Глава 22. Да здравствует наш суд

Кажется, новость Сэма вызывает беспокойство только у меня, ибо реакция все остальных более чем равнодушная. Лисанна презрительно поджимает губы, Веспула так и не отрывается от блокнота, в котором на ходу записывает, как прошёл ритуал, а Райден мягко покачивает в руках спящего Ингвара.

— Надо же, потрясающая пунктуальность, — сухо бросает ректор.

— Да, всё как вы говорили, — кивает юрист.

— То есть явление Лестрейла — тоже часть плана? — удивляюсь я.

Райден одаривает меня лёгкой улыбкой. Как всегда, она полна загадки.

— Пойдём, надо уложить ребёнка спать.

— Вы проделали такой путь, алл Мэйвиз, — певуче обращается к нему моя сестра. — Наша семья никогда не сможет полноценно отблагодарить вас за содействие.

— Ну что вы, — краснеет юрист. — Я просто делаю свою работу.

— Прошу вас, не надо лишней скромности!

Прежде чем мы скрываемся в преподавательском общежитии, я бросаю на Лисанну строгий предупреждающий взгляд, а она отвечает мне невинной улыбкой. Несчастный Сэм, кажется, пал жертвой её чар ещё в момент, когда она выкладывала нам всю раздобытую за время слежки за Аделаидой информацию. Нужно бы напомнить сестрице, что не стоит играть с чувствами мужчин, особенно если не имеешь права отвечать на них взаимностью.

Хотя я в её годы могла себе позволить увлечься и даже влюбиться, и десять лет спустя судьба так или иначе привела меня к мужчине, которому я подарила своё сердце ещё в юности. Разве нет несправедливости в том, что Лисанна должна шарахаться от парней, чтобы не пострадала репутация дахраарской принцессы, девушки на выданье?

— О чём задумалась? — шёпотом спрашивает Райден, когда я открываю перед ним дверь комнаты.

— Не о том, о чём стоило бы, — отвечаю я ему в тон.

Мы укладываем Ингвара, я провожу рукой по шелковистым волосам моей маленькой химеры. Он выглядит так странно, будто незнакомо, но маленькие изменения во внешности — это ерунда. Главное, что теперь его магия не будет сходить с ума. Он сможет нормально расти и совершенствовать свои силы.

— А о чём стоило бы?

Райден тянет меня за собой. Я выхожу из комнаты за ним следом, в коридоре мы можем позволить себе говорить в полный голос.

— О том, что завтра тут будет Лестрейл, наверняка с Аделаидой, Эйваном и целым отрядом, — вздыхаю я. — Но почему-то ни один из вас не выглядит так, будто считает, что нам нужно собираться и бежать.

— Зачем? — искренне удивляется Райден.

— Не думаю, что Лестрейла волнует неприкосновенность Академии, — напоминаю я. — Он водился с отступниками, у него нет принципов.

— На любую крупную рыбу найдётся рыба покрупнее, — загадочно отвечает Райден и целует меня в лоб. Поговорка явно вайшнийская — они обожают в народную мудрость приплетать тему воды и рыбалки. — Ложись спать, любовь моя. Ты устала.

— Как тут заснуть?

— Придётся тебе показать.

Он подхватывает меня на руки и несёт в свою спальню. Без какой-либо пошлости от расстёгивает моё верхнее платье и подталкивает меня к постели. Мы забираемся под одеяло, и рядом с Райденом я ощущаю такое всепоглощающее спокойствие, настоящую стену из уверенности, что неожиданно для самой себя засыпаю.

Мы с Эйваном никогда не спали рядом. Он навещал мою спальню или звал меня в свою только ради определённых действий. Мне всегда казалось, что это к лучшему: странно было представить, что кто-то будет лежать рядом, стягивать с меня одеяло и заставлять страдать от жары своего тела. Но в реальности всё иначе. Райден, как всегда, до неприличия приятнен на ощупь, одеяла нам вполне хватает, да и за подушки драки не наблюдается. В итоге я отлично высыпаюсь.

Открыв глаза, я даже не сразу вспоминаю, что у меня есть множество причин для паники. Потянувшись, я даже улыбаюсь, столкнувшись с влюблённым взглядом Рая, ловящим каждое моё мимолётное движение. Но затем реальность ударяет мне в голову.

— Лестрейл, — произношу я, спешно откидывая одеяло.

— Тебе не говорили, что грубо поминать другого мужчину в постели? — морщится Райден.

— Смотрю, настроение у тебя отличное, — ехидно говорю я, влезая в платье. Рай невозмутимо подходит ко мне, помогая его застегнуть.

— В последнее время жизнь радует исключительно приятными событиями, — отвечает он с мечтательной улыбкой. — Не торопись так. Они прибудут не раньше полудня, у нас есть время для завтрака, студенты академии уже предупреждены, что во внешний двор ходить не стоит, а занятия на сегодня отменены.

— А если Академию будут штурмовать?

— Не будут.

Его спокойствие сводит меня с ума. Я не понимаю, как можно пить чай, когда к нам направляется взбалмошный правитель Ристайла. Но Райден снова оказывается совершенно прав: трубы за стенами сообщают о прибытии монаршей особы ровно в полдень.

Лестрейл и правда привёл с собой внушительный отряд. Это объясняет, почему он добирался до Академии так долго. Райден снова поражает меня, гостеприимно приглашая императора в приёмную во внешнем дворе. Она находится в отдельном здании недалеко от главных ворот, это просторная зала, которую раньше использовали для межакадемических слушаний. Здесь мы отрезаны от основной части Академии, так что если пока что мирно стоящий за воротами отряд Лестрейла ворвётся внутрь, никто не успеет прийти на помощь.

Я знаю, что нет смысла просить Райдена пожертвовать мной и Ингваром ради спасения Академии, да и, честно говоря, не собираюсь этого делать. На мой взгляд нам давно нужно было скрыться в портале, настроенном куда-нибудь в сторону Вайшны. Именно такую инструкцию я дала Лисанне, на случай если что-то пойдёт не так. Ей предстоит спасти Ингвара, а я, повинуясь непостижимой задумке Райдена, присутствую в приёмной в самой очаровательной компании, которую когда-либо могла представить.

В кресле, нервно поигрывая лакированной туфлёй, сидит император Лестрейл, за его спиной, вцепившись в спинку сидения, стоит моя потрёпанная жизнью свекровь. Позади, пряча глаза, унылой тенью маячит Эйван. Остальные в комнате мне незнакомы — это те немногие охранники и советники, кого Лестрейл взял с собой на переговоры.

Переговоры! Как будто он в состоянии с Академией и пришёл оговаривать условия освобождения пленных!

Что до нашей стороны, здесь только Райден, я и Сэм. Даже Веспула не с нами, что, признаться, нервирует. Она всегда способна неожиданно разрешить ситуацию, будь то при помощи козы или ножки от стула.

— Академия Семи Стихий рада приветствовать императора Ристайла в своих скромных стенах, — с почтением говорит Райден, кланяясь. — Позвольте узнать, чему мы обязаны вашим визитом?

Лестрейл недовольно кривит тонкие губы. Я смотрю на его вроде красивые, но столь неприятные черты, и вспоминаю наполненный чистой ненавистью взгляд Руби, когда он прижимал её к стене.

Почему Руби до сих пор нет? Точно ли с ней всё в порядке? Рай не стал бы врать мне, но её долгое отсутствие напрягает.

— Мы явились лично, поскольку ваши скромные стены укрывают ристайленскую подданную и ребёнка от крови огненного дракона, — цедит Лестрейл.

— Простите великодушно, у нас много студентов из Ристайла. Кто конкретно вас интересует? — с издевательской вежливостью спрашивает Райден.

Раздражение Лестрейла отражается искрами в его глазах. Он вытягивает руку, грубо указывая на меня пальцем.

— Да вот же она! Жена моего кузена. Мы имеем намерение забрать её домой.

— Прошу прощения, — Сэм выступает вперёд, кланяясь. — Аллира дель Монрок является уроженкой Дахраара, Ваше Величество.

С моей позиции видно, что грифон чуть дрожит. Наверняка он десять раз пожалел о том, что ввязался в эту историю. Его первое дело обернулось тем, что ему приходится спорить с самим императором.

Вряд ли ему дадут нормально существовать в Тамейне после такого…

Губ Лестрейла касается лёгкая улыбка. Он делает витиеватое движение рукой, и вперёд выходит сухопарый советник.

— Согласно дипломатическому пакту о прекращении конфликта между огненными и ледяными драконами и укреплению дружбы между Ристайлом и Дахрааром, выйдя замуж за аллора дель Монрока, аллира Вильгельмина стала подданной Ристайла. И мы требуем выдать её.

— Согласно уставу Академии Семи Стихий, любой студент Академии, бывший или настоящий, имеет права попросить укрытия в её стенах, — сухо отвечает Сэм, щурясь. У птиц это выдаёт страх, но его голос кажется бесстрастным.

— Глупости! — взвивается Лестрейл. — Мы требуем!

Райден с печальным видом разводит руками.

— Увы, вынуждены вам отказать.

— В стенах Академии её устав является первостепенным нормативным актом, — поддакивает Сэм. — Даже выше, чем законодательство Альянса и дипломатические пакты.

— Вы же осознаёте, что мы не уйдём просто так? — улыбается Лестрейл, складывая пальцы в замок. — Наших драконов хватит, чтобы обеспечить Академии закрытие на длительный ремонт.

— Это нейтральная территория, — спокойно отвечает Райден. — Нападение на неё считается грубейшим нарушением соглашений Драконьего Альянса.

— Что ж, — Лестрейл вскакивает, одаривая нас презрением. — К моменту, когда Альянс узнает о нашем нарушении, вы вряд ли сможете составить жалобу лично, аллен ректор! — выпаливает он и резко разворачивается на каблуках.

Он направляется к выходу. Мы переглядываемся и следуем за ним. Снаружи нет ни души — повинуясь приказу ректора, студенты не выходят во внешний двор.

— Какая жалость, — громко произносит Райден. — Видимо, запрос был очень важным, раз Ваше Величество лично прибыл ради его исполнения. Нам вдвойне жаль, что мы не смогли исполнить вашу просьбу.

Лестрейл оборачивается, глаза его вспыхивают гневом. Аделаида приближается к нему и что-то быстро шепчет на ухо, после чего император снова улыбается.

— Вы сказали, что Академия не выдаёт студентов. Что насчёт ребёнка? Он не может быть студентом и принадлежит дель Монрокам.

— Ингвар никому не принадлежит, — чеканю я, не мигая глядя в глаза свекрови.

— Отдайте дитя, и мы будем считать конфликт исчерпанным, — скучающе тянет император, разглядывая свои ногти.

— Увы, — Райден снова с почтением кланяется. — Мы снова вынуждены вам отказать.

— Тогда мы вынуждены забрать то, что нам нужно, силой! — шипит император, поднимая руку. Его охрана и советники ждут сигнала, чтобы отдать приказ отряду.

Как вдруг нас накрывает массивная тень. Все скидывают головы, удивлённо глядя на группу летящих драконов. Возглавляет их невероятных размеров белоснежный дракон, чуть позади которого я вижу мощную красную драконицу, которая в сравнении с ним кажется крошкой.

Белый дракон обрушивается вниз и опускается с такой силой, что старинная брусчатка не выдерживает и идёт трещинами. Райден недовольно стискивает зубы, но продолжает улыбаться, как истинный профессионал.

Белые, голубые, синие и сиреневые драконы из новоприбывших обретают человеческую форму. На них льняные дахраарские одежды, богато украшенные вышивкой. Это личная гвардия ёрмунганда.

Впереди них, выделяясь даже среди рослых дахраарцев статью и телосложением, возвышается мой брат. Чуть сбоку отряхивает полы платья Руби. Она украдкой машет мне рукой.

— Лестрейл, — глубоким голосом произносит Винсент. Широко расставив руки, будто он приглашает императора в объятия, брат направляется к съёжившемуся Лестрейлу. — Признаться, я был поражён, сколько ресурсов у тебя ушло на то, чтобы закрыть от меня границы Ристайла. Я уж думал, мы с с тобой вовек не потолкуем. Но вот ты здесь, на нейтральной территории, где мы без помех можем пообщаться.

— Какой приятный сюрприз, — выдавливает император. — И как только ты узнал, что я буду здесь?

Его взгляд упирается в Руби. Та скрещивает руки на груди, отвечая ему высокомерным прищуром. Мысленно я аплодирую. Не могу даже представить, чего ей стоило полететь в Дахраар и предстать перед Винсентом.

— В самом деле, нужно ли собирать двух правителей, чтобы решить дело о семейной ссоре? — кривится Лестрейл, с неприязнью оглядывая Винса.

— Двух будет маловато, — слышим мы со стороны. — Чтобы решить такое дело, понадобится трое.

Все оборачиваются, только чтобы осознать, что прибытие дахраарцев — это так, ерундовое событие. Ведь рядом с Веспулой, что сияет ярче своей звезды-тёзки, в окружении свиты из прекраснейших вайшниек, следует самая прекрасная из них, неподвластная ни старости, ни смерти.

Махарани.

Ей волосы колышутся на несуществующем ветру, в её глазах отражение бесконечной мудрости звёзд, её одежды будто сотканы из лунного света. На всякий случай я даже смотрю на плитку, чтобы убедиться, что под её ногами не расцветают цветы, как говорится в сказке. Хотя, быть может, цветы просто не могут пробить брусчатку.

Признаться, явление живой богини поражает всех. Даже Винсент и Лестрейл перестают смотреть друг на друга так, будто через минуту здесь произойдёт убийство.

Голос махарани звучит подобно серебряному колокольчику.

— Когда мне сообщили, что Ристайл использует труд учёной, которую сам лишил возможности заниматься любимым делом, чтобы разрушить нити, нарисованные судьбой, и создать собственные, признаться, я не поверила. Но новостей было всё больше, и все они повергали моё сердце в печаль, — махарани касается груди будто в подтверждение своих слов. — Драконьи войны унесли много жизней и дали всем нам понять, как ужасна война. Пакт был направлен на то, чтобы показать миру: огонь и лёд могут мирно существовать рядом. И во что превратилась столь многообещающая задумка?

Она обводит всех печальным взглядом, и я чувствую странное смятение. Магия махарани настолько могущественна, что ощущается, даже когда она не колдует.

— Трёх правителей вполне достаточно, чтобы устроить суд, — произносит она. — Сегодня каждый из присутствующих расскажет свою правду, и мы решим судьбу миротворческого пакта.

Зал приёмов заполняется, но несмотря на присутствие такого количества монарших особ, довольно очевидно, что балом заправляет махарани. Пока всё готовится к слушанию, я сталкиваюсь нос к носу со своим братом.

— Ну наконец-то! — восклицает он, сгребая меня в медвежьи объятия. — Видит иней, я готов был начать новую войну с Ристайлом, чтобы заставить Лестрейла хотя бы позволить увидеться с тобой.

— Что происходило на границе? — спрашиваю я встревоженно. Винс морщится.

— По официальной версии — просто военные тренировки на стороне Ристайла. На деле сухопутная и воздушная границы были полностью перекрыты.

— Думаешь, он планировал напасть?

Винс не отвечает. По нему не сказать, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы понимать: он вымотан.

— Твоя корона столь тяжела, — вздыхаю я, пытаясь поправить выбившуюся прядь. Винс с усмешкой позволяет мне это.

— Не настолько, чтобы списать меня со счетов, Вилле. Твой развод… — он бросает взгляд на суетливо носящейся по павильону толпу. — Стал довольно громким делом. Что ж, поговорим после победы.

Он хлопает меня по плечу и направляется к трибуне, установленной для правителей. Все рассаживаются по местам, и махарани поднимает изящную руку, призывая всех ко вниманию.

— Сегодня Академия Семи Стихий станет свидетельницей дела об аннулировании брака между Вильгельминой Игельстрём и Эйваном дель Монроком. Господин адвокат, озвучьте причину, по которой вы добиваетесь развода пары, официально назначенной хранителями мира между Дахрааром и Ристайлом?

Все взгляды в зале обращаются на Сэма. Он вцепляется в свою папку с бумагами так отчаянно, что белеют пальцы, прочищает горло и выходит вперёд.

Со спины на меня чуть не наскакивает Лисанна, держащая за руку Ингвара.

— Мы не пропустили ничего? — спрашивает она взволнованно.

Скептично приподнимаю брови, но ничего не говорю сестре. Наверное, раз дело приобрело такой оборот, то прятать сына и правда бессмысленно.

— Я и моя клиентка настаиваем не на разводе, — произносит Сэм, и голос его звучит твёрдо и убедительно. — Мы настаиваем на том, что брак этот нужно признать недействительным, поскольку заключён он был без истинного согласия аллиры Вильгельмины.

— А доказательства у вас имеются? — фыркает Лестрейл.

Юрист вздрагивает, но затем расправляет плечи и делает шаг ближе к правителям. Его губ касается робкая улыбка.

— Если честно, — говорит он тихонько, — сколько угодно.

— Он такой… — выдыхает мне на ухо Лисанна, — такой?

— Какой же?

— Ну сама посмотри! И умный, и смелый, и не какой-то дурацкий старый дракон, — ворчит она.

Я усмехаюсь. Но в чём она права, так в том, что Сэм сейчас и правда хорош. Он собран и убедителен, когда раскладывает перед правителями бумаги со свидетельствами и медицинские отчёты. Ловлю взгляд Райдена, и он весело подмигивает.

Потому что дальше становится ещё интереснее, ведь в зал один за одним приходят свидетели: здесь и доктор Дункан, и Тиора в наручниках, и отступники из ордена пылающего ока, с которыми мы дрались в доме с золотой калиткой. И чем дольше это продолжается, чем больше я осознаю, сколько времени и сил заняла подготовка к этому суду.

Это всё было тщательно спланировано. Лестрейл всё сильнее бледнеет, его глаза нервно бегают, а Сэм произносит:

— Я прошу Эйвана дель Монрока взять слово!

Эйван выходит в центр зала, и я вижу полные ужаса глаза Аделаиды, обращённые на него. Муж выглядит мрачным, но в голове его созрело какое-то важное решение. Я знаю, он всегда поджимает таким образом губы в такие моменты.

— Я хочу извиниться, — вдруг произносит он, — перед своей женой. Из-за желания моей матери совершить научный прорыв, которым воспользовался мой кузен…

— Ложь! — кричит Лестрейл, вскакивая, но Висент ласково кладёт руку на его плечо, заставляя сесть обратно.

— Она была фактически похищена и десять лет силой удерживалась в нашем доме. Я… — запинается Эйван. — Догадывался об этом, но закрывал глаза, поскольку меня всё устраивало. Понимаю, что моему малодушию нет прощения, — продолжает он, находя меня взглядом. — И сейчас извиняться уже поздно. Но надеюсь, что моё содействие облегчит мой приговор.

Мы с Лисанной с усмешками переглядываемся. Однако даже сейчас он выдавил из себя извинение только надеясь избежать тяжкой участи.

— Лестрейл, — произносит махарани, и в серебре её голоса слышит сталь. — Если я правильно понимаю, за спиной у альянса ты строил планы по получению химер, позволял Аделаиде дель Монрок ставить эксперименты на своих подданных, приютил отступников, которые бессрочно разыскиваются всем альянсом по обвинению в разжигании расовой ненависти. И всё это вскрылось только потому, что у одной семейной пары не сложились отношения.

— Моя махарани! — Лестрейл оскорблённо прикладывает руку к груди. — Простите, но откуда такие чудовищные выводы?

Под её пробирающим до костей взглядом император встаёт и руками обводит весь зал.

— Услышьте же наше заявление! — громогласно объявляет он. Пожалуй, Лестрейл отличный оратор, хоть и крыса. — Одержимая старуха дель Монрок сговорилась с предателями альянса, чтобы ставить свои бессовестные опыты на жителях Ристайла! Она похитила девицу, в которую был влюблён её сын, опоила и заставила родить могучее создание, химеру!

— Что?! — вскрикивает Аделаида. — Так в итоге я оказалась крайней для тебя, Лесси? Ох, я говорила твоей матери, что она родила паршивца, которому не место на троне!

— Арестовать злодейку! — величественно произносит император, а затем презрительно добавляет: — И заткнуть её лживый рот.

Он поворачивается к разъярённому Винсу и иронично глядящей на него махарани.

— Думаю, тут всё ясно, — бросает он небрежно. — Ристайл приносит свои извинения твоей дражайшей сестре, Винсент. Вмешавшиеся в её судьбу будут жестоко наказаны, а она совершенно свободна от пакта и может возвращаться в Дахраар. Кажется, мы во всём разобрались. И стоило собираться здесь из-за семейной склоки?

— А что ребёнок? — спрашивает Винс.

— Ребёнок? — Лестрейл бледнеет и выдавливает улыбку. — Ну, всё же дети принадлежат отцу, так что…

— Этот малыш — наследник трона Дахраара, — говорит брат, вставая и нависая над Лестрейлом. — Один из твоих рычагов давления на меня и мою страну. Не думай, что я так оставлю это.

— Ваши Величества, — обращается Райден. — Позвольте заметить, что Ингвар Игельстрём — химера, и нуждается в особом обращении.

Пока мужчины обсуждают судьбу моего сына, махарани быстро поднимается с места и подходит к нам. Мы замираем, в почтении склонив головы. Величайшая из живущих химер, словно задорная девчонка, опускается на корточки и протягивает Ингвару руку. Он зачарованно смотрит на неё, но всё же робко отвечает на жест, когда я касаюсь его спины.

— Здравствуй, юный дракон, — улыбается она. — Моя ученица рассказывала мне о тебе в письмах. Я вижу, ей удалось поправить твою магию, чтобы ты мог расти большим и сильным.

— Д-да, — застенчиво произносит сын.

— Ничего не бойся, — ласково говорит правительница. — Никто не посмеет отнять тебя у матери.

Она выпрямляется, и на миг мы обмениваемся взглядами, а затем киваем друг другу с бесконечным пониманием. Так бесплодная мать нации оставляет нас, возвращаясь к Винсу и Лестрейлу.

— Господа! — восклицает она. — Время вынести приговоры виновным.

— Ну тут всё просто, — фыркает Лестрейл. — Это мои подданные, мне и решать. Думаю, Эйван отправится на морскую границу, погоняет контрабандистов пару лет. Что до тётушки…

— Ваши Величества! — раздаётся бойкий голос. Все оборачиваются на стоящую в поклоне Веспулу. — Позвольте обратиться! Знания и опыт этой женщины бесценны. Я прошу вас… отдайте её мне.

Аделаида икает.

— Простите? — восклицает она. — Я же не рабыня!

— Ну ничего! — радостно хлопает её по спине Веспула. — Никогда не поздно ею стать!

Лестрейл задумчиво трёт подбородок. Не знаю, что творится в его голове, но он явно думает, что отдать Аделаиду — это наименьшая из возможных потерь.

— И поскольку правитель Ристайла не смог уследить за надлежащим исполнением пакта и допустил деятельность отступников на территории своей столицы, — довершает махарани, — мы считаем допустимым рассмотреть временную частичную передачу власти над страной совету Альянса.

Лестрейл дёргается и тяжело дыша смотрит на невозмутимую улыбку правительницы Вайшны.

— А если вы против, — ласково говорит она, — подайте апелляцию. Суд объявляется оконченным.

Загрузка...