Избавление

Глава 5

Она бежала до самого утра, задумчиво перекатывая в пасти алмазное колечко и сосредоточенно посматривая по сторонам. Бежала молча, не желая отвлекаться на всякие глупости, старательно прислушиваясь к собственным ощущениям и уверенно направляясь туда, куда звало ее невидимое Сердце.

Несколько раз ей приходилось останавливаться, чтобы передохнуть и напиться из прозрачного и холодного до ломоты в зубах ручья. Потом потребовалось обойти стороной притихшую на время грозы деревню, в которой даже собаки, испугавшись гнева небес, забились в свои конуры и не посмели носа наружу высунуть. За деревней начались ухоженные поля. За полями - заливные луга, на которых уже наутро снова появится вечно жующий скот. За лугом опять - дремучий лес и плохо укатанная дорога к Драмну, на которой ей было совершенно нечего делать.

Бежать оказалось удивительно легко - сильное волчье тело было просто создано для ровного бега по мягкой травяной подушке. Звериные глаза без труда улавливали даже крохотные отблески света. Чуткие уши настороженно поворачивались, легко определяя, где засел трудолюбивый сверчок. А беспрестанно шевелящиеся ноздри безошибочно сообщали ей, где испуганно притих зеленый кузнечик, где недавно вспорхнула потревоженная сойка, а под кустом инстинктивно вжалась в землю крупная лесная мышь, возвращающаяся в норку с добычей.

Айра не стала пугать маленькую родственницу своим рыком. Просто обошла стороной и побежала дальше, следуя собственному чутью и мерному биению далекого Сердца, до которого следовало добраться как можно скорее. Ее больше не пугала неизвестность, не страшила мысль о том, что она не успеет или промахнется с направлением. Нет. Теперь, когда основное было сделано, все долги розданы, а впереди раскинулось бесконечное зеленое море лигерийских лесов, она вдруг обрела уверенность в том, что непременно доберется до Занда по кратчайшей дороге.

В волчьей шкуре ей не нужно будет заботиться о своем виде и возможных попутчиках. Не потребуется думать о платье, ночлеге и о том, что в карманах нет ни единого гроша. Ей не нужна компания. Не нужны шумные разговоры. Не нужен проводник или иной сопровождающий - Сердце не позволит ей потерять направление. Теплая шуба убережет от ночных холодов. Сильные лапы без труда домчат куда нужно. А острые зубы и внушительные когти послужат отличной защитой от любого недоброжелателя.

Поэтому она не беспокоилась. Поэтому же бежала упруго и ровно, сберегая силы. Поэтому без опаски оставила за спиной ошеломленного лесника и потом еще долго не останавливалась, стремясь уйти от его разгромленного жилища как можно дальше.

"Ну? - наконец, решился нарушить молчание Марсо, когда она со вздохом прилегла под мокрым кустом. - Ты ничего не хочешь мне сказать?"

Волчица принялась старательно выкусывать колючки из лап.

"А надо?"

"Тогда хотя бы поясни, откуда ты взяла схемы Изгоняющих Кругов?"

"Увидела", - невозмутимо отозвалась Айра.

Марсо язвительно хмыкнул.

"Правда? Помнится, в тех книгах, что я тебе давал, такого материала не было!"

"А ты помнишь все, что мне давал?"

"Айра! Ты меня за дурака держишь?! - наконец, возмутился он. - Кто тебе дал схему Кругов ЧЕТВЕРТОГО уровня! И кто научил ею пользоваться?!"

Она широко зевнула.

"Не знаю".

"ЧТО?!"

"Ой, да не кричи, - поморщилась волчица. - Я устала. Думаешь, легко было рисовать их на земле, а потом потихоньку подпитывать, чтобы не привлечь ненужного внимания?"

"Вот это и мне интересно! Где ты ЭТОМУ научилась?! Когда?!"

"Вчера, - снова зевнула Айра. - Во сне увидела, как какой-то тип их рисует и проговаривает вслух заклинание. Вот я и повторила то, что делал он. А то, что Круг взяла четвертый, а не второй... так ты же сказал, что Азуар стал гораздо сильнее. Вот я и решила немного добавить. Вдруг он бы оказался не второго, а третьего или даже четвертого уровня? К тому же, ты сам видел - его едва удалось оторвать от паренька. Разве было бы хорошо, если бы вместо здорового сына Стагор получил еще дымящийся труп?"

Марсо ошарашенно умолк.

"Сон?"

"Точно, - лениво отозвалась волчица, вытянувшись во всю длину и спрятав в густой траве драгоценное колечко. - Я же тебе говорила, что иногда слышу голоса. И вижу многое из того, что происходит не со мной. Когда-то в прошлом, когда-то в настоящем... я не до конца поняла. Зато они не раз меня выручали и вовремя подсказывали ответы на всякие разные темы. И на уроках, и просто так. Как правило, именно тогда, когда это было действительно нужно. Даже про Леграна подсказали - ну, чтобы я не смотрела ему в глаза. И про Зорга тоже. Про Кера. Про кучу разных вещей на тему Естествознания, начиная с того, сколько камер имеет сердце обыкновенной лягушки".

Призрак издал странный звук.

"И давно это с тобой?"

"С тех пор, как выбралась из Занда".

"Ты не говорила мне, что эти голоса... НАСТОЛЬКО реальны".

"А я и сама не знала. Но они меня еще ни разу не обманули. А иногда я одновременно с голосами вижу какие-то города, лица, события. Могу даже почувствовать себя кем-то другим, понимаешь? - Айра прикрыла веки и ровно задышала. - Я видела себя старухой и совсем маленькой девочкой. Видела мальчишкой и бравым солдатом. Видела воровкой и разбойником. Летала птицей над Снежными Горами. Тонула на каком-то корабле с невольниками. Писала чьи-то мемуары, ругаясь на нерадивого служку, забывшего наполнить чернильницу... а вчера была каким-то магом, умеющим призывать и изгонять из людей демонов. Вернее, я захотела им побыть, и мне тут же показали, что нужно делать с твоим Азуаром. Так что, полагаю, на самом деле я могу получить ответ на любую тему. Надо только правильно задать вопрос".

"А... тянуть силу из обычной воды тоже они тебя научили?" - не слишком уверенно уточнил Марсо.

"Нет. С силой я сама поняла, когда полезла в реку умываться и почувствовала, что после этого словно здорово наелась. Как выяснилось, я и без Источника могу довольно быстро восстанавливаться. Только это займет немного больше времени. Да и просидеть в реке мне пришлось битый час, чтобы ощутить разницу. Интересно, с воздухом такое тоже можно проделать?"

"Не знаю, - ошарашенно отозвался Марсо. - Не пробовал. А раньше с тобой такое бывало?"

"Нет, - вздохнула волчица. - В Академии воздух совсем другой. Какой-то мертвый, что ли? И вода не такая... естественная. Не говоря уж о том, что почувствовать там силу из-за поставленной защиты - совершенно невозможно. Такое впечатление, что именно защита высасывает из окружающего мира всю магию, какую возможно. Так что на нас ее совсем не остается"

"Я об этом не думал, - нахмурился призрак. - Как-то даже мысли не было, но ты, наверное, права: Сети должны тянуть силу отовсюду, несмотря на частые грозы. Из воздуха, земли, воды... может, поэтому в садах плохо растут некоторые виды растений? И обычных животных совсем не осталось? А если кто и живет, то только в Оранжерее, куда Матисса без конца тратит кучу энергии?"

Айра зевнула в третий раз и блаженно потянулась.

"Да какая разница? Я туда больше не вернусь. А через несколько недель доберусь до Занда и вообще забуду об Академии. Листика и Шипика с Иголочкой, конечно, жалко, но они без меня не пропадут. За них теперь весь второй курс будет насмерть биться, если кто-то надумает вдруг обидеть. Да и прижились они там. Привыкли. Никуда больше не денутся. Станут достоянием школы, класса и, вообще, Ковена. А нам с тобой надо только позаботиться о том, чтобы спрятать все следы, чтобы этот самый Ковен до нас не добрался, и чтобы не нестись от него сломя голову, петляя диким зайцем, как на большой охоте".

"После грозы следов не остается, - задумчиво протянул Марсо. - Ни от порталов, ни от Изгоняющих Кругов, ни от трансгрессии. Но все равно - постарайся не перекидываться лишний раз. Тем более, в ясную погоду. Кто знает, где не свезет наткнуться на охотников? А мы с тобой сейчас - весьма знатная дичь. Особенно я, как мятежный маг и бывший узник. И твой Кер - как первый за десять веков прирученный боевой метаморф. Впрочем, не переживай: за твою голову тоже дадут немалую награду. Такую, что я, если бы тебя поймал, потом всю оставшуюся жизнь мог бы не беспокоиться о доходах. Не рискуй больше, ладно? Я не хочу потом сидеть с тобой на одной цепи целую вечность".

"Да брось. Если меня поймают, никакой цепи не будет. Удавят в каком-нибудь подвале и все. По-тихому, чтобы не смущать простой люд видом моей неаппетитной смерти. Но самым неприятным способом, чтобы окончательно понять, что же мы с Кером из себя представляем".

Призрак озадаченно помолчал.

"Откуда вдруг столько сарказма?"

"Устала я очень, - отозвалась Айра. - Просто устала".

После чего уронила голову на лапы и крепко уснула, больше не имея ни сил, ни возможностей, ни желания что-либо обсуждать.

Утро, как ни странно, выдалось ясным и солнечным. Как раз таким, чтобы отдохнувшая и хорошо выспавшаяся волчица, поднявшись и сладко потянувшись, рискнула нахально подшутить над своим призрачным спутником и сделала вид, что ушла, напрочь позабыв про лежащее в траве колечко. Вернулась она, правда, довольно быстро: застигнутая пронзительным воплем перепугавшегося духа уже в паре десятков шагов, едва не вздрогнула от неожиданности. После чего поспешила заверить всполошившегося друга, что все в порядке, подхватила пастью бесценное сокровище, тихо хихикнула, вызвав целый взрыв негодования. А потом еще половину дня слушала возмущенное бурчание, ворчание, сопение и обиженное молчание, в котором прямо сквозило неодобрение по поводу чьих-то глупых подначек и совсем уж неуместных шуток.

Потом, конечно, пришлось выпрашивать прощение, оправдываясь тем, что это игривая и своенравная волчья натура так сказалась... дескать, вспомни, каковы виары в своем зверином облике и как трудно порой бывает их угомонить. Но Марсо все равно дулся до самого вечера, напрочь отказываясь разговаривать, а оттаял только тогда, когда огорченная волчица неосторожно оступилась на краю какого-то болотца и перепачкалась в грязной жиже по самое брюхо, едва не утопив в ней и себя, и Кера, и злополучное кольцо, которое от неожиданности действительно чуть не выронила из пасти.

Потом пришлось долго отмываться в первой попавшейся на глаза речушке, недовольно отряхиваться, сушиться и негодующе фыркать, слушая ехидные замечания вредного призрака. Наконец, сурово пригрозить, что действительно обидится и пойдет дальше одна, а потом сделать даже небольшую пробежку для большей убедительности. Лишь после этого хрупкий мир был восстановлен, одному торжественно пообещали, что больше не станут шутить серьезными вещами, а второй не менее торжественно поклялся, что больше не станет "случайно" осыпать землю под чьими-то лапами, стараясь совершить исподтишка свою страшную месть...

В общем, день прошел плодотворно и с пользой.

Единственная проблема, которая встала перед Айрой, это трудности с поиском пищи: все-таки виаром она никогда не была, охотиться не умела, а готовых пирожков или сладкой морковки в лесу не продавали. Да и не еда это для волка - морковка. Сильное тело требовало нормального питания и, в первую очередь, мяса. Так что, поломав голову и вдоволь наслушавшись голодного урчания в брюхе, от которого не спасли несколько найденных по пути питательных травок, она все-таки нашла разумный компромисс. Раз уж перекидываться без грозы опасно и тяжко, то имеет смысл хотя бы ненадолго разделять их с Кером сознание, чтобы на некоторое время метаморф взял верх и, будучи опытным охотником, нашел что-нибудь подходящее.

Марсо на такую идею только скептически хмыкнул. Однако когда волчица ненадолго прилегла на траву и прикрыла глаза, тяжело задышав и явно меняясь, он озадаченно крякнул и неверяще высунул нос из своего убежища, чтобы воочию убедиться, что сумасшедшая девчонка действительно решилась. А потом, едва у волчицы загорелись хищными огнями глаза и пропал в зрачках прежний разум, и вовсе - плавно сполз обратно в кольцо, мысленно проклиная тот день, когда она вдоволь начиталась в Хранилище всяких дурацких книг.

Когда же встряхнувшийся зверь глухо рыкнул и спрятал кольцо под слой дерна, призрак вообще ударился в панику, опасаясь, что вырвавшийся на свободу Кер, занявший тело серой волчицы, напрочь позабудет о том, где его бросил. Даже завопил истошно, когда с ужасом понял, что действительно остался один и почти погребен заживо, имея в запасе сравнительно небольшой объем сил. Это понимание привело несчастного духа в совершенно неуравновешенное состояние. Причем пребывать в нем пришлось последующие несколько часов, по истечении которых все тот же мокрый нос ловко откопал тускло светящееся колечко, привычно подцепил на клык и, зажав в пасти, довольно вздохнул.

"Ну вот. Оказывается, это не так уж сложно. Хотя и приятного, конечно, тоже мало. Только и того, что сыта. Марсо, ты как?"

Впавший в состояние глубокого, гнетущего шока, архимаг не смог даже выдавить достойного ответа, чтобы выразить всю глубину своего возмущения, подспудного страха и ощущения брошенности, которые только что пережил. Он лишь слабо застонал, тем самым показывая, что жив и здоров, а потом долго ругался себе под нос, чтобы хоть как-то выплеснуть кипящее негодование. Но вскоре понял, что изменить все равно ничего не в силах, и устало замолк, время от времени расстроенно вздыхая и обреченно думая о том, что вскоре это испытание для его расшатанных нервов придется повторить. Потому что без еды Айре было не выжить, а добыть ее без помощи метаморфа она не могла. Только и радует мысль, что Кер обожает ее настолько, что согласен исполнять столь нерадостную обязанность для хозяйки. А также то, что он без всякого сожаления юркнул потом обратно в ее сознание, где свернулся серым клубочком и немедленно затих, терпеливо ожидая, пока она снова позовет. Потому что если бы он оказался достаточно тщеславным, то легко мог забыться, опьяненный ощущением полнейшей свободы, и тогда не видать кое-кому своей собственной свободы, как его мохнатых ушей.

Спасибо Занду, что подарил своей гостье столь заботливого хранителя.

За долгий день Айра больше не рискнула останавливаться. Ожидание погони и память о потерянном на восстановление времени заставляли ее двигаться вперед, позабыв про усталость и гудение в натруженных лапах.

Да, она выиграла у Совета немало времени, когда уходила в грозу и творила последний, решающий портал неведомо куда. Да, она сумела их ошарашить, изумить, привести в состояние длительного неверия. Смогла сбежать из тщательно охраняемой, надежно отгороженной от остального мира тюрьмы. Да, им придется потратить немало времени и сил, чтобы обшарить все побережье Холодного моря и уцепиться хоть за какой-то след. Точнее, им придется обшарить его вглубь почти на двое суток пути. Однако и это когда-нибудь случится. А пока длятся настойчивые поиски на берегу, по всей Лигерии уже полетели приказы в города, села, деревни... везде, где только есть обладающие навыком охоты маги... с тщательно составленным описанием беглянки, слепком ее ауры, намеком на способности и строгим наказом выследить и оцепить. Дескать, юна, хитра и проворна. Найти и доставить любой ценой. А следом за депешами и гонцами помчатся сами маги, подгоняемые сердитыми взглядами и еще более сердитыми приказами. С ними - помощники, собаки, гвардия... Совет ни на что не поскупится, чтобы вернуть в свое лоно драгоценную беглянку. И времени для того, чтобы выскользнуть из расставленных сетей, у нее остается все меньше.

Рано или поздно кто-то все равно наткнется на ее след. Или сумеет отыскать слабую ауру от последней воронки, вопреки заверениям Марсо. Или отыщет затерянную в лесу старую хижину, в которой обрадованный случившимся чудом Стагор быстро расскажет, что за гроза нынче бушевала над его головой и почему сын неожиданно начал его узнавать и впервые за долгие годы смог членораздельно говорить. А потом - все совсем просто. Достаточно будет поднять по тревоге окрестные села, найти загонщиков поопытнее, пустить по свежему следу натасканных ищеек... как на четырех лапах, так и на двух ногах... потом - считанные дни погони, отчаянные рывки в одну или другую сторону, короткая схватка, во время которой наверняка кто-то серьезно пострадает... ну, а уж там все будет зависеть от решения Совета. Захотят оставить опасную ученицу в живых - оставят, чтобы хорошенько изучить, распять на жестком ложе правды, выпытать насчет Сердца Зандокара и... дальше лучше вообще не думать. В ином же случае настигнутую беглянку просто задавят численностью и, решив, что она слишком опасна, пристукнут в каком-нибудь овраге, милосердно прикрыв дерновым одеяльцем. А после вернутся обратно, разъедутся по домам, посокрушаются некоторое время, что девка могла бы иметь совсем другую судьбу, да и забудут навсегда, благо своих дел у всех по горло.

Поэтому Айра спешила. Поэтому же старательно огибала деревни, старалась держаться подальше от дорог и всячески прятала следы, чтобы какому-нибудь леснику вроде Стагора не довелось на них наткнуться и примчаться к старосте с вытаращенными глазами и громким воплем о том, что в лигерийских лесах появился первый за многие века оборотень.

С каждым днем она уходила все дальше на восток, потихоньку забирая к северу. С каждым днем ощущала, как холоднее становятся ночи, и неустанно радовалась тому, что теплая шуба спасает ее от ветра. С каждым днем все спокойнее и благостнее становился Марсо. И с каждым днем неприятная мысль о погоне отдалялась все дальше и дальше.

По утрам Марсо неизменно будил ее с первыми лучами солнца, безжалостно отрывая ото сна и напоминая об охоте. Потом ее место занимал довольный свободой Кер, ненадолго пропадал в лесу, предварительно убедившись, что посторонних поблизости нет, и надежно спрятав кольцо в густом мхе. Через некоторое время он возвращался, слизывая с морды кровавые капли, немедленно уступал место хозяйке и на целый день засыпал, отдавая ей накопленные силы и позволяя оставаться зверем столько, сколько она сама захочет.

Потом Айра старательно отмывалась, тщательно счищая со шкуры кровавые отметины. Выискивала нужные травки, о которых знала едва ли не больше, чем мадам Матисса, торопливо жевала. Наконец, подхватывала свою единственную ношу, хмыкала, если Марсо начинал ворчать по поводу долгого отсутствия, и снова устремлялась в путь.

Пока им везло: за пару недель пути Айра не встретила ни одного человека. Правда, она и забиралась в самую глухомань, сводя с ума всех окрестных волков. Пару раз даже пришлось порычать, чтобы избавиться от особо назойливых попутчиков, а однажды - сбежать от взбешенной вторжением парочки бурых медведей, облюбовавших себе малинник в качестве места для дневного сна. От трактов и дорог волчица благоразумно держалась подальше. Но иногда, забираясь на какой-нибудь пригорок, видела издалека, как вьется пыль над прореженной человеческими руками чащей и как катятся тяжелогруженые телеги, подгоняемые свистом кнута и унылой песней скучающего возницы.

Одно хорошо: чем дальше от Лира, тем гуще становились леса и пустыннее дороги. Редко когда можно было встретить одинокого крестьянина, вяло бредущего по обочине. Еще реже встречались люди побогаче, могущие позволить себе прокатиться на телеге. А уж если на глаза попадались купеческие подводы, то сразу по пять или десять за раз, да под внушительной охраной, с которой не всякий лихой человек вздумает связаться. Но таких было мало. Как правило, пронесется кто-то на быстром коне, поднимет пыль до самого неба, а потом снова - тишь да гладь до самого вечера.

Спать приходилось там, где заставала ночь - под кустами, под вывороченным с корнями деревом, в ельниках, в березняках или просто на берегу, устало вытянувшись под упавшими до земли еловыми лапами. Но Айра не жаловалась. В последние недели ей пришлось столько всего пережить, что долгие ночи под мокрыми ветвями не казались чем-то неприятным. Напротив, она бы обеспокоилась, если бы вдруг довелось забраться на пышную перину и безнаказанно утонуть в ней до утра. Пусть лучше так - мохнатой, зубастой и взъерошенной, чем приодетой, принаряженной и старательно накрашенной куклой, которую под многочисленными понимающими взорами поведут в чью-то холодную постель.

Это была свобода. Настоящая. Полноценная. Долгожданная и собственноручно выгрызенная, вытребованная, заработанная и дерзко выхваченная из чужих рук. За эту свободу Айра много настрадалась. За нее она почти умерла. За нее она смертельно рисковала. И даже сейчас, сворачиваясь в клубок возле какого-нибудь замшелого пня, впитывала ее всем существом, но при этом твердо знала, что не променяет ее ни на что на свете. Ни на ученичество, ни на новую силу, ни на богатый дом, ни даже на возможность прощения и возвращения в обманчиво уютное лоно Ковена.

Все, хватит. Достаточно этой лжи, когда за одну крохотную уступку сулятся золотые горы и несметные сокровища древних знаний. Всего один раз... один-единственный, когда надо смириться и дать им сотворить что-то против воли, а потом, мол, полнейшая свобода, свободный выбор, свободные решения, обеспеченное будущее, в которым ты никогда не будешь знать проблем... тебе даже память сотрут, чтобы легче жилось... сделают вид, что никто ничего не знает и вообще, что ничего этого не было - ни ученичества, ни Инициации, ни многозначительных улыбок обаятельного и совершенно неотразимого лера Леграна...

Хватит.

Довольно уже красивых слов и сладких обещаний. Просто потому, что за ними не скрывается ничего, достойного внимания. И потому, что на самом деле все это - ложь. Одна большая, красивая, невероятно сложная ложь. Тогда как в действительности никакой свободы нет: ни в Академии, ни в Ковене, ни в мире вообще. Все вокруг подчинено воле сильнейших, от крохотного кустика в Оранжерее мадам Матиссы до могучих и неприступных Охранных лесов. Совет стережет каждого из своих адептов. Определяет их будущее. Следит за тем, как они растут. И жестко карает за то, что кто-то осмеливается выбрать для себя иную судьбу.

А настоящая свобода - вот она, шумит вокруг непокоренными просторами, свистит в ушах холодным ветром, журчит многочисленными ручейками. Ярким солнцем сияет с высоких небес и благодатным дождем проливается на заждавшуюся перемен землю.

Свобода - как вода. Ее нельзя заключить в тюрьму. Ей нельзя придать какую-то форму и надеяться, что так будет вечно. Как только воду выливают из сосуда, она тут же утекает сквозь пальцы. Она не покоряется чужим рукам. И ее не удержать одной только жадной пятерней. Ее можно лишь осторожно зачерпнуть раскрытыми ладонями. Ей можно умыться. Ее можно с наслаждением пить. Но ее никогда не загнать в стальные стены и не заставить томиться в них, подобно запертой в клетке сомнений душе.

Свобода - священна. А свобода разума священна вдвойне. Ради этого стоит бороться, к этому стоит стремиться и рисковать ради нее всем, что имеешь.

Марсо это хорошо знает.

И Айра теперь знала тоже. А потому с каждым днем удалялась от Лира все дальше и дальше, оставляя между собой и прошлым зеленые стены лесов, голубые ниточки раскинувшихся паутиной рек и многие лерды расстояний, чтобы в один прекрасный день вернуть себе то, что было потеряно.

Она спешила домой.