Катенька

Советский солдат

До сих пор не устаю удивляться, насколько я был советским человеком. Мощная промывка мозгов в школе и на заводе отлично сделала своё дело. Ведь в армию я мог не идти, либо, уж если и идти, то в гораздо более комфортном варианте.

Как я уже писал, в младенчестве я переболел полиомиелитом, отчего у меня сохранилась пожизненная хромота. При подобном диагнозе, да и некоторой актёрской сноровке, ничто не мешало немного педалировать свой недуг и вовсе освободиться от военного призыва или по крайней мере стать годным к нестроевой службе. Я же, снедаемый чувством, что должен пойти служить, как и все окружавшие меня сверстники, наоборот, всячески пытался затушевать проблемы с ногами. Мне это прекрасно удалось, и родина направила меня выполнять священный долг на Дальний Восток, на стыке китайской и монгольской границ, в строевые части.

В начале 70-х годов это было самое неспокойное место во всём необъятном Советском Союзе. Ещё совсем недавно произошёл советско-китайский вооружённый конфликт на острове Даманском, и мелкие стычки возникали повсеместно. Часть, где мне довелось служить, находилась в постоянной боевой готовности, муштровали нас по полной программе, и нельзя сказать, что это было лишено всякого смысла. Угроза большого конфликта с недавними «братьями навек» китайцами висела над нами постоянно. Наш противник был совсем не условный, а вполне реальный, и при хорошей погоде мы отчётливо видели не только их лица, но и кулаки, сжимаемые в нашу сторону.

В армии я понял, что издевательства надо мной в школе и на заводе были ещё цветочками. Вот где машина подавления работала на полную мощь, без выходных и праздников, рождая всё новые способы унижения, лишая человека остатков чувства собственного достоинства, заставляя совсем ещё молодых людей терять человеческий облик. Одновременно не простаивал и идеологический пресс — в лице цепочки замполитов, комсоргов и прочих идеологических армейских работников, пытавшихся непрерывным пропагандистским усердием оправдать свой, по советским масштабам, вполне белый хлеб с приличным куском масла. Нам, и так измученным постоянной военной подготовкой, в свободное от неё время активно промывали мозги, дабы усилить любовь к родной армии и ненависть к предполагаемому противнику. Целесообразность и эффективность этих занятий стремились к нулю. Армия делала всё, чтобы любить её было не за что, но перебежать в Китай к вероятному противнику, либо в Монголию к потенциальному стороннику желающих не находилось. Китай тогда был не нынешний, и путали нас им не зря. А про монгольскую нищету слагали легенды.