Измена. Я лучше чем она (СИ)

Глава 37

Как бы не наломать дров. Риторический вопрос занимает мысли всю дорогу, пока Давид отвозит меня домой. Хорошо, что Барский молчит и спокойно едет, обремененный лишь своими проблемами. Он задумчив и молчалив.

Только перед домом внезапно произносит.

— Хочу, чтобы ты переехала.

И мрачно смотрит в сторону. С нажимом стучит пальцами по рулю. Глухой звук заполняет салон, что запечатан наглухо, слышен лишь скрип кожи под тяжестью наших тел. Хотя это только я беспокойно ерзаю, Давид сидит ровно.

Тихо вздыхаю. Мне и самой не очень нравится жилище, но что поделать.

— Я пока не готова.

Это действительно так. Мой мозг едва поспевает перерабатывать информацию происходящего. Столько всего, что голова кругом. Не успеваю задраить пробоину в одном месте, как течь начинает в другом. Мечусь на своем корабле жизни, как неопытный юнга, который изо всех сил пытается стать на капитанский мостик.

Мне хоть немного времени разобраться, причесать свои мысли и выстроить систему координат. Но его катастрофически не хватает.

— У меня к тебе предложение.

— Еще одно?

Брови летят вверх. Правда не жду еще чего-то, Давид и так дал слишком много. В хорошем смысле щедрость Барского поражает. Вопрос в том, готова ли я принять столько много. Скручиваю руки в замок, выжидающе смотрю. Разбивает волнение, я начинаю дребезжать всеми частями тела.

Конечно, явно не потому, что Барский одарил подарком, кстати весьма и весьма щедрым, не поэтому безусловно. Тут другое. Меня очень волнует его забота. Даже скорее искреннее участие в судьбе и молчаливое переживание. Черт побери, меня поддерживает тот, от которого ждала меньше всего, точнее ничего не ждала, а он…

Не ожидала.

— Да.

Но вместе с тем все равно разбирает. Не могу понять, почему он вдруг поменял отношение ко мне. Зачем? Что произошло?

Судорожно пытаюсь сообразить, но голова пуста. Отказывается работать, гул идет по черепной коробке и все. Смешно даже, я не могу взять себя в руки. Ошеломлена и обескуражена.

Киваю, но отчего-то становится горько. Может все же покупает? Не знаю пока как расценивать происходящее между нами. Времени не было анализировать. Знаю одно, он единственный человек, который быстро решает проблему и выдает кучи идей. Нет, конечно, еще есть Слава. Но это совсем другое.

— Что же?

Я пытаюсь рассуждать адекватно. Не особо волнуюсь, что начнет снова давить, внутренним чутьем ощущаю — наступает другое время. Понятия не имею какое, но иное. Странное, волнительное и непредсказуемое. Будто заново прохожу путь. Перерождение себя что ли ощущаю, не понимаю пока.

Барский бросает руль и поворачивается. Если бы раньше вздрогнула, начала нервничать и думать, то теперь остаюсь спокойной. Внешне, по крайней мере. Внутри огонь продолжает гореть, никуда от него не деться. Пламя лижет палящую кожу, оставляя невидимые ожоги. Красивый он все же мужик. Породистый. Гад первостепенный, но все равно магнит для дур. Для таких, как я.

— Давай найдем компромисс, Дина.

— Компромисс? Даже так?

— Теперь так, — пожимает плечами. — Соглашайся.

— На что? Ты так и не сказал.

— Квартира. Я хочу, чтобы у тебя была своя квартиру.

Покупает…

Неужели я все же ошиблась?

Мне хочется кричать, но как обычно сдерживаюсь, лишь глаза непрошенными слезами наливаются. Мотаю головой, как сломанная кукла, отчего слеза выкатывается и попадает на губы. Некрасиво шмыгаю носом и выдавливаю.

— Нет. Даже не думай. Ты вообще, что ли? Нет. Нет-нет.

— Выслушай, — как никогда мягко прерывает и аккуратно вытирает слезу.

Касание парализует в прямом смысле слова. Руки Барского теплые, твердые, пахнут дорогим ароматом. Еще немного и я окончательно попаду в плен его нестерпимого обаяния и нестандартной для деспота адской покорности.

— Издательство. Жилье. А дальше что? Я и так тебе обязана, — тараторю на эмоциях опасение.

— Забудь это слово. Абсолютно ничем не обязана. Издательство своеобразная компенсация.

— Я не приму от тебя больше ничего.

— Тогда взаймы. Идет? Ну неужели ты хочешь отираться по чужим углам?

— Мне нормально.

Упрямлюсь, как последняя идиотка. Понимаю, что Давид прав, но противостою. Может неверный шаг, неразумный, возможно, перебарщиваю. Но черт побери! Я имею право сомневаться.

Барский выдыхает сквозь сжатые зубы. Он максимально держал себя в руках весь вечер, но моя упёртость его подрывает. И хрен с ним! Меня не остановить. С вызовом смотрю на породистое лицо, даже руки на груди скрещиваю. Меня словно заклинило, прет ужасная ослиная придурковатость, я уже с трудом понимаю сама за что борюсь и что пытаюсь отстоять.

— Дин, хватит. Давай разумно подойдем к делу. Я же сказал, что дам взаймы тогда. Потом вернешь, если так горит. Бред какой-то… — темнеет лицом и взрывается. — Да любая бы взяла с удовольствием. Дина! Просто прими от меня эти гребаные квадратные метры!!! Я их уже купил, мать твою.

— Я не любая их твоих этих!

— Да нет никаких этих! — громко орет Барский. — Все. Аут.

— Ты врешь! А вообще-то мне все равно! Хоть вагон! Наплевать!

— Прости, Дин, Дина, да стой ты, — хватает за руку и затягивает назад в салон. — Я не могу смириться с тем, что ты живешь у Ворона. Ты… Ты… — взгляд мечется по моему лицу, то и дело останавливаясь на моих губах. Меня и саму начинает неслабо колотить. — Не ходи туда. Поехали покажу, что купил. Не понравится, другое подберем. Не ходи только.

Барский взволнован и часть его оглушительных переживаний передается мне. Трясет, как былинку. Между нами каких-то несчастных десять сантиметров, натужное дыхание почти смешивается. Я чувствую его запах, тягучую ауру и еще много всего. Тону и Давид тоже тонет вместе со мной.

Господи, что происходит?!

— Я не …

— Дин, прошу.

Сглатываю ком. Мозги совсем отказывают, потому что я произношу следующее.

— Едем. Посмотрю.

— Да? — хрипит Барский, перебирая мои пальцы. Так касается, что колени подгибаются.

— Да.

— Посмотрим и все?

— Д-да… А что еще?

— А мебель поменять? Вазы и разную другую хрень… Кровать…

— Кровать? Это… Это в другой раз.

— Да?

— Да.

— В этот не выйдет?

— Ночь уже. Мебельные закрыты.

— Интернет-магазины есть. Едем.