Избранные работы

Главное - повиновение

Главное дело слуги - повиноваться. Это нравственное совершенство слуги. Увы! Как редко оно встречается! Существует всего один полностью послушный и совершенно зависимый слуга во всей истории этого мира - человек Иисус Христос. Повиновение было его пищей и его питьём. Он находил свою радость в послушании. "Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты открыл мне уши; всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о мне: я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце" (Пс. 40).

Наш блаженный Господь Иисус находил в воле Бога свою единственную причину для действия. В Нем не было ничего, что было бы необходимо сдерживать властью Бога. Его воля была совершенна, и каждое Его движение совершалось из-за необходимости - той самой необходимости Его совершенной сущности в потоке божественной воли. "Закон Твой у меня в сердце"; "Я желаю исполнить волю Твою"; "Я сошёл с небес поступать не по Своей воле, а по воле Пославшего меня".

Что же сатана мог поделать с таким человеком? Совершенно ничего. Он пытался отвратить Его от пути послушания и от положения зависимости, но тщетно. "Если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами". Действительно, Бог дал бы Своему Сыну хлеб. В этом нет никаких сомнений, но совершенный человек отказывается сотворить хлеб для себя. У него не было ни приказа, ни власти, и следовательно, никаких причин для действия. "Написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих". И так во время всего искушения. Ничто не могло совратить блаженного с пути простого послушания. "Написано", - таков был его единственный и неизменный ответ. Он не стал бы и не мог бы действовать без причины, а его единственная причина обнаруживалась в воле Бога. "Я желаю исполнить волю Твою, Боже мой, и закон Твой у меня в сердце".

Таково было послушание Иисуса Христа - совершенное послушание, от начала до конца. Он был не только совершенно послушен, но и совершенно зависим. Будучи Богом, превыше всего, вечно блаженным, занимая Своё место человека в этом мире, Он жил совершенно зависимой от Бога жизнью. Он мог сказать: "Я облекаю небеса мраком, и вретище делаю покровом их. Господь Бог дал Мне язык мудрых, чтобы Я мог словом подкреплять изнемогающего; каждое утро Он пробуждает, пробуждает ухо Моё, чтобы Я слушал, подобно учащимся. Господь Бог открыл Мне ухо, и Я не воспротивился, не отступил назад. Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания. И Господь Бог помогает Мне: поэтому Я не стыжусь, поэтому Я держу лице Моё, как кремень, и знаю, что не останусь в стыде" (Ис. 50). И вновь: "Защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!" И ещё: "Ты извёл меня из чрева". Он всецело и полностью полагался на Бога от яслей Вифлеема до креста Голгофы, и когда Он завершил все, Он предал свой дух в руки Отца, и его плоть упокоилась в уповании. Повсюду его послушание и зависимость были божественно совершенны.

Но мы должны теперь попросить читателя на некоторое время обратиться вместе с нами к двум прямо противоположным всему этому примерам - к двум случаям, в которых недостаток послушания и зависимости привёл к самым ужасным последствиям.

Давайте в первую очередь обратимся к тринадцатой главе первой книги Царей. Несомненно, этот случай знаком нам, но давайте рассмотрим его в связи с нашей нынешней темой.

"И вот, человек Божий пришёл из Иудеи по слову Господню в Вефиль, в то время, как Иеровоам стоял у жертвенника, чтобы совершить курение. И произнёс к жертвеннику слово Господне". Таким образом, все было правильно. Он говорил по слову Бога, и сила Бога сопутствовала этому свидетельству, а дух царя был на время уничижён и подавлен.

Более того, человек Бога смог отклонить приглашение царя зайти с ним в дом, подкрепить себя и получить подарок. "Но человек Божий сказал царю: хотя бы ты давал мне полдома твоего, я не пойду с тобою и не буду есть хлеба и не буду пить воды в этом месте, ибо так заповедано мне словом Господним: "не ешь там хлеба и не пей воды и не возвращайся тою дорогою, которою ты шёл". Все это было прекрасно и так приятно остановиться на этом. Ноги Божьего человека твёрдо стояли на светлом и блаженном пути послушания, все предвещало победу. Приглашения царя отвергнуты без малейшего колебания. Половина царского дома не могла соблазнить его свернуть с узкого, святого, счастливого пути послушания. Он отказывается от всех предложений и продолжает следовать прямым путём, открытым перед ним посредством слова Сущего. Нет ни рассуждений, ни вопросов, ни колебаний. Все устанавливает слово Сущего. Он должен только повиноваться, независимо от последствий. И пока он поступает так, все идёт хорошо.

Но обратите внимание на последующее: "В Вефиле жил один пророк-старец" - читатель, остерегайся старых пророков! И этот пророк-старец последовал за человеком Божьим и сказал ему: "Зайди ко мне в дом, и поешь хлеба". Это был дьявол в новом обличье. То, что не удалось сделать словам царя, могли бы совершить слова пророка. Это была уловка сатаны, к которой был явно не готов человек Божий. Одеяние пророка обмануло его и совершенно лишило бдительности - мы сразу замечаем, как изменилась его речь. Отвечая царю, он говорит решительно и смело: "Хотя бы ты давал мне полдома твоего, я не пойду с тобою". И с такой же силой он затем прибавляет причину своего отказа: "Ибо так заповедано мне словом Господним".

Но в его ответе пророку наблюдается ослабление силы, смелости и решительности. Он говорит: "Я не могу возвратиться с тобой и пойти к тебе". И в пояснение причины вместо выразительного слова "заповедано" мы видим вялые слова "сказано мне".

Одним словом, общий тон стал более слабым. Слово Бога утрачивало своё истинное положение и силу в его душе. В этом слове не произошло никаких изменений. "На веки, Господи, слово Твоё утверждено на небесах", и если бы это слово было сокрыто в сердце человека Божьего, если бы оно постоянно пребывало в его душе, его ответ пророку был бы таким же определённым и решительным, как и его ответ царю. "По слову уст Твоих, я охранял себя от путей притеснителя". Дух послушания - великое духовное спасение от всех происков и уловок лукавого. Враг может изощряться, менять свои планы, он может варьировать средства, но послушание простому и понятному слову Бога бережёт души от всех его злобных происков и искусных хитростей. Дьявол ничего не может поделать с человеком, который полностью руководствуется словом Бога и ни шагу не ступит без божественной власти.

Но отметим, каким образом враг уговаривает человека Божьего: "И сказал он ему: и я пророк такой же, как ты, и ангел говорил мне словом Господним, и сказал: "вороти его к себе в дом".

Итак, что должен был ответить на это человек Бога? Если бы слово его Господа пребывало в нем, он бы сразу сказал: "Если десять тысяч пророков и десять тысяч ангелов сказали бы: "вороти его", я посчитал бы их всех лжецами и слугами дьявола, посланными совлечь меня со святого, счастливого пути послушания". Это был бы достойный ответ. Он очертил бы тот же небесный круг, который представлен в пылких словах апостола: "Но если бы даже мы или ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема".

Но увы, увы - человек Божий сошёл с пути послушания, и тот самый человек, которого сатана использовал, чтобы совратить его, стал устами Господа, чтобы объявить ему об ужасных последствиях. Когда его использовал сатана, он лгал. Когда его использовал Бог, он говорил правду. Заблудшего человека Божьего умертвил лев, потому что он ослушался слова Сущего. Да, он сошёл с узкого пути послушания на широкое поле своих собственных желаний, и там был умерщвлён.

Читатель, остерегайся старых пророков и ангелов света! Давайте в истинном духе послушания держаться как можно ближе к слову нашего Бога. Тогда мы обретём путь послушания - безопасный и приятный, святой и радостный. А теперь, прежде чем закончить, обратим на некоторое время взгляд на девятую главу книги Иисуса Навина, в которой ради предостережения нам описано о том, как сам Иисус Навин был пойман в ловушку ввиду недостатка простой зависимости от Бога. Мы не цитируем этот отрывок и не вникаем ни в какие подробности. Читатели могут сами обратиться к этой главе и изучить её содержание.

Почему Израиль был обманут хитростью жителей Гаваона? Потому что они полагались на своё собственное понимание и судили со своей точки зрения вместо того, чтобы дождаться руководства и совета от Бога. Ему известно все о жителях Гаваона. Его не ввели бы в заблуждение их изорванная одежда и заплесневелый хлеб, и этого не случилось бы с Израилем, если бы они только обратились к Нему.

Но здесь они не устояли. Они не полагались на Бога. Он бы направил их. Он объяснил бы им, кто были эти хитрые странники. Он пояснил бы им все, если бы они просто обратились к Нему ввиду своего невежества и немощи. Но нет, они думали и рассуждали сами и сделали свои выводы из того, что увидели. Все это они и проделали, и поэтому изорванные одежды жителей Гаваона завершили то, что не смогли сделать грозные укрепления Иерихона.

Итак, мы можем быть совершенно уверены, что у Израильтян и в мыслях не было заключать союз с кем-нибудь из Хананеев. Нет, они пришли в страшное негодование, обнаружив, что они таким образом натворили. Но дело было сделано, и им оставалось лишь терпеть это. Легче допустить ошибку, чем исправить её, и так жители Гаваона остались выразительным запечатлением зла непослушания совету и руководству Бога.

Пусть на примере того, что было нами прочитано, Святой Дух раскроет нам чрезвычайную важность "послушания и зависимости".

Две связи

В христианстве существуют две чрезвычайно важные связи, которые нам следует стремиться понять, а именно во-первых, связь вечной жизни, а во-вторых, связь личного общения. Поскольку эти связи являются совершенно определёнными, их никогда не надо путать, но поскольку они тесно связаны, их никогда не следует разделять. Первая из них есть залог нашей безопасности, вторая - тайный источник нашего наслаждения и источник всей нашей плодотворности. Это невозможно разрушить, но этому могут помешать тысячи причин. Итак, отметив, что эти связи настолько значительны, давайте с почтением и молитвою приступим к их изучению в божественном свете богодухновения.

Во-первых, что касается драгоценной связи вечной жизни, мы не можем сделать ничего лучшего, чем процитировать несколько ясных отрывков Писания, объясняющих, откуда она взялась, что она есть, как и когда она была создана.

Но прежде всего надлежит хорошо уяснить себе, что человек в своём нравственном состоянии ничего не знает об этой связи; "рождённое от плоти есть плоть". Может быть искреннее дружелюбие, подлинное величие, великодушие, суровая честность, но не вечная жизнь. Эта первая связь неизвестна. Это означает, что как бы вы ни образовывали и ни возвышали природу, никакими средствами вам не удастся создать великую связь вечной жизни. Можно сделать её духовной, образованной, религиозной, но поскольку это всего лишь природа, здесь нет вечной жизни. Можно выбрать все самые прекрасные духовные качества и сосредоточить их в одном человеке, но этот человек никогда не ощутит ни единого проблеска вечной жизни. Это не значит, что все эти достоинства и качества плохи и нежелательны сами по себе - в этом никто не усомнится. Каково бы ни было духовное благо в природе, его следует оценивать согласно его надлежащему значению. Никто не решится даже на мгновение поместить трезвого, деятельного, дружелюбного, принципиального человека на одну доску с пьяницей, бездельником, упрямцем, мотом. С общественной и духовной точки зрения, между ними, очевидно, существует огромная, чрезвычайно существенная разница. Но давайте поймём и хорошо запомним, что даже с помощью самых прекрасных качеств и достоинств старого создания нам никогда не заполучить места в новом, даже если сосредоточить в одном человеке все превосходные качества первого Адама, нам никогда не установить звание, принадлежащее второму. Эти двое совершенно различны - старый и новый, первый и второй. "Рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух". "Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое".

Ничто не может быть более определённым и более убедительным, чем последний процитированный отрывок из пятой главы второго послания к Коринфянам. "Древнее", каким бы оно ни было, "прошло". Они не приняты как существующие в новом создании, в котором "все от Бога". Старое основание совершенно устранено, и новое основание заложено во искупление. Ни единой частицы древнего не достигло нового. "Теперь все новое", "все же от Бога". "Мехи" старого создания отвергнуты, и вместо них установлены мехи искупления. "Одежды" старого создания отброшены, и заменены новым, незапятнанным одеянием искупления. На этом прекрасном одеянии рука человека не сделала ни стёжка, не спряла ни единой нити. Откуда мы знаем это? Как мы можем говорить с такой уверенностью и убеждённостью? Ввиду самой лучшей из всех причин, потому что божественно уверенный и, следовательно, совершенно убедительный голос святого Писания провозглашает это в новом создании. "Все же от Бога". Хвала Господу, что это так! Именно это делает все настолько надёжным, что все находится совершенно вне досягаемости власти врага. Он не может дотронуться ни до чего или ни до кого в новом творении. Смерть - вот предел власти сатаны. Могила образует границы его владений. Однако новое создание начинается по ту сторону смерти - она открывает нашему восхищённому взгляду вид на небесную сторону того гроба, где лежал погребённый князь жизни - оно изливает ослепительные лучи его славы вокруг нас посреди той сцены, куда смерть никогда не может войти, где неизвестны грех и смерть, где никогда не услышат шипения змеи и не увидят её ненавистного хвоста. "Все же от Бога".

Итак, это устраняет множество затруднений и препятствий и поразительно упрощает дело, если правильно понять эту особенность нового создания. Если же рассмотреть то, что называется религиозным миром или исповедующей церковью, что мы увидим? Множество усилий улучшить человека в его природном, от Адама, или ветхом состоянии. Филантропия, наука, философия, религия - все участвует в этом, все виды духовных средств приведены в действие с целью возвысить человека на весах существования. Что подразумевают люди, когда так часто говорят о "возвышении масс"? Как далеко они могут зайти в своих действиях? До какой точки они могут возвысить их? Способны ли они возвысить их до нового творения? Конечно, нет, если понять, что в этом творении все от Бога.

Но тогда кто или что есть эти "толпы", стремящиеся к возвышению? От чего они рождены - от плоти или от Духа? Ясно и несомненно, что от плоти. Значит, "рождённое от плоти есть плоть". Можно возвышать её так высоко, как вам угодно. Можно использовать самый мощный рычаг и поднять её до самой высокой достижимой точки. Образовывайте, развивайте и очищайте её, как вам вздумается. Пусть наука, философия, так называемая религия и филантропия воздействуют всеми своими силами, но что же происходит? Нельзя сделать её духом, нельзя превратить её в новое создание, нельзя создать первую великую связь вечной жизни. Совершенно ничего нельзя поделать с лучшими, духовными, вечными интересами человека. Вы оставили его все ещё в его старом состоянии, унаследованном от Адама, в обстоятельствах старого творения, оставили его со своими обязанностями, ответственностью, своими грехами и своей виной, оставили его перед праведным гневом Бога, ненавидящего грех. Он может быть более развит в своей вине, но он все так же виновен. Развитие не устраняет вину, образование не уничтожает грехи, культура не в состоянии убрать с горизонта человека мрачные и тяжёлые тучи смерти и суда.

Пусть нас не поймут неправильно. Мы не хотим умалять значения образования или культуры, филантропии или философии. Мы твёрдо заявляем: пусть они действуют там, где являются действительно достойными, но давайте оценивать их с точки зрения их истинного значения. Мы готовы допустить для них сколь угодно большую сферу и все возможные преимущества образования во всех его отраслях, и, сделав это, мы с удвоенной силой возвратимся к нашему основному тезису, а именно, что, "возвышая массы", вы возвышаете то, что мёртво перед Богом, не имеет места в новом творении; и мы повторяем это, подчёркиваем и со всей силой настаиваем, что, пока не представите души к новому творению, вы совершенно ничего не делаете для этого в отношении вечности, небес и Бога. Поистине, вы можете облегчить путь человека через этот мир, удалить некоторые препятствия с дороги человеческой жизни, можно лелеять плоть в обманчивой роскоши и покое - можно делать все это, и гораздо больше, можно украсить чело человека всеми видами лавровых венков, которые были завоёваны на различных аренах, где люди вступали в борьбу ради славы, можно украсить его имя всеми титулами, которыми смертные когда-либо награждали смертных, и после всего этого можно оставить его в своих грехах и предать смерти и вечному проклятию. Если не создана первая великая связь, душа подобна сосуду, разбитому в начале своей жизни и брошенному в мутные воды без руля и без ветрил.

Итак, наше самое страстное желание - привлечь к этому внимание читателя. Мы глубоко ощущаем его чрезвычайную повседневную важность. Мы убеждены, что едва ли существует какая-либо истина, которой дьявол оказывает столь же яростное и постоянное сопротивление, как истина о новом творении. Ему хорошо известно её мощное духовное влияние, её способность возвышать душу над обыденным, внушать отвращение к миру, и постоянное и привычное возвышение над преходящим и чувственным. Поэтому он старается удержать людей, занятых безнадёжными попытками возвысить природу и улучшить мир. Он не препятствует ни нравственности, ни религии, как таковой, во всех её видах. Он даже использует само христианство как средство улучшения ветхой природы. Можно делать то, что вам нравится, обеспечивая пребывание человека в старом творении, ибо сатана отлично знает, что, оставляя его там, мы оставили его в лапах сатаны. В старом творении все принадлежит сатане и полностью находится под его прицелом. В новом же творении все вне пределов его досягаемости. "Рождённый от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему". Не сказано, что верующий хранит себя и лукавый не прикасается к нему. Верующий - сложное существо, имеющее две природы - старую и новую, плоть и дух, и если он не бодрствует, "лукавый" вскоре прикоснётся к нему, встревожит его и совершит для него множество прискорбных дел. Однако божественная природа, новое творение не может быть затронуто; пока мы ходим в силе божественной природы и дышим воздухом нового творения, мы полностью предохраняемся от всех нападок врага.

А теперь давайте продолжим изучение того, как мы попадаем в новое творение, как мы начали обладать этой божественной природой, как была создана эта связь вечной жизни. Нескольких цитат из Писания будет достаточно, чтобы объяснить это нам. "Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную". Отметьте эти слова, читатель, и пронаблюдайте связь: "верующий в Него" - "имел жизнь вечную". Такая связь - всего лишь вера. Таким образом, мы переходим от старого творения со всем тем, что присуще ему, к новому творению, со всем тем, что присуще ему. Такова драгоценная тайна нового рождения - вера действует в душе посредством благодати Бога - Святого Духа, вера, которая принимает Бога в его слове, которая удостоверяет, что Бог есть истина, вера, которая связывает верующего с воскресшим Христом, главой и началом нового творения.

Возьмём ещё одну цитату: "Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Моё и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешёл от смерти в жизнь". Здесь опять эта связь: "верующий в Меня" - "имеет жизнь вечную". Ничего не может быть проще. По естественному рождению мы входим в пределы старого творения и становимся наследниками всего, что принадлежит первому Адаму. По духовному рождению мы входим в пределы нового творения и становимся наследниками всего, что принадлежит второму Адаму. Если задать вопрос, в чем же секрет этого великого таинства духовного рождения, ответ на это будет: "вера" - "верующий в Меня". Поэтому, если читатель - один из тех, кто верует в Иисуса, согласно приведённому отрывку, он в новом творении, он обладатель божественной природы, он связан с Христом связью, которая совершенно нерасторжима. Такой человек никогда не погибнет. Никакая сила на земле или в преисподней, сила людей или демонов не в состоянии разорвать эту связь вечной жизни, которая соединяет все члены Христа с их воскресшим Главой во славе и друг с другом.

Читатель, особо отметьте то, что в отношении связи вечной жизни и её творения нам следует принять мысли Бога вместо своих собственных, нам надлежит руководствоваться исключительно Словом Бога, а не нашими собственными тщетными рассуждениями, глупыми представлениями и даже переменчивыми чувствами. Более того, мы должны быть внимательны, чтобы не спутать две эти связи, которые, будучи тесно связанными, являются совершенно раздельными. Мы должны не менять их местами, но оставить их в божественном порядке. Первая не зависит от второй, но вторая вытекает из первой. Вторая из них является такой же связью, как и первая, но она вторая, а не первая. Вся сила и злоба сатаны неспособна разорвать первую связь, вторую же может разорвать даже вес пушинки. Первая связь длится вечно, вторая может быть нарушена в одно мгновение. Первая связь обязана своим постоянством труду Христа ради нас, который был завершён на кресте, и слову Бога к нам, которое навеки установлено на небесах, вторая же связь зависит от деяния Святого Духа в нас, которому могут помешать, и, увы, мешают тысячи причин в течение одного дня. Первая основана на победе Христа ради нас, вторая - на победах Духа в нас.

Итак, мы твёрдо убеждены, что тысячи потрясены реальностью и продолжительностью первой связи - вечной жизни, ввиду недостаточности в поддержке второй связи - личного общения. Иногда наблюдается разрыв этой последней, и сразу возникает вопрос о существовании первой. Это заблуждение, но оно служит только свидетельством чрезвычайной важности святой бдительности в нашем повседневном хождении, так что связь личного общения не может быть разорвана грехом в мыслях, словом или делом, или, если она всё-таки разорвана, она немедленно восстанавливается посредством самоосуждения и исповедания, основанных на смерти и заступничестве Христа. Это неопровержимый факт, подтверждённый плачевным опытом тысяч истинных святых Бога - когда разорвана вторая связь, невозможно постичь первую. И хотя это жизненно важно для нас, в действительности она занимает второе место, ибо и в самом деле прекращение нашего общения - ничто в сравнении с бесчестием по отношению к Христу и скорбью Святого Духа, ввиду которой случилось это прекращение. Так пусть же Дух Бога со всей силой действует в нас, чтобы внушить нам бдительность, набожность, серьёзность, убеждённость, чтобы ничего не могло нарушить наше общение, а эти две связи могли быть поняты, и ими можно было бы наслаждаться в их надлежащем месте и порядке, ко славе Бога посредством нас, постоянству нашего мира в Нем, искренности и чистоте нашего хождения перед Ним!

Продолжение

Чтобы полнее раскрыть тему "Две связи", нам бы хотелось на некоторое время привлечь внимание наших читателей к чрезвычайно важному отрывку в пятой главе первого послания Коринфянам. "Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать"... В этой короткой цитате представлена огромная истина. Во-первых, мы видим великое утверждение: "Пасха наша, Христос, заклан", и во-вторых, - искренний призыв "станем праздновать". В первом мы видим основание нашей безопасности, а во втором - истинную тайну личной святости.

Итак, здесь мы вновь видим две связи в их надлежащей раздельности и в надлежащем порядке. Мы видим жертву и празднество - две совершенно разные, однако тесно связанные вещи. Жертва совершена, а празднику надлежит быть отпразднованным. Таков божественный порядок. Завершённость жертвы спасает звание верующих, а празднование включает всю повседневную жизнь верующих.

Нам следует быть внимательными и не путать эти вещи. Праздник опресноков основан на смерти пасхального агнца, и он олицетворяет повседневную святость, которая должна отличать всю христианскую жизнь на земле. "Христос заклан". Это сохраняет все, относящееся к званию. "И увижу кровь, и пройду мимо вас". Бог как судья был полностью удовлетворён кровью агнца. Ангел смерти проходил по земле Египта в полночный час с мечом суда в руке, и единственным средством спасения была разбрызганная кровь. Этого было достаточно в божественном смысле. Бог провозгласил: "Увижу кровь, и пройду". Спасение Израиля основано на оценке Богом крови Агнца. Эта самая драгоценная истина для внимания верующих. Спасение человека покоится на удовлетворении Бога. Хвала Господу! "Пасха наша, Христос, заклан". Заметьте эти слова - "заклан" - "за нас". Так устанавливается все, что касается великого и наиважнейшего вопроса спасения от суда и гнева. Таким образом создана драгоценная связь спасения - связь, которая никогда не может быть разорвана. Связь вечной жизни и связь вечного спасения - это одно и то же. Господь Иисус Христос, живой Спаситель, воскресший глава, поддерживает и всегда будет поддерживать эту связь в неразрывной целостности, как Он говорит: "ибо Я живу, и вы будете жить". "Если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то тем более, примирившись, спасёмся жизнью Его". "Он всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас".

Теперь несколько слов о призыве апостола "посему станем праздновать". Христос хранит нас, а нам надлежит хранить празднество. Он был заклан, чтобы продлить для нас празднество, и это празднество - жизнь личной святости, повседневное отделение от всего зла. Празднество Израиля складывалось из трёх вещей, а именно зажаренного ягнёнка, горьких трав и опресноков. Драгоценные составляющие! Говоря образно, во-первых, Христос, претерпевший гнев Бога за нас; во-вторых, духовные, глубокие торжества сердца, которые вытекают из нашего размышления о кресте; и, в-третьих, личная святость, или повседневное отделение от зла. Таково было празднество искупленных Бога, таково и наше празднество сейчас. О, нам дана милость праздновать его согласно надлежащему порядку! Да будут наши чресла препоясаны, наши ноги обуты, и посохи странников в руках.

Следует помнить, что не празднество отмечается ради жертвоприношения, а жертва заклана ради празднества. Не надо менять этот порядок. Мы очень склонны изменить его, потому что мы способны считать Бога вымогателем, а не дарителем - чтобы сделать долг основой спасения вместо того, чтобы сделать спасение основой долга. Израильтяне не клали закваску не для того, чтобы спастись от меча разрушителя, а потому, что они были спасены. Другими словами, существовала первая перемычка, сдерживающая кровь, а затем - опресноки. Эти вещи не следует ни смешивать, ни разделять. Мы спасены от гнева не с помощью опресноков, а с помощью этой перемычки, но мы можем только наслаждаться этой последней, поскольку мы усердно и ревностно поддерживаем первое. Две связи всегда находятся в своём божественном порядке и в своей неразделимой связи. Сам Христос надёжно поддерживает одну из них, а мы, посредством благодати его Духа, должны поддерживать другую. Пусть он сделает нас способными на это!

Отрывок о поклонении

Чрезвычайно важно, чтобы читатель-христианин понимал истинный характер поклонения, которого желает и которым наслаждается Бог. Бог радуется во Христе, и поэтому нашей постоянной целью должно быть представление Его Богу. Христос всегда должен быть в нашем поклонении, и Он будет в нем в зависимости от того, насколько мы руководствуемся Святым Духом. Увы, как часто сердце в нас говорит иначе! И в собрании, и наедине, как часто в нас нет настроя, а дух вял и подавлен! Мы заняты самими собой, а не Христом и Святым Духом.

Все это слишком плачевно. Это требует нашего пристального внимания и в собраниях, и по отдельности, на публичных встречах и в нашей личной преданности. Почему зачастую настрой на наших публичных собраниях бывает таким низким? Откуда такая слабость, такое равнодушие, такая бессвязность? Почему песнопения и молитвы так часто далеки от истинных? Почему мало того, что в действительности достойно названия "почитание"? Почему среди нас так мало того, что радует сердце Бога? Настолько мало, что Он может сказать: "Мой хлеб ради моей жертвы сотворён огнём, ради спасения во мне" Мы поглощены своими чувствами и тем, что окружает их - нашими желаниями, нашими слабостями, нашими бедами, и мы не даём Богу то, чего желает Его любящее сердце.

Отделение: не слияние

"На сие так сказал Господь: если ты обратишься, то Я восставлю тебя, и будешь предстоять пред лицем Моим; и если извлечёшь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста. Они сами будут обращаться к тебе, а не ты будешь обращаться к ним" (Иер. 15,19).

Принцип, изложенный в предшествующем отрывке, обладает глубочайшим значением для всех, кто желает ходить с Богом. Он никоим образом не является известным - он весьма далёк от этого. Но это не умаляет его значения в суждении тех, кто научен Богом. В мире зла известное почти наверняка является неверным, и что бы ни было от Бога, от Христа, что бы ни было чистейшей истиной - в действительности является наименее популярным. Это - аксиома в суждении веры, так как Христос и мир - противоположные полюса духовного компаса.

Итак, одна из самых популярных идей нашего времени - слияние, или объединение, и все, кто желает пользоваться признанием и любовью мира, стремится к этой великой цели. Но мы без колебаний признаем, что ничто не может сильнее противоречить явленным намерениям Бога. Мы заявляем это, полностью осознавая противоположность наших слов общему мнению христианского мира. К этому мы совершенно готовы. Мы не добиваемся противостояния, но мы уже давно научились не доверять мнению того, что называется религиозным миром, поскольку мы постоянно обнаруживаем, что это мнение диаметрально противоположно самым ясным наставлениям Святого Писания, и мы можем искренне сказать, что наше глубокое и страстное желание - противопоставить Слово Божье всем и вся, ибо мы убеждены, что ничто не может существовать вечно, кроме того, что покоится на непоколебимом основании Святого Писания.

Чему же учит Писание в отношении темы данной статьи? Отделению или слиянию? Каковы наставления Иеремии в процитированном выше отрывке? Было ли ему велено попытаться объединить окружавших его людей? Должен ли он был стремиться смешать драгоценное с ничтожным? Совсем наоборот. Бог учил Иеремию прежде всего обратиться - отстраниться от людей, которые были признанным народом Бога, но чьи пути противоречили его замыслам. И что же затем? "Я восставлю тебя, и будешь предстоять пред лицем Моим".

Здесь мы самым ясным образом видим личный путь и положение Иеремии. Ему предстояло обратиться и предстать перед Богом в совершенном отделении от зла. Таков был его долг независимо от мнения людей или его собратьев. Они могли бы счесть и объявить его ограниченным, фанатичным, нетерпимым и замкнутым человеком, и тому подобное, но с этим он не имел ничего общего. Его единственным великим делом было повиновение. Божественное правило требовало отделения от зла, а не слияния с ним. Может показаться, что это последнее даёт больше пользы, однако не просто польза является целью истинного раба Христова, но лишь послушание. Дело раба - совершать то, что ему приказано, а не то, что он считает правильным или хорошим. Если бы это лучше осознавалось, все было бы гораздо проще. Если Бог призывает нас отделиться от зла и мы воображаем, что можем сделать больше хорошего, объединившись с ним, как же мы предстанем перед Богом? Станет ли Он называть благом то, что было последствием настоящего непослушания его Слову? Разве не ясно, что наш первый, последний и наш единственный долг - повиноваться? Вне всякого сомнения. Это основание, составляющая часть и сущность всего, что действительно можно назвать благом.

Однако разве Иеремии было нечего делать на своём узком пути и в описанном положении? Разумеется, нет. Его дело было определено со всевозможной ясностью. И каким же оно было? "Если извлечёшь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста". Он должен был не только сам предстать и ходить в отделении, но должен был также попытаться отделить других. Это могло было бы придать ему вид человека, обращающего в свою веру или того, чья цель - заставить других думать так же, как и он. Но здесь он вновь должен был возвыситься над всеми людскими мыслями. Для Иеремии было гораздо лучше, гораздо выше, блаженнее быть устами Бога, чем предстоять со своими сотоварищами. Чего стоят человеческие мысли? Совершенно ничего. Когда он испускает последний вздох, в эту же минуту исчезают и его мысли. А помыслы Бога будут существовать вечно. Если бы Иеремия собирался смешать драгоценное с ничтожным, он не был бы как уста Бога - нет, он был бы устами дьявола. Отделение - Божий принцип, а слияние - сатанинский.

Человек должен быть свободомыслящим, великодушным и милосердным, чтобы объединяться с самыми разными людьми. Конфедерации, ассоциации, товарищества с ограниченной ответственностью сегодня в порядке вещей. Христиане должны сторониться всего такого, но не потому, что они лучше других людей, а потому что Бог сказал: "Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными". Иеремия должен был отделиться не потому, что он был лучше своих братьев, а потому, что ему было приказано сделать так Тем, Чьё слово должно всегда определять путь, руководить поведением и формировать характер его народа. Далее, мы можем быть совершенно уверены, что не по раздражительности нрава или суровости духа, а в глубокой скорби сердца и уничижении разума Иеремия отделился от окружавших его. Он мог денно и нощно вопить о состоянии своего народа, но неизбежность отделения была настолько ясна, насколько могло пояснить это слово Бога. Он мог бы пройти путь отделения с разбитым сердцем и скорбным взором, но он прошёл его, став устами Бога. Если бы он отказался пройти его, он возомнил бы себя мудрее Бога. Несмотря на всех окружающих, несмотря на братьев и друзей, которые могли бы не понять или не принять его поведение, он не имел ничего общего с ними . Он мог бы отослать их за объяснениями к Сущему, но его дело было повиноваться, а не извиняться или объяснять.

Так происходит всегда. "Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными, ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? Какая совместность храма Божия с идолами? Ибо вы храм Бога живого, как сказал Бог: вселюсь в них и буду ходить них; и буду их Богом, и они будут Моим народом. И потому выйдите из среды их и отделитесь, говорит Господь, и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас. И буду вам Отцем, и вы будете Моими сынами и дщерями, говорит Господь Вседержитель" (2 Кор. 6, 14-18).

Кажутся чрезвычайно оправданными и весьма популярными следующие слова: "Нам не следует судить других людей. Как мы можем сказать, являются ли люди верующими или нет? Нам не следует считать себя более святыми, чем другие. Милосердие должно надеяться на лучшее. Если люди искренни, какая разница, что составляет их символ веры? Каждый должен придерживаться своего собственного мнения. Такова единственная точка зрения".

На все это мы отвечаем, что Слово Божье повелевает христианам судить, различать, распознавать, отходить, отделяться. А посему все правдоподобные доказательства и суждения, которые могут быть приведены, в суждениях искреннего слуги Христова с чистым оком гораздо легче пылинки на весах.

Прислушаемся к следующим весомым словам блаженного апостола Павла своему сыну Тимофею - слова, с безошибочной ясностью обращённые ко всему народу Господню в это время: "Но твёрдое основание Божие стоит, имея печать сию: "познал Господь Своих"; и: "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа". А в большом доме есть сосуды не только золотые и серебряные, но и деревянные и глиняные; и одни в почётном, а другие в низком употреблении. Итак, кто будет чист от сего, тот будет сосудом в чести, освящённым и благопотребным Владыке, годным на всякое доброе дело" (2 Тим. 2, 19-21).

Отсюда мы видим, что если какой-либо человек желает быть освящённым сосудом, благопотребным владыке и годным на всякое доброе дело, он должен отделиться от беззаконных и бесчестных сосудов, окружающих его. Этого не достичь, если отбросить Слово Бога, и воистину отрицание Слова Бога есть отрицание Его Самого. Его Слово повелевает мне очиститься, удалиться от беззакония, отвернуться от тех, кто внешне набожен, но отрицает его силу.

Провидение в тяжкие времена (См. 2 Тим.)

Самое важное для слуги Христа во все времена - иметь ясное, глубокое, постоянное, влияющее на все представление о своём положении, своём пути, своей участи, своём будущем - божественным образом разработанное понимание основания, на котором он призван трудиться, в сфере деятельности, развернувшейся перед ним. Серьёзная опасность заключается в том, что мы будем втянуты в пучину теорий и рассуждений, мнений и чувств, догм и принципов. Свежесть первой любви часто утрачивается от соприкосновения с людьми и вещами, принадлежащими к тому, что мы называем "религиозным миром". Прекрасная новизна раннего личностного христианства часто уничтожается из-за неверного использования "техники" религии, если мы можем употребить это выражение.

В царстве природы часто случается так, что некое заблудшее семя попадает в почву, пускает корни и вырастает в прекрасное растение. Рука человека не касалась его. Бог посадил его, увлажнил и вырастил. Он предназначил ему его положение, придал ему силу и покрыл его великолепной листвой. Вскоре человек нарушает его одиночество и пересаживает его в свой искусственный сад, где оно сохнет и вянет. Увы, это слишком часто происходит с растениями Божьего духовного царства. Их часто губят грубые человеческие руки. Им было бы гораздо лучше, если бы их оставили в подчинении той единственной десницы, которая насадила их. Юные христиане зачастую испытывают ужасные страдания, поскольку их не оставляют под влиянием одного Святого Духа и перед наставлениями исключительно одного Святого Писания. Человеческое руководство почти наверняка останавливает рост духовных растений Бога. Это никоим образом не означает, что Бог не может использовать людей как свои орудия при поливе, культивировании и уходе за своими драгоценными растениями. Несомненно, Он может делать это и поступает так, но тогда это уход и опека Бога, а не человека. В этом вся разница. Христианин есть растение Бога. Семя, которое дало ему жизнь, было божественным. Оно было направлено и насажено собственной рукой Бога, и той же руке следует дать воспитать его.

Итак, что истинно для одного верующего, одинаково истинно и для собрания (Церкви) в целом. В первом послании к Тимофею собрание (Церковь) рассматривается в своём первоначальном порядке и славе. Там о нем говорится как о "доме Бога", "Церкви Бога живого", "столпе и утверждении истины". Его служители, их функции и их обязанности описаны подробно и точно. Слуга Христов наставлен относительно того, как вести себя среди такого освящённого и благородного общества. Таков характер, такова цель и задача первого послания Павла к Тимофею.

Но во втором послании мы видим нечто совершенно иное. Все полностью изменилось. Дом, который в первом послании рассматривается как образец, здесь представлен как развалины. Собрание (церковь), будучи системой, установленной на земле, подобно любой другой системе, пришло в полный упадок. Человек пал во всем. Он пал среди красот и порядка рая. Он пал в прекрасной земле, где "течёт молоко и мёд, слава всех земель". Он пал среди редкостных преимуществ евангельского устроения и падёт в ярких лучах тысячелетней славы (Сравните Быт. 3; Суд. 2; Деян. 20,29; 3 Иоан. 9; Откр.1,2; Откр. 20, 7-9).

Воспоминание об этом поможет нам понять второе послание к Тимофею. Этому точно соответствует выражение "божественное обеспечение в тяжкие времена". Кажется, что апостол, как это бывало, рыдает над развалинами былого прекрасного сооружения. Подобно плачущему пророку, он видит "камни святилища, раскиданы по всем перекрёсткам". Он вспоминает слезы своего возлюбленного Тимофея. Он радуется даже одному сочувствующему, на груди которого он изливает свою скорбь. Все Асийские оставили его. Ему надлежало одному предстать перед судом кесаря. Димас оставил его. Александр, медник, сделал ему много зла. Вокруг него все, что касалось человека, выглядело мрачным и унылым. Он велит своему возлюбленному Тимофею принести его фелонь и книги, особенно кожаные. Все это подчёркнуто особо. Предстоят "тяжкие времена". "Вид набожности без силы" - покрывало исповедания вокруг величайшей мерзости человеческого сердца - люди не способны вынести устное учение - мнящие себя учителями при всех своих пороках, уши которых горят от желания слышать вымышленные и безосновательные нелепости человеческого разума. Таковы особенности второго послания к Тимофею. Кто не заметит этого? Кто не обратит внимания, что все мы ввергнуты в самую пучину зла и опасностей, рассматриваемых здесь? Разве не хорошо иметь ясное представление об этих вещах? Почему мы желаем быть слепыми, когда дело касается истины? К чему обманываться пустыми мечтами об усиливающемся свете и духовном процветании? Разве не гораздо лучше видеть истинное положение вещей прямо перед собой? Разумеется, и тем более когда то же самое послание, которое так достоверно заявляет о "тяжких временах", полностью показывает божественное провидение. Почему мы воображаем, что человек при христианском устроении хоть на йоту лучше человека при всех прежних устроениях или при тысячелетнем устроении, которое ещё предстоит? Если мы все без исключения видим суд при завершении всех прочих устроений, почему мы ожидаем чего-либо другого при завершении этого? Пусть читатель обдумает все это, а затем присоединится ко мне на время, пока я пытаюсь, с помощью благодати Божьей, раскрыть некоторые из божественных откровений "тяжких времён".

Я не стремлюсь подробно истолковать это чрезвычайно трогательное и интересное послание. В статье, подобной этой, такое истолкование было бы невозможным. Я просто выделю несколько моментов из четырёх глав, на которые делится это послание. Это, во-первых, "нелицемерная вера" (гл.1,5); во-вторых, "твёрдое основание" (гл. 2,19); в-третьих, "священные писания" (гл. 3,15), в-четвёртых, "венец правды" (гл. 4,8). Человек, которому известно что-либо о силе этих вещей, является божественно обеспеченным для "тяжких времён".

1. Во-первых, что касается "нелицемерной веры", этого бесценного сокровища, апостол говорит: "Благодарю Бога, Которому служу от прародителей с чистой совестью, что непрестанно вспоминаю о тебе в молитвах моих днём и ночью, и желаю видеть тебя, воспоминая о слезах твоих, дабы мне исполниться радости, приводя на память нелицемерную веру твою, которая прежде обитала в бабке твоей Лоиде и матери твоей Евнике; уверен, что она и в тебе". В вышесказанном мы видим нечто духовное - то, что следует знать до вступления в собрание (церковь) и что сохранится, даже если рухнет собрание (церковь) вокруг него. Эта нелицемерная вера связывает душу непосредственно с Христом в силе связи, которая неизбежно должна предшествовать всем духовным объединениям, какими бы значительными они ни были на своём месте, - связь, которая пребудет, когда все земные объединения исчезнут навсегда. Мы не приходим к Христу через церковь. Мы приходим сначала ко Христу, а затем в собрание (церковь). Христос есть наша жизнь, а не собрание (церковь). Несомненно, общение в собрании чрезвычайно ценно, но есть нечто выше и вне его, и этим обладает "нелицемерная вера". Эта вера пребывала в Тимофее ещё до того, как он вступил в дом Бога. Он был связан с Богом этого дома до своего открытого объединения с домом Бога.

Это должно быть ясно. Нам никогда не следует отказываться от глубочайшей индивидуальности, которая характеризует "нелицемерную веру". Мы должны пронести её с собой через все места пребывания и обстоятельства, связи и объединения нашей христианской жизни и служения. Мы не должны манипулировать просто церковным положением, или рассчитывать на религиозную "технику", или опираться на шаблон долга, или льнуть к недостойным опорам сектантского сочувствия или сектантских пристрастий. Давайте развивать те свежие, живые и сильные привязанности, которые возникли в нашем сердце, когда мы впервые познали Господа. Пусть прекрасное цветение нашей весны продолжится не бесплодием и выхолощенностью, а теми обильными гроздьями, которые появляются от осознанной связи с корнями. Увы, слишком часто бывает по-другому. Слишком часто искренний, ревностный, простосердечный молодой христианин пропадает в фанатичной, ограниченной секте, становясь нетерпимым сторонником некой особенной теории. Свежесть, мягкость, простота, нежность и искренние привязанности нашей юности редко сохраняются в лучшую пору энергичной зрелости и в старости. Очень часто обнаруживается, что глубина, богатство опыта, духовное возвышение на ранних этапах христианской жизни слишком скоро уступают место леденящему формализму чьих-либо собственных путей или деятельной защите некой бесплодной теологической теории. Как редко осознаются эти слова псалмопевца: "Они и в старости плодовиты, сочны и свежи" (Пс. 92,14).

Истина в том, что все мы самым усердным образом жаждем развивать "нелицемерную веру". Мы с ещё большим духовным рвением хотим вступить в силу связи, которая соединяет каждого из нас в отдельности с Христом. Это придаёт нам "свежесть и сочность" даже в старости. "Праведник цветёт, как пальма, возвышается подобно кедру на Ливане. Насаждённые в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего" Мы существенно страдаем, позволяя тому, что называется христианским общением, нарушать нашу личную связь и общение с Христом. Мы чересчур склонны заменять общение с Богом общением с человеком, ходить скорее по пятам наших сотоварищей, нежели по пятам Христа, оглядываться скорее, чем взирать вверх ради сочувствия, поддержки и ободрения людьми. Все это не плоды "нелицемерной веры", а нечто совсем противоположное. Нелицемерная вера такая же цветущая и сильная среди уединения в пустыне, как и в собрании. Её непосредственное, все усиливающееся дело - с самим Богом. Она длится, "как бы видя Невидимого". Она сосредоточивает свой пристальный взгляд на незримом и вечном. "Проникает в то, что внутри сосуда". Она живёт среди незримых сущностей вечного мира. Ведя душу по стопам Иисуса, чтобы достичь полного и окончательного освящения данного уже посредством его драгоценнейшей крови, она продолжает величественно продвигаться через все повороты и лабиринты пустынной жизни и помогает ей насладиться сияющими лучами вечной славы.

Таким образом, это то, что касается первого драгоценного предмета в божественном провидении в "тяжкие времена" - "нелицемерной веры". Никто не может преуспевать без неё, какими бы ни были времена - мирными или тяжкими, спокойными или трудными, суровыми или тихими, мрачными или светлыми. Если человек лишится этой веры, глубоко насаждённой и прилежно взращённой в его душе, то рано или поздно он должен сломаться. Временами его могут побуждать к этому окружающие обстоятельства и их влияние. Его могут поддерживать и ободрять сотоварищи по религии. Он может плыть по течению религиозного исповедания. Но скорее всего, если он не обладает "нелицемерной верой", очень быстро наступит то время, когда лицемерие возобладает над ним навсегда. Вскоре наступят "тяжкие времена", и тогда придёт страшный суд, от которого не спасётся никто, кроме счастливых обладателей "нелицемерной веры". Да позволит Бог моему читателю быть одним из них! Если будет так, то все будет вовеки безопасно.

2. Теперь обратимся ко второму моменту - "твёрдому основанию". "Но твёрдое основание Божие стоит, имея печать сию: "познал Господь Своих"; и: "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа" (гл. 2,19). Среди всех этих "страданий", "испытаний", "словопрений", "непотребного пустословия", заблуждений "Именея и Филита", среди всех многочисленных перипетий "тяжких времён" какое невыразимое счастье - прибегнуть к твёрдому основанию Бога. Душа, основанная на этом в божественной силе "нелицемерной веры", способна сопротивляться быстро поднимающейся пучине зла; она божественно обеспечена для самых ужасных времён. Существует прекрасная духовная связь между нелицемерной верой в человеческом сердце и твёрдым основанием, заложенным десницей Бога. Все может обратиться в прах. Разрушится церковь, и те, кто любил её, сядут и будут скорбеть над её руинами, но устоит непоколебимое основание, заложенное собственной рукой Бога, на которое со всей яростью накатывается ревущий поток заблуждений и зла, но его действия безуспешны, они только подтверждают вечную твёрдость этой скалы и тех, кто опирается на неё. "Познал Господь Своих".

Существует множество лжеисповеданий, но око Господа останавливается на тех, кто принадлежит Ему. Ни один из них не забыт и никогда не будет забыт Им. Их имена запечатлены в Его сердце. Они так же драгоценны для Него, как и цена, которую Он уплатил за них, не менее, чем "драгоценная кровь" Его собственного дорогого Сына. Их не постигнет никакое зло. Никакое оружие, созданное против них, не сможет преуспеть. "Прибежище твоё Бог древний, и ты под мышцами вечными". Какое богатое и обильное обеспечение для "тяжких времён"! Чего же мы боимся? Чем мы обеспокоены? С нелицемерной верой внутри и основанием Бога под нами - таково наше счастливое преимущество со спокойным сердцем следовать вверх и вперёд в уверенности, что все есть и будет хорошо.

"Я знаю всех моих овец, - Он возглашает, -

И с нежностью душа моя их принимает:

И тщетны желания мира сего,

Тем овцам не сделает ад ничего!"

Подчёркнуто, что печать на основании Бога имеет две стороны: на одной из них надпись: "познал Господь Своих", а на другой - "да отступит от неправды всякий, исповедующий имя Господа". Первая имеет такое же мироносное значение, как и вторая - повседневное. Пусть так велики споры и путаница, пусть неистовствует буря и поднимаются волны, пусть сгущается тьма, пусть объединятся все силы земли и преисподней, но "познал Господь Своих". Он запечатлел их для Себя. Уверенность в этом направлена прежде всего на то, чтобы поддерживать сердца в глубоком покое, даже если "времена" столь тяжелы.

Однако давайте никогда не забывать, что каждый, кто "исповедует имя Господа", всерьёз ответствен за "отступление от неправды", где бы она ни обнаружилась. Это относится ко всем истинным христианам. Как только я вижу что-либо, заслуживающее слова "неправда", что бы и где бы она ни была, я призван "отступить" от этого. Я не должен дожидаться, пока её заметят остальные, потому что то, что может показаться "неправдой" одному, другим может показаться совсем не таким. Поэтому это сугубо личный вопрос. "Всякий". Язык этого послания чрезвычайно личностен, убедителен и значителен. "Кто будет чист от сего". "Юношеских похотей убегай". "Таковых удаляйся". "Ты пребывай". "Заклинаю тебя". "Но ты будь бдителен во всем, переноси скорби". "Берегись его и ты". Это суровые, искренние, весомые слова - слова, которые самым определённым образом подтверждают, что все мы ввергнуты во времена, когда мы не должны опираться на руку или оглядываться на лица наших сотоварищей. Нам следует опираться на силу "нелицемерной веры" и на нашу личную связь с "твёрдым основанием". Таким образом мы сможем, независимо от того, как думают или поступают другие, "отступить от неправды", "убегать юношеских похотей", "удалиться" от приверженцев бессильного "вида благочестия", где бы мы ни встречали их, и остерегаться всякого "Александра медника". Если же мы страдаем от того, что наши ноги ступают по камням, если мы подчиняемся влиянию окружающих обстоятельств, мы никогда не сможем противостоять особым видам зла и заблуждений в эти "тяжкие времена".

Примечание

Полагаю, что никогда не существовало Неемии без Санаваллата, или Ездры без Рехума, или Павла без Александра.

3. Это естественным образом подводит нас к нашему третьему моменту, а именно к "священным писаниям" - драгоценному уделу каждого "человека Бога". "А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен. Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершён Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (гл. 3, 14-17). Значит и здесь мы видим щедрое провидение для "тяжких времён". Совершенное познание того, "кем мы научены", - точное, личное, вдумчивое знакомство со "священным писанием", - это чистый родник божественной власти, непересыхающий источник небесной мудрости, которым может обладать даже дитя и без которого даже мудрец впадает в заблуждение. Если человек не способен обращать все свои мысли, все свои убеждения, все свои принципы к Богу, как к их живому источнику и к Христу, как к их живому средоточию, и к "священным писаниям", как к их божественной власти, он никогда не сможет пережить "тяжкие времена". Вера из чьих-либо рук всегда бессильна. Мы должны хранить истину непосредственно от Бога, с помощью и на основе "священных писаний". Посредством человека Бог может показать мне нечто определённое в Слове, но я храню это не от человека, а от Бога. Это "знание, кем ты научен", и в этом случае я способен посредством благодати пройти через самую густую тьму и по всем извилистым путям этого дикого мира. Небесный светильник богодухновения изливает свет так ясно, так полно, так постоянно, что его яркость делается ещё более отчётливой в окружающем мраке. "Божий человек" оставлен не для того, чтобы пить из мутных ручьёв, текущих по руслу человеческих обычаев; с сосудом "нелицемерной веры" он находится у прозрачного и вечно изливающегося источника "священных писаний", чтобы пить его освежающие воды, чтобы всецело удовлетворять свою жаждущую душу.

Следует заметить, что хотя богодухновенный апостол был полностью осведомлён, когда писал своё первое послание, о "нелицемерной вере" и познании Тимофеем с самого раннего детства "священных писаний", однако он не упоминает обо всем этом до тех пор, пока во втором послании он не начинает размышлять об ужасных признаках "тяжких времён". Причина этого очевидна. Именно среди скорбей "последних времён" человек имеет самую настоятельную потребность в "нелицемерной вере" и "священных писаниях". Мы не можем обойтись без них. Когда все вокруг нас свежее и цветущее, когда все движется вперёд по единому общему позыву подлинной преданности, когда все сердца переполняет глубокая и искренняя привязанность к личности и деяниям Христа, когда все спокойствие сияет небесным наслаждением, - тогда и в самом деле сравнительно легко жить. Но положение вещей, рассматриваемое во втором послании к Тимофею, прямо противоположно всему этому. Оно таково, что если не ходить близко к Богу в привычном испытании "нелицемерной веры", в полном осознании той связи, которая нерасторжимо соединяет с "основанием Бога", в ясном, несомненном, точном понимании "священных писаний", то человек безусловно должен потерпеть крушение. Это глубоко значительное понимание, достойное пристального, молитвенного внимания моих читателей. В самом деле, приблизилось время, когда все должны следовать Господу по мере своей. "Что тебе до того? Ты иди за мной". Эти слова воспринимаются с особенной силой, поскольку всякий стремится идти своим путём среди руин всего духовного.

Но не поймите меня неправильно. Я ни в коей степени не умаляю значения истинного братского общения или божественного учреждения собрания и всех присущих ему преимуществ и обязанностей. Совсем нет. Я полностью убеждён, что христиане призваны стремиться поддерживать самые высокие принципы общения, и, более того, в послании, которое сейчас лежит перед нами, мы призваны ожидать того, что в самые мрачные времена "освящённый сосуд" сможет "держаться правды, веры, любви, мира со всеми призывающими Господа от чистого сердца" (гл. 2, 22).

Все это понятно и имеет своё надлежащее место и значение, но никоим образом не расходится с тем, что каждый должен следовать путём святой независимости, не ожидая поощрения, сочувствия, поддержки или общества сотоварищей. Воистину, мы должны быть глубоко признательны за братское общение, когда мы можем принять его на истинном основании. Никакими словами не описать это общение. Если бы мы знали о нем больше! Господь стократ рассказал нам об этом! Но давайте никогда не унижаться до того, чтобы покупать это общение за непомерную цену того, что есть "прекрасное и благое дело". Пусть имя Иисуса будет ценнее для наших сердец, чем все прочее, и со всеми теми, кто истинно любит его имя, наш счастливый жребий будет брошен на земле, как это будет в вечности в неиссякающем свете и чистоте на небесах.

4. Теперь несколько заключительных слов в отношении "венца правды". "Ибо я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем возлюбившим явление Его" (гл.4, 6-8). Здесь почтённый странник стоит на вершине духовной Фасги и ясным взором обводит сияющие долины славы. Он видит венец правды, сверкающий в руке учителя. Он оглядывается на путь, проделанный им, и на поле битвы, где он сражался, - он стоит на земном пределе и посреди развалин того собрания (церкви), возвышение и развитие которого он наблюдал с таким непрестанным беспокойством, над упадком и падением которого он излил слезы нежности и неразделённой любви, и он с торжеством сосредоточивает взор на цели бессмертия, помешать достигнуть которой ему не может никакая сила врага, и неважно, достигнет ли он этой цели посредством кесаревой секиры или другим способом, он все же способен сказать: "Я готов". Какая подлинная величественность! Какое духовное возвышение! Какое достоинство! В этом несравненном рабе не было ничего аскетического, ибо, хотя его видение заполняет венец правды, хотя он готов проехать подобно завоевателю в своей триумфальной колеснице, тем не менее он считает совершенно правильным давать подробные указания о своих фелони и книгах. Это божественное совершенство. Оно учит нас, что, чем полнее мы вступим в небесную славу, чем вернее освободимся от земного, тем сильнее мы осознаем близость вечности, тем значительнее мы распределим время.

Итак, возлюбленные читатели, таково обильное провидение, сделанное милостью Бога для "тяжких времён", через которые ныне проходим и я и вы. "Нелицемерная вера", "твёрдое основание", "священные писания", "венец правды". Да позволит Святой Дух нам проникнуть в глубокий смысл важности и значения всего этого! Давайте возлюбим явление Иисуса и будем страстно ожидать того безоблачного утра, когда "праведный судия" поместит диадему славы на чело каждого, кто действительно любит его пришествие!

Заключительные сцены книги пророка Малахии и послания Иуды

Сравнивая эти два богодухновенных писания, мы обнаруживаем много сходств и много контрастов. И пророк и апостол описывают разрушение, извращение и отступничество. Первый поглощён разрушением иудаизма, второй - разрушением христианства. Пророк Малахия в самых первых фразах с необычной яркостью изображает источник блаженства Израиля и тайны его падения. "Я возлюбил вас, говорит Господь". В этом был великий источник всего их блаженства, всей их славы, всего достоинства. Любовь Господа отвечает за всю яркую славу прошлого Израиля и за всю ещё более яркую славу будущего Израиля. В это время, с другой стороны, их постоянный и неверный вызов: "в чем явил Ты любовь к нам?" - является причиной глубочайшего настоящего падения Израиля. Такой вопрос после всего того, что Господь сделал ради них со времён Моисея до времён Соломона, подтверждает состояние до последней степени нечувствительного сердца. Те, которые видя перед собой чудесное описание деяний Господа, могли сказать: "в чем явил Ты любовь к нам?", были глухи ко всем духовным призывам. Поэтому нам не приходится удивляться пылким словам пророка. Мы готовы к вопросам, подобно следующим: "если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною? говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Моё. Вы говорите: "чем мы бесславим имя Твоё?" Существовала совершеннейшая бесчувственность и к любви Господа, и к своим собственным злым путям. Только жестокосердные могли сказать: "в чем явил Ты любовь к нам?" и "чем мы бесславим имя Твоё?" И все это говорится перед лицом тысячелетней истории, истории, исполненной беспримерной благодати, милосердия и терпения Бога, истории, запятнанной с начала до конца записями об их неверности, глупости и грехе.

Но давайте прислушаемся к дальнейшим заявлениям пророка, или, скорее, к трогательным протестам обиженного и оскорблённого Бога Израиля. "Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб, и говорите: "чем мы бесславим Тебя?" - Тем, что говорите: "трапеза Господня не стоит уважения". И когда приносите в жертву слепое, не худо ли это? или когда приносите хромое и больное, не худо ли это? Поднеси это твоему князю; будет ли он доволен тобою и благосклонно ли примет тебя? говорит Господь Саваоф... Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике Моем. Нет Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне. Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Моё между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Моё между народами, говорит Господь Саваоф. А вы хулите его тем, что говорите: "трапеза Господня не стоит уважения, и доход от неё - пища ничтожная". Притом говорите: "вот сколько труда!" и пренебрегаете ею, говорит Господь Саваоф, и приносите украденное, хромое и больное, и такого же свойства приносите хлебный дар: могу ли с благоволением принимать это из рук ваших? говорит Господь".

Здесь мы видим плачевную и мрачную картину духовного состояния Израиля. Общественное поклонение Богу вызывает совершенное презрение. Его жертвенник обесчещен, служение Ему презирается. Что же касается священников, то они заботились о грязной наживе, а для людей все в целом стало трудом, простой формальностью, скучной и нудной обязанностью. Ни одно сердце не обратилось к Богу, и множество сердец кинулись за прибылью. Любая жертва, пусть даже увечная и повреждённая, считалась достаточно хорошей для жертвенника Бога. Хромое, слепое и больное, самое худшее из того, что они имели, то, что они не позволили бы себе поднести человеческому правителю, возлагалось на жертвенник Бога. Приходилось платить за открытие двери или разжигание огня - без платы не выполнялась никакая работа. Таково было плачевное положение вещей во времена Малахии. Сердце болит при размышлении над этим.

Но, благодарение и хвала Богу, есть и другая сторона картины. Существовали некоторые редкие и прекрасные исключения из печального правила - нечто поразительное и прекрасное, выделяющееся на мрачном фоне. Посреди всей этой продажности и извращения, холодности и пустоты, грубости и бессердечности, гордыни и упорства сердца, поистине вдохновляют такие слова, как эти: "Но боящиеся Бога говорят друг другу: "внимает Господь и слышит это, и пред лицем Его пишется памятная книга о боящихся Господа и чтущих имя Его".

Как драгоценна эта краткая запись! Какое наслаждение видеть этот остаток посреди духовного упадка! Здесь нет ни притязаний, ни притворства, нет попыток установить что-либо, восстановить падшее устроение или проявить силу. Это ощущение слабости и обращение к Господу, и - заметьте и навсегда запомните это! - это истинная тайна всей настоящей силы. Никогда не следует бояться осознавать слабость. Поразительная сила заключается именно в том, что мы должны бояться и трепетать. "Когда я немощен, тогда я силён" - непременное правило для народа Бога, блаженное, безусловное правило. На Бога следует полагаться всегда, мы можем счесть это великим основополагающим принципом; неважно, каково в действительности состояние исповедующего человека, его вера может наслаждаться общением с Богом согласно самой высочайшей истине устроения.

Это великий принцип, который следует усвоить и помнить. Пусть народ Бога пал так низко, те отдельные люди, которые осуждают и уничижают себя перед Богом, могут насладиться его присутствием и блаженством без позволения или ограничения. Об этом свидетельствуют Даниил, Мардохей, Ездра, Неемия, Иосия, Езекия и множество других, которые ходили с Богом, осуществляли высочайшие принципы и наслаждались редчайшими преимуществами устроения, когда все вокруг них находилось в безнадёжном упадке. Пасха, отпразднованная во времена Иосии, была такой, какой не праздновалось со дней пророка Самуила (2 Хрон. 35,18). Слабый остаток по возвращении из Вавилона, отпраздновал праздник кущей, - преимущество, которым не пользовались со времён Иисуса, сына Навина (Неем. 8,17). Мардохей, не пошевелив и пальцем, одержал такую же прекрасную победу над Аманом, какую одержал Иисус Навин над Амаликом (Исх. 17; Есф. 6,11. 12). В книге Даниила мы видим, как самый гордый правитель земли преклоняется пред пленным иудеем (Дан. 2,46).

Чему учат нас все эти примеры? Какой урок они дают нам? Уничижённой, верующей и послушной душе дано насладиться самым глубоким и обильным общением с Богом, несмотря на падение и развращение народа, исповедующего Бога, и исчезнувшую славу устроения, в которое ввергнут его народ.

Таким образом это происходило, как мы можем видеть, в завершающих стихах книги Малахии. Все было безнадёжно разрушено, но это не помешало тем, кто любил и боялся Господа, собираться вместе, чтобы говорить о нем и размышлять о его драгоценном имени. Поистине, этот жалкий остаток был не похож на великое собрание, созданное во времена Соломона от Дана до Вирсавии, но имел свою особую славу. Он обладал божественным присутствием не менее чудесным, хотя и не столь поразительным образом. Во времена Соломона не говорилось ни о какой "памятной книге". Нам не говорится о том, что Господь слушает и слышит. Возможно, так можно было сказать, но в этом не было необходимости. Пусть это так, но это не мешает сиянию благодати, изливающемуся на небольшой остаток во дни Малахии. Можно смело утверждать, что сердце Господа освежало любящее дыхание маленького остатка так же, как оно освежалось великолепным жертвоприношением во времена преданности Соломона. Их любовь сияет ещё ярче на фоне бездушного формализма исповедующей церкви и корыстных извращений священников.

"И они будут Моими, говорит Господь Саваоф, собственностью Моею в тот день, который Я соделаю, и буду миловать их, как милует человек сына своего, служащего ему. И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и неслужащим Ему. Ибо вот, придёт день, пылающий как печь; тогда все надменные и поступающие нечестиво будут как солома, и попалит их грядущий день, говорит Господь Саваоф, так что не оставит у них ни корня, ни ветвей. А для вас, благоговеющие пред именем Моим, взойдёт Солнце правды и исцеление в лучах Его, и вы выйдете и взыграете, как тельцы упитанные; и будете попирать нечестивых, ибо они будут прахом под стопами ног ваших в тот день, который Я соделаю, говорит Господь Саваоф."

Теперь бегло просмотрим Послание Иуды. Здесь мы видим ещё более ужасающую картину отступничества и извращения. Обычно мы говорим, что извращение лучшего есть самое худшее извращение, и поэтому та страница, которую раскрывает перед нами апостол Иуда, гораздо мрачнее и ужаснее, чем то, что представлено пророком Малахией. Это запечатление совершенного падения и разрушения человека при самых высоких и обильных преимуществах, которые только могли быть дарованы ему.

В начале своего сурового обращения апостол сообщает нам, что лежит на его сердце, - "писать вам об общем спасении". Это могло бы быть для него гораздо более приятной задачей. Для него был бы радостью и наслаждением рассказ о нынешних преимуществах и будущей славе, заключённых в ясную оболочку этого драгоценного слова "спасение". Но он чувствует "нужным" обратиться от этой более созвучной его духу работы, чтобы укрепить наши души против возрастающего потока заблуждений и зла, поражающего самые основы христианства. "Возлюбленные! имея все усердие писать вам об общем спасении, я почёл за нужное написать вам увещание - подвизаться за веру, однажды преданную святым" Все основное и жизненно важное затронуто озабоченным апостолом. Появился вопрос о том, чтобы ревностно подвизаться за саму веру. "Ибо вкрались некоторые люди, издревле предназначенные к сему осуждению, нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа".

Это гораздо хуже, чем все виденное нами в книге Малахии. Там стоял вопрос о законе, как мы читаем: "Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве для всего Израиля, равно как и правила и уставы" Но в послании Иуды речь идёт не о забытом законе, но о настоящем превращении в распутство чистой и драгоценной благодати Бога и об отрицании господства Христа. Апостол увещевает нас против людского зла и беззакония. Он говорит: "Я хочу напомнить вам, уже знающим это, что Господь, избавив народ из земли Египетской, потом неверовавших погубил, и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших своё жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня".

Все это чрезвычайно важно, но мы не можем задерживаться на мрачных подробностях, ибо мы не можем позволить себе сделать это, и, кроме того, мы желаем скорее представить читателю-христианину восхитительную картину христианского остатка, показанного в заключительных строках этого самого испытующего писания. Как в книге Малахии мы видим посреди беспомощных руин иудаизма преданную руку иудейских почитателей, любивших и боявшихся Господа и держащих вместе совет, так и в послании Иуды среди ещё более ужасающих развалин христианского исповедания Святой Дух представляет нашему вниманию группу тех, к кому Он обращается как к "возлюбленным". Они "призваны, освящены Богом Отцом и сохранены Иисусом Христом". Апостол сурово предупреждает о разнообразных видах заблуждений и зла, которые уже начали появляться, но с тех пор приобрели такие ужасающе грозные размеры. К ним апостол обращается с самой изысканной благодатью и адресует им следующий призыв: "А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей, молясь Духом Святым, сохраняйте себя в любви Божией, ожидая милости от Господа нашего Иисуса Христа, для вечной жизни"

Далее мы видим здесь божественное спасение от всех мрачных и страшных видов отступничества - "путей Каиновых, обольщений мзды Валаама, упорства Корея", "ропотников, ничем недовольных", "надутых слов", "свирепых морских волн", "блуждающих звёзд", "оказывающих лицеприятие для корысти". "Возлюбленные" должны "назидать себя на своей святейшей вере".

Читатель, заметьте это. Здесь ни слова не говорится о том, как люди должны следовать за апостолами, ни слова о каких-либо одарённых людях. Следует отметить и навсегда запомнить это. Мы много слышим о нашем недостатке дара и силы, об отсутствии у нас учителей и наставников. Как мы могли ожидать дара силы? Разве мы заслужили его? Увы, мы пали и согрешили и не оправдали ожиданий. Давайте примем это, и будем полагаться на живого Бога, который никогда не откажет уповающему сердцу.

Рассмотрим трогательное обращение Павла к ефесским старцам, в Деяниях апостолов 20. Кому же он вверяет нас ввиду прекращения апостольского служения? Есть ли здесь хоть одно слово о преемниках апостолов? Ни одного, в то время как в действительности это были "лютые волки", о которых он говорит, о тех людях, которые должны были появиться в самом лоне собрания (церкви), говорящие превратно, дабы увлечь учеников за собой. Что же тогда является источником верных? "Предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освящёнными" Какой драгоценный источник! Ни слова об одарённых людях, какими бы они ни были в своём надлежащем месте. Во всяком случае, Бог запрещает нам обесценивать дары, которые, несмотря на все падение и грех, наш милостивый Господь считает подходящими, чтобы наградить ими своё собрание (церковь). Однако повторяется, что блаженный апостол, оставляя собрание (церковь), поручает нас не одарённым людям, а самому Богу и слову его благодати. И отсюда следует, что несмотря на то, что наша немощь так велика, мы имеем Бога, чтобы взирать и полагаться на Него. Он никогда не откажет тем, кто уповает на Него, и не существует ограничений, каким бы ни было блаженство, испытываемое нашими душами, если только мы обращаемся к Богу в уничижении разума и детской доверчивости.

Здесь кроется тайна всего истинного блаженства и духовной силы - в уничижении разума и простом доверии Христу. С одной стороны, это не подразумевает в нас силы, с другой, - мы не должны в неверии нашего сердца ограничивать благость и верность нашего Бога. Он может дать и даёт дары для назидания своему народу. Он даровал бы нам гораздо больше, если бы мы не были столь склонны руководствоваться сами собой. Если бы собрание (церковь) обращалось больше к Христу, своему живому Главе и любящему Господу, вместо того, чтобы обращаться к советам людей и мирскому авторитету, оно говорило бы совершенно другим языком. Но если мы из-за своих неверных замыслов и беспокойных стремлений обеспечить себя, подавляем, препятствуем и огорчаем Святого Духа, должны ли мы удивляться бесплодию и пустоте нашей души? Христос всемогущ, но ему необходимо подтверждение веры, ему необходимо доверять, ему следует позволить действовать в нас. Место в сердце для Святого Духа должно быть совершенно очищенным, чтобы Он раскрыл в нем ценность, полноту и всемогущество Христа.

Но именно в этом мы так явно потерпели поражение. Мы пытаемся скрыть свою немощь вместо того, чтобы признать её. Мы стремимся прикрыть свою наготу драпировкой собственной предусмотрительности, вместо того, чтобы всецело довериться Христу во всем, в чем мы нуждаемся. Мы устаём в положении скромного и терпеливого ожидания, и мы спешим создать видимость силы. Такова наша глупость и наша горькая потеря. Если бы мы только уверовали в это, то нашей подлинной силой было бы знание собственной слабости, и в безыскусной вере мы день ото дня тяготели бы ко Христу.

Именно к этому самому прекрасному пути апостол Иуда призывает христианский остаток в заключительных строках своего послания. "А вы, возлюбленные, назидая себя на святейшей вере вашей". Несомненно, эти слова утверждают обязанность всех истинных христиан объединиться, а не чтобы разделиться и быть оторванными друг от друга. Мы должны помочь друг другу в увеличении любви, согласно дарованной нам благодати. Это полезно для "назидания себя". Это не обращение к человеческим обычаям и недовольство утратой дара; просто мы должны делать, кто что может, чтобы способствовать общему блаженству и процветанию Церкви.

Читатель заметит четыре момента, которые мы призваны исполнять, а именно "назидание", "моление", "сохранение", "ожидание". Что за блаженная работа! Да, это и есть работа для всех. На земле нет ни одного истинного христианина, который бы не мог осуществить какой-либо или все моменты служения; в действительности же, каждый обязан делать это. Мы можем назидать себя в нашей святейшей вере, мы можем молиться Святым Духом, можем сохранять себя в любви к Богу, и, выполняя все это, мы можем ожидать милости от Господа нашего Иисуса Христа.

Однако могут спросить: кто те "возлюбленные", к которым относится это выражение? Наш ответ таков: это может относиться к кому угодно. Давайте убедимся, что мы стоим на основании тех, к кому относится это драгоценное звание. Это не присвоение себе звания, но занятие истинно духовного основания. Это не пустое исповедание, но истинное обладание. Это не название, но сущность.

На этом обязанности христианского остатка не заканчиваются. Они должны не просто думать о себе. Они должны обратить любящий взгляд к другим и протянуть руку помощи за пределы их собственного круга. "И к одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждою, которая осквернена плотию" Кто же эти "одни" и "другие"? Разве не существует той же прекрасной неопределённости по отношению к ним, которая есть в отношении "возлюбленных"? Последние не будут иметь недостатка в первых. Существуют драгоценные души, рассеянные среди ужасающих руин христианства, "одни" из которых рассматриваются с нежной милостью, "другие" же должны быть спасены благочестивым страхом, чтобы "возлюбленные" не были втянуты в разврат.

Является пагубной ошибкой предположение: чтобы исторгнуть людей из огня, мы сами должны войти в огонь. Этого никогда не следует делать. Лучший способ спасти людей от зла - самому быть совершенно вне его. Как я могу лучше всего вытащить человека из трясины? Конечно, не входя в трясину, оставаясь на твёрдой земле и протянув ему руку помощи. Я не могу извлечь человека из круга зла, пока сам не окажусь за пределами его. Если мы хотим помочь народу Бога, смешанному с окружающими руинами, мы должны оказаться в совершенном и решительном отделении от этих руин, а потом необходимо, чтобы наши сердца наполнились до краёв и излились нежной и пылкой любовью ко всем, кто носит драгоценное имя Иисуса.

На этом мы закончим, но при этом мы процитируем для читателя блаженное славословие, которым апостол завершает своё суровое и весомое обращение: "Могущему же соблюсти вас от падения и поставить пред славою Своею непорочными в радости, Единому Премудрому Богу, Спасителю нашему чрез Иисуса Христа Господа нашего, слава и величие, сила и власть прежде всех веков, ныне и во все веки. Аминь" Мы много читали в отношении "падения" в этом послании - падение Израиля, падение ангелов, падение городов, общее падение, но, благодарение Богу, который есть Тот, Кто способен уберечь нас от падения, и мы вверены именно Его святому соблюдению.

О дисциплине в собрании

Мы не признаем никакого членства, кроме членства тела Христа, и никакого общества или объединения, кроме собрания (церкви) Бога. Но вы сами должны видеть это в Слове Бога, и тогда вам не понадобится задавать вопросы. Просто "да" или "нет" из наших уст могут показаться вам незначительными.

Мы полностью согласны с нашим возлюбленным другом У.К. в отношении приёма христиан за трапезой их Господа. Любой другой способ или принцип действия не соответствует истине единства тела. Для каждого члена тела Христа существует место за Господней трапезой при непременном условии, что надлежащее учение о собрании не призывает к исключениям. Существует два момента, которые никогда не следует упускать из виду в связи с вопросом о допущении к трапезе Господней; это, во-первых, благодать, которая не позволит исключать кого-либо, кто должен быть принят, и, во-вторых, святость, которая не может допустить принятие всякого, кто должен быть исключён. Если бы это допускалось в собрании, мы не должны были бы так много обсуждать это и испытывать такие практические затруднения в вопросе принятия. Пример, к которому мы обращаемся в первом послании к Коринфянам, 5, показывает сущность и цель библейского учения. Человек был удалён (исключён) из собрания, где руководил Святой Дух, и предан сатане не для того, чтобы он погиб, а напротив, "чтобы дух был спасён в день Господа нашего Иисуса Христа". Во втором послании он восстановлен в общении собрания (церкви). Мы полностью убеждены, что каждое собрание христиан должно строго соблюдать порядок и исторгать из себя зло. Если они отказываются делать это, они находятся совсем не на основании собрания (церкви) Бога. Мы благодарны за блаженство, которое вы обрели, читая эти страницы. Хвала единому Богу! Продолжайте молиться за нас.

В первом послании к Тимофею, 1,20 апостол предаёт Именея и Александра сатане. Это объясняет осуществление сурового наказания на основе непосредственной власти апостола. В первом послании к Коринфянам 5 собранию в Коринфе приказано предать развращённого сатане во измождение плоти. В обоих случаях мы видим, что это действие, направленное на поддержание порядка. Человек, изгнанный из собрания, где руководил Святой Дух, был предан власти сатаны, чтобы его плоть была полностью осуждена и терзаема - суровый, но необходимый поступок! Давайте же научимся, дорогие друзья, осуждать себя втайне перед нашим Богом, чтобы собрание не могло поступить так с нами. Если наедине осудить корни зла, то плоды не появятся на поверхности нашей повседневной жизни.

Евангелие по Иоанну 20,23 ссылается на управленческие действия собрания ради порядка. Смотри 1 Кор. 5 для напоминания о грехе и 2 Кор. 2, 6-8 для его отпущения. Это не относится к службе. Это обращено не к апостолам, а к ученикам. Данный вопрос затрагивает не вечные отношения души с Богом, а её нынешние отношения с собранием.

Собрание обязано изгнать пьяницу. Если же изгнанный искренне покается, собрание должно принять его обратно. И изгнание, и принятие должно быть деянием всего собрания, а не какой-то его части. Чрезвычайно важно, чтобы никто не пытался противоречить действиям собрания.

В подобных случаях необходимы величайшая забота, нежность и мудрость. Человек может "впасть в согрешение", как в послании к Галатам 6. При неосторожности человек может быть более возбуждён, чем ему надлежит быть, и возможно, это может показаться ещё хуже, чем пьянство. Должен ли такой человек быть поспешно изгнан из собрания? Разумеется, нет. Его следует нежно и с любовью предупредить опытным духовным братьям, которые одни знают, как сделать это. За ним следует внимательно наблюдать, но не с целью обнаружить улики против него, а для того, чтобы "спасти" и избавить его в зависимости от его "согрешения".

Одним словом, в подобных случаях требуется самая нежная, справедливая, пастырская забота, и, что касается собрания, его никогда не следует призывать к действиям за исключением тех случаев, когда уже совершенно нет надежды на спасение. Изгнание есть самое последнее печальное деяние собрания, которое должно совершаться с печальным сердцем и слезами, и только с целью спасения. Цель порядка в собрании - спасение, а не уничтожение.

Собрание никогда не следует призывать к обсуждению таких случаев. Оно призвано действовать в смиренном послушании слову Господа. Случай должен быть настолько ясен, настолько очевиден, что все обсуждения прекращаются, и не остаётся ничего другого, кроме как совершить это суровое и единодушное деяние. Чтобы это было более понятно и осуществимо, следует привести несколько сложных "примеров" такого же порядка. Если же призывать собрание к обсуждению, то оно редко придёт, если вообще придёт, к единодушному мнению, поэтому если такое обсуждение необходимо, дело не стоит того, чтобы выносить его перед собранием, и духовные братья должны ждать решения Бога в молитве, наблюдая с терпеливой, пастырской любовью. С одной стороны, в этом деле не должно быть спешки, с другой стороны, - в нем не должно быть проявлено равнодушие

В тринадцатой главе Левит есть прекрасное наставление для всех, кто в действительности заинтересован состоянием собрания. Мы не можем остановиться на этом, но искренне рекомендуем это нашим братьям. Ни в одном из данных случаев священник не торопился провозгласить суд. Требовалась самая терпеливая забота, дабы никто не был изгнан как прокажённый, в действительности не будучи им, или чтобы не пропустить какого-либо действительного случая проказы. В этом не было ни поспешности, ни равнодушия.

Чрезвычайно важно понять истинную цель, сущность и характер наказания в собрании (церкви) Бога. Боюсь, что все это понимается довольно смутно. Некоторым из нас наказание кажется средством отделываться от людей, чьи действия нежелательны или позорны для нас. Это пагубное заблуждение. Великая цель наказания связана со святостью собрания верующих, по отношению к которым исполняется этот порядок.

Что касается сущности и характера наказания, всегда следует помнить, что для того, чтобы принимать в нем участие, согласно замыслу Христа, мы должны принять человеческие грехи как свои собственные и исповедаться в них перед Богом. Одно дело - встать в бессердечном формализме и изгнать человека из собрания, и совсем другое - всем собранием предстать перед Богом в искренней скорби и раскаянии сердца, чтобы изгнать со слезами и покаянием зло, от которого невозможно отделаться никаким другим способом. Если бы это последнее совершалось чаще, мы бы увидели гораздо больше божественного возрождения.

Мы чувствуем чрезвычайную важность и интерес к этому предмету и мы уверены, что он может привлечь ещё больше внимания народа Господа повсюду.

Мы покорнейше предлагаем вам и "многим другим", кто сочувствует вам в отношении названных вами обычаев, - не лучше ли сделать их темой искренней молитвы, чем писать о них редактору журнала. Христос - учитель собрания. Обратитесь к нему, и Он никогда не откажет вам. "Где двое или трое собраны во имя Моё, там я посреди них" Разве Его не достаточно? Разве Он не может сохранить порядок? Что я должен сказать, если кто-либо из моих сыновей обратится к редактору некого периодического издания, чтобы исправить неправильное поведение за моим столом? Я буду склонён сказать ему: "Как, сын мой, разве я не могу сам сохранить порядок за моим собственным столом? Разве я должен обращаться к чужому, чтобы управлять своей семьёй?" Верим ли мы, что Господь главенствует в собрании? Если да, то мы должны обратиться к Нему, чтобы исправить все злоупотребления. Если лучше разобраться в этом, можно избежать множества неприятностей, предотвратить множество "выходок", воздать славу Христу и собрать богатый урожай блаженства в наших собственных душах.

Вы не сообщили нам ни своего адреса, ни даже своего имени, и все же сам тон вашего послания предполагает некое поручительство. Мы возмущены привычкой некоторых из наших корреспондентов писать нам о состоянии собраний, о хождении и разговорах отдельных людей. Мы считаем это совершенно неправильным и не собираемся высказывать свои замечания по таким письмам в будущем. Мы не думаем, что описание недостатков наших братьев в анонимных письмах к руководителям журнала соответствует намерениям Христа. Если речь идёт о прегрешении отдельного человека, то лучше всего пойти к нему и с нежностью и верой поговорить с самим этим человеком. Однако это требует значительного милосердия и самодисциплины. Может быть причинён серьёзный вред, если подходить к прегрешению или заблуждению брата сурово, по закону, разрушительно, и если нет духовной силы, чтобы действовать милосердно; в таком случае лучше пойти и рассказать об этом Господу. Также и в отношении всего, что обнаруживается в собрании - если одни половину времени тратят на ропот и жалобы, другие посвящают искренним молитвам и любящему вмешательству Бога, - каким различным будет результат! Мы не сомневаемся, что в большинстве случаев вялость и недостаток духовной силы вызваны неверным состоянием души того, кто жалуется. В каждом вопросе существуют две стороны, и следует сказать, что в нашем опыте и наблюдениях, продолжающихся более четверти века, мы всегда обнаруживали, что те люди, которые говорили о немощи и бездушии собраний, в действительности должны были бы посмотреть на себя, в то время как подлинно духовные верующие, вместо того, чтобы сплетничать, обращались к Господу в молитве, принося благословение своим душам и всему собранию. Мы не отрицаем тот факт, что повсюду есть необходимость в возрождении и подбадривании; мы ясно понимаем это, но не считаем, что средство очищения кроется в анонимных письмах редактору периодического издания.

Мы считаем, что вы совершили ошибку, оставив собрание, потому что некоторые из его членов показались вам согрешившими. Наказание и надзор собрания чрезвычайно благотворны, хотя это может вызвать раздражение нашей горделивой и беспокойной натуры. Мы не хотим сказать, что люди, которых вы сочли согрешившими, были правы, хотя бы потому, что мы ничего не знаем о приведённом вами случае. Но говоря в общем, неприятно видеть своенравного человека, вовлечённого в хождение в сообществе со своими братьями. По крайней мере, вы можете быть уверены, что гораздо лучше получить выговор, чем удовлетворять собственное тщеславие посредством льстивых речей. Может случиться так, что люди, делающие этот выговор, выбрали неправильный способ, и кроме того, как в описанном случае, может оказаться так, что они сами нуждаются точно в таком же выговоре, который был сделан вам. Как бы там ни было, мы полностью убеждены, что общение собрания надёжно и благотворно, и горе тем, кто пытается в гордыне или упрямстве порицать его! Мы очень советуем вам смириться и стремиться быть вновь принятым в лоно собрания. "Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесёт вас в своё время" (1 Пет. 5,6; Иак. 4,10).

О вечере Господней

Писание весьма ясно и определённо в том, что касается вечери Господней. Слова совершенно понятны: "Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьёте чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придёт". И вновь: "Сие творите в Моё воспоминание" Мы вспоминаем Его во смерти как основу, средоточие и источник всего для нас. Апостол обращает внимание на то, что это происходило в ту ночь, когда Он был предан, когда наш блаженный Господь в своей глубокой, самоотверженной любви к нам учредил эту вечерю, и это чрезвычайно интересно для наших сердец. Но что касается совершения самой вечери, её значения, её цели, её места, здесь писание совершенно точно: "смерть Господню возвещаете", "Сие творите в Моё воспоминание". Мы помним Христа, который был умерщвлён, и мы вспоминаем о том, что благодаря Богу Он больше не находится в этом состоянии. Все это возможно только посредством веры, посредством силы Святого Духа. Нет необходимости рассматривать подробности, поскольку подобное является весьма оскорбительным для истинно духовного чувства. В этом, как и во всем остальном, мы не можем превзойти достоверный язык Святого Писания.

Несомненно, что целью вечери Господней является вспоминание о Нем и возвещение Его смерти; в то же время евангелие по Иоанну 14-16 ясно подтверждает, что после вечери наш Господь рассуждал о самых различных предметах, и если Он делал так, то и Его рабы могут делать то же самое. Следовательно, серьёзной ошибкой было бы прекращение всех наставлений и призывов, кроме тех, предметом которых является смерть Христа или её обстоятельства. Мы уверены, что в этом, как и во всем остальном, нами должен руководить Святой Дух. Всегда существует большая опасность принять какую-либо мысль и начинать осуществлять её. Мы самым совершенным образом проникли в истинную сущность и цель самой вечери, но мы также уверены, что когда вечеря совершена надлежащим образом, остаётся широкое поле деятельности Святого Духа в наставлениях и призывах. "Да будет сделано все для наставления".

Вы спрашиваете: "Если вам встречается молодой человек, который внушает вам полную уверенность о своём спасении, о наслаждении миром с Богом, наслаждением общения во Христе, если такой человек желает прийти к трапезе Господней, примете ли вы его? Или вы отстраните его на время, если ему всего 13 или 14 лет?" Несомненно, мы должны с радостью принять такого человека и не отстранять его ни на один час. Что общего имеет возраст с божественной жизнью? Сколько лет было Самуилу, когда он впервые познал Господа? А Иосии? А Тимофею? В одном из писем есть утверждение, что человек, находящийся в одиночестве, может самостоятельно совершать вечерю.

Мы считаем такое замечание весьма самонадеянным, но мы настаиваем, что не видим оснований в писании для того, чтобы человек один преломлял хлеб. Это определённо действие сообщества, для целостности которого, по нашему мнению, присутствие двух человек является совершенно необходимым.

"Когда же настал вечер, Он возлёг с двенадцатью учениками" (Матф. 26, 20). Также и в Марк. 14,17. И вновь в Лук. 22, 14: "И когда настал час, Он возлёг, и двенадцать апостолов с Ним" Вы спрашиваете, участвовал ли Иуда Искариот при установлении вечери Господней; почему не все евангелисты одинаково говорят о вечере Господней и была ли она установлена как праздник. На первый взгляд, кажется, что на этот вопрос, который так часто ставится и остро дебатируется, даётся утвердительный ответ в заключительных словах Господа, записанных в ст. 21 и 22: "И вот, рука предающего Меня со Мною за столом; впрочем, Сын Человеческий идёт по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предаётся" Я говорю "на первый взгляд". Чтобы нам ближе подойти к ответу на наш вопрос во свете Писания, я хотел бы прежде указать на принцип, по которому Бог избирал этих четырёх евангелистов и Которому они следовали, записывая свои повествования. Из четырёх евангелистов двое были спутниками Господа Иисуса на земле, двое же других - нет: Матфей и Иоанн следовали здесь за Ним, Марк и Лука - нет. Из четырёх авторов двое не имели поручения расположить события в хронологическом порядке (Матфей и Лука), другие же двое должны были придерживаться хронологического порядка (Марк и Иоанн). Отсюда следует: из двух мужей, которые не всегда придерживались строгой хронологии, один был спутником Господа, другой - нет. Не чудно ли, как Бог все устроил? Не достойны ли Его свидетели нашего полного доверия?

Если мы вновь обратимся к повествованию Луки, то увидим, что он располагает события не строго хронологически. Он пишет, как он говорит в начале своего Евангелия, "по порядку" (гл. 1,3), но это означает здесь не хронологический, а логический порядок. Он располагает события в нравственном порядке. Это является ключом к пониманию "его” евангелия. Отрывок, который мы сейчас рассматривали, представляет из себя прекрасный тому пример. Вначале Дух Святой показывает нам два божественных установления: пасхальную вечерю и вечерю Господню (ст. 14-20), и затем, в противоположность этому, он показывает нам состояние и действия людей (ст. 21-34): коварство Иуды; спор между учениками, кто из них больше; предсказание падения Петра.

Если мы желаем получить представление о временном ходе событий, мы должны исследовать оба хронологические повествования Марка и Иоанна и сравнить их между собою. Сам Иоанн не упоминает об установлении вечери, но он делает совершенно ясным тот факт, что Иуда во время вкушения пасхального агнца был разоблачён Господом, что после этого в него вошёл сатана и он "тотчас вышел; а была ночь" (гл. 13,21-30). Марк также не оставляет сомнения в том, что разоблачение Иуды произошло до установления вечери (гл. 14,17-21). Таким образом, выход Иуды "тотчас" мы должны представить между стихами 21-м и 22-м 14-й главы Марка. Нет, Иуда Искариот, предатель, не участвовал при установлении вечери Господней, не ел от хлеба и не пил из чаши, которую Учитель подал Своим ученикам.

После того, как в 1 Кор. 5,7 сказано, что "Пасха наша, Христос, заклан за нас", в 8-м стихе добавляется: "Посему станем праздновать не со старою закваскою ...". Часто спрашивают: имеет ли это отношение к празднованию вечери? Многие отвечают утвердительно, некоторые считают этот вопрос не имеющим значения; я же думаю, что вопрос этот немаловажен.

Прежде всего, я хотел бы обратить внимание на выражение, которое употреблено в самой постановке вопроса: празднование вечери. Мы, фактически, нигде в Писании не читаем, что вечеря Господня праздновалась. Мы преломляем хлеб (Деян. 20,7; 1 Кор. 10,16), мы причащаемся от одного хлеба (1 Кор. 10,17), имеем участие в этом святом деле, да - но мы не празднуем его. Конечно, я не могу представить на земле что-либо более праздничное, чем когда дети Божьи собраны, чтобы вспомнить своего умершего Спасителя и в духе и истине поклониться Ему и Отцу. Однако, мы не празднуем "смерть Господню", мы возвещаем её (1 Кор. 11,26).

Когда дорогие дети Божьи употребляют выражение "празднование вечери", они, конечно же, не имеют в виду что-то ложное. Я не говорю, что это совершенно неверно. Только, говоря так, мы не должны связывать это с человеческими способностями как-то все это приукрасить. Господь Иисус установил Свою вечерю в великой простоте, и в такой же простоте преломляли хлеб первые христиане (Деян. 2,42 и ниже). На этом должны основываться и мы. Всякое человеческое добавление, будь оно самым праздничным, не от Господа. Разве это не Его вечеря, не Его трапеза (1 Кор. 11,20; 10,21), в которой мы имеем право участвовать? Мы не можем делать из неё то, что нам нравится. Об этом мы уже упоминали.

В поклонении Богу все должно соответствовать Ему и совершаться по установленному Им порядку. "Если же будешь делать Мне жертвенник из камней, то не сооружай его из тёсаных, - говорил Господь Своему земному народу. - Ибо, как скоро наложишь на них тесло твоё, то осквернишь их; и не всходи по ступеням к жертвеннику Моему, дабы не открылась при нем нагота твоя" (Исх. 20, 25-26). Самые лучшие намерения людей и все их искусство не украшают в очах Божьих жертвенник, но оскверняют его. Бог не может терпеть, чтобы в Его святом присутствии проявлялась "плоть" человека. Как должны мы стоять на страже, особенно когда дело касается поклонения, перед всякого рода нововведениями, которые не носят печати авторитета Его Святого Слова!

Что же касается выражения "станем праздновать" (5 гл.), то оно не относится к вечере Господней; оно указывает на праздник опресноков, который был тесно связан с пасхальной вечерей и праздновался непосредственно после неё в продолжение семи дней. В течение всего этого времени в домах Израильтян не должно было находиться ничего квасного. Этот прообраз использует апостол Павел, чтобы исправить неверное поведение и состояние верующих в Коринфе. Они допустили нахождение в своей среде закваски "порока и лукавства".

Закваска в Священном Писании всегда говорит о грехе, который действует в ком-то и при этом стремится сообщить свой характер всей массе. "Малая закваска квасит все тесто" Это принцип, свойственный греху: он не ограничивается отдельными случаями или личностями, если только он не устранён путём самоосуждения или, если необходимо, путём наказания.

Закваска может представлять из себя нравственное зло или какое-либо искажение в учении. У коринфян речь идёт о нравственном зле, у галатов вопрос касается учения (Гал. 5,9). К тому же, Господь Иисус предупреждает нас о закваске фарисеев и саддукеев, которая есть лицемерие (Матф. 16,6; Лук. 12,1).

Мы должны со всей серьёзностью заботиться о том, чтобы, как в личной жизни, так и в Церкви Божьей осудить и устранить всякое зло, вымести старую закваску, чтобы нам нашим практическим состоянием ("новое тесто") выразить то, чем мы являемся по нашему положению через совершенное Христом дело ("вы бесквасны").

Таким образом, это и есть тот праздник, который мы, дети Божьи, должны праздновать. Как долго или как часто? Каждый первый день недели, когда мы преломляем хлеб? Нет, не один день недели, но семь дней - все время нашей жизни здесь на земле. Ибо число семь всегда указывает на совершенство дел Божьих. Каким серьёзным, каким волнующим является основание для этого праздника: смерть нашего Господа! "Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас" Если Он заклан (Откр. 5,9), чтобы освободить нас от вечных последствий наших грехов, то жизнь во грехах должна представлять для нас нравственную невозможность. Мы судим их, судим беспощадно, и в то же время, в счастливом сознании благодати, которая в очах Божьих устраняет их.

Трапеза Господа и вечеря Господа

Через принятие Господа Иисуса в наше сердце и веру во имя Его, мы вошли в семью Бога. В этом положении мы имеем общение с Отцом и с Его Сыном Иисусом Христом, а также общение друг с другом (1 Иоан.1). Как мы видим из представленных на рассмотрение стихов, мы выражаем это общение друг с другом за трапезой Господа.

Что же такое трапеза Господа? Разумеется, это не видимый стол, который мы ставим среди нас. Святой Дух связывает здесь выражение "трапеза Господня" с единым телом и нашим общением друг с другом как членами этого тела. Трапеза Господа состоит в такой же связи с вечерей Господней, в какой явно представлено единство тела Христа и наше нынешнее общение как таковое. Трапеза есть видимое представление общения тела. Общее преломление хлеба есть внешнее представление постоянного общения, и оно должно быть связано с главой в небесах и выражаться в свободе Духа, что невозможно выразить ни в какой человеческой организации, где управляет и руководит человек.

Это хорошо известная и признанная истина, что каждое дитя Бога является членом тела Христа. Это мы видим также в 1 Кор. 10,17: "Один хлеб, и мы многие одно тело". Единство и единственность тела Христа выражается в хлебе. Мы все вкушаем от этого хлеба, и тем самым мы все приводимся в это общение. Все верующие по своему положению за трапезой Господней являются участниками тела Христа. В преломлении хлеба мы практически выражаем это участие.

При этом мы переходим к практической стороне истины о едином теле. Так как все мы вкушаем от этого единого хлеба, то мы во всем, что мы делаем в течение всей недели, связаны с этим участием за трапезой Господней. Другими словами, то, что я делаю, оказывает своё влияние на все. Чтобы легче понять это, возьмём в качестве примера объединение деловых партнёров. Эти объединения могут состоять из двух или более участников, но действия любого из них обязательны для всех них. Истина же о едином теле Христа как в личном, так и в коллективном плане имеет ещё большее значение.

В личном плане эта истина указывает нам на то, что мы должны жить в постоянном самоосуждении, чтобы идти по пути отделения от осквернения грехом, который в последние дни, когда все больше возрастает зло, одолевает нас со всех сторон. Участие, о котором мы здесь читаем, состоит в сокровенной практической святости. Её внешнее воплощение мы видим в совместном преломлении хлеба, но её основа заключена в личном хождении "в свете". Мы должны вести жизнь отделения, так как все, что мы делаем, касается всего тела. Наше участие - это не внешнее выражение святости, ограниченное одним или двумя часами воскресного утра, но в личной практической святости на протяжении всей недели.

В коллективом плане истина о едином теле Господа находит своё практическое применение, так как она представляет собой свидетельство против волны независимости, которая обрушилась сегодня на весь народ Бога. При этом речь идёт не об абстрактной истине, как это охотно изображают некоторые люди, но она должна осуществляться практически. Мы все члены одного тела. В совместном преломлении хлеба мы даём внешнее представление об этой истине. Та истина, что все верующие являются членами этого тела, совершенно не допускает независимости отдельных собраний. Но если мы с готовностью опираемся на слово Бога, то будем способны практически осуществить единство в наших собраниях. "Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение крови Христовой?" В десятой главе сначала следует чаша, также названная перед хлебом. Эта чаша есть новый завет в Его крови, пролитой за нас. Это говорит нам о Его духовном теле, главой которого Он является, а мы - Его члены. Это выражение единства единого тела, о чем мы свидетельствуем, участвуя все вместе в преломлении единого хлеба. Таким образом, мы имеем общение прежде всего и не только с Ним, но также и друг с другом.

"Трапеза Господня". Применение имени "Господь" указывает на Его власть и положение Его как главы. Это должно раскрыть нам святость этого места. "Трапеза Господня" подразумевает также Его положение как Господа, как таковое, а также подчинение Ему с нашей стороны. Апостол Павел написал эти слова верующим в Коринфе, так как они ели от жертв, приносимых идолам. Через то, что они ели, они находились в общении с бесами, которые фактически стояли за всем идолопоклонством в Коринфе. Однако он говорит им, что они не могут быть одновременно участниками трапезы Господней и трапезы бесовской. В нравственном смысле было невозможно, чтобы они в одно и то же время находились в общении с тем и другим. Поэтому они должны избегать идолослужения (стих 14). Хотя сегодня уже больше нет идолослужения в Коринфе, однако, к сожалению, в нас и вокруг нас есть ещё очень много такого, что мы должны назвать идолослужением, и это увещевание относится к нам в той же мере, что и к коринфянам.

Что же такое идол? Это подмена сатаною Бога. Все, что вклинивается между сердцем и Господом, есть идол. Наши сердца должны быть всегда наполнены чем-то. И сатана всегда готов найти на место Господа плотскую замену. Какой бы образ и форму это ни принимало, как бы правильно и оправданно это ни было в глазах мира и даже самих христиан, все, что смещает Господа с первого места в нашем сердце, есть идол. Попытки сатаны отвратить сердце человека от Бога мы можем проследить через все периоды божественной истории, начиная с Евы в саду Едема и до последнего раздела Откровения, где дьявол, совративший её, будет брошен в озеро огненное и серное. Мы обязаны оберегаться идолов сатаны и до конца исполниться Бога, так как только тогда, когда наши сердца полностью обращены к Богу, сатана не найдёт в нас места, чтобы поставить своих идолов на место истинного и живого Бога.

В первые дни собрания многие избавлялись и крестились, выражая это общение через преломление хлеба. Но очень скоро появились лжеучители и беспорядок в хождении. Святость должна была поддерживаться через наказание и через изгнание зла. И теперь, в дни падения, отречения и ещё большего смятения, мы должны испытывать тех, кто заявляет, что спасён, также мы должны проявлять величайшую бдительность, чтобы святость дома Божьего не потерпела ущерб.

Кто же уполномочен выражать общение за трапезой Господней? Это весьма важный, но зачастую очень плохо понимаемый вопрос. Каждый верующий имеет право выражать это общение. Это для него и привилегия и долг. Это основано уже на том факте, что каждое дитя Бога является также членом тела Христова. По своему положению каждый верующий занимает своё место за семейным столом. Это место всегда существует, хотя часто бывает так, что ребёнок отсутствует. Возможно, он играет во время обеда на улице, не используя, таким образом, принадлежащее ему право. Возможно, он и хотел бы сесть за стол, но он так испачкан во время игры, что должен сначала пойти умыться. Так и со многими детьми Бога. Хотя их место за столом, сами они отсутствуют. Или, возможно, они хотели бы прийти, но их жизнь не соответствует их призванию. В этом смысле мы не можем полагаться на наши собственные силы, пытаясь исправиться. Мы должны признать наши грехи с верой в то, что Он верен и праведен, чтобы простить нам наши грехи и очистить нас от всякой неправедности. На этом основании каждое дитя Божье занимает своё место за трапезой Господа; мы все имеем одинаковое право на участие в трапезе, это доказывается тем фактом, что это Его стол, а не наш. Но каждый испытывает самого себя и затем ест.

Если это наша привилегия - занимать своё место за трапезой Господней, то, с другой стороны, мы также ответственны за то, чтобы ходить согласно святости её. Следует признавать власть Господа и подчиняться ей за Его трапезой. Потому собрание, согласно Слову Бога, ответственно за осуществление наказания в Его доме, и это наказание должно лично признаваться каждым отдельным человеком.

Тем, кто желает собираться во имя Его, угрожает опасность допустить определённые рассуждения, укореняющиеся с течением лет и не вполне соответствующие Писанию. Например, мы часто слышим, что тот или иной человек должен быть допущен до общения. Но если он спасён, то он уже пребывает в общении, а именно в общении с Отцом и Сыном. Поэтому лучше было бы сказать, что он впервые осуществляет это общение вместе с нами. Тем более не следует использовать выражение, что собрание устроило трапезу Господню. Трапеза Господня была устроена уже давно. Следует говорить, что в том или ином месте совершается вечеря Господня за Его столом. Мы сами достаточно хорошо понимаем, что подразумевается под вошедшими в привычку выражениями, но те, для кого эти истины ещё новы или неизвестны, не знают, что мы имеем в виду.

В главе 11 мы находим два выражения, которые часто понимаются неправильно и могут вызвать в душе отдельных людей страх или замешательство.

1. "...виновен будет против тела и крови Господней" (стих 27). Мир и Иудеи виновны в том, что распяли Господа. Если верующий в своей личной жизни и дальше идёт с миром, который распял Господа, то он недостойно ест хлеб сей и пьёт из чаши сей. Чтобы благодарить Господа так, как мы должны делать, требуется полный разрыв с тем, что не от Бога.

2. "...не рассуждая о теле" (стих 29). Если мы не имеем никакого познания о том, что мы члены единого тела и что поэтому все, что мы делаем в нашей жизни, касается всего тела, и если мы оставляем в своей жизни неосужденный грех, то мы не рассуждаем о теле Господнем, и Господь должен, таким образом, применить к нам Своё наказание, чтобы мы не были осуждены с миром. Мы сами должны себя испытывать, осуждая самих себя, признавая свои грехи, и тогда только мы должны есть.

Когда апостол был вдохновлён на написание этого письма к коринфянам, в этом городе было три различных центра. Соответственно тому, с каким из них были связаны верующие в Коринфе, они выражали подобие или единство. Этими центрами были:

1. Иудейский жертвенник. Первоначально этот центр был от Бога, учреждённый Моисеем. Но сатане удалось превратить его в человеческое устроение, устранив власть Бога.

2. Язычество. Оно состояло из различных систем идолослужения, которые существовали в то время в Коринфе. Хотя сами идолы были лишь образами из дерева или камня, за ними стоял сатана со всем своим воинством бесов. Единство с ними выражалось участием в жертвах, которые приносились идолам.

3. Общение освящённых во Христе Иисусе, - трапеза Господня. Здесь общение с Господом, а также общение друг с другом, выражалось через преломление хлеба. Основные принципы остались те же. Преломление хлеба, как оно было установлено Господом, есть внешнее выражение единства тела и является правом каждого дитя Бога собираться на этой основе, признавая при этом власть Господа. Пусть даже лишь немногие собираются вместе, на самом деле присутствуют не только эти немногие, речь идёт об участии в теле Христа как целом, что мы видим в преломлении хлеба. Любое поместное собрание является на своём месте выражением всего собрания Бога, как кто-то однажды выразил в молитве: "Мы благодарим тебя за то, что мы, немногочисленные здесь, пребываем со столь многими!"

Можем ли мы также возносить свои просьбы, когда мы собираемся в воспоминание Господа? Строго говоря, нет. Поклонение есть приношение жертвы хвалы перед Богом; мы приносим не наши просьбы - Бог Сам позаботится о наших нуждах. Можно порекомендовать в начале собрания попросить Господа даровать нам наполненные сердца, а в конце, возможно, попросить за других, но само поклонение не должно смешиваться с нашими просьбами.

Тем более встреча для поклонения не является тем местом, где высказываются личные проблемы. Во всяком случае личное состояние отдельного человека отражается в состоянии всего целого. Однако всегда следует ожидать руководства, пребывая в зависимости от Духа, и не стремиться выражать свои собственные чувства.

Порядок священства в Ветхом Завете даёт нам многозначительную аналогию того, как мы сегодня приносим жертву хвалы для Бога в собрании. Священство состояло из священников и левитов. Левиты исполняли свою собственную службу, и, делая это, они служили священникам. При новом устроении мы можем те обязанности, которые на нашем собрании выпадают нашим братьям, сравнить с тем, что делали левиты. Они направляли народ в поклонении. Это служение у всех священников вызывало похвалу и благодарность. Эта хвала того или иного человека, и жертвы хвалы и благодарности возносились к Богу. Мы уже рассмотрели, что такое общение, которое мы имеем с Богом и друг с другом, и то, как можно выразить и как выражается это общение единого тела. Но теперь встаёт вопрос: где мы можем найти практическое осуществление этого общения за трапезой Господней? Многие сегодня притязают на многое. Но как может отдельный человек знать, где правильное место для собраний? Не находит ли он его повсюду, где отмечается вечеря Господня за Его столом, где верующие собираются только во имя Его? Пытаясь ответить на эти вопросы, мы должны применить два критерия или два пробных камня.

1. Признается ли Господь средоточием и главой во всем? Многие дети Бога ещё находятся на том месте, где руководит человек, где к божественному подходят с человеческими представлениями. Прочитайте П. Песн. 1,7-8. Мы должны следовать по следам Пастыря, которые указаны нам в Новом Завете. Мы должны выйти к Нему за стан, неся Его поругание (Евр.13,13).

2. Перед нами постоянно должны быть два важных признака Филадельфийского собрания (церкви): "...и сохранил слово Моё, и не отрёкся имени Моего" (Откр.3,8).

Может быть много слабостей и недостатков, но это место - среди тех, кто сохраняет Его слово и желает соответствовать помыслам Бога, явленным в Писании. Где верующие собираются во имя Господа, на основе единого тела, соблюдая единство Духа, признавая Его власть, ходя в святости и истине, там находит своё практическое воплощение истина о едином теле, которую мы выражаем за трапезой Господней. Это место, где должны собираться в воспоминание Господа. Мы призваны очищаться от сосудов не в чести и держаться правды, веры, любви, мира с призывающими Господа от чистого сердца (2 Тим.2,22).

Мы живём во дни смешения и падения. Свидетельство собрания Бога в упадке. Тело Господне всегда совершенно, но воплощение тела в упадке. Что же мы должны делать? Мы слышим также Господа, говорящего: "Се, гряду скоро. Держи, что имеешь!” Давайте же будем готовы, когда придёт Господь, сохранив то, что Он нам дал!

"Ей, гряду скоро! Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе" (Откр.3,11; 22,20)!

Отделение

Когда разразится день суда над этим миром, кого поразит самый тяжёлый удар? Не явно неверующий мир, но Вавилон, отступническую церковь, смешение того, что от Христа, со злом, попытку осуществить общение между светом и тьмой. Для Бога нет ничего отвратительнее, чем это, поэтому верующие предостерегаются: "Выйди от неё, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах её и не подвергнуться язвам её" (Откр.18,4).

Бог так сурово осуждает здесь также участие в грехах Вавилона, признание общего основания для собрания (церкви) Бога и мира, между тем как намерения Бога направлены на то, чтобы Он имел отделённый народ. Этот народ через посвящение Богу должен быть светом миру, посланием Христа, возвещающим миру о том, что есть Христос, и указывающим ему, где он может обрести для себя воду жизни. Итак, там, где не смешивают поклонение народа Божьего Богу с мирской религией, там и проходит линия разделения, определяющее суждение о том, что будет осуждено и что не будет осуждено. Наряду с ревностным благовествованием миру здесь проявляется и тщательное отделение верующих от мира.

Служение женщин (сестёр)

Весьма поучительно рассмотреть участие женщин в жизни нашего славного Господа здесь на земле. Общественное служение естественным образом подобает мужчинам, в то время как женщины заняты весьма ценной работой в тишине (1 Кор. 14,34; 1 Пётр. 3,3.4), в кругу семьи (Тит. 2,1-5) и т.д. Но в христианской жизни есть одна сфера, которая всецело принадлежит женщинам - это личная, исполненная любви преданность Христу. Была женщина, которая помазала Господа, хотя ученики роптали; были женщины, которые стояли у креста, в то время как все ученики, кроме Иоанна, разбежались; и опять-таки женщины пришли ко гробу, и они же были посланы сообщить апостолам о чудесном факте воскресения, в то время как ученики опять ушли домой; были также женщины, которые служили Господу своим имением. И мы можем назвать ещё многих других.

Как было сказано, преданность в общественном служении есть удел мужчин, но естественное побуждение, если я могу так выразиться, инстинкт любви, приводящий меня все ближе и ближе в положение Господа, все непосредственнее наполняя сердце Его чувствами, побуждая ещё глубже ощутить Его страдания, - это, скорее, удел женщин, и, поистине, это счастливый, благословенный удел! Напряжённая деятельность в служении Господа легко выводит мужчину из этого положения, тем более когда он не очень бдителен. Но я, разумеется, говорю только о том, что наиболее характерно для тех и других, так как есть женщины, которые по-своему много служили, и есть мужчины, которые глубоко чувствовали.

Давайте обратим внимание на то, что эта приверженность Иисусу, внутренняя сердечная связь с Ним, является тем положением, в котором мы можем получить дальнейшее сообщение истины. Первое полное благовествование было возвещено бедной женщине, которая была великой грешницей, но со слезами припала к стопам Господа и отёрла Его своими волосами; привилегия помазать Его для погребения принадлежала Марии; провозглашение о воскресении Христа - Марии Магдалине, а сообщение, которое желал получить Симон Пётр, получил Иоанн, возлежавший на груди Иисуса. Как значительно все это!

Дух молитвы

Молитва есть просьба о помощи Бога, знак зависимости от высшей силы. Поэтому она не свойственна тем, кто принадлежит "нынешнему злому веку". Там неизвестен Бог. Но это также не небесная сфера, ибо там больше не могут быть терпимы грехи и слабости.

Молитву можно по праву назвать "воздухом жизни" христианина. Пока собрание существует в этом мире, оно в определённом смысле образует для него сферу между "нынешним злым веком" и "тем миром", который является его небесной родиной. Здесь он может свободно дышать, и потому это должно быть его обычным местом. Христианин, который не молится, падёт в борьбе. Поэтому Господь Иисус увещевает Своих учеников всегда молиться и не уставать.

Когда-то мы все дышали воздухом этого мира; мы лежали во грехах и своеволии. В то время мы не знали, что такое молитва. Мы жили "без надежды и без Бога в мире". Но благодать привела нас к Богу и проложила нам путь в святилище, чтобы мы имели дерзновение входить туда (Евр.10,19).

Иногда верующие уже здесь на земле наслаждаются привилегией дышать воздухом небес. Я полагаю, что и ваши сердца пребывают там, где их новая жизнь, во святилище. Там они наслаждаются общением с самим Господом, будучи "освящёнными", теми, кого Он не постыдится назвать "братьями", так как они все (Он и они) едины. Небеса можно представить в двух словах: "у Господа", и эти два слова обозначают также "святилище". Но бывает время и оно, к сожалению, составляет большую часть нашей повседневной жизни, когда мы вряд ли дышим тем воздухом, в котором мы когда-то жили, и когда мы не направлялись сознательно в те новые сферы, к которым принадлежим. И каковы последствия этого? Увы! Недовольство и ропот слишком часто выдают то, как обстоят с нами дела.

Собственно говоря, молитва не имеет ничего общего с грехом. Для последнего больше подходит признание его. Так, наши слабости приводят нас к престолу благодати (Евр. 4,15.16). Христос, наш прославленный глава, пребывает на небесах, в то время как мы, Его члены, находимся ещё в этом теле на земле. Очевидно, у нас много слабостей. Слабости - не грехи. Сами по себе они не являются злом, хотя легко могут привести нас к греху, они являются теми особенностями, которые характеризуют нас, так как мы пребываем ещё в этой хижине, в теле, которое в своём нынешнем состоянии не является нашим вечным домом.

Пока мы остаёмся на земле, мы ежедневно сталкиваемся с тем, что не можем понять. Так, мы преодолеваем трудности, тяготы, страдания и всевозможные преграды, и в нашей слабости мы совершенно сдались бы, полностью поддавшись их влиянию, если бы не были причастны к служению нашего великого Первосвященника на небесах. Он призывает нас постоянно обращаться к Нему со своими жалобами, которые Он все возлагает к престолу благодати перед Отцом. Это и есть молитва. Когда мы приближаемся таким образом, и можем делать это со всем дерзновением, мы обретаем милость и благодать для благовременной помощи. Но если только я упускаю это из виду, если я отвращаю свой взгляд от Христа, если право приближаться к престолу благодати я использую редко или совсем не использую, то значит я был не на высоте тех требований, которые ежедневно предъявляются ко мне. Я подчинился тому, что окружало меня.

Мрак в нашей жизни могут просветить только частые молитвы. Воздействие молитвы, ставшей привычной, просветляет наш взгляд, делает нас мудрыми и учит нас поступать осмотрительно. Молитва является для нас помощью и силой как в нашем собственном доме, так и в доме Бога и в том мире, в котором мы живём.

Но есть ещё одно благословенное и часто испытываемое на себе последствие верной, непрерываемой молитвы. Через неё я все больше приближаюсь к самому Богу и Господу Иисусу. И чем больше я приближаюсь, тем меньше становится ощущение и бремя тех слабостей и трудностей, о которых я молюсь. Вместо них мой взгляд наполняют небеса, и молитва становится преддверием к святилищу. Я прохожу через неё к тому месту, где пребывает Христос и где Он все для меня. Нам вряд ли удалось бы достигнуть святилища, если бы мы не привыкли дышать воздухом молитвы, если бы мы говорили, что "узкий" вход в святилище многие из нас могут найти в пренебрежении молитвой. Бремя обстоятельств и наших слабостей мешает нам в полной мере насладиться нашей участью. Но мы сами чувствуем, что мы практически не подготовлены к дерзновенному входу в святилище как поклонники.

Пусть же Господь даст нам больше понимания важности всего этого и Его воли в отношении нас! Чем выше мы ценим дух молитвы, тем больше мы освобождаемся от повседневного давления обстоятельств, чтобы быть достойными Его товарищами там, где Он пребывает.

Общение за трапезой Господа (диалог)

Вопрос. Отрывок 1 Кор. 10,14-22 представляет для меня определённую трудность. Не могли бы вы помочь мне понять мысль апостола, разъяснив мне её? Он говорит о чаше и о хлебе; но речь здесь идёт о том же самом предмете, что и в главе 11,23-34, где апостол также упоминает о чаше и хлебе?

Ответ. Оба эти отрывка рассматривают один и тот же предмет, но с разных точек зрения. Это видно из рассуждений апостола, который по-разному изъясняется в обоих отрывках. В 1 Кор. 11 (вечеря) перед нами воспоминание о страданиях и смерти Господа: "Сие есть тело Моё, за вас ломимое: сие творите в Моё воспоминание". В главе 10,14-22 (стол Господень) мы, напротив, имеем, по словам Павла, общение.

В. Итак, верующие имеют общение друг с другом, если они находятся за трапезой Господней?

О. Да, они разделяют один и тот же хлеб и одну и ту же чашу. Это и значит общение. Но учение, которое мы должны усвоить из этого отрывка, имеет в виду гораздо большее. Наше приобщение есть приобщение "крови и тела Христова" (стих 16), и мы выражаем этот факт, когда едим хлеб и пьём из чаши.

В. Это мне понятно. Но почему апостол в этом же разделе говорит о причастности к жертвеннику и даже об общении с бесами? Что общего имеет это с трапезой Господней?

О. То, что утверждает здесь Павел, показывает нам другую сторону общения, ту сторону, на которую верующие, к сожалению, обращают мало внимания.

В. Но ведь мы не имеем ничего общего с иудейским жертвенником, а тем более с бесовской трапезой. Следовательно, мы можем допустить, что это наставление предназначалось лишь для того времени.

О. Разумеется, это указание касалось прежде всего коринфян, но оно полезно также и для нас. На этом примере мы видим всю значительность общения. Указывая на тогдашние обычаи, апостол одновременно утверждает определённый принцип.

В. Должен сознаться, что это мне не совсем понятно.

О. Давайте попытаемся проследить ход мыслей апостола. Из стиха 18 - "те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника?" - мы видим, что через вкушение жертв, которые приносятся в жертву идолам, мы вступаем не только в общение с жертвенником и идолами, но даже с бесами, которые стоят за идолами (стих 20). Мы должны с величайшим вниманием отнестись к учению, которое следует из данного примера.

В. Можем ли мы применить его к нашему времени? Ведь больше нет бесовской трапезы!

О. Повторяю, что это лишь пример для нас, один из образов, которые так часто использует апостол, чтобы проиллюстрировать своё учение.

В. Я никогда не обращал внимание на эту сторону общения и боюсь, что многие дети Бога тоже проходят мимо него.

О. Боюсь, что это так. И пренебрежение этим указанием ведёт ко многим порочным союзам среди верующих.

В. Возможно, они думают, что, поскольку здесь говорится о бесовской трапезе, они могут пропустить этот отрывок, так как он не может найти себе применение в наше время.

О. Я тоже полагаю так. Отсюда великое смешение, отсюда и многочисленные трапезы. Однако может быть только одна трапеза Господа, как в Израиле был только один жертвенник.

В. Но мне кажется, что вы заходите слишком далеко. Не хотите же вы сказать, что только у нас есть трапеза Господня!

О. Вы должны правильно понять меня. Я ни в коем случае не говорю о нас. Я просто придерживаюсь того, что утверждает Святое Писание. Оно же говорит об одном теле, об одном хлебе, а также о трапезе Господней как о единой трапезе.

В. Но есть много общин детей Бога, в которых отмечается вечеря.

О. Разумеется! И я даже полагаю, что многие из этих верующих делают это с большей любовью к Господу, чем некоторые из нас. Но в этом отрывке апостол выразительно говорит о трапезе Господней и общении; мы должны держаться этого, иначе мы не избежим опасности неправильно понять те наставления, которые даёт нам здесь Писание.

В. Но все дети Бога не могут сесть за один и тот же стол!

О. Разумеется, нет, во всяком случае не в том смысле, в каком вы это понимаете. Здесь мы имеем дело отнюдь не с предметом мебели, но с понятием или с принципом. Я попытаюсь пояснить эту мысль и воспользуюсь идеей о теле Христа. Это тело состоит из всех истинных верующих, которые пребывают на земле, где бы они ни находились. В главе 12 первого послания Коринфянам апостол говорит об этом теле и его единстве. И затем, обращаясь непосредственно к коринфянам, он говорит в стихе 27: "И вы - тело Христово, порознь - члены". Таким образом, собрание детей Бога в Коринфе было выражением тела Христа на земле. В первой главе мы узнаем ту же самую истину: "Церковь Божия, находящаяся в Коринфе" (стих 2). И применительно к нашему времени мы можем сказать, что все верующие в определённой местности являются телом Христа в том месте: "Вы - тело Христово", и - следуя за ходом рассуждений апостола - все верующие в какой-либо местности должны иметь только одну трапезу - трапезу Господню. И за одним столом одним хлебом они выражают единство тела Христа.

Часто случается так, что в очень больших городах из-за значительных расстояний верующие собираются в нескольких разных местах. Но если они встречаются согласно вышеуказанному принципу или на основе единства тела Христа, преломляя один хлеб, символизирующий единство, то они собираются за одной трапезой Господней. Слово Бога предусматривает только одну трапезу для всех истинных верующих на земле.

В. Должен согласиться, что рассуждения апостола ясны и что здесь не может быть иного учения. Но я так много лет придерживался другого мнения, что теперь мне стоит большого труда расстаться со своими представлениями, которые я имел об этом предмете. Например, в нашем городе есть много прекрасных детей Бога, которые ищут лишь лучшего: у них тоже есть Библия и они желают собираться вокруг личности Иисуса.

О. Я вовсе не отрицаю это. Повсюду есть истинные верующие, и мы должны любить их; мы должны лишь радоваться, что Слово Божье возвещается во многих местах, и молить, чтобы Господь благословил эту работу. Но в стихах, вызвавших у вас затруднение - 1 Кор. 10,14-22, речь идёт о совершенно другом. Мы должны придерживаться этого и не вставать на другую точку зрения, иначе мы никогда не сможем понять учения апостола. Мы имеем здесь дело с трапезой Господней, с причастностью к ней, а вовсе не с тем фактом, что повсюду есть дети Бога. Но ваше возражение даёт повод обратиться к одному важному моменту, а именно к тому, что большинство из этих многочисленных верующих принадлежат к замкнутым кружкам и церквам, членами которых они являются.

В. Но если там служит верующий священник или проповедник, то эти верующие тоже слышат Слово Божье.

О. Меня радует то, что многие верующие священники пытаются проповедовать Евангелие. Но это не меняет тот факт, что все эти кружки означают разделение тела Христа. Когда коринфяне стали говорить: "Я Павлов", "я Аполлосов", "я Кифин", "а я Христов", то апостол вынужден был вмешаться и написал им: "Разве разделился Христос?" Слово учит истинных верующих, что все они члены тела Христа (1 Кор. 12,12), и принадлежность к замкнутому христианскому кружку, как и членство в нем, противоречит ясному указанию Святого Писания.

В. Теперь мне стало понятно, как важно, чтобы мы правильно читали и понимали Слово Божье, не привнося сюда никаких человеческих мнений. Я знаю, что есть много христиан, которые, чтобы оправдать или защитить многочисленные христианские кружки, утверждают, что они необходимы. Якобы Бог ради многообразия доверил каждому особую сторону истины. Они также заявляют, что все церкви и деноминации - это отдельные цветы, которые вместе составляют прекрасный венок во славу Господа. Теперь такие и подобные этим мысли стали для меня совершенно понятны. Но теперь я должен признать, что тщательное рассмотрение Слова Божьего не оставляет места для таких рассмотрений. Но этот мой дополнительный вопрос увёл нас в сторону от нашей темы. Мы остановились на "трапезе Господней" и на участии в ней. Мы видели, что, подобно тому, как есть только одно тело Христа, только один хлеб, может быть только одна трапеза Господня, в которой должны принимать участие все дети Бога.

О. Давайте рассмотрим другую истину, которая связана с нашим предметом. Эта трапеза свята, так как это трапеза Господня. Всякое зло - как в учении, так и в нравственной природе - должно быть удалено от неё. Поэтому в трапезе Господней должны участвовать только истинные дети Бога, а именно те, которые имеют доброе свидетельство и чисты в учении, особенно в учении о личности Господа Иисуса и Его деле на кресте.

В. Что вы хотите этим сказать? Я думал, что все дети Бога, где бы они ни были, имеют право участвовать в трапезе Господней, ведь их сыновство Божье не подлежит сомнению!

О. Да, разумеется. Но когда эти верующие связывают себя с религиозными общинами, которые придерживаются извращённого учения о личности Господа Иисуса и участвуют там в вечере, то они имеют с ними общение. Наш отрывок 1 Кор.10 даёт нам ясное заключение об этом. И когда эти верующие приходят к трапезе Господней, они приводят с собой тех, кто разделяет извращённое учение. И в этом наш отрывок не оставляет никаких сомнений.

В. Действительно ли вы убеждены в этом? Не заходите ли вы слишком далеко?

О. А вы внимательно прочитайте наш отрывок. Вкушая идоложертвенное, человек становится участником жертвенника (стих 18), и коринфяне, которые ели мясо жертв, приносимых идолам, вступали в общение с бесами, как, собственно говоря, и следует называть все это. Однако это ни в коем случае не было намерением тех верующих:, они не хотели иметь ничего общего с бесами и состоять с ними в общении. Но учение апостола ясно, и оно верно во все времена. Как я уже заметил, хотя мы сегодня и не имеем дела с бесами, но Слово Бога утверждает здесь принцип, служащий нам иллюстрацией. Опираясь на это учение, мы хотим привести один пример. Вот приходит верующий и участвует в трапезе Господней. Он принадлежит к секте, в которой учат, что Иисус не является Сыном Бога, пришедшим во плоти. Этот верующий вовлекает тех, с кем он время от времени встречается за трапезой Господней, в общение с членами той секты, к которой он принадлежит. Таково прежде всего учение 1 Кор. 10,14-22.

В. Должен признать, что я никогда не думал об этой стороне общения. Но есть много верующих, которые не разделяют извращённых учений. Как быть с ними?

О. Я знаю, что есть множество детей Бога, которые искренне веруют в Господа Иисуса, любят его и живут в страхе Божьем. Пусть, к примеру, они принадлежат к общине, в которой пытаются утвердить здравое учение по Слову Бога, но в которой к вечере под их собственную ответственность допускаются верующие, придерживающиеся лжеучения. Посредством этого к ним перекидывается мост, так что отделение от зла, которое хотели осуществить эти верные дети Бога, становится иллюзорным. Мы не отважились бы сами утверждать подобный принцип, но 1 Кор. 10, 14-22 говорит об этом совершенно ясно. Давайте же склонимся перед властью Слова Бога без всяких "если" и "но"!

В. Благодарю вас, теперь я понимаю смысл этих стихов, которые так долго вызывали у меня затруднения. И в ходе нашей беседы я ощутил важность ещё одного момента - отделения от зла, и не только нравственного, но и в учении.

О. Вы правы. Отделение красной нитью проходит по всему Слову Бога. Нравственное зло - это очень плохо, и верующие должны следить за тем, чтобы трапеза Господня оставалась чиста от него. Но в учении зло ещё хуже, так как в той или иной форме, возможно, скрытое, оно посягает на славу, принадлежащую одному только Господу Иисусу, на бесценность Его дела на кресте. В качестве примера этого может послужить послание к Галатам - против зла в учении, и первое послание к Коринфянам - против нравственного зла. Галаты придерживались лжеучения о том, будто следовало соблюдать закон, словно дело Христа не могло дать полного избавления. Какое кощунство по отношению к Господу и какое умаление Его совершенного дела! Поэтому апостол говорит так резко: "О, несмысленные Галаты! Кто прельстил вас не покоряться истине, вас, у которых пред глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый?" Через этот пример мы лучше понимаем, как отвратительно зло в учении пред очами Бога.

Такова, вообще говоря, причина, почему верующие не могут допускаться без разбора к трапезе Господней. Они сами должны быть чисты в учении и хождении и не состоять в общении с сектами, в которых иначе относятся к допущению к трапезе, при этом, пусть невольно, перебрасывая мостик к лжеучению.

Мы же всегда склонны прибегать к нашим "если" и "но" и советоваться с нашими чувствами, таким образом притупляя остроту меча Божьего. Но в большинстве случаев верующие почитают и прославляют Господа, если они во всем слушаются Его.