Кассио

ÁINE

O

кей, по большому счету, этот план был глупым.

Я проснулся от того, что грубая рука зажала мне рот. Сквозь затуманенный кошмаром мозг я не мог отличить сон от реальности. Я начал сопротивляться слишком поздно. Кто бы это ни был, к тому моменту я уже был сильнее. У меня не было ни единого шанса. Он швырнул меня с кровати и повалил на покрытый ковром пол. Моя голова ударилась о землю, приняв на себя основную тяжесть падения. Мутная дымка боли пронзила мое тело и мозг, но физическая боль была не самой страшной частью.

Потребовалась всего секунда и сильный удар по голове, чтобы все это вернулось. Все это. Крик. Пытка. Вонь мочи, крови, грязи и секса. Деградация женщин наихудшим из возможных способов.

Когда все воспоминания нахлынули на мой мозг, я обнаружил, что хриплю и задыхаюсь, неспособный произнести ни единого слова. Я также не произнес ни слова во время пыток.

Затем мир погрузился в кромешную тьму.

Я проснулся от тишины и ощущения, что за мной наблюдают. Забудь об этом. На меня пялятся. Оставаясь неподвижной и стараясь дышать ровно, я тянула время, в то время как мое сердце бешено колотилось в груди.

Когда туман в моем мозгу медленно рассеялся, я понял, что тишины не было.

Крики. Вопли. Вопли.

Ужас в каждом звуке, который я слышал, отражал тот, что звучал в моем сердце.

Я слышал их где-то вдалеке, но все же достаточно близко, чтобы знать, что нахожусь в том же аду, что и эти люди.

Изо всех сил пытаясь унять бешено колотящееся сердце и не дать себе сойти с ума, я ждала и прислушивалась. Я должна была сосредоточиться на текущей комнате, на непосредственной угрозе.

Кап. Кап. Кап.

Я чувствовал запах затхлой влаги в воздухе и чего-то еще. Аромат, одеколон. Запах был знакомым, вызывающим тошноту. Это вызвало в моем сознании поток нежелательных образов.

Марко Кинг!

Я держала глаза закрытыми, сопротивляясь желанию открыть их. Отказываясь встречаться с темнотой и угрозой во взгляде, которые преследовали меня в моих ночных кошмарах. Он был здесь: я бы поставил на это свою жизнь. Глубокий вздох, который не принадлежал мне, прозвучал слишком близко для утешения.

Онisздесь.

“ Я знаю, что ты не спишь. Голос звучал так же, жестоко и надменно.

Каждый удар моего сердца отдавался физическим ударом в грудь. Это причиняло боль. Я больше не та маленькая девочка, продолжала шептать я мысленно. Я сильнее.

Каркас кровати запротестовал, когда я пошевелилась, заставляя себя сесть. Мой взгляд скользнул по грязной кровати, стены были в не лучшем состоянии, треснувшая грязная раковина в углу с ведром. Я предположил, что ведро предназначалось для того, чтобы справить нужду.

Дыши, мысленно приказала я себе. Эта камера с четырьмя каменными стенами была кошмаром каждой женщины. Это было жутко, безнадежно, оставляло у тебя привкус ужаса на губах.

Не в этот раз. Я отказался. Я бы никогда не съежилась и не спряталась от этого человека.

Медленно, словно готовясь к финальной сцене ночного кошмара, я перевела взгляд на черные армейские ботинки. Это были самые чистые и блестящие армейские ботинки, которые я когда-либо видел, что говорило о том, что он носил их как дань моде. Мои собственные армейские ботинки были потертыми и грязными, как дерьмо. Я пожалела, что не надела их прямо сейчас. Вместо того, чтобы надеть пижамные штаны и майку. Это заставляло меня чувствовать себя незащищенной, уязвимой. Я должен был спать в одежде, с ножом в сапогах, наготове.

Оглядываться назад - это сука.

Готовя себя к тому, что, я знал, должно было произойти, ничто не могло подготовить меня к этому самому моменту. Ни годы тренировок, ни годы убийств, ни годы пыток. Мое сердце колотилось о ребра, причиняя боль при каждом вдохе. Точно так же, как те воспоминания, которые атаковали мой разум.

Очень медленно мои глаза скользнули по его груди и остановились на лице. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не сойти с ума. Чтобы не дать всхлипу сорваться с моих губ. Я бы не доставила ему такого удовольствия.

Я заметил сходство. Между Кассио, Лукой и Марко. Они были сыновьями Бенито. Никто не мог этого отрицать; один взгляд на них, и вы видели сходство. За исключением того, что Луке и Кассио не хватало угрожающей жестокости, которой дышал Марко. Он наслаждался этим.

Те же угрожающие темные глаза встретились с моим пристальным взглядом. Если когда-либо в чьей-то душе отражалась чернота, то это была она. Его глаза были окнами в его черную как смоль душу. Я не был особенно кровожаден, но мне хотелось выколоть ему глаза. Порезал ему губы, чтобы он больше не мог улыбаться.

Ужасающая ухмылка расползлась по его лицу. “Добро пожаловать”, - поприветствовал он меня, от его голоса у меня по спине пробежали мурашки. “Ты превратилась в красавицу”, - прокомментировал он. “Я знал, что так и будет”.

Он встал и сделал два коротких шага ко мне, затем наклонился, грубо схватив пальцами мой подбородок.

“ И эти глаза, ” промурлыкал он, его дыхание было слишком близко ко мне. От его запаха мне захотелось поперхнуться, желчь застряла в горле. “Мерцающая, как океан в ясный день, с солнечными бликами, танцующими в твоих волосах”.

Этот чертов поэт.

Не думая о последствиях, я плюю ему в лицо.

Я мило улыбнулась ему, но отказалась произнести ни единого слова. Внутреннее чувство подсказывало мне, что Марко заводится от женского ужаса и боли. Будь я проклят, если предложу это добровольно. Если бы это было последнее, что я, блядь, сделал, я бы умер с фальшивой улыбкой на лице и без единого стона изо рта.

Прежде чем я успела даже вздохнуть, Марко набросился на меня, ударив моей головой о стену, его тело навалилось на меня сверху. Моя шея вывернулась под странным углом, моя голова прижалась к стене, тело Марко навалилось на мое, и я поняла, что не было обычной паники от мужских прикосновений. Моя кожа не покрылась крапивницей, дыхание не стало прерывистым. Я как будто находилась вне своего тела, беззаботно наблюдая за разворачивающейся сценой.

Я расслабил все свое тело, позволяя ублюдку полностью возбудиться. Он думал, что одолел меня. Это было именно то место, где я его хотел. Он счел меня уязвимой; это было большой ошибкой с его стороны.

“ Скажи хоть слово, ” прохрипел он. - Одно слово.

На долю секунды мое сердце екнуло, но я быстро заставила его остановиться. Панике сейчас не было места. Оттуда все пойдет на юг, и мы уже были чертовски близки к этому. Я плотно сжал губы, контролируя себя.

- Ты же знаешь, что тебе это нравится. ” Он дышал мне в шею, его рот касался моей кожи. Мне нужно было бы принять душ с отбеливателем, чтобы смыть его. Ублюдок! - Одно слово, - сказал он, заставив мою кожу покрыться мурашками от отвращения.

Его голова уткнулась в изгиб моей искривленной шеи, его вонючий одеколон был слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно, но я проигнорировала все это. Я сосредоточился на своем следующем шаге, стараясь, чтобы мой страх исчез где-то на задворках моего сознания.

От его стонов удовольствия и прикосновений рук ко мне у меня скрутило живот. Он был твердым, его бедра прижимались ко мне. Как будто он трахал меня. На ум пришла картинка трахающейся собаки, и истерический смех застрял у меня в горле. Я, должно быть, был на грани безумия. Воспоминания, которые нахлынули на меня прямо перед тем, как я был в нокауте, эта ситуация и события прошедшей недели, наконец, настигли меня.

Он просунул руку между нашими телами, возясь со своим ремнем, и я нашла свое окно возможностей. Он так далеко зашел в своем возбуждении, что даже не заметил, как я пошевелилась.

Он поднял голову, наши взгляды встретились. В его темных глубинах мелькнул нездоровый проблеск возбуждения. И тут меня осенило. Лука и Кассио… мой Охотник… мой муж ... Эти двое были совсем не похожи на этого больного ублюдка. Ничего!

Поразительное сходство между Хантером, Лукой, Марко и их отцом начиналось и заканчивалось внешним видом. Последние двое были жестокими, злыми и больными. Им действительно нравилось причинять боль женщинам. Они даже преуспевали в этом.

Хантер и Лука спасли их. Уважали их. Заботились о них.

“ Скажи хоть слово. Он вытащил свой член, и я сморщила нос. Должно быть, это самый уродливый член на этой планете. Одним быстрым движением я со всей силы ударила коленом по его жалким драгоценностям.

Его пронзительный вопль почти оглушил меня, все его тело согнулось. Я оттолкнула его от себя, наблюдая, как он падает на землю, как жесткая деревянная доска. Это было почти комично.

Я вскочила на ноги, мои босые ступни коснулись грязного пола. Опустив взгляд, я бесстрастно наблюдала за ним. Этому засранцу самое место было там. Его лицо ударилось о грязный, заляпанный мочой пол.

Слухи верны, размышлял я. Казалось бы, ударить человека в пах было чрезвычайно больно.

“Ублюдок”. Я позволил слову прозвучать громко и четко, но он даже не смог его осознать из-за боли в паху. Поэтому я ударила его босой ногой по лицу. “Вот твое единственное слово”.

Я присела на корточки, его пристальный взгляд едва отслеживал мое движение. Его глаза были расфокусированы. Я холодно усмехнулась.

“ Ты хотел, чтобы я поговорил, ублюдок. Ну, вот я и здесь. Разговариваю. Выражение его лица говорило само за себя. Осознание того, что, возможно, только возможно, я был сумасшедшим.

Крики женщин, которых он пытал, резал и трахал, звучали в моем мозгу громче, чем когда-либо. Эти образы запечатлелись во мне на всю оставшуюся жизнь. Эти женщины были бы изранены физически и морально до конца своих дней. Если бы им вообще посчастливилось выжить.

Мой кулак сжался, и я не смогла сопротивляться. Мне не терпелось увидеть боль на его лице, почувствовать ее в каждом его вздохе.

Поэтому я протянула руку и положила свою правую на обе его руки, которые парили над его промежностью. Хотя мне было противно прикасаться к нему, ничто не могло остановить меня от следующего шага. Я сжала его изо всех сил.

Еще один вопль, когда он попытался бороться со мной, но я была сильнее.

“В чем дело, Марко, гребаный король?” Я насмехался низким, устрашающим голосом, склонив голову набок. Я убрала руки с его промежности, позволяя ему заняться отвратительным членом. “Ты можешь причинить боль, но ты слишком слаб, чтобы вынести это?”

Я мрачно улыбнулась, похлопывая его по штанинам. Бинго!

Кобура для ножей. “ Я знаю, как сильно ты любишь свои ножи, ” промурлыкала я с мрачной улыбкой. “ Ну что, начнем? Он проворчал что-то вразумительное, все еще держась за свои семейные драгоценности. Это было бессмысленно, потому что они ему не понадобились бы.

“ Я знаю, я знаю, ” протянула я низким голосом, вытаскивая нож из его кобуры. “Кажется, я не могу заткнуться”.

Моя рука сжимала нож, пока мой взгляд блуждал по его жалкому телу. Он был так уверен в себе, что пришел сюда один. У двери не было охраны. Только он и я. Если я умру сегодня, по крайней мере, я заставлю этого ублюдка заплатить. Для него не будет пощады. Он никогда не предлагал ее никому другому.

Моя рука быстрым движением метнулась вперед и рассекла кожу на его горле. Выражение замешательства на его лице было бесценным. Это был всего лишь поверхностный порез, но его было достаточно, чтобы он истек кровью, как свинья, которой он и был. Внезапно он забыл о паху и поднял руки к шее, зажимая кровоточащую рану. Страдальческий хрип вырвался у него, и я не могла не насладиться его болью.

Может, я и облажался, но я действительно наслаждался его стонами, болезненным хрипом. Я переместил свое тело, чтобы убедиться, что никто не сможет застать меня врасплох сзади. Хотя, если бы я была любительницей пари, я бы поспорила, что никто не придет. Слишком много криков эхом отдавалось в этом богом забытом коридоре.

“Хорошо, что ты уже расстегнул штаны”, - продолжила я мрачным тоном, стягивая его брюки и боксеры еще ниже по ногам одним быстрым движением.

Я вонзила нож ему в плечо, и воздух пронзил еще один крик. Он уставился на меня с удивлением и ужасом. Это был первый раз, когда я сделала это. Обычно я нажимал на спусковой крючок с безопасного расстояния. Краем сознания я заметила, как его кровь стекает по рукоятке ножа на мои руки, окрашивая их в красный цвет.

Его кровь всегда будет на моих руках.

Эта мысль меня не беспокоила. Ни капельки. Эта земля была бы безопаснее, лучше без него.

“Ладно, пора приниматься за работу”, - объявила я с мрачной улыбкой на губах. Возможно, когда ко мне вернулись воспоминания, в моем мозгу щелкнул переключатель. Или, может быть, я просто был в полной заднице все это время. Мне нравилось видеть, как Марко трахает Кинга в его уязвимом состоянии.

Он был мертвецом и знал это.

Я взяла его член в свою руку. “ Держу пари, ты не думал, что я вот так прикоснусь к твоему члену, ” невозмутимо произнесла я холодным голосом. Честно говоря, я не хотела прикасаться к нему, но, черт возьми, если бы я позволила ему легко отделаться. Это было за каждую гребаную женщину, которую он пытал, насиловал, убивал или позволял ходить по этой земле в ее сломленном состоянии.

Он попытался отползти назад, но я крепко держал его за член. “Не волнуйся, Марко, гребаный король. Я не отпущу твой член”.

Он протянул руку, царапнув ногтем мою щеку. Я знала, что он меня достал, в момент укола. На самом деле это было жалко. Он дрался хуже девчонки. По крайней мере, женщины чесались лучше, чем это.

Я сильно дернул его за член, заставляя остановиться. Он тут же взвизгнул и закричал.

“Сейчас, сейчас, не плачь”, - сказал я, прижимая лезвие к вялой коже его члена. “Мы только начинаем”.

Осознание того, что я собиралась сделать, отразилось в его глазах, и он попытался пнуть меня, спасая свою жалкую драгоценность. Если бы вы вообще могли назвать эту сморщенную, отвратительную штуковину драгоценностью.

Его нога задела мое ребро, но я не дрогнула. По правде говоря, он мог бы сломать мне ребра, а я бы никогда не отпустила его член. Вместо этого я так сильно сжала его член, что он захрипел, а затем его вырвало. Он попытался повернуться на бок, но я заставила его оставаться неподвижным, положив одну руку на его член. Рукой, сжимавшей нож, я поднесла его к его лицу и прижала к челюсти, заставляя его проглотить желчь.

- Вот это хороший мальчик, - выплюнул я.

Черт, я мог бы делать это с ним часами и днями. Унизить его. Наказать его. Заставить его плакать. Молить о пощаде.

Конечно, он никогда ничего не получит.

Я вывернул руку и ударил его по скуле рукояткой ножа. Я ухмыльнулся, наблюдая, как почти мгновенно образуется синяк. Мне хотелось бы записать это и разослать всем женщинам, которым он причинил боль.

Вернув свое внимание к его маленькому члену, безвольно лежащему у него между ног, я злобно ухмыльнулась.

“ Этот малыш никогда больше не будет работать, ” промурлыкала я, встречаясь с ним взглядом, наслаждаясь ужасом в его глазах. “Ты никогда не забудешь мое имя”, - насмехался я. - Какой бы короткой ни была твоя жизнь, ты будешь выкрикивать мое имя.

Затем я резанул, плоть его члена раскололась. Я не торопился, его крики эхом отдавались от стен. Возможно, после этого я оглохну, но к черту это. Это того стоило, черт возьми.

Его член был отрезан слишком рано. К моему большому разочарованию. Он часами причинял женщинам боль, по очереди занимаясь со своими мужчинами снова и снова, пока они не начинали кровоточить.

“Да, это было слишком быстро”, - пробормотала я больше для себя, отбрасывая его член в угол. Он приземлился с легким стуком.

Он выл, но ни одна из его просьб, воплей или мольб не доходила до меня. В моем воображении я был в темной комнате, потерявшийся во власти ненависти и жестокости. Пришло время выложить это на стол.

“Прекрати”, - завопил он, из его нижней половины туловища хлестала кровь. Интересно, сколько крови было в этом маленьком члене. “Чего ты хочешь?”

Я встретился с ним взглядом. “ Одно слово, ” сказал я, вонзая клинок ему в бедро. - Услышать твои крики.