Изгой

Глава 2 Схватка

Когда очнулся, весь в собственной моче и дерьме, не сразу сообразил, что произошло. Твою мать! Эта маленькая дрянь убила меня! Убила голыми руками. Такого позора я никогда не испытывал. Я присел и осторожно повёл шеей, подвигал плечами, боль ушла, все функции организма восстановились, о чём я прочёл на выскочившим перед глазами сообщении. Я потерял 100 % здоровья. Но сейчас шкала сияла первозданной мощью, как и положено для супергероя. Можно больше не беспокоиться. Бросил взгляд на часы. Вряд ли они могли помочь мне. Я не знал, сколько времени провалялся здесь.

Я разразился матерными ругательствами — 3D принтер исчез! Столько сил я потратил, столько адской боли пережил! Пришлось пару раз сдохнуть, а эта грязная маленькая сволочь увела у меня добычу из-под носа! Увела совершенно нагло. Гнев и досада залили душу чёрной мутной волной. Естественно, худосочный мерзавец обчистил меня, захватил не только «Сжигатель», но и оба штеера, и главное ключ от флаера. Как он смог всё унести? У меня на флаере имелась специальная тележка на воздушной подушке. На ней я хотел дотащить здоровенную махину принтера до своего «летуна».

Впрочем, может этот говнюк успел туда и обратно. Нет, ну какова дрянь?!

Я вышел из здания склада. Уже занимался рассвет. Тёмный купол неба словно приподнялся, из-под него пробивались, как незагорелая полоска на теле, розовые лучи солнца. Также около бетонного бруствера были свалены словно мешки с мусором спечённые трупы гнеров. Воздух, напоенный прохладой, острым запахом травы и листвы вливался в лёгкие. Но меня трясло от негодования и досады. А щёки и шею всякий раз охватывал жар, от которого слезились глаза, стоило мне вспомнить провал моей миссии из-за худосочной мрази, с которой я не смог справиться.

Я высветил карту и направился к своему флаеру. Надежды, что этот недомерок не улетел, было мало. Но всё-таки.

Нет. Этот тщедушный сукин сын маячил возле серо-стального корпуса моего летуна. Левая рука потяжелела, вытянулась в острый кинжал. Но я вспомнил, как пули отскакивали от тела моего врага. Ладно, попытаю счастья. Повёл шеей, расправил плечи. И передёрнулся от озноба, вспомнив мерзкие ощущения, как недоносок с противным хрустом ломал мне шейные позвонки, как скорлупу грецкого ореха.

Парень обернулся, когда я шагнул к флаеру. Испуганно распахнулись глаза. Но не раздумывая, я вогнал кинжал ему в грудь, в живот. Тонкий, слабый вскрик раненной чайки. Мальчишка обмяк, стал оседать, рука потянулась к запястью левой руки, где круглился толстый браслет. Но не успел. Затих.

Осторожно я наклонился над поверженным врагом. И замер от неожиданности. Сквозь разорванную рубашку выпирали по-девичьи упругие как мячики груди. Ну зараза! Просто отлично! Со мной справилась деваха! Но тут тихий, жалобный стон воткнул в сердце раскалённую иглу, перехватило горло. Если бы парень, а то девушка.

Я залез в багажник моего флаера и вытащил свёрток с коллагеновыми пластырями, созданными на основе моей крови. Налепил на рану девушки. Подхватив на руки лёгкое и хрупкое тело, я перенёс его в салон. Бережно уложил на маленький обтянутый тканью диванчик у стены. Раздел, сняв с девушки костюм. Вернее, не совсем костюм, эта штука «пряталась» в браслетах на запястьях, на поясе, выпуклых лентах, проходящих под мышками. Она успела частично вылезти и я смог разглядеть. Странный материал, прозрачный, плотный, на ощупь как будто очень твёрдый, прошитый тонкими проводами и плоскими рифлёными лентами, отливающими золотом.

На всякий случай я нацепил на руки и ноги девушки электронные браслеты. Она уже пришла в себя, открыла глаза и удивлённо приподняв головку, рассматривала студенистую массу на собственной груди. Та бурлила, пуская пузыри, восстанавливая живую ткань. Перевела взгляд на меня. В них светилось изумление, любопытство, но совсем не было страха. Большие в пол-лица ярко-голубые глаза, пунцовый маленький ротик, выпуклые скулы с ровным румянцем и острый подбородок делали её похожей на куклу. Но что-то мелькнуло у меня в голове. Какие-то воспоминания, словно я знал раньше эту девчонку. Будто видел раньше.

Я осмотрел багажник. Девчушка сделала всю работу за меня — упаковала принтер, сверху в футляре лежал «Сжигатель».

Я уселся на переднее сидение и всунул ключ, который нашёл в кармане у девушки, в щель.

— Как звать тебя? — положив руку на спинку, обернулся.

— Мика, — тихо ответила она, и добавила уже твёрже и даже как-то высокомерно вздёрнула подбородок: — Микаэла.

— Микаэла, значит. Красивое имя. Ну, и скажи мне, Микаэла, каким образом у тебя такая сила? Кто тебе её дал?

— Не скажу, — сжала пунцовый бантик губ в упрямую линию, так что я едва не расхохотался.

— Да? — протянул я насмешливо. — А я вот сейчас сдеру с тебя этот пластырь и ты отправишься на тот свет. И никто тебе не поможет. Ты думаешь, я тебя пожалел? Черта с два! Просто мне интересно, каким образом ты справилась со мной. А?

— А как ты смог респавниться? — ответила она вопросом на вопрос.

— Чего? — не понял я.

— Ты идиот?

— Сейчас получишь у меня, малявка, — пробурчал я, и добавил с шутливой кровожадностью: — Сниму ремень и выпорю по твоей розовой попе.

— Извращенец, — хмыкнула она, угроза наказания совсем не смутила её. — Респавн — возрождение в том же месте, где я тебя убила. Как тебе это удалось? Ты же вроде того. Человек. Не непись.

Что такое «непись» я понятия не имел, но признаваться в бессмертии не хотелось. Мало ли что. Доверять этой куколке не было никакого смысла.

— Ож-и-и-ил, — протянул я с сарказмом. — А я не оживал. Просто ты меня немного оглушила. Вот я и пришёл в себя. Вот так-то, дрянь ты эдакая.

— Нет, — глаза девушки хитро сузились, а нежные крылья носика раздулись, как капюшон кобры. — Я тебя убила. Мой искин дал мне за это очки. Как за убийство босса.

Нет, ну какова? Она, значит, меня как босса убивала? Я её спас, а она злорадствует! Придушить суку и выкинуть в кусты.

— Ладно. Я бессмертен, — сказал я просто. — Вот так.

— Бессмертен? — явно не веря, покачала головой, присела на диванчике, уставившись на закованные в электронные кандалы ноги.

— Ну да. Забыл представиться. Полковник воздушно-космических сил Олег Громов. Знаешь такого?

— Громов погиб, — её пухлые губки скривила насмешка. — Его секта Макбрайда похитила и убила. Об этом на всех медиаканалах было. А после этого и возник хаос.

— Во-первых, меня похитила вовсе не секта Макбрайда, Мика. А, во-вторых, они не убили меня. Только пытали. И я на какое-то время остановил сердце. Я это умею. Поняла? А теперь твоя очередь. Микаэла, Микаэла. А фамилия у тебя какая?

— Микаэла Моргунова, — это прозвучало также пафосно, будто девчушка произнесла: «Мы — царица всея Руси Екатерина Великая».

— А Модест Моргунов, председатель Совета Десяти, тебе родственник? Да?

— Я его дочь, — гордо вскинула головку, на которой только короны с бриллиантами не хватало.

Да, я исключительный болван. Теперь я совершенно ясно видел, на кого похожа эта девчушка. Черты лица папаши, только как будто смягчённые, словно лепили из пластилина. У Моргунова был ещё сын, Генрих. Я был знаком с ним. А младшую дочь Моргунова видел мельком. Но все равно, у меня феноменальная память. Должен был сразу её вспомнить.

— Я понял. Ну и всё-таки, откуда у тебя эта сила? Давай, колись, Мика. Всё равно ты в моих руках. Что захочу, то и сделаю. И как же папашка тебя оставил одну-то погулять?

Стоп. Осенила такая простая и в то же время поразительно удобная мысль. Да я, гений, чёрт возьми! Костюм! Я вспомнил, как мы испытывали нечто подобное по приказу Моргунова. Он хотел, чтобы я обучал своих пилотов не только управлять звездолётом и спейс-файтерами, но и осваивать планеты с тяжёлыми условиями жизни, не похожими на Землю. И как раз для этого служили костюмы. В них мы попадали в другие миры и выглядело это так реалистично, что дух захватывало.

— Вся сила твоя в этой штуке? — я вытащил из рюкзака сложенный костюм и помахал им. — Да, Мика?

Она промолчала, лишь вздёрнула подбородок и поджала губки. И я понял, что прав.

— Да, — сухо бросила она. — Да-да-да! Сними с меня эти кандалы! Отдай костюм! Урод! Мразь! Ублюдок!

Скуксилась. Всхлипнула жалобно. Между бровей собралась глубокая складка, кукольное личико перекривилось. Из глаз выкатилась пара слезинок, пробежали, оставив блестящие дорожки. Выглядело это слишком театрально, игра на публику. Меня этими дурацкими женскими штучками не проведёшь.

Но как соединились между собой костюм, система, дающая очки за убийство монстров и эти самые гребанные монстры с корабля-сферы? На первый взгляд, между ними не существовало никакой связи. Все эти этелофактусы и гнеры, а также итероды и другая живность прибыла с корабля-сферы людей альтернативного мира. Зачем? Они ищут Мизэки, чьё тело я оставил в научном центре. Судя по тому вооружению, что я видел на этом корабле, они могли бы шутя разнести Землю на куски, без особых усилий. Но не сделали этого. Почему? Да ясно почему. Потому что они ещё надеяться, что Мизэки жива. А как только надежда покинет их, они уничтожат наш мир. Чёрт!

Так, ну а что же мне делать с этой царевной Микаэлой? Увезти к нам на базу и держать взаперти или бросить здесь? Но без костюма её быстро схавают этелофактусы или убьют гнеры. Ну и что? Эта маленькая дрянь убила меня. Почему я должен её защищать? Ну, черт меня дери. Должен! Потому что я офицер, а не мразь. Такая мразь, как Моргунов. Или Грушевский.

Стоп. Грушевский. Валентин Грушевский, главный конструктор ракетных двигателей первой ступени. Ракеты на этих движках выводили в космос узлы звездолёта, чтобы собирать его в доке на орбите Земли. Грушевский создал систему проверки интеллекта, ловушки, в которых были уничтожены все сотрудники научного центра. И в том числе мой друг, Артур Никитин. Есть ли между разработкой Грушевского связь с этой странной игровой системой? Голова раскалывалась от вопросов без ответов.

Я вздрогнул, когда внезапно система решила порадовать меня возможность распределить полученные очки. Выбросила целую простыню текста с моими характеристиками.

Раса: Человек (а то я не знал об этом).

Род занятий: пилот ЛА (летательных аппаратов то бишь. Судя по дополнительному списку, который выскакивал ниже, мне мог покориться любой объект с крыльями и движком. Флаеры, поршневые или реактивные самолёты, космолёты и звездолёты — я реально мог летать на всём, что летает, и даже плохо на том, что не летает — шутка лётчиков-испытателей двадцатого столетия.)

Имя/никнейм: Олег Николаевич Громов (что такое «никнейм» я понятия не имел. А моё имя система считала с ДНК-маркера, встроенного в моё тело).

Дальше шли характеристики меня, как персонажа в этой странной системе.

Коэффициент интеллекта (Intelligence factor) — увеличивает способность находить нестандартное решение — 2 % (с тех пор, как я подключился к этой системе сумел наскрести лишь какие жалкие крохи, что злило невероятно. Особенно раздражало пояснение — «не принадлежит к „аристократии разума“»).

Артистичность (Artistry) — увеличивает способность находить изящное решение — 2 % (этой характеристикой я тоже был сильно не доволен, ни разу не получил баллы за принятие какого-то решения, которое на взгляд системы выглядело бы изящным).

«Золотое дно» (Bonanza) — увеличивает вероятность ситуации или события, которое создаёт внезапное увеличение богатства, удачи или прибыли — 52 % (как сообщала система, эта характеристика была у меня выше средней, а значит, удача мне сопутствовала больше, чем кому-либо, но я не замечал этого. Нельзя же считать удачей встречу с дочуркой Моргунова, которая умудрилась меня уделать?)

Харизма (Сharisma) — увеличивает способность завоёвывать доверие благодаря личному обаянию — 32 % (этот параметр система здорово занизила для меня, но каким образом его можно увеличить, я не знал).

Сила (Power) — увеличивает физические возможности — 2 % (для меня, мужчины явно хорошо развитого физически, такой показатель вызывал чувство неполноценности, хорошо, что его никто не видел, кроме меня. Или всё-таки кто-то видел? Стыдоба).

Скорость (Speed) — увеличение скорости передвижения, а также высоты и дальности прыжков — 2 % (бегал я отлично, да и прыгал неплохо. Ну как неплохо, как любой подготовленный боец, но почему-то система совсем не знала об этом).

Выносливость (Sustaining power) — понижение повреждений, наносимых врагами, а также способность выдерживать перегрузку — 2 % (1G — обычная сила тяжести, земная. Я с детства мог выдерживать офигенную перегрузку, больше, чем любой другой человек на Земле. В момент авиакатастрофы при ударе лайнера о землю пассажиры и экипаж испытывают до 100G, это обычно смертельно. Выживают единицы, и остаются инвалидами. Я же пережил подобное много раз и каждый раз оставался жив и здоров, но гребанная система не желала этого признавать).

Здоровье (Health limit) — увеличивает максимальное количество очков здоровья — 100 % (единственный параметр, который реально отражал мои физические данные, при серьёзных ранениях падал до 5-10 %, ну а когда я умирал, то до нуля, но потом всегда восстанавливался).

Характеристики владения оружием:

Стабильность (Aim stability) — увеличивает способность вести прицельную стрельбу в движении — 25%.

Точность (Accuracy) — параметр, который повышает кучность ведения огня из огнестрельного оружия. Для холодного оружия и гранат характеристика «точность» увеличивает радиус повреждения — 2 % (этот параметр тоже вызывал у меня раздражение ощущение, что система просто не знала мои истинные возможности).

Ёмкость магазина (Store capacity) — при повышении этого параметра увеличивается максимальное количество боеприпасов или ёмкость магазина — 100 % (загадочный параметр, смысл которого я понимал смутно, моя бионическая рука могла генерировать пластиды, но всегда одно и то же количество, а я был не прочь увеличить этот параметр, но, увы, система не давала этого сделать).

Как ни закачивал я накопленные очки в выносливость или силу, мне это абсолютно ничего не давало. Ну а харизмы и артистичности у меня имелось с лихвой, мог с другими поделиться. А система нагло занижала их значения. Но я относился к этим баллам, как к игрушке.

Потянулся к РУД (ручке управления тяги двигателями), но тут же отдёрнул, словно рифленный пластик обжёг ладонь. Вспомнил, что планировал добраться до нашего лагеря до рассвета — в темноте я легко мог бы ускользнуть от врагов в воздухе. Но сейчас… Густая зелень могучих дубов разбивала ослепительно-беспощадные лучи солнца на мириады зайчиков, высыпая их золотистой пыльцой в кабину. Я опустил щиток, и задумался. Бросил взгляд на Микаэлу, которая кажется уже смирилась со своим положением. Распласталась на диванчике, бездумно уставившись в потолок огромными голубыми глазищами. Разорванная на груди рубашка обнажала тонкие ключицы, жилки разбежались голубыми ручейками под нежной кожей, едва тронутой загаром. Я-то выдержу любую перегрузку, а вот эта девчушка. Можно нацепить на неё костюм, но где гарантия, что она вновь не попытается использовать свою нечеловеческую силу и не захочет меня убить?

Отругал себя за сентиментальность. Жаль, что за неё не даётся никаких очков, иначе эта способность взлетела бы до потолка. Черт, почему я так забочусь об этой девчонке? Но она ключ к пониманию всё этой чёртовой системы. Зачем и кто её создал. И главное, надо узнать секрет её костюма.

Я включил двигатели, корпус передёрнулся, вздрогнул и словно потянулся, как проснувшийся гепард. Турбины завели привычную песню. Флаер медленно всплыл, закачался, как на лёгких волнах шлюпка, вначале невысоко, потом всё выше, выше. Пока не остались внизу верхушки дубов и осин, берёз, слились в единое серо-зелёное месиво.

Внизу бежала серая лента шоссе. Телега, запряжённая лошадью. Проехал, подскакивая на ухабах и, объезжая самые глубокие ямы, самосвал. Эта магистраль раньше была основной, двадцать полос, десять в прямом направлении, десять в обратном, сделали её по уникальной технологи так, что она могла сама восстанавливаться, но сейчас от неё остались лишь воспоминания. Зигзаги глубоких трещин пропахали серый пластобетон, ямы, ухабы, поваленные стойки электроосвещения.

— Слушай, Мика, а папаня твой теперь где, если не секрет? — я бросил на девушку изучающий взгляд.

— Он улетел. На звездолёте, — спокойно сказала она. — Вместе с Грушевским, Никитиным и моим братом.

Решил не говорить Микаэле, что скорее всего, Модест Моргунов, и его сын, как и все остальные, никуда не улетали. А пребывают сейчас в виде хорошо запечённых кубов, сваленных на складе научного центра. Но зачем огорчать девушку?

— И с Гордоном Макбрайдом? Да?

— Нет! — выпалила она зло, приподняв верхнюю губу, ощерив белые зубки с острыми клычками. — Вранье! Папа никогда бы не стал спонсировать эту секту, — на скулах выступил тёмный румянец, задышала тяжело, прерывисто. Я видел, как вздымается её грудь. — Он ненавидел фанатиков!

— Ну ладно, ладно. Я так сказал. А чего ж ты с ним-то не отправилась? А?

— Не захотела. Мне здесь нравится. Понятно?

Ну да, чего же не понять-то. Если бы Мика отправилась бы в научный центр вместе с отцом, её бы тоже уже не было в живых. А так… Она выжила и теперь развлекается. Людей убивает.

Система вывалила сообщение: «Вы вторгаетесь в охраняемое воздушное пространство. Свяжитесь с диспетчером для получения маршрута следования…Свяжитесь с диспетчером…»

Связываться я, естественно, не стал. Просто прошерстил готовые маршруты и нашёл тот, который проходил довольно близко с нашей базой. Естественно, была опасность попасть в инверсионный след, из-за которого мой несчастный летун мог свалиться в штопор, но я надеялся на свои способности пилота.

Вот уже на горизонте выросли массивные похожие могильные памятники башни делового центра. Пронизанная золотистыми лучами изящная паутина туннелей между ними сияла и переливалась, как неоновая реклама. Причудливо извивались серебристые ленты магнитопланов. Замелькали узкие щели улиц внизу.

Резкий вопль сирены и грозный окрик:

— Пилот флаера класса «Танго-Альфа-Фокстрот-Десять», вы нарушили воздушное пространство города. Снижайтесь и сдайтесь в руки полиции. Повторяю. Вы нарушили…