Капкан для шоколадного зайца

Глава 5

Двое сильных, не обделенных здоровьем мужчин быстро вытолкали машину из сугроба. Они торопились, как-никак на улице мороз градусов двенадцать. А после тропической жары двенадцать градусов воспринимались разнежившимся на солнце организмом как все двадцать, а то и двадцать пять. Не очень-то приятно было прикасаться голыми ладонями к покрытому льдинками капоту машины, но про перчатки оба мужчины забыли. К тому же ноги Виктора, обутые в ботинки из крокодильей кожи на тонкой подошве, мгновенно промокли, и он чертыхался и проклинал своего адвоката, бросившего клиента на произвол судьбы.

Ангелина справилась с маневром, и после нескольких раскачек и толчков «ауди» вырулила на шоссе. Огни ночного города сверкали, как украшения снежной королевы, овладевшей миром за две недели отсутствия туристов. Виктор ежился и растирал руки, мокрые, согревшиеся в машине ноги неприятно пощипывало. Но все же и его не оставил равнодушным преобразившийся, укрытый снежным покрывалом город. Проезжая по Московскому проспекту, Виктор крутил головой по сторонам: вот и Московский проспект, набережная Обводного канала, станции метро и узкие центральные улочки, плотно застроенные низкорослыми домами.

Припарковав «ауди» напротив парадной, где жили Катя и Илья, Ангелина обернулась назад к притихшим пассажирам. Уставшая лазутчица свернулась калачиком на заднем сиденье и спала, поджав под себя ноги. Только сейчас Ангелина обратила внимание, что вместо изящных туфелек, полагающихся к экстравагантному вечернему платью, на Кате были ботинки с толстой рифленой подошвой. Переоблачившись из джинсов и свитера в бальный наряд, золушка так и осталась в обыденной обуви. Длинный, ниспадающий на пол подол прикрыл все огрехи, допущенные разведгруппой при разработке и внедрении своего хитроумного, хитросплетенного стратегического плана.

Ангелина улыбнулась, во сне Катя была похожа на крольчонка: у нее уморительно подрагивала верхняя губа и шевелился кончик носа. Собранные в прическу волосы растрепались, распушились вокруг лица, придав ему выражение детскости и беззащитности. Крохотные бриллиантовые капельки сережек поблескивали в полумраке салона машины, словно девушка только что умылась, забыв промокнуть полотенцем воду.

Ангелина расчувствовалась, у нее даже защипало в носу. Мирно сопящая Катя воспринималась ею как младшая сестра. И хотя Ангелина часто злилась и ворчала из-за чрезмерной Катиной прилипчивости и беспомощности, от которой страдала их с Анатолием личная жизнь, она все же приросла к ней душой и сердцем, испытывая почти материнскую ответственность за ее будущее.

В Ангелининой голове за мгновение пронеслась череда воспоминаний о совместных приключениях, порой грустных, порой забавных, к горлу подкатила теплая волна, а на глаза навернулись непрошеные слезы.

Ба, ба, неужели стойкая и невозмутимая Ангелина Громова заплакала? Нет, нет, совсем чуть-чуть не считается! Ангелина собрала волю в кулак, сглотнула застрявший в горле ком, проморгалась, чтобы стряхнуть слезинки с ресниц, и потянула Катю за подол вишневого платья:

— Просыпайся, спящая красавица. Мы приехали.

— Да-а-а, — Катя потянулась и сладко зевнула. — Где мы?

— Возле твоего дома. Быстрее переодевайся, а то Илья, наверное, заждался и беспокоится.

— Хорошо, — спросонья Катя была покладиста, но соображала туго. — А где Илья?

— Ждет нас всех в ресторане, — напомнил Анатолий.

— А-а-а, — дошло до Кати. — Точно-точно… Я на минутку поднимусь в квартиру… Я никого не задержу… Но мне одной не справиться с замком! Там какая-то мудреная система, у меня постоянно ключ заедает. Илья обещал замок поправить, но теперь ему не до этого…

— Пошли, — Анатолий распахнул дверь «ауди». — Я помогу, как-никак я хирург, а мы — хирурги — специалисты по проделыванию отверстий.

— Можно и мне с вами, — робко попросился Виктор. — А то я до ресторана не дотерплю…

— Давай, мы же не изверги, — разрешил Анатолий. — Катерина, я кину сумку с сувенирами к вам домой. Ангелине отсюда до агентства рукой подать. Чего таскать их туда-сюда, еще, чего доброго, переколотим подарки. — Анатолий явно что-то задумал и подмигнул Ангелине, чтобы та не вмешивалась.

— Конечно, конечно, — поспешно согласилась Катя, счастливая оттого, что может чем-то оказаться полезной для лучших друзей.

— Милая, мы быстро, — пообещал Анатолий. — Не скучай, — и он снова заговорщицки ей подмигнул.

Когда Катя в сопровождении мужчин поднялась в квартиру, и в ее окнах зажегся свет, Ангелина встревожилась. Мысли одна страшнее другой лезли в голову и будоражили воображение. Что замыслил Анатолий? Зачем ему понадобилась сумка с сувенирами после того, как Виктор попросился в туалет? Анатолий так многозначительно подмигивал, будто собирался расчленить Виктора в доме Голубева, а останки вынести в Ангелининой сумке. Нет, бред какой-то! Анатолий горячий, вспыльчивый, но отходчивый и рассудительный. Он любит пошутить, разыграть, но на „мокрое дело" не способен. Анатолий всегда говорил, что для того, чтобы кого-нибудь убить, не обязательно брать в руки оружие, можно воспользоваться и словом. Достаточно каждый день повторять человеку, что он безнадежно болен и, в конце концов, он поверит, начнет чахнуть и…

Тьфу ты, господи! Какие дурацкие мысли, да на ночь глядя… Кстати, а который час? Половина второго! В это время нормальные люди спят, а они только начали куролесить. Не мудрено, что в голове такая белиберда, мысли то о расчлененке, то о словесном уничтожении…

Ага! Осененная догадкой Ангелина подпрыгнула в водительском кресле и нечаянно нажала ладонью на сигнал. «Ауди» коротко, но пронзительно взвизгнула. Ангелина опасливо посмотрела в окна, не разбудила ли кого-нибудь ненароком… Но нет! В этом старом доме за толстыми стенами люди спали крепким сном праведников, и никакие шастающие по ночам профурсетки не могли потревожить их покой.

В сумку с сувенирами Катя положила подаренного Валерием Александровичем Мистера Икса. Когда «ауди» врезалась в сугроб, багажник встряхнулся, и Мистер Икс пропел голосом влюбившегося в Катю таможенника песню о черноглазой казачке. Анатолий воспользовался ситуацией и внушил Виктору, что только ему послышался мужской голос. Значит… Значит… Значит Анатолий решил продолжить розыгрыш! Вот что он имел в виду, обещая довести шоколадного зайца до белой горячки.

Вытащив из кармана мятный леденец, оставшийся после перелета, Ангелина сунула его за щеку, отодвинулась подальше от руля, откинулась в кресле и принялась выстраивать логическую цепочку.

Ну, что же, врага нужно бить его же оружием! Там, на Бали родная сестричка шоколадного зайца Сандра, знойная соблазнительница и поклонница культа Вуду, нагнала на них страхов, подговорив свою кормилицу Изабеллу изобразить погружение в транс. Бедная Катька! Она чуть от ужаса не скончалась, когда Изабелла, пуская пену изо рта, провещала, что Голубеву грозит серьезная опасность.

А мы? Чем мы хуже? Да ничем! Мы этому Виктору такие глюки изобразим, что он на Бали пешком удерет! О трепещи, шоколадный заяц! Если русский хирург берется за колдовство, никакое Вуду против его скальпеля не устоит. Ангелина хихикнула, представив своего возлюбленного в балахоне чародея с колпаком на голове и скальпелем в руке.

— Это твоя машина сигналила? — Анатолий впрыгнул на переднее сиденье и поцеловал Ангелину так, словно они встретились после долгой разлуки.

— Случайно на сигнал нажала, — она взглянула в его сияющее лицо и поняла, что правильно разгадала хитроумный план сокрушения Каррераса. — А где Катя и Виктор?

— Она ему носки выбирает.

— Что выбирает? — переспросила Ангелина.

— Носки, — усмехнулся Анатолий. — Наш экзотический друг промочил ноги по твоей милости, когда выталкивал машину из сугроба. А Катька, добрая душа, увидела, какие он следы по линолеуму выписывает, сразу заахала, заохала, будто и впрямь к нему всей душой прикипела!

— Ну и ну! — дивилась Ангелина.

— А как ты думаешь, она так в роль вошла или… — Анатолий, как ясновидящий, читал ее мысли.

— Ты же помнишь, какой у них с Илюхой скоропалительный роман завязался, — оправдывала Катю Ангелина. — Разве за несколько недель можно по-настоящему полюбить? Тем более, что до Голубева она страдала из-за неразделенного чувства к младшему Боровиковскому…

— Да плевать мне на ее романы! Я давно понял, что Катька слаба на передок! То она по принцу богатенькому сохла, то Виктору на Бали глазки строила. А как она с Валерием Александровичем кокетничала… Бедный Илюха! Но я не позволю попирать честь моего друга! Мы, мужчины, как слабый пол, должны быть непоколебимы в выборе идеала и выбирать подругу жизни, точно солдат гранату: чтобы надежно и наверняка. Но это так, беллетристика. — Анатолий придвинулся к Ангелине и обнял за талию. — Лично я в тебя влюбился с первого взгляда! Ты тогда в супермаркете так растерялась, когда врезалась своей тележкой в мою и разбила бутылку водки. У тебя были такие огромные глаза, будто у дикой лани.

— Я не растерялась, а испугалась, — поправила его Ангелина, отодвигаясь на краешек сиденья. — Любая бы на моем месте струхнула, когда бы увидала на дне тележки вместе с разбитой бутылкой водки топор, лопату, пилу и моток веревки. Я же не располагала информацией, что это джентльменский набор обыкновенного туриста. А по телевизору чуть ли не в каждой криминальной сводке маньяками стращали, вот я и струсила.

— Стереотипное мышление, — констатировал бывший маньяк.

— Да? — огрызнулась Ангелина.

— Да-а-а, — передразнил Анатолий.

— Ну твои намерения я просчитала, — предупредила она. — Раскусила твою военную хитрость.

— Что ты имеешь в виду? — Анатолий заелозил как уж на сковородке.

— То, ради чего ты мне подмигивал и нагонял таинственность на свое зловредное лицо, — лукавила Ангелина, терзая жениха.

— Ты блефуешь? — не верил он.

— Спорим?! — Ангелина пошла ва-банк.

— На что? — великий спорщик Анатолий предвкушал легкую победу.

— Как всегда, — Ангелина сдерживала ликование, сохраняя внешнее безразличие.

— Значит, на американку? — уточнил он.

— Да, на желание, — подтвердила Ангелина.

— Идет, — Анатолий сжал ее ладошку в своей разгоряченной руке и галантно облобызал. — Ох! Что я загадаю! Трепещи, женщина!

— Фи! — Ангелина вырвала обмусоленную руку. — Как стереотипно! Мы уже полгода вместе, а ты только обещаешь и обещаешь… Но ведь, между нами, милый, ты проиграл мне все споры!

— Я чую, что на этот раз выиграю непременно! — разошелся Анатолий.

— Ладно, — сжалилась над ним Ангелина. — Не буду больше тебя мучить!

— Говори! — Анатолий замер, превратившись в слух.

— Когда Мистер Икс сработал в первый раз, и тебе удалось обвести мнительного Виктора вокруг пальца, ты решил продолжить черное дело. А зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня… Правда, милый? Ну как, тепло? — Ангелина неспешно распутывала паутину, сплетенную Анатолием для шоколадного зайца.

— Ну тепло, — буркнул расстроенный Анатолий.

— Когда Виктор напросился к Кате в квартиру, ты вместе с сувенирами пронес туда говорящего и управляемого пультом Мистера Икса… Еще теплее? — Анатолий совсем сник. — Тебе пришла в голову гениальная идея — извести Виктора галлюцинациями. И скорее всего, судя по твоему бодрому настроению, с которым ты возвернулся обратно, первая часть нового плана осуществилась удачно.

— Змея, — прошипел Анатолий. — Мудрая и безжалостная змея, — он склонился над ее рукой и шутливо укусил за палец. — Хоть бы раз поддалась! Сделала бы любимому приятное…

— А хочешь, я сделаю тебе приятное прямо здесь и сейчас?! — заинтриговала его Ангелина.

— Ну попробуй, проказница, — кокетничал Анатолий.

— Я попробую с трех попыток угадать, какое послание для Виктора Каррераса ты вложил в уста Мистера Икса, — Ангелина давала возлюбленному возможность реабилитироваться.

— Опять на американку? — воспрял духом Анатолий.

— На что захочешь, дорогой, — изобразила покорность Ангелина.

— Попытка номер один, — торжественно провозгласил он.

— Не помню точных слов, но что-то вроде: «Ай-яй-яй-яй, убили негра! Убили негра, негра замочили! Ай-яй-яй-яй-яй!» — процитировала она глупую, но популярную песенку.

Сраженный ее проницательностью Анатолий молча вытащил из-за пазухи лохматую игрушку, нажал кнопку на животе, и Мистер Икс зловещим хриплым голосом прочревовещал: «Убили негра! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй!»

— Я тоже не помнил слов, пришлось импровизировать, — ворчал удрученный проигрышем Анатолий.

— Толька, дурачок! Ты так здорово придумал! — рассмеялась Ангелина, повторно нажимая на живот Мистера Икса.

— Убили негра! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй! — хрипела игрушка под хохот двух великовозрастных шутников.

— Ну давай, рассказывай, как ты напугал этого подлеца! — теребила Анатолия Ангелина.

— Катька ушла в комнату переодеваться. Виктор разулся и прошаркал в мокрых носках в туалет, а я быстренько озвучил арию возмездия для Мистера Икса. Потом Виктор, как интеллигентный человек, удалился в ванную руки помыть, а я ему лохматика под дверь запустил. Каррерас вышел, а на пороге такое чудо-юдо туда-сюда мечется и сипит: «Убили негра! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй!» Пока Виктор глаза со страху протирал, я пультиком раз-раз; Мистера Икса как не бывало. Эта игрушка катается по полу, как Плющенко по льду! Виктор ко мне, а я на кухне телевизор включил, делаю вид, что ничего не видел, ничего не слышал, и вообще: моя хата с краю, ничего не знаю! Виктор к Катьке ломанулся, она полуголая — такой визг подняла, будто он на ее честь покусился. Я, как мог, успокоил и ее, и его, ему коньячку плеснул, ей слово заветное шепнул…

— Какое слово? — встрепенулась Ангелина.

— О! Моя малышка меня ревнует, — обрадовался Анатолий. — Я ей таких слов нашептал! Таких слов!

— Задушу! — пригрозила Ангелина.

— Понял, — кивнул Анатолий и затараторил, как прапорщик, докладывающий генералу: — Я попросил Катю, чтобы она наплела шоколадному зайцу о том, что Илья Голубев перед прилетом Виктора Каррераса посетил самого могущественного колдуна в нашем городе. И этот колдун наложил проклятье на того, кто посмеет покуситься на голубевское добро. К имуществу Ильи колдун приставил бдительное чудовище, которое денно и нощно охраняет стратегический объект, как кремлевские курсанты тело Ленина. По первости чудовище будет предупреждать злодея, но, если злодей окажется настырным и непонятливым, чудовище вступит с ним в схватку.

— И Виктор поверил?! — Ангелина хохотала до слез, представляя воочию рассказанное Анатолием.

— Куда ж он денется с подводной лодки, — снисходительным тоном пояснил Анатолий. — У него же вся семейка на колдовстве помешана. Помнишь, как он нам рассказывал, что его сестре еще в детстве напророчили карьеру певицы. А в конце всей этой свистопляски с похищением нашего друга Сандрин муж признался, что он от имени жены заключил контракт с какой-то известной студией звукозаписи.

— Да, тайны мадридского двора, — Ангелина посмотрела в зеркальце и отерла выступившие от смеха слезы. — Но что-то наша разведчица долго Виктору носки выбирает… О, вот и они! Легки на помине.

— Кликнул дерьмо, вот и оно, — нелестно отозвался о Викторе Анатолий.

Вернувшийся Виктор держался напряженно и, ожидая подвоха, испуганно озирался по сторонам. Поверил он или нет в сочиненные Анатолием и пересказанные Катей страшилки о мифическом охраннике сокровищ Голубева, но уши держал востро, словно хищник, вставший на охотничью тропу.

Через несколько минут Ангелина, наконец-то, доставила всю компанию к ресторану. Заждавшийся Голубев выскочил к дверям. Анатолий и Илья крепко обнялись, будто сто лет не видели друг друга, хотя расстались всего-то два дня назад.

За спиной Голубева покачивался, как былинка на ветру, в стельку пьяный адвокат Виктора.

— К-к-как д-д-долетели, г-г-господин Каррерас-с-с? — осведомился он, присвистнув на последней букве.

Натренированный Голубев выражался членораздельно, но алкоголем от него разило, как из винного погреба:

— Мы тут попытались прийти к консенсусу, но без вас у нас ничего не получилось.

— Так точно-с-с, — по-лакейски рапортовал адвокат. — Не получилось-с-с.

— Можете больше не напрягаться, — жестко отрезал Виктор. — Вы уволены! Завтра я найму другого специалиста, более компетентного и не пьющего.

— Но ты, зулус воинствующий, — вступился за собутыльника Голубев, — не быкуй! Мы тебе не рабы на плантации. Мы свободные граждане демократической страны.

— Я — ик, я — ик, — с перепугу заикал адвокат.

— Не дрейфь, друг! — Голубев хлопнул его по хребтине. — Я тебя в обиду не дам! Если он тебя уволит, я — найму! Ты мне нравишься, и, к тому же, тебя не нужно вводить в курс дела.

От удара икание прекратилось.

— С-с-спасибо, — просвистел адвокат. — Т-т-тогда, ес-с-сли я с-с-свободен, я п-п-пойду, пос-с-сплю, ибо ус-с-стал…

— Вызовите мне такси, — Виктор боялся вступать на вражескую территорию.

— И не думай даже, — Голубев щелкнул пальцами швейцару, чтобы тот проводил адвоката и перенес хозяйское радушие на новый объект. — У нас так не принято! На Бали ты нас встречал, а здесь — мы. По русским обычаям гостя кормят, поят, лаской привечают…

— В печку сажают, — пробубнил себе под нос Анатолий.

— Виктор, вы как относитесь к японской кухне? — любезный хозяин затягивал негра в ресторан, будто спрут заплутавшую рыбку.

— Японскую? — Виктор растерялся, явно не ожидая такого хлебосольного приема. — Нет, мне не нравится японская кухня. Не люблю теплое сакэ и рыбу с рисом. Кажется, она называется суши.

— Ну и правильно, — одобрил Голубев. — Настоящие мужики должны есть мясо, как наши древние предки. Для поднятия боевого духа. Ты водку пьешь? Или для тебя привычнее кубинский ром? — допытывался он у Виктора.

— Он ноги промочил, когда машину из сугроба выталкивал. Ему для согрева лучше водки выпить. А то еще простудится из-за нас, — переживала Катя.

— Заметано, — встрепенулся Голубев. — А вот и мои красавицы!

Из ресторана навстречу заморскому гостю выплыли две официантки в русских кокошниках с хлебом-солью и рюмкой водки на подносе.

Ангелина хмыкнула:

— Для твоего статуса гейши положены, а не барышни-крестьянки.

— А надоели мне эти кимоно и харакири, — отмахнулся Голубев, аплодируя девушкам. — Если отобью у Каррераса ресторан, поменяю японскую кухню на русскую. Виктор, а ты пельмени когда-нибудь ел?

— Когда жил в студенческом общежитии Кораблестроительного института, — Виктор принял от официантки рюмку, залпом выпил и закусил круто посоленным кусочком хлеба.

— А эти самураи, — Голубев покосился на японские картины с иероглифами, развешанные на стенах холла, — лопают пельмени с капустой! Извращенцы! В пельмени положено класть баранину, говядину, свинину, лучок, чесночок, перчик. А однажды я пробовал пельмени с медвежатиной… С них такой наваристый бульон остался! Мы его наутро по чашкам разлили и с опохмелочкой за милую душу приняли.

— Кончай нас баснями кормить! — аромат свежего хлеба щекотал ноздри, и у Анатолия засосало под ложечкой. — Где обещанные бифштексы с кровью?!

— Я мясо не буду! — отказалась Ангелина. — Мне как всегда…

— Салат с авокадо и кальмарами, суши с лососиной, тигровые креветки в бамбуковом соусе и сливовое вино, — перечислил за нее Голубев.

— Ну и память! — восхитилась Ангелина.

— Катенька, а что ты будешь кушать? — Илья поцеловал в щеку молодую жену, отшатнувшуюся от него как черт от ладана.

— Небритый! Весь щетиной зарос! Я буду блины с икрой и заливную осетрину, — капризничала она, растирая покрасневшую щечку.

— Прошу к столу! — Голубев, словно полководец во главе победившей армии, преодолел холл и в дверях зала картинно склонился, раскинув в поклоне руки.

На двух сдвинутых вместе столиках в центре зала царило невиданное изобилие: мисочки с салатом оливье, без которого у Голубева не обходился ни один праздник, истекали майонезом, нарезанная буженина пахла чесноком и гвоздикой, маринованные огурчики, помидорчики, перчики пестрели вперемежку с пучками свежей зелени. Суши и креветки для Ангелины имели бледный вид в сравнении с пышными румяными блинами и поджаренными до корочки бифштексами. Официантки заканчивали сервировать стол, расставляя тарелки и раскладывая приборы. Батарея вспотевших водочных и пивных бутылок внушала опасение, что застолье будет долгим и обильным.

— С чего начнем?! — подначивал Голубев. — С водочки, по-большому, или с пивка, по-маленькому? К пиву сейчас раков подадут…

— Тогда с пивка! — подхватил Анатолий, понимая, что друг хочет вусмерть упоить Виктора.

Теплые отварные раки, посыпанные мелко порубленным укропчиком, благоухали так призывно, что Ангелина отступила от правил и примкнула к компании мужчин. Вчетвером они оккупировали круглое блюдо и, стряхивая воду с рачьих хвостов, отрывали клешни, выгрызали из них нежнейшее мясо и запивали светлым чешским пивом.

— Штоб я так жил! — провозгласил тост Анатолий, и мужчины по-взрослому плеснули в бокалы водочки.

Захмелевший Виктор отнекивался, прикрывая бокал ладонью.

— Ты нас не уважаешь?! — взъелась на него Ангелина, подливая себе пивка.

— Уважаю! — кивнул ей Виктор. — Вас я очень уважаю!

Любвеобильному кубинцу русские женщины и по трезвому казались королевами. А после нескольких бутылок пива их красота затмила сияние бриллиантов на его дорогущем портсигаре.

— Вот и выпей за мое здоровье! — Ангелина собственноручно подала Виктору бокал.

— С удовольствием! — давясь водкой, шоколадный заяц выпил бокал до дна, улыбнулся сидящим за столом дамам и отошел в нирвану, припав головой к плечу Анатолия.

— Слабак! — Голубев пододвинул к себе вторую мисочку с салатом оливье. — Щас я закушу и поговорим серьезно, без свидетелей.

— А куда этого путешественника пристроим? — Анатолий опасался, что Виктора с непривычки может стошнить ему на одежду.

Голубев снова щелкнул пальцами, и громила швейцар оттащил господина Каррераса к его адвокату.

Анатолий проткнул ножом бифштекс, сок из мяса брызнул в тарелку.

— Самые лучшие бифштексы в городе — у тебя. Я предлагаю тост: за хозяина заведения и за то, чтобы это заведение у него не отняли! Ты у меня единственный друг, у которого можно пожрать на халяву в любое время суток.

— За тебя, Илья! И за тебя, Катюха! — Ангелина смягчила высказывание жениха. — За то, чтобы все нормализовалось, чтобы испытание, которое выпало на долю вашей молодой семьи, вы преодолели, чтобы ваши дети приумножили семейный бизнес, а мы с Анатолием погуляли бы в вашем ресторане и на серебряной, и на золотой свадьбе.

— Ты чего-то раздобрел, — Голубев заметил, что пиджак Анатолия подозрительно оттопырен. — Кто у тебя там: мальчик или девочка?

— Родила царица в ночь не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку, — процитировал Анатолий, вынимая говорящего зверя неизвестной породы по кличке Мистер Икс.

— Убили негра! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй! Убили негра! Ай-яй-яй-яй-яй! — зловеще прохрипела лохматая игрушка.

— Не убили, а только напоили! — давясь со смеху, заколыхался Голубев.

— А куда подевалась песня про черноглазую казачку? — расстроилась Катя из-за того, что Анатолий без ее ведома записал для лохматика новую речь.

— Казачка в памяти, — утешил ее Анатолий. — Как я мог стереть арию Валерия Александровича! Мистер Икс легко программируется и запоминает до ста текстов. Он может, как будильник, включаться в нужное время и выполнять концертную программу согласно заданной очередности.

— Ребята, колитесь, — у экстремала Голубева заблестели глаза. — Вы уже натравливали этого монстра на господина Каррераса? Уж больно песенка жуткая!

— Два раза! — похвастался Анатолий. — Первый раз случайно, когда Ангелина посадила «ауди» в сугроб. А второй, — Анатолий погладил себя по высокоумной голове.

— А я? — напомнила о себе обойденная Катя.

— Катюха тоже умница, — Анатолий и ее погладил по голове. — С полуслова въехала в тему. Мы с ней страшилку сочинили про великого колдуна, создавшего для охраны твоего имущества говорящего стража. Ну, а в роли стража, как ты и догадался — Мистер Икс.

— Где вы раздобыли такое чудо-юдо? — Голубев крутил пушистую игрушку, пытаясь отыскать признаки принадлежности к какому-либо виду животных. — Я на Бали ничего подобного не видел. Толян, где ты его купил?

— Это штука не моя. Это подарок Валерия Александровича, — объяснил Анатолий.

— Какого Валерия Александровича? — Голубев уже дважды слышал его имя.

Катя вытянула под столом ногу и наступила на носок Анатолия, чтобы он не выдавал ее секретов ревнивому мужу.

— Моего бывшего пациента. Он теперь в Пулково на таможне начальником работает. Мы с ним нос к носу столкнулись, и он по старой памяти подарил мне Мистера Икса. Кстати, Валерий Александрович помог нам разузнать о прилете Виктора. А какую встречу он ему организовал! — и Анатолий подробно, со смаком, доложил Илье обо всех издевательствах, которые учинили над тропическим захватчиком подчиненные бывшего пациента.

— Так ему и надо! Меня на Бали тоже два часа в таможне мариновали по его милости, — Голубев радовался восторжествовавшей справедливости.

— Вы так резвитесь, будто программу выходного дня обсуждаете, — Ангелина полила креветки соусом и разорвала пакетик с палочками. — Но завтра Виктор проспится, а проблема останется нерешенной…

— Да, Илюха! — Анатолий быстро прожевал бифштекс. — Что ты мне по телефону рассказывал про свой суперплан? Ты же грозился Каррераса без штанов оставить. Или это было спонтанное проявление гнева?

— Чего?! — у распалившегося Голубева аппетит разыгрался не на шутку, и он тоже выбрал себе бифштекс покрупнее. — Я, как истинный джентльмен, слов на ветер не бросаю! И даже будучи не в лучшей форме я контролирую ситуацию!

— И тут Остапа понесло, — прошелся Анатолий по поводу Илюхиной мании величия. — Если ты такой умный, тогда зачем мы тебе понадобились?

— Исключительно в качестве зрителей, — с набитым ртом пробормотал Илья.

— Дорогая, — Анатолий обнял Ангелину за талию, — если ты насытилась, поехали домой. Я полагаю, нам есть чем заняться наедине друг с другом. А то мне вдруг наскучила компания этого спесивого индюка.

— Как я устала от вашей ребячливости, — Ангелина шутливо ткнула его палочками. — Даю вам обоим полчаса на серьезный конструктивный диалог. Мне завтра на работу, а после двенадцати мы обещали в больницу к Платону Платоновичу заскочить. Это тебе, милый, еще два дня развлекаться можно, а у деловых женщин время расписано по минутам. У меня уже челюсти от зевоты разрываются, не хочу заснуть лицом в кальмаровом салате.

— Если будешь слишком деловая, функция ослабнет половая, — загоготали хором Анатолий и Илья.

— Время пошло! — Ангелина сняла часы с руки и положила перед собой на стол. — Катя заверни мне пару блинчиков на завтрак, а то у меня в холодильнике шаром покати.

Катя на правах жены хозяина распорядилась, и официантка собрала для Ангелины и Анатолия внушительный пакет со снедью.

— Видите ли, други мои! — словно профессор перед аудиторией начал вступительную речь Голубев. — Законы, — он поднял вверх указательный палец, — ловушка для незнающих их и спасательный круг для знающих. Так вот, — Голубев покосился на Катю. — Всем известно, что я уже был женат… — Катю передернуло: во сне Голубев до сих пор иногда повторял имя Татьяны. — Так вот… По нашим законам имущество, приобретенное в браке, принадлежит обоим супругам!

— А при чем тут твоя бывшая жена? — насторожилась Катя, чувствуя запах дышащей в затылок соперницы.

— При том, что квартира и ресторан покупались в то время, когда мы еще не были разведены, — пояснил Илья.

— Но ты же говорил, что приобрел ресторан после того, как Татьяна вышла замуж за шведа, — дотошная Катя ни с кем не собиралась делить ни мужа, ни имущество.

— Я утаил кое-какие нелицеприятные подробности своей биографии, — покаялся перед Катей Голубев. — Когда Танька после Франции свалила в Швецию, я все надеялся, что швед, как и француз, поматросит ее, да и бросит, и Танька вернется ко мне. Поэтому, когда Танька запросила развод, я сделал вид, что согласился, а сам выслал ей фальшивый документ. Но швед оказался честный и на Таньке женился. Через год у них ребенок родился, а меня обида заела, и я решил отомстить бывшей жене. Я стал ее шантажировать фальшивым разводом и потребовал с нее денег за молчание. Танька мужу во всем призналась, он заплатил мне за нее отступного, я купил японский ресторан, и мы развелись по-настоящему.

— Точно! — хлопнул по столу Анатолий. — Ну и везунчик же ты, Илюха! Ох и поломает себе зубы наш шоколадный заяц о незыблемый и твердый Российский закон.

— Вот только Таньки мне сейчас не хватает! — горестно подперла щеку кулачком Катя. — Всю жизнь мечтала о медовом месяце в дружной шведской семье.

— И когда вернется бывшая мадам Голубева? — осмотрительно справилась Ангелина.

— Я еще с ней не связывался, — Илья налил по рюмке себе и Анатолию.

— Мне тоже налей! — потребовала Катя.

— Зачем добро переводить, если ты не пьянеешь, — воспротивился Илья, но водки все же Кате налил.

— Чтоб тебе меньше досталось! — огрызнулась молодая супруга.

— Глупышка, — Голубев взял ее руки в свои и поцеловал. — Не ревнуй, все в прошлом. Теперь ты моя жена, и я люблю только тебя. Но перед Татьяной я виноват! Нельзя было пытаться подлостью вернуть разбитую любовь. Бог меня уже покарал, когда затмил мне разум, а теперь нужно спасать нашу с тобой жизнь, нашу семью и будущее наших детей!

— А вдруг Татьяна тебе откажет? Вдруг она не простила тебя? — ужаснулась подобной перспективе Катя.

— Есть один человек, который может выступить в роли парламентера, — успокоил ее Илья. — Догадываешься, кого я имею в виду? — Голубев отпустил Катины руки и обернулся к другу.

— Меня, что ли? — удивился Анатолий. — Ну и миссию ты мне отвел! Вот спасибо!

— Танька всегда о тебе хорошо отзывалась. А когда разведала, что ты поступил в медицинский институт, она сказала, что хотела бы, чтобы ее дети тоже стали врачами, — подмазывался к Анатолию Голубев.

— Правда, что ли? — поразился Анатолий. — А я и не знал, что Танька такая сентиментальная… Что ж, мне за ней в Швецию прикажешь ехать?

— Нет, — Голубев вынул из кармана мобильник. — Ты с ней по телефону поговоришь. — Илья стал пролистывать записную книжку в меню трубки.

— Вы с ума сошли! — одернула их Ангелина. — Уже глубокая ночь. Все нормальные люди давно спят. До утра дотерпите?

— До утра дотерпим, — Голубев убрал трубку и подмигнул загрустившей жене. — Эй, Катюха, нам ли быть в печали! Хочешь, я тебя развлеку по-королевски?

— Хочу! — надула губки Катя.

— Тогда спой для меня ту садистскую колыбельную, которую ты мне на Бали пела.

— Что-то настроение не подходящее, — ломалась Катя.

— Спой, светик, не стыдись! — попросил Анатолий, догадываясь о задумке Ильи.

— Ладно, — сдалась Катя и запищала тоненьким противным голосом:

К концу Катиного соло Ангелина и Анатолий уже не смеялись. Они лишь беззвучно всхлипывали, бодая лбами друг друга. Голубев запрограммировал Мистера Икса и запустил его к Виктору Каррерасу, спящему рядом с разжалованным адвокатом.