Измена. Ты нас предал

Эпилог

— Ма-ма-ма, бу-бу-бу, — дочь сводит маленькие бровки и губки бантиком и пытается возмущаться, вскидывая ко мне пухлые ручонки, — просит взять ее на ручки. — Ма!

Но ей с Даней нужно идти на прогулку с нянечкой, а мне встречать стилиста. Сегодня наша свадьба. Вторая, но первая, по правилам. С белым подвенечным платьем невесты и костюмом жениха. А не как в первый раз, в джинсах и без торжества. Теперь будет весело, шумно, с тамадой и банкетом. С гостями, друзьями и всей родней. Решили отмечать на Кубани, по просьбе моей мамы. А Артем не смог отказать любимой теще.

Провела деток с няней, помахав недовольной мордашке доченьки и улыбающемуся Данечке.

Как время летит. Уже годик нашему счастью Надюше. И два годика нашему второму счастью, по имени Даниил. Надюша очень похожа серыми большими глазами на своего папу и пышными кудряшками на меня.

У нее свой упрямый характер, но в то же время она очень добрая и веселая девочка. Если есть настроение, если его нет — будет упрямо топать сандаликами, пока не получит свое. Любит громко петь и танцевать. Она чудо. Каждый раз, когда смотрю на нее, мои губы машинально растягиваются в улыбке.

Даня, на правах старшего брата, на прогулке держит сестричку за ручку и старается быть с ней рядом. Не мальчик, а золото. Всегда делиться с сестрой игрушками, хотя Надюша, как истинная леди, может иногда быть капризной.

Они почти одногодки, и им интересно вместе проводить время. Детки очень похожи друг на друга и на своего папу. Данечка сразу принял меня, послушный и прекрасный малыш. Как можно было от него отказаться, ума не приложу. Но теперь я почти официально мама двух детей. После свадьбы мы с Артемом запишем Данечку нашим ребенком.

Вхожу в спальню арендованной квартиры, на время свадьбы и вижу мужа, в черных классических брюках, облегающих его аппетитную попу. Расстегнутой белой рубашке. Он заметил подарочную коробку на его подушке, взял его в руки и покрутил.

— Ника? Что это?

— Это подарок. Тебе.

— Подарок? — он неспешно опускает взгляд на коробочку и открывает ее. Достает оттуда электронный тест, серьезно читает, что написано в окошке, сводит брови и резко поднимает на меня влажные глаза. — Ты беременна⁈

— Видимо, да, — улыбаясь, я ему, прокручивая на пальце кудряшку.

Мой будущий муж молниеносно подпрыгивает ко мне и подхватывает на руки.

— Я буду отцом трех детей⁈ А-фи-геть! Ника! Любимая! Это же счастье! — кружит по комнате, успевая попутно целовать щеки и все, до чего дотягиваются его губы. — Счастье мое! Да-Да-Да! Это лучший подарок на нашу свадьбу! Любимая! Третий ребенок! Я даже не мечтал об этом!

Резко отрывается от меня, глаза резко томно темнеют, лицо серьезное.

— Твой стилист ведь не прям сейчас придет, верно?

— Ну, у нас есть примерно полчаса, — улыбаюсь ему, облизывая губы, давая сигнал согласия.

Опускает меня на кровать, и о чем-то задумывается.

— У меня тоже есть для тебя сюрприз, — подходит к столику и достает свою коробочку, черную, бархатную, — Я, правда, не знал, что ты беременна. Но я постараюсь быть аккуратнее.

В немом и радостном удивлении посмотрела на мужа. Как его длинные пальцы достают из коробочки наручники и черную шелковую маску.

— Хочешь меня наказать? — улыбнулась я ему. Таких вещей в нашей спальне никогда не было. И подобное никогда не понимала. Но раз муж старался…

— Скорее вознаградить, — покрутил в руке маску и подошел ко мне и аккуратно надел ее на меня, погрузив в полную тьму. — Говорят, с закрытыми глазами ощущения ярче.

Мои руки нежно приподняли над головой, кисти коснулась прохлада метала, и я услышала щелчок наручников.

В висках застучал адреналин, в предвкушении новых неизвестных ощущений.

Муж провел ладонями вдоль моего тела, едва касаясь губами разгоряченной кожи, оставляя электроимспульсы, перетекающие в низ живота.

— Я так тебя хочу, любимая, — шепчет возле уха, по инерции хочу вцепиться руками в его плечи, но закованная наручниками, лишь томно издаю стон, чувствуя, как он разводит мои колени и погружается между ног.

Отодвигает тонкую ткань трусиков и проводит горячим языком между складочек. Мое тело вспыхивает первобытным желанием. Взволнованный стон, раздвигаю ноги шире и поддаюсь мужу навстречу.

Мысли путались. «Свадьба», «дети» — это только слова сейчас. Я полностью растворилась в сладком наслаждении, ощущая только его язык внутри моего лона. Как медленно и сладко он терзает мои нижние губки, как обводит кончиком языка у самой дырочки, а затем возвращается к клитору и бьет кончиком по нему, набирая обороты. Как жадно сжимает обеими руками мою грудь и теребить мои напряженные соски.

Мое тело благодарно отвечает на искусные ласки, извиваясь и издавая сладкие стоны. Меня накрывает безумным оргазмом, я громко выкрикиваю имя мужа и меня разрывает, словно ударяя о бешеную лавину неудержимого и сладостного удовольствия. Сердце бешено колотиться и готово выскочить из груди.

Артем приподнимается к моим губам, нежно касаясь их и проникая языком глубоко внутрь, отдавая мне мой сок.

— Я люблю тебя, Артем, до безумия люблю, — шепчу ему, когда он освобождает мои губы и примыкает ртом к моей груди, вторую массируя рукой.

Выгибаюсь навстречу ему и чувствую его горячую тугую головку в самого входа. Все мое тело умоляет, жаждет его внутри меня, и я не выдерживая сладкой пытки, шепчу:

— Пожалуйста, — он переходит на мою вторую грудь, обводит языком ореолу, прикусывает сосок и толкается внутрь меня, заполняя и натягивая до предела. Издаю громкий протяжный стон, полностью погрузившись в наслаждение, кроме, которого все остальное просто исчезло и растворилось.

— И я тебя люблю, малыш, — изнеможённо произносит он, приподнимаясь надо мной и наращивая такт, ударяя бедрами все быстрее и мощнее. — Больше жизни люблю.

Дрожь нарастает все сильнее, с каждым выпадом мужских бёдер. С каждым напористым толчком его тугого члена внутри меня мои стоны все громче. Болезненное возбуждение накрывает все мощнее, и я не в силах больше сдерживаться, громко вскрикиваю от нахлынувшего нового оргазма, царапая собственные руки в наручниках, вместо спины и рук мужа.

Слышу утробного рычание и пульсацию его члена внутри меня. Он снимает с меня маску и дарит долгий и расслабленный поцелуй. Тепло разливается внутри сладкой негой, облизываю губы и утомленно закрываю глаза.

— Ника, ты лучшее, что было и есть в моей жизни. Я сдохну, но больше не позволю тебе проронить хоть одну слезинку.

Он оставался внутри меня, жадно целовал щеки, шею, грудь, живот, а я ощущала мокрые следы после его касания. Следы его слез.

Мы долго шли к своему счастью, много страдали и плакали. Но мы преодолели все трудности, не сломались и воссоединились, став большой и дружной семьей. И я больше никому не позволю нас разъединить. Мы одно целое. Неделимое. И это мое счастье. Настоящее и долгожданное. Да, сейчас я счастлива, как никогда прежде не была.

Наша свадьба гудела на всю станицу. Гости кричали «Горько!», танцевали и много смеялись.

— Наверное, нам нужно было развестись, чтобы сыграть такую веселую свадьбу, — смеялась я, держась за плечи мужа в медленном танце. На нем был непривычный для него классический костюм и кожаные туфли, и мне очень нравилось, как мы вдвоём выглядим. Как настоящие жених и невеста, муж и жена. — Первая свадьба была совсем не свадьба. А сейчас я ощутила в полной мере, что выхожу замуж.

— Хорошо, что твои родители настояли на полномасштабном празднике, настоящем. И здесь, на Кубани, — муж поглаживал мою спину и нежно улыбался влюбленными глазами, уже немного пьяный. — Я счастлив, что ты у меня есть, родная. Счастлив, что у меня есть дети, что у нас еще будет карапуз. Счастлив, что у меня такие прекрасные теща и тесть, счастлив, что у меня есть брат и лучшие друзья.

Артем поднял голову вверх и громки закричал:

— Я счастлив! Господи! Я самый счастливый человек на свете!

Гости подхватили его порыв, громко аплодировали, кто-то кричал «Да», кто-то свистел, а я смеялась и радовалась, наблюдая за ним, и за прыгающими у сцены нашими детьми. Данечка держал сестренку за ручку и громко смеялся.

Артем присел на корточки, подтянув брюки, и вытянул детям свои руки. Малыши завизжали и побежали к нему навстречу, он поцеловал каждого по очереди и приподнял на руки, кружа их по кругу. Дети громко залились задорным смехом, заряжая всех присутствующих настоящим счастьем.

Я повернула голову в сторону и увидела Диму, его губы искренне улыбались и радовались, но глаза…в них как и раньше… печаль.

Подошла ближе и поправила его сбившийся воротник белоснежной рубашки и спросила у его уха.

— Как настроение, дорогой друг?

Посмотрел на меня и показал большой палец вверх, успев при этом мне моргнуть. И я предприняла еще одну попытку подвести его к той, без которой ему жизнь не мила.

— Может, тебе стоит узнать о ней? Боюсь, что ей там очень непросто. О Городецком ходят разные слухи…

Замотал головой и цокнул языком.

— Она с рождения была запрограммирована петь и радовать людей. Уверен, она счастлива. Забудь.

Я положила руку на его плечо и посмотрела в его блестящие глаза и увидела столько боли, будто он сам переживает что-то своё, личное. И его сердце закрыто, давно и он всем видом даёт понять, что никогда не откроет его больше. И даже не потому, что не захочет, а просто не сможет его открыть, довериться кому-то вновь, поверить.

— Все будет хорошо, Дима. Пока вы оба живы, у вас всегда есть шанс. Когда Артем лежал на операционном столе, я точно поняла одно — только смерть нельзя отменить. Все остальное поправимо.

— Ты права. Все будет хорошо, — подмигнул он мне и что он имел ввиду, меня или себя, я не стала уточнять. Только улыбнулась и крепко обняла его.

— Спасибо тебе, дорогой. Спасибо за все.

К нам подбежала Рита и поцеловала меня в щеку.

— Я сейчас расплачусь, как я рада за тебя, подруга.

— Спасибо, милая, — обнимаю Марго, искренне благодарю ее и обращаю внимание, как она хорошо подошла бы Диме и слегка толкаю ее к нему, он не теряется, улыбается ей и приобнимает за талию.

Подруга заливается краской и смущается.

— Не отказывайся, подруга, — смеюсь я ей в ответ, — И ты Дима, дай себе шанс стать счастливым, пожалуйста.

Чувствую, как меня нежно обнимают и целуют в шею, чувствую родной запах мужа. Смотрю на сцену и спрашиваю:

— А ты что, не сыграешь гостям сегодня? Думаю, все, ждут.

— Я — нет. А вот ты споешь, любимая.

— Я? Но как?

И тут я вижу подошедшего Никиту, нашего менеджера из лейбла Городецкого. Я безумно рада его видеть. Обнимается и целуемся в щеки.

— Как я рада тебя видеть, Никита! Какими судьбами?

— А я здесь, по просьбе твоего мужа, — смеется он в ответ, почесывая бровь и глядя, как на сцене выстраивают технику. — Я не ушел из лейбла, но планирую. Слишком много мерзости там происходит и хорошо, что ты ушла, Ника. Ну, что, споешь нам сегодня? Думаю, ты свои вокальные данные не успела еще растерять?

Он протягивает мне микрофон.

— Я сегодня не только спою, но и станцую, — хватаю микрофон и бегу на сцену.

Мне кричат и аплодируют, и я снова ощущаю это чувство адреналина и полной свободы.

Зал охватывают громкие звуки моего хита, который раньше разрывал все чарты, и я подношу микрофон к губам, пою первую строчку, глядя на улыбающегося мужа с детьми на руках, чувствую огромные крылья за своей спиной. Крылья моего безумного огромного счастья! Я люблю и я любима! И я самая счастливая на всей планете!

Говорят, любить можно лишь раз за всю жизнь.

Любовь — это дар свыше.

И если она настоящая, разлюбить невозможно, невзирая ни на какие трудности между влюбленными.

Больше книг на сайте — Knigoed.net