Из поэзии 20-х годов

Весь мир — два грозных фронта,

Два лагеря, два класса,

Весь мир — арена битвы.

Весь мир — они и мы.

Мы — Армия свободы,

Творцы счастливой жизни.

Они — разгул насилья,

Оплот гнетущей тьмы.

Огонь и гул орудий…

В борьбе непримиримой

Они не ждут пощады,

И мы ее не ждем.

За ними — мрак и гибель,

Над нами — солнце жизни,

И торжество победы

К нам ближе с каждым днем.

Партия трудящихся,

Родная большевистская,

В боях дорогой верной

К победе нас ведет.

Товарищи, стремительней

Вперед, за власть Советов!

Над нами лучезарный

Грядущий день встает!

Земля, где я под отчей кровлей

Увидел свет и вырастал,

Где за излучиной коровьей

Дремал бревенчатый вокзал,

Где все проселки мне знакомы,

И колокольня, и погост,

Крыльцо родительского дома,

Над речкой сгорбившийся мост…

У пристани скучает лодка,

Зовет в болото коростель…

О мать, Заморина слободка,

Отцов и дедов колыбель!

Весною, в поле, на ночлеге,

Под вечер тянет холодком,

А ты на дедовской телеге

Под синезвездным потолком…

У шалаша, на огороде,

Орава сверстников ребят,

Стучит клюкой белобородый

Утешный сказочник Ипат.

И давней повести страница

Поспешно память шевелит:

«Степная скачет кобылица.

Звенят тугие ковыли…»

И бредить сказками Ипата

Всю ночь, до третьих петухов…

Не потому ль всегда ребятам

Желанна радуга стихов?!

Воспоминанья детства звали

К родным местам, к родным полям,

И паровоз в степные дали

Бежал по гулким колеям!

И так приветливо встречает

Меня крутой степной народ,

И прост и так необычаен

Весенний гомон у ворот…

Расспросы зреют урожаем,

А где же дедушка Ипат,

У шалаша ли утешает

Ораву озорных ребят?

Не омрачать бы мне вопросом

Воспоминанье детских лет…

Но каждый путник утром росным

В траве оставит свежий след.

И так на мой вопрос ложится

Мужицкий ровный разговор,

И новой повести страницы

Раскрыл соломенный простор:

«Ребята бредят многопольем,

Разделывают целину,

Своим задором комсомольим

Под корень рушат старину.

А в воскресенье на базаре

Сноха слыхала от снохи,

Что по ночам у них в разгаре

Собранья, песни и стихи.

И девки явно, без обмана,

Задорно признаются там —

Любили Бедного Демьяна,

Когда читали по складам…»

Ах, разве можно без волненья

Внимать бесхитростным речам,

Когда нащупано биенье

Животворящего ключа!

Заглянет ли в такую местность

Тупая дедовская грусть,

Когда улыбчивой невестой

Глядит разбуженная Русь!

Эх, не напрасно тяжкий молот

Вздымали сотни крепких рук,

И орудийный гул по селам

Перекликался на ветру!

Страна ль бедняцкого сословья

Глядит в сыновние глаза,

Где за излучиной коровьей

Просторный каменный вокзал?!

И мать, Заморина слободка,

Села Серебряных Прудов,

Идет уверенной походкой

И четким шагом городов…

И только в длинных небылицах

Да на страницах старых книг —

Скакать косматой кобылице

Беспутьем ковылей тугих.

Хозяин боевых годов,

Он знает души городов,

Он знает тяжесть рабских дней

И знал, какой тропой идти,

О прямого не свернув пути.

И внуку позднему стыдиться

Не доведется в свой черед,

Когда страница за страницей

Он повесть дедову прочтет…

Легко ль от отчего порога

С котомкой горя на плечах

Шагать ухабистой дорогой

И след сельчанам намечать,

И много-много лет в токарной

Упругость мускулов пытать

И на допросах у жандармов

Лица позором не пятнать.

Потом с острога на острог

Выносливым упорством ног

Простор Сибири проверять

И силу воли не терять.

И по тайге бескрайной снова

Бежать, скрываться каждый раз, —

Не потому ль черты лица суровы

И необманчив зоркий глаз?!

Не потому ль ударил час расплаты

И раскатился гулом за моря

И стала самой памятною датой

В истории победа Октября!