Измена. Ушла красиво

Глава 5. Шесть лет

Бегу в спальню. Мысль одна — бежать. Немедленно. Сейчас.

Выдергиваю из шкафа чемодан. На боку все еще наклейка из последней поездки в Грецию. Последний вдох счастья.

Швыряю на кровать, молния заедает, дергаю сильнее. Зубчики расходятся с металлическим звоном.

Что брать? Хватаю первое попавшееся — серую водолазку, джинсы, белье горстями из ящика. Все летит в чемодан хаотичной грудой. Косметику с туалетного столика просто сгребаю. Тушь, помада, крем, который он подарил на прошлый день рождения. Швыряю крем в мусорку. Грохот.

Документы. Где документы? Рою ящик секретера — свидетельство о браке, красная корочка насмехается. Туда же. Паспорт, свидетельство о рождении Маши, страховка...

Маша.

Останавливаюсь. В руках её фотография с выпускного в садике — беззубая улыбка, банты больше головы. Что я делаю? Куда собралась бежать? К маме в Тверь?

Опускаюсь на пол прямо посреди хаоса разбросанных вещей. Платья вперемежку с бельем, туфли башенкой, сумки вывернуты наизнанку. Как моя жизнь.

Тянусь за упавшей папкой — из неё высыпаются фотографии. Вот мы с Иваном на море, вот Машин первый день рождения, вот... свадебный альбом. Тяжелый, в кожаном переплете с золотым тиснением. Помню, как выбирали — спорили целый час, какой цвет лучше.

Открываю.

Первая страница — я в платье. Господи, какая же я была молодая. Двадцать, глаза сияют, улыбка до ушей. Мне казалось, меня полюбил лучший человек на земле.

Фата как облако вокруг лица. Ваня рядом — смокинг сидит идеально, он всегда умел носить костюмы. Смотрит на меня так, будто я восьмое чудо света, леди Ди и Афродита в одном лице.

Листаю дальше. Вот мы режем торт — трехъярусный монстр с марципановыми розами. Его рука поверх моей на ноже. Вот первый танец — кружимся под "Moon River", гости аплодируют. Вот его мама плачет от счастья, моя пытается её утешить.

А в этот самый день, в этот самый час — другая женщина… Что она чувствовала? Знает ли она обо мне? Возможно, она рыдала в пустой квартире, а мы в это время пили шампанское.

Жизнь — странная штука. Чье-то счастье всегда на фоне чужого горя.

Почему он нас разделил так? Ей любовь на расстоянии, мне брак и… Любовь? Ведь за все эти годы я чего только не повидала, каких жутких ситуаций в семьях. Ваня на их фоне был редким золотым фениксом. Как можно так притворяться?

Швыряю альбом в стену. Обложка трескается, фотографии веером разлетаются по полу. Белое платье, счастливые лица, конфетти в воздухе — все ложь.

Встаю, отряхиваю колени. В зеркале шкафа — взъерошенная фурия с размазанной тушью. Это я? Это та самая девочка в белом платье превратилась в это?

Нет. Не буду бежать как побитая собака. Не дам ему такого удовлетворения. Истерика, слезы, хлопанье дверью — слишком банально. Слишком мало.

Я лишу его всего.

Начинаю методично складывать вещи обратно. Водолазка на вешалку, джинсы в ящик. Каждое движение выверено, механично. Я робот, выполняющий программу "примерная жена".

Но внутри зреет план. Холодный, расчетливый. Сначала — доказательства. Фотографии, переписки, распечатки звонков, может, даже видео. Потом — хороший адвокат. Лучший, которого можно купить за деньги. Его деньги, кстати.

Раздел имущества. Квартира — в ипотеке, но первый взнос дали мои родители. Машина — подарок на мое тридцатилетие, оформлена на меня. Дача — совместная собственность. Счета...

Стоп.

Маша. Ей всего Двенадцать. Пубертат, первая любовь, экзамены. Как она переживет развод родителей? Будет метаться между двумя домами, выслушивать гадости про отца от озлобленной матери?

Нет. Я не стану такой матерью. Не превращу дочь в орудие мести.

Сажусь за туалетный столик, начинаю стирать размазанную тушь. Лицо в зеркале постепенно приобретает человеческие черты. Надо взять себя в руки. Думать стратегически.

Маше до совершеннолетия шесть лет. Много. Но школу она закончит раньше. Поступит в университет, начнет самостоятельную жизнь. Вот тогда...

А пока — игра в счастливую семью. Завтраки по воскресеньям, родительские собрания, совместные фото в отпуске. Идеальная картинка для окружающих.

Для него — тоже. Пусть расслабится, думает, что тайна не раскрыта. Пусть продолжает встречаться с другой семьей. А я буду собирать доказательства. Каждую ложь, каждую улику.

Когда придет время, он потеряет все. Репутацию — кто захочет иметь дело с человеком, который изменял жене, пока та растила его ребенка? Деньги. Я унесу все до копейки.

И главное — он потеряет Машу. Не физически, нет. Я не стану настраивать дочь против отца. Но она сама все поймет, когда вырастет. Поймет, что папа предал не только маму, но и её.

Улыбаюсь отражению. Спокойная, уверенная улыбка женщины, которая знает, что делает.

Собираю рассыпанные фотографии. Вот эту — где он целует меня в висок — оставлю на видном месте. Пусть видит каждый день, пусть помнит, что потерял.

Альбом водружаю на место, на полку. Треснувшую обложку маскирую, повернув к стене. Снаружи все цело, внутри — руины. Как наш брак.

Слышу ключ в замке. Он вернулся. Быстро оглядываю комнату — все на местах, никаких следов моего срыва. Только запах. В воздухе все еще витает запах моего отчаяния — кислый, резкий, как пот после кошмара.

Открываю окно. Воздух врывается в комнату, принося запах мокрой листвы и далекого дыма — где-то жгут костры.

— Уля? — его голос из прихожей. — Ты дома?

— В спальне, — отвечаю ровно.

Шаги по коридору. Грузные, усталые. Раньше он ходил легко, пружинисто. Авария сломала не только ребра.

Появляется в дверях. Лицо серое, глаза красные. Опять выворачивал душу у терапевта.

— Как сеанс? — спрашиваю, продолжая расчесывать волосы.

— Нормально, — садится на край кровати. Матрас прогибается. — Доктор говорит, прогресс есть.

Ложь. Никакого прогресса нет. Но я киваю участливо:

— Это хорошо. Ужинать будешь?

— Нет, не голоден. Лягу пораньше.

Смотрю, как он раздевается. Движения замедленные, осторожные — ребра все еще болят. Рубашка летит на стул, брюки туда же. Когда он стал таким неряшливым?

А может, всегда был. Просто я смотрела сквозь розовые очки.

Ложится, отворачивается к стене. Через минуту дыхание выравнивается. Спит. Или притворяется — с ним теперь не разберешь.

Сижу в темноте, слушаю его дыхание. В голове крутится единственная мысль: шесть лет. Я выдержу это время. Ради Маши выдержу все.

А потом посмотрим, кто кого.

Улыбаюсь.

Игра началась.