Измена. Ты нас предал

1

Пол года назад.

— Вероника, ты употребляла наркотики?

— Никогда, — с вызовом ответила я, скрестив пальцы рук перед собой.

Спрашивается, и какого черта меня сюда занесло? Лучше бы поехала в клуб с Ритой. Сейчас танцевала, отдыхала по — полной и не видела бы эти занудные физиономии с их хитро выдуманными вопросами. Ну, зачем я повелась на уговоры Дениса и согласилась на участие в передаче? Только потому, что его тоже пригласили. Меня тоже приглашали, но я отказалась. Сначала. Не люблю подобные передачки, где обсасываются чьи-то проблемы, копошатся в грязном белье и открывают шкафы со скелетами. У каждого есть право на тайны, на свое личное.

И есть много других тем, гораздо выше всего этого. Но обсуждать искусство, музыку и книги не так интересно людям. К сожалению. Спрос рождает предложение. И наше телевидение испещрено такими вот низко моральными передачами, потому что их любят смотреть.

— А как ты относишься к наркоманам? Наверняка в твоем окружении есть люди, которые употребляют? — назойливый ведущий надеялся вытянуть из меня то, что было скрыто от других.

— Среди людей, приближенных ко мне, нет тех, кто принимает наркотики.

— На самом деле, Ника лукавит. Теперь нам следует задуматься над правдивостью остальных ее слов, — вмешался в разговор, взъерошенный «желтый» репортер Федор Голубев, который считал святым долгом вторгаться в скрытые уголки личной жизни звезд, особенно те, что они скрывали наиболее тщательно.

— Ни для кого не секрет, что Вероника около трех лет замужем за солистом и гитаристом группы «Лабиринт» — Артемом Коршуновым. И «Коршун» не раз признавался, что употреблял наркотики. Он не стесняется этого, доказывая присутствие запрещенных веществ в их жизни текстами песен и безбашенным поведением. Он и его коллеги по группе спокойно выходят на сцену в состоянии алкогольного опьянения, курят, ругаются матом и плюют на общественное мнение. Их поведение перешло все мыслимые и немыслимые моральные границы.

— Ника, получается, ты скрываешь тот факт, что Артем Коршун наркоман? — поддержал репортера ведущий, наигранно взглянул в одну из камер для смены плана по периметру студии. Настоящий актер и каждое его слово, каждый жест направлен исключительно на собственную славу и привлечение к себе внимания. — И мы задавали вопрос о наркотиках, не потому что не знаем правду, а потому, что рассчитываем на честность с твоей стороны.

— Я ответила, что в данный момент в моем окружении нет людей, употребляющих наркотики. Сейчас Артем чист и их не употребляет.

— То есть? Коршун все же был наркоманом? — вмешался Голубев. В широко раскрытых глазах горел огонь триумфа — он получил желаемое. Он разоблачил меня. — Вы это подтверждаете?

— Я не буду отвечать на этот вопрос, — я повернулась к репортеру и посмотрела на него так, что он засмущался и отвел взгляд. — А вам, господин Голубев, я посоветовала бы побриться, умыться и заняться личной жизнью, вместо того чтобы лезть в чужую.

— Вы знаете, я… заметил удивительную тенденцию, — задумчиво и, глядя вверх, заговорил репортер. — Вероника сильно изменилась. Скромная и наивная девочка, приехавшая в столицу, превратилась в дерзкую женщину, которая всем хамит. От журналистов до известных людей. Она не стесняется в выражениях, поливает грязью соперницу, Арину Золотову. Налицо негативное влияние Коршунова. И боюсь, что если так пойдет дальше, то и до наркотиков не далеко. Пару дней назад я общался с Ариной, и она сказала, что болезненно переживает эту ситуацию с Вероникой. Ей пришлось обратиться за помощью к психологам.

— Ее переживания, не больше, чем очередной спектакль драмы… это она развязала войну, — с пренебрежением в голосе, ответила я, начиная заводится. — Она оскорбила Артема и приписывала мне то, чего не было и быть не может. Ни в одном интервью она не забывает обо мне. Поливает грязью. — Я уставилась на Голубева, который, не ответив, лишь поправил огромные очки. — Она делает мне черный пиар, пытаясь опустить в глазах публики и за счет этого подняться самой. Я сделаю все, чтобы она заткнула свой грязный рот. Я не могу молчать, когда оскорбляют моих близких. И да, меня этому научил Артем. И я люблю его, потому что он настоящий. Не фальшивый, как многие в этом шоу-мире.

— Погодите-ка! Все знают кто такая Золотова! Арина занимает определенное положение в поп-культуре. И если она кого-то не возлюбит, ее все всегда поддержат. Но разве это справедливо? Она заведомо права, изначально. Не взирая ни на что! — Денис почти подпрыгнул в кресле, так был заведен от происходящей вакханалии в студии.

В зале наступило настороженное молчание. Кто-то из зрителей начал кричать «Правильно! Долой дедовщину! Дорогу молодым!». Голубев опустил голову, думая, что на это ответить, Дэн засмеялся и захлопал с гордой улыбкой на лице.

— Но сейчас Арина только отбивается от твоих обвинений, — осенило Голубева. — Я буквально вчера брал у нее интервью, и она призналась, что устала от твоего хамского поведения и надеется, что ты оставишь ее в покое. Я передаю дословно. Тогда невольно появляется вопрос — если ты, как выразилась, «плевать на нее хотела», кстати, слова весьма грубые, по моему мнению, артистка твоего уровня не имеет права так выражаться, то почему ты продолжаешь ее цеплять и оскорблять?

— Не я первая это начала, и это ей урок, чтобы следующий раз в ее голову, больше не приходила мысль клеветать на меня и моих близких. А Вас, господин Голубев, я сильно разочарую: я не намерена прощать вашу любимицу Арину. Она этого не заслуживает.

Преследование делает и мудрого безумным.

Вальтер Скотт

— Чтобы я еще повелась на твои уговоры! — за кулисами я решила высказаться Денису по дороге в гримерку.

— Да ладно тебе, Ника! Даже смешно было наблюдать за этим цирком. — улыбнувшись, Дэн щелкнул пальцами и открыл передо мной дверь, пропуская меня вперед. Здесь, сидя на диване, меня ожидал мой водитель.

— Создается впечатление, что против меня ополчился весь российский шоу-биз. Только что я им сделала? Не знаю.

— Ты сама говорила, что это больше инициатива твоего лейбла.

— Да, они подхватили то, что я не стала молчать и ответила Арине на оскорбления моего мужа. И раздули это недоразумение до состояния войны. Я бы уже хотела закрыть эту тему. Очень. Но похоже лейблам ее и моему этот конфликт только на руку.

— Естественно. Это все пиар, детка. Но ты молодец. Ты первая осмелилась разворошить старое осиное гнездо, в глаза высказала что и о ком думаешь. Они привыкли к лести, к тому, что им целуют руки и им поклоняются. А ты идешь против системы, не пресмыкаешься перед ними. Вот они и бесятся.

В комнату постучались. Мой водитель отложил книжку и поправил брюки. Дверь открылась и на пороге нарисовался мой давний «знакомый». Вернее, тот, кого я однажды встречала и очень не хотела видеть снова. Все почему-то считают, что я у меня есть охрана. Это даже смешно. У меня есть только шофер, который везде старается быть рядом. Но он может помочь уберечься от сумасшедших фанатов, от «птиц» покрупнее и со связями охрана не поможет, тем более мой водитель.

Молодой мужчина в синем строгом костюме, едва заметно улыбнулся. За ним вошли два крепких парня с большим букетом красных роз и пакетами с подарками с броскими логотипами, чтобы сразу дать понять, что там внутри. Вот кто мог бы защитить меня от любого, но увы эти крепыши были по другую сторону баррикады от меня, куда я точно переходить не собиралась.

— Здравствуйте, Вероника, — самоуверенно произнес «синий костюм» и меня передернуло от его слишком тонкого голоса, для мужского. И сейчас тот самый случай, когда неприятная внешность совпадала с внутренними качествами. Потому что приличные люди не продолжали бы настойчиво навязывать себя и свои подарки. Почему это все происходит со мной? Почему?

Не хочу видеть эти рожи, самодовольные, будто одолжение делают своими подарочками. Да, не нужны они мне! Не нужны! Как они все это не поймут? Ни подарки, ни их внимание. В конце концов у меня есть муж. Он купит… когда время найдет.

— Снова вы? — вздохнула я, бросив взгляд на Дэна, который мерял комнату шагами и смотрел на меня приподняв одну бровь.

Я перевела взгляд на приспешников «синего костюма».

— Не нужно ничего вносить, уберите все это!

Два бугая меня не слышали, заставили всю комнату презентами. Их босс словно думал удивить меня, поразить, отчего я стану без ума от его навязчивости и масштаба щедрости. Я чувствовала, что сегодня это последние капли для моей нервной системы и скоро она даст трещину.

— Это приказ Германа Львовича, — мужчина вынул из внутреннего кармана пиджака письмо и протянул его мне. — Пожалуйста, прочтите и передайте через меня ему ответ.

Я с недовольством поджала губы, резко выхватила конверт и раскрыла его.

'Доброго времени суток волнующая Вероника.

В прошлый раз Вы ответили, что у Вас есть муж.

Прошу, не беспокойтесь на этот счет.

Я не претендую на его место.

Я лишь хочу выразить свое восхищение.

Ведь от того, что Вы замужем, Вы не стали менее привлекательной.

Прошу уделить мне некоторое время.

Обещаю, что на Вашу отзывчивость, я осыплю Вас дорогими подарками, которые Вы только пожелаете.

На которые, уверен, Ваш муж не способен.

Но Вы ведь, как любая девушка, любите все прекрасное.

И я тот, кто Вам это преподнесет.

Все мужчины охотники, а женщины их цель.

Вы моя цель, Вы мой смысл.

Прошу вас принять мои подарки и прийти на встречу, сегодня в двадцать один час в ресторан, для Вас заказан стол.

Я знаю, что Ваш муж вернется завтра вечером.

И могу Вас заверить: наша встреча останется в секрете для него.

И должен предупредить… я очень болезненно воспринимаю отказы, дорогая.

Буду Вас очень…ждать! Герман.'

Я резко повернулась, положила письмо на стол, нервно вынула ручку в своей сумочки и размашисто написала ответ «Пошёл в ж*пу». Развернулась, и на ходу заворачивая письмо в конверт, сунула его в руки мужчине. Да, грубо. Меня не так воспитывали общаться с людьми, но этот тип не понимает по-хорошему. И видит Бог, я пыталась по-доброму объяснить.

— Надеюсь на этот раз ваш начальник поймет лучше! Искренне надеюсь, что я вас больше не увижу.

Мужчина посмотрел на меня, затем развернул письмо и поднял глаза.

— Это очень грубо…Вероника.

— О! Идите к черту! — я махнула рукой в сторону выхода и отвернулась, собирая вещи в сумку.

— Всего доброго Вероника, — мужчина с письмом в руке покинул гримерку в сопровождении охраны, но голос его ничего доброго не сулил. Да плевать. Я никому ничего не должна. Не обязана уделять каждому желающему свое внимание. Тем более им.

«Очень грубо» — снова пронеслось в голове. Аристократы хреновы. Я подошла к окну и увидела две черные машины, в которые собирались сесть вышедшие из здания мужчины. Как удачно расположена моя гримерка.

Собрав все пакеты, я выбросила их из окна. Следом полетел и букет. Мужчины отскочили в стороны и посмотрели на меня. Я громко закрыла окно и упала на диван, тяжело выдохнув. Веселый денечек. Денис сел на корточки передо мной и положил ладони на мои колени.

— Тебе нужна помощь?

Он ещё спрашивает. Как по мне, настоящий мужчина не спрашивает, а молча делает, решает проблему, которую как бы очень видно. Артем давно говорил пересмотреть список своих друзей. Но я не привыкла перекладывать свои проблемы на кого-то. Я всегда их решала сама и ни от кого не зависела. С моими друзьями весело и интересно, а мои трудности они не обязаны разруливать. Но в глубине души, конечно, хотелось бы, чтобы Денис как-то проявил бы себя как мужчина, как друг и выпроводил бы этих самоуверенных воротил. Но обижаться на него, конечно, не имею права. Он мне ничего не должен.

Не дождавшись ответа, он задал следующий вопрос.

— Может лучше рассказать об этом типе Артёму?

— Нет. Не нужно. — я выдохнула и обхватила голову руками, — Он второй месяц на гастролях, ему, итак, не легко. Почти каждый день новый город и концерт. Дергают его и без меня, будь здоров. Ничего такого не произошло, чтобы его беспокоить.

— Думаешь, этот Герман Львович отвалит?

— Не знаю. Но очень надеюсь. Я же понимаю для чего ему нужна. Для развлечения на одну ночь, для галочки, что ещё вот эта была с ним.

— Такие как он, живут в своей параллельной вселенной. У них есть все. Им скучно. Твои отказы только больше дразнят его. Поехали в клуб. Развеешься, отвлечешься. Там сейчас Рита с друзьями.

— Давай. Домой мне точно теперь нельзя, иначе с ума сойду.

Дэн приветливо улыбнулся, поднялся и подал мне руку.