Измена. Месть подают холодной (СИ)

Глава 17. На доске одни лишь пешки

Её глаза распахиваются в недоверии. Она вздрагивает всем телом и двумя руками зажимает себе рот, как будто её вот-вот стошнит. Очевидно, это поток слов рвётся наружу.

— Не борись с этим, — заботливо подсказываю я. — Зелье всё равно развяжет тебе язык.

Но она борется, и даже успешно. Всё же дозировка была слишком маленькой, но я не опускаю руки. Она будет говорить, под зельем правды или под другими методами давления. Я полна мрачной решимости.

Но и девушка с лицом моей сестры не сдаётся. Её глаза вспыхивают ненавистью, и я ясно вижу в них искры. Она могла скрыться под какой-то искусной иллюзией, но создать ледяную магию не может.

В следующий миг она молниеносно опускает руку вниз, без смущения задирая юбку и хватая что-то с бедра. Я успеваю разглядеть маленькие ножны и стремительно летящий в меня нож.

Магия действует даже быстрее обострённого зельем разума. Я рефлекторно вскидываю руку и между мной и метательным ножом вырастает тонкая, но прочная ледяная перегородка. Лезвие втыкается в лёд, а «Лисанна» уже несётся к окну. Она выбивает стекло при помощи магического потока, горячего настолько, что я чувствую на расстоянии, и выскакивает в сад. Но я не отстаю и тоже выбираюсь наружу.

Я вижу спину в чёрном платье, поспешно удаляющуюся в сторону оранжереи. Недолго думая, я повторяю трюк, с помощью которого почти победила Руби: теперь, когда всё покрыто тонким слоем снега, это сделать даже проще. Беглянка, взвизгнув, падает на дорожку, и я, сделав сложный пасс рукой, надёжно примораживаю её ноги к плитке.

Из разбитого окна высовывается бдительная Руби.

— Сестринский разговор не задался? — спрашивает она весело.

Я степенно следую к «Лисанне», которая извивается, словно ящерица, пытаясь высвободить ноги. Когда я подхожу ближе, она вскидывает руки, чтобы атаковать меня магией, но я успеваю придавить её ладонь носком обуви.

— Дрянь! — шипит она. — Ты же была совсем дохлой! Откуда у тебя магия, тряпка?!

— У тебя грязный рот, — качаю головой я. — Будь ты моей сестрой, я бы пригрозила, что помою его с мылом. Но ты не Лисанна, потому я не буду тратить время на угрозы, а приступлю к действиям.

— В смысле не Лисанна? — озадаченно отзывается Руби. — Хотя, если подумать, это многое объясняет.

— Сейчас весь дом сбежится, — сообщает Веспула, неуклюже переваливаясь через подоконник. Руби приходит ей на помощь.

— И неизвестно ещё, будут ли они на нашей стороне, — бормочу я. — Давайте оттащим эту даму в оранжерею.

Внутри оранжереи сухо, тепло и неожиданно пустынно. Вряд ли Аделаида видела, как славно постаралась над её клумбами Бернадетт — в ином случае в доме стояла бы неутихающая истерика. Мы усаживаем отчаянно ругающуюся девицу на скамейку и стягиваем ей руки за спиной. Растрёпанная, злобная, она всё меньше похожа на мою сестру. Иная мимика, иные интонации — сейчас она уже не играет Лисанну, потому разница бросается в глаза.

— Как я могла сразу не заметить этого, — сетую я. — Насколько нужно потерять себя, что не отличить сестру от какой-то проходимки. Если бы не твоё зелье, Веспула, я бы, наверное, так и не догадалась, что вместо Лисанны подсунули фальшивку.

— Зелье перцепции действует часа два от силы, — качает головой Веспула. — Не причисляй ему свои заслуги. Ты исцеляешься, Вилле, это твоя внимательность к деталям возвращается, а мои зелья лишь помогают.

— О, как мило, — плюётся связанная нахалка. — Меня сейчас стошнит от ваших любезностей! Мне говорили, что ты просто слепая и глухая тряпка, муженёк которой сношается со всем, что движется, у тебя под носом, а ты, оказывается, что-то из себя представляешь. Знала бы — не жалела бы тебя.

— Твоя доброта согревает моё сердце, — говорю я, положив руку на грудь. — А теперь скажи, сволочь, что ты делала в нашем доме.

— Задание выполняла! — отвечает она с вызовом.

— Какое же?

— Посеять смуту, заставить вас всех вцепиться друг другу в глотки, чтобы бы мы под шумок забрали должок императора!

— Какой должок императора находится в нашем доме? — хмурится Руби.

Девушка вскидывает на нас глубокий тёмный взгляд. Я вижу, как двигаются желваки на её челюсти, и слишком поздно понимаю, что она вовсе не пытается прикусить язык, а что-то раскусывает.

В следующий миг из её рта валит зеленоватая пена, а сама она, бледнея, заваливается набок. Она хорошо знала подробности о жизни Лисанны, умело притворялась, а во рту у неё была спрятана капсула с ядом. Кто бы ни послал в этот дом вредительницу, он явно непрост.

— Мы не договорили! — возмущается Веспула, кидаясь к колотящейся в судороге девушке.

Она выглядит, как Лисанна, и потому от этого зрелища в моей душе всё переворачивается. Словно это сестра сейчас корчится в муках. Глаза Веспулы вспыхивают зелёным пламенем, она яростно ударяет кулаком по груди шпионки. Та закашливается и открывает глаза.

— Надолго её не хватит, — сдавленно говорит Веспула. — Давайте, быстро и по существу!

— Говори, тварь, — рычит Руби, хватая девушку за шиворот. — Где держат Лисанну? Она жива?

— Закрытый дом с золотой птицей на калитке, — хрипит она, сверля нас полным ненависти, хоть и слабеющим взглядом. Похожий был у Тиоры, когда она осознала, что не может ни соврать, ни промолчать. — Возле складов. Она там. Жива. Она нужна невредимой.

— Там есть охрана? Сколько человек? Драконы, маги?

Глаза девушки начинают закатываться, но Руби встряхивает её, и она выдыхает:

— Десять. Двое драконы, четверо магов. В полночь приедут сменщики.

Отдельные зелёные искры из пальцев Веспулы превращаются в тоненький поток. Колдунья борется с ядом в теле девушки, но, похоже, проигрывает. Тот, кто дал ей капсулу, рассчитывал убить наверняка, раз даже Веспула не может её спасти.

Руби бросает мне хмурый взгляд через плечо.

— Мы знаем место, — говорит она. — Завтра утром вызовем наряд полиции, поднимем все связи, чтобы дом захватили быстро и без рисков для заложницы.

На губах шпионки появляется кривая и одновременно мечтательная улыбка, что придаёт ей сумасшедший вид.

— Поздно, — говорит она. — Если к полуночи я не выйду на связь, её перепрячут. Или вовсе убьют. Риск не стоит выкупа, который заплатит ёрмунганд. Таков план.

— Ты сдохнешь сейчас, дура! — шипит Веспула.

Девушка вскидывает взгляд к небу, от которого её отделяет прозрачный потолок оранжереи.

— А вы всё равно проиграете, — шепчет она одними губами, а затем её глаза закатываются.

Веспула отшатывается от неё, встряхивает руками. Глаза её полны сожаления, но я не успеваю даже удивиться, что она сочувствует неизвестной нам лже-Лисанне, как подруга произносит:

— Ну вот, а она могла бы рассказать куда больше. Яд отличный, я вся вымоталась, чтобы удержать её на свете лишние минуты.

Говоря это, Веспула деловито осматривает труп. Видно, что таким её не смутить. Наконец, она срывает что-то с шеи девушки и показывает нам.

— Твою мать, — говорит Руби, болезненно потирая переносицу.

Крошечный кулон в виде пылающего глаза поблёскивает в полумраке. Лежащая на скамейке девушка на глазах меняется: её волосы темнеют, черты лица становятся незнакомыми, а фигура теряет изящность и хрупкость, свойственные Лисанне.

— Который час? — спрашиваю я нервно.

— Десять с небольшим, — отвечает Руби, вытирая руки о рабочий фартук Аделаиды. Она косится на меня с сомнением. — Вилле, мы не успеем никого позвать на помощь.

— Значит, придётся справляться самим, — киваю я. — Даже если мы не сможем спасти Лисанну, хотя бы проследим, куда её перевезут. Это наш единственный шанс спасти её.

— О, три подруги в попытке штурмовать дом загадочной глазастой организации, — хихикает Веспула. Ну хоть кто-то не теряет доброе расположение духа.

— Две подруги, — говорю я тоном, не терпящим возражений, а затем мягко добавляю: — Весс, я попрошу тебя присмотреть за Ингваром и прикрыть наши тылы.

— То есть придумать вескую причину, почему вас нет, окна нет, зато есть труп? — страдальчески спрашивает колдунья. — Ты переоцениваешь мою гениальность, фантазию и актёрский талант.

— Это невозможно, — мимолётно улыбаюсь я.

— Как же нам успеть добраться? — спрашивает Руби. — Полетишь на мне?

— Нет, — я решительно качаю головой. — Полечу сама.

— Пощади меня, Вилле! — драматично причитает Веспула, воздевая руки к небесам. — Я столько стараний вложила, чтобы ты пошла на поправку как можно быстрее, устроила настоящий мозговой штурм, прыгнула выше головы, а ты собираешься убиться ещё до драки!

— Не нагнетай, — усмехаюсь я. — Я не буду слишком усердствовать. Если почувствую, что пока не готова вернуться в форму дракона — то Руби меня подвезёт.

— Ну конечно, усердствовать она не будет, — буркает Веспула. — Ты этим вечером на моих глазах швырялась ледяной магией направо и налево. Удивляюсь, что кровь из нос не пошла до сих пор! Твой дракон не готов!

— Я не собираюсь вытворять что-то сверхъестественное, — успокаиваю я. — Просто полёт. Разве он не пойдёт на пользу внутреннему дракону? Она совсем разленилась.

— И ты думаешь, я поверю, что в стане врагов, переживая за сестру, ты не прибегнешь к силе ледяного дракона? Ха! Да едва ты увидишь Лисанну в плену, тебя охватит такая ярость, что буря над складами будет прекрасно видна с балкона Аделаиды. Пойду место займу, пока не поздно, а то пропущу зрелище.

— Ну не настолько же я несдержанная, — произношу я с сомнением и слышу приглушённый смешок Руби.

— Угу, — ворчит Веспула. — Если убьёшься, не показывайся мне на глаза.

— Ну… ладно, — пожимаю я плечами.

Это обещание будет легко исполнить.

Мы обходим дом, избегая лишних глаз, чтобы незаметно попасть в комнаты, переодеться и вооружиться. Всё занимает у нас несколько минут от силы, а затем мы спешно покидаем поместье через боковую калитку. Найдя тихое местечко, мы переглядываемся. Руби хочет сказать что-то, наверное, предложить мне пока не пробовать поменять ипостась, но затем качает головой и произносит лишь:

— Ты справишься.

Затем она начинает на глазах меняться, только искры сыплются вокруг и потухают на снегу. Руби превращается не так легко и стремительно, как Райден, да и дракон её внешне отличается: она не такая длинная и изящная, кажется, скорее, крепкой. Она расправляет большие крылья и разминает шею, пока я взываю к своему внутреннему я.

Я ясно вижу, как драконица в цепях поднимает голову, устремляя взгляд вдаль.

— Давай же, — уговариваю я. — Я должна спасти сестру.

Она встряхивается, пытаясь сбросить цепи, а затем глубоко вздыхает и отворачивается.

— Давай же, унылая ящерица! — кричу вслух. — Шевелись!

Это напрасная трата времени, а у нас его слишком мало. Но я даю себе последний шанс. Я вдыхаю полной грудью и стискиваю руки в кулаки. Драконица расправляет крылья, и цепи впиваются в нежные перепонки. Всё моё тело пронзает дикая боль.

— Вилле, не надо! — встревоженно обращается Руби, беспокойно переступая с лапы на лапу. Но мне нужна ещё минута.

Цепи скрипят, звенья гнутся, ледяные кристаллы пляшут в воздухе. Я издаю вопль боль, перерастающий в рычание, и чувствую за спиной мощные крылья, по которым стекает кровь.

Я часто дышу, едва держусь на лапах. Впервые превращение в дракона дарит мне не ощущение бесконечной свободы, а помогает во всей красе прочувствовать, насколько я ослабела. Я просто жалкая, но всё же… я дракон!

Я снова дракон!

Плюнув на ноющую боль в порезах на крыльях, я отталкиваюсь от земли, тяжело и неуклюже взлетая. Руби держится рядом, страхуя. Её янтарный взгляд полон тревоги, но она быстро прячется за гордостью. Меня переполняет восторг от полёта.

Лететь самой — это совсем иначе, чем кататься на чьей-то спине, а уже тем более ездить на повозке! Даже если крылья кажутся задубевшими, если я не могу справиться со сбившимся дыханием, а голова кружится. Мне хочется взлететь выше и сделать пируэт, но я себя сдерживаю.

У нас важное дело, для дурачеств будет время. Теперь будет. Лишь бы успеть спасти сестру.

Эта мысль открывает второе дыхание. Я срываюсь вперёд, ловя потоки ветра. Руби едва поспевает за мной, и я слышу её довольный смех. В образе дракона голос её ниже и глубже, но я всё равно улавливаю задорные нотки, когда она говорит:

— Как закончим со всей этой историей, устроим полёты наперегонки!

— Обязательно! — отвечаю я. — И Лиссу позовём!

— Змейка всех обгонит, как всегда, — фыркает Руби, выдувая из ноздрей снопы искр. — Она маленький дракон, но стремительна, как стрекоза. Не бойся за неё, Вилле. Та Лисанна, что я помню, настоящий ледяной дракон и в обиду себя не даст.

Несмотря на утешение подруги, сердце бьётся быстрее от беспокойства, чем ближе мы к городу. Наконец, мы приземляемся на специальной площадке и быстро возвращаемся в человеческую форму. Чувствую, как горят глубокие порезы на лопатках, перешедшие ко мне от драконьей формы. Я морщусь, но не произношу и звука.

Мы со всех ног мчимся к складам. Здесь пустынно и совсем нет людей, так что мы как раз кстати надели тёмные плащи — иначе нас бы заметили издалека. Приходится немного покружить, прежде чем мы находим нужный дом. Золотая птица на калитке, аляповатая и блестящая даже в темноте, легко позволяет узнать, что это именно то место. Это нелепое здание, к которой явно пытались добавить как можно больше комнат с помощью пристроек. Вокруг забор, больше напоминающий ограждение тюрьмы, настолько он высокий, а поверху ещё и пущены пики.

— Кто-то боится вторжения, — хмыкает Руби.

— Должно быть место, где можно пролезть, — бормочу я, оценивающе оглядывая стену.

Мы неторопливо идём вдоль неё, исследуя каждый кирпичик в кладке. Положение луны подсказывает мне, что до полуночи ещё примерно час. Стоит поторопиться.

— Если просто перелезем, нас могут поджидать с той стороны, — негромко говорит Руби, высказывая вслух то, что я тоже только что подумала.

— А это что? — спрашиваю я, указывая на как бы невзначай придвинутые к забору ящики. С них можно заглянуть во двор и успешно спрыгнуть вниз, если окажется, что там охрана.

— Как будто кто-то уже штурмовал эту крепость, — удивляется Руби, подбоченясь. — Вряд ли бы они стояли тут просто так.

Мы напряжённо переглядываемся, после чего она пожимает плечами.

— Попробуем.

Руби первая взбирается на ящики, быстро заглядывает за забор, а затем приседает и подманивает меня. Я забираюсь следом.

— Там ходят трое, на вид просто какие-то амбалы без магии, — торопливо шепчет подруга. — Мы вполне можем попробовать их незаметно обойти.

Я киваю и, легко перескочив через пики, бесшумно приземляюсь за кустами рододендрона с другой стороны. Со стороны, наверное, смотрелось изящно, но, честно скажу, подобные упражнения пока что туго мне даются. Руби оказывается рядом — в отличие от меня для неё подобное привычно, так что её лёгкость не наигранная.

— Главное — не привлекать внимание, — шепчет она. — По крайней мере, пока не найдём Лисанну. А потом, как будем пробиваться к выходу, можно и драку устроить.

— Ты права, — киваю я. — Её могут забрать, если поднимут тревогу.

Руби подбородком указывает мне на приоткрытую дверь впереди. Неясно, сарай там или второй вход в дом. Но мы не знаем планировки, так что проверить стоит в любом случае.

Лениво курящие охранники совсем не ожидают вторжения. Мы осторожно меняем местоположение, скрываясь за странной статуей посреди сада, изображающей дельфина с внушительным бюстом. Кто бы ни был хозяином этого дома, вкус у него специфический.

— Эй, а это кто? — дёргает меня за локоть Руби.

Мне немного неловко, что она высматривает врагов, пока я размышляю о сомнительных предметах искусства. Надо бы сосредоточиться. Я обращаю взгляд туда, куда указывает подруга, и вижу крадущуюся во тьме фигуру.

— Наверное, тот, кто поставил ящики, — предполагаю я.

— Союзник он нам или просто третья сторона? — задумчиво тянет Руби.

— Вот и выясним.

Оставив позади болтающих охранников, мы с двух сторон подкрадываемся к ночному посетителю. Руби щурится, провожая взглядом каждый его шаг, а я на всякий случай концентрирую на кончиках пальцев ледяную магию. Если он вздумает орать, я превращу его в статую! Ладно, вряд ли у меня хватит сил на это, но заморозить язык я в состоянии.

Незнакомец заглядывает в приоткрытую дверь, а затем уверенно проходит внутрь. Мы шмыгаем за ним. Он нервно оборачивается, но разглядеть него лицо в темноте затруднительно. Впрочем, и он вряд ли может увидеть наши лица — мы ведь стоим на фоне дверного проёма.

— Не шуми, — ласково произносит Руби, зажигая пламя на пальцах.

Мы все трое недовольно щуримся на огонь, а затем обмениваемся изучающими взглядами, которые быстро становятся удивлёнными.

— Как же… что вы тут делаете?!

— Не здороваюсь, ибо виделись сегодня, — говорит Руби, пробегая подозрительным взглядом по Сэму, который выпучив глаза смотрит на нас. — Какими судьбами тут?

— Могу спросить у вас то же самое, — отвечает он, понизив голос. — Я почти что уверен, что это один из штабов той организации, про которую вы говорили сегодня, и пришёл искать улики.

— Как же ты их выследил? — продолжает напирать Руби, не сводя с него скептичного взгляда.

— Преследовал одного прямо до калитки, — шепчет Сэм, опасливо косясь на открытую дверь. — У меня был богатый событиями вечер, так что есть, что вам рассказать.

— Потом, — говорю я, осуждающе глядя на подругу. — Сейчас у нас есть дела поважнее. Здесь держат мою сестру.

— Я рассмотрел дом снаружи, — тут же отзывается юрист. — На втором этаже есть окна с решётками. Быть может, она там?

Обожаю его: никаких лишних вопросов, сразу к делу. Руби приподнимает брови.

— Да, парень, а ты уверен, что бракоразводные процессы — это именно то, чем тебе стоит заниматься в жизни? — спрашивает она риторически. Сэм уже направляется к двери, явно ведущей в основную часть дома, так что не обращает внимания на её комментарий.

Он снова похож на ищейку, кажется, его зрачки пульсируют, а ноздри раздуваются. Очаровательное пернатое создание. Я даже рада, что он с нами, хоть и не уверена, что от грифона будет толк в случае сражения. Никогда не обсуждала с юристом его боевые навыки — не то мне от него требовалось.

Мы оказываемся в длинном коридоре, на другой стороне его видна лестница на второй этаж. Свет совсем тусклый, но его хватает, так что Руби гасит язычок пламени в своих руках. На первый взгляд здесь совершенно пусто и тихо, но когда мы начинаем тихо продвигаться к лестнице, дверь распахивается, и из неё, пятясь задом, выходит немолодая женщина с подносом.

Завидев нас, она охает, и моя ледяная магия уже скользит по пальцам, что тут же замечает бдительный юрист. Сэм тут же оказывается возле служанки, шикая.

— Послушайте, алли! — шепчет он, проникновенно заглядывая ей в глаза. — Мы никому не хотим причинить вред! В этом доме прячут девушку, вот… — он оборачивается на меня. — Примерно такую. Вы знаете, где она?

Не знаю, дело в жалости к Лисанне, убедительности Сэма, упавшей в помещении температуре или многообещающем взгляде Руби, но женщина встревоженно выдыхает и торопливо говорит:

— На втором этаже, третья дверь слева.

— Там есть охранники?

— Двое стерегут. Ох, только не сдавайте меня!

— Мы вас не видели, а комнату нашли сами, — улыбается юрист. — Спасибо!

Служанка, нервно озираясь, поспешно скрывается за другой дверью. Мы с Руби неуверенно переглядываемся.

— Возможно, лучше было её вырубить, — с сомнением бормочет подруга, потирая подбородок.

— Надо добрее быть к людям, — не соглашается юрист. — А если хочется кого-то вырубить, там есть охранники

Руби складывает пальцы в замок и потягивается. На губах её появляется томная улыбка.

— Ну наконец-то дело мне по душе! — говорит она и решительно направляется к лестнице.

Сэм дарит мне полный страдания взгляд. Кажется, он надеялся тихо прошмыгнуть сюда, поискать зацепки — и так же незаметно скрыться. Не повезло парню наткнуться на нас.

Когда мы поднимаемся наверх, то сразу обнаруживаем двух охранников, развалившихся в креслах. Заметив движение, они лениво поворачивают головы в нашу сторону и в полумраке не сразу понимают, что это не кто-то из их соратников. Нет времени выяснять, нет ли среди них мага или дракона, о чём предупреждала лже-Лисанна. Мы с Руби даже не переглядываемся, хватает почти случайного касания локтей, чтобы понять друг друга.

Так было во время драконьих войн: две подруги, что улавливали намерения друг друга с полувзгляда, огонь, существующий душа в душу со льдом. Правда, тогда с нами частенько были и Райден, и Винс, и уж с такой компанией не могли сладить никакие отступники. Но сейчас у нас была не война, лишь двое мужчин против двух хрупких дам.

У нас лишь несколько секунд, чтобы не позволить охране поднять тревогу. Руби в один прыжок оказывается возле амбала с кривым носом, подныривает под его руку и кулаком ударяет в подбородок. Голова здоровяка подскакивает, как мяч, а затем мужчина падает прямо под ноги довольной драконицы. Что сказать, соскучилась она по своим пиратам.

Мне достаётся тощий мужичонка самого склизкого вида. Он поднимает руки, и я сразу понимаю, что он собирается совершать магические пассы — значит, мы нашли одного из магов. Не даю ему времени ухватить стихию, какой бы она ни была. Драконы рождены стихией, так что на мой зов она всё равно отзывается быстрее. Руки мужчины сковывает холодом, он удивлённо смотрит на задубевшие пальцы, не спешащие исполнять магический аккорд.

Его замешательство позволяет Сэму обойти его со спины. Юрист совершает быстрый удар ребром ладони по шее охранника, и тот падает ко второму.

— Вот так славная команда! — чуть ли не мурчит Руби. Затем лицо её приобретает задумчивое выражение. — И чему нынче учат на юридическом?

— Это самооборона! — возмущается Сэм.

— С тем, куда ты постоянно лезешь, этот навык весьма полезен, — поддерживаю я грифона.

Зорким птичьим взглядом он тут же обнаруживает выпавшую из кармана амбала во время падения связку ключей. Присмотревшись к замочной скважине, он быстро находит нужный и открывает заветную дверь.

Внутри совсем темно, но мы без труда видим фигуру, сидящую на подоконнике и печально глядящую на небо за решётками. В лунном свете её легко принять за призрака: белоснежные волосы, лёгкие и воздушные, ложатся на плечи и ниспадают на спину, превращая девушку в настоящий сугроб.

— Уже и ночью вламываетесь? — спрашивает она потухшим голосом. — Не надоело? Если бы я могла сбежать — давно бы так и сделала.

— Лисса! — выдыхаю я.

Она мгновенно поворачивает голову. Её глаза широко распахиваются. Сестра неловко спрыгивает с подоконника и, оступаясь, бежит ко мне. На её ногах гремят тяжёлые оковы, но Лисса словно перестала чувствовать их вес.

— Вилле! — тихо говорит она, явно сдерживая эмоции из опасения выдать нас. — Это ты? Ты вернулась? Я потеряла надежду увидеть снова тебя, а не призрака, что выдавали за тебя дель Монроки!

Ей сияющие глаза осматривают моё лицо так пристально, словно она хочет изучить каждую чёрточку. Подняв тонкую руку, она пальцами касается моей щеки, будто не верит, что я настоящая.

— Моя бедная, сколько же ты пережила! — бормочу я, заключая её в объятия.

— Я? Это ерунда, пыль! Ты вернулась, моя родная! Ох… — я слышу её тихий всхлип. — Вилле, у тебя кровь на спине?

Недовольно морщусь. Она задела порезы от цепей, что были на драконе, приятного в этом мало, а кровь потихоньку успела пропитать плащ насквозь. Лисанна отстраняется, переводя испуганный взгляд с меня на свою руку.

— Ерунда, — говорю я убедительно. Сестра отрешённо качает головой.

— Как же ты так? Из-за меня? Вечный иней, нет, ледяные драконы не плачут…

— Не реветь! — строго командует Руби, хотя я прекрасно вижу, что и её проняло. — Сначала уйдём отсюда, а потом и поплачем, и поговорим, и всё что угодно.

— Руби, как всегда, права, — соглашается Лисанна. Она мгновенно становится собранной. — Только вот…

Она выразительно смотрит на свои ноги. Сэм, смущённый всем происходящим, суетливо начинает перебирать ключи.

— Сейчас, — бормочет он, — наверное, тут есть нужный…

— Нет времени, — низко рычу я, опускаясь на одно колено.

Проморозить металл настолько, чтобы он стал достаточно хрупким — задачка, что раньше для меня было плёвой, а сейчас оказывается со звёздочкой. Кажется, я сама вижу, как вспыхивают мои глаза, потому что вокруг становится чуть светлее. Драконица внутри меня больше не смеет меланхолично лежать и смотреть в одну точку. Раздаётся лязг металла, и искорёженные половинки кандалов с грохотом падают на пол.

Щиколотки Лиссы выглядят кошмарно, да и самаона исхудала. Чувствую, как внутри вскипает ярость.

— Идти можешь? — спрашивает Руби. Лисанна слабо улыбается в ответ.

— Конечно.

Едва сделав шаг, она чуть не падает, и чудо, что Сэм вовремя с готовностью подхватывает её под руку.

— Миледи, осторожнее! — восклицает грифон.

Лисанна смущённо отводит взгляд, а я мысленно ругаюсь на всех известных языках.

Моя благословлённая вечным холодом сестра покраснела бы, если бы мы умели, от невинного прикосновения юноши, что пытается помочь ей не упасть! Как я могла поверить, что она соблазнила моего мужа! Вечный иней, я надеюсь, что зелья Веспулы помогут мне вернуть разум на место. Я должна сестре извинения.

— Сэми, помоги Лиссе, — распоряжается Руби. — А мы с Вилле пойдём вперёд, убедимся, что путь безопасен.

Юрист деловито кивает, затем, серьёзно хмуря лоб, смотрит на Лисанну.

— Аллара, вы позволите…?

— Конечно, благородный аллен, излишняя вежливость сейчас неуместна, вы не находите? Я точно не растаю от прикосновений…

— Дети! — рявкает Руби. — Хватит изображать тут робких подростков на первом балу!

Сэм недовольно косится на драконицу, но всё же перехватывает руку Лисанны поудобнее, закидывая себе на плечо, чтобы ей было удобнее опираться о него.

Мы быстро пересекаем второй этаж, переступив через охранников, проходим знакомый коридор, и уже у самой двери вдруг слышим суету и громкий яростный крик:

— В дом кто-то проник! Обыскать всё, и проверьте пленницу!