Каула Тантра Санграха - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Сергей Сергеевич Федоров (Антиномианизм в учении тантр) #2

Антиномианизм в учении тантр

(А.Т.)

Внешняя доктрина религии предлагает человеку определенный свод правил, заповедей, которому нужно следовать для достижения Бога, духовного освобождения или рая. Таким образом, спасение зависит от соблюдения Закона. Слово «дхарма», которое индуисты используют как синоним «религии», также означает «закон». Этот закон расписан в дхарма-шастрах, самой известной из которых является «Ману-смрити» (иначе - «Законы Ману»), И он вовсе не сводится к десяти ямам и ниямам йоги Патанджали, а состоит из огромного числа мелочных предписаний, поддерживающих систему варнашрамы (четырех каст и ступеней жизни). Эта дхарма большей частью представляет собой социальный уклад, а не путь к Богу. Это одна из причин, почему все мистические школы если и не критиковали Закон, то, по крайней мере, придавали ему гораздо меньшее значение. Подобные школы были не только в Индии и Тибете, но и в иудео-христиано мусульманском мире. Достаточно упомянуть гетеродоксальную каббалу Натана Леви и движение франкистов в иудаизме; гностиков, катаров и христоверов («хлыстов») - в христианстве, и суфиев (например, ордена Бекташи) - в исламе. И хотя в частностях объяснение антиномианизма в тантризме и других учениях отличается, основа - одна. Вкратце она хорошо сформулирована в хлыстовском выражении: «Мы не по закону, мы по благодати*».

Согласно подобным мистическим системам, в наше время внешний закон «отменен». В «Маханирвана-тантре» говорится, что дхарма-шастры были актуальны в прошлые юги, в кали-югу же «нет иного пути достижения освобождения и счастья в этой жизни, помимо пути, указанного тантрой» (МНТ, 2.20). Подобным образом в каббале и христианстве эра Закона завершилась с приходом Мессии, и началась эра Благодати.

Практика осознанного нарушения религиозных запретов давала возможность проявить свою свободу, символически показывала, что в кругу посвященных (каула-чакре, «корабле людей божьих» и т. п.) каждый уже спасен, и мистически приближала всеобщее спасение - то время, когда, по словам МНТ (4.46), «не останется больше пашу, и все пойдут путем каула». Поэтому для виры, «человека огненной исповеди», по христоверческому выражению, единственный «закон (иияма) - следовать собственному желанию» (Кали-тантра, 8.19, КН, 10.100). Однако это не означает попустительства своим эгоистическим желаниям и мотивациям, поскольку необходимым условием следования пути Кулы является бхакти. «Лишь бхакти спасает», - сказано в «Куларнава-тантре». Кстати, этому есть параллель даже в ортодоксальном христианстве - изречение св. Августина: «Люби и делай, что хочешь». В практике тантры антиномианизм выражен, в первую очередь, в садхане так называемых пяти таттв (макар). Это ритуальное вкушение мяса, рыбы, жареного зерна, питье вина и соитие с шакти (женщиной).

Тантры предписывают практику с использованием пяти таттв, причем чаще — в натуральном (пратъякша) виде, но осуждают использование макар лишь для чувственного удовольствия.

Хотя ритуал папъчататтвы связан с нарушением предписаний традиционного индуизма, его значение гораздо глубже. Недаром в «Куларатна-вали» сказано, что «без йоги с пятью макарами Калика никогда не будет довольна», а в «Камакхья-тантре» - что «Богиня моментально изливает свою благодать благодаря пяти макарам».

Тантра, подобно некоторым другим мистическим учениям, говорит о том, что человек может развиваться теми же средствами, с помощью которых обычно деградирует. «То, что, согласно учению Вед, является источником греха, ведет, согласно нашей доктрине левого, прямо к освобождению» (Тантралока, 37.10-12). Поэтому, в отличие от аскетических школ, тантра не отрицает материю, тело и чувства, поскольку именно в них заключена возможность трансформации человека. Но человек спасается не только своими силами, а, в первую очередь, милостью Божества, которая изливается «в ответ» на чистую бхакти. И эта нисходящая сила (шакти-пипата) преображает все тела и соединяется с ограниченной шакти в мула-чакре. Тогда, по словам «Каулавали-нирнаи» (10.131) и «Куларнава-тантры» (2.24), «наслаждение становится йогой, явный грех обращается в благодеяние, саисара преображается в свободу чистой любовью садхаки».

Путь вамачары (и, в частности, садхана с панъчататтвой) имеет для человека смысл тогда, когда он уже достиг определенного совершенства в пашу-бхаве, на «пути правой руки». То есть садхака не только развил преданность Божеству и гуру, но и обрел знание (джняну, вивеку) - внутреннюю честность и приоритет духовного («намерение ради Творца», по выражению каббалы). Как сказано в «Рудра-ямале» (уттара-кханда, 1.134): «В пашу-бхаве - джняна-сиддхи», и лишь затем шрия-сиддхи в вира-бхаве». Таким образом, «противозаконные» садханы (крип) вамачары возвышают человека тогда, когда в основе практики лежит праведность, но не по форме, а «в Духе и Истине».

«Вамачара» означает не только «путь левого», но и «следование Шакти (Ваме)», как внутренней (свакия, джняна-мудра), так и внешней (паракия, карма-мудра), то есть партнерше в садхане, бхайрави. Это «следование» невозможно без искренней любви к ней, и не просто как к женщине, но как к воплощению Богини. По словам Ибн Аль-Араби, великого суфийского мистика XIII века, «наиболее совершенное созерцание Бога - созерцание Его в женщине». Лишь в этом случае сексуальные практики (лата-садхана) будут благодатными и спасительными, ибо хоть и сказано, что «нет освобождения без майтхуны» (Йони-тантра, 8.2), но также — «только тот человек, чья бхакти сильна, обретет совершенство на пути вама» (Меру-тантра, 10.67). В учении вайшнавов школы сахаджия (аналогичной тантрическим шактистским) существует понятие аропана (Агора, «отождествление»), то есть «обожение» отношений мужчины и женщины, при котором их сексуальные игры есть отражение вечных игр (rasakrIDA) Кришны и Радхи.

Во многих текстах Тантр говорится о том, что в качестве бхайрави предпочтительнее не собственная жена, а чужая или незамужняя женщина. С точки зрения формального индуизма - это грех. Но для этого высказывания Тантр есть две причины. Во-первых, это еще одна возможность сакрального переступания закона, а во-вторых, в таких отношениях нет мирских обязательств, они исходят лишь из спонтанной любви (сахаджа-према).

Те люди, которые считают, что тантрическая «практика левой руки» - это свободный секс «с кем захотелось», не понимают самого принципа вамамары и, таким образом, являются неподходящими (анадхикари) для тантрической садханы, поскольку нарушение закона открывает врата благодати только тогда, когда оно - «ради Творца», а «Бог есть Любовь». (Кстати, еще одна - малоизвестная - параллель христианства и тантризма: в одном тамильском писании сказано, что «люди думают, что любовь и Шива отличаются, и лишь немногие знают, что только любовь и есть Шива»). Так что подлинная тантра не проповедует распущенность, как многие думают. В почитаемом тантрическом трактате, «Пурашчарьярнаве» (9-я гл.), называют необходимые качества садхаки (адхикара) для «практик левой руки»: «радостный духом, преданный женщине, контролирующий органы чувств - [такой человек] подходит [для вамачары]».

Религиозный закон имеет важность для пашу, пока он не воспитает в себе различение и понимание; и тем законничество менее значимо, чем более человек чувствует единство бытия (адвайту) на опыте, а не только концептуально. Тогда он становится вирой, ибо, по словам «Рудра-ямалы» (уттара-кханда, 1.136), «признак вира-бхавы - адвайта». И этот опыт адвайты углубляется путем «левых» практик, отказа от обусловленности саттвой (это, естественно, не означает ее замену на обусловленность тамасом). Тогда человек как бы обретает «обе руки», в которых и бхукти, и мукти.

Сакральное нарушение закона в каббале понимается как акт искупления мира (тиккун), при котором высший Свет нисходит в материю и высвобождает заключенные в ней искры, восстанавливая «единство Лика и Имени» Божества. Возможность преступать закон есть знак наступления мессианской эпохи. Поэтому Иисус Христос («сокрытый» Мессия в представлении гетеродоксальных каббалистов) хотя и говорил, что пришел «не нарушить Закон», осуждал законничество саддукеев и фарисеев и призывал к почитанию Бога в Духе и Истине. А «явленный» (с точки зрения гетеродоксов) Мессия, Шабтай Цви, прямо отменил формальные ограничения и заповеди Торы. Кстати сказать, и по времени расцвет каббалы примерно совпал с расцветом тантры в Индии. Идея тиккуна, «восхождения и нисхождения», по словам Бешта, основателя восточноевропейского хасидизма в XVIII веке, параллельна нивритти-марге (пути возвращения) в тантре. Этот поток нивритти, сворачивания к состоянию изначальной самарасъи, единства Шакти и Шивы (Эйн-Софа каббалы), и есть основной принцип вамачары. А чтобы вернуться к состоянию Свободы, лилы, нужно переступить законы дуализма, руководствуясь уже не дискретным набором правил, а своей внутренней природой (сахаджа), «быть ведомым Духом Святым». Однако это «упование лишь на благодать», действие из свободы, приведет к духовному восхождению лишь тогда, когда в его основе лежит опыт предыдущих ачар (относящихся к пашу-бхаве и правритти-марге), то есть, словами «Маханирвана-тантры», «преданность единой Истине», подлинность (МНТ, 4.73-77). Иначе, если войти в практику вамачары без готовности к ней, переступить закон не «во имя Творца», то это приведет только к деградации, что подтверждается примерами как из истории тантры в Индии, так и на современном Западе. Это та причина, по которой тантриков, равно как и гностиков, каббалистов и суфиев, чаще всего обвиняют представители традиционных религий. Но это вина не учения тантры, а тех людей, которые под ее прикрытием пытаются удовлетворять грубые желания своего эго. Хотя и в этом случае, если у человека есть, по крайней мере, тамасика-бхакти, он может постепенно очиститься милостью Божества и гуру, но гарантий этого нет. Поэтому не следует забывать, что хоть тантра - путь через наслаждение («Истинно, истинно и еще раз истинно: через наслаждение достигается Освобождение», - «Канкаламалини-тантра», 4-я гл.), но это воистину так лишь для духовно сознательных, «трезвеющих духом», а не для хаоса эго-персональностей, который зачастую представляет собой обычный мирской человек (пашу). «Счастье, возникающее от вина, мяса и общества женщины, — это свобода для внимательных, но грех для глупцов (спящих)», (Куларнава-тантра, 9.50).

Возвращаясь к теме пяти макар, обратим внимание на слова Тантр: «То счастье, которое имеют преданные Куле в служении с панъчататтвой, -это и есть истинная свобода» (Куларнава-тантра, 7.103), В пяти макарах сокрыт многоуровневый смысл. Во время вкушения таттв садхака медитирует на то, что этим он (вернее, Кали в нем) пожирает пять демонов, представляющих эго человека. В мифологии это Мадху, Кайтабха, Махиша, Шумбха и Нишумбха, победа Богини-Матери над которыми описана в «Деви-махатмье», «Девибхагавата-пуране» и «Чанди-пуране». Психологически это «пять дверей в ад»: похоть, гнев, жадность, заблуждение и гордыня. В ритуале панъчататтвы и путем особых медитативных техник (например, из «Виджняна-бхайрава-тантры») садхака очищает свои мотивации и «накапливает» осознанность.

Пять таттв также символизируют пять элементов творения (МЯТ, 7.109-110), пять чакр, над которыми человек поднимается ко внутренней шмашане, аджня-чакре, где в огне сознания сжигаются викалъпы и васаны (нечистые идеи и тенденции). Из этих пяти макар последние три — маиса, мадъя и майтхуиа - наиболее важны. В них мамса представляет состояние Шивы, внутреннее молчание (мауна), г. мадъя - Шакти, раджас, огонь чувства. Их единство, реализуемое в майтхуне, есть самарасш, маханирвана. «Вино - это Шакти, Шива - это мясо, вкушающий их — сам Бхайрава. От их единения возникает блаженство, именуемое Освобождением» (Куларнава-тантра, 5.79). Так, садхака, отождествившись с Бхайравой (Меру-тантра, 2.12), а его Шакти - с Кали, воплощает божественное совершенство, самарасъю, в соитии, в любовном экстазе.

Поэтому, по словам «Джнянарнава-тантры» (22.68), «единение мужчины и женщины и есть воистину йога». Так что майтхуна, совершаемая в состоянии любви, махабхавы, является формой тиккуна, восстановления монады в своей полноте. Все, что совершается из этого состояния, направляется божественной благодатью, и соответственно для человека в нем нет более формального закона. Говоря словами Евангелия, «познайте Истину, и она сделает вас свободными». Истиной может быть лишь тотальность («сатьям адвайтам» Шанкары), и на явленном плане эта тотальность возникает в союзе Шивы и Шакти, расы (вкуса наслаждения) и рати (энергии страсти, наслаждения), пракаши (Света, «ор» в каббале) и вимарши (Сосуда, «кли»). Это Единение, в котором возникает Великое Счастье, и есть маханирвана. Как сказано в буддийском каноне: «Ниббапам парамам сукхам» («Нирвана - высшее счастье», Маджхима-никая, 1.508).

Антиномианизм в различных мистических школах был проявлен в разной степени. В наиболее экстремальных, таких как чиначара и агхора-чара в индуистской тантре, школы сахаджаяна и ньингма-па в буддийской тантре и некоторые гетеродоксальные мессианские течения иудаизма и христианства, за принцип было взято нарушать религиозный закон, насколько только возможно. Словами одного гностического апокрифа, Евангелия Марии Магдалины: «Грешное в этом мире праведно в Царстве Отца» (1.13). Соответственно в индуистских чина- и агхора-марге прямо отрицается необходимость каких бы то ни было «религиозных принципов»: «О Богиня, нет предписаний (ниям) в садхане великой мантры» («Нитья-тантра»), а те рекомендации для садханы, которые даются, идут вразрез с брахманистскими представлениями о духовности и чистоте. Подобные пути прямо называются ведабахъя, то есть вневедическими, например, в беседе Васиштхи и Будды («Рудра-ямала», уттара-кханда, 17.128-134). Однако для Кула-марги в целом это нехарактерно. В «Куларнава-тантре» Шива называет Каула-дхарму «сущностью Вед», а в той же «Рудра-ямале» (уттара-кханда, 17.1-23) восхваляется Атхарваведа (кстати, это довольно расхожее мнение, что тантра происходит от этой Веды). При том, что каулы не обусловлены ведическим (вернее, смартистским) законодательством, внешне они предпочитают не выделяться из общей среды. Отсюда известный принцип: «Внутри -шакта/каула, снаружи - шайва, на собраниях подобен вайшнаву/ведисту», повторяющийся во многих тантрах (Каулавали-нирная, 10.95; Каливиласа-тантра, 7.12; Меру-тантра, 10.613; Тантралока и т. д.).

Подобным же образом большинство мистиков старались оставаться сокрытыми. Христоверы внешне были прилежными православными, саббатиане - иудеями (а в Турции - мусульманами), франкисты - иудеями и католиками, суфии и исмаилиты - мусульманами и т. д.

Многие Тантры строго предписывают сохранять «противозаконные садханы» в тайне, по крайней мере до наступления апогея кали-юги, когда, словами апокрифа, «Христос будет рожден в сердцах всех людей» (для сравнения - библейское пророчество Иоиля). При приближении этого времени (то есть, судя по всему, в наши дни) каула-садхана должна быть явлена открыто (МНТ, 4.79).

Так что сейчас особенно важно не впадать в законничество, ведущее неизбежно к осуждению, а сопричащаться единой благодати, Махавидье, «верить Духу Святому», по словам христоверческого мессии Данилы Филипповича.

Почитание йони и практика майтхуны

(А.Т.)

Человек, не обнимающий женщину и не целующий ее йони - каким вообще образом может служить тебе, о Богиня?

(Вира-тантра)

Почитание йони {йони-пуджана) - сердце практики тантрического {каула) шактизма. Само слово «каула» может быть переведено также как «принадлежащий йони». Почитание йони - главная часть ритуала панъчататтвы {панъчамакары, «тантрической литургии»), называемая «особой таттвой». В йони-пудже в действительности почитаются все пять макар, так что она эквивалентна полному ритуалу, в то время как «пуджа, совершенная без почитания йони, - все равно что не совершенная вообще» (Деви-ямала). Это верно не только в отношении внешней пуджи {bahiryAga), но и внутренней (antaryAga): почитание йони должно быть постоянной медитацией, бхаваной. В 8-й главе «Йони-тантры» говорится: «Медитируй с йони на языке, йони в сознании, йони на слуху, йони в глазах. О Богиня, вся садхана тщетна без йони. Поэтому оставь другие виды поклонения и почитай лишь йони».

На пути вамачары («следование ваме, женщине») садхака реализует Кула-самарасъю, маханир-вапу, именно благодаря йони. Поэтому в молитве перед майтхуной есть обращение: «О Йони, даруй мне мукти (освобождение)!» С одной стороны, йони - это путь, «врата» (moxadvAra), с другой - символ самой конечной реализации. ККС называет йони «великим счастьем» (махасукха); этим же термином буддийские Тантры называют нирвану.

Йони - главное святое место (pITha), «ибо она явлена из любви Деви» (ИТ, 1.5), «высшая питха из всех питх» (КН, 9.37). Эта питха (kAmarUpa) проявлена телесно «в йони-мандале женщины» (КН, 9.37), душевно - как эротический (shrl-NgAra, mAdhurya) вкус бхакти (КН, 9.99; ЛC, 376; «shrl-NgArapITha-vAsinl» - «Вамакешвара-тантра»), и духовно - как самарасъя, Махакула (КН, 9.37, 5.61). В связи с этим «Гуптасадхана-тантра» прямо говорит: «Оставь все святые места и ищи общества женщины».

Высшая Богиня имеет три «тела», соответствующие трем уровням Речи (КН, 9.98), трем частям (kUTa) Шри-видьи и т. д. (см. табл. 1).

Когда почитание йони включает в себя все эти уровни, лишь тогда оно целостно и угодно Богине. Садхака может начать «сверху», а потом воплотить это внешне (самая-марга)-, может начать «снизу» и затем низвести в готовый сосуд благодать. Каула-тантры предлагают именно этот второй путь, ибо он является естественным (сахаджа) и потому более быстрым и легким. Однако это верно только для вира-садхаки, необходимые качества которого - «радость в Духе, преданность женщине и контроль органов чувств (индрий)» (Вира-тантра). Из них основное - «стойкая бхакти» (МТ 10.67). К вирам обращены слова «Йони-тантры» (8.2): «Без соития нет освобождения. Экстатично почитай обнаженную йони!», «познанием этого треугольника йони обретаются все сиддхи, в нем заключено все блаженство» (Джнянарнава-тантра, 22.57).

Таким образом, сущностью йони-пуджаны является бхава (чувство), апурага (любовная страсть), ведущая к ясности сознания, таттва-джняне. Выполнение ритуала йони-пуджи лишь формально, как почитания символа, бесполезно - Агамы прямо говорят: «Нет греха хуже бесстрастия» (па virAgAt рагаМ рАрат). «Нируттара-тантра» характеризует виру как «возвышенного» (уддхата). Возвышенного чем? - «опьянением любовной страстью» (Вамакешвара-тантра, также ЛС). Тогда как у пашу энергия «поднятия» (арохана-шакти) проявляется через тамас, как низменные инстинкты, у виры она - в раджасе, т. е. представляет собой страсть в первую очередь любовную. Олицетворением данной бхавы может служить тамильский герой Катта-вараян. воплощение Муругана.

Не меньше осуждается тантрами совершение йони-пуджи и майтхуны из похоти. Поэтому при описании ритуала часто указывается необходимость совершать его «с невзволнованным умом» (axubdha-mAnasA). С одной стороны, страсть необходима, а с другой - если это лишь телесная страсть, она осуждается. Поэтому Тантры постоянно подчеркивают и даже воспевают божественность женщин. «Женщины - богини, женщины - жизненное дыхание, женщины - драгоценность» - эти слова повторяются во многих Каула-тантрах и сборниках (КТ, 4.14,8.10; КН, 10.88; ЙТ, 7-я гл.; и в ШР, «Деви-рахасье», «Мантра-махарнаве» и т.д.). Лишь при таком восприятии возможна аропа, «обожение» любовной страсти, «очищение ее премой» («Ратнасара»). Когда садхака видит женщину, как совмещающую в себе «нераздельно и неслиянно» две природы, полностью божественную и полностью человеческую, тогда воистину «Кама - это упасана и садхана» (слова Шри Нароттама Дасы), «единение мужчины и женщины - высшая суть поклонения Калике» (Нируттара-тантра, 6-я гл.). И садхака искрение воспринимает явленную йони женщины как воплощенную Пара-шакти, врата освобождения и «форму вечного блаженства» (КН, 9.105).

Почитание йони варьируется в зависимости от уровня садхаки, его бхавы и ачары. Для садхаков дакшиначары - это джапа с созерцанием йони (ККС-КС 205); для тех, кто вступает на путь вамачары, т. е. для «становящихся» вир, предписан ритуал стри-пуджи (поклонения женщине), завершаемый майтхуной: «Пусть лучший из садхаков [в дакшиначаре], совершив шодхану, с любовью и преданностью разденет женщину и будет почитать ее тело, как описано» (Бхайрава-тантра; и ШСТ, 1.21.53-57) и, «став самим Бхайравой, предастся любовным наслаждениям» (МТ, 2.12). Для собственно вир, «стойких в осознанности и исполненных бхакти» (Рудра-ямала, 17.156), «нет никаких предписаний» (Нитья-тантра), и само «единение мужчины и женщины и есть йога» (ДжнТ, 22.68).

Основным элементом ритуала йони-пуджи, причем самодостаточным, является повторение джапы (в общем случае - той видьи, которая получена во время дикши). Тантры категорично утверждают, что для шакти-мантр единственная садхана, ведущая к достижению мукти и сиддхи, - это лата-садхана (практика с женщиной) и йони-пуджана. В «Йони-тантре» (1.7) сказано: «И дикша, и мантра низвергают в ад тех, кто повторяет шакти-мантру, не почитая йони». Мантра-сиддхи обретаются лишь «медитацией и джапой в йони. Иначе, даже миллионами повторений мантры, успеха не достичь» (Пурашчарьярнава, 9-я гл.). «Не пуджами, нъясами или омовениями, а лишь джапой в соединении с женщиной обретаются сиддхи на пути Кулы, о Владычица богов!» (КТ, 12.22).

Вообще, шактистские Агамы чаще всего описывают именно такой вариант садхаиы - повторение джапы во время майтхуны (это постоянная практика, нитъя-садхана; полное ритуальное почитание - по благоприятным дням и праздникам, наймиттика-садхана; и в любое время по желанию, камъя-садхана). «Созерцай женщину, касайся ее и соединяйся с нею» (striyaM pashyan spRishan gachchhan - КТ, 8.15; КН, 10.92).

Вначале садхака повторяет мантру (здесь и далее - 108 или 1008 раз), созерцая йони, особенно менструирующую (МТ, 23.884-889; ККС-КС, 200). Затем он повторяет мантру, целуя и лаская женщину (ШП-КТ-КС) и касаясь ее йони (КТ, 7.29, 4.10; КН, 5.54). Когда партнерша возбудится, он целует йони и слизывает амриту (ШСТ, 1.21.54; ШП-КТ-КС), повторяя джапу - yonisaMchum-banaMkRitvA sarvakAle japaNcharet (Вира-тантра). ШСТ (1.21.54) говорит, что благодаря «слизыванию того нектара мантра становится подобна философскому камню». «Почтив Великую Богиню в йони, следует совершить майтхуну» (Кумари-тантра) - «через майтхуну обретается все» (КТ, 4.10). Для мантра-садханы рекомендуется поза випарита-рати, то есть когда женщина находится сверху (КТ, 8.13; ШСТ, 1.21.56). Во время майтхуны садхака «вновь и вновь пьет нектар изо рта женщины, повторяя джапу» (КН, 5.59).

Нередко называемое число повторений мантры - 1008 (КТ, 8.13, 7.29), причем «Кали-тантра» утверждает, что в этом случае «даже неблагоприятная (душта) мантра приносит сиддхи». Если садхака не считает свои повторения мантры, то в любом случае подразумевается достаточно длительная майтхуна. Если он не способен на это, то он, несомненно, пашу и вообще непригоден для лата-садха-ны. В том случае, если человек не получил никакой особой шакти-мантры, он может, совершая майтпхуну с женой или подругой, «повторять мантру Трибхуванешвари», то есть ХРИМ (Мантра-махарнава).

В отличие от даосских систем, в тантре обычно предписывается эякуляция (подразумевается, что не ранее оргазма шакти), которая символизирует завершающее подношение (пуриахути) в хоме (с которой майтхуна сравнивается еще в «Брихада-раньяка-упанишаде»), Эякуляция (шукротсарана) — это момент тотального предания себя Богине в женщине - атма-ниведана, это не только пожертвование, «падение» семени (бинду), но и «падение», возвращение в билду Шри-чакры, растворение (самарасъя) в оргазмическом экстазе. Если у шакти оргазм происходит одновременно, то возникает состояние спанды, изначальной пульсации Божества.

В комментарии Камешвары на «Парашурама-кальпа-сутру» (10.63) сказано: «В йони-кунду, где пребывает огонь сущности Шивы, следует подносить мантру, затем пожертвовать семя - этим обретается любовь и милость Божества». Пятая глава «Йони-тантры» вообще утверждает, что «главное в джапе и садхане - истечение семени и йони-таттвы (вагинальных секреций)». Даже пураническая «Лалита-сахасранама» называет Деви «удовлетворяющейся подношением семени» (974-е имя). Исключение составляет случай майтхуны с инициированной чужой женой, когда, поскольку есть вероятность нежелательного зачатия, эякуляция запрещается (КВТ, 10.20-21). Понятно, что этот запрет не распространяется на время менструации (и безопасные дни цикла, если они известны). В момент эякуляции повторяется либо мула-видъя (МТ, 23.890), либо особая ведическая мантра. В «Каулавали-нирнае» (5.65) говорится: «Во время эякуляции садхаке следует повторять мула-мантру с внутренним недвижением (неподвижным умом)». «Удовлетворив женщину, пребывая в ее объятиях, следует совершать ночью непрерывную джапу» (ШСТ, 1.21.39).

Во время соития, оргазма и после него садхака пребывает в медитации (бхаване), чувствуя единение с Богиней в духе через шакти и то, что он сам с шакти — единое целое (КН, 5.60). Это и есть внутренняя майтхуна, «без которой нет освобождения» (ЙТ, 8.2). Об этой майтхуне говорится в «Кали-тантре» (9.23-24): «Знающий сердце Калики, погруженный в садхану с женщиной, человек становится богоподобным и обретает вечное освобождение».

Возвращаясь к аспекту ритуального почитания йони, можно привести здесь «облегченный» (лагху) вариант йони-пуджи. Выполнив предварительные действия (тилака-карана, ачамана, пранаяма, санкальпа), садхака совершает пуджу Богине в мурти, янтре или читре (картине или фото мурти) в любом одном из этих образов. По минимуму янтрой может служить начерченный кумкумой, халди (куркумой) или рисовой мукой треугольник вершиной вниз. В кратком варианте пуджи после призыва Богини (аваханы) ей подносятся пять элементов (внешне или внутренне) и, в данном случае, все четыре макары или только вино. Если нет времени на полные мантры освящения и подношения, «достаточно все делать с мула-мантрой» (согласно МНТ). По завершении пудяси шакти и садхака причащаются - сначала шакти, затем садхака.

Затем совершается собственно стри- и йони-пуджа: садхака окропляет шакти водой или вином с мантрой: агМ kllM sauH tripurAyai патаН, imAM shaktiM pavitrl kuru, mama shaktiM kuru swAhA. Если шакти не инициирована, то садхака, призвав Деви, «вдуваете в левое ухо шакти биджу ХРИМ. Потом он призывает Восемь Матерей специальной молитвой (приводится в КЧТ):

mAtardevi namaste’stu brahmarUpadhare’naghe kR^ipayA hara vighnaM me mantrasiddhiM prayachchha me! mAheshi varade devi paramAnandarUpiNi, kR^AipayA...

kaumAri sarvavighneshi kumArakrIDane’ckare, kRAipayA... viShNurUpadhare devi vinatAsutauAhini, kRAipayA... vArAhi varade devi daMSh TroddhR'ita -vasundhare, kRAipayA... shakrarUpadhare devi shakrAdi-surapUjite, kRAipayA... chAmuNDe muNDamAlAsRik-charchchite

vighnanAshini, kR^ipayA... mahAlakShmi mahotsAhe kShobhasantApahAriNi, kR 'ipayA... pitR4-mAtR^imaye devipitR^i-

rnAtR^/ ibahiShkR Hie eke bahuvidhe devi vishvarUpe namo’stute/

Шакти делает ачаману и садится на асану; если почиталась янтра, то на нее. Садхака призывает в нее присутствие Богини, делая сарванга-нъясу (проводя по всему телу шакти) с мула-маптрой. Затем он почитает пять стрел Камы в соответствующих частях тела шакти:

dr AM drAviNyai патаН - правая нога;

drIM kShobhiNyai патаН - левая пога;

kllM AkarShiNyai патаН - йони;

ЬЮМ vashlkariNyai патаН - подмышки;

saH sambodkinyai патаН «сердце» (центр груди).

Касаясь йони, он читает мантру Нитьяклинны:

kllM hrIM nityaklinne madadrave swAhA.

Затем садхака почитает 5 Камадевов (соответствующих пяти ликам Шивы):

hrIM kAmarAjAya патаН - лоб;

kllM manmathAya патаН - рот или горло;

aiM kandarpAya патаН - сердце;

blUM makaradhvajAya патаН - пупок;

strlM manobhavAya патаН - йони.

(этими мантрами почитаются пять внешних аварам, или «кругов», Шри-чакры).

После этого садхака почитает три нади в йони (соответствующих трем следующим аваранам):

aiM chAndryai ambu-sravAyai патаН (ида, мочеиспускательный канал) - окропляя водой;

aiM sauryai (saundaryai) puShpa-sravAyai патаН (питала, канал истечения менструальной крови) - возлагая красный цветок;

aiM Agneyyai blja-sravAyai патаН (сушумна, канал истечения секреций при возбуждении и оргазме) - окропляя вином.

Затем он читает Бхагамалини-мантру - «ключ», открывающий мистические врата йони, девятую аварану Шри-янтры. Полный вариант мантры и нъясы дается только при посвящении; поэтому приведем краткий (согласно КН и «Мантра-махарнаве»):

hrIMstrlMhuM патаН оМ bhagamAIinyai патаН, оМ aiM hrIM shrIM aiM jaM blUM klinne saroANi bhagAni vashamAnaya me strIM hrIM kllM blUM bhagamAIinyai namaH aiM hrIM shrlm - касаясь правой рукой йони.

После повторяется мула-мантра.

Затем садхака совершает авахану Деви в йони. Вообще, в йони может почитаться любая форма Деви. Агамы утверждают, что в йони пребывают все десять Махавидий и, значит, вся полнота Божества. «Каулавали-мирная» приводит авахану Камакхьи, олицетворения йони Богини (Камакхья-тантра, 1.4). После аваханы садхака, созерцая йони, возносит молитву, призывая милость йони, и повторяет джапу или читает намавали или нама-стотру (например, сто имен Кали из «Маханирвана-тантры»). Далее он, следуя спонтанности (сахаджа-крама), ласкает тело шакти (ибо Кали «удовлетворяется ласками грудей» - МКС-КС, 892, 894,895), целует и лижет ее йони (КС, 562, 673) и совершает майтхуну (КС, 563,808; ЛС 863).

Смесь любовных секреций (и менструальной крови, если майтхуна в это время) предлагают Деви со специальной мантрой (или с мула-мантрой), прося ее претворить кула-таттву в амриту, и выпивают (обычно таттву вымывают из йони водой или вином, либо с помощью цветка). Также садхака может пить таттву прямо из йони (ШСТ, 1.21.56). Агамы однозначно говорят, что «без нектара йони и лингама Богиня никогда не будет довольна» (Нируттара-тантра; КН, 5.34). «Шакта-прамода» предписывает «в завершение удовлетворить благую Богиню водой от омовения йони, нектаром йони и лингама или менструальной кровью». По окончании пуджи ставятся тилаки таттвой (смесью секреций); этим «мгновенно уничтожаются грехи, накопленные за сотни рождений» (ЙТ, 7-я глава).

Для практики йони-пуджи и майтхуны подходит как собственная жена (Калика-пурана, 58.8; КВТ), так и чужая жена или свободная женщина (КН, 8.39; МТ, 10.322; КТ, 4.14, 7.28, 8.10), или даже вешъя (проститутка). В целом Тантры отдают предпочтение паракия-шакти - чужой жене или свободной женщине (КТ, МКС и др.). Даже весьма умеренная и пробрахманская КВТ упоминает, что «в соитии с чужой женой без эякуляции садхака становится владыкой всех совершенств» (10.21). Конечно, по сути, нет никакой разницы между паракия- и свакия-шакти. «Деви-ямала» и «Шривидьярнава» говорят, что «лучшая шакти - пришедшая но любви» (а не ради выполнения «практики» или «супружеского долга»; то же самое - и относительно садхаки). А в браке чаще всего любви уже нет, есть лишь взаимная социально узаконенная «эксплуатация», которая несовместима с тантрическим почитанием женщины.

Желательно, чтобы шакти была инициирована (КТ, 8.15; КН, 10.92), но это необязательно. В том случае, если шакти не постоянная возлюбленная и не инициированная (вира-шакти), рекомендуется совершать для нее шодхану.

По Тантрам, особенно благоприятно соитие во время менструации (ЧКТ, 5.49; КН, 10.93; ШР, 5.85). МКС вообще утверждает, что ритуальная майтхуна должна быть только в это время. «Калика-пурана» (58.8) предлагает «во время соития с преданной возлюбленной, когда у нее месячные, медитировать на Чандику - это принесет благодать и успех в делах».

Возраст шакти обычно значения не имеет; «Йони-тантра» называет «от двенадцати и после начата менструаций - до шестидесяти лет». «Йогини-тантра» запрещает майтхуну с девственницей.

Предпочтительна «садхака одной шакти и одного садхаки» (Нирвана-тантра, 11.26). При этом шакти может в миру иметь другого мужа. «Прана-тошини» называет такую шакти «гопини» («сокрытой»), Подавляющее большинство Тантр говорят о садхане «один на один» (КТ, КН, ШСТ и т. д.), хотя некоторые тексты предлагают садханы с вешьями (МКС, ШП-КТ) и даже групповые - чакра-садханы (МНТ и др.).

Нередко Агамы призывают к созерцанию (авалокана, алокана) женщин и девушек, так как «они все - высшие богини» (КЧТ, 3.53; ШСТ, 1.3.143; КТ, 8.15; КН, 10.92), особенно обнаженных - «созерцай или вспоминай обнаженную па-ракия-шакти» - ККС-КС, 105). Это также означает видеть в женщине ее истинную природу, «обнаженную» («без покровов [иллюзии]», vivas-trA) Парашакти, Высшую Богиню. «Созерцание красоты рождает блаженство... Ничего не было и не будет превыше красоты» (ШСТ, 1.3.145-146). С этой же бхавой созерцается йони (особенно менструирующая - зримая Камакхья). «Виджняна-бхайрава-тантра» (70) дает медитацию «вспоминания счастья пребывания с женщиной».

Основная цель лата-садханы - аропа, раскрытие в человеческих любовных взаимоотношениях изначального любовного слияния (kAmakalA) Шакти и Шивы, Камешвари и Камешвары. Тогда, когда любовь садхаки становится «непрерывной, подобно струе масла», он живет согласно спонтанности своей природы (сахаджа-таттва). И для него «нет предписанного и нет запретного» (Куларнава-тантра, 9.58), единственным законом (нияма) становится «радостное следование собственной воле/желанию» (ЧКТ, 2.23; КТ, 8.19; КН, 10.100; КМТ, 5-я глава). Как сказано в «Каулавали-нирнае» (10.131), «для садхаки с чистым чувством наслаждение обращается в йогу», и «воистину через наслаждение обретается освобождение» (ЙТ, 6-я глава.; КМТ, 4-я глава). На этом уровне стри- и йони-пуджа более не требует ритуальных действий (хотя они могут и совершаться, и при этом через них будет раскрываться благодать), она будет просто проявлением Любви.

Часто бытует «техническое» понимание тантры как сексуальных «практик». Хотя, несомненно, есть и определенные техники (физические и «тонкие»), они совсем не основное в этой мистической традиции. Более того, они, по сути, духовно бесполезны до тех пор, пока не оживлены дыханием Любви. Опасно использовать какие-либо технические методы без духовного намерения (шуддха-викалъпа) и любви к Шакти - как Высшей, так и явленной, в женщине: «Лишь тот, чья бхакти сильна, обретет сиддхи на пути вамачары» (МТ, 10.67). Агамы говорят, что «тот, кто не почитает Возлюбленную, погрязает в препятствиях, теряет блага, достигнутые в прошлых рождениях, - какая тогда речь о высшем рождении (в Духе)?» (КЧТ, 3.55; ШР, 5.76; КН, 12.180). Именно «возлюбленную» (kAntA), а не просто «женщину» или «жену». Этим же словом (kAntA/kAnta) называют Радху и Кришну. Когда женщина для вас Возлюбленная, тогда воистину «счастье - в радости женщины» (КН, 10.79), и «нет выше пуджи, чем соединение» с нею (Куларнава-тантра, 9.37).

В этом соединении, как уже говорилось ранее, заключены и остальные четыре макары. Поэтому майтхуна без ритуала, но подобающая бхаве, все равно представляет собой панъчататтву, «через которую Богиня моментально изливает свою милость» (Камакья-тантра, 3.23), а «четыре таттвы без пятой - тщетны». Сама Деви названа в гимне йони (КН, 9.105) «искусной в соитии, Паньчами», т. е. включающей все пять макар (панъча-ма[кара]).

Вино (surA, vAruNI, madya, madirA, kAraNAmR^ita) представляет собой Шакти как чувство, состояние, расу (буквально «сок»). «Сура -это спасительный поток, [сама богиня] Тара, переправляющая души [через океан мира], дарующая наслаждение и освобождение и уничтожающая боль и смерть» (МНТ, 11.105). «Сура - это Ганга, Синдху и Богиня Сарасвати; сура - это Годавари и Рева, сура - высшее состояние. Те глупцы, которые осуждают вино, так и будут глупцами в течение множества рождений» (МТ, 1.44). Понятно, что это говорится не о физическом вине (однако не надо понимать, что «вино» - не более чем символ; оно может и, чаще всего, должно использоваться именно 3 физически, но с надлежащим намерением и так, чтобы не возникала «неясность» (бхрама) сознания). В известной «заповеди» Тантр, где говорится: «Вместе с женщиной пей вино - это и есть указание писаний» (КН, 8.39; МТ, 10.322; Агамасара), также не имеется в виду тривиальное пьянство. Ведь «испитие вина бесполезно, если оно без женщины» (КН, 8.41; Агамасара). «Вином» названа любовная страсть (аиурага, кома). Понятие «опьянения» часто связывается со страстью (например, в КС и ЛС).

В этом смысле в первую очередь следует понимать дифирамбы в честь вина во многих Тантрах (Куларнаве, Вира-тантре, Рудра-ямале, Агамасаре и т. п.). «Сура прославлена, поскольку [раскрывает] Божественность через наслаждение» (Пранатошини). Поэтому же КМТ в 4-й главе утверждает, что «без вина - т. е. без бхакти-бхавы - нет мантры». Недаром числовое значение слова «сура» - 13, что равно числовым значениям слов «bhakti», «dhArA» («поток» Любви) и «rAdhA» (олицетворение самой вечной Любви, «premamAylsanAtanl»). Вино - нисходящий поток Шакти, «дхара», поэтому вино возливают «в рот» Кундалини (см. КН), дабы она проснулась. Тот, кто пьет это вино премы, «освобожден еще при жизни» (МТ, 20.78; Куларнава-тантра, 7.99) и «более не родится на земле» (Куларнава-тантра, 7.100; Агамасара; Вира-тантра).

С этой точки зрения скандально известные стихи «Куларнава-тантры» (7.100-101; также аналогичные места есть в «Агамасаре» и «Кулапуджана-чандрике») наполняются подлинным смыслом: «Пей, пей, еще пей! Как упадешь на землю, встань и снова пей - и не родишься опять. Блаженством удовлетворяется Деви, безумием - сам Бхайрава, привязанностью и любовными играми - все боги, поэтому совершай эти три вида почитания». «То счастье, которое обретают преданные Куле (т. е. Шакти и Йони) в служении «драгоценности Кулы» (вину) - это и есть свобода и истина» (ЙТ, 7.103). «Агамасара» добавляет: «пей в объятиях любовницы». «Как упадешь на землю» - означает «в мирское», плотское, «греховное». Но, поскольку пьешь вино бхавы, «спасающий нектар», то «встанешь» - по милости Деви - «явный грех обратится в благо» (Куларнава-тантра, 2.24; КН 10.131), и «более уже не родишься», так как преобразил свою грубую природу, сжег васаны в огне бхавы.

Упоминаемое «безумие» - это и есть «мясо» (мамса), внутреннее молчание, мауна. Если «вино (бхакти) — это Шакти, то мясо (джняна) - Шива, наслаждающийся ими - сам Бхайрава» (Куларнава-тантра, 5.79). Возвращаясь к майтхуне, как раз «став самим Бхайравой, следует ее совершать» (МТ, 2.12). Вообще Тантры очень часто называют именно это сочетание: вино, мясо, майтхуна (Куларнава-тантра, 9.50; КН, 10.93; ШР, 5.85; ЧКТ, 5.49). Остальные две таттвы - рыба {мина, матсья) и зерно (мудра) добавляют между мясом и майтхуной. Мудра - это также есть и партнерша (карма-мудра в ваджраяне), «высшее пламя» (Чандамахарошана-тантра, 8.30), в котором «поджариваются» зерна карм и не могут более прорасти. Писания говорят, что «мудра - то, что дает радость». А «радость приносят женщины» (ШСТ, 1.3.142). Мина символизирует тонкое (эфирное) взаимодействие партнеров, уровень свадхиштхана-чакры. Вообще, мудра и матсья включаются в третью макару, вино. Поэтому некоторые тексты говорят о нахождении кундалини в пупке (набхи), т. е. три нижние центра объединяются. Пять макар символизируют тотальную вовлеченность (РЯ, 17.160-161), которая позволит выйти за пределы пяти дифференцированных энергий и планов к «шестому лику» Шивы, Высшему Свету (КВТ).

«Возбуждением в садхаке возбуждается Богиня» (Нируттара-тантра), «так что мудрый всегда почитает [Ее] пятью [макар ами\» (КН, 9.111) «в великой радости» (МТ, 1.59), и «благодаря пяти макарам Богиня моментально изливает свою милость» (Камакхья-тантра, 3.23). А все пять макар заключены в пятой (панъчама) макаре, «основе мира» (МНТ, 7.110).

О майтхуне в дивья-бхаве, чистой Любви, Агама говорит: «Объятия - это нъяса, поцелуи -дхъяна, вздохи и стоны - подношения (яджана), следы от ногтей - найведья, испитие слюны — причастие (пана), любовные наслаждения - джапа, блаженство [оргазма] - молитва, истечение семени и женских секреций - висарджапа. Так, в знании недвойственности, следует всегда почитать Богиню» (КН, 9.118-120; ДжнТ, 22.68-70). «Техника» йони-пуджи этого уровня описана в «Каулавали-нирнае» (5.61): «Осознавай себя как тонкую форму, а женщину - как форму [Кула-] кундалини, [сделай] язык исполненным мула-мантры и познай йони как форму Кулы». В этой стри-пудже есть девять подношений Богине, «цветов» - по числу йони Шри-чакры. «Объятия, поцелуи, ласкание грудей, созерцание, касания, ласки и сокращение йони, трение лингама, введение и стюсапана («установление», «утверждение» - остановка движения и «воплощение» Богини в пару в соитии - devlM bhUtwA tu tAM yajet - «Гандхарва-тантра») - это девять цветов в почитании [Шакти]» (ШР, 9.96; Мантра-махарнава; Кулапуджана-чандрика).

Через аропу женщина воплощает Кулакунда-лини, нисходящую силу благодати (шакти-нипа-та), становится Матанги (dUtl, «посланницей»), проявляющей Тару, «Спасительницу, Спасительное Сияние, Благословляющую, форму Высшего Света» (Хайдакханди-сапташати, 6.5) - света шестого лика Шивы. Ее йони - воистину образ Кулы, Тьмы Изначальной Кали, в которой все растворяется. «Из йони рождаются все существа и в ней же в конце растворяются» (КН, 9.101, 10.77). Соединение с йони есть вечное освобождение (МТ, 20.153; КТ, 9.23), это соединение (саюджъя) с Кали и Тарой (ШСТ, 1.21.42), природу которых имеет женщина (ШСТ, 1.5.5; Нирвана-тантра, 11.14). «В мире ты явлена в женщинах» (Деви-махатмья, 11.6; также КН, 10.76). Это подтверждается и гематрией: сумма числовых значений имен «Кали» (семь) и «Тара» (десять) равна числовому значению слова «женщина» - стри (именно это слово использовано в ШСТ, 1.5.5). Это число 17 - соединение девяти форм Кали (девять йони Шри-чакры и Бала-янтры) и восьми форм Тары (восемь лепестков лотоса в литрах). 17 - также сумма слов «Кама» (семь) и «Рати» (десять), которые приводятся как имена Деви в ЛС и МНТ. 17 - также гематрия имени «Экаджата», Богини, дающей мокшу (согласно «Пранатошини»). Также 17 - это 16+1, бинду в центре Йони («йони» = 16), круга лунного и менструального цикла. Тогда как девушка (yuvatl = 16) - это Видъя (= 16, Шодаши), Совершенная, но непроявленная, то женщина - это явленная Деви, Махавидья.

Поэтому «для каул общество женщин является благом, а гриха («дом», символ партнерши, в которой садхака обретает прибежище) - явленные небеса» (Куларнава-тантра, 9.63).

«Счастье соития с женщиной, растворения в ней благодаря возбуждению и оргазму имеет природу Абсолюта. Это счастье присуще [человеку]» (ВБТ, 69). «В соитии рождается счастье, имеющее качество Высшего Блаженства» (ШР, 9.97; Пураш-чарьярнава, 7-я глава; Кулапуджана-чандрика).

Это соитие (самйога) происходит не только во время майтхуны, оно «распространяется» во взаимоотношения вообще. Смысл смешивания любовных секреций (куладравйа-амрита) и предложения их Богине в том, чтобы смешать и соединить тонкие секреции (амрита-кала) садхаки и шакти, сделать пару одним целым, «одним духом и одной плотью». Поэтому «Деви нужно почитать нектаром [единения] йони и лингама» (КН, 5.37; ШР, 9.98), «без этого она не будет удовлетворена» (КН. 5.34; Нируттара-тантра):

bhagali-NgAmR ^itenaiva devIM cha paripUjayet na santuShTA bhaveddevi bhagali-NgAmR^itaMvinA

Во взаимоотношениях любви - небесной и земной - проявляется «треугольник камакала», образ Высшей Богини, в котором сливаются Деви (аим), садхака (клим) и шакти (саух, стрим). Таким образом, соединяясь с женщиной, соединяешься с Богиней (КН, 5.60), а «без женщины нет достижения» (КЧТ). «Осознай великую камакалу, форму нектара/бессмертия соединения» (mahA-kAmakalAM dhyAyet saMyogAmR^itarUpiNlm). Эта камакала и есть Трика-самарасъя.

Поэтому «через соитие - саюджья («соединение», высший вид мукти) - это несомненная истина!» (Куламрита-дипика; Пурашчарьярнава). («Соитие» \sa~Ngama = 20] = «саюджья» [sAyujya = 20]).

«Вот сообщено знание о самарасье. Если человек пребывает в мышлении и сомнениях, то он вкушает грех. Так что будь всегда вне мышления и сомнений (nirvikalpaH sadA bhavet)\» (Кулапу-джана-чандрика).

Семь уровней блаженства

(Ananda, ullAsa) (А.Т.)

«Познавший семь уровней блаженства - освобожденный, он - каулика!» (Куларнава-тантра, 8.65Ь)

1. Arambha (начальное блаженство) - возникает благодаря трем таттвам.

2. taruNa (юное) - названо так, поскольку подобно радости юности.

3. yauvana (молодое) - благое состояние правильного веселья в сердце.

4. prauDha (зрелое) - состояние, при котором нарушаются обыденные видение, мышление и речь.

5. prauDhAnta (апогей зрелого) - оргиастический экстаз.

6. иптапА (за пределами ума) - состояние на грани сна и бодрствования, в котором садхака может падать и вставать, а также терять внешнее сознание. Это шамбхави-мудра.

7. anAvasthA (не-состояние) - высшее блаженство.

Первые пять связываются с состоянием бодрствования и подлежат самае, шестое - состояние сновидения, седьмое - сна (в котором заключены все три) - в двух последних полная свобода действия.

Комментарий на «Парашурамакальпа-сутру» (10.68) трактует улласы применительно к дакшина-чаре и пути джняны, связывая, к примеру, арамбха-улласу с изучением писаний, а таруна-улласу -с нахождением подлинного гуру и посвящением от него. В любом случае семь уллас остаются уровнями раскрытия блаженства и ступенями восхождения к освобождению.

Многие стихи гиастр связаны с этими улла-сами, например, небезызвестный «Пей, пей и еще раз пей! Упади на землю, встань и снова пей...», повторяемый во множестве Тантр и комментариев - он касается состояния упмана-улласы. Об этой же улласе говорит стих «Куларнава-тантры»: «...Бхайрава же удовлетворяется потерей сознания (mUrchchha)».

Следует отметить, что эти состояния вызываются нисхождением благодати, а вовсе не психотехническими приемами или приемом интоксикантов. Подлинные состояния улласы - спонтанные, а не искусственно индуцируемые. Подлинное блаженство коренится в любви, которая пронизывает их все - от «причастия» (арамбха-улласы) до «полного достижения» (анавастхи). Сами улласы - не более чем уровни раскрытия любви в сосуде человека. Вначале для правильного раскрытия (т. е. чтобы сосуд не «разбился») необходимы некоторые заповеди (самая), на завершающих же стадиях благодать уже сама ведет человека, таким образом освобождая его от законов ветхого мира. Нужно памятовать, что «любовь покрывает многие грехи» - но лишь любовь подлинная. Жажда удовлетворения страстей, «духовный» интерес попрактиковать или иная о внешняя мотивация спасительными не являются. «Блаженство - образ Абсолюта, пребывающий о в теле» (см. «Тантралоку», «Куларнава-тантру» и т.д.). Согласно учению Ачарьи Абхипавагупты, истинная брахмачаръя («следование Брахману») и есть взращивание блаженства.

Энергия блаженства (hlAdinl shakti) в вайшнавском шакгизме персонифицирована как Радха. Радха - женское начало Единого Божества, посему садхана блаженства - шактистская по самой своей природе. Стать сопричастным Радхе возможно через папъчататтву, причем папъчататтву не в обычном смысле ритуала, а как представление полноты Шакти, которая спасает. Естественно, в любви и содержится вся полнота, так что собственно физическое и ритуальное исполнение или неисполнение папъчататтвы совершенно непринципиально. Все пять таттв присутствуют в пятой таттве (согласно утверждению самих Тантр), сущность же пятой таттвы - любовь, которая и есть единственно подлинная йога.

Краткий обзор тантрической литературы

(С.Л.)

Согласно традиционному взгляду, упоминаемому в самих Тантрах, Тантры неисчислимы. Например, «Нитьяшодашикарнава» (1.13-22) утверждает, что Тантры бесчисленны, но упоминает только 64 Каула-тантры. «Саундарья-лахари», приписываемая Шанкаре, также упоминает 64 Тантры (chaiuShShaSh Ту A tantraiH). «Тантралока» (1.18) Абхинавагупты говорит о существовании трех групп шиваитских Тантр, или Агам.

«Шактисангама-тантра» (1.5.92-93) перечисляет несколько важнейших групп тантрических школ, имеющих собственные тантрические писания: вайшнавов, ганапатъев, шайвов, сваямбхувов, чандров, пашупатов, чипов, джайнов, каламукхов и вайдиков. Весьма примечательно, что термином «вайдика» (буквально - «ведический»), обычно используемым для обозначения ортодоксальных брахманских школ, традиционно рассматриваемых как нетантрические, но параллельно сосуществующие с тантризмом в рамках единой «вечной религии» (санатапа-дхармы), здесь именуется какое-то тантрическое направление (по-видимому, такое, чья практика и писания вполне согласуются с Ведами или даже выводятся непосредственно из них). Что именно имеется в виду, из самого текста «Шактисангама-тантры» уяснить сложно. С другой стороны, удивляет отсутствие в этом перечне упоминания каул, хотя сама Тантра, вне всякого сомнения, выраженно шактистская. «Саммохана-тантра» говорит, что существуют 402 шиваитские Тантры, 339 вишнуитских, 180 Тантр школы саура, 122 Тантры ганапатьев и 39 буддистских (бауддха) Тантр. Разумеется, эти числа фиктивны, но интересно уже само упоминание Тантр в связи с разными школами и сектами. Эта же Тантра также упоминает о связи Тантр с определенными регионами. Говорится, что в Чине — 100 «важнейших» и 7 «дополнительных» Тантр, в «стране дравидов» - соответственно 20 и 20, а в Гауде - 27 и 16.

Надо отметить, что классификация Тантр по географическим регионам встречается чаще, чем классификация по мифологическим периодам (кальпам) — Вараха-кальпе, Кала-калъпе и т. д. В «Махасиддхасара-тантре» Индия и прилегающие к ней области подразделяются на три региона - кранты. Вишнукранта (от гор Виндхья и далее на восток), Ратхакранта (к северу от гор Виндхья, включая Махачину) и Ашвакранта (остальная часть Индостана). Утверждается, что каждый из этих регионов имеет 64 изначальных Тантры. Многие тантрические тексты говорят о шести регионах, соответствующих шести ликам (и устам) Шивы, из которых «изошли» изначальные агамические откровения - амнаи, в дальнейшем письменно зафиксированные как группы конкретных Тантр. В «Куларнава-тантре» (3.6-7, 41-44) и «Па-рашурамакальпа-сутре» (1.2) упоминаются восточная (пурва), западная (пашчима), северная (уттара), южная (дакшипа), верхняя (урдхва) и нижняя (адха) амнаи. С каждой амнаей связаны свои собственные системы священных текстов, культов и практик. Деление школ и их текстов по амнаям также подразумевает и их соотнесение с двумя общими группами - кадимата ихадимата (подробнее об этом говорится в 5-й главе «Саммохана-тантры»).

Некоторые Тантры (например, уже упоминавшаяся «Шактисангама-тантра») просто подразделяют все тантрические школы и связанные с ними культы и тексты по четырем регионам (вполне соотносящимся с реальными исторически сложившимися) Индии: Kepaлa-, Кашмира-, Гауда- и Виласа-сампрадаи. Первые три из них соответствуют реальным керальской, кашмирской и бенгальской школам индуистской тантры, а о последней говорится, что «может быть обнаружена во всех местах», т. е. является повсеместно распространенной в Индии.

Встречается также классификация Тантр в соответствии с тремя широко известными течениями тантрической традиции: «тантрой правой руки», «тантрой левой руки» и «средним (или смешанным) путем» (дакшина-марга, оама-марга и мадхъяма(мишра)-марга соответственно). При этом, как утверждает «Брахма-ямала» (гл. 39, раздел «Шрота-нирная»), каждое из этих течений (и соответственно связанные с ним тексты писаний), в свою очередь, подразделяется на внутреннее (харда, антара) и внешнее (бахья).

Существуют также и другие традиционные классификации Тантр, но встречаются они гораздо реже. В научных кругах единой общепризнанной системы классификации тантрических текстов (ввиду их недостаточной изученности) пока еще не сложилось. Обычно ученые объединяют эти тексты в группы, связанные с теми или иными реально существующими (либо некогда существовавшими) сектами и культами. В подобном контексте принято говорить о существовании шиваитских, шактистских и вишнуитских Тантр и иногда еще отдельно выделять «тексты общего и оккультного характера».

Чаще всего тантрические священные тексты называются Тантрами, но известны также и другие их названия: упатантра, агама, самхита, ямала, дамара, таттва, калъпа, арнава[ка], уддала, удди-гиа, упасанкхья, чудамани, вимаршини, чинтамани, пурана, упасаджня, какшапути, калъпадрума, камадхепу, садбхава, аватаранака, сукта, амрита [тарпана], дарпана, сутра, сагара, самуччая и т. д. При этом стоит отметить, что некоторые из этих названий также могут встречаться в названиях нетантрических текстов на санскрите и других индийских языках. Например, Самхиты и Пураны представляют собой вполне конкретные канонические писания индуизма и относятся к так называемой ведической литературе (Самхиты - непосредственно к текстам Вед, а Пураны - к «вторичной ведической литературе»), суктами обычно называются гимны Вед (особенно «Ригведы»), а сутрами и вовсе именуется особый и весьма обширный жанр санскритской литературы - от ортодоксальной «Веданта-сутры» до буддистских и джайнских сутр. Также и слово «тантра» порой может встречаться в названиях совершенно нетантрических текстов. Например, «Вриддхадживакия-тантра» - трактат аюрведы, а знаменитая «Паньчатантра» - художественное произведение.

В традиционной тантрической литературе упоминаются обычно несколько Тантр из разряда дамар: «Шива-», «Йога-», «Дурга-», «Сарасвата-», «Брахма-», «Якша-», «Гандхарва-» и др. В реальном обиходе можно также встретить «Бхутадамара-тантру» и некоторые другие тексты, как правило, посвященные оккультным практикам. Из известных Тантр разряда ямал обычно упоминаются восемь: «Брахма-», «Вишну-», «Рудра-», «Сканда-», «Яма-», «Ваю-», «Индра-» и «Кубера-». Другие известные, но реже упоминаемые ямалъг. «Деви-», «Пингаламата-», «Джаядратха-», «Граха-», «Адитья-» и «Ганеша-».

Для обозначения собственно тантрических писаний чаще всего употребляются термины «тантра», «агама» и «самхита», часто рассматриваемые как взаимозаменяемые синонимы. В наиболее расхожем словоупотреблении Тантрами чаще называют тантрические писания тактов, Агамами - тантрические писания шиваитов (шайвов), а Саммитами - вишнуитские тантрические писания (особенно школы паньчаратра).

Наиболее часто синонимом слова «тантра» выступает «агама». Согласно «Пингаламата-агаме», агама ~ это «то, посредством чего становится известным все вокруг» и что поведано самим Шивой: «изошло» (агата) из уст Шивы, «приходит» (гата) к его божественной супруге Парвати и «утвердилось, как общепринятое» (мата); она называется агамой потому, что распространяет знание, шастрой - потому, что позволяет все контролировать, джняной - потому, что все может быть познано благодаря ей, и тантрой - потому, что все поддерживается и спасается благодаря ей. В «Варахи-тантре», цитируемой в «Шабдакальпа-друме», говорится, что Агамы рассматривают семь тем: космологию, конечное разрушение и растворение проявленного мира, почитание богов, садхану, пурагичарану, шесть форм ритуалов и четыре формы медитации.

В «Варахи-тантре» приводится список из двенадцати «особых» Агам: «Муктака-», «Прапаньча-», «Шарада-», «Нарада-», «Махарнава-», «Капила-», «Йога-», «Кальпа-», «Капиньджала-», «Амрита-шуддхи-», «Вира-» и «Сиддхасамварана-». Некоторые из них соотносятся с известными и вполне доступными шиваитскими и вишнуитскими Агамалш, о других же неизвестно ничего, кроме их названия, и можно предположить, что их тексты утрачены.

Практически всеми школами шиваизма признаются двадцать восемь канонических Агам, называемых также Сиддханта-агамами или Шайва-тантрами. Они имеют общешиваитское значение и в качестве источника вероучения и практики признаются наравне с Ведами (иногда называемыми Нигамами в агамической литературе). Нередко в этом контексте Агамы рассматриваются как «пятая Веда».

Авторитетный современный шиваитский гуру школы вирашайвов (лингаятов) Чандрашекхара Шивачарья Махасвами, глава известного монастыря Джангамавадиматх в Варанаси (известен своими изданиями шиваитских Агам на санскрите и в переводе на современные языки), пишет по этому поводу: «Бог Шива явил ради блага человечества из своих пяти ликов, именуемых Садьоджата, Вама-дева, Агхора, Татпуруша и Ишана, четыре Веды -Риг-, Яджур-, Сама- и Атхарва- - и двадцать восемь Агам. Каждая из двадцати восьми Агам - от «Камика-агамы» до «Ватула-агамы» - состоит из четырех частей: чарьяпады, крияпады, йогапады и джнянапады. Эти вышеупомянутые Нигамы и Агамы — важнейшие источники религиозной философии санатана-дхармы. Преданные приверженцы этой вечной религии обретают вечное благо своей жизни, следуя путям, указанным Агамами и Нигамами. Поскольку Нигамы и Агамы дарованы самим Шивой, они никогда не могут противоречить друг другу» (цит, по изд. «Candrajnanagama: Kriyapada & Caryapada. Sanskrit text with English translation and notes by Dr. Rama Ghose». Shaiva Bharati Shodha Pratishthanam, Jangamavadimath, Varanasi, 1995). Приведенная цитата хорошо иллюстрирует традиционный взгляд шиваизма на происхождение и значение Агам.

Канон двадцати восьми общешиваитских Агам включает следующие тексты:

1. Камика-; 9. Вимала-;

2. Чинтья-; 10. Раурава-;

3. Йогаджа-; 11. Лалита-;

4. Кирана-; 12. Сантана-;

5. Аджита-; 13. Сарвокта-;

6. Сукшма-; 14. Ватула-;

7. Сахасра-; 15. Дипта- (Судиптака-);

8. Виджая-; 16. Нишваса- (Найшваса-);

17. Макута- (Макутоттара-); 24. Мукхабимба-;

18. Парамешвара-; 25. Сиддха[мата]-;

19. Анала- (Агнея-); 26. Продгита-;

20. Карана-; 27. Амшу[мана]-;

21. Вира- (Виреша-); 28. Чандраджняна-

22. Супрабхеда-; (Чандрахаса-, или

23. Сваямбхува-; Чандрамшу-).

Десять из них («Сукшма-», «Камика-», «Йогаджа-», «Чинтья-», «Карана-», «Аджита-», «Дипта-», «Сахасра-», «Амгаумана-» и «Супрабхеда-») принято называть Шива-агамами, а остальные восемнадцать - Рудра-агамами. Разные списки двадцати восьми Агам могут несколько различаться, но, как правило, там фигурируют те же самые Агамы, только перечисленные в иной последовательности и под другими названиями (каждая из Агам может иметь по два, три и даже более названия, что вполне характерно для агамической литературы).

Традиционно каждая из этих Агам содержит четыре раздела: чаръяпада, посвященный этике и внешней дисциплине; крияпада - описание ритуалов и других внешних практик; йогапада - «внутреннее поклонение», йога и медитация; джняна-пада - метафизика и практика непосредственного освобождения.

Кроме того, с каждой из Агам связан свой собственный набор примыкающих к ней «вторичных Агам» (упагам) и других текстов (в том числе и на поздних индийских языках). Из шиваитских упагам, связанных с двадцатью восьмью каноническими Агамами, наиболее известны «Мригендра-», «Нетра-» и «Паушкара-», также почитающиеся как божественное откровение. Другая «вторичная» агамическая литература, обычно не считающаяся непосредственным божественным откровением, как сами Агамы, представляет собой обширный класс текстов, опирающихся на авторитет Агам и конкретизирующих их идеи и практики применительно к потребностям определенных школ и культов. Например, в южноиндийской школе гиайва-сиддхантпа (иначе известна как тамильский шиваизм) весьма почитается «Тирумантирам», написанный на старотамильском языке текст, происхождение которого традиция связывает с легендарным сиддхой Сундаранатхой (Тирумуларом), который пришел на юг Индии с севера и «изложил учение двадцати восьми Шайва-агам» в трех с лишним тысячах изящных стихов, объединенных в девять разделов (примечательно, что эти разделы именуются тантрами). Действительно, по своему содержанию «Тирумантирам» в основном является пересказом шиваитских Агам и даже перечисляет их. Это самый известный и наиболее значимый текст «вторичной?» агамической литературы шайва-сиддханты наряду с «Шиваджняна-бодхам» Мейкандара и другими текстами. Из «вторичной*» агамической литературы других шиваитских школ можно назвать: «Пашупата-сутру» у пашупатов; «Сомашамбху-паддхати» и «Ишанашивагурудева-паддхати» - у Шпаликов и каламукхов] «Сиддханта-шикхамани», «Прабху-линга-лилу» и «Шиванубхава-сутру» - у вирашайвов; «Тантралоку» и «Тантра-сару» Абхинавагупты, «Ишвара-гхратьябхиджню» Утпаладевы и «Пратья-бхиджня-хридаям» Кшемараджи - у кашмирских шиваитов. Особенно обширна «вторичная» агамическая литература в кашмирском шиваизме, где только Абхинавагупте приписывается авторство десятков текстов (в том числе весьма объемной «Тантралоки»).

Таким образом, помимо общепризнанных двадцати восьми канонических Агам (нередко, хотя и с определенными оговорками, признаваемых также тантриками шактистских и вишнуитских школ), каждая из шиваитских школ имеет свой собственный сложившийся канон тантрических текстов. Как правило, эти тексты являются уже «вторичной» агамической литературой - упагамами и т. д., но бывает, что некоторые писания определенной школы почитаются как божественное откровение наряду с общепризнанными Агамами, т. е. фактически сами признаются особым классом Агам. Типичный пример таких Агам - так называемые Бхайрава-агамы кашмирского шиваизма, о которых, ввиду того, что они принимаются в качестве авторитетных писаний также в ряде шактистских школ (в частности, у каул), стоит сказать особо.

Кашмирский тантрический шиваизм в качестве источника вероучения и практики опирается как на общешиваитские Сиддханта-агамы (10 Шива-агам и 18 Рудра-агам), так и на особые собственные Бхайрава-агамы, признавая также наряду с последними за равно авторитетные многие Кула-агамы (Каула-агамы), общие с каула-шактами. При этом, с точки зрения авторитетов кашмирского шиваизма, Шива-агамы считаются по излагаемой в них доктрине дуалистическими (двайта), Рудра-агамы -ограниченно монистическими (вишишта-адвайта), а Бхайрава-агамы (и приравниваемые к ним Каула-агамы) - чисто монистическими (адвайта), из чего делается вывод о Бхайрава-агамах как о «высших» Тантрах, а о Сиддханта-агамах - как о «низших».

Одновременно кашмирский шиваизм и идейно родственный ему каула-шактизм принижают значение Вед по сравнению с Бхайрава-агамами и Каула-агамами, рассматриваемыми как высшее, окончательное и полностью самодостаточное божественное откровение. Двадцати восьми общешиваитским Агамам и Ведам, таким образом, отводится роль неких «низших» писаний «для всех», в то время как Бхайрава-агамы являются эзотерическими и предназначены лишь для избранных. Такой взгляд на саму природу агамического и ведического канонов является отличительной особенностью кашмирского шиваизма, сближая его в большей степени с каулами и другими тактами школ «тантры левой руки», чем с остальными традиционными шиваитскими школами, где агамический канон ограничен двадцатью восьмью Агамами, почитаемыми наравне с Ведами.

Традиционно происхождение Бхайрава-агам в кашмирском шиваизме связывается с божественным откровением, возвещенным пятью потоками (иногда говорится о шести и даже девяти потоках) из уст пятиликого Шивы. Классификация этих писаний по конкретным «потокам» (сротам), амнаям и т. п. является явно мифологической, довольно путаной и в целом представляющей мало интереса для широкого круга читателей уже хотя бы по причине того, что большинство текстов ныне утрачено. Считалось, что первоначальных Бхайрава-таитр было шестьдесят четыре, объединенных в восемь групп по числу восьми проявлений Шивы-Бхайравы, но дошедшие списки этих Агам сильно отличаются друг от друга, причем из-за утраченности большинства текстов невозможно установить, являются ли различия в списках лишь разными вариантами названий одних и тех же текстов (что не такая уж редкость для Тантр) или же указывают на совершенно различные, но, возможно, связанные друг с другом, писания одной школы. В последнем случае общее число Бхайрава-агам, значительно превышает изначальное гипотетическое их число - 64.

Из доступных Тантр разряда Бхайрава-агам, изучаемых и используемых в кашмирском шиваизме и в настоящее время, можно назвать «Малинивиджая-тантру», «Сваччханда-тантру», «Виджняна-бхайрава-тантру», «Уччхушмабхайрава-тантру», «Анандабхайрава-тантру», «Мантханабхайрава-тантру», «Паратримшику» и известную многим «Шива-сутру», также считающуюся агамическим откровением. Связанные своим происхождением с общешиваитскими Сиддханта-агамами и изначально дуалистические по содержанию «Мригендра-тантра», «Нетра-тантра», «Найшваса-тантра» и «Сваямбхува-тантра» кашмирскими комментаторами истолковываются в духе недуалистических идей Бхайрава-агам. Весьма почитаются в кашмирском шиваизме также «Вамакешвара-тантра», «Деви-ямала», «Рудра-ямала» и некоторые другие Тантры, обычно связываемые с шактистской традицией.

Помимо собственно Тантр (Сиддханта-, Бхайрава- и Каула-агам) в кашмирском шиваизме существует, как уже было сказано выше, масса «вторичной» тантрической литературы. В целом кашмирский шиваизм (по крайней мере, его доминирующая школа пратъябхиджня) опирается на «три класса писаний» (трика-шастра): Агама-шастры, спанда-шастры и пратьябхиджня-шастры. Если признаваемые в кашмирском шиваизме Агамы, за исключением Бхайрава-агам, так или иначе являются общими и для других шиваитских школ, то спанда- и пратъябхиджня-гиастры являются особыми, поскольку отражают специфические метафизические воззрения кашмирского тантризма - теории спанды («пульсации» энергии сознания) и пратьябхиджни (метода «распознавания» всегда наличествующего внутреннего единства индивидуума с Шивой), не всегда имеющие прямые параллели (во всяком случае, в таком же развитом виде) в других направлениях индуистской тантры. К спанда-шастрам относится «Спанда-сутра» (или «Спанда-карика»), приписываемая мудрецу Васугупте, с классическими комментариями «Спанда-сарвасва» Каллаты, «Спанда-нирная» и «Спанда-сандоха» Кшемараджи, «Спанда-вритти» Рамакантхи, «Спанда-прадипика» Утпалы, а также поздние комментарии уже на них. Наиболее известные классические пратъябхиджня-шастры: «Шива-дришти» Сомананды, ученика Васугупты; «Ишвара-пратьябхиджня» («Пратьябхиджня-сутра») Утпалы, ученика Сомананды, и его же комментарии к ней — «Пратьябхиджня-вимаршини» и «Пратьябхиджня-вивритти-вимаршини»; «Пратья-бхиджня-хридаям» («Пратьябхиджняхридая-сутра») Кшемараджи. Особо стоит упомянуть «Тантра-сару», «Парамартха-сару» Абхинавагупты и его же комментарий к «Паратримшика-тантре», а также фундаментальный труд - «Тантралоку», настоящую энциклопедию тантрической метафизики и практики. Эти и связанные с ними тексты снискали кашмирскому шиваизму славу «центральной философии индийского тантризма». Действительно, по степени тщательной разработанности и сложности своей философии кашмирский шиваизм во многом превосходит прочие школы шиваизма и в этом отношении может быть сравним с адвайта-ведантой, буддизмом и каббалой.

Несколько особняком в рамках кашмирского шиваизма стоит такая его шактистски ориентированная под ветвь (упасампрадая), как система крама (другие названия - Кали-крама, маханая и т. д.). Хотя эта система является генетически тесно связанной с основными внутренними школами кашмирского шиваизма и с «каулическими» школами шактизма (а в какой-то мере и с тантрическими формами вишнуизма) вне Кашмира, все же она некогда обладала многими признаками самодостаточной и самобытной школы, а в дальнейшем оказалась интегрированной в общую традицию кашмирского шиваизма Абхинавагуптой и его преемниками и фактически прекратила существование как самостоятельное направление, от нее сохранилось немало специфических текстов - как Тантр, так и комментариев к ним и разнообразной «вторичной» тантрической литературы. Они до сих пор еще недостаточно изучены. Изданы только немногие из них. Большинство писаний этой школы оказалось утраченным, а другие остаются в виде манускриптов. Из доступных специфических текстов системы крама можно назвать «Крама-кели» и «Крама-стотру» Абхинава-гупты, «Маханая-пракашу», «Джнянакрия-адвая-шатаку» Шитикантхи, «Чхумма-сампрадая-пракашу» Нишкриянанданатхи, «Махартха-манджари» и некоторые другие труды Махешварананды, «Ватуланатха-сутру» с комментарием Ананташак-типады, «Крама-сутру», «Сиддха-сутру», «Крамодаю», «Маханая-паддхати», «Бхавопахару» и «Чидгагана-чаидрику». Из собственно Тантр крамы наиболее известны «Деви-паньчашатика», «Крама-садбхава», «Крама-рахасья», «Калика-крама» и «Крама-сиддхи».

Свои особенности имеет литература тантрико-йогической школы натхов (иначе известна как сиддха-сиддханта, йогини-каула-сампрадая и под другими наименованиями), во многом вполне самодостаточная и не всегда напрямую опирающаяся на канонические Агамы, общие с другими сектами. Как и кашмирский шиваизм, эта школа находится на стыке шиваизма и шактизма, поэтому также относится к «каулической» традиции и признает в той или иной мере шактистские Каула-агамы наряду с общешиваитскими Агамами и собственными текстами (на практике отдавая все же явное предпочтение последним). «Горакша-сиддханта-санграха» говорит о «принесении Каула-тантр на землю девятью учтелями-натхами». Важным текстом этой школы является «Кауладжняна-нирная», приписываемая легендарному учителю Матсьендранатхе и весьма почитаемая также в среде тантриков-тактов. Из другой литературы школы можно упомянуть уже издававшуюся в русском переводе «Шива-свародаю», а также «Горакша-вачана-санграху», «Матрика-чакра-вивеку» Сватантрананданатхи, «Сиддха-сиддханта-паддхати», «Горакша-самхиту», «Горакша-шатаку», «Йога-сиддханта-паддхати», «Йога-чинтамани», «Джнянамриту», «Амараугха-прабодху», «Горакша-гиту», «Йога-биджу» и некоторые другие тексты, приписываемые знаменитому Горакшанатхе, ученику Матсьендранатхи. Самому Матсьендранатхе приписываются, помимо уже упомянутой «Кауладжяна-нирнаи», также: «Матсьендра-самхита», «Кулананда-тантра», «Джняна-карика», «Акулавира-тантра». Такие известные тексты йоги, как «Хатха-йога-прадипика», «Шива-самхита», «Гхеранда-самхита», «Натха-сутра» и ряд других также своим происхождением напрямую связаны с системой натхов. Практически все так называемые «упанишады йоги» (особый класс поздних Упанишад как включенных в канон «Муктика», так и оставшихся вне его): «Надабинду Упанишад», «Дхьянабинду Упанишад», «Йогататтва Упанишад», «Йогакундали Упанишад», «Йогашикха Упанишад», «Горакша Упанишад»* и другие также своим происхождением обязаны этой традиции и связаны с натхами.

* В отечественной академической традиции утвердилось неправильное написание «упанишада» вместо традиционного санскритского «упанишад» (или «упанишат»). В этом издании мы следуем индийской традиции произношения и написания данного слова.

Перейдем теперь к обзору шактистской тантрической литературы.

Шактистские Агамы (именно их чаще всего в индуизме принято называть Тантрами) представляют собой весьма обширный и совершенно особый класс писаний, существенно отличающихся друг от друга по жанру, содержанию и объему в зависимости от группы, к которой они принадлежат. Это связано с огромным количеством как самих шактистских Тантр, так и с многообразием конкретных культов и сект, которым они близки по своему происхождению. По этой же причине многие из подобного рода текстов с трудом поддаются четкой классификации.

Мифологически происхождение всех Шакта-maump так или иначе связывается с Шивой и Шакти, т. е. они признаются божественным откровением Шивы или его супруги, Деви. Как правило, тантрики-шакты признают божественное происхождение шиваитских Тантр (Агам), хотя на практике к ним обычно редко апеллируют. Как и шиваитские Сиддхапта- и Бхайрава-агамы, Каула-агамы (шактистские Тантры) «проистекли» как потоки откровения из уст пятиликого Шивы и поэтому также классифицируются по сротам, амнаям и т. п. Считается, что изначальных Каула-агам, как и Бхайрава-агам, также было шестьдесят четыре.

Некоторые из Каула-агам фактически дублируют соответствующие Бхайрава-агамы, что, помимо прочего, указывает на тесную взаимосвязь между ними - вплоть до принадлежности к одной группе Тантр и даже до полного тождества. Свидетельства этому содержатся и в самих Бхайрава-и Каула-агамах. Согласно «Нетра-тантре» (главы 11 и 12), главное божество Кула-амнаи - Бхайрава, который, в частности, повелевает дакшина-сротой («южным потоком [откровения]»). «Горакша-самхита», важный тантрический текст пашчима-амнаи, начинается с гимна Бхайраве, который «рожден Кулой и Акулой и свободен от погруженности Кулы», т. е., иными словами, одновременно трансцендентный Шива (Акула) и имманентная Шакти (Кула) и в то же время не ограниченный всей космической манифестацией, также называемой Кулой. Махешварананда в своей «Махартха-манджари» говорит о Кулешваре («Владыке Кулы»), которого каждая школа каул почитает как высшее Божество и который «в Тантрах кауликов обычно именуется Бхайравой». Таким образом, шактистские Каула-агамы, хотя вполне могут восприниматься как самостоятельная обширная и самодостаточная группа Тантр со своими собственными подразделениями и внутренними взаимосвязями, находятся в особой тесной связи с кашмирскими Бхайрава-агамами. Нередко те и другие именуются «писаниями Кулы» (кула-шастрами), равно считаются эзотерическими и по авторитетности превосходящими прочие Агамы и даже Веды. Здесь стоит отметить, что к «писаниям Кулы» относятся также тексты патхов.

Выраженно каула-шактистская «Куларнава-тантра» (3.3-4) утверждает, что «ведические писания и Пураны широко распространены» (т. е. являются экзотерическими), в то время как «во всех шиваитских и шактистских Агамах провозглашаются как сокровенные» (т. е. эзотерические) «писания каул» (kulashAstrANi). Интересно, что в других доступных редакциях этой Тантры вместо словосочетания «шиваитские и шактистские Агамы» (shaivashAktAgamAH) стоит либо «шиваитские агамические писания» (shaivashAstrAgamAH), либо «Агамы шиваитского пути» (shaivAchArAgamAH), что, помимо прочего, также указывает на размытость границ между собственно шиваитскими и шактистскими Тантрами. Это отражает общий взгляд каула-тантриков на то, что каула-шактизм - это наиболее эзотерическая ступень шактизма и шиваизма в целом, а шире - и всей «вечной религии Вед». В той же «Куларнава-тантре» неоднократно встречаются определения Каула-дхармы как «сокровенной сущности Вед» и т. п. Аналогичное понимание свойственно и кашмирскому шиваизму, рассматривающему свою доктрину одновременно как превосходящую «общедоступные» учения Вед и «низших» Агам (подразумеваются общешиваитские Сиддханта-агамы, вишнуитские и прочие «сектантские» писания, как правило, дуалистические), так и выражающую их сокровенную внутреннюю истину.

Списки шактистских Тантр, приводимые в тантрической литературе, сильно различаются как по общему количеству упоминаемых текстов, так и по их перечисляемым названиям. Также они часто содержат названия текстов, ныне утраченных, сохранившихся фрагментами или существующих лишь гипотетически. Один из наиболее близких к реальным перечней содержится в «Варахи-тантре». Правда, там упоминаются всего 20 Тантр, но зато все они представляют собой вполне доступные (а не гипотетические) тексты: «Нилапатака-тантра», «Вамакешвара-тантра», «Мритьюньджая-тантра», «Йогарнава-тантра», «Майя-тантра» (или «Маха-тантра»), «Дакшинамурти-тантра», «Калика-тантра», «Камешвари-тантра», «Харагаури-тантра», «Кубджика-тантра», «Катьяяни-тантра», «Пратьянгира-тантра», «Махалакшми-тантра», «Трипурарнава-тантра», «Сарасвати-тантра», «Йогини-тантра», «Варахи-тантра», «Гавакши-тантра», «Нараяния-тантра» и «Мридани-тантра». Другие списки и даже целые фрагменты утраченных Тантр упоминаются в различных сборниках и комментаторской литературе.

Из основных имеющихся ныне в наличии текстов (в том числе неполных) шактистских (безотносительно конкретной школы или культа) Тантр можно назвать: «Куларнава-тантру», «Деви-ямалу», «Нируттара-тантру», «Нитья-тантру», «Джаядратха-ямалу», «Граха-ямалу», «Гуптасадхана-тантру», «Маханирвана-тантру», «Чамунда-тантру», «Мундамала-тантру», «Бхутадамара-тантру», «Бхуташуддхи-тантру», «Трипурасара-тантру», «Махамайя-тантру», «Джнянарнава-тантру», «Махакауладжняна-нирнаю», «Кали-тантру», «Самвара-тантру», «Нитьяшодашикарнава-тантру» (фрагмент «Вамакешвара-тантры» со знаменитым комментарием «Сетубандха» Бхаскарарайи), «Йогинихридая-тантру» (с комментарием «Дипика» Амритананданатхи, ученика Пуньянанданатхи), «Тантрараджа-тантру», «Мридани-тантру» (с комментарием «Манорама» Субхаганаиданатхи), «Шактисангама-тантру», «Рудра-ямалу», «Тара-тантру», «Бриханнила-тантру», «Кулачудамани-тантру», «Каливиласа-тантру», «Меру-тантру», «Дакшинамурти-самхиту», «Тодала-тантру», «Махакала-самхиту», «Йогини-тантру», «Йони-тантру», «Кубджикамата-тантру», «Шатсахасра-самхиту», «Шадамная-тантру», «Кокиларнава-тантру», «Пхеткарини-тантру», «Камакхья-тантру», «Трипурарнава-тантру», «Махачнначарасара-тантру», («Чиначара-тантру»), «Нирвана-тантру», «Гандхарва-тантру», «Гаятри-тантру», «Матрикабхеда-тантру», «Пара-тантру», «Сиддхайогешваримата-тантру», «Пиччхила-тантру», «Камадхену-тантру», «Джнянасанкалини-тантру», «Бхайрави-тантру», «Сарвавиджаи-тантру», «Вадаваналия-тантру» и т. д. В общей сложности только доступных шактистских Тантр насчитывается не менее двухсот, большинство из которых остается в неизданных манускриптах.

Некоторые писания, почитаемые у тантприков-шактпов, одновременно являются священными текстами шиваитов или вишнуитов. Например, «Лакшми-тантра», входящая в вишнуитский агамический канон паньчаратры, или «Девикалоттара-агама» (версия «Сардхатришатикалоттара-агамы», известная также как «Сканда-калоттара») - упагама, связанная с шиваитской «Ватула-агамой».

Весьма обширна собственная тантрическая литература тактов. В основном это труды различных учителей, принадлежащих к определенным школам шактистской тантры, комментарии и т. п.

Последователи школы Шривидъя-кула (Шри-кула) имеют свой канон «первичной» (так называемые Шубха-агамы) и весьма обширной «вторичной» агамической литературы. Авторство целого ряда текстов этого направления традиция приписывает великому философу-ведантисту Шанкара-чарье, бывшему также посвященным адептом и наставником этой тантрической школы. Это «Прапаньчасара-тантра», знаменитая мистическая поэма «Саундарья-лахари» и др. Считается, что Шанкара написал также несколько комментариев к тантрическим текстам - таким, как «Шри-видьяратна-сутра», приписываемая Гаудападе, и «Камакалавиласа-тантра» Пуньянанданатхи.

К текстам школы относятся также: «Матсья-сукта» (обозначаемая в самом тексте как махатантра), составленная Халаюдхой Мишрой, придворным царя Лакшманасены; «Мантра-маходадхи» Махидхары, написанная в конце XVI века; «Шри-таттва-чинтамани» Пурнананды. Один из самых ранних текстов - «Парананда-сутра», известная уже к началу IX века и провозглашающая Кула-дхарму «сущностью Вед». Этот текст весьма почитаем в обеих важнейших ветвях тантрического шактизма - в школах Шривидъя-кула и Кали-кула.