Каньоны бесконечной тьмы

Глава 15

— Если я никогда в жизни больше не съем ни кусочка хлеба с кабачком, не думаю, что буду возражать, — сказала Шарлотта.

— Я думаю, что теперь Рекс считает его основным продуктом своего рациона. — Слэйд включил небольшой фонарик, который вынул из рюкзака, висевшего у него на плече. — Он будет раздавлен, когда сезон закончится.

— Я уверена, что он переживет это. Он пыльный кролик. Он живет настоящим моментом.

— Если не касаться кабачков, ужин прошел хорошо. Мне понравилось, как ты приготовила помидоры.

— Спасибо. Но должна сказать, у меня заканчивается энтузиазм, связанный с помидорами. К счастью, миссис Дункан говорит, что на подходе брокколи, капуста и горох, так что в ближайшее время в меню должны произойти некоторые изменения.

— Я никогда не был поклонником брокколи и не знаю, что делать с капустой, — сказал Слэйд.

— Моешь, сушишь, нарезаешь, смешиваешь с оливковым маслом и солью, а затем запекаешь в духовке, пока не станет хрустящие.

— Серьезно? — скептически сказал Слэйд.

— Напоминают картофельные чипсы.

— Я поверю на слово, — вежливо сказал Слэйд.

— Так и быть я приготовлю для тебя, как только миссис Дункан принесет мне партию.

— Ловлю на слове.

Когда они выехали из ее коттеджа на внедорожнике Слэйда, небо было еще светлым. Но когда вошли в лес в конце Мертон-роуд, быстро наступала темнота. Рекс, с сумочкой в лапе, путался у них под ногами, носясь туда-сюда, исследуя интересные камни и заросли кустов. Иногда он исчезал в зарослях только для того, чтобы через некоторое время снова появиться с каким-нибудь маленьким сокровищем — камнем или цветком — и показать им.

Ночь казалась многообещающей. Шарлотта остро ощущала искрящееся предвкушение, как будто вот-вот откроется важная дверь и все в ее жизни изменится. Она не чувствовала ничего подобного с той ночи, когда пятнадцать лет назад отправилась в Заповедник со Слэйдом. Нет, напомнила она себе, она испытала что-то похожее утром на прошлой неделе, когда стояла вместе с остальными и смотрела, как Слэйд сходит с парома, чтобы занять место Шефа.

— Это только показывало, насколько слаба ее интуиция, — подумала она, — потому что, если разобраться, два свидания ни к чему не обязывали.

Тем не менее, сегодня она чувствовала себя взволнованной. Другого слова для этого не существовало.

— Знаешь, я очень взволнована, — призналась она.

Слэйд улыбнулся своей кривой улыбкой. — Да, я вижу.

— Я не часто выхожу по вечерам.

— Насколько я могу судить, остальные тоже. Наверное, потому, что некуда пойти.

— Я не говорю о развлечениях. Я имела в виду, что мне трудно делать действительно интересные вещи.

— Какие?

— Я упоминала, что моя семья ожидала, что я в конечном итоге займусь продажей антиквариата. Они были правы. Но пятнадцать лет назад моей заветной мечтой было стать пара-археологом и работать в одном из музеев Тайного Общества.

— Припоминаю. Я так понимаю, что не срослось.

— Я получила степень и подала документы в музеи Общества в каждом из четырех городов-государств, а также во все обычные государственные и частные музеи. Но все мне отказали.

— Они объяснили причину?

— Извините, но мы не нуждается в вашем таланте, черт возьми. Но я провела небольшое расследование и самостоятельно узнала правду. Моя способность читать радугу не считается полезной в полевых условиях. У меня хорошее чутье на определение артефактов и антиквариата, но оно не уникально. Есть люди с гораздо более специфическим талантом в этой области.

— А как насчет того трюка с настройкой, который ты делаешь? — спросил Слэйд.

— В том-то и дело. Все считают это ловким трюком. Но я не могу использовать его даже для настройки стандартного рез-янтаря для его фокусировки. Он не работает так. Дело в том, что мой маленький трюк не имеет никакого академического применения.

— Но полезен для продажи произведений искусства и антиквариата?

— Да. Не мне жаловаться. Для меня он очень полезен с финансовой точки зрения. И мне действительно нравится эта работа. Моя семья испытала большое облегчение, когда я приняла решение заняться этим бизнесом.

— Почему?

— Они боялись, что работа с некоторыми очень сильными предметами старины из музейных коллекций вызовет у меня еще больше панических атак. — Она сделала паузу. — Я такая, чертовски, хрупкая и все такое.

Прежде чем Слэйд наконец заговорил, было долгое молчание.

— Ты не единственная, на кого повесили подобный ярлык, — сказал он. — Я такой же.

— Что? — Вздрогнув, она взглянула на него. — Серьезно? В тебе нет ничего хрупкого.

— Полегче. — Ему удалось произнести это обиженным голосом. — Может я и полицейский, но это не значит, что у меня нет чувств.

Она засмеялась. — Ты был агентом ФБПР и работал в этом специальном Офисе, а теперь ты начальник полиции, расследующий убийство паранормальным способом. Почему-то я просто не представляю, в каком месте ты хрупкий.

— Ты будешь удивлена.

Молчание, воцарившееся между ними, на этот раз было дольше. Шарлотта почувствовала, что Слэйд сожалеет, что выбрал именно этот путь разговора. Она подняла воротник куртки и ждала, расскажет ли он ей остальную часть истории.

Ночь была прохладной, но не холодной. Для похода в запретную зону она выбрала джинсы, свитер и куртку. Она прислушивалась к звукам опускающейся ночи. В траве щебетали маленькие существа. Легкий ветерок шелестел в ветвях и листьях. На деревьях чирикали птицы.

Слэйд продолжал молчать.

В конце концов она не выдержала.

— Ладно, ладно, кто назвал тебя хрупким? — спросила она.

Сначала она подумала, что он не ответит на вопрос. Но он, должно быть, пришел к выводу, что, поскольку он поднял эту тему и поскольку она ответила на его вопросы, он должен хоть что-то ей ответить.

— Команда врачей и парапсихологов в клинике, — сказал он.

— Вот черт. — Она остановилась, ошеломленная, и уставилась на него, пытаясь прочитать его радугу в тусклом свете. — Ты говоришь, что они загубили твою карьеру. Я в это не верю. Ты, должно быть, шутишь.

— Нет. — Слэйд остановился. Он не повернулся к ней лицом. Вместо этого он пристально смотрел вперед, на деревья, обозначающие границу Заповедника. — Хотя, честно говоря, я не думаю, что они использовали слово «хрупкий». Больше нестабильный и ухудшающийся, а также несколько других в том же духе. Но результат тот же. Все пришли к выводу, что я больше не пригоден для той работы, которой занимаюсь. И я тоже. Официальная версия гласит, что я беру отпуск, пока мои способности не стабилизируются и не восстановятся».

— Но?

— Но парапсихологи и врачи не думают, что у меня есть хоть малейший шанс, что я когда-нибудь смогу полностью использовать свой талант. На самом деле, ожидается, что ситуация будет ухудшаться.

— Что случилось?

— Длинная история, — сказал Слэйд.

По его тону она поняла, что он не в настроении рассказывать ей остальное. Еще нет.

— Ладно, — сказала она. — Но я должна сказать, что ты не ощущаешься пси- хрупким.

— Да? А тебе откуда это знать?

— Укуси меня. Это то, что я делаю. Я видела твою радугу, когда ты частично под даром. Все выглядит ясным, сильным и стабильным. Если бы состояние ухудшалось, этот факт отразился бы на основных пси-токах, которые я видела.

— Я думал, ты сказала, что я выгляжу противоречивым.

— Это я чувствовала, но сама радуга была сильной.

— Я уверен, что психиатрам было бы интересно узнать, что торговец антиквариатом заявляет, что я не пси-хрупок.

Ледяной остроты в этих словах было достаточно, чтобы она замолчала.

— Осталось не много. — Слэйд снова двинулся. Он направил узкий луч фонаря на землю перед ней. — Скоро ты почувствуешь забор.

— Пора заткнуться, — подумала она. — Он имеет право на свои тайны.

Первая дрожь темной, зловещей энергии пробежала по ее чувствам. — Как предупредительный выстрел, — подумала она. Теперь они двигались сквозь деревья. Лес, казалось, сомкнулся вокруг них еще плотнее, и стало темнее.

— Ты прав, — сказала она. — Энергия забора ощущается по-другому. Гораздо сильнее.

— И становится хуже.

— Похоже я поняла, что чувствовала Янтарная Шапочка, когда отправилась в гости к бабушке? — она сказала. — Или, может быть, я путаю с Гензель и Гретель.

— Была причина, по которой в сказках леса всегда считались опасными местами, — сказал Слэйд. — И этот конкретный лес никогда не исследовался. Добавь сюда фактор связи и то, что, черт возьми, должен защищать этот забор, и ты столкнешься со множеством неизвестных.

Вспышки энергии усилились, действуя на нервы. Это было похоже на прикосновение к множеству маленьких проводов под напряжением. Она вздрогнула и стиснула зубы от почти болезненного толчка.

— И еще много тяжелого пси, — выдохнула она.

— Следующие несколько ярдов (≈ 2 м) мы будем продираться сквозь сильный пси-шторм. Мой совет — двигайся быстро, пока мы не пройдем через силовое поле. Кажется, это помогает, по крайней мере мне. Скажи, если хочешь повернуть назад.

— Я не поверну назад, — зло сказала она.

— Я так и думал.

— Но сейчас определенно тяжелее, чем пятнадцать лет назад.

— Да.

Осторожно она обострила свои чувства. Обратной стороной было то, что теперь она могла воспринимать пси-электричество, которое вспыхивало и потрескивало в атмосфере. Она понимала, почему Заповедник имел репутацию места с привидениями. Любого, кто преодолевал барьер легко мог поверить, что повсюду воют и стенают призраки. Ощущения были тревожными, гнетущими и совершенно пугающими.

Плюсом перемещения со слегка обостренными чувствами было то, что Слэйд был прав. Быстрое передвижение немного приглушало ужасное чувство страха, которое грозило раздавить тебя.

Слэйд взял ее руку и крепко сжал. От физического контакта пси-энергия стала еще сильнее. Она поняла, что он использовал часть своего энергетического поля, чтобы защитить ее.

— Лучше? — спросил он.

— Да, спасибо.

Пси- шум, вызванный кричащими фантомами, теперь стал более терпимым.

— Еще чуть-чуть. — Слейд крепче сжал ее руку. — Это Рекс.

Она посмотрела вниз и увидела Рекса, спокойно идущего сквозь энергетическое поле, сжимая в одной лапе вечернюю сумочку. Все четыре глаза были открыты, он был полу распушенным, но не было никаких признаков того, что он испытывает какой-либо дискомфорт.

— Силовое поле, вероятно, настроено только на человеческие пси-частоты, — заметила Шарлотта. — Опять же, на что еще они могли быть настроены? Никто никогда не думал, как измерить пси животных.

Они вышли из-за деревьев на небольшую поляну. Тревожное энергетическое поле исчезло с ошеломляющей внезапностью. Пси-крик в ее голове затих. Она вздохнула с облегчением. По крайней мере, это не вызвало приступ паники, — подумала она.

— Мы на месте, — сказал Слэйд. Он остановился и отпустил ее руку.

Она смотрела на невероятную сцену вокруг себя с чувством трепета и удивления. — Это совершенно потрясающе. Ты прав. Это намного сильнее и зрелищнее, чем пятнадцать лет назад. Это по-прежнему волшебная сказочная страна, но она гораздо более яркая версия оригинала. Я никогда в жизни не видела ничего подобного.

— В Подземном мире есть места, которые могут соперничать с этим, но я не знаю ни одного места на земле, — сказал Слэйд.

— Знаешь что? — сказала она мягко. — Это напоминает мне некоторые картины Джаспера Гилберта.

— У меня возникла подобная мысль.

— Думаешь, он был здесь?

— Он и Кейн оба охотники за привидениями на пенсии, я думаю, они сильны. Это означает, что у них есть талант к работе с янтарем и инопланетным пси. Возможно, этого достаточно, чтобы преодолеть забор.

Залитый лунным светом луг и небольшой пруд выглядели так, словно их нарисовали кистью, смоченной серебряным светом. Мягкое сияние, освещавшее пейзаж, имело явно паранормальную природу. Ультра сияние, излучаемое травой и листвой, было не единственной заметной энергией. Шарлотта поняла, что теперь ей стало теплее. Как будто кто-то включил отопление.

— Биофосфоресцентный эффект не так очевиден в течение дня, — сказал Слэйд. — Видимое излучение Солнца имеет тенденцию подавлять его. Но ночью паранормальная энергия проявляется, если у тебя достаточно таланта, чтобы видеть хотя бы часть ультра излучения.

— Я не могу поверить, что исследователи из Тайного Общества не создали здесь лабораторию», — сказала она.

— Насколько я могу судить, Аркейн даже не знает о существовании этого места, — сказал Слэйд. — Как и другие крупные лаборатории. Фонд, контролирующий Заповедник, проделал очень хорошую работу по сохранению секретности. Вопрос, почему?

— Интересно, что видят те, кто не может заглянуть глубоко в спектр паранормальных явлений, когда они смотрят на подобные сцены в Заповеднике.

— Согласно немногочисленным сообщениям, сохранившимся с давних времен, те, у кого были ограниченные пси-чувства, которым удавалось войти и выйти, думали, что видят призраков. Фантомы и духи. Мерцающие тени на краю поля зрения.

— А как насчет тех зловещих Каньонов, о которых ты упоминал?

— Никаких записей в старых дневниках я не нашел и, как я говорил, лет пятнадцать назад такого не было. Я уверен, что они новые. Хочешь посмотреть?

— Очень.

— Не далеко есть один.

Они пересекли лужайку. Шарлотта обострила свои чувства, завороженная и очарованная переливающимися полевыми цветами и травой, сверкавшими жутким серебряным свечением. Кусты сияющих папоротников окружали пруд, сиявший темно-обсидиановым светом.

Не только растительная жизнь излучала био-пси. Шарлотта услышала, как маленькая ящерица скользнула в листву, и мельком увидела украшенный драгоценными камнями хвост. Крылатые насекомые порхали и танцевали в ночном воздухе, словно сверкающие сказочные фонарики.

Они кружили вокруг пруда. Шарлотта увидела, что поверхность темна и зловеще светится.

— Что за черт? — прошептала она.

— Понятия не имею, — сказал Слэйд. — Более того, я не думаю, что стоит лезть в воду и выяснять, почему пруд светиться.

Она вздрогнула. — Согласна.

Когда они достигли деревьев, Слэйд снова взял Шарлотту за руку.

— Вход в каньон находится прямо за линией деревьев, — сказал он. — Вероятно, ты ничего не увидишь. Не волнуйся, я помогу. Я не позволю тебе заблудиться.

Они вошли в полосу деревьев. Тьма резко сгустилась. Один шаг и все очаровательные сказочные огни поляны погасли, погрузив Шарлотту в самую глубокую и густую тьму, которую она когда-либо знала. Пронеслись первые шепотки паники. Инстинктивно она перешла в режим глубокого дыхания. Рука Слэйда сжала ее руку. Она почувствовала его молчаливый вопрос.

— Я в порядке, — сказала она.

Осторожно она приоткрыла свои пара-чувства. Два призрака двигались в абсолютной темноте. Она поняла, что смотрит на Слэйда и Рекса. Вокруг одной из теней образовалась свирепая радуга. Слэйд, — подумала она. Она узнает его даже в самом темном месте Вселенной.

— Я понимаю, что ты подразумевал под «Каньонами бесконечной тьмы», — сказала она.

— Ты что-нибудь видишь? — он спросил.

— Я определенно чувствую здесь энергию. Темную и страшную. Я вижу твою радугу совершенно ясно. Но вы с Рексом — всего лишь тени в темноте.

— Я думаю, это больше, чем может увидеть большинство людей, даже самых одаренных. Поблизости много энергии, но большая часть токов исходит из самого дальнего конца спектра, сверхтемного конца.

— А что видишь/ чувствуешь ты? — она спросила.

— Бесконечную ночь. Как будто из кошмара.

— Как ты думаешь, что создает сверх тяжелое сияние?

— Я не знаю.

— Ты обеспокоен?

— Энергия в больших количествах всегда вызывает беспокойство, и все, что здесь происходит, требует большого количества энергии. Изменения внутри Заповедника вызывают вопросы.

Она улыбнулась. — А тебе нравятся ответы.

— Да.

— Ты сам говорил, что Заповедник всегда был опасным местом.

— Истинно. — Он вывел ее из густой тьмы к краю светящегося луга. — Но я думаю, что это место становиться губительным. Фонд был прав, укрепив забор, но я не думаю, что этого будет достаточно.

— Похоже, это не спасает. Мы же вошли.

— Если мы смогли попасть сюда, другие сильные таланты тоже смогут это сделать. Но я сомневаюсь, что большинство из них смогут ориентироваться здесь. GPS и компасы не работают.

— А как насчет локаторов, которые охотники за привидениями используют в Подземном мире?

— Я пробовал один. Он тоже не работает. Они созданы для работы в средах, генерирующих большое количество инопланетного пси. Здесь другое. Это энергия нексуса или что-то подобное.

— Ты не уверен?

— Я уверен, что задействованы силы нексуса, но они могут просто усиливать то, что здесь на самом деле происходит, — сказал он.

— У тебя нет проблем с ориентацией.

— Я же говорил, что-то в моем таланте охотника позволяет мне ориентироваться в Заповеднике.

— Ну, я сейчас совершенно заблудилась, — сказала она. — Если бы тебя не было со мной, я, вероятно, смогла бы пересечь луг, но, оказавшись за деревьями, я снова была бы полностью дезориентирована. Я даже не хочу думать о том, каково было бы наткнуться на один из этих Каньонов. Человек мог бы блуждать здесь кругами вечно.

Он повел ее обратно на сказочную поляну. Она огляделась вокруг в поисках маленькой неряшливой тени, несущей клатч, но не увидела.

— Где Рекс? — поинтересовалась она.

— Наверное, заскучал и решил пойти на охоту. Я же говорил тебе, что он часто пропадает по ночам. То же самое было и в Резонанс-Сити. Там он уходил в туннели, чтобы потусить со своими приятелями.

— Возможно, в Заповеднике, есть и другие пыльные кролики. Возможно, он надеется встретить девушку. — Она подумала о сумочке-клатче. — Или парня.

— В Заповеднике, достаточно неизведанной территории, чтобы спрятать целое стадо пушков.

Шарлотта остановилась, чтобы впитать сияющий пейзаж. — Это место действительно необыкновенное. Сделай мою ночь, солги и скажи, что пятнадцать лет назад ты не приводил сюда других девушек.

— Нет.

Она вздохнула. — Мне следовало догадаться, что лучше не просить бывшего агента ФБПР солгать.

— Нет, я никогда никого сюда не приводил, — сказал он твердо. — Только тебя.

Она быстро повернулась. — Серьезно / Правда?

— Только тебя.

Она посмотрела в его горящие глаза.

— «Тигр, Тигр, жгучий страх» (стих «Тигр» — автор Уильям Блейк, перевод Константин Дмитриевич Бальмонт), — процитировала она шепотом.

— Что такое «тигр»? — спросил Слэйд.

— Хищный зверь Старого Света. Думаю, что-то вроде кота-призрака. Эта строка из старого стиха.

— Я напоминаю тебе хищного зверя?

— Нет, — ответила она. Она коснулась его сурового лица. — Но я всегда знала, что ты рожден, чтобы охранять и защищать. Я совершенно уверена, что ты мог бы быть таким же свирепым и безжалостным, как тигр или кот-призрак, если бы возникла необходимость защитить тех, кто слабее тебя.

Он протянул руку и поймал ее за запястье. Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Сильная тоска зародилась глубоко внутри нее, тоска, которая, как она знала, существовала все это время, непризнанная, в течение последних пятнадцати лет.

Слэйд посмотрел на нее со всей яростью, которая, как она знала, была заперта внутри него.

— Я не знаю, что ты увидела в моей радуге в ауре, что заставило тебя думать, что я буду сожалеть о том, что занимался с тобой любовью, — сказал он. — Но что бы это ни было, ты ошибалась.

— Да?

— Я хочу тебя, и мне плевать, чего мне это будет стоить.

— Ни сколько, — сказала она.

— Всегда есть цена. Я хочу, чтобы ты поняла, что я готов заплатить.

Он позволил рюкзаку соскользнуть с его плеча, а затем притянул ее к себе, обнял и поцеловал со всем темным огнем, который она видела пылающим в радуге его ауры. Инстинктивно она начала прикасаться к кулону на шее, но остановилась как раз перед тем, как ее пальцы коснулись серебряного зеркала. Возможно, дело было в окружающей их энергии. А может быть, ей просто не хотелось снова облажаться и упустить этот шанс, которого она жаждала все эти годы. Каким бы ни было объяснение, она знала, что на этот раз она очень постарается не смотреть на его радугу.

Он сказал, что готов заплатить цену. Она поверит ему на слово. Потому что теперь она знала, что и ей придется заплатить, и она тоже была готова сделать это.

Ее рука отпустила кулон. Она схватила его за плечи, наслаждаясь гладкой силой, которую чувствовала там, и ответила на поцелуй со страстью, в которой едва признала свою собственную.

Поцелуй был отчаянным и всепоглощающим; поцелуй, непохожий ни на что, что она когда-либо испытывала. Она внезапно вздрогнула, но не из-за приступа паники; скорее, из-за силы грубого физического желания. Все в Слэйде было жестким, требовательным, неумолимым и беспощадным.

Он оторвал свой рот от ее губ и осторожно заключил ее голову в своих руках.

— Сегодня только ты и я, — сказал он. — Остальное не важно.

— Больше никого, — согласилась она.

Он крепко прижал ее к себе и снова поцеловал. Она обвила руками его шею и прижалась к нему, чтобы не утонуть в сверкающем, шипучем водовороте. Но она все глубже и глубже падала в бурлящую энергию. Слэйд застонал и прижал ее нижнюю часть тела к своей.

Он не пытался скрыть свой голод. Он был горячим и возбужденным и явно хотел, чтобы она это знала. Жидкий жар и сильное, настойчивое напряжение глубоко внутри нее нарастали. Он расстегнул ее куртку. Она нашла пряжку его кожаного ремня. А затем его руки скользнули вверх по ее телу под топ. Когда он расстегнул лифчик, он сжал ее соски. Она была настолько чувствительна, что вскрикнула от испуга.

Он поцеловал ее в горло. — С тобой все в порядке?

— Да, да. — Она возилась с молнией его брюк. — Я не такая хрупкая.

— М-м-м. — Он резко вздохнул и отстранился. — Я сам расстегну молнию.

В ужасе она замерла. — Я сделала тебе больно?

Его смех был полустоном. — Нет. Но время решает все.

Она скинула обувь, а он расстегнул молнию на брюках и сбросил собственные ботинки.

Он полез в рюкзак и вытащил пластиковый пакет. Он разорвал его и вытащил тонкое спасательное одеяло. Когда он разложил его на земле, одеяло оказалось на удивление большим.

Он уложил ее на одеяло, а затем опустился перед ней на колени. Он потянул ее за собой. Она засунула руки под его рубашку и позволила теплу его тела согреть ее. Она собиралась расстегнуть джинсы, когда он остановил ее.

— Позволь мне, — сказал он низким и грубым голосом.

Он расстегнул молнию и стянул ее джинсы. Ее трусики исчезли вместе с джинсами.

На мгновение он опустился на колени рядом с ней, изучая ее горящими глазами, как будто никогда раньше не видел ничего подобного, как будто он не хотел забыть ни одной детали. С сильными плечами, вырисовывавшимися на фоне ночного неба, с чертами лица, ярко запечатленными в пси-свете, он мог бы выйти прямо из ее самых ярких фантазий.

Он положил одну руку ей на бедро и провел теплой ладонью вверх, пока не обхватил влажное местечко у нее между ног. Ее тело мгновенно отреагировало на интимное прикосновение. Она подняла бедра, прижимаясь к нему. Он гладил ее медленно, пока она не сжалась так плотно, как пружина, пока не задрожала от силы насущной потребности, чтобы он оказался внутри нее.

Она схватила его за запястье и потянула рядом с собой. Он перекатился на спину, взяв ее с собой. Она упала на его твердое, как гранит, тело. Его твердая эрекция прижалась к ее обнаженному бедру.

Он расположил ее так, что она оседлала его, а затем начал работать рукой, пока она почти не закричала от жажды.

Он схватил ее за бедра и медленно вошел в нее. Как бы сильно она ни хотела его, ее тело поначалу сопротивлялось. Он был слишком большим. Она колебалась, не зная, сработает ли это.

Он почувствовал, как она замерла, и он тоже замер. Ей не нужно было видеть его радугу, чтобы понять, что он борется за контроль. Жар его тела и пот на груди говорили об этом. Слэйд всегда контролировал ситуацию.

— Хорошо? — вышло хрипло.

— Да, — прошептала она.

Осторожно она позволила ему проникнуть глубже. Ее тело медленно открывалось, чтобы принять его, но постоянное вторжение привело к тому, что напряжение внутри нее возросло до почти невыносимого уровня.

— Да, — сказала она. Она сжалась вокруг него. — Да.

Он обхватил руками ее бедра и начал двигаться, входя и выходя из нее в мощном, неумолимом ритме.

В конце концов она не смогла устоять перед искушением. Она должна знать правду. Она коснулась своего кулона кончиками пальцев и раскрыла свои чувства на полную.

Темная радуга Слэйда сияла в ночи. Тогда она поняла, что на этот раз он ничего не скрывает. Он сказал ей правду. Он хотел ее и ему было наплевать на последствия, какими бы они ни были.

Но ее интуиция подсказывала ей, что он все равно рассчитывает дорого заплатить за это.

У нее не было времени сомневаться в том, что происходит, и она пообещала себе, что не будет все портить, пытаясь анализировать его. Она убрала пальцы с кулона.

— Слэйд.

В следующий момент напряжение внутри нее высвободилось волна за волной глубоких, приносящих удовлетворение потоков. Она была брошена в самое сердце бури.

Пальцы Слэйда сжались вокруг ее бедер. Он вошел в последний раз. С хриплым рычанием он достиг нарастающей, оглушительной кульминации.

Вокруг них пылала серебряная поляна.