Измена. Ты нас предал

7

Вот это новость, блин. Еще так внезапно и срочно появившиеся.

Ночевать он будет в студии. Ну что же, хорошо. Раз так нужно.

Истерик я точно устраивать не буду. Главное, чтобы сделал все, и не подводил команду.

Я должна ему верить. Без доверия, отношения обречены.

— Рита! Привет. Мне поработать срочно нужно. Можешь приехать к нам сейчас? — просил Артем в телефон, направляясь в прихожую. — Как не можешь? Хреново, Рита. Постарайся, а! Без тебя вилы!

— Артем, не мучай, Риту. Я вполне способна побыть дома одна, — попросила я, скрестив руки перед грудью, облокотившись плечом о дверной косяк.

Муж поднял на меня глаза, но к моим словам не прислушался.

— Давай, постарайся быстрее. Как освободишься, пулей к нам лети. Как приедешь, набери меня. Спасибо.

Нажал на отбой, озадаченно взглянул на меня, подошел ближе и взял мое лицо в руки.

— Малыш, я должен ехать. Извини. Рита через пару часов приедет.

— Не обязательно было тревожить ее. Она хоть и лучшая, но подруга. У нее своя жизнь, а ей приходится со мной нянчится, как с маленькой. Я уже в норме, правда. Я совершенно спокойно могу остаться дома одна. — Горько усмехнулась. — Я потеряла работу, не рассудок.

Он нежно коснулся моих губ. Его телефон завибрировал и он снова как-то дергано отстранился и открыл сообщение.

— Все, мне пора бежать, малыш, — он крепко прижал меня к себе и поцеловал в шею. — Люблю тебя. Будь умницей.

Тревожно еще раз взглянул на телефон и сунул его в задний карман джинсов. Принялся обувать кроссовки.

Внезапно в нашу дверь кто-то постучал. Мы оба недоуменно переглянулись. Меня сковал страх, в свете последних событий, это мог быть кто угодно. В том числе люди Нориана. Я рефлекторно обняла себя руками и сделала шаг назад.

Артем внимательно провел меня взглядом, замечая мой страх и уверенно направился к двери. Не глядя в видео-глазок, открыл дверь.

На пороге стоял наш сосед — Юрий. Одет как с иголочки, в классических черных брюках и белой рубашке. А в руках держал свежий пирог. Его запах даже я почувствовала, в прихожей.

— Добрый вечер, соседи, — так открыто и искренне улыбнулся он Артему и заглянул вглубь квартиры, глазами отыскав и меня. — Сегодня такой прохладный вечер. Решил попробовать зайти к вам и предложить выпить теплого чая.

— Чувак, ты вообще не кстати, — умоляюще скривился в лице Артем, намереваясь хлопнуть дверью.

Но так нельзя! Он с добрыми намерениями пришел, приоделся, пирог купил. К тому же, он наш сосед. Я кинулась к Артему, схватила его за руку, останавливая.

— Нет! Очень даже кстати. — многозначительно посмотрела я на мужа и улыбнулась Юре. — Юрий, входите, вы как нельзя, сейчас вовремя. Артему нужно срочно уезжать. А я с Вами с удовольствием попью чай и поболтаю.

Артем поднял одну бровь, удивленным взглядом говоря: «Что ты несешь, женщина?».

Юрий не решался войти, поглядывая то на меня, то на моего мужа. Я взяла нового друга за руку и притянула через порог.

— Проходите. Я сейчас поставлю чайник. Мне многое нужно вам рассказать, если честно. И я очень рада, что вы зашли сейчас.

Юра поставил на комод выпечку и боязливо снимал туфли.

Артем молчаливо наблюдал, затем ткнул пальцем в сторону Юры. В его глазах изумление. Он ревновал. Только вот зря. Я никогда не давала и не дам повода ревновать. Мой новый друг никогда не станет кем то большим, чем только другом. Я умею держать дистанцию с противоположным полом.

— Вы уже знакомы?

— Конечно. Мы ведь соседи, — пожала я плечами. — К тому же, Юрий хороший психолог. Очень интересный собеседник. Так что езжай любимый, теперь тебе точно, не о чем беспокоиться.

Артем неожиданно замешкался. Его телефон снова завибрировал. Видимо его там сильно поторапливали.

— Ладно. Раз ты его знаешь, я не против. — муж потер подбородок, не сводя глаз с Юрия, как будто думал о чем-то ином.

Подошел близко к Юре и почти в лицо произнес.

— Старик, без обид. Но если хоть пальцем тронешь мою жену, — он положил руку на плечо Юрия и тот заметно оторопел, чуть отстранившись. — Переломаю кости. Не соберешь.

— У меня и в мыслях ничего такого не было, Артем. Ваши опасения и предупреждения беспочвенны.

Артем едва заметно закивал, продолжая буравить взглядом бедного Юру, будто хотел прочесть по его внешнему виду, можно ли меня оставлять одну с новоиспеченным соседом.

Телефон Артема издал звонок, муж еще больше занервничал, глянув на экран. Он очень переживал. Разрывался между мной и работой.

Нужно было срочно уезжать, но идея оставлять меня с другим незнакомым ему мужчиной ему тоже не нравилась.

Почему то стало его жаль, я нежно улыбнулась и подошла к нему. Поцеловав в щеку.

— Не волнуйся, пожалуйста. Юрий порядочный человек. Ты говорил, я уже большая девочка, — подмигнула ему, напоминая его же слова в недавнем нашем танце любви. — Все со мной будет хорошо.

Он прижал меня в ответ, крепче, чем обычно, давая понять, как тяжело ему уходить сейчас.

— Рита скоро приедет, я позвоню ей, еще потороплю. Держи свой телефон рядом, в случае чего, хорошо?

— Да. Конечно. Не переживай. Тебе еще работать.

— Люблю тебя, — он нежно поцеловал мои губы и двинулся на выход.

— И я тебя, — ответила ему, перед тем как он, глядя не на меня, а на Юру, закрыл дверь.

Я развернулась к мужчине, взяла в руки его пирог.

— Извините его, пожалуйста. Он очень нервничает. Срочно пришлось собраться и ехать в студию, дописывать альбом, чтобы не налететь на штрафы. У нас сейчас непростой период, — я показала направление рукой. — Проходите на кухню. Я сейчас накрою стол.

— Вероника, опять мы с вами на «вы» перешли, — хихикнул Юра, пройдя на кухню и осмотревшись.

Но интерьер кухни его не интересовал. Он быстро перевел взгляд на меня и как-то загадочно посмотрел.

Было в нем что-то аристократичное и мрачное. Такой педантичный, выглаженный тип.

Мне почему-то стало немного жутко. Я наивная дурочка, верю в доброту и честность людей.

И столько раз, мне это выходило боком.

— Мы так давно не виделись, что видимо, придется знакомится заново, — пошутила я, включая чайник и доставая чашки.

— Вероника, я не против познакомится с Вами снова. У меня весь вечер свободен.

Руки еще предательски дрожали и я уронила одну чашку на пол.

— Черт, — опустилась, чтобы собрать осколки.

Юра тут же кинулся ко мне, осматривая мои руки.

— Вы… ты не поранилась? — с неприкрытым ужасом, спросил он, взяв мои руки в свои. И наши взгляды встретились так близко.

Я впала в ступор, но оцепенение быстро прошло, я убрала руки и поднялась.

— Все в порядке.

— Я…я помогу тебе собрать осколки, — он нашел на столешнице рулон с бумажными полотенцами и принялся собирать колотую керамику.

Отошла от него немного и взяла в руки нож, чтобы разрезать пирог. Но тремор рук не прекращался и был очень заметен. Да что же такое?

Юрий тут же оказался рядом и аккуратно вынул его из моих рук.

— Похоже, сегодня не лучший день? — усмехнулся он. — Позволь, я все сделаю сам. А ты присядь и подскажи, где лежит чай. Тарелки там же, где чашки, я видел.

— Да, — растерянно ответила я, отправляясь к столу и присаживаясь на мягкий кожаный диван. — Прости. Я еще не совсем отошла от случившегося. Думала, уже вполне способна жить самостоятельно, без нянек, но видимо нет.

Чайник издал булькающий звук и щелкнул кнопкой отключения.

— Чай в шкафчике, над твоей головой.

Юра тут же все нашел. Хозяйственный мужчина. Быстро засыпал нужное количество чая, залил кипяток и вместе с кружками принес на стол. Тут же оказался идеально ровно нарезанный пирог, две тарелки и две чайные ложечки.

Он присел напротив меня. Разлил ароматный чай, выложил каждому по кусочку выпечки.

В мою кружку налил холодной воды и поставил солонку. Теперь будет меньше шансов, разбить посуду.

Я медленно втянула теплого напитка, сделала глоток и зажмурила глаза от приятного вкуса.

— Теперь, когда ты немного расслабилась, расскажешь, что же с тобой произошло? В прошлый раз, на крыше, твои руки так не дрожали. Заметно, что ты перенесла серьезный стресс.

— Да. Я теперь больше не певица, — грустно усмехнулась я, отламывая кусочек пирога ложкой. — Лейбл расторг со мной контракт.

— Ничего страшного, это им нужно локти кусать, что тебя потеряли. Талант найдет себя везде. Уверен, другие компании с радостью подпишут с тобой контракт.

— Нет. Не подпишут. Мой бывший продюсер не просто выгнал меня из лейбла. Он запретил кому-либо сотрудничать со мной. Я пробовала дать интервью одной хорошей знакомой девочке, она журналист. Рассказала всю правду, как меня домогался Нориан. Как меня выгнали на улицу мои же коллеги, которым я доверяла. Она была уверена, статья разорвет все паблики.

— Это эксклюзивный материал, за которым они гоняются.

— Да. Она позвонила через несколько дней, когда статья со мной должна была выйти в прессу.

Я погрузилась в воспоминания, рассказывая все Юре:

— Прости, Ника, но я ничего сделать не могу. Твой материал редактор заставила уничтожить и не пускать в печать.

— Как? Почему? Я ведь тебе рассказала, то чего никто не знает, эксклюзив. Ваше издание сразу взлетит с моими откровениями!

— Да. Только если мы выпустим это, то оно взлетит не в топ, а на воздух. Норианом. Или Городецким. Нельзя. Так сказал, редактор. Нориан как-то узнал об этом материале и позвонил его человек нашему главному редактору. И сказал, что если мы не уничтожим твои фантазии, то они засудят нас и тебя. У Нориана очень сильные адвокаты. Тебя посадят за клевету, а нас закроют. Так, что извини, материал действительно «взрыв», но там фигурируют слишком большие шишки, чтобы его обнародовать.

— Вот так, — Пересказав слова знаковой, вздохнула, ковыряясь в пироге.

Меня начало немного мутить, кушать не хотелось совсем. Только чай пила.

— Вот так дела, — задумчиво протянул сосед, — Мне очень жаль, что с тобой произошел весь этот кошмар.

— Я попала в среду, где обитают акулы. А продолжать плавать среди них, у меня не хватило сил. Они меня выкинули на берег, погибать без воды. Без работы, без денег.

По щекам снова потекли мокрые дорожки, я взяла салфетку на столе.

— Неужели ничего нельзя сделать? — руки Юры легли на мои и слегка сжали, в его глазах плескалась боль. — Неужели не найти на них управу?

— Нет. У меня есть друг, — я запнулась. — Был друг. Его отец один из самых сильных адвокатов страны. Даже он отказался браться за мое дело. Остается лишь смириться с моим безутешным настоящим.

— А что, Артем? Что он предлагает?

— Он не знает. Я не хочу его впутывать. Он ведь разборки устроит. А кто он, и кто они? Что Нориан, что Городецкий, окружены охраной, головорезами. Связями. Там большие деньги. Они убийцы, Нориан точно. Мы для них игрушки. Я не буду сталкивать их лбами. В этой схватке, он обречен.

— Но он твой муж. Все трудности вы должны проходить рука об руку. Разве не так? Разве справедливо, одной на себе тащить эту ношу? Возможно, вдвоем вы бы что-то придумали.

— Нет. Артем слишком импульсивен. Он не думает, сразу бежит с шашкой воевать.

— Я заметил, — горько ответил Юра, подливая мне и себе чай. — Мне сегодня грозило отправится прямиком в реанимацию, из вашей квартиры.

— Да. Он всегда такой. Резкий и вспыльчивый. Его нельзя впутывать.

— Ты его жалеешь? А себя когда пожалеешь? Ты вышла замуж. За мужа.

Мой телефон издал звук, я аккуратно взяла в его руки и открыла пришедшее сообщение:

"Добрый вечер, Вероника.

Ты передумала?

Предлагаю тебе приехать сегодня ко мне и обсудить все волнующие вопросы.

Герман"

Юра замолчал, внимательно глядя на меня. Завис с кружкой в руках.

Хотела напечатать ответ и послать его в который раз, но руки предательски дрожали. Напечатать текст я была не в состоянии.

Бросила телефон на стол и зарыдала, закрыв лицо руками. Сил моих больше нет.

Юра аккуратно гладил мои руки и что-то говорил. Вытерла глаза и посмотрела на нового друга.

По глазам видела, если бы мог, помог бы.

Но кто мне теперь, может помочь?

Близился праздник в нашей семье. День рождения брата Артема — Леши.

Старшего брата, воевавшего в горячей точке, вернувшегося слава Богу живым, но прикованным к инвалидному креслу.

Думая о Леше и о родителях Артема, я каждый раз прихожу в ужас. Какая непростая судьба у этой семьи.

Леша старше меня на несколько лет, душа компании, очень веселый и открытый мужчина. Приятный и дружелюбный.

Мы с ним сразу нашли общий язык и раньше часто к нему заезжали вместе с мужем.

Ему был обеспечен должный уход с сиделками и домработницами сослуживцем, который также воевал с ним и сейчас стал обеспеченным человеком.

Как настоящий мужчина, он не бросил друга, получившего ранение в позвоночник и помогающий ему здесь в мирное время.

Конечно, он не обязан был и не должен никому и ничего, и мы понимали, что эта помощь характеризует его как настоящего друга и товарища. Он своих не бросает в беде.

А для меня этот человек — Дмитрий Данилов казался Ангельским существом.

Леша его очень сильно уважал и ценил дружбу. На фронте они друг другу помогали и вот сейчас здесь, они по-прежнему оставались друзьями.

Ни инвалидность Леши, ни загруженность в бизнесе Димы не мешали им продолжать дружить. Я видела его лишь однажды, на прошлом дне рождения, год назад и это знакомство, я вспоминаю с содроганием.

Тогда все собрались в арендованном коттедже, за городом.

Я отчетливо помню, когда увидела его в первый раз. Когда он приехал и зашел в зал с подарком и длинноногой моделью красоткой, кажется тогда все стихли.

Потом было много тостов. Все уже были хорошо подвыпившие. Кто-то сидел за длинным столом, накрытым множеством блюд и выпивкой. Кто-то танцевал под рок-музыку.

На стене висела огромная плазма и транслировала клипы музыкального канала. Помню, как включили новый клип Элис Брук, и я обожающая ее, быстро выключила рок из колонок и врубила плазму.

Каждая нотка ее голоса приводила меня в экстаз, я танцевала с подругами и не заметила, как Артем кричал выключить телевизор.

Это было под алкоголем и происходило словно в замедленной съемке.

Я на миг открыла глаза, словно под кайфом и заметила, как изменилось лицо Димы, словно искривлено от злости и одновременно от боли.

Высокий стройный брюнет, красивый. Почему-то на него хочется смотреть, невозможно его не заметить, только глаза мертвые, равнодушные.

Сейчас его глаза загорелись жизнью, вернее яростью.

Он пол минуты смотрел на экран, затем, в считанные секунды, поднялся и резко бросил бокал с виски в плазму.

Произошел громкий хлопок, экран потух, а я с подругами вскрикнула в ужасе, прикрывая головы. Наступила тишина и все смотрели на Диму. Как тот молча встает и уходит.

Когда парни пошли за ним, и закрылись, чтобы поговорить, признаюсь, я тогда подслушала часть разговора.

Я не понимала его реакцию и хотела знать, что происходит.

Услышала, как Дима злобно кричал и что-то бросал.

'Я всегда мог контролировать любую свою эмоцию. Любую. Всегда.

Но сейчас не смог сдержать реакцию на неё.

Увеличила грудь, испортила, легла под нож.

В прозрачной кофте, так, что видны соски.

Когда-то она была не тронутой невинной моей девочкой, а сейчас стала доступной каждому.

Ее развратный вид всем говорит, что она доступна каждому.

Каждому, мать твою!

То, что видел только я, то что было только мне, только для меня, теперь видит любой!

Я женится на ней хотел! Семью с ней хотел! А она шлюха продажная! Ненавижу ее!

Ненавижу, потому что она превратила меня вот в это жалкое дерьмо, которое себя жалеет. Дерьмо, которое не может убить ее в себе!'

Я ничего не поняла. Коленки тряслись от страха. Кажется, он переломал там все, что возможно. Я переживала за ребят, которые сейчас находились там с ним. Он ненормальный, неуравновешенный тип.

Потом у Артема и Леши я пыталась узнать, что произошло. Возможно, у человека психика не в порядке и с головой проблемы? Все-таки война позади. После такого испытания у многих крыша едет. Да мало ли, что еще с ним происходило.

Но ребята немногословно объяснили, что Дима и девушка из клипа — русская девушка, которую сейчас весь мир знает под псевдонимом Элис Брук, были вместе.

И пять лет назад расстались. Все обыватели, вроде меня, знают историю из прессы и ее личных интервью, что Элис Брук сирота, жившая несколько лет в России, но сама рожденная в Штатах, в американской семье.

Но оказалось, это была выдуманная пиарщиками легенда.

Получается, в прессе ложь, выгодная продюсерам. Больше никаких подробностей мне не рассказали, хотя было очень интересно узнать.

Оказывается, Элис Брук — не настоящее имя, и эта девушка исконно русская, родившаяся на русской земле, в русской семье.

И когда-то эта русская девушка, ослепительно красивая и бесстрашный Дима, были вместе. Леша попросил закрыть эту тему и больше ни в каком виде ее не поднимать.

Что между ними такого случилось и почему они расстались, мне Леша рассказывать отказался.

И вот спустя год, при полном финансировании друга, день рождения Леши решено было праздновать на частном острове Димы, в кругу семьи именинника и его друзей.

Мне уже не нужно было ни у кого умолять дать мне неделю отпуска.

Теперь я была свободна. И это чувство уже настолько стало мне чуждо, что с момента увольнения я находилась в какой-то прострации, растерянности, неуверенности.

Не знала, за что хвататься, и что делать.

Может, и правда пора взять перерыв, привести мысли в порядок и понять куда двигаться дальше. Отдохнуть. Заняться своей семьей и домом.

Возможно, этот отпуск как никогда кстати придется и принесет пользу.

Артем так сиял от счастья, когда я сказала, что в моей карьере наступил закат.

Он был уверен, что наша жизнь от этого станет только лучше.

А меня не покидали мрачные мысли.

Я превратилась в забитого зверька, ожидающего следующего удара.

До острова летели почти всю ночь.

Райское место очень впечатлило. Раньше я не была в подобных местах.

Словно другая планета, другая жизнь. Лазурного цвета водичка, пляж с белым мелким песочком, прогретый лучами солнца.

Здесь счастье, любовь и умиротворение витали в воздухе.

Райские птицы пели прекрасные песни, а шум океана приятно ласкал слух и успокаивал.

Мы много проводили времени на сказочном берегу, купалась в океане и валялась на шезлонгах, потягивая вкусные коктейли.

Здесь, на острове, был отдельный дом для прислуги и кухни.

Повара готовили божественные блюда из морепродуктов и прохладные напитки.

После праздничного вкусного ужина в честь дня рождения Леши, все расположились вокруг костра.

Артем играл на гитаре потрясающую неторопливую рок-балладу.

Атмосфера спокойной летней ночи с расслабляющим треском дров в огне, звуки тихого океана и нежный голос моего мужа под звуки мелодичных струн. Что может быть лучше? Это самое лучше, что со мной происходило за последние месяцы.

Мы с Ритой остались за столом, наблюдать за ленивыми волнами и мерцающими звездами, словно дрожащими алмазами.

— Боже, мы в раю. Как здесь прекрасно. Ни одна камера мира не передаст то, что видят наши глаза.

— Ты права подруга. Я не могу оторвать глаз от красавчика Данилова. Шикарный экземпляр мужчины, — Рита сидела так, чтобы в ее поле зрения оставался кострище и совершенно откровенно пялилась на Данилова, не смущаясь тому факту, что его сопровождала девушка.

Рита поелозила попой на диване, взяла коктейль и задумчиво потянула напиток. Сколько ее знаю, она всегда одна. Даже жаль ее. Очень хотелось бы счастья подруге. Найти достойного мужчину. Но, боюсь, Данилов совершенно не ее герой.

— Артем стал к тебе более внимательным. Второй медовый месяц? — подруга усмехнулась.

Я опустила взгляд. Да, мы сейчас были, как никогда, близки, почти не отходили друг от друга. Мне уже было намного легче, но Артем продолжал помогать, даже в таких мелочах, как надеть одежду или помыть голову и принять душ. Правда принятие водных процедур всегда заканчивались одинаково. Кажется я покраснела, подумав об этом.

— Я очень рада за тебя, подруга. Но, что он говорит насчет вашего будущего? Он планирует купить вам квартиру хотя бы? Чтобы было, где детей рожать и растить. Он ведь мужчина как никак, глава семьи. Сейчас он просто обязан себя проявить, как мужчина. Тебе нужна его поддержка, его мужское плечо. Ты осталась без заработка и популярности. Я заметила, каким счастливым стал Артем. Просто светиться! Конечно, теперь в вашей семье только он звезда.

— Да. Он очень доволен. Он хотел, чтобы я ушла со сцены еще задолго до того, как это произошло. Не скрывал этого с самого начала.

— Только я не понимаю. Зачем? Зачем он тогда выбрал тебя? Певицей. Чтобы потом отрывать из тебя с мясом твою мечту?

— Он не подозревал, сколько лжи и коварства таит в себе моя карьера. И когда узнал, упорно уговаривал уходить.

— Отлично. У тебя на все есть оправдание твоего мужа. То есть твои желания и мечты отодвинули на второй план. Опять и снова. Сейчас все сделано, как он хотел. И что дальше? Какие планы? Как он будет обеспечивать свою семью?

— Пока все так туманно, Рита. Не знаю. Артем не умеет планировать. Живет одним днем. Доход у него не такой уж большой, чтобы покупать квартиру. Точнее доход не плохой, но расходы большие. Хоть бы, на пожить, хватало. Мне тоже нужно что-то придумать и как-то зарабатывать деньги. Иначе, боюсь, мы долго не протянем.

— Продавайте его гитары. Они ведь дорогие. Он ведь сам хвалился, какие они крутые и как много зеленых стоят. Если продать хотя бы половину, то можно купить квартиру. Ника, он должен думать, как вам дальше жить, чтобы по миру не пойти! Он хотел, чтобы ты ушла со сцены и смотрела с влюблёнными глазами, как он бренчит на гитаре и завывает очередную балладу? Вот. Просили, получите, распишитесь. Где его взвешенные, обдуманные, мудрые решения? Ставь вопрос ребром дорогая, или ты или гитары. Он ведь ставил тебя перед выбором, и ты выбрала его.

— Если быть честными, то я выбор никакой не делала. И ты знаешь. Меня выгнали из лейбла поганой метлой.

— Да. Но он то не знает этого. Опять же, потому что ты бережешь его и до сих пор не рассказала о домоганиях чиновника, о его угрозах, о похищении, и как он отнял у тебя твою мечту быть певицей! Может, ты перестанешь его жалеть? Ты не мать его, а жена. Он еще детей хочет.

— Говори что угодно. Я люблю его, — улыбнулась я в ответ, не отрывая глаз от любимого, который, погрузился целиком и полностью в исполнение очередной минорной песни.

Мне так хорошо было сейчас здесь, на этом острове, что казалось ничто не могло испортить мне настроение.

Как-нибудь выкарабкаемся. Главное оставаться людьми. С чистой совестью. А деньги дело наживное.

Дима Данилов отошел от костра с телефоном у уха и подошел к берегу, под нашим, с Ритой, пристальным взором.

Высокий, фигуристый, не перекаченный. Я впервые засмотрелась на мужчину после замужества, но уверена, он так влияет совершенно на каждую.

Каждой своей клеточкой он словно магнетизирует к себе взгляды.

— Вот Данилов — это мужчина мечта, надежный, серьезный. Может, присмотришься? Пока холост.

— С ума сошла? Ничего, что я замужем? А ты мне такое предлагаешь! Подруга называется.

— Уверена, с ним ты не знала бы ни одной проблемы.

Я завороженно наблюдала за темным океаном, ловя лицом легкий бриз.

— У меня есть Артем. А вот ты присмотрись, если он так тебе нравится. А Диму я даже побаиваюсь.

— Вот как раз с таким, как Данилов, ничего не будет страшно. Он как скала. Непобедимый. И войну прошел и Крым и рым, и медные трубы. И подняться смог на вершину. Один все оплатил и привез сюда целую компанию людей. Он один сделал счастливыми столько людей! — Рита эмоционально раскидывала руками. — Я бы присмотрелась, подруга. Я серьезно говорю. Высокий, крепкий и спортивный. Настоящий русский богатырь. И об окружающих думает, не только о себе. Этот мужик решит любую проблему, только намекни.

Про себя я, конечно, отметила, что подруга в чем-то права.

Он наверняка нравится абсолютно каждой. Фигура у него прекрасная! Настоящий аполлон.

Но, кажется, его ничего не радовало больше и не удивляло.

Ленивые холодные глаза, совершенно бесстрастные.

Правду говорят: тот, кто лишил кого-то души сам лишается ее.

Но почему-то в нем была такая мощная сила что, казалось, у этого человека не бывает проблем.

Вчера вечером мы с Лешей долго сидели вот также, как сейчас с Ритой, и он разоткровенничался и рассказал об этом мужчине.

Данилов за год службы в горячей точке, положил немало голов.

Не словил, ни обезвредил и предал суду, а убил.

А дома, ему медаль дали. За отвагу и героизм, за преданность Родине. На войне свои правила и законы.

Но у меня волосы шевелились, когда я услышала о «подвигах» Димы.

Если он убивал, значит он мыслит не как обычный рядовой человек, типа меня.

Он мыслит, как убийца. Это же страшно!

Как можно быть уверенным, что здесь он не зарежет кого-то? Если он уже это делал.

Он перешёл ту грань, за которой он был человеком.

Леша пытался меня разуверить. Что Диму не стоит бояться. Что с ним наоборот не страшно, с ним как за бетонной стеной.

Что плохих людей он наказывает, но хорошим всегда помогает. Робин Гуд нашего времени такой.

Да, только боюсь, если кто-то что-то сделает не так как нравится Данилову, он сам в эту бетонную стену и закатает беднягу.

Мне хотелось быть подальше от этого типа…

— Думаю, у меня нет шансов. Если учесть, каких девушек он выбирает, с модельной внешностью. А вот у тебя вполне все может получится. Тем более, он тебе нравится, и он это знает.

— С чего ты взяла? — засмеялась я, чуть не подавившись пина коладой. — Не нравится он мне. И вообще, я чувствую себя неловко в его присутствии.

— Потому что он тебе нравится, — с уверенностью, выдала заключение Рита с экспертным лицом.

— Нет, Рита.

— Очень нравится. Как мужчина. И не спорь. Ты теряешься рядом с ним. Это очень заметно. Как Артём тебе ещё не устроил разнос.

— А вот кстати он и идет. К нам. Какой красавец, какие ноги, какие мускулы. Настоящий самец.

— Рита. Прекрати его обсуждать, он вообще не предсказуемый. Год назад он бросил стакан в плазму, что мешает ему бросить что-то тяжелое в нас, если услышит, как мы его обсуждаем? И вообще мне почему-то, кажется, он про нас всех все знает, словно у нас на лицах все написано, словно читает мысли, страшный человек. Поэтому подбирай слова, подруга, особенно когда говоришь о нем, — я не на шутку испугалась перспективе оказаться рядом с Даниловым, когда заметила, как он в одних шортах, разговаривая по телефону, лениво, словно гепард двигается к нашему столику. Бросает на нас холодный взгляд и садится на другой край дивана. Раскидывает ноги широко в стороны и кладет на стол пачку сигарет, закуривает, выпуская дым перед собой, глядя на океан, продолжая говорить по телефону.

Высокий и широкоплечий, прекрасная фигура, красивое брутальное лицо с щетиной. Глубокие карие глаза, прожигающими насквозь. И какая-то необъяснимая безумная энергетика.

Он прошёл много адовых кругов, но не был сломлен, и даже поднялся с колен и помогает друзьям. Он манил своей силой и уверенностью, но все знали, что он склонен к внезапным вспышкам агрессии и старались быть в разговоре с ним очень аккуратными.

Он прощается, кладет трубку на стекло стола и пальцем подзывает официанта. Просит налить водку ему и спрашивает, что будем мы с Ритой.

Подруга, предательница, тут же нашла вымышленную причину, что ей сейчас срочно нужно позвонить насчет новой партии тканей, а в Москве сейчас как раз наступил рабочий день.

Я злобно прошипела ей одними губами, что она предательница, а она лишь усмехнулась и покинула нас, оставив меня один на один с Димой.

Хотелось уйти, к Артему. Но Дима может понять, что я его боюсь и избегаю. Проявлять невежливость к хозяину острова и основному инвестору нашего здесь пребывания, было бы некрасиво с моей стороны.

Внутренне я попыталась себя успокоить тем фактом, что муж рядом и видит нас. Мне ничего не угрожало. Но все равно, находится рядом с Даниловым было очень неловко.

Дима откинулся на спинку дивана, закинул руки за голову и смотрел на океан.

Молчание повисло над нами, словно тяжёлая плита, придавила меня. А он, кажется, чувствовал себя прекрасно. Но мне казалось нелепым это молчание и вызывало дискомфорт, но так сложно было найти тему для разговора с ним. О чем с ним говорить?

То, что касается его, меня интересовала лишь одна тема — Элис Брук. Но, помня неожиданную агрессию с разбитым экраном, я понимала, что эту тему лучше не затрагивать.

Дима подозвал официанта. Они особенно сильно выслуживались, стоило хозяину махнуть пальцем в их сторону.

Мы выпили налитый алкоголь, Дима развернулся ко мне, закинув одну ногу на диван.

Он затягивается сигаретой с прищуром и молчит.

— До сих пор, сам себе не могу ответить, на кой черт мне остров. Когда покупал, хотел возить сюда свою семью… детей. Она хотела остров…но ни разу здесь не была. Теперь приезжаю сюда с друзьями, раз в год. И так пять лет. Как тебе здесь?

Он сам вольно или нет продолжает вспоминать свою бывшую девушку. Видимо его настолько сильно переполняют эти чувства до сих пор, что они просачиваются в его словах.

Элис Брук, ее прошлая жизнь, до того, как она стала известна миру, остается секретом и загадкой для всех. Даже в лейбле никто ничего не знает.

И вот передо мной сидит тот самый мужчина, с которым она была до своей известности. А спросить все равно страшно. Но любопытство просто раздирает. Кем она была? Откуда? Чем занималась? У кого училась? Кто ей поставил сильный голос? Неужели она русская, а не американка? Какое ее настоящее имя, в конце концов? Но если я спрошу сейчас, а он разозлится, с острова далеко не убежишь.

— Да. Конечно. Здесь райское место. Спасибо, что привез нас. Я бы, наверное, уже никогда не смогла себе такое позволить.

Остров меня очень впечатлил. И я не представляла даже кем нужно быть, чтобы его купить и содержать.

Купить остров — это одно. Его нужно обустроить коммуникациями, построить дома: хозяйский, гостевые и для персонала. Установить пирс и обустроить пляж. Обеспечить трансфер от аэропорта до острова и обратно.

А в отсутствие хозяина, остров продолжал жить, его охраняли специальные люди и поддерживали жизнеобеспечение, чтобы хозяин в любой момент, мог прилететь и пользоваться всеми благами райского места.

— Насчет позволить, кстати. Что произошло с твоей работой? Артем весь светится от счастья. Ты больше не выступаешь?

— Больше нет певицы Ники Чайковой. Я не выступаю, не снимаюсь, не даю интервью, — я выпила вторую стопку с коньяком, и этот страх и смущение перед Димой, в общем я совершила ошибку… и сказала правду. — Со мной расторгли контракт.

— Почему расторгли контракт? — он словно подобрался, услышав то, что хотел, даже поближе придвинулся и внимательно смотрел на меня, словно я могла молчать, а ответ он мог легко прочитать и в моих глазах.

А я уже пожалела, что сболтнула лишнего, но слово не воробей. Да, и вообще, он не Артем, мне кажется, он меня насквозь видит и ложь на раз-два вычислит.

Он давний давний друг Леши, значит друг нашей семьи. Ни раз проявил себя как преданный и решительный воин. Поэтому сочинять и врать ему, не было смысла. Если только…

— Ты можешь дать слово, что это будет только между нами? Потому что я не говорила Артему…не хочу его расстраивать.

— Слово пацана, — почти не моргая ответил он, задумавшись и глядя на меня с тревожным блеском. — У тебя проблемы? Говори, как есть. Обещаю, все останется, между нами.

— Лейбл расторг со мной контракт, потому что я отказалась встретиться в непринужденной обстановке с одним…другом продюсера.

— Как зовут друга продюсера? — резко спросил Дима, по его тону я сразу поняла, он от одной моей фразы, готов идти в бой.

Я снова вернулась мыслями в отель, в Сочи. И слова опера:

— Большую шишку остановить сможет только тот, кто выше него самого, понимаете? И это точно не мы. Он неприкосновенен для нас.

Глядя на воинственный взгляд Димы Данилова, я поняла: вот он.

— Это не важно уже. Пожалуйста, не нужно ничего предпринимать. У меня все отлично. Правда. Мне дали выбор, я выбрала уйти. Артем вон какой счастливый, что я ушла со сцены.

— Заставили уйти, — вывел свой вердикт Дима. Какой проницательный…черт.

— Ты обещал, что это останется между нами. — предостерегла его я, приложив палец к губам и бросив испуганный взгляд в сторону костра и всех собравшихся вокруг, особенно на моего мужа. — Я сначала очень расстроилась. А потом подумала, что, если продюсер такой подлец, может и не из-за чего лить слезы? Может и хорошо, что я больше не принадлежу такой компании, для которой безотказность лечь под любого нужного лейблу козлу важнее таланта артиста. Мне там делать нечего, полагаю.

— Получается, эта контора на самом деле — полигон для выращивания элитных проституток.

— Получается, так.

— А… про Элис, как ее там, ты что-то слышала? Вы ведь из одного продюсерского центра?

Вот, что тебя на самом деле волнует, господин «Скала». Она до сих пор его интересует.

Хотя он, конечно, прикладывает все силы, скрыть это от всех.

Конечно, это открытие останется при мне, я не сплетница.

И мне даже стало жаль его. Вот почему, он словно неприкаянный, меняет девушек, как перчатки и найти счастье не может. Потому что еще есть чувства.

Мне так сильно захотелось рассказать ему все, но к моему сожалению, я сама мало, что знала об этой диве Элис Брук.

— Она лет пять работает в Штатах, с продюсером Городецким. Думаю, она невероятно способна, раз прошла через таких людей как Городецкий, и продолжает с ним работать. Гастролирует по всему миру, но в Россию не приезжала. Поэтому лично я с ней не виделась, хотя очень хотела бы познакомиться. Я как-то разговаривала с парнем, который совсем немного успел поработать в танцевальной группе Элис. Он получил травму ноги на тренировке, и продюсер отправил его работать в Москву. Так, по его словам, она мало разговаривает с коллективом, очень много тренируется и в основном везде ее сопровождает продюсер. И Артем, три года назад, в Европейском туре встречался с ней. Хотя его к ней не подпустили. Слишком много охраны. И там, видимо, не важно кто ты. К ней не подпускают практически никого.

— Я знаю, что Артем виделся. Я его отправил к ней. Передать кое-что.

Дима отвел взгляд и по тому, как сильно он сжал губы и затянулся почти до фильтра сигареты, было ясно, судьба этой девушки до сих пор не безразлична ему.

Он сердится, значит чувства к ней еще остались.

— Хорошо, что ушла. Что не дала себя нагнуть. Вообще весь этот шоу-бизнес — прогнившее болото, — Дима опустошил очередную стопку и смотря на океан, добавил. — Рок-музыка далека от шоу, там все искренне и по-честному.

— Да. Но… сложно отказаться от мечты, к которой стремился всю жизнь.

— Хочешь, я тебя к себе возьму? Кем бы ты хотела работать?

— Я всю жизнь мечтала петь. Но…

— Но это гниющее болото, твой шоу-бизнес. Ты в этом сама убедилась. Плюс Артем не хочет, чтобы ты варилась в этом дерьме. Я могу профинансировать твою певческую карьеру, но…есть одно «но». Не считаю, что это нужно вам. Я готов помочь. Могу предложить тебе работу у меня в офисе. Приличную. Подумай.

— Спасибо тебе большое. Но думаю, ничего, кроме карьеры певицы я не умею и не смогу делать. Мне не нужна помощь. Правда. Я просто немного отдохну. Побуду с мужем. И вернусь на сцену. Я восстану из пепла. Или это не я буду. Я не могу без музыки и моих поклонников. Я вернусь. Обязательно.

— Гордая? Все свои проблемы решаешь сама.

Я пожала плечами и укуталась пледом, поправляя кудряшку за ухо.

— Да, я гордая, но я никому не сделала плохо и всегда жила, по совести. Я никому ничего не должна. Независимость ни от кого — это моя свобода. А когда просишь помощи, то становишься должен. Не люблю быть должной. Вот и все.

— Вообще, я хотел с тобой поговорить кое о чем. То, что произошло год назад. Я не справился с эмоциями. Напугал тебя. Был не прав, извини.

— Да что ты, брось. Все мы люди. Это ты извини меня. Я не знала, что Элис Брук и ты… в общем. Если бы я знала, я бы в жизни не стала бы провоцировать, включать ее клип и музыку. Просто я очень люблю ее талант.

Что бы не говорили о Городецком, он умеет создавать лучшие проекты, но без нее он бы не добился мирового признания, без сомнения. Этот тандем оказался удачным, даже сверх и выстрелил очень мощно.

— Я не знаю Элис Брук. Для меня это чужой человек. Ее звали Маша. Когда-то, что-то значила для меня. В прошлом. Я не должен был так реагировать. Обычно я владею собой. Не думай, что я бешеный ублюдок.

Он как-то лениво улыбнулся. Я понимала, он пытался сгладить мое первое впечатление о нем.

Он глубоко затянулся, задумался и его глаза казались полными боли, своей боли, с которой он не хотел или не мог делиться.

Может, потому что для всех он сильный и стабильный, как скала. Дать слабину и излить душу он себе словно не позволял. Сам себе запретил быть слабым.

Словно это бы как-то пошатнуло его образ сильного и несокрушимого мужчины.

Настоящие мужчины не плачут? Так вроде говорят. Он был из этого разряда, и мне кажется это его разъедало изнутри. Он не мог отпустить. До сих пор. Отпустить ту боль, что причинила ему эта Маша. Она же Элис Брук.

— Никогда не думала, что человек, окруженный вниманием эффектной модели, может быть так одинок, — я позволила себе личное высказывание Диме, зная, что с ним нужно быть аккуратным, но у меня сердце сжималось, глядя в его глаза.

В них столько пустоты, боли и темноты. Мне хотелось ему помочь, освободить его.

Если бы я могла хоть на каплю помочь ему. Может быть, именно это и нужно, поговорить с ним по душам. Помочь ему выпустить эту боль на волю, не носить ее в себе, как непосильный груз.

Дима посмотрел на меня и усмехнулся, и я поняла, что опасность миновала, он даже немного расслабился и не воспринимал меня, как угрозу.

— Одинок. Что? Так сильно заметно?

— Если очень приглядеться.

— Я решил покупать любовь.

— Стало лучше?

— Лучше уже не станет, — он снова усмехнулся и затушил окурок в пепельнице, — Но лучше пытаться заполнить пустоту. Нужно ведь что-то делать.

— Ты, наверное, даже имен их не запоминаешь?

Он кивнул и усмехнулся.

— Тебя интересует моя личная жизнь?

— Немного, но только потому, что ты друг семьи и лучший друг Леши.

— Только поэтому? — он резко повернулся ко мне и посмотрел на меня и, если бы он мог испепелять одним взглядом своих бездонных карих глаз, от меня бы уже не осталось и следа.

Его совершенно не смущало нахождение Артема поблизости от нас.

По спине пробежал холодок. Но лицо такое серьезное, задумчивое и безумно красивые карие глаза. Бездонные, словно сама пропасть под ними, ступив в которую, выбраться невозможно.

Он очень фотогенично красив, слишком. Уверенна, ему не раз предлагали стать фотомоделью, но им наверняка сильно не поздоровилось, от него же за такие предложения. Таких брутальных мачо очень мало в глянце, но беда в том, что такие, как Дима ни за что не согласятся на фотосет.

— Конечно, только поэтому, — запинаясь, ответила я, а внутри обезьянки стучат громко в тарелочки.

Я растерялась. Потеряла нить разговора, глядя в его глаза.

— Послушай Ника. У меня уже сложилось определенное мнение о женщинах. И к тебе я отношусь хорошо, исключительно по одной причине: ты жена моего друга. Ты можешь рассчитывать на мою помощь, точно так же как Леха или Артем, но я вас, женщин, вижу насквозь. Это на всякий случай, если ты вдруг попробуешь, обмануть меня.

— Не все девушки одинаковы. Если одна сделала тебе больно…

— Я не нуждаюсь в утешениях, Ника, — вдруг резко он повернул голову, и посмотрел в мои глаза и у меня пробежал холод, он снова стал опасным хищником, готовым напасть. Я сказала что-то не то, совершила ошибку, и он сразу же, объяснил мне, какую. — Мне никто не может сделать больно. Тем более, какая-то девка. У каждого своя дорога и свой предел. Если кто-то живет вне рамок принятых норм и этики, это не значит, что ему плохо и нужно что-то менять.

— Можешь злиться на меня, но по той же причине, что ты друг нашей семьи, я буду говорить тебе только правду. И я скажу, ты преднамеренно выбираешь продажных девушек и по ним меришь всех остальных. Но есть ведь преданные и любящие, готовые быть рядом всю жизнь и в горе и радости.

— Есть, моя мать и дочь. Это те, в которых я уверен. Остальные, где?

— Может, ты просто их не видишь? Или не хочешь замечать? Может проблема в том, что ты любишь определенный тип девушек, эффектные, с модельной внешностью, которые пользуются успехом у многих мужчин.

— Мне нравятся красивые девушки. Но это не оправдывает их продажность.

— Нет, конечно, нет. Но чем красивее девушка, тем больше внимания мужчин она притягивает, а значит и тем больше соблазн принимать дорогие подарки, получать большие суммы за встречи. Просто многие поддаются этому соблазну, вот и все. Ты выбираешь такой типаж девушек, среди которых соблазн продать себя максимальный.

— Любую девушку можно купить. — затем немного посмотрел на меня и добавил. — Ладно, почти любую. Вопрос цены.

— Думаю, проблема в том, что ты живешь среди таких. И эти девушки с тобой, это не настоящая любовь. Искусственная.

— Отлично. Так даже проще, никто никому ничего не должен. Меня все устраивает. Все стороны изначально знают правила игры, никто никого не любит. В любой момент могу выгнать и найти новую. И не питать иллюзий, что девушка будет верна, любить до гроба и прочую сказочную чушь. Пусть цинично, но честно.

У меня было кардинально другое мнение, но высказать его я боялась. Как по мне лучше быть одной, чем жить с шлюхами и довольствоваться искусственными улыбками, ласками и любовью. Он просто очень сильно душевно раненый человек.

Закрыл свое сердце, стал черствым и циничным и считает это единственным выходом и верным решением. Что же, это его жизнь. Он взрослый мальчик.

Но уверенна, однажды он проснется среди этих продажных девушек и завоет от тоски и безысходности. Без любви, настоящей и взаимной нет смысла жизни. Нет стимула дальше двигаться вперед, добиваться чего-то большего.

— Я ведь не продалась. И такие девушки есть.

Он с недоверием посмотрел на меня, словно хотел сказать, что «еще не вечер».

— Или ты хочешь сказать, что мне просто не предложили нужной цены?

Он закурил, пожав плечами, сукин сын. Он тоже приписывал меня к продажным. Он никому не верил. Не верил, что еще остались те, кто живет, по совести. Всех девушек под одну гребенку.

— Ладно. Проехали. Все ровно каждый останется при своем мнении, — он выпустил дым. — Если будешь готова, приезжай ко мне в офис, попробуем сообразить, где тебе будет лучше. Какая должность, что будешь делать, на каком графике.