Измена. Я лучше чем она (СИ)

Глава 40

— Дина, важный звонок, я переведу? — раздается металлический голос моего зама. Железная Лидия Эдуардовна заставляет иногда меня нервничать. Робот, а не человек, но благодаря ей в издательстве строгий порядок во всем. Хотя я сама не хуже, как выяснилось, но Лида порой зверски перегибает. — Дина, так переведу?

— Да.

Жду пока проиграет дурацкая мелодия, в нетерпении отбиваю под столом каблуком. Надеюсь, что сейчас не всплывет непредвиденная проблема с публикациями на сторонних ресурсах, потому как я только неделю назад ворох разгребла. В этом есть огромный плюс, время с заботами летит не заметно. Есть некогда, пить тем более.

Хорошо, что Лида подкармливает меня бутербродами. С каменным лицом хлопает контейнером и укоризненно смотрит. Мне кажется, она догадывается, что в моем холодильнике мышь повесилась. Шикарная тетка, ей около шестидесяти, и мозг уникален. И вот же парадокс, взяла ее по объявлению. Изучив досье, впала в транс.

Как она с таким опытом прозябала в поисках вакансии. Но как выяснилось, на собеседованиях увидев, что пташка не молода, мило отказывали. Вот так легко списывали людей на помойку из-за какого-то дурацкого возраста. Разве это главное? А стаж? А опыт?

Идиоты! Знали бы чего лишились. А мне повезло! Променять Лиду на бьюти-мордаху ничто не заставит.

— Освободилась?

Спокойный голос Барского проникает под кожу и вызывает привычную дрожь. Стандартная реакция, мне бы привыкнуть, но не получается. Вот ни разу не получается. Предательски бабахает сердце. Мое тело всегда отзывается, постоянно. Даже если и сознание слабо сопротивляется, взывая к разумному, тело перманентно устраивает потоп в трусах. Как мне еще выразить? Только так и никак больше. Зато это правда.

— Привет, пока нет.

Давид не достает и не преследует. Гад избрал своеобразную тактику, в результате которой я теряю позиции. На место деспота и мучителя пришел терпеливый охотник. Иногда думаю, что Давид посещает курсы по изматыванию зверей, чтобы в итоге получить трофей в любом случае.

Но фиг он угадал. Мотаю нервы сродни профессионалке. Иной раз перегибы случаются конкретные, только Давид лишь зубы крепче сжимает и даже бровью не ведет. В этот раз я извожу его тем, что не подпускаю к себе. На данный момент уже две недели. Зачем? Вероятно, я тронулась, но ничего страшного.

Есть плюс. За прошедшие дни что Барский, что я, совершили почти невозможное на трудовом поприще. Раз уж секса не случилось, то одномоментно по умолчанию решили утопиться в трудовых буднях. Судя по вечерним перепискам помогло, но то что он мне писал… Это можно читать только под наркозом.

— Ты работаешь очень много, — недовольно замечает. Я и сама знаю, но остановиться не могу. — Не хочешь немного придержать лошадей?

— Ты сам говорил, что нужно быстрее, вот я и тороплюсь.

— Ну не настолько же! Твой марафон затянулся. Какие планы на завтра?

После его слов мне очень хочется, чтобы завтра уже наступил выходной, но этому не бывать. Настроение, как качели, то вверх, то вниз летит.

— Встреча с владельцем ведущей платформы.

— С Крюковым?

Иногда размах знакомств Давида меня поражает. Как можно знать стольких людей? Или это они его знают, потому что на данный момент Барский неприлично богат и приумножил свои доходы в бешеное количество раз благодаря тому, что стал единоличным управленцем.

Не пытаюсь анализировать. Просто удивляюсь.

— Да. Ты его знаешь?

— Бог с тобой. Откуда? — смеется Давид. Хитрит, врет как дышит. — Учти он всегда опаздывает на час. Всег-да.

Так и знала!

— Зачем мне знать? Я все равно с утра буду на работе.

— Не будешь.

— Ох, ты какой. А где же я, по-твоему, буду?

Молчит. И я тоже стихаю. Зажимаю карандаш в пальцах и начинаю бездумно выводит геометрические фигуры на белом листе. Черчу, заштриховываю. Затаенно ожидаю слов Давида. По правде говоря, мне очень хочется, чтобы мы встретились. Я отчаянно желаю увидеться больше всего на свете. Только говорить первой не хочу. Ослиное упрямство затыкает мой рот.

Барский постоянно чувствует мою напряженность. Расслабляюсь только в постели с ним, как бы странно не звучал факт. Вот и теперь слышу тяжелый выдох. Восьмым чувством ярко ощущаю, что возможно он ждет хотя бы малюсенького шага с моей стороны, ждет, когда прорвет плотину, но, как всегда, не случается.

Я маниакально прячу настоящие чувства за огромную плотно сплетенную стену. Не потому, что по-девчоночьи вредничаю, просто боюсь обнажиться, опасаюсь сбросить с себя кожу, остаться максимально нагой и уязвимой. Я же помню, как больно, когда по кровоточащему мясу струями соли проходятся.

Мой главный страх — я не знаю когда Давид окажется тем, кого я знала, с которым жила и вкушала горький мед. Мои сегодняшние риски отчасти блокируются внутренней заслонкой. Если все же случится наш окончательный разрыв, то надеюсь, что будет не так больно.

По всем фронтам Барский отступать не планирует, но я научена жизнью. И неприкосновенный запас душевного оружия теперь всегда наготове.

— Выходи. Твой рабочий день окончен.

— Опять, Барский? Ты снова командуешь?

— Нет, Дин. Я просто стараюсь сделать тебе приятно. Выходи. Тебя ждет машина.

— А куда мы?

— Потом узнаешь. Все. Я жду.

На часах стрелки показывают восемь вечера. На календаре перемещаю квадратик на пятницу заранее, завтра последний рабочий день. Без сожаления сдергиваю с вешалки пальто.

— Лида, я ушла.

— Марширую вслед за Вами, Дина. До завтра.

— Пока.

Около парадной меня ждет … Роллс Ройс? Ничего себе. Водитель в отутюженной форме здоровается, учтиво открывает дверь и мне есть отчего потерять дар речи во второй раз. Заднее сиденье завалено цветами. Огромные букеты исходят нежнейшим дивным ароматом, от которого кружится голова.

Прижимаюсь лицом к бархатным лепесткам, трусь щекой и улыбаюсь. Красота, фантастика, м-м-м, сказка. Выуживаю крохотный конвертик, где каллиграфическим почерком выведено.

Акт безоговорочной капитуляции подписан. Слово за тобой.

Подпись . …

Подпись . Барский Давид.

Это то, что я думаю? С ума сойти, как такое может быть. Похоже на признание. Или нет…

Да какое нет, когда да. Или нет? Или …