Избавление

Глава 17

Этой ночью ей снова привиделся северный берег Внутреннего моря. Снова - изможденные люди, торопливо выносящие из обновленного подземного тоннеля вырытую землю. Снова - мрачноватая фигура, закутанная в серый балахон, и снова - мерзкий туман, упрямо выгрызающий в застывшей лаве нору за норой.

Айре тревожно, как и в тот раз, когда маг почти смог добраться до вожделенного Занда. Так тревожно, словно он уже почти сумел. И ей вдруг становится страшно от мысли, что он снова явился взглянуть на то, как продвигается работа. И еще страшнее, когда становится ясно, что на этот раз он, против ожиданий, не остается на поверхности, а уверенно спускается в прорытый коридор, по которому нетерпеливо двинулся вперед.

Под землей ей не видно его высокой фигуры, лица, холеных рук, на которых, как и прежде, виднелся тяжелый перстень в форме свернувшегося кольцом змея. Зато Айра постоянно ощущает его сильную ауру - мощную, широкую, наполненную алыми сполохами раздражения и почти что вожделения, смешанного с нетерпеливым ожиданием и смутной надеждой. Она не слышит его голоса - приютившая ее дух крупная орлица летит слишком высоко - но зато может ощутить его ярость, когда кто-то из невольников замешкивается по пути, а потом получает смачный удар плеткой по лицу и падает навзничь, захлебываясь кровью.

Маг не обращает внимания - небрежно отпихнув от себя еще живое тело, стремительно продвигается дальше. Мимо некогда выплеснувшейся лавы. Уверенно обходя все ее изгибы и ловко огибая застывшие капли земной породы. Он умен. Он мудр - на этот раз он не повторяет ошибок, и орлица, следящая за ним сверху, неожиданно осознает, что он уже не пробивается сквозь мертвый камень, а создает новый тоннель ПОД ним, успешно миновав все трудности и ловушки. И на этот раз он гораздо более осторожен - не пускает вперед змеиные щупальца тумана, не тревожит границу раньше времени. Не обрушивает вниз каменные своды. А просто идет до последней преграды, чтобы закончить последнее действо собственноручно. Немедленно. И как можно быстрее.

Айра замирает в неожиданном прозрении, пытается слететь вниз, чтобы предупредить, вернуться в Перводерево, прокричать на весь мир о том, что он породил очередного безумца, ослепленного алчностью и жаждой власти... но вдруг чувствует нечто странное и вздрагивает всем телом. А потом вздрагивает снова и, ошеломленная, устремляется прочь. Ощущая, что где-то неподалеку происходит что-то непонятное. Странное, непривычное, новое и... неожиданно приятное. Что-то, от чего сами собой немеют крылья, по телу разливается непривычная истома, сердце колотится громко и взволнованно, а птичье сознание неожиданно раздваивается и медленно пропадает в необозримой дали. После чего вокруг плавно истаивает бескрайнее небо, исчезает ощущение стремительного полета, тает в темноте бесконечно далекий горизонт, а взамен приходит чувство удивительной неги, сладкого покоя, невероятной нежности и всеохватывающего блаженства, от которого хочется тихо застонать.

И вот она уже не птица. Она уже на земле. Снова рядом с лиловым игольником и снова живая. Где-то на самом краешке сознания стремительно пропадают недавно звучащие голоса - сердитые, раздраженные, отчаянные, настойчивые и откровенно злые. Так, словно совсем рядом кто-то яростно спорит о чем-то важном, доказывает, от чего-то отказывается, просит. Но потом этот спор угасает сам собой. А следом за ним исчезает и ощущение неправильности. Возвращается блаженная тишина. Опускается на землю непроницаемым покрывалом красавица-ночь. А вокруг становится тепло и уютно. Рядом снова появляется кто-то надежный и сильный. Чьи-то руки мягко обнимают и обхватывают ее со всех сторон, а приоткрытых губ бережно и невероятно осторожно касается чье-то горячее дыхание. Ее щеки нежно гладят чьи-то пальцы, длинные волосы густой волной рассыпаются по чужим плечам...

Ей нравится этот сон. Нравится, но и смущает тоже. Она не одна, это правда. Не одна и, кажется, рада этому. Однако именно такая правда ужасно смущает: Покон на ее родине все же очень строг. Но она все равно не хочет, чтобы сон прекращался, и не хочет, чтобы это тепло куда-то ушло. Поддавшись ему, она трепещет, словно мотылек, попавший в раскинутые сети. Трепещет и дрожит, но совсем не боится - напротив, тянется навстречу, ищет кого-то, подается всем телом и доверчиво прижимается, ощущая, как уютное тепло превращается в настоящий огонь, из огня постепенно разгорается целый пожар, а пожар этот, жаркой волной устремляясь на волю, неожиданно гасится спокойным и ласковым морем. Прохладным, бескрайним, смутно знакомым синим морем, в котором вдруг проступают ярко горящие глаза и над которым беззвучно шепчет чей-то тихий голос:

- Прости меня, любимая... пожалуйста, прости...

Открыв поутру глаза, Айра долго не могла понять, отчего же ей так хорошо и почему по всему телу разливается блаженная истома. Почему так тепло вокруг. Почему никуда не хочется идти. Отчего ей стало так защищенно и удивительно спокойно. Так, словно рядом был тот, кто никогда не предаст.

Девушка осторожно приоткрыла глаза и долгое мгновение смотрела на Викрана дер Соллена. Он был красив. Действительно красив: строгий овал лица, благородные черты, слегка заостренные на кончиках уши, придающие ему непередаваемое изящество... высокий чистый лоб, немного выдвинутый вперед подбородок, выдающий стальной характер, ровный прямой нос, тонкие черные брови почти идеальной формы... странно. Как она не видела этого раньше? Почему не заметила, насколько же много в нем эльфийских черт? Однако не тех ошеломляющих, что у лера Леграна, а словно бы сдержанных человеческой кровью, слегка разбавленных, приглушенных, но оттого не менее привлекательных.

Он дышал так тихо и ровно, что Айра почти не ощущала движения воздуха на своей щеке. Викран дер Соллен спал. Но спал очень чутко, готовый в любой момент открыть глаза и вскочить, выхватывая рапиру или разжигая на ладони Огненное Колесо. У него то и дело дергались губы, глазные яблоки едва заметно шевелились, кожа казалась еще бледнее, чем обычно, и он отчего-то выглядел неимоверно уставшим. Каким-то высохшим изнутри. Изможденным долгой и напряженной борьбой. Но его бесспорной красоты эта усталость не смогла испортить. И не сумела заставить его разжать руки, отпуская от себя доверчиво приткнувшуюся под боком ученицу.

"Он пришел сюда за мной, - со странным чувством подумала Айра. - Ради меня бросил все свои дела. Перебрался через Холодное море, прошел половину Лигерии, каким-то чудом нашел, зачем-то спас, вылечил... и не побоялся войти в Занд, чтобы помочь с Инициацией. Как же я не замечала? Как не увидела, что ему на самом деле не безразлично, что со мной будет? Как могла сравнивать его с Леграном? Ведь они такие разные! Для него такое сравнение, наверное, сродни оскорблению... хотя он почти так же красив, как настоящий эльф".

Вспомнив недавний сон, Айра против воли вспыхнула, как маков цвет.

Всевышний! Вот, значит, чьи глаза ей сегодня приснились?!!

Викран дер Соллен...

Она почувствовала, как взволнованно заколотилось глупое сердце, по спине побежали мурашки, ощутила приятный жар в животе и тут же прикусила губу. А потом вдруг подумала, что, наверное, Инициация все же не так ужасна, как ей всегда казалось. Что она может быть и такой, как в ее сне. Без боли. Без отчаяния. Без бессильной ненависти и тщетного сопротивления. Может быть совсем иной, отличной даже от того, что предлагал лер Легран. Она может не требовать потом ожесточенно стирать о себе память. Не вызывать разочарования, досады и жгучего чувства стыда. И хотя бы иногда... пускай, очень редко... может быть проведена не силой. Не обманом. Не с помощью коварной саранеллы. Нет. Хотя бы иногда она может быть такой, как в сказках. И хотя бы один раз в жизни проведена по обоюдному согласию.

Поймав себя на мысли о мастере Викране, Айра вспыхнула снова и поспешила затолкать ненужные воспоминания поглубже. А затем быстро отвернулась, чтобы больше не видеть его лица и чтобы он никогда не догадался, о чем она, бессовестная, только подумала. Нет, нельзя. Не с ним. И не о нем такие мысли. Как сказал Марсо: мастер Викран слишком честен, чтобы предать память погибшей Эиталле. Поэтому даже думать не смей о том, что если бы не Эиталле и не вызванное им потрясение, он даже мог бы... когда-нибудь... посмотреть на свою ученицу совсем иначе. Так, как сделал это вчера перед тем, как, наконец, отпустил ее ослабевшую руку и совершенно не заметил, как неистово заколотилось ее сердце.

Она с силой потерла виски, прогоняя прочь нелепые надежды. Оправила слегка помявшееся платье, заплела успевшие разметаться волосы в косу и неожиданно замерла. А потом ощутила, как что-то изменилось внутри, прислушалась к себе, о чем-то вспомнила, после чего вдруг похолодела и порывисто схватила мага за рукав.

- Лер! Проснитесь! Мастер Викран!

Маг мгновенно открыл глаза, словно и не спал сейчас. Но почти сразу наткнулся на ее встревоженный взгляд и тут же чуть опустил веки, пряча глаза. Лицо его внезапно осунулось, синие радужки поблекли, губы сжались в одну линию, но Айра не обратила внимания.

- Лер, вставайте! Нам надо спешить!

- Куда? - бесцветным голосом спросил он.

- На Занд напали! Я видела это во сне и только сейчас вспомнила! Кто-то во второй раз пытается сюда пробраться! И этой ночью у него почти получилось! Я ЭТО видела!

Маг неохотно сел.

- Кто он?

- Не знаю! - нетерпеливо потянула она. - Но я должна прийти к Перводереву раньше, чем этот человек! Понимаете? Я нужна ему!

- Зачем?

- Надо!!

Айра только притопнула с досады: некогда было объяснять. А он словно муха вареная: сидит и не двигается, будто за ночь его дочиста высосал голодный вамп! Прямо упырь какой-то, а не маг! Едва губами шевелит! Глаза пустые, безразличные, словно подменили его со вчерашнего дня, руки безвольно уронил, на рапиру взглянул едва ли не с ненавистью, сам бледен, скулы опять выпирают, как у тяжелобольного... не спал, что ли? Все сон ее караулил?

Под ее требовательным взглядом Викран дер Соллен так же неохотно поднялся, по-прежнему упорно отводя глаза. Искоса проследил за тем, как удовлетворенно кивнувшая Айра торопливо натягивает свои ботинки, замедленно подобрал вещи и несильно вздрогнул, когда она бесцеремонно ухватила его под руку и буквально потащила прочь. Прямо-таки бурлящая, кипящая, исходящая удивительной энергией. Сила из нее выливалась аж через край. С другого конца мира можно почувствовать. Прямо переродилась. Или, что вернее, заново родилась.

Маг, напротив, потемнел лицом и стал окончательно похож на оголодавшего вампа. Однако за ней все-таки пошел. Вернее, поплелся, словно привязанный. Да и как не пойти, когда она уже волочет за собой, будто измученного и ослабшего щенка?

Вспомнив про "поводок", он горько усмехнулся: вот и все. Вот и не отойти от нее теперь дальше, чем на двадцать шагов. До тех пор, пока она не захочет иного. Странно, что она все еще помнит - настойчиво тянет вперед, держит, не давая отстать, не желает причинить ему боли. Глаза уже горят, как звезды, на щеках цветет яркий румянец, молодое сердце так и колотится в груди, а сама грудь вздымается настолько высоко, что он непременно задержал бы на ней свой взгляд... если бы не думал сейчас совсем о другом.

- Лер? - Айра вдруг обернулась и с тревогой заглянула в его потухшие глаза. - Лер, что с вами? Это заклятие опять сработало? Оно вас ослабило, я же вижу.

Маг неохотно отвернулся.

- Заклятие я снял. Тебе оно больше не нужно.

- Сняли? - недоверчиво посмотрела она. - Один? Но когда?!

- Этой ночью.

Айра нахмурилась, а потом чуть не охнула: вот почему он такой вялый! Марсо ведь говорил, что для одного это - непосильная задача! А мастер Викран все-таки справился. Обрубил Нить своего Сердца, отвязал свою ученицу. Понял, что рядом с Перводеревом с ней уже ничего не случится, и, пока она безмятежно спала, несколько часов бился с упрямым заклятием! Бился всерьез, иначе не устал бы так сильно, но все-таки справился, одолел его, вырвал с корнем, ничем не потревожив чуткого сна ученицы. Поэтому и не выспался. Поэтому под глазами залегли такие глубокие тени. Поэтому он так ослаб и поэтому же смотрит сейчас куда-то мимо. Не желает, чтобы она поняла, насколько трудно ему пришлось этой ночью.

- Простите, лер, - зачем-то прошептала Айра, чувствуя в этом свою вину.

Он медленно поднял пустой взгляд.

- Простить тебя? За что?

- Это все из-за меня... и Занд, и заклятие... вам должно быть очень трудно здесь находиться.

- Да, - беззвучно уронил маг, как-то разом посерев. - Ты права: слишком трудно.

- Простите.

- Тебе не за что извиняться, - мертвым голосом сказал Викран дер Соллен. - Поверь мне, не за что. Я сам уничтожил все, что мне было дорого, и сам на это согласился.

Айра вздрогнула от бесконечной усталости в синих глазах, а затем неожиданно подошла, взяв его за руку и крепко стиснув.

- Пойдемте, лер. Я покажу вам Перводерево. Вы же хотели его о чем-то спросить? Отдать какой-то старый долг? Может, оно даст вам ответ? Может быть, оно поможет?

Он только покачал головой.

- Пожалуйста, - тихо взмолилась Айра. - Пожалуйста, пойдемте! Прошлое - прошлым, но вы же еще живы! Нельзя себя хоронить только потому, что когда-то случилось что-то плохое! Вы живы! Это - самое главное! А Перводерево знает все, что творится в этом мире! Оно все видит, все чувствует, все помнит! Не на все реагирует, но, когда нужно, оно умеет быть милосердным! Оно спасло мне жизнь! Оно непременно поможет и вам! Пойдемте, лер... я очень вас прошу... поспешим...

Она настойчиво потянула мага за руку и слабо улыбнулась, когда он все-таки тронулся с места. Затем перехватила уже более уверенно, даже властно, взяла под локоть и так повела, словно слепого. Не зная, что за чувства сейчас разрывают его душу, но отчетливо видя, как плещется в его глазах затаенная, старательно сдерживаемая, поистине чудовищная боль, от которой его не смогли избавить ни ментальный блок, ни время, ни расстояние.

Эиталле... и этим все сказано. Кажется, сегодня его память снова проснулась, принеся с собой тяжелые воспоминания. Кажется, это Занд ее пробудил. Занд заставил надежный прежде Щит содрогнуться и потрескаться. По ее вине эта память сейчас разрывала ему сердце, и по ее вине сушила ему душу, словно горячее равнодушное пламя.

Не нужно было брать его с собой, - с неожиданной болью поняла Айра. Не нужно было соглашаться. Следовало оставить его там, у игольника. Уговорить, разозлить, вытолкнуть, наконец, чтобы не бередить старые раны. С Эиталле слишком трудно жить. Без него совершенно невозможно чувствовать. О НЕЙ невыносимо помнить, но никак не получается забыть. Ведь именно Эиталле сейчас терзает измученного полукровку, и именно оно вызывает в нем искреннее желание покончить с этими муками. Если бы Айра не привела сюда мага, ничего бы не случилось. Щит бы стоял, как прежде, храня его от ужасов прошлого. Он бы не вспомнил все в подробностях. Жил бы, как раньше. Выглядел бы, как кусок замерзшего льда, конечно, но зато и не выжигал бы себе нутро бессильным отчаянием и поистине жуткой тоской.

Эиталле...

Айра едва не выругалась вслух, поняв, на что обрекла упрямого полуэльфа своей опрометчивой доверчивостью. Не подумала о том, что в Занде почти не работает никакая магия. Не вспомнила про его Щит, с такими усилиями созданный сразу тремя высшими магами Ковена. Не сообразила, что рядом с игольниками этот Щит может ослабнуть, и искренне полагала, что сумеет с этим справиться, если все же будет от него какой-то подвох... дура! Наивная, трусливая дура! Права была та старуха - ни о чем не подумала, кроме себя и своих страхов! Не догадалась, что за мука терзает его душу и что за боль просыпается, стоит ему только подумать об Эиталле! А сейчас он явно думает много: вон, как стремительно гаснут глаза и немеют губы. Кажется, он даже сейчас разговаривает с НЕЙ. Пытается что-то доказать. Просит прощения. Молча кричит от застарелой боли.

"Да как же я не подумала?!! - едва не взвыла в голос Айра. - Прощение... он шел сюда за прощением! Оно ему нужно, как воздух, и мне, идиотке, об этом впрямую сказали! Но я и тогда не поняла! Не догадалась! И что с ним теперь будет... Всевышний, помоги мне! Я не хочу, чтобы он страдал снова!"

Она в ужасе подняла голову, взглянув на полумертвое лицо учителя, и чуть не взвыла опять - оно стало еще бледнее, чем после пробуждения. Из него буквально уходила всякая жизнь. Глаза окончательно потухли, щеки ввалились, бескровные губы замерли в полной неподвижности, а пустой взгляд даже не видел, что под ногами давно уже стелется не зеленая, а лиловая трава. Что вокруг повсюду снуют странные звери и летают совершенно невообразимой окраски птицы. Что многие из них с любопытством останавливаются, бесстрашно присаживаются на ветки, настороженно косятся лиловыми глазами, но нападать не спешат - рядом со странной девушкой, помеченной самим Перводеревом, не посмели бы. Он под защитой, хоть и маг. Да и сидящий на его шее метаморф слишком уж выразительно скалит немаленькие зубы... взрослый метаморф. Полностью сформированный. Удачливый. Умелый. Много повидавший и выросший в недрах Перводерева вместе со своей хозяйкой. Опасный противник. Опасный и смертоносный. Хотя бы потому, что на нем, как и на ней, стояло то же самое несмываемое клеймо - угрожающе яркая лиловая полоса, говорящая любому забияке, что он неприкосновенен. Так же, как неприкосновенна она и любой, кого она решит с собой привести.

Айра, оглянувшись на боевого мага, едва не расплакалась от отчаяния: ему с каждым мгновением становилось все хуже. И она боялась. Отчего-то страшно боялась, что с ним случится что-то нехорошее. Боялась его потерять, словно он вдруг стал значить для нее гораздо больше, чем кто бы то ни было.

Мастер Викран... да что же с вами?! Почему вы так жутко смотрите в пустоту? Что вы видите там? Что причиняет вам боль? Вас будто убивает что-то изнутри! Мастер... лер дер Соллен... пожалуйста, только не вздумайте здесь упасть! Не умирайте, вы слышите?!! Учитель...

Последние шаги ей пришлось волочь проклятого мага чуть ли не на себе. Сквозь плавно расступающиеся ветви, сквозь густую лиловую чащу. По траве, по камням, мимо причудливо изогнутых коряг, некоторые из которых почему-то вдруг оживали и поспешно освобождали дорогу. Мимо кустов и колючих деревьев. Мимо сонмищ прожорливой мошкары. Мимо целых стай разноцветных бабочек, за каждую из которых лер ля Роже отдал бы собственную душу... она ничего не замечала. А когда поняла, что ее сил надолго не хватит, решительно плюнула на запрет на магию и, презрев все законы, зло прошептала формулу Призыва.

Портал появился так быстро, словно только и ждал, пока она позовет. По-прежнему сильный, искрящийся лиловыми огнями, мощный и очень надежный.

Айра без колебаний подхватила шатающегося учителя под локоть и властно потянула за собой.

- Вот так, - упрямо прошептала она, шагнув сквозь сиреневую завесу. - Как решу, так и будет. Это мой дом! И мое право - творить тут порталы или нет. Пусть никто другой не сможет, а я сделала! И сделаю столько, сколько будет нужно! Никаких трех дней! Никаких дорог! Никаких запретов! Мне нужно Перводерево! Немедленно! И прямо сейчас!!

Викран дер Соллен, кажется, даже не заметил, куда и зачем его снова поволокли. Он шатался уже так, будто его надвое разрывали боль и чувство вины. Он не слышал ничего, кроме того, что она зло шептала под нос какие-то проклятия. Видел только колыхающееся облако ее светлых волос. Шел, понукаемый ее требовательным голосом, и держался лишь за одну единственную опору - ее испуганный взгляд, в котором билась неподдельная тревога за него. И страх - настоящий, искренний и очень сильный. Страх потерять его здесь, сейчас, навсегда. Тот странный страх, которого никак не должно было быть. Вообще ничего не должно быть в ее глазах. Ничего, кроме заслуженной ненависти, неподдельного отвращения и непередаваемого презрения. А вместо этого...

- Почему? - вдруг беззвучно шевельнулись его губы. - Зачем все это?

Но Айра не услышала: буквально выпав из портала, она резко подняла голову, на мгновение замерла, обшаривая пространство вокруг себя настороженным взглядом, но потом поняла, что попала правильно, и вдруг радостно улыбнулась.

- Наконец-то... здравствуй, мой спаситель. Ты был прав: я все-таки к тебе вернулась...

На гигантской поляне было светло и поразительно просторно. Мягкая трава, никогда не знавшая чужаков, застилала ее по щиколотку роскошным зеленым ковром. Вокруг - ни коряг, ни камней, ни оврагов. Просто ровный стол, усеянный убегающими в бесконечность травинками, и высокие прямые деревья, огибающие громадное пространство идеально ровным кругом. Здесь было тихо. Удивительно тихо для самого сердца Занда. Не было слышно голосов птиц, не звучали загадочные песни сверчков, не ревели невидимые звери, не играл с травой проказник-ветер и не шныряли под ней вездесущие мыши. Тут даже комаров было не найти - ничто живое не решалось потревожить покой этого места и нарушить тысячелетнее одиночество его единственного жителя.

Айра с теплой улыбкой посмотрела на огромное Дерево, заполонившее своей кроной половину неба. Высокое, могучее, величественное и божественно прекрасное, оно гордо возвышалось посреди гигантской поляны и вольготно раскинуло ветви на всем доступном пространстве. Толстая кора на мощном стволе выглядела нетронутой ни временем, ни жуками, ни присутствием человека. Покрытая мхами и лишайниками, обвитая многочисленными зелеными лианами, она смотрелась суровым нарядом не привыкшего к роскоши древнего божества. Могучие корни, начинаясь где-то под травой, пугали своей толщиной и количеством. Им никто не мешал ни расти, ни уходить в землю, ни топорщиться над ней настолько, насколько хватало сил. Они смутно напоминали многочисленные ноги, уверенно вставшие на твердую опору и спокойно выдерживающие немаленький вес своего хозяина. Подозрительно легко несли на себе могучий ствол. Не колебались от мимолетного движения густой кроны. И не удивлялись ее насыщенно лиловому цвету - божественному свету первого дня творения.

Говорят, каждый из многих миллионов этих листьев - вместилище чьей-то души. Говорят, когда кто-то умирает, его душа неизменно возвращается сюда и лишь потом, рассказав Перводереву о своих деяниях, или возносится ввысь, ожидая нового возрождения, или с протяжным стоном уходит под землю, где будет много лет томиться, осознавая свои ошибки. Но потом она тоже уйдет. Очистится и вновь вознесется, словно на крыльях. Потому что Всевышний милостив и всегда прощает своих нерадивых детей, милосердно даря им прощение и возможность искупления.

Айра облегченно вздохнула и, захлопнув портал, уверенно потянула вперед застывшего в неподвижности мага.

"Оно... - вдруг благоговейно прошептал в голове оживший Марсо. - Всевышний... действительно оно! Айра, это просто чудо! У меня даже нет слов!"

- У меня тоже, - проворчала она, чувствуя себя странно уверенно. - Но не от того, что мы тут, а потому, что я никак не могу с НИМ справиться! Марсо, как мне его растормошить? Он же угасает на глазах!

"Не знаю, - погрустнел призрак. - Наверное, стоит дать ему коснуться Перводерева. Говорят, эльфам здорово помогает".

Девушка встрепенулась и властно потащила закаменевшего мага за собой.

- Пойдемте, лер. Раз уж Марсо так считает, то вам тем более надо попробовать.

- Зачем? - все тем же бесцветным голосом спросил Викран дер Соллен.

- Затем! Я не хочу, чтобы вы умирали!

- А зря.

Айра в панике оглянулась на его лицо и в отчаянии прикусила губу, не найдя там даже слабых признаков жизни. Кажется, эта ночь выпила из него все соки. Измучила так, как никто и никогда прежде. Высушила всего за несколько часов. Изранила душу, в клочья изорвала сердце, оглушила, зверски терзала даже сейчас... почти убила! Даже неясно, что им еще движет. Непонятно, что его ведет и заставляет послушно переставлять ноги, следуя за настойчиво теребящей его ученицей. Но уже видно - это ненадолго. Как только она отпустит его руку, он тут же упадет. А потом закроет глаза и провалится в пучину внезапно разверзшейся памяти, как в разинутую пасть неведомого зверя, где и утонет с головой, потому что больше не имеет ни сил, ни желания жить.

Выходит, вот оно какое, Эиталле - равнодушное и жестокое. Оно убивало бывшего Охранителя изнутри. По каплям забирало его жизнь. Высасывало и бесконечно мучило. Пытало жестокой правдой и раз за разом мстительно подсовывало самые ужасающие подробности, чтобы он помнил. Чтобы по-прежнему страдал. И чтобы до самого последнего мига понимал, что это по его вине так случилось. Что он упустил свое единственное счастье. Сам. Своими руками его убил и уничтожил. А за это Эиталле теперь уничтожит его. Но медленно. Очень и очень медленно. Наслаждаясь каждой минутой этой бесконечной агонии. Убивая его постепенно. Умертвляя по кускам. Раздирая на части живое сердце и заставляя его исходить горячей кровью. Ровно до тех пор, пока оно окончательно не сдастся и не остановится.

У Айры на глаза навернулись слезы.

- Господи... учитель! Очнитесь! Пожалуйста, придите в себя! Мастер Викран! Лер! Господин дер Соллен!

Маг поднял помертвевший взгляд, и у нее сердце болезненно сжалось: сколько боли... Всевышний, сколько же там было боли! И сколько невыносимой муки, которую принесло ему Эиталле!

- Это я виновата, - в ужасе прошептала девушка, не смея отпустить его руку. - Это из-за меня. Это я вас сюда привела. Все из-за меня. Пожалуйста, лер, услышьте меня! Пойдемте! Не умирайте! Вы мне очень нужны!

- Зачем? - глухо спросил он, словно из могилы.

- Затем... затем, что вы - мой учитель! Затем, что я давно не сержусь. Затем, что вы спасли мне жизнь! И вообще...

Маг медленно прикрыл веки и сделал, наконец, неуверенный шаг вперед. Но Айра настойчиво потянула дальше, сражаясь за каждую пройденную пядь, что-то говорила, шептала, боялась до ужаса, почти умоляла, а сама тянула, тянула, тянула... до тех пор, пока не подвела его к могучему стволу и не заглянула пытливо в бледное лицо.

- Учитель? Учитель, вы слышите?! Коснитесь его, и Дерево ответит на ваш вопрос.

- Не надо. Я уже знаю ответ, - тихо уронил маг, и она совсем пала духом.

- Марсо, помоги! Что мне делать?!

"Не знаю, девочка моя, - вздохнул невидимый призрак. - Боюсь, здесь я тебе не помощник. Смерть Эиталле невероятно трудно пережить, это правда. Но еще труднее прожить долгое время без нее, а затем вдруг понять, что ошибся дважды... или даже трижды, когда сначала не понял, что она жива, а потом едва не убил ее снова".

- О чем ты, Марсо? Что за странные вещи говоришь?

- Ни о чем, милая. Просто мысли вслух.

- Проклятье! - взвыла девушка, когда Викран дер Соллен бессильно опустился на землю возле гигантских корней и устало прислонился лбом к шершавой коре. - Он умирает, а ты несешь какой-то бред! Помоги мне! Помоги его удержать!!!

"Это под силу только тебе, Айра".

- КАК?! Как, если он меня даже не слышит?! Если не понимает?! Если он живет сейчас ТАМ, в прошлом?! Если помнит и видит только одно?!

Кольцо на ее пальце неожиданно сверкнуло в темноте и с коротким вздохом выпустило из себя полупрозрачное белесое облачко. Марсо непривычно оформился, встал во весь рост, слегка примяв траву, приобрел вполне различимое лицо... удивительно молодое и полное достоинства... обзавелся самыми настоящими руками и ногами, набросил на плечи длинную темную мантию, сотворил откуда-то приличествующую его статусу одежду. И всего через несколько секунд перед удивленно отступившей девушкой стоял не полупрозрачный, блеклый и бесформенный силуэт, а почти настоящий, лишь слегка просвечивающий по краям мужчина - средних лет, с густой русой шевелюрой, короткой темной бородкой и глубокими карими глазами, в которых поселилась непроходящая грусть и печальное понимание.

- Марсо?

- Здравствуй, моя милая, - знакомым голосом сказал бывший маг. - Теперь я могу тебе показаться по-настоящему. Правда, ненадолго, но даже это приносит мне радость. Ты молодец, девочка. Ты справилась. Ты дошла и сумела многое одолеть. Прости, что я не всегда был откровенен с тобой. Прости, что иногда сердился и ругал. Прости, что был так долго слеп. И поверь, что я безмерно благодарен за твое великодушие.

У Айры дрогнуло сердце.

- Марсо, почему ты...? Зачем все это говоришь?

- Потому что потом у меня может не хватить времени, - тепло улыбнулся он. - Потому, что ты очень мне дорога. И потому, что я не хочу, чтобы ты пострадала.

- Пострадала? - она внезапно почувствовала холодок в груди и невольно отступила. - От кого?

- От того, кто слишком упорно сюда стремился. И кто так неистово жаждет заполучить твое Сердце. От мага, девочка моя. Старого, коварного, двуличного и очень глупого мага, который решил тебя использовать.

- М-марсо...

Обретший материальный облик маг вдруг слабо улыбнулся.

- Прости меня...

И Айра вздрогнула снова, ошеломленно и неверяще изучая его настоящее, виноватое, очень печальное лицо. А потом пошатнулась от пробежавшей по земле дрожи, почувствовала, как что-то рвется из-под нее наружу, внезапно услышала пронзительный крик падающей на лету молодой орлицы и чуть не упала, натолкнувшись на поднявшегося с колен Викрана дер Соллена. После чего непонимающе обернулась, наткнулась на его закаменевшее лицо, на котором вдруг проступила мрачная решимость, и испугалась окончательно.

- Господи... учитель... Марсо, что происходит?!

- Он сумел, - тихо прошептал бывший архимаг, медленно разворачиваясь и закрывая ее собой. - Значит, все-таки нашел сюда дорогу.

- КТО?!!

- А ты еще не поняла?

Она отчаянно замотала головой, перестав понимать что бы то ни было, инстинктивно ухватилась за руку мастера Викрана, собралась было спросить, но тут потревоженная земля дрогнула во второй раз, вспухнула, буквально разорвалась пополам и неожиданно разошлась в нескольких десятков шагов впереди безобразным кратером, из которого выстрелил вверх длинный фонтан жаркого Огня, повалил белесый дым, на несколько мгновений заполонив собой всю округу. А затем из него проступила высокая фигура, закутанная в непроницаемо серый плащ. Широкоплечая, пышущая неистовой силой, с холеными пальцами и странно знакомым перстнем на правой руке, от которого все еще исходило неприятное зеленоватое сияние.

Айра буквально окаменела, мгновенно его узнав. Еще не веря до конца, не понимая, КАК, ОТКУДА и ПОЧЕМУ он смог попасть в самое сокровенное место Занда, минуя неподкупную стражу и не потревожив больше его границ. Но уже зная - да, это действительно он. Тот самый человек, который призывал туман из своей башни в Снежных Горах. Тот, кто сбрасывал этот туман на скалистые склоны. Кто безжалостно гнал его на безмятежно спящие деревни и следом отправлял своих верных псов, что искали для него юных магов... мальчиков... совсем еще детей... для того, чтобы принести обратно в башню и что-то с ними сотворить. Он и в ее деревню когда-то прислал своих вестников смерти. И ее семью когда-то безжалостно уничтожил. В ее лесу когда-то рыскали те пятеро наемников и в нее когда-то вонзилась их тяжелая стрела.

По его вине во всех Четырех Королевствах время от времени открывались порталы. По его приказу по всем землям рыскали, словно шакалы, натасканные воины. Для него в глубинке похищали людей и, одурманивая каким-то заклятием, заставляли рыть огромный тоннель под Охранными лесами. От самого Внутреннего моря вплоть до границ хорошо защищенного Занда. Так, чтобы даже Охранители ничего не почувствовали. Так, чтобы не узнал Совет. Не обеспокоился остальной Ковен. Годами. Десятилетиями. Медленно и незаметно. Постепенно и очень настойчиво. Он набирал себе "удобных" помощников из изможденных, оборванных, обезумевших смертных и раз за разом бросал их в подземелье, не полагаясь только на свой проклятый туман.

Откуда он брал СТОЛЬКО людей - неясно. То ли справлялись те, другие, помельче. То ли был кто-то еще, кто охотился для него и поставлял, как обычный скот. А потом насылали какие-то чары, отбирали память, волю, стремление к свободе. Затем привозили на берег Внутреннего моря, который испокон веков считался недобрым местом и поэтому был почти не населен, и заставляли работать. Использовали как рабов. Вынуждали рыть и носить землю до тех пор, пока люди не падали от изнеможения и не умирали прямо там, на равнодушных камнях, под палящим солнцем или под яркой луной. Но вскоре их заменяли новые невольники, а потом еще и еще... на протяжении многих лет. Ровно до тех пор, пока, наконец, этот поистине чудовищный труд не подошел к концу.

Айра задрожала, отчетливо понимая, что это действительно - ЕГО заслуга. А потом разглядела проступившие в тумане... да, это был не дым, а тот самый туман, что умел причинять так много боли... еще три силуэта, закутанные в такие же серые плащи, и совсем пала духом. Значит, он не один. Значит, прав был неизвестный старик: ЕМУ кто-то помогал. Наверное, такие же маги, как и ОН сам. Такие же безумцы. Осквернители. Изверги, для которых не было ничего святого.

Неизвестный маг вдруг выступил вперед и изумленно оглядел замершую возле Перводерева троицу. Сперва окинул взглядом молчаливого, но полностью готового к бою Викрана дер Соллена. Затем - застывшую бледным призраком девушку, у которой от этого взгляда по коже пробежали громадные мурашки. Наконец, увидел преобразившегося Марсо и до боли знакомым голосом хмыкнул:

- Потрясающе! Вот уж не думал, что вы доберетесь сюда раньше меня!

- Что поделать? - сухо отозвался Марсо. - Ты и на этот раз оказался лишь вторым.

- Заткнись, придурок. Зато я пришел сюда живым и невредимым.

- Ничего. Это несложно исправить.

Незнакомец вдруг хищно прищурился.

- Правда? Не ты ли это сделаешь?

- Нет, - хриплым голосом вдруг сказал Викран дер Соллен. - Марсо, если ты не против, это сделаю я.

- Викран, Викран... - незваный гость сокрушенно покачал головой. - Мне казалось, ты гораздо умнее.

- Как видишь, нет.

- Фу, и эта фамильярность...

Айра пошатнулась от какой-то диковатой мысли и расширенными глазами уставилась на человека, причинившего ей так много страданий. Этого не могло быть... никак... просто невозможно!!! Но она не могла не узнать его голос - тихий, исполненный внутренней силы, бархатистый и уверенный в собственном превосходстве.

- Здравствуй, милая, - приветственно кивнул в ее сторону чужак и отбросил с лица капюшон. - Признаться, мне пришлось поломать с вами голову. Но, как видишь, в конце концов, я обошелся без твоей помощи.

Она судорожно сглотнула.

- Л-лер Альварис?!!

Директор Академии Высокого Искусства расправил широкие плечи и, скинув с них ненужный больше плащ, с несказанным удовольствием рассмеялся.

- Точно, милая. Единственный наследник и дальний родственник небезызвестного тебе Иберратуса, который на самом деле никуда не пропал, а прожил еще много-много лет после того, как ушел из большого мира. Дожил каким-то чудом до наших дней и закончил свой век в одной далекой, никому не известной башне. Я, к твоему сведению, его единственный родич... а также тюремщик, палач и, по совместительству, убийца. Рада со мной познакомиться заново?

Она тихо охнула и прижала руку ко рту.