Изгнанники

15

Было ранее утро, и тихо загудевший экран переговорного устройства разбудил его. Он медленно поднялся и включил прибор, прикидывая сквозь охватившее его чувство досады, кто мог побеспокоить его в такую рань. В течение нескольких недель после посещения Мелиор он с пересохшим ртом и бешено колотящимся сердцем опрометью бросался к столу на каждый сигнал экрана. Но скоро впечатление от разговора с лордом поблекло, рассосалось напряжение, вызванное предполагаемым появлением колдуна.

— Я получила разведданные о том, что в Наль должен прибыть незнакомец, — так сказала она, и тогда у Джибба не возникло никаких подозрений. Все-таки это слова Мелиор, да и описание чужака довольно подробное.

Но время шло, и он понял, что описание слишком уж подробно, обычно донесения разведки более расплывчаты. Он числил за Мелиор склонность к суевериям и считал это серьезным недостатком ее характера как руководителя, даже несмотря на то что решения, принятые на основании ее предрассудков, многие годы оказывались весьма дальновидными. Теперь же дело было, видимо, исключительной важности. Иначе не стоило так рисковать, чтобы пробраться к Джиббу. Неужели только ради того, чтобы поделиться опасениями, рожденными сном, расплывчатой интуицией?

Но именно так Джибб теперь и считал. Однако, включив экран и увидев круглое изуродованное шрамом лицо Чева, понял, что Мелиор уже в который раз оказалась права.

— Доброе утро, лорд, — с кривой ухмылкой на лице поздоровался громила. — Простите, если разбудил.

— Все в порядке, Чев, — ответил Джибб. Лорд. Все никак не привыкнет, что его теперь так называют. — Докладывай.

— Мне тут шепнули с час назад: чародея видели в Нале, лорд.

Джибб перевел дыхание. Невероятно.

— Где? — спросил он.

— В Двадцать первом квартале. Неподалеку от пограничной стены.

Джибб кивнул:

— Хорошо. Значит, он здесь недавно.

— Пожалуй, не больше двух дней, господин. Он еще не добрался до доминиона Седрика Надо ли подождать?…

— Нет, — прервал его Джибб. — Это нам только на руку. В свое время я потрудился в этой части Наля и знаком с ней. А для нашего дела даже лучше, чтобы быть подальше от оверлорда.

Чев недоуменно уставился на экран:

— Не понял?

У Джибба была привычка размышлять вслух, но теперь, став лордом, надо было с ней покончить.

— Да так, ничего, Чев. Встретимся с тобой и Дурелом в Двадцать первом после обеда. В юго-восточном кваде есть один бар, там еще светящееся изображение мобиля в витрине… Забыл, как называется.

— «Гудок», господин. Я его хорошо знаю. — Чев осклабился, увидев, что Джибб удивленно поднял бровь. — Я когда-то болтался в Двадцать первом, — пояснил он.

— Заметно, — усмехнувшись, сказал Джибб. — Надеюсь, к тому времени ты точно будешь знать, где найти колдуна. — И добавил суше: — Все ясно?

Чев кивнул:

— Конечно, лорд. Дурел сейчас следит за ним.

— Рад это слышать.

— Тогда до встречи, господин.

— До встречи. Да, Чев…

— Что, господин?

Джибб слегка улыбнулся:

— Молодцы.

— Спасибо, господин.

Экран погас. Лорд отошел от стола к окну и раздвинул занавески. День стоял пасмурный. Шел дождь, и проносящиеся мимо окон мобили поднимали брызги фонтаном. Все как всегда в начале весны в Нале.

Только сегодня — точнее, сегодня ночью — Джибб убьет чародея. Он покачал головой, в который раз поражаясь неизменной точности разведывательных данных Мелиор. Если только они действительно шли из разведки. Ему было трудно увязать ее подверженность суевериям с подобным совершенством шпионской сети. Джибб частенько размышлял, нет ли другого объяснения постоянной готовности Мелиор ко всему, что происходит в Нале. Но ничего стоящего не придумал. Была единственная возможность, но настолько невероятная, что Джибб ее отбросил как совершенно фантастическую. Даже Мелиор, несмотря на свой гибкий ум и обостренную интуицию, не смогла бы так долго держать это в секрете. Тем более от Седрика.

Он вновь покачал головой. Какая, собственно, разница, разве ему больше не о чем думать? Мелиор опять оказалась права в вопросе чрезвычайной важности. Значит, у Джибба появились дела в Двадцать первом квартале.

Проснувшись, он понял, что это тот самый день и прежде, чем ему снова доведется заснуть, он спасет светловолосому чародею жизнь или умрет. Гвилим сидел в маленькой комнате в подземном лабиринте на юго-востоке Брагор-Наля, по-прежнему под защитой людей из Сети. Они тоже были гилдринами, но от своих собратьев по ту сторону Срединного хребта отличались так же, как отличался этот огромный мегаполис от своего северного соседа. Сдержанное добросердечие гилдринов Уэрелла-Наля уступило место настороженной молчаливости жителей Брагора. Здешние гилдрины, за исключением передачи сведений или указаний, почти не разговаривали друг с другом. Но необходимую информацию они сообщали бесстрастной скороговоркой, так что угадать их чувства было невозможно. Члены Сети в Уэрелле были бдительны, здесь же людьми владела скрытая паника, так что Гвилим вскоре начал подскакивать при каждом неожиданном звуке. Жизнь прорицателей Уэрелла-Наля была полна предосторожностей, жизнью прорицателей Брагор-Наля владел постоянный и темный страх.

Только проведя в Брагор-Нале несколько дней, Гвилим понял, чего ему нужно опасаться. Даже прожив какое-то время в Уэрелле, он был абсолютно не готов к тому, с чем ему пришлось столкнуться по эту сторону Срединного хребта. Отравленный нечистый воздух, грязные запущенные улицы, постоянная угроза насилия, которую он явственно ощутил даже за кратковременное пребывание на поверхности, — все это делало Брагор-Наль похожим скорее на тюрьму, чем на город. Разветвленная система переходов и комнат под землей была ненадежной защитой, потому что и здесь сновали изгои, которые, как казалось Гвилиму, пользовались большей свободой, чем обычные законопослушные граждане.

Несколько раз банды вооруженных людей чуть не обнаружили Гвилима и его молчаливых проводников. Дважды из укрытия он видел, как кого-то убивали, а однажды двое стреляли в них из оружия, извергавшего полоски красного огня. Только благодаря невероятной удаче Гвилим был еще жив. Но, несмотря на все опасности и кажущееся безразличие людей из Сети, он довольно споро продвигался вперед. Его хорошо кормили и всегда находили ему ночлег. «Мне грех жаловаться, — убеждал он себя. — Ведь чародей прошел еще больше».

С этой мыслью он встал с узкой раскладушки, взял посох и мешок и вышел в тускло освещенный коридор, где пахло мочой и прокисшим элем. У стены стояла незнакомая женщина. Она была коротко острижена, а на фоне темных волос заметно выделялись несколько седых прядей. У женщины было бледное, изрезанное морщинами лицо, но светло-голубые глаза смотрели поразительно молодо.

— Хотите есть, Хранитель? — бесцветным голосом поинтересовалась она, протягивая ему большой ломоть черного хлеба, кусок сыра и запечатанную емкость с водой.

— Спасибо, — поблагодарил он, взяв пищу, и начал жевать на ходу. — Мне надо сегодня быть наверху, — сказал он ей, идя следом по темным переходам.

Она оглянулась, лицо ее не выражало совершенно никаких чувств.

— Вы считаете, это разумно, Хранитель? — спросила она.

— Наверное, нет… конечно нет, — ответил он с улыбкой. Женщина не ответила, и он продолжал: — Но, как бы то ни было, выбора у меня нет. Сегодня должно произойти то, что явилось мне в видении.

Она снова бросила на него взгляд и кивнула. Пусть эти прорицатели не так дружелюбны по сравнению с уэрелльскими, но им ничуть не хуже известно, что такое Дар.

— Хорошо. Где это должно случиться?

Гвилим покачал головой:

— Я точно не знаю. На юге, в той части Наля, что ближе всего к перешейку Лон-Тобин. Переулок между двумя высокими домами. И там еще желтый фонарь…

На лице женщины появилась гримаса. Гвилим не сразу понял, что она должна была обозначать улыбку.

— Это может быть где угодно на юго-востоке Брагора. Надо бы указать поточнее.

— Просто проведите меня наверх, — сказал он.— А остальное предоставьте богам.

Несколько секунд она разглядывала его, но ничего не ответила и лишь пожала плечами.

Как показалось Гвилиму, шли они довольно лолго, хотя ориентироваться во времени в кромешной темноте туннелей было довольно сложно. Где-то через час после начала пути они прошли маленький синий маячок, который, как знал Гвилим, отмечал границу между кварталами Брагор-Наля. Его спутница едва подняла голову, чтобы, не сбавляя шага, посмотреть на синий огонек. Женщина совершенно уверенно передвигалась по изгибам и поворотам коридоров, не задумываясь выбирая ту или другую развилку. Гвилим не сомневался, что они идут в верном направлении, хотя и не мог бы проверить этого. В который раз после ухода из Даалмара ему оставалось лишь положиться на знания и добрую волю других людей. Это не всегда давалось ему легко, поскольку, будучи главой поселения, он привык, что люди, наоборот, ждут его защиты и руководства.

Вскоре Гвилим перестал думать об идущей впереди женщине и дороге в бесконечном подземном лабиринте. Сегодня он опять плохо спал и к тому же был совершенно измотан долгим путешествием. Вот-вот он встретится с человеком, чье вторжение в его сон заставило Гвилима бросить жену и дом, а он только и способен на то, чтобы спешить следом за своей провожатой, стараясь не оступиться. Как он может спасти этого чародея? Проклиная собственную глупость, Гвилим покачал головой. Разве он справится в одиночку, а ведь о помощи просить некого. Эти люди и так делают все, что могут. Умело скрывать свое происхождение и членство в Сети для всех гилдринов, а в Брагор-Нале особенно, было вопросом жизни и смерти. Как-то, несколько недель назад, одна необычно разговорчивая женщина рассказала ему: «В швах одежды у нас спрятаны таблетки с ядом на случай, если поймают. Говорят, что Правительственная Служба Безопасности так преуспела в пытках потому, что они получают от них особое удовольствие. Если одного из нас поймают, погибнуть могут все».

Женщина остановилась, а Гвилим, глядевший себе под ноги и по-прежнему ругавший себя, чуть на нее не налетел. Перед ними посреди коридора стоял худощавый юноша, но, пока он не заговорил, Гвилим его не заметил.

— Вы опоздали, — глядя темными глазами на жен-щину-провожатую, тихо произнес парень.

— Знаю, — ответила та. — Но так получилось. — Она слегка мотнула головой в сторону Гвилима, словно говоря, что это его вина. Ему пришлось признать про себя, что это правда — она-то была готова идти еще до того, как он проснулся.

— Ладно, — помолчав, сказал парень. Он взглянул на Гвилима: — Пойдемте, Хранитель. Я проведу вас до следующего пункта.

— Ему надо торопиться, — сказала женщина, когда Гвилим прошел мимо нее к новому проводнику. — Сегодня вечером он хочет выйти на поверхность.

Парень холодно посмотрел на Хранителя:

— Зачем?

— Нужно, — ответил Гвилим и улыбнулся про себя. Глядите-ка, и я тоже могу быть загадочным.

— Где? — спросил новый провожатый.

Гвилим беспомощно посмотрел на женщину:

— В юго-восточном углу Наля. Точнее сказать не могу.

— Значит, Двадцать первый квартал, — произнес парень, размышляя вслух. — А мы сейчас в Двадцатом. Ну что ж, это не так сложно. — Он снова глянул на Хранителя: — Я могу раздобыть мобиль, но вам придется подождать здесь.

— Хорошо.

Парень скрылся в темном коридоре, которого Гвилим сначала не приметил, и они с женщиной остались вдвоем. Сесть было не на что, и они стояли в неловком молчании, ожидая, когда проводник вернется. Время тянулось медленно, но парень вскоре возвратился.

— Достал, — сообщил он, держа в руках темное пальто на застежке. — Мобиль там, наверху. Вы готовы, Хранитель?

— Да

— Отлично, — сказал парень, протягивая пальто Гвилиму. — Наденьте это и спрячьте камень.

Хранитель нацепил на себя пальто, спрятал под ним посох, прижав его к боку, и подхватил мешок. Парень выскользнул в узкий коридор и жестом приказал следовать за ним.

— Прощай, — обратился Гвилим к женщине. — Спасибо тебе.

Она кивнула, потом повернулась и пошла назад.

— Скорее, Хранитель! — шепотом поторопил его парень из глубины коридора. — У нас впереди еще долгий путь.

Гвилим поспешил за ним и поднялся по лестнице. Проводник уже ждал его на верхней ступеньке, держась за ручку маленькой двери. Он оглядел Гвилима с головы до ног, как видно, решил, что он не привлечет слишком пристального внимания, и толкнул дверь.

Яркий дневной свет ослепил Гвилима после столь долгого пребывания под землей. Глаза привыкли не сразу, а потом он увидел, что они стоят в переулке между двумя большими зданиями. На улице было мокро, но дождь перестал. Присмотревшись, Гвилим понял, что это место очень похоже на то, что было в его видении. Слишком похоже, подумал он, чувствуя, как сжалось вдруг сердце. Они ведь еще не добрались до нужного района, а он уже нашел улицу, в малейших деталях похожую на виденную им во сне. Похоже, женщина была права — вряд ли ему удастся найти нужную улицу, опираясь только на видение. Просто проведите меня наверх, а остальное предоставьте богам, — сказал он ей. Тогда он так и думал, но сейчас собственные слова показались ему глупыми и самонадеянными.

— Садитесь же, — сказал парень, открыв дверцу маленького, полуразвалившегося мобиля. Гвилим послушался, стараясь ничем не показать, что эта развалина не вызывает у него большого доверия.

Но, несмотря на жалкий вид, мобиль тут же рванул с места. Гвилим еще не успел прихлопнуть дверцу, а они уже выскочили из переулка на большую дорогу. Оттуда они поднялись на другую, которую проводник назвал Верхней. По ней, как он объяснил, можно мигом добраться до Двадцать первого и не плутать среди квадов.

С высоты дороги на Наль открывался поразительный вид. Отсюда были ясно видны точнейшая симметрия и завораживающее сознание единообразие бесконечно тянувшихся квадов. Посмотрев вверх, Гвилим увидел, что они стали ближе к коричневому облаку, вечно висящему над Налем. Почему-то оно напомнило ему о темных грозовых облаках, клубящихся зимой над Даалмаром. Он грустно улыбнулся, недоумевая, почему эта масса вонючего воздуха вызвала такие воспоминания.

Они ехали по Верхней дороге добрый час, пока не увидели на юге огромную грязного цвета равнину.

— Это Сторожевая трясина, — ответил на вопрос Гвилима темноглазый проводник. — Мы сейчас над Двадцать первым, но я хочу подъехать ближе к границе Наля, а потом уже спуститься с Верхней.

Гвилим кивнул, хотя слушал теперь не очень внимательно. Сердце вдруг стало гулко биться в груди, словно кровь, которую оно гнало по жилам, сделалась гуще. В глазах стало двоиться, и на миг ему показалось, что он заболевает. Но дело было в другом. Хотя зрение и затуманилось, чувства были обострены, как никогда. Внезапно он ощутил, что светловолосый волшебник уже здесь, близко, и блуждает сейчас по сплетениям улиц и площадей. Несмотря на тяжесть в груди и пересохшее горло, Гвилим улыбнулся. Похоже, боги все-таки его не оставили.

— Не надо нам ехать дальше, — негромко сказал он, глядя в окно. Мобиль слегка притормозил.

— Что? — повернулся парень.

— Он рядом, — ответил Гвилим. — Нужно спускаться с дороги.

— Кто рядом? — спросил проводник. — С чего вы вдруг это взяли?

Гвилим посмотрел на него:

— Просто знаю. Тот человек, из-за которого я и прибыл в Наль, — там, внизу. Надо съехать с Верхней. — Гвилим говорил негромко, но голос его, видимо, звучал убедительно, потому что парень кивнул и на ближайшем повороте повернул руль.

Внизу он остановил мобиль и снова посмотрел на Гвилима:

— Куда теперь, Хранитель?

Гвилим снова усмехнулся про себя. Впервые за весь день в голосе проводника прозвучало нечто похожее на уважение.

— Сюда, — ответил он, показав рукой. — Но недалеко.

— Это на север, — отозвался парень.

— Значит, на север.

Маленький механизм снова тронулся с места и влился в поток мобилей, несшихся по улицам Двадцать первого квартала. Гвилим внимательно рассматривал лица людей на тротуарах. Конечно, чародея здесь быть не может. К этому времени он уже должен был понять, что безопасней двигаться дворами и переулками. Но Гвилим все равно смотрел во все глаза, пытаясь не пропустить ни малейшего намека на то, где можно найти чародея.

Они долго колесили по квадам, внимательно осматривая каждую улочку. Уверенность Гвилима, что заклинатель именно здесь, уступала растерянности и страху, с которыми он так свыкся за последнее время. Он вел поиски — уже без всякой надежды — в громадном городе, размеров которого он даже не мог себе представить, одного-единственного человека. Отчаяние ледяной струйкой вползало в сердце. Вспомнилась Герта, и он подумал, что она, наверное, плачет.

Зажглись фонари, когда они въехали в следующий проулок, и Гвилима вдруг поразило что-то странное и знакомое одновременно. Дальний конец был освещен хуже, и, приглядевшись, Хранитель понял почему. Стеклянный колпак фонаря треснул и был чем-то заляпан с одной стороны, в точности как в его видении.

— Здесь! — воскликнул он так неожиданно, что водитель вздрогнул, и они чуть не врезались в другой мобиль.

— Вы его видите? — спросил парень, внимательно оглядывая переулок.

— Нет! — Гвилим еле сдерживал возбуждение. — Видишь разбитый фонарь, — показал он, — там мне и надо быть.

Парень смотрел на него с нескрываемым сомнением на худом лице:

— Вы в этом уверены?

Гвилим еще не успел ответить, как на улице пошел дождь и по стеклу заструилась вода. «Вот оно, мое видение, — подумал Гвилим. — Сейчас все и произойдет».

— Да, — просто ответил он и взялся за дверную ручку. — Я здесь сойду.

— Вы знаете, как снова к нам добраться? — Посмотрите на эту улочку, — сказал парень, не дождавшись ответа и указывая на проход на полпути между мобилем и фонарем. — Найдете такую же через три квада западнее и два севернее, — наставлял он, часто поглядывая на дорогу. — Там увидите небольшую дверь точно посредине улицы. Постучите один, а потом два раза, и я вас впущу.

Гвилим кивнул и вполголоса повторил указания. Взглянув туда, куда показывал парень, он тяжело вздохнул. Квады были совершенно одинаковы и симметричны — ему очень трудно в них ориентироваться. Он отнюдь не был уверен, что найдет такую же улицу в соседнем кваде, не то что через несколько.

— Хорошо, — сказал он, стараясь придать своему голосу решительный тон. — Спасибо тебе за все.

Парень отвернулся, будто смутившись, и сказал, останавливая мобиль:

— Выходите, Хранитель. Не показывайте камень и берегите себя.

Гвилим получше устроил посох в складках пальто, покрепче ухватил мешок за ручки и выбрался из мобиля под холодный дождь. Маленькая развалина дернулась с места, а он поспешил на тротуар и зашагал к разбитому фонарю. Небо быстро темнело, и Гвилим вдруг подумал, что не знает, когда ждать чародея. В его видении была ночь, значит, он мог прийти в любое время между сумерками и зарей. Он ускорил шаг.

В начале переулка он оглянулся, чтобы убедиться, что никто за ним не следит. Но, войдя в улочку, он почувствовал, как часто бьется его пульс. Ведь убийцы уже могут ждать здесь. Изо всех сил стараясь шагать непринужденно, Гвилим прошел до самого конца улочки, упиравшейся в какой-то закоулок, и повернул обратно. Убедившись, что вокруг никого, он решил найти место, чтобы спрятаться и подождать. Он вдруг услышал звук капающей воды, пошел на него и обнаружил то самое место, где видел себя во сне. Оно показалось ему не слишком уютным, и Гвилим решил разыскать другое укрытие.

Но тут же услышал позади голоса и спрятался. В переулок вошли трое, и двоих из них Гвилим узнал, потому что это были люди его видения. У одного, невысокого роста и среднего телосложения, были круглое лицо со шрамом и темные волосы. Другой был повыше ростом и худой, со светлыми волосами и глубоко посаженными злыми глазами. Но Хранитель не мог оторвать взгляда от третьего мужчины. Если бы он его видел, то непременно запомнил бы. Темноглазый мускулистый гигант двигался с такой легкостью, что его массивность не бросалась в глаза. Вьющиеся волосы были растрепаны. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что из всех троих он — самый опасный. Но при этом у него были очень располагающее лицо и весьма добродушная улыбка, игравшая на губах даже сейчас, когда он отдавал своим подручным указания об убийстве человека

От досады на собственную глупость Гвилим тряхнул головой. Он ведь с самого начала решил, что нападающих будет лишь двое, и целиком положился на видение. Теперь ясно, что он ошибся, перед ним трое, а не двое вооруженных убийц. Может, он еще что-то пропустил? И теперь он сидит на корточках между водосточной трубой и мусоросборником, и единственное, что ему остается, — ждать, когда жуткая сцена разыграется перед ним еще раз.

Троица обменялась еще несколькими словами, а потом разошлась по своим местам — двое встали в конце переулка, а кудрявый великан — совсем рядом с укрытием Гвилима. Он слышал, как гигант возился, устраиваясь поудобнее. Наступила тишина, слышался только шум дождя и струящейся с крыш воды. Ноги у Гвилима затекли, спина начала болеть, а промокшее пальто не спасало от холода. Ему нестерпимо хотелось вытянуть ноги или хотя бы слегка изменить позу, но он боялся даже шелохнуться, чтобы не привлечь внимания убийцы. Время ползло еле-еле, отмечаемое только его дыханием, ставшим вдруг необычайно громким, и все большим онемением в конечностях.

Дождь усилился, вода с крыши капала теперь Гвилиму прямо на голову. Послышался женский смех. Вдали заспорили двое мужчин. Гвилиму показалось, что сердце его остановилось и весь мир замер в ожидании. Он знал, что услышит сейчас, и все же чуть не упал от неожиданности, когда донесся звук легких, негромких, но таких узнаваемых шагов. Гвилим подождал, пока человек подойдет ближе, хотелось действовать наверняка. Оттуда, где скрывался убийца, послышался шорох. Пора. Он глубоко вдохнул, в последний раз представил себе лицо Герты, а потом выскочил на улицу, чтобы криком остановить чародея и погибнуть в следующий миг.

Оррис стоял в переулке и ждал возвращения Анизир, не зная, что предпринять. Губа еще кровоточила. Оррис понятия не имел, где он и как добраться до Совета Правителей. Улицы были безлюдны, не считая пассажиров в этих странных быстроходных повозках, но, наверное, с наступлением утра появится множество народа. Его совершенно не заботило, как они будут смотреть на незнакомца в мантии мага, с крупным ястребом на плече. В любой момент можно вернуться в туннель через маленькую дверь, из которой они с Барамом вышли, но он понимал, что не заблудиться в подземном лабиринте будет еще сложнее, чем на улицах Брагор-Наля.

Появилась Анизир с голубем в когтях. Она приземлилась у его ног и сразу же стала рвать клювом тушку.

Оррис улыбнулся. По крайней мере одной заботой стало меньше — птица не умрет голодной смертью. Мимо пронеслось еще одно приспособление на колесах. Странно, он был в пути большую часть года, только что подрался с Барамом и при этом чувствовал необычайный прилив сил — теперь оставалось сделать только самое главное.

— В конце концов нас кто-нибудь заметит, — произнес он. — Остается лишь ждать.

Анизир мельком взглянула на него и продолжила свою трапезу.

Оррис тихо засмеялся:

— Ну что ж, будем считать, ты согласна.

Через пару минут ястреб расправился со своей добычей и вспорхнул к нему на плечо. Маг огляделся в последний раз и пошел в том направлении, где скрылся Барам. Однако когда Оррис дошел до конца переулка и выбрался на одну из главных улиц, у него перехватило дыхание. По обе стороны дороги, сколько видел глаз, высились грандиозные строения, и Оррис едва устоял, чтобы снова не отступить в переулок. Мимо мчались повозки разных форм и размеров, из некоторых на него глазели люди. Оррис заметил, что на той стороне улицы начинается еще один переулочек. Он быстро пересек дорогу и пошел вдоль переулка, пока не уперся в еще одну улицу, поменьше, тоже с обеих сторон зажатую огромными домами. Здесь он повернул направо и дошел до конца улицы. Потом налево, на другую улицу, снова направо и затем опять налево.

Повернув последний раз, он увидел вдали еще одну большую дорогу и поспешил туда Но, оказавшись на месте и оглядевшись, Оррис не поверил своим глазам. Это была та самая улица, на которую он попал, выйдя из первого переулка Оррису показалось, что он бредит, и он уже было решил, что каким-то образом сделал круг и вернулся к началу пути. Внимательно присмотревшись, он увидел еще один переулок на другой стороне. На сей раз, внимательно запоминая свой маршрут, пошел по той же траектории, как и в первый раз, и очутился опять на широкой оживленной улице, абсолютно похожей на две предыдущие.

Он отступил в переулок и перевел дыхание. Не может быть, чтобы он все время ходил кругами, в этом он был уверен. Из этого следует, что все дороги и здания смотрятся одинаково. Оррис тряхнул головой. Как же эти люди умудряются возвращаться в свои дома? Еще раз выглянув на улицу, маг заметил укрепленный на фонарном столбе знак, на котором было написано: «ЮВ — 27». Из чистого любопытства, даже не пытаясь вникнуть в устройство Наля, Оррис снова повторил свой маршрут. Попав на следующую улицу, он тут же нашел еще один знак. На этом было написано: «ЮВ — 26».

— Все-таки какой-то порядок здесь есть, — громко произнес он, и Анизир тихонько вскрикнула Он потрепал перышки на ее шейке, прошептал несколько ласковых слов и направился к следующему перекрестку, держась прежнего направления.

Когда рассвело и он смог сориентироваться по солнцу, Оррис взял немного в сторону. Прежде он шел строго на запад, а теперь двинулся на северо-запад. Он выбрал путь по наитию, совершенно не представляя себе, где окажется. Единственное, что было ясно: если удаляться от болота, то попадешь в глубь Наля. По крайней мере, это лучше, чем стоять на месте.

Небо светлело, и на улицах появилось больше людей. Они смотрели на него с нескрываемым любопытством, некоторые даже что-то выкрикивали на своем языке. Его это не волновало — Волшебная Сила никуда не пропала, и постоять за себя он всегда сумеет. Теперь он начал понимать, как устроен Наль, и был уверен, что сможет вернуться назад. Ближе к полудню усталость после бессонной ночи дала о себе знать. Оррис обнаружил еще одну маленькую дверь в туннель, спустился под землю, нашел укромный уголок, лег и немедленно провалился в крепкий сон без сновидений.

Он проснулся от голода и быстро уничтожил остатки еды. Сейчас он насытился, но попозже надо будет еще что-нибудь раздобыть. Когда Оррис выбрался на улицу, оказалось, что уже стемнело; и он даже представления не имел, сколько проспал. Анизир внушила ему образ серых голубей и сорвалась с плеча в воздух. Через пару минут он сориентировался, и, когда птица вернулась с добычей и поела, они пошли дальше, держась небольших улочек и переулков. Всю ночь Оррис шагал, на следующий день остановился на ночлег и опять двинулся в путь с наступлением сумерек.

Маг двигался вперед с угрюмым упорством. Он так ничего и не ел и уже стал подумывать, не разжечь ли костер и не зажарить ли одного из голубей. Идея была не слишком-то соблазнительной, потому что птицы были худосочны и казались малосъедобными, к тому же ему не хотелось привлекать к себе общее внимание. Но тоска, его охватившая, с каждым часом возрастала.

Все еще взвешивая, стоит ли разводить костер, он вошел в следующий переулок. Он сделал всего несколько шагов, и вдруг какой-то человек выскочил на дорогу прямо перед ним. Мужчина был уже в возрасте и довольно тучен. На одежду, напоминающую плащ мага, было накинуто темное пальто, и, что уже совсем невероятно, в руке он держал посох с цериллом, цветом похожим на кристалл Орриса. Он что-то неистово кричал магу, но тот не понимал ни слова. И тут Оррис увидел, как позади полного мужчины возникли два других, с оружием.

Оррис поднял посох, намереваясь поразить их Волшебным Огнем, но толстяк снова закричал, и маг услышал за своей спиной какой-то шум. «Ловушка», — подумал он, и вдруг два нападавших спереди выстрелили, появились две огненные красные полосы. Маг бросился вперед, прижав толстяка к земле, и одновременно создал вокруг себя переливающийся оранжевый шар, отразивший выстрелы спереди и сзади.

Он услышал, как нападавшие вскрикнули от изумления, и, пользуясь их замешательством, бросился за какую-то металлическую коробку, от которой сильно несло тухлятиной. Оррис установил связь с кружившей над головами Анизир и велел ей напасть на того, кто подкрался сзади. Этот человек что-то зарычал от злости и стал орать на своих помощников. Один из них что-то проговорил в ответ. Но тут Оррис выскочил из укрытия и направил на двоих нападавших столб янтарного огня, у самой цели разделив его на два потока Один успел уклониться, а другой — нет и был сбит, словно ударом гигантского сияющего кулака в грудь, волной Волшебного Огня.

К этому времени третий убийца смог наконец оторвать от себя Анизир, оставившую глубокую отметину у него на лбу, и теперь без остановки палил по птице. Она металась из стороны в сторону между лучами алого пламени, но с каждым разом уклоняться ей было все труднее.

— Эй! — закричал Оррис, бросившись к нему и метнув в убийцу огненный шар. Тот отпрыгнул в сторону, сделал кувырок и выстрелил в мага, вскочив на ноги. Оррис снова создал отражающее силовое поле. Но он чувствовал, что Анизир очень устала. К тому же пришел в себя еще один нападавший. Перевес был не на их стороне.

Оррис услышал шипение за спиной, и красная вспышка ударила в стену над тем местом, где спрятался толстяк. Секундой позже в его защитное поле попал выстрел главаря. Оррис снова швырнул в него огненный шар, но громила опять отскочил. Не раздумывая, маг развернулся, и как раз вовремя — другой нападавший выскочил на открытое пространство. Увидев Орриса лицом к лицу, он попытался броситься обратно, но маг уже послал волну волшебного пламени. Удар пришелся нападавшему прямо в подбородок, и Оррис отвернулся, чтобы не видеть, что стало с его головой.

Но зато это хорошо видел третий убийца и тут же пустился бежать, и скрылся за углом, а в переулке остались только маг и человек, спасший ему жизнь.

Медленно и как-то смущенно толстяк встал на ноги, поднял с земли свой посох и подошел к Оррису. Маг тяжело дышал. Анизир опустилась к нему на плечо, и он проверил, не ранена ли она.

Тучный незнакомец остановился перед Оррисом и протянул ему руку. Маг пожал ее и слегка улыбнулся, сказав:

— Спасибо. Если бы не ты, я бы погиб.

Толстяк слегка сдвинул брови. У него было приятное круглое лицо, и Оррис тут же вспомнил Радомила. Точно, у них были одинаковые круглые животы и лысины, незнакомцу недоставало только бородки и усов, чтобы во всем походить на Радомила. Только, кажется, из сказанного Оррисом он ничего не понял.

— Я не говорю на вашем языке, — громко произнес Оррис. И, вспомнив разговор с Барамом на перешейке, добавил, покачав головой: — Лонмир — нет.

Толстый незнакомец грустно улыбнулся и, тоже тряхнув головой, произнес какую-то фразу, заканчивавшуюся на «Тобинмир».

— Великолепно, — пробормотал Оррис. — Мы смогли сообщить друг другу, что разговаривать мы не можем.

Похоже, толстяк разгадал смысл его слов, потому что засмеялся и снова покачал головой.

Но, несмотря на невозможность общаться, Оррис почувствовал большую симпатию к этому человеку. Конечно, немало значило и то, что незнакомец спас ему жизнь.

Полный мужчина сказал что-то еще и робко протянул руку к Анизир. Оррис кивнул и велел птице дать себя потрогать. Она вытянула шейку и ждала, пока незнакомец погладит ее перышки.

Потом толстяк посмотрел на Орриса и жестом показал ему идти следом за ним к главной улице. Потом вдруг произнес:

— Гвилим. — Это было похоже на имя.

— Оррис, — ответил маг, протягивая руку.

Гвилим пожал ее и улыбнулся.

Оррис улыбнулся в ответ. Может, когда-нибудь им удастся поговорить. Зато теперь они с Анизир не одиноки.