Изгнанники

31

Они понимали, что шансы на успех очень незначительны. Все работало против них, и предстояло слишком многим рискнуть, чтобы победить оверлорда, так что вполне можно было допустить вероятность отрицательного исхода

Понимая, что у Седрика имеются все основания подозревать ее и Орриса, Мелиор была уверена, что он примет их только в кабинете, поскольку благодаря контрольной кабине мог убедиться, что при них нет ни лучеметов, ни ножей. К тому же Мелиор знала, как трудно лгать Седрику даже в мелочах. У него был какой-то поразительный талант угадывать чужие мысли. Она до сих пор не понимала, как ей удалось так долго хранить втайне от него свое происхождение. А им с Оррисом для успеха задуманного надо было наврать с три короба, да еще при этом приходилось полагаться на Доба, весь вид которого говорил, что его сюда привели буквально под дулом лучемета.

И Джибб, и Оррис, отличавшийся особым чутьем на людей, без устали предостерегали ее от излишней доверчивости по отношению к темноволосому изгою. Да Мелиор и сама знала, что они ничем не смогут помешать Добу сдать их Седрику прямо в его резиденции. Мелиор даже призналась своим друзьям, что за подобное предательство Седрик мог бы наградить Доба так, как ему и в самых смелых мечтах не виделось.

— Думаешь, Доб это понимает? — спросил ее маг рано утром, когда на Наль обрушился ливень и по окну ее квартиры заструилась вода.

— Если нет, то он совсем дурак.

— Но тогда мы еще большие дураки, если доверились ему, так?

— Возможно, — ответила она с усмешкой, надеясь, что выглядит увереннее, чем чувствует себя. — Значит, надо внушить Добу, что свой последний вздох ты употребишь на то, чтобы заставить его собственной жизнью заплатить за предательство.

— Это я могу, — тоже с ухмылкой ответил Оррис.

Несмотря на внешнюю браваду, они с радостью отказались бы от этого плана, если бы был еще хоть какой-то. Но ничего лучшего придумать не удалось. Оррис, похоже, не хуже ее понимал, что тянуть с исполнением нельзя. Если Седрик переедет в Золотой Дворец и его и без того внушительное войско еще пополнится за счет ПСБ, он станет совершенно неуязвим. Нападать нужно было сейчас, другого выхода не было.

Поэтому они и стояли в гостиной квартиры оверлорда, а рядом с ним трясся бледный, встревоженный Доб.

— Так, говоришь, ты сам их поймал? — спросил Седрик, всем своим видом показывая, что не верит ни единому слову.

— Да, оверлорд, — ответил Доб. — Я со своими ребятами.

— А откуда порезы на щеках? — с тонкой улыбкой спросил Седрик.

Доб стал пунцовым, но промолчал. Седрик слегка покачал головой.

Мелиор и сама не поверила бы Добу. Если бы ему действительно удалось захватить Мелиор И Лакин и колдуна, он скакал бы сейчас по комнате, как мальчишка, совершивший первое убийство и ставший изгоем. А он был похож на школьника, уличенного во лжи. Она искоса взглянула на Орриса, но тот совершенно не обращал внимания на происходившее вокруг него. Мелиор знала почему, и это лишь усилило ее страхи.

— Что-то не верится, что тебя так легко схватить, — заметил Седрик, глядя на нее. — Если только все эти годы я не переоценивал тебя.

— У меня было всего несколько человек, — тихо ответила она. — Я рассчитывала, что маг поможет отбить нападение. Но один из людей Доба подстрелил его птицу.

— Ах да, — промолвил Седрик и повернулся к Оррису. — Ну и каково тебе без ястреба, маг? — спросил он на Тобинмире.

Оррис не ответил, с тех самых пор, как они переступили порог кабинета Седрика, в его глазах застыло странное отчужденное выражение.

— Маг? — окликнул его оверлорд.

— Что? — вздрогнув и словно лишь сейчас заметив Седрика, отозвался Оррис.

— Я спросил, как ты себя чувствуешь без птицы?

Оррис посмотрел на него с неприкрытой неприязнью:

— Я уже был одинок. С магами такое случается.

Седрик пристально поглядел на него. Потом подошел к своему столу у большого окна гостиной и стал внимательно изучать лежавшие на нем посохи, один с красным камнем, а другой — с янтарным.

— Так, значит, ты теперь Хранитель, — заметил он, снова переходя на Лонмир и беря в руки посох Гвилима. — Я прав, Мелиор?

Мелиор поймала взгляд чародея, и они обменялись мимолетными улыбками. Она хотела ответить оверлорду, но в этот момент в кабинете Седрика запищало переговорное устройство.

— Кулак бога! — выругался Седрик. Задержав взгляд на посохе, он положил его на стол и двинулся в кабинет. Аппарат не переставал гудеть, пока не послышался голос оверлорда. Мелиор не могла разобрать, что он говорил, но через пару минут Седрик возвратился в гостиную, загадочно улыбаясь.

— Какой удивительный день! И с каждым часом становится все интереснее, — сухо бросил он. Ничего больше не поясняя, Седрик вернулся к столу и снова занялся изучением посохов. — Скажи, дорогуша, — обратился он к Мелиор, даже не глядя в ее сторону, — давно ты знаешь, что ты гилдрин?

— Много лет, — ответила она, испытывая странное удовлетворение оттого, что наконец сказала ему.

И была вознаграждена отразившимся на одноглазом лице Седрика изумлением.

— Что, еще до того, как стала лордом?

— Я знала, даже будучи маленькой девочкой, — усмехнувшись, сказала она, — хотя сама себе не признавалась в этом, пока мне не исполнилось пятнадцать.

Он молча кивнул и снова повернулся к посохам. Что-то не давало ему покоя, но он сам еще не понял что. Чем дольше он будет отвлекаться, тем лучше.

Рано утром, перед тем как покинуть свою квартиру, Мелиор уговорила Орриса поменяться камнями, поместив янтарный кристалл мага на посох Гвилима, а камень Мелиор — на его. Оррис не видел в этом никакого смысла, но она настаивала

— Он же видел меня с цериллом,— напомнил ей Оррис— Помнишь, тогда на Ферме? И знает, какой цвет — мой.

— В тот день он видел два камня, — ответила она — Твой и Гвилима. Тогда оттенки были близки, а теперь цвет одного кристалла изменился. Когда Седрик узнает, что я стала Хранителем, это наверняка выбьет его из колеи. Ему понадобится время, чтобы с этим освоиться, а потом еще немного — чтобы вспомнить, какой у какого камня какой был цвет. Нам ведь не нужно дурачить его долго, всего несколько минут, пока ты не убьешь его.

Теперь Мелиор видела, что все сделала правильно. Седрик был растерян и, несмотря на то, что не поверил Добу, похоже, принял за правду, что птица Орриса погибла. Иначе он уже уничтожил бы оба камня. Вместо этого он склонился над ними, не в силах противостоять тому неодолимому очарованию, которое всегда имела над ним магия Тобин-Сера. Мелиор предвидела, что так и будет. Все шло как задумано.

Кроме того, что ястреб до сих пор не появился. Она посмотрела на мага, который опять ушел в себя. Он пытался найти свою птицу и соединить сознание с ней и заранее предупредил Мелиор, чтобы она не волновалась. Но ястреб по-прежнему летал далеко, иначе Седрик уже был бы трупом.

Чтобы выдумка о смерти ястреба казалась правдоподобной, они выпустили Анизир на границе между кварталами Мелиор и Седрика, съехав для этого с Верхней в узенький переулочек. Оррис хотел проехать еще несколько квадов, но Мелиор опасалась, что в квартале Седрика они могут напороться на ПСБ или солдат оверлорда. А ей бы не хотелось объясняться с ними по поводу своего необычного поведения.

Однако было очевидно, что они значительно усложняли свой замысел, отпуская Анизир так далеко. Оррис должен был объяснить ей, как добраться до дома Седрика, но он сам был почти незнаком с Налем и его устройством. Даже выслушав подробное описание Мелиор и передав ее указания птице, маг тревожился, что Анизир будет трудно их разыскать.

— Даже если она не задержится в пути, — сказал он, пока Доб снова выводил мобиль на Верхнюю, — мы окажемся там значительно раньше ее. Она не может так быстро лететь.

Мелиор довольно легкомысленно ответила ему на То-бинмире:

— Тогда будем тянуть время, — о чем теперь сожалела.

Потому что все лимиты были исчерпаны. В любую секунду Седрик мог вычислить, где чей камень, и немедленно уничтожить кристалл Орриса, лишив их единственной возможности справиться с ним.

Все некоторое время молчали. Седрик был занят посохами, а трое его посетителей тихо стояли в гостиной. Доб беспокойно переминался с ноги на ногу, Оррис пытался найти свою птицу, а Мелиор во все глаза смотрела на оверлорда, стараясь угадать, до чего он додумался. Она едва не подпрыгнула, когда стук в дверь нарушил мертвую тишину.

— Ну вот, — с улыбкой сказал Седрик, идя к двери. Взявшись за дверную ручку, он помедлил, обернувшись к ним с веселой ухмылкой. — Какое замечательное совпадение, — негромко пробормотал он и открыл дверь.

Она не могла видеть, кто пришел, и не слышала, что говорил Седрик. Но когда в гостиную вошли два охранника и оборванный человек, от которого исходило зловоние, она почувствовала себя так, будто ей в сердце вонзили кинжал. Меньше всего им нужны были дополнительные затруднения, особенно в виде здоровенных охранников. Только она не сразу поняла, что бояться надо не их.

У третьего из вошедших были длинные сальные волосы и спутанная клочковатая борода. Одежда на нем была рваной и грязной, а пахло от него так, словно он валялся в сточной канаве. Она задержала взгляд на его глазах, круглых и светлых, смотревших с каким-то диковатым выражением. В следующую секунду он поймал ее взгляд, но тут же снова посмотрел в сторону. Однако этого Мелиор хватило, чтобы ясно понять: сумасшедший. Интересно, известно ли об этом Седрику.

У Доба с незнакомцем тоже было что-то общее. Изгой посмотрел на вошедшего с неприкрытой ненавистью, и, встретив его взгляд, тот заметно вздрогнул. Мелиор повернулась в сторону мага, чтобы проверить, заметил ли это он, и была испугана выражением его грубоватого лица. Оррис словно увидел привидение. Он был бледен, а расширившиеся темные глаза казались почти такими же дикими, как у незнакомца. Было похоже, что оборванца встреча с Оррисом потрясла не меньше. Руки у него затряслись, и он оскалился, словно беззвучно зарычав на мага. Но лишь когда Оррис назвал пришедшего по имени, Мелиор поняла, что все пропало.

— Барам, — повторила она вслед за магом, не замечая, что говорит вслух.

— Да, — подтвердил Седрик. — Это Барам, мой друг. Барам, это Мелиор. А Доба и Орриса ты, я думаю, знаешь.

Барам мельком глянул на нее лишь для того, чтобы показать, что слышал слова оверлорда. Казалось, он не мог оторвать глаз от Орриса.

«Ну конечно, Барам», — подумала Мелиор. Оррис лишь однажды упоминал его имя, но она узнала его по описанию. Это же тот самый заключенный, которого маг привел с собой в Лон-Сер в качестве провожатого. Каким-то образом Седрик с ним подружился. И совсем уж невероятно, по какой прихоти богов он оказался в кабинете оверлорда в одно время с Оррисом. Седрик назвал это «замечательным совпадением». «Вот уж едва ли замечательное», — с горечью подумала Мелиор. Но она утешалась тем, что Седрик хотя бы не подстроил все заранее. Однако обидно, что он победил их при поддержке слепой удачи.

Седрик снова прошел к столу через всю комнату, и Мелиор бросила взгляд на Орриса. Тот только хмуро покачал головой. Оба знали, что теперь произойдет.

— Барам, подойди сюда на минутку, — позвал Седрик, махнув рукой. — Я хочу тебе что-то показать.

Барам не шелохнулся, не сводя глаз с лица Орриса.

Седрик обернулся к нему и издал тихий смешок:

— Не беспокойся, Барам. Он никуда не уйдет.

Барам не сразу отвел взгляд от Орриса, а потом сошел с места, где стоял, с таким заметным усилием, будто это причинило ему боль. Он прошаркал к столу, несколько раз оглянувшись через плечо, как бы убеждаясь, что Оррис не намеревается сбежать.

— Ты какой-нибудь из них узнаешь? — спросил оверлорд, показывая на посохи с сияющими камнями.

Барам тут же вытянул палец, но потом задумался и склонился над столом. Несколько минут он молчал, внимательно разглядывая камни и несколько раз оглядываясь на Орриса

— Я знаю этот камень, — указал он на янтарный церилл и, повернувшись, свирепо посмотрел на мага, — но он не от этого посоха.

— Спасибо, Барам, — торжествующе улыбнулся Седрик. — Я и сам так думал, но ты развеял мои последние подозрения. — Поверх оборванца он посмотрел на Орриса и Мелиор, подняв старинный посох Гвилима вверх, так что венчающий его камень засиял, как звезда, у него над головой. — Какая хитроумная уловка, — произнес он на Тобинмире, чтобы маг тоже мог понять. — Но только к чему тратить силы, пытаясь провести меня, если птица действительно мертва? — Улыбка исчезла с его лица, и он гневно сверкнул единственным глазом. — Где она? — резко потребовал он. — Где твоя птица?

— Не здесь, — вызывающе ответил Оррис. — Будь она тут, я бы тебя уже убил.

— Она погибла?

Оррис замялся, и Седрик вновь победоносно улыбнулся.

— Значит, нет! — воскликнул он, отвечая на собственный вопрос. — Ты сам себя выдал, маг, своей нерешительностью!

Оррис по-прежнему молчал. И, внимательно взглянув на него, Мелиор поняла, почему. Он почувствовал своего ястреба. Анизир приближалась, и чародей старался соединить свое сознание с ней и с камнем в руках Седрика. Похоже, оверлорд тоже понял — что-то не так. Он сощурился и, сделав шаг вперед, положил ладонь на рукоять лучемета.

— Смотрите! — воскликнул один из охранников, показывая в окно.

Круто развернувшись, Мелиор стала беспокойно обозревать небо за стеклом. Сначала она ничего не увидела, но потом тоже заметила птицу. Анизир летела прямо на окно, расправив гладкие темные крылья и, как будто в крике, открыв клюв.

Мелиор крутнулась к магу и закричала:

— Давай же! Убей его!

Она тут же услышала нечленораздельный рев, вырвавшийся из груди Седрика. Оглянувшись, она увидела, что рукав его рубашки полыхает, но оверлорд со всей силы размахнулся и швырнул посох в громадное окно. В тот момент, когда посох коснулся стекла, из кристалла вырвался огненный сгусток, и окно разорвалось на мириады крошечных осколков. Однако пламя ударило в стену, никого не задев, и оставило на ней огромное черное пятно. Седрик тут же бросился на пол и стал кататься, прибивая огонь, пожиравший его одежду.

Но камень Орриса пропал, потому что посох, вращаясь и крутясь, упал на мостовую шестьюдесятью этажами ниже.

Вскочив на ноги, Седрик уже держал оружие в руках. Он тяжело дышал, и Оррис увидел, что его рука от запястья до локтя почернела и обожжена. Но он был жив, а в его единственном глазу отражалась едва сдерживаемая ярость.

— Ты только что заработал себе мучительную смерть, маг! — очень тихо и внятно произнес он, направляя лучемет в грудь Орриса. — И твои друзья тоже! — добавил он, мотнув головой в сторону Доба и Мелиор.

Оррис не ответил. Вместо этого он послал образ Анизир, парившей за окном и взволнованно кричавшей.

— Но сначала, — продолжал Седрик, — я пристрелю этого ястреба.

Одноглазый повернулся к окну, но Анизир уже сложила крылья и на головокружительной скорости камнем бросилась на него, распустив когти. Седрик вскинул здоровую руку, чтобы заслониться, и отчасти ему это удалось. Одной лапой ястреб лишь разорвал рукав рубашки, зато когти другой оставили на лысой макушке Седрика три глубокие параллельные раны, из которых мгновенно хлынула кровь.

Оверлорд чертыхнулся, вывернулся и выстрелил в птицу, лишь чуть-чуть не задев ее. Оррис хотел броситься на него, но был тут же схвачен сзади. Кто-то бросил его на пол и тяжело навалился сверху. Маг пытался вырваться, но напавший — очевидно, один из охранников — крепко прижал его к полу. В спину уперлось колено, а вокруг горла сомкнулись мощные пальцы. Оррис занес назад руки и обхватил крепкие плечи противника, но даже сдвинуть его не смог. Чужие пальцы сильно сдавили ему глотку.

Он слышал, как Седрик многократно разряжал оружие, и от Анизир знал, что тот по-прежнему занят ею. Еще он слышал, что Мелиор с Добом боролись со вторым охранником, и Оррис решил, что на него напал тот, что казался постарше и пониже, хотя это было слабое утешение.

Оставалось только одно. Он чувствовал, что Анизир устала, ведь она так долго сюда летела. Ее крик становился все беспокойнее, и в ее сознании появилось отчаяние. Без церилла они мало что могли, поэтому лучше было разрешить ей улететь, пока один из красных лучей не поразил ее. Но прежде надо сделать еще кое-что.

Он сам почувствовал отчаяние. Легкие горели от недостатка кислорода, и казалось, что охранник вот-вот продавит ему горло. Он закрыл глаза, представил себе картину и послал ее Анизир.

Жар оказался слишком сильным, и, открыв глаза, Оррис увидел, что огонь вспыхнул ближе, чем он рассчитывал. Однако это оказалось ему на руку. Нападавший тут же вскочил, и Оррис перевернулся на спину и пнул его в живот. Он был бос — перед входом в комнаты Седрика все должны были снять обувь, — но удар получился основательным.

Человек согнулся и упал на колени. Оррис хотел ударить его по голове, но тот уже очнулся и, отразив удар, ударил его кулаком по почкам. Хватая ртом воздух, маг попытался встать, но охранник бросился на него, снова сбил на пол и стал лупить кулаками по лицу и голове. Оррис заслонялся от большинства ударов, но больше ничего сделать не мог. Пламя позади уже обжигало кожу, но охранник, похоже, совершенно не обращал внимания на огонь.

В конце концов Оррису удалось схватить его за запястье. Мужчина попытался вырваться, но маг лишь крепче сжал пальцы. Тогда его противник зарычал от досады и наклонился, намереваясь ударить Орриса головой в лицо. Маг в последний миг увильнул, и охранник с размаху врезался лбом в пол. Он тут же поднял голову, но видно было, что он несколько потерял ориентацию. Пользуясь преимуществом, Оррис вывернулся из-под него и одновременно толкнул его в огонь. Человек взвыл и тут же откатился обратно, но его рубашка и штанина уже полыхали. Все же он бросился на мага, по-видимому намереваясь как следует отколотить его.

Но Оррис уже был на ногах и, когда противник подлетел к нему, нырнул под его занесенную руку и всадил кулак охраннику в живот. Тот снова согнулся пополам, и теперь Оррис с размаху съездил ему коленом по лицу. Звук был впечатляющим. Охранник свалился на пол и замер.

Подняв глаза от распростертого тела, Оррис увидел, что огонь быстро распространился по полу и отрезал стоящих в углу Седрика с Барамом от тех, кто был в другой части комнаты. Анизир без устали бросалась на оверлорда, но перья на ее хвосте были опалены и дымились.

Анизир, лети! — мысленно приказал ей Оррис. — Улетай скорее! Птица вскрикнула еще раз, но сразу же послушалась, вылетела в разбитое окно и мгновенно взмыла вверх и в сторону. Седрик изогнулся и послал ей вдогонку еще два выстрела, но промахнулся.

Оррис оглянулся и увидел, что Доб с Мелиор уже расправились со вторым охранником, он лежал на полу посреди комнаты, и языки пламени уже лизали его тело. Воздух наполнился запахом паленого мяса и удушливым вонючим дымом, поднимавшимся от горевшего на полу ковра. Оррис повернулся, чтобы взглянуть на оверлорда.

И едва успел броситься на пол, чтобы избежать выстрела из лучемета. Упав, он мигом перекатился в сторону, и тут же в пол ударил рассекший языки пламени красный луч. Согнувшись и пытаясь использовать огненную завесу как прикрытие, Оррис перебрался за массивное широкое кресло. Высунувшись, он заметил, что Мелиор с Добом тоже прятались за мебелью.

Седрик беспрестанно стрелял, все чаще нажимая на спуск. Похоже, он не целился, а лишь наугад палил сквозь огонь, надеясь попасть в Орриса или его товарищей. Маг подумал, что, будь он на его месте, сделал бы то же самое. Лысый оверлорд оказался в ловушке в собственной гостиной, отрезанный стеной огня, откуда не было никакого выхода, за исключением разбитого окна Ему больше ничего не оставалось как в отчаянной ярости разряжать оружие.

Так думал Оррис. Но в следующую минуту в потолке раскрылись небольшие отверстия, которых маг раньше не заметил, из них выдвинулись какие-то металлические предметы, из которых вниз веером полилась вода. Огонь распространился очень быстро и местами уже доставал до потолка, но все же водой его стало мгновенно прибивать. Пламя сдавалось медленно, но верно.

За завесой огня Седрик, не переставая стрелять, расхохотался.

— Погоди, маг! — выкрикнул Седрик. — Ты не сможешь прятаться вечно, особенно когда твой огонь потухнет!

Оррис посмотрел на Мелиор. У нее были мокрые волосы, а в глазах застыло отчаяние.

— Что ж ты будешь делать, а, маг? — громче закричал Седрик. — Теперь-то огонь тебе не поможет!

Он выстрелил еще несколько раз. Один залп попал в кресло, за которым прятался Оррис, пройдя сквозь него, как нож сквозь масло, и едва не задев голову мага.

— Я тебе скажу, что тебе остается! — смеясь, крикнул Седрик. — Только умереть!