Измена. Ты нас предал

3

Я не выспалась. С трудом заставила себя встать и пойти в душ. Долго стояла под холодной водой, завидуя людям, у кого суббота выходной день. Я свои выходные за эти три года могу посчитать по пальцам.

Я надела короткое воздушное платье из органзы, но пролила на него кофе. Отматерив саму себя, плюнула и оделась по-простому — в кожаные леггинсы и белую майку. Этот простой наряд всегда меня выручал, когда времени выбирать не оставалось.

Тёма сладко спал, обняв мою подушку. Я наклонилась к нему, поцеловала в колючую щеку, жадно вдыхая запах любимого. Мой самый любимый аромат. Я родилась, запрограммированная на его запах. Я уверена, что знала этот запах еще до знакомства с мужем. Оставалось лишь найти его и я его нашла.

Муж поднял руку, положил на мою голову, придавив к себе, и продолжил спать. Я фыркнула, выбравшись из-под нее.

На тумбочке лежал блокнот Артема и карандаш, — такой «набор музыканта» встречался у нас по всей квартире. Муж постоянно музицирует и записывает ноты, стихи. Я открыла чистый лист и написала: «У меня концерт в МО. Буду поздно вечером. Люблю тебя».

И, держа в руках туфли и кожаную куртку, тихо, на носочках, вышла из комнаты. Закрыла замки, надела туфли и косуху и услышала легкое кряхтение и сопение. День не задался еще со звонка будильника, так что я насторожилась и меня охватила дрожь. Аккуратно, медленно обернулась.

На площадке стоял молодой мужчина среднего роста, в черном пальто, брюках, шляпе и новых туфлях. На руках он держал мопса, который посапывал и таращил на меня глаза, как и его хозяин.

— Добрый день, — улыбнулся мужчина с тяжелой челюстью, и я улыбнулась в ответ, из вежливости. — Я ваш новый сосед. Будем знакомы? Меня зовут Юрий.

Сосед достал ключи из кармана пальто и подошел к своей двери.

— Ника… Вероника, — настороженно ответила я. Мужчина выглядел интеллигентно, но что-то в нем отталкивало, будто он неискренне улыбнулся или показывал не то, что думал.

Мне кажется или я видела в этой квартире молодую пару, а не этого мужчину? Странно очень. Может я путаю. Каждый день столько всего происходит.

Я нажала на кнопку вызова лифта.

— Да, мы тоже здесь не так давно и еще ни с кем не успели познакомиться. Но, честно говоря, мы с мужем много работаем и дома любим уединение.

— Понимаю. Не хочу навязывать Вам свое общество. Но если у Вас появится свободная минутка или просто взгрустнется, заходите, познакомимся. Выпьем по чашечке чая, я буду Вам рад. Живу один, и порой так хочется поговорить с интересными людьми. Тем более, со своими соседями — это Святое, — он снова улыбнулся.

— Спасибо, но у меня нет свободной минуты, — нехотя ответила я. Когда двери лифта открылись, я нырнула в кабину, быстрее нажимая кнопку парковки.

Внутри я тяжело вздохнула, — что-то какая-то я нервная стала в последнее время. Каждого человека подозреваю, ожидаю подвоха, это ведь неправильно. Стало стыдно. Я словно дикий зверек, боюсь каждого, кто встречается на пути. Наверное, я была грубой с соседом, а ведь человек ничего плохого мне не сказал.

Мама всегда дружила с соседями, ведь всякое случается, может, придется обратиться за помощью. Да и просто нужно уже выбраться из скорлупы, становиться вежливее и дружить с кем-то еще, кроме коллег по работе. С соседями, например. Тем более, мужчина вежливый, воспитанный. Какая может исходить от него угроза?

Нужно как-нибудь купить пирог и зайти извиниться, выпить по чашке чая.

Внизу ждала машина с водителем. Сегодня корпоратив.

По дороге я успела немного вздремнуть.

Наш кортеж из четырёх машин с коллективом въехал на территорию резиденции. Ребята с техникой приехали раньше, как всегда, и настраивали аппаратуру внутри.

За пятиметровыми заборами располагалась огромная зеленая территория с соснами, красивым садом, фонтаном перед трехэтажным особняком с балконами, лепниной и колоннами. Всё, как любят короли. Только павлинов во дворе не хватает. Хотя, может, я еще не все увидела.

Я вышла из машины, ступив каблуками на плитку. Потянулась всем телом, осмотрелась и насторожилась, — во дворе были только наши четыре машины. А ведь ожидалось много гостей на празднике, в честь которого я должна выступить.

Я взглянула на свою команду.

— А где танцевальная группа? Я одна сегодня и пою, и танцую?

— Шеф сказал сегодня по лайту выступить и ехать по домам. Ночью вылетаем в Сочи, — ответил Никита, молодой парень-звуковик, куривший на улице и встречающий нас.

— Интересненько. Может, я еще и петь буду в плюс?

— Нет, — засмеялся Никита. — Петь ты будешь вживую, но укороченную программу. И без саунд-чека, зал небольшой, все настроим, почти закончили, будешь звучать, как птичка.

— Вижу, Артём вернулся? — подошла Леночка, визажист и костюмер, держа в руках наряды в портпледе. Провела большим пальцем под моим глазом и усмехнулась.

— Вернулся. Что, так все плохо с лицом?

— Нууу… — улыбнулась Леночка, скривив гримасу и прикидывая, что со мной делать, — думаю, мы исправляли и более печальные случаи. А круги под глазами несложная задача. Пойдём, сделаем из тебя конфетку.

Леночка — волшебница своего дела. Как бы я не выглядела, она превосходно подготавливала меня к выходу на сцену или к съемкам. И я была безупречна.

На крыльце нас встретил не хозяин дома, а его человек. Нас провели в комнату для подготовки к выступлению.

Под гримерку предоставили огромный зал со старинным паркетом, огромными бархатными зелеными шторами и винтажной мебелью.

Дом с огромными окнами и сверкающими люстрами. С высоченными потолками, шторами в стиле барокко, с картинами на стенах, ретро — мебелью и большим камином. На полу выложено панно из разных видов мрамора. Столы у стены с зеркалами. Даже стулья были с вышивкой. Леночка усадила меня и заколдовала над моим лицом и волосами.

Через два часа, когда макияж и прическа были сделаны, я решила узнать все ли хорошо и успевают ли ребята. Я вышла на сцену и меня шокировало увиденное. В зале стоял один накрытый стол, за которым сидел мужик. Он отсалютовал мне бокалом и улыбнулся. Я позвала всех парней со сцены в коридор, поставила руки в боки и почти закричала на них.

— Это что за фигня⁈

— Корпоратив.

— Мне выступать перед одним челом⁈ Вы смеетесь⁈

— Мы нет, Ника. Мы так же, как и ты, подчиняемся руководству. Нам сказали сделать, — мы делаем.

— Таак. Я не буду выступать. Мне плевать.

— Ну, у чела куча бабок. Хочется ему, чтобы артистка выступила только для него одного. Ну, бывает. Выступим и поедем домой. В конце концов, это какой-то чел нашего продюсера. Отказать — значит, потерять работу. Ника, ты профессионал. Мы отработаем, ты выступишь.

— Мне это не нравится. Я звоню Мише.

Разъяренная, я ушла в гримерку, нашла телефон в сумочке и набрала директора.

— Миша! Что за подстава⁈ — нервно вскрикнула я.

— И тебе добрый вечер, Ника. Что случилось?

— Мы приехали в Жуковку. Никаких гостей нет, перед сценой стол, за которым сидит один мужик. Я боюсь!

— И что? То, что он один? Это заказное выступление. Человек сделал заказ напрямую через Городецкого. Раз начальник согласился, значит заказчик весомый. Успокойся. Все в порядке. Советую выступить без истерик, чтобы не нарваться на разборки с продюсером.

Я поняла, что наше руководство, как памятник, не сдвинуть. Бесполезно возмущаться. Разговор с ними всегда короткий. Либо работай, либо уходи.

— Хорошо. Но это в последний раз! Я больше не выступаю на корпоративах! Запомни, Миша.

— Постараюсь.

Я нажала на отбой и подняла голову. Леночка покрутила передо мной концертным костюмом на плечиках. Короткое платье с пайетками, зеленое и переливающееся, с разрезами по бокам, — оно показалось мне слишком откровенным.

Мне нравилось быть соблазнительной и привлекать внимание, но сейчас захотелось стать незаметной серой мышью. Было не по себе. Этот тип точно псих, и что он там задумал, представить страшно.

Это часовое выступление было самым странным в моей жизни. Из-за направленного на сцену света я не видела зал и моего странного слушателя.

Между треками я не произносила никаких речей. Целенаправленно выполняла работу, представляя, что передо мной полный зал, только очень молчаливый и не дарящий бешеную энергию взамен на мою, как раньше.

Последняя нота песни отыграла, и я с облегчением вздохнула. В зале включился свет. Странный дядька по-прежнему смотрел на меня. Самодовольно улыбался и медленно хлопал в ладоши, не сводя липкого взгляда. Так смотрит хозяин на свою вещь.

Я поклонилась из вежливости, собираясь покинуть сцену и этот странный дом. Мои ребята начали собирать технику и скручивать провода. А хозяин поднялся из-за стола и позвал меня к себе пренебрежительным жестом пальцев.

— Ника, Вы уже уходите? Выпейте за мое здоровье. Я сегодня именинник. А поздравить, как видите, некому.

Я повернулась к нему спиной, поджав губы. Весь этот корпоратив раздражал и нервировал. Всё здесь странно от начала до конца. Знаю, я стала слишком тревожной. Никита осуждающе посмотрел и махнул головой, давая команду не злить клиента, а значит, и нашего продюсера, и выпить по рюмашке. Я развернулась лицом к имениннику и приложила все силы, чтобы улыбнуться.

— Может, мы всей нашей командой поздравим Вас? Будет веселей.

— Ваши люди сейчас заняты. Да и я не люблю, когда многолюдно. Такая у меня странная черта.

Я замешкалась, обдумывая, как ответить так, чтобы он отцепился, но не обиделся. Друг Городецкого все-таки.

— Ну же, Ника. Я вас не съем. Когда я договаривался о вашем выступлении с Владимиром, он пообещал, что Вы посидите немного со мной.

— Ну, хорошо, — еле слышно ответила я и спустилась со сцены. Села за стол, уставленный блюдами, закусками, напитками и живыми цветами. А ноги словно ватные. Спустилась со сцены, в зале раздавался лишь стук моих босоножек и звук собираемой аппаратуры и проводов ребят, но меня оглушал навязчивый и откровенный взгляд «именинника» по мне. Скорей бы отсюда убраться.

— Что Вы будете пить? — поинтересовался заказчик и подозвал пальцами прислугу.

Он очень неприятный. И дело даже не во внешности, хотя нельзя назвать привлекательными его жидкие светлые волосы и выступивший пот над верхней губой. От него исходило что-то чёрное и опасное. Впервые я попала в ситуацию, когда на работе мне стало страшно.

— Мне все равно.

Молодой официант налил в бокал белого вина и протянул мне. Прежде чем сделать глоток, я решила произнести тост, но слова сложно было подобрать. Что желать человеку, у которого всё есть. Кроме близких людей, которые разделили бы с ним радостный день. Он опасный, одинокий и, видимо, несчастный человек.

— Поздравляю Вас. Желаю Вам радоваться каждой минуте жизни, успехов. Чтобы проблемы проходили мимо, а в жизни сопровождали удача и хорошее настроение.

Он смотрел каким-то безумным взглядом, будто знал обо мне то, чего я сама не знала. И я чувствовала себя неуверенно, букашкой под микроскопом. Он молчал, не поблагодарил. Победно улыбнулся и, не сводя с меня глаз, медленно выпил содержимое бокала.

Я смочила губы, даже глоток вина не лез в горло. Это не та компания, в которой хотелось бы выпить и вкусно закусить.

— Как Вам мой дом? Я лично его проектировал.

— Весьма. Впечатляющий.

— А мебель? Вы заметили этот размах, этот шарм?

— Шарм? Да, конечно.

Каждое мое слово он смаковал, долго и, молча наблюдал за моей мимикой и каждым жестом. Задавал новые, ничего не значащие вопросы, будто нарочно растягивая время. Я чувствовала себя подопытной мышкой. Через какое-то время я заметила, что моих ребят на сцене нет, и меня охватила паника. Я встала из-за стола.

— Не волнуйтесь. Ваши люди сейчас в гримерной комнате. Ждут Вас.

— Я все же пойду. Еще раз с праздником Вас.

Он схватил меня за руку и заговорил тоном, не терпящим возражений:

— Ника несмотря на то, что именинник я, хочу сделать вам подарок. На память.

Я вырвала руку и, сдерживая злость, прошипела:

— Извините, но я не позволяю чужим людям нарушать мои личные границы.

Он снова молчал и с улыбкой смотрел на меня. Точно псих. Нужно найти мою команду и дуть отсюда со всех ног.

— А как же мой подарок? Вы обидите меня.

— Извините, но я тороплюсь.

Я быстрым шагом направилась в зал, где располагалась гримерка нашего коллектива. Почти влетела в огромную комнату. Пустая. Ни моих людей, ни наших вещей. Значит, они ждут меня снаружи, в машинах. Они без меня не уедут, это точно.

Почему-то стало холодно, все тело охватил озноб, и я обняла себя руками. Хотелось поскорее покинуть этот мрачный и пустой дом. Развернулась на каблуках и направилась к двери, смотря себе под ноги, боясь поскользнуться на паркете шпильками. И услышала, как закрылась дверь. Тут я поняла, что не зря боялась и хотела сразу уехать отсюда. Подсознательно чувствовала, что это ловушка.

Испуганно подняла глаза и остановилась на месте. В дверях стоял мой навязчивый поклонник, Герман, которого я не так давно послала далеко и надолго. Рядом стоял его покорный «синий костюм» и два бугая размером в шкаф.

— Здравствуй, Вероника.

Боже, какой мерзкий неприятный голос, может, для других обычный, но для меня самый неприятный. И я знаю почему. Потому что это плохой человек, не понимающий, что не нужно приставать к замужней девушке, особенно той, которая ему отказывает.

Разговаривать с этим типом не было никакого желания. Выяснять, как он оказался в доме одинокого психопата тоже. Все это походило на злую шутку, которую разрешил сыграть мой начальник — Городецкий. Поджав губы, я двинулась к двери, но «синий костюм» жестко оттолкнул меня обратно в комнату, отчего я чуть не потеряла равновесие. Это окончательно сорвало мне крышу:

— Вы охренели? Пропустите меня!

Герман поморщился, сунул руки в карманы и прошелся вокруг меня, похотливо обмазывая взглядом.

— Что за тон, Вероника? Мы ведь тебе ничего плохого не сделали. Пока еще.

Черт, у меня даже телефона с собой нет, чтобы попросить помощи. Вот влипла же.

— Ты мне угрожаешь? — дрожащим голосом, но с вызовом и поднятым подбородком спросила я, наблюдая, как он рассматривает меня. — Не имеешь права удерживать меня здесь.

Он засмеялся, опустил голову и поднял на меня глаза.

— Имел, имею, и буду иметь. Всех и все, что захочу. — Серьезно ответил он, шагнув ко мне, отчего я сделала шаг назад. — Ты разве этого еще не поняла? Милая Вероника. Ты очень грубо мне отказала. Я не привык к таким ответам.

— Привыкай. Другого ответа ты от меня не услышишь.

Он усмехнулся, провел тыльной стороной ладони по своим губам, прошелся похотливым взглядом по моей груди, животу и ногам.

— Дерзкая.

Подошел ко мне близко, почти в лицо и с придыханием добавил:

— И от этого еще более желанная.

Щелкнул пальцами своим псам.

«Синий костюм» схватил меня и больно заломил руки сзади. Он больше со мной не церемонился, как раньше, «Уважаемая Вероника… то да сё». Вот оно настоящее его лицо.

— Сегодня ты не такой вежливый. Маски сорваны. Фальшивка. Не противно самому?

— Заткнись идиотка, — прошипел он и скрутил руки еще сильнее, чтобы сделать больнее. Только вот за что?

Нориан подошел вплотную и провел мерзким шершавым языком по моей щеке, оставив мокрую дорожку, от чего меня затошнило. Но я изо всех сил не подала виду и держала голову прямо.

— Не страшно? — усмехнулся он и поднял мою голову за подбородок, торжественно улыбаясь.

Конечно, он такой крутой. Четыре мужика против одной девушки.

— А тебе не страшно, что я расскажу ментам и репортерам, какой ты козел?

На его лице не дрогнула ни одна мускула. Он не боится. Ничего. Он положил руки на мою талию и притянул к себе. Я ощутила его эрекцию. Если он меня изнасилует, я не переживу, — лучше умереть, чем жить с этим. Я не справлюсь. Лучше пусть убьет и выбросит в ближайшей канаве. Такие, как они, ведь так поступают с девушками, которые им больше не нужны.

— Ты будешь моей…столько, сколько мне захочется. Если будешь сопротивляться, я уничтожу тебя, твою жизнь и, все, чем ты дорожишь.

— Какая же ты свинья. Мерзкая противная свинья.

Щеку обожгло. Потной рукой он влепил мне со всей силы так, что я пошатнулась и если бы не «синий костюм», крепко державший меня за руки, то точно упала бы на пол.

Подонок злобно зашипел и отошел, заходил кругами, кидая на меня ненавистный взгляд.

— Зачем я тебе, а? Ну ведь есть девчонки, свободные, согласные, моложе и красивей, — уже почти в слезах от боли и безысходности, произнесла я разбитыми губами.

Он снова подошел совсем близко, отчего внутри у меня забилась истерика. Все тело дрожало.

— Получив еще твой первый ответ, я понял, что хочу. Тебя ломать. Такая сильная и гордая, — он снова подошел, накрутил мой локон на палец, — В тот самый момент я понял, что хочу этого больше всего. Ты мой персональный адреналин. Игра, которую я должен преодолеть.

— Тогда лучше убей.

— Гордая? Это даже интересно. Ты сама не понимаешь, что только сильнее поджигаешь во мне азарт. Считаешь себя особенной? Я сломаю тебя, как любую другую куклу. Вопрос лишь времени.

«Синий костюм» отпустил мои руки и резко толкнул в спину. Я упала вперед на четвереньки. Попыталась встать, но шестерка моего карателя грубо нажал на мою голову.

— Я не буду применять физическую силу. Ты ведь все понимаешь. Будешь приезжать ко мне, — пронеслось над головой. — Когда я захочу тебя видеть. Будешь делать все, что я скажу.

Он опустился на корточки, поднял мой подбородок и пригрозил.

— И запомни милая… не приедешь…будешь очень горько плакать.

Вдруг запищали рации двух бугаев, стоявших в дверях, один из них что-то пробурчал в ответ. Затем кивнул Нориану.

— Илья, проведи Веронику на парковку. Ей пора идти.

«Синий костюм» поднял меня за локоть, голова дико кружилась и казалось, ноги уже не держат. Герман подошел очень близко, поправил локон за ухо и медленно прижался ко мне, приблизив свои губы к моему уху, прошептал.

— Если решишь рассказать обо мне мужу, это будет хорошая идея. Твой муж кинется убивать меня. Только он не успеет. Он даже не успеет понять, что сам попал в капкан, из которого живым не выйдет. А его смерть будут связывать с совершенно случайным и совершенно не связанным со мной случаем. Ты своим руками убьешь так горячо любимого мужа.

Я бежала на улицу, из дома моля об одном, чтобы там стояли наши машины. Чтобы без меня не уехали. Потому что сейчас я могла ожидать все, что угодно.

Никита вышел ко мне, и я бросилась на него с кулаками, ещё находясь в шоке.

— Вы почему оставили меня там одну⁈ Как Вы могли⁈

— Что случилось, Ника? — он пытался меня удержать, — ты ведь сама сказала нам ждать тебя в машинах.

— Я сказала⁈ Когда я вам это сказала, Ник?

— Ну не ты лично. Нам передали от хозяина дома, что ты попросила нас ждать в машинах.

Я стояла, потрясенная. Герман все продумал и создал идеальную ловушку. А мои идиоты поверили. И оставили меня одну, наедине с психом, в пустом доме. Ничего не заподозрили. Видя мою панику в самом начале этого «театра абсурда».

— Что с твоей губой? — спросила стилист Леночка с жалостью и меня начала накрывать волна понимания, что только что произошло, начало трясти все тело, я зарыдала. — Ты упала?

— Уезжаем отсюда! Быстро! — я вытерла слезы рукой и прыгнула в машину.

Меня охватила паника. Руки и губы тряслись, мокрое лицо, глаза из-за слез ничего не видели. В истерике я так громко рыдала, что водитель решил остановить машину.

Повернулся ко мне. Открыл бардачок и передал пачку салфеток. Достал аптечку, накапал валерьянку в пластиковую крышку от бутылки и протянул воду с успокоительным. Я все выпила и откинулась на спинку кресла, кусая губы, заставляя себя перестать плакать. Но не получалось. Мать твою! Я только сейчас начала отходить от шока и понимать, что со мной могли сделать. И никто бы не помог. Я осталась там одна. С двумя сумасшедшими и их охранной.

В таком состоянии я не могла ехать домой. Артём будет рвать и метать, увидев меня такую. Будет искать подонка и мстить и неизвестно как это навредит ему самому. Нориан имеет связи и деньги, у нас с Артемом их не так много. Муж не должен знать. По крайне мере пока. Мне нужно успокоиться и решить, как действовать дальше. Сейчас я вряд ли смогу придумать что-то адекватное. Пока, в стрессовом шоке, я четко осознаю лишь одно, я люблю своего мужа и никогда ему не изменю, даже под угрозами. И ещё одно… я знаю кто в ответе за то, что произошло со мной сегодня.

Я быстро схватила сумку на сиденье, дергаными движениями отыскала свой телефон, вывалив содержимое и набрала номер.

— Миша! Где ты сейчас? — сразу спросила я, когда директор ответил.

— В офисе, но я сейчас очень занят. У тебя что-то срочное?

— Мне нужно поговорить с тобой. Это срочно.

— Что случилось? У тебя опять приступы истерики?

— Это не телефонный разговор. Скоро буду.

Я нажала отбой и бросила телефон. Водитель, молча наблюдавший за мной, повернулся и завёл машину. Как хорошо, что хоть кто-то в команде все понимает без слов, когда платок подать, когда и куда ехать.

В голове по дороге я пыталась собрать мысли, чтобы кратко изложить все своему занятому директору. Лейбл должен отреагировать на посягательства, он должен меня защищать и наказать Нориана. Они должны добиться того, чтобы Нориан, как минимум, не приближался ко мне, никогда и нигде.

В холле я столкнулась с Мишей, который провожал нового артиста, высокого модного парня.

— Вероника! Добрый вечер, — расплылся в улыбке парень, — Какая удача тебя встретить. Я твой поклонник. Можно с тобой сделать фото?

Я тяжело вздохнула и посмотрела на довольного Мишу. Конечно, у него все прекрасно. Артистов кого в какой город отправил работать, только деньги собирай. Недавно купил себе новую Мазератти. У нас вообще пол стоянки лейбла заставлено люксовыми тачками. Наше руководство только на таких ездит. А руководящие должности у нас занимали исключительно мужчины.

— Ника, познакомься, это наш новый артист. Платон. Сегодня мы подписали с ним контракт.

Ну все, попал ты Платоша. Добро пожаловать на подводную лодку. А выглядит таким счастливым. Пока что.

— Отлично! Значит мы еще не раз увидимся, Платон. А сейчас прости, я у меня тушь потекла, как видишь.

Я попыталась максимально искренне улыбнуться, хотя знаю, что получилось вымученно.

Парень подошел и взял меня за руки, что было очень неожиданно. Что-то сказал, что он снова рад со мной познакомиться, поцеловал мою руку и с улыбкой ушел. Я перевела взгляд на Мишу, и последовала в его кабинет. Там было прохладно и пахло мужским парфюмом. Директор сел в свое огромное кожаное кресло и внимательно посмотрел на меня.

— Ну что случилось Ника? Наводнение, землетрясение? Пожар?

— Издеваешься? А меня могло бы и не быть уже в живых.

— О. Это что-то новенькое. Тебя хотели убить? Как в американских фильмах?

— Я пришла сюда не шуточки шутить, Миша.

— Ника. Что. Случилось, — отчеканил каждое слово мой директор, скрестив пальцы рук и откинувшись на спинку кресла.

— Меня силой удерживали после концерта в доме заказчика корпоратива! Мне не давали выйти из дома к своей команде, скрутили руки, разбили губу, угрожали и поставили ультиматум: или я буду приезжать на свидание к Нориану или они создадут мне проблемы. Это, что, вообще, такое?

Миша был удивлён, он не ожидал таких новостей. Некоторое время молча смотрел на меня, затем нервно постучал пальцами по краю стола и спросил задумчиво.

— Ты уверена, что это от Нориана?

— А то! Он сам лично явился! — меня начало знобить, вспоминая ту огромную комнату и мой страх, когда сзади подошел «синий костюм» и скрутил руки. А подонок победоносно улыбался.

— Что ты сама думаешь об этом всем? Будешь соглашаться?

— Ты что, Миша, в своем уме, вообще? Я замужем. Да и будь я свободной, ни за что не согласилась бы, — я вскочила из кресла, нависла над столом и протянула директору правую руку с обручальным кольцом на безымянном пальце.

— Ты не первая симпатия для Нориана из нашего лейбла. Видимо фетиш у него такой — коллекционировать известных певиц, актрис, танцовщиц. Удивлю тебя, но Нориан такой не один. Богатым людям скучно. Вот они так развлекаются. Но насколько знаю, те, кто соглашался, оставались довольны. А он быстро терял интерес и переключался на новую куколку. Я знаю, что ты замужем Ника, но ты многое выиграешь от этой связи. И она будет скоротечна. Артем даже ничего не заметит. Да и вообще — откуда уверенность, что Артем хранит тебе верность на своих гастролях, чтобы сейчас отказывать Нориану? Глупо не использовать возможности, которые дает тебе твоя слава, которую ты обрела благодаря нашему лейблу. Ты ведь хотела купить квартиру? Несколько лет копишь. С Норианом ты ее купишь сразу, поверь. Это нормально. Это шоу-бизнес. Это мир, где девушка… или парень, могут продать себя по высокой цене и жить прекрасно.

— Стоп! — закричала я, продолжая стоять у стола директора. Я почти задыхалась от нахлынувшего возмущения. — Вы что здесь все насквозь прогнили от бабла и связей? Это чудовищно! Я никогда и ни за что не соглашусь спать с чужим мужиком. Ни за какие деньги. Это понятно? Если я еще раз услышу или увижу, что ты способствуешь сводничеству с оборзевшими толстосумами, я лично пойду в полицию и заявлю на лейбл, что вы занимаетесь сутенерством!

— У тебя ничего из этого не выйдет. Но, ладно. Хочешь оставаться бедной, но гордой, о’кей. — Директор поднял руки вверх, показывая, что он сдается и больше не готов тратить время на эти споры. — Тогда, что ты от меня хочешь? Совет и опыт твоих предшественниц я уже рассказал.

— Давай наберём Городецкого? Ведь это его знакомый заказал этот корпоратив. Пусть он его приструнит, чтобы Нориан больше не думал подойти ко мне.

— Может еще расскажем, что ты ела сегодня на завтрак, а? Больше ничего придумать не могла? Его нельзя по таким пустякам беспокоить. Особенно сейчас. Там какие-то проблемы со здоровьем Элис Брук, а у них график расписан на два года вперёд. Вчера она упала в обморок… благо это произошло на последней песне концерта. Короче, сейчас никто в лейбле не дышит и ждет, что певица снова встанет в строй и будет приносить доход. А ее доход обеспечивает всех нас.

Какие-то проблемы со здоровьем… девчонку просто замучили работой. Если мне тут выходных не дают, то с ее мировой славой, даже представить не могу, сколько она впахивает. Там наверняка нет времени даже на сон и еду. Какой бы молодой и сильный организм не был. Однажды он даст сбой при такой нагрузке.

— Ну ты же с ним часто разговариваешь. При следующем звонке поговори с ним обо мне. Пожалуйста, Миша, — я снова заплакала, чувствуя себя какой-то никчемной букашкой перед влиятельными и хладнокровными людьми, в руках которых моя жизнь. — Это его друг, черт возьми. Городецкий должен поставить этих уродов на место! Вы же защищаете своих артистов, или нет⁈ Какой-то сумасшедший извращенец вдруг решил, что меня можно иметь, как какую-то вещь. Ты же понимаешь, что в полицию я с этим не пойду. Это будет конец моей карьере. Это сразу разлетится в прессе. Только вы можете меня защитить. Ты ведь обещал.

— Обещал, — задумчиво ответил Миша, отвлекся на экран своего телефона, что-то прочитал, и судя по нахмуренным бровям было видно, что он напряжен и в мою проблему уже не сильно вникал. Он уже думал о чем-то своем.

— Наймите мне телохранителя, — пыталась найти выход я, раз мое начальство не сильно об этом печется. — Я собираю тысячные залы. Есть помешанные фанаты, и враги, благодаря вашей травли Арины Золотовой. Теперь этот Нориан.

Миша тяжело вздохнул, отложил телефон на стол, нервно провел рукой по лицу и недовольно спросил, пытаясь видимо поскорей разобраться и отвязаться от меня.

— Где твой водитель? Он же вроде бывший военный?

Я быстро направилась в холл, где меня ждал Глеб — высокий мужчина в костюме, читал книгу. Он был всегда очень тактичен, воспитан и молчалив. Всегда делал вид, что безучастен к произошедшему. Но я прекрасно знала, он всегда все слышал краем уха и видел краем глаза. Без лишних вопросов и движений все понимал. Но сегодня не уберег. Потому что у него не было таких полномочий — охранять меня. Он лишь водитель.

Я попросила его войти в кабинет Миши. Он отложил книгу и молча вошел в кабинет, серьезно смотря на Мишу, который даже имени не помнил вошедшего. А зачем? Для таких важных людей как Миша, такие как я или Глеб — обслуживающий персонал, на которых они просто зарабатывают деньги. Не будем мы, будут следующие, другие. Какая разница? Главное, чтобы конвейер работал и поменьше создавал проблем.

— Привет. С этого дня я добавляю тебе функцию — охранять Веронику. О подозрительном докладывать мне. И держи ее всегда в своём поле зрения. Даже когда она на сцене, ты стоишь за кулисами и наблюдаешь. Уезжаешь домой только когда она оказывается дома. В остальное время ты всегда рядом с ней.

— Я понял.

— Отлично. Завтра напишу в эйчар. Получишь надбавку.

Надбавку? Хитро. Вместо того чтобы взять отдельного телохранителя, который обучен защищать человека и умеет дать отпор, и платить ему полную положенную ставку, мой щедрый директор просто добавил задачу моему водителю. Но как говорится, спасибо большое хоть за это. Если Глеб будет всегда рядом, никто не посмеет насильно увезти меня на свидание с Норианом. Это уже хорошо. Уже маленькая, но победа.

Миша почти сразу распрощался с нами, напомнив о завтрашнем вылете и концерте в Сочи и начал кому-то звонить, встав из кресла и повернувшись спиной к нам.

Время подходило к полуночи, пора бы уже ехать домой. Там меня ждет муж. В холле достала телефон из сумочки и посмотрела на экран, десятки пропущенных неизвестных звонков и смс и ни одного от Артема. На душе стало тоскливо и обидно. Я уже привыкла, что муж всегда занят своей музыкой, но сейчас мне так нужна его поддержка. Заеду хоть на часок к подруге, раз муж меня пока не ищет, ей можно все рассказать и поплакаться в жилетку. Станет немного легче, тогда можно и домой ехать.

— Отвези меня к Рите, пожалуйста, — попросила я Глеба.

— Тебе нужно было вызвать туда полицию. — подруга подала бокал с вином, когда я упала на диван в ее шоу-руме.

Очень уютный небольшой магазин, с винтажной мебелью и плакатами старого кино. В окнах-витринах и по залу стояли манекены, в фирменной сшитой Ритой одежде. Моя одинокая подруга до утра могла здесь работать. Рита помешана на шмотках, сама придумывает эскизы, готовит лекала, и сама строчит на машинке. Просто маньяк текстиля. И конечно я одета в ее наряды.

Мне нравится ее видение моды, смесь чего-то брутального с нежностью и чистотой. Она могла совмещать шелк с цепями, бархат с ремнями, кружево с кожей. Много лет назад Рита стала лауреатом конкурса молодых дизайнеров, после чего была приглашена работать в лейбл Городецкого. Там мы и познакомились.

— Нужно было. Но в тот момент мне хотелось одного, быть подальше от этого урода. Уехать, поскорее. И не факт, что он околопольными путями не покинул бы дом. Там наверняка есть черные выходы и выезды. На такие случаи. Наверняка продумал.

— Что же он так прицепился, как пиявка⁈ Урод! Этот козел имеет деньги, связи. Хреново все. Очень хреново, Ника. Как думаешь, его угроз стоит бояться?

— Не знаю. Думаю, рассказать все прессе, чтобы притормозить ублюдка, но боюсь реакции Артема. Пресса любит такие сенсации, быстро подхватят. Может, Нориан побоится ко мне приближаться после этого.

— Нет, рассказать об этом прессе рискованно… это ударит по тебе и неизвестно как отреагирует Артём и к чему вообще это приведёт. К тому же у тебя нет доказательств. Корпоратив заказал другой чувак и никто из твоих людей не видел этого урода. Здесь нужно действовать аккуратно, этот Нориан слишком хитрый. Может тебе приехать на встречу? Только взять с собой скрытую камеру?

— Шутишь? От одной мысли о нем меня трясет. Рита, он больной на голову! Ты бы видела его одержимый взгляд. Никуда я не поеду.

Подруга сочувственно посмотрела на меня, положила руку на мое колено.

— Не принимай пока никаких решений. Отдохни. Побудь с родными людьми. Очень вовремя вернулся твой муж. Может хотя бы сейчас от него будет толк, и он поможет тебе отвлечься. Пусть отложить свою гитару и уделит тебе свое время.

Я усмехнулась. Рите не нравился Артем, и при каждом удобном случае, она давала мне об этом знать. Она считает, что он любит меня меньше, чем нужно и очень редко обо мне думает. Сначала я спорила с ней, а потом у меня это стало вызывать улыбку. Да и в конце концов, пьяные оргии в гримерках за кулисами перед рок-концертом я тоже не одобряю. А обмыть косточки своим мужчинам с подругами, дело Святое.

— Может этот урод вообще отстанет? Так…попугал и исчезнет. Он же политик, у него дел должно быть выше крыши. Ладно. Теперь, когда Глеб будет тебя охранять, может все уляжется. Я думаю, маньяки, типа Нориана не любят сложности. Найдет ту, с которой проще договорится. И Артему ничего не придется рассказывать. Будем и дальше жить в мире и любви!

Рита крепко обняла меня, отстранилась, вытерла большим пальцем слезу на моей щеке и искренне пожелала.

— Ты обязательно будешь счастлива. Только вам с Темой для счастья одного не хватает.

— Чего?

— Не чего, а кого. Маленького вредного Коршуненка. Я надеюсь, Вы уже работаете над этим. С появлением вашего ребенка счастливыми станете не только вы.

Рита подмигнула, смеясь, зная, как меня пилит на этот счет мама, и папа порой к ней подключается. Мне двадцать семь лет, а по меркам родителей это значит, я должна была подарить им внуков еще лет шесть назад. Но я так долго мечтала стать певицей, столько сил, времени и нервов потратила, чтобы попасть в лейбл Городецкого, что страшно все это потерять.

Сейчас мне кажется, что с ребенком мы еще успеем. Есть еще время. Артем сам еще ребенок, и о детях мы даже не разговаривали еще. Наверное, Тема даже не задумывался о детях. И отцом его невозможно представить. А карьера певицы, она быстротечна. Пока я молода и востребована, буду выступать. А еще мне нельзя рожать по контракту. Иначе большой штраф и конец карьере. А это четыре года.

Рита знает, как мне надоела эта заезженная пластинка насчет того, что давно пора рожать. Но и я знаю, что она заговорила на эту тему специально. Чтобы отвлечь меня от сегодняшнего корпоратива.

— Мы будем работать над этим лет через пять. А сейчас я пью таблетки.

Рита оскалилась, схватилась ремень с дивана, среди стопки красивейших ярких тканей и начала в шутку слегка ударять меня им по попке.

— Нельзя таблетки! Плохая девчонка! Ей скоро тридцать, а она все по сцене скачет! Рожать, пора!

Я смеялась, уворачиваясь от подруги, закрывая попу рукой.

— А я крестной буду. С удовольствием буду нянчится и любить вашего карапуза. Да и твои родители с ума сойдут от счастья. Ты же единственная у них. Они так ждут внуков. Будут тебе так помогать, что и работать сможешь, если так переживаешь.

Я встала посреди зала, продолжая улыбаться, представляя себе нарисованную картину. Это правда будет счастье. И, кажется, страх отошел на второй план.

— Конечно будешь крестной. Кто же еще?

— Ну вот и договорились! — подруга встала с дивана и подхватила платья на руки. — А теперь пойдем примерим всю эту новую красоту. Специально для тебя старалась.

И это был верный выстрел в моё отчаянное состояние, чтобы отвлечься и улыбнуться. Я с удовольствием пошла в примерочную.

Дома я оказалась за полночь. Тихо без туфель, также, как и вышла из дома, я прошла по коридору, боясь разбудить мужа, рассчитывая, что он уже лег спать. Но услышала минорные гитарные аккорды, прошла в зал, где Тема сидел в кресле, и прикрыв глаза, что-то напевал себе под нос. Он даже не услышал моего прихода. А я снова улыбалась, увидев любимого, самого родного и дорогого мужчину. Закусив нижнюю губу, я осторожно подошла к нему сзади, положила руки на плечи и нежно коснулась губами его шеи. Горячий, мужественный и желанный. Как остро сейчас захотелось забыться в безмолвном танце наших тел, утонуть в его глубоких серых глазах, обрамленных темными ресницами. Вон она моя таблетка от всех недомоганий и ран. Как же я его люблю… без условий и претензий. Он в ответ прижался колючей щекой к моей и глубоко задышал.

— Как прошел концерт? — Тёма аккуратно поставил гитару на ковер, перетянул меня на свои колени, поглаживая бедра, забираясь ладонью под полупрозрачное платье-халат, подаренное Ритой.

Я улыбнулась, глядя в глаза мужа. Я знаю, что выглядела обычной влюбленной по уши в своего кумира поклонницей. Да, я была главной его фанаткой. Но главное, что в ответ я получала такую же волну любви, которую отдавала и ему. Он чистый, честный и светлый человек. Среди темного гниющего болота шоу-бизнеса мой муж сильно выделялся. Заметив, как он приподнял бровь, не получив моего ответа, я пожала плечами.

— Как обычно. Все хорошо любимый, — я провела ладонью по его щеке. Взъерошила каштановые волосы. Какой-же он у меня красивый. То редкое качество, когда внешняя красота совпадает с внутренней красотой души.

Он жадно прошелся взглядом по всему телу и внимательно остановился на моем лице. Нахмурился и прикусил губу. Провел большим пальцем по щеке, не отпуская глаз от моих.

— А губа почему разбита? — нахмурившись муж провел большим пальцем по нижней губе, отчего боль заколола под нежной кожей.

Тут я растерялась. Еще у Риты я хорошенько умылась и нанесла новый макияж и сейчас была уверена, что ни следов моих рыданий, ни раны на губе, не осталось на лице. Но раз муж все-таки заметил, пришлось сдаваться, но пока не с потрохами, а наполовину. И стало необходимо срочно что-то придумать. Потому что истинную причину знать Теме опасно для него же самого.

— Это произошло случайно, — я выдавила из себя смешок, показывая, что со мной случилась мелкая и глупая неприятность, — Представляешь? По глупости. Задумалась и не заметила стойку у сцены, врезалась, так, что искры из глаз полетели. Было больно. Немного порыдала от обиды и боли. Но сейчас все хорошо.

Артем внимательно выслушал меня и молчал. Я никогда не врала мужу. Никогда. И сейчас мне казалось, у меня на лбу было написано «Ложь», потому что я ненавижу лгать и не умею это делать. Внутри меня все переворачивалось в такие моменты. А Артем словно видел меня насквозь. И уже почти готова была разрыдаться снова. Потому что меня сильно обидели и напугали сегодня, и я словно маленькая девочка очень хотела спрятаться за сильной спиной мужа, излить ему душу, получить его поддержку и тепло. И зная Тему, после этого обязательно последует наказание моих обидчиков, но мой муж мелкая сошка перед Норианом. Нет, я даже думать не хочу о разборках Артема с этим подонком. Мне очень страшно. В конце концов, теперь везде меня будет сопровождать мой водитель. А Нориан может и плюнет, когда поймет, что со мной слишком много возни.

Я перевела взгляд на мужа, он нежно целовал мои пальцы и внимательно наблюдал за мной. Может быть, он о чем-то и догадался, но вида пока не подавал.

Несмотря на то, что Артем младше меня, у него очень умудренный взгляд, как будто проживший несколько жизней. И это вполне объяснимо, после того, что он пережил пять лет назад, когда он прошел через свой личный ад.

Это случилось в здании Театрального центра. Родители были высоко духовными людьми и любили посещать театры, спектакли, выставки. Артем очень уважал и любил маму и папу, как младший сын в семье он был избалован вниманием и любовью. В ответ он старался радовать их, частенько отправляя на отдых и на культурные мероприятия. Он купил билеты для родителей на мюзикл «Норд-Ост»… тогда там погибло больше сто семьдесят человек. Среди которых оказались родители Тёмы.

Его настолько пронзила эта трагедия, что передалась и мне, и мы оба рыдали ручьем, когда он откровенно рассказывал мне о родителях. Это невосполнимая потеря. И невозможно это забыть, смириться, привыкнуть. Артем до сих пор помнит их голос, почти наяву ощущает запах маминой выпечки и его любимых щей.

Ему проще думать, что они просто уехали на долгий отдых. Что они обязательно скоро встретятся, и он прижмется к ним. Признается, как сильно их любит, потому что при жизни ему как парню, сложно было говорить такие сантименты. Сейчас он жалеет о своей гордыне и готов отдать все, чтобы вернуть время вспять, чтобы не купить этих чертовы билеты, или чтобы он тоже поехал вместе с ними и возможно он смог бы их спасти. У меня от его слов все выворачивается внутри, принимая его боль на себя.

Ему очень их не хватает. В душе он все тот же маленький мальчик. Маменькин сыночек, и даже не скрывает и не стесняется этого. Гордится этим. Он рассказывал, как любил прижиматься к маме, и та целовала его в макушку и гладила по голове. Какой нежный, ласковый и мелодичный голос у нее был. А папа любил выписывать журнал по ремонту и саду и что-то мастерил в их дачном доме.

У Артема была очень сильная связь с родителями. Он до сих пор винит себя. Он сам не дает себе забыть, что это была его идея, это он купил им билеты. Эта вина полностью заполнила его внутри, вытесняя все хорошее, что происходило с ним, она пожирала его изнутри. Он потерял смысл жизни, перестал играть в группе, связался с плохими парнями, и начал употреблять наркотики.

И тогда от беды его спасло одно — чудо. Лучший друг старшего брата Артема, который насильно затолкал его в наркологическую клинику и все оплатил.

Когда ему стало полегче, наш спаситель-друг — Дима привез Тёме гитару в палату, поднимая дух и силу моего тогда будущего мужа. Зная, что музыка его воздух и только так можно возвращать его к жизни и желанию творить новое, сочинять музыку и петь песни. Потом, когда Артем относительно встал на ноги, но еще плотно сидел на таблетках и антидепрессантах и под контролем неравнодушного друга старшего брата, Дима инвестировал свои деньги, наняв целый штат сотрудников, занимающихся раскруткой и продвижением рок-группы Лабиринт, солистом которой был и остался Тёма. Тогда их клипы начали крутить по тв, а песни по радио. Группа обрела популярность до уровня многодневных туров. Около года назад они гастролировали по Америке и Канаде. Там тоже живет много наших соотечественников, которые скучают и любят русскую музыку.

— Тёма.

— Ммм… — Он обжег меня прикосновением своих губ к бедру, оставляя мокрую дорожку вверх, распахнул подол платья, открыв своему взору кружевные крошечные трусики телесного цвета, его глаза загорелись жадным взглядом.

— Давай вместе съездим куда-нибудь? На море. На Капри, или в Амальфи, например. Чистейшее море, безумные виды на скалы, итальянские ресторанчики с морепродуктами и домашнее вино. Прелесть ведь? Шенген у нас обоих еще действует. Только ты и я. Никто не отвлечет друг от друга. Мне тебя не хватает любимый, — задумчиво предложила я, ногтями аккуратно массирую кожу его головы.

Артем оторвался от меня и посмотрел в глаза, и на миг показалось, он растерян. Ему не понравилась моя идея. Но раньше мы часто спонтанно ездили на отдых, хоть на один день, который совпадал с его и моим графиком.

— Мы с пацанами хотели начать альбом писать. У меня накопилось много текстов с нотами, — севшим голосом ответил муж, потянув за пояс платья и раскрыв его. — И потом. Никуш, главное ведь не где, а то, что мы вместе. Дома ведь тоже отлично.

— Всего на два дня. Прошу тебя. Ты нужен мне, — я притянула рукой его к себе за шею. Артем коснулся губами кожу груди у края бюстгальтера, мурашки пробежали по всему телу от макушки до кончиков пальцев.

— Ты тоже нужна мне…Ника. Я же как сумасшедший все стихи пишу о тебе. Пацаны взрываются, говорят, нужно разбавлять другими темами. Что я стал писать только лирические сопли. А я не могу врать, выдавливать из себя то, что не чувствую.