси.

Водитель вез их по средневековым улочкам, и сидевший на переднем сиденье Том Свенсон с интересом смотрел в окно.

Нико был зол на Марго за то, что она продолжала звонить ему. Казалось бы, у нее должно хватить ума, чтобы понять: это был флирт, баловство. Но ему следовало иметь в виду, что американские женщины отличаются от европейских и этого попросту не способны понять.

Ее телефонные звонки все больше раздражали его. Ему нечего было добавить к тому, что он сказал ей сразу. Сейчас, когда все это было позади, она, похоже, забыла, что он не давал ей никаких обещаний.

Это было приятное времяпровождение и флирт. И, конечно же, он сделал большую ошибку, выбрав для этого сестру Евы.

Когда-то отец сказал семнадцатилетнему Нико:

— Если любовница и жена знают имена друг друга тебе рано или поздно придется защищаться в суде.

Глупо. Эта идиотская связь с Марго Хямеляйнен может все разрушить. Как он мог свалять такого дурака?

Ну ладно, это все позади. Finito[14]. Нико убрал прядь волос с лица Евы и поцеловал ее в щеку.

— Нет причин для беспокойства, — шепотом успокоил он себя. — Я позабочусь о тебе, моя драгоценная bambina. Отдыхай спокойно.

Это очень просто, с торжеством думал Билли Шиэрз, когда его пальцы нажимали системы безопасности в квартире Евы в Нью-Йорке. Это безумно просто.

Черная кошка не мигая смотрела на него, когда он включил свет и окинул взглядом комнату. Экономка Клара ушла несколько часов назад и придет лишь завтра. Он наизусть знал ее график.

Он много чего знал.

Ценой огромных усилий пытаясь справиться с состоянием эйфории, он стал бродить по квартире. Его внимание привлекла статуэтка балерины.

— Хорошенькая девочка, — промурлыкал он, поглаживая хрустальные бедра. Внезапно он отдернул пальцы. — Но холодная и твердая… А Ева мягкая и теплая. — Обсидиановые глаза его сузились, когда он смахнул статуэтку с подставки, и тысяча хрустальных брызг покрыли мраморный пол.

— Не такая… как… моя… Ева…

Он двинулся через фойе. Его собственное дыхание отдавалось в его ушах, когда через вестибюль он подкрадывался к ее спальне.

Он дотронулся до ее одежды, он обнюхал ее, зарыл лицо в подушку.

И потерял представление о времени, когда стал извиваться возле розовато-белого пледа на огромной пуховой кровати с атласным покрывалом. Мягкий… Очень мягкий… Как она…

От любви к ней руки у него стали липкими. Пальцами он очертил в зеркале силуэт ее фигуры, как он представлял его себе.

«Скоро, Ева. Очень, очень скоро…»

Он стал осматривать ее тумбочку, ощупывая каждый флакон и баночку. Затем он увидел фотографию в серебряной рамке: это был тот человек, который отдал ему ключи от машины.

Она называла его Нико. «Ева, как ты могла? Привести другого человека в нашу с тобой кровать? За это ты будешь наказана».

Он изорвал простыни на узкие полоски, швырнул фотографию Нико, и она, ударившись о зеркало, упала на пол. Кошка мяукнула в знак протеста. Он погнался за ней, но она скрылась в одной из темных комнат, и ему надоело ее искать.

Он включил автоответчик.

Пустая болтовня. Деловые переговоры. Рождественские звонки.

Звонки недельной давности, скучные и бессмысленные.

Он готов был уже уйти, когда бодрый женский голос задержал его.

Вот это новость!

— Ева! Максин Гудмен. Ничего нового о Билли Шиэрзе. Если ничего не прояснится к Рождеству, я дополнительно направлю телохранителя на Мауи. Из предосторожности. Дин Эверетт работает в нашем агентстве в Лос-Анджелесе. Высочайшая квалификация! Раньше был агентом секретной службы. Вы будете в надежных руках. Я буду держать связь…

Автоответчик щелкнул и отключился.

Дин Эверетт… Дин Эверетт.

Билли Шиэрз вышел из дома так же легко, как и вошел. Они думают, что очень умные. Но он умнее их всех.

Он все ближе подбирался к Еве. Он без труда их перехитрил. Он знал о каждом ее предстоящем деловом свидании, помеченном в журнале, каждый номер телефона, каждый адрес, знал, в чем она была одета во время ленча, что ела на обед, что у нее находилось в отделении для перчаток.

Это так легко. Это все так легко.

Взять ключи… Припарковать машину… Потрогать все предметы, которые она оставила.

И — чик-чик! — отрезать.

Через час он сидел дома, глядя в собственную банковскую книжку и изучая лицевой счет. Три тысячи двести сорок пять долларов, с ликованием прочитал он. Привет!