Глава 21


Четыре года спустя


Как говорится: нет ничего лучше, чем вернуться домой. Было уже далеко за полдень, когда я впервые за долгое время увидела горы Аппалачи за окном моей машины. Я схватилась за руль. Несмотря на нервозность, беспокойство и несколько неопределенное будущее, по моим венам бежало возбуждение — чувство, что я вернулась туда, где должна была быть. Я опустила окно вниз, когда свернула с шоссе и глубоко вдохнула прохладный, наполненный ароматом сосен горный воздух, который так отличается от теплого, соленого воздуха Сан-Диего, которым я дышала в течение последних четырех лет, пока училась в колледже. Я не приезжала домой на летние или зимние каникулы, предпочитая ходить на занятия круглый год и закончить колледж раньше. Я задержалась в Сан-Диего еще на пару месяцев, чтобы закончить кое-какие дела со своей педагогической практикой, и поэтому мне не пришлось ехать по зимней погоде, чтобы добраться домой.

И вот теперь я была здесь, горы едва оживали с приходом весны. Боже, я так скучала по Кентукки. Меня охватил неожиданный покой, и чуть позже, когда повернула вверх по горной дороге к нашему трейлеру, я слегка улыбнулась.

— Дом, милый дом, — прошептала я.

Все будет хорошо. Я вернулась, потому что у меня была одна идея. У меня была цель.

Въехав на гору, я смотрела на маленькие, обветшалые домики, стоявшие по сторонам дороги. Удивительно, но некоторые из них выглядели лучше, чем я помнила. Несколько человек на горе очистили свои дворы. Ну, это было позитивное зрелище.

Но слишком скоро тревога ударила в полную силу, когда я повернула, зная, что через минуту буду проезжать мимо дома Кайленда. Я нарочно держала взгляд прямо, не смея даже смотреть на маленький синий домик, который, как я знала, был слева. Я повернула на следующем повороте и, глубоко вздохнув, въехала на грязную поляну рядом с нашим трейлером. Выключив двигатель, я несколько минут сидела в машине, просто глядя на единственный дом, который покинула всего несколько лет назад. Но, как же всего за эти несколько лет все смогло измениться!

Я оставила Кентукки сломленная и разбитая, раздавленная так, что думала, уже никогда не поправлюсь. Но если время и не залечило все раны, то, по крайней мере, сделало их терпимыми. И я выжила.

Потянувшись, я вышла из своего маленького автомобиля — красного «Фольксваген Рэббит», который купила за три тысячи долларов. Он был не очень красивым, но это все, что я могла себе позволить. Правда была в том, что мне он нравился. И он был моим. Это была первая вещь, которой я когда-либо владела. Я обслуживала столики в большом сетевом ресторане по вечерам после занятий, наконец-то накопив достаточно денег, чтобы купить собственный транспорт. Он только что помог мне преодолеть две тысячи миль от Калифорнии до Кентукки. Я бы сказала, что он проделал достойную работу. Хороший выбор. Или, скорее всего, мне просто повезло, но это тоже было хорошо.

Я вышла из машины и огляделась вокруг, как будто видела все это в первый раз. Трейлер выглядел примерно так же, каким я его запомнила — маленький и удручающий. Но, тем не менее, я почувствовала себя счастливой.

— Каким бы скромным он не был, дома всегда лучше, — прошептала я.

«Скромный», вероятно, было щедрым словом для нашего трейлера, но это было по-прежнему достаточно безопасное место. И у всех должно быть такое место.

Тем не менее, я планировала вытащить отсюда маму и сестру так быстро, как только смогу — куда-то в местечко побольше, поудобнее, туда, где у всех нас будут свои комнаты.

Сейчас мама лежала в психиатрической больнице в Лексингтоне. Через три года после моего отъезда у нее случился особенно тяжелый приступ, и, к счастью, Сэм вмешался и предложил оплатить ее лечение в действительно замечательном учреждении. Это было облегчение, потому что когда я услышала новости, то планировала вернуться домой. Марло никак не могла справиться с этим сама. На самом деле я была удивлена, что сестра согласилась позволить Сэму заплатить, что красноречиво говорило о том, насколько все было плохо.

«Ох, мама…»

Старая дверная ручка скрипнула, когда я повернула ее и толкнула дверь, знакомый звук заставил меня снова почувствовать себя маленькой девочкой.

— Эй, привет, — крикнула я.

Я услышала громкий, взволнованный крик из спальни. Дверь распахнулась, выскочила Марло и набросилась на меня, обнимая и подпрыгивая вместе со мной, громко смеясь.

— Остановись! Стой! — закричала я. — Я давно не писала. Я намочу штаны.

Марло со смехом опустила меня на землю. Затем улыбнулась и обняла меня, сказав:

— Добро пожаловать домой, сестренка. Выпускница колледжа.

Я улыбнулась в ответ, крепко сжимая ее и сдерживая слезы. Марло терпеть не могла, когда я плакала. Я быстро сходила в туалет, а когда вернулась, сестра улыбнулась и снова взяла меня за руки.

— Дай-ка я посмотрю на тебя. — Её взгляд исследовал меня в течение минуты, и она покачала головой. — Ты всегда была красивой, Тен, но, вау, ты прекрасно выглядишь.

Я смущенно покачала головой.

— Я такая же, — возразила я. — Просто новая одежда и стрижка.

Марло тоже покачала головой.

— Нет, нет, это не только одежда и волосы. Это ты. Ты выглядишь взрослой. Но ты слишком худая. В Калифорнии все сидят на диете?

Я фыркнула.

— Ага. Это немного отличается от голодной диеты, на которой мы всегда сидели. Там они делают это нарочно.

Марло выпустила наполовину смех наполовину стон и приложила руку ко лбу.

— Ну, как ты? — спросила она, садясь на диван. — Странно возвращаться домой?

Я села рядом с ней.

— Да. Вроде того. В смысле, я пока не уверена.

На ее лице появилось озабоченное выражение.

— Ты его видела?

— Кого? — спросила я, как будто не знала, о ком именно она говорит.

Сестра только подняла брови. Я вздохнула.

— Нет. Я поехала прямо сюда.

Марло кивнула, жуя свою нижнюю губу.

— Ну, знаешь, все будет хорошо. Прошло много времени. И знаешь, он набрал около двухсот фунтов, потерял все волосы и слег с очень сильной кожной болезнью, так что… он уродливый, неприглядный. Отвратительный, — выпалила она и её передернуло.

Я разинула рот, и уголки ее губ дрогнули в улыбке.

— Что? — Я рассмеялась. — Ты врешь. Я имею в виду, Боже, это было бы удачей с моей стороны, но… — Я покачала головой. — Ты права. Все будет хорошо. У меня есть работа и цель. Прошло почти четыре года, и мне просто придется смириться с тем, что кто-то, кого я ненавижу, живет прямо по дороге. Уверена, мы просто будем держаться подальше друг от друга.

— Ты и правда до сих пор его ненавидишь, Тен?

Я на секунду задумалась. Отвращение к Кайленду было всего лишь на ступеньку ниже к ненависти к нему. Мне было трудно полностью ненавидеть его, поскольку я всё ещё знала, каким человеком он способен быть. Тем не менее, мне нужно было за что-то держаться.

— Да и никто не заберет это у меня. По крайней мере, пока. Когда дело доходит до мужчин, я никогда не прощаю и никогда не забываю — это девиз моей жизни.

Марло с сомнением посмотрела на меня.

— Это девиз моей жизни.

Я вздохнула.

— Ну, я его позаимствовала.

Сестра прикусила губу и кивнула в понимании.

Я только раз спросила Марло о Кайленде, вернее, о Шелли. Через пару месяцев после того как уехала, я проснулась в середине ночи не то ото сна, не то от наполовину сформировавшейся мысли, убедившей меня, что все, что он сказал мне в тот ужасный день было ложью. В темноте ночи это казалось настолько возможным, даже вероятным, что он говорил неправду. Я знала его. И это был не он. Это неправда. Кусочки какой-то головоломки, которую я не могла понять, когда проснулась, собрались в моей голове в тумане сна. Но утром, когда я позвонила Марло, спросив, видела ли она Шелли в городе, она подтвердила, что видела и что та выглядела так, будто была беременна всего несколько месяцев. Несколько месяцев. Значит, Кайленд был с ней после того, как переспал со мной. Я провела тот день в постели, свернувшись калачиком, уставившись в стену и размышляя, как медленно идут часы, и мое сердце снова разбилось. Я поклялась не спрашивать о нем снова и больше не спрашивала. Ни разу. Даже в тот месяц, в который, по моим подсчетам, должен был родиться его ребенок, я ничего не спросила у Марло. Это потребовало всю мою силу воли, но я не сделала это.

Четыре года назад, когда Кайленд рассказал мне, что сделал, день, когда я выбежала из его дома, был последний раз, когда я его видела. В ту ночь моя сестра раскачивала меня на руках, словно я была ребенком, а она была моей мамой. Я была так потрясена и убита горем, что не могла даже плакать. На следующий день я направилась к директору, миссис Брэнсон, и спросила ее, не могу ли немедленно переехать в Сан-Диего. Она сказала, что я не могу переехать в общежитие, но оказалось, что у нее есть племянница, которая живет там, и она позвонила и спросила, могу ли я остаться с ней на пару месяцев, пока не начнется учебный год. Она очень хорошо меня приняла. Миссис Брэнсон знала, что творилось у меня дома, и я заставила её поверить в то, что я не выдержу еще одну минуту нахождения там. Правда была в том, что после того дня я не могла жить в том же городе, что и Кайленд Барретт. И через неделю после того, как я узнала, что получила стипендию «Тайтон Уголь», впервые в жизни покинула Кентукки. Я пролетела через всю страну, оставляя все, что когда-либо знала. Всю дорогу я бездумно смотрела в окно самолета, сосредоточившись на том, чтобы делать один вдох за другим.

— Думаю, ты должна знать…

— Что? — спросила я.

— Ну, он работает под землей, в шахте. Я видела, как он возвращался домой, покрытый угольной пылью.

Шок врезался мне в грудь, и я замерла на секунду, представляя, как будет выглядеть Кайленд с черным лицом шахтера, только белые зубы и глаза.

— В шахте? — пискнула я. — Под землей? Но он же не может. — Я вспомнила страх Кайленда перед маленьким пространством, как он ненавидел темноту… как его брат… Я покачала головой. — Это невозможно.

Этого просто не могло быть. Он никогда бы так не сделал.

— Ну, — осторожно продолжила Марло, — это так. Знаю, что не должна говорить о нем, но просто подумала, что тебе следует знать, — сказала она и посмотрела на меня с тревогой в глазах. — На тот случай, если ты собираешься повидаться с Джейми, я бы не хотела, чтобы тебя застали врасплох.

— Спасибо, Мар, — прошептала я.

Мои руки дрожали при одной мысли о Кайленде там… под землей, в темноте… Я знала, что ему придется где-то работать, но ни на секунду не думала, что он будет работать в «Тайтон Уголь». Как такое возможно?

Марло с тревогой наблюдала за мной и, в конце концов, заговорила, чтобы сменить тему.

— Расскажи мне больше о своей школе. — Она похлопала меня по колену, возвращая мое внимание к себе.

Я попыталась выдавить из себя небольшую улыбку. Марло и я разговаривали так часто, как только было возможно. Я даже отправила ей сотовый телефон, в который она могла загрузить минуты, чтобы я могла связаться с ней, когда хотела или, когда было нужно. К сожалению, Марло не всегда могла оплатить связь, и, если она была в трейлере, в любом случае там не было сигнала. Если же она была в баре у Эла, мы могли поговорить только несколько минут до того, как кто-то, как правило, Эл, кричал на нее, чтобы она возвращалась к работе. Так что нам еще многое нужно было наверстать.

— Она будет прямо на окраине города, там, где до обвала шахты было кафе-мороженое «Зиппи».

Марло кивнула.

— Разве библиотека не на той же площадке?

Я кивнула, и меня охватила глубокая печаль. Это маленькое здание — фактически старый амбар — когда-то было моим убежищем… и местом, где у меня был первый поцелуй…

Я оборвала эти мысли, сосредоточившись на Марло.

— Здание будет снесено, чтобы освободить место для школы, но я сохраню книги, — ответила я и сделала глубокий вдох. — В любом случае, я уже начала тратить деньги от грантов. Уже наняла строительную бригаду. Будет много работы, но я в восторге. И это изменит ситуацию для детей, которые живут на этой горе, и тех, кто до сих пор живет в Деннвилле.

Марло кивнула.

— Это уж точно. Я даже представить себе не могу, каково это — не ходить каждое утро по шесть миль в школу, а потом возвращаться домой.

Я молча кивнула. Я знала, что многие дети на горе больше не прилагают усилий — отсюда нескончаемый цикл безграмотности, нищеты, безработицы и безнадежности. Но я надеялась это изменить. По крайней мере, для некоторых, черт возьми, хотя бы для одного.

Это даже поможет детям, которые живут в Эвансли и учатся в городской школе. В настоящее время система государственных школ настолько перегружена, что нет никакого индивидуального отношения, тем, кто в нем нуждается.

Когда я начала учится в колледже Сан-Диего, я с головой ушла в учебу. Я была в режиме выживания, просто пытаясь добраться из одного дня в другой. Мое сердце было так разбито, что в некоторые дни я чувствовала, что не могу даже двигаться.

Мне нужно было занять мой разум чем-то другим, вместо Кайленда. Это было моим спасением. Однажды поздним осенним днем в мой первый год, я дискутировала об образовании и уровне бедности в Кентукки в небольшой учебной группе, которую посещала. Я рассказала им, как дети, такие как я, живущие на горе, каждый день ходят в школу по шесть миль или больше. Я сдержалась, чтобы не рассказать им о самом страшном из нашей жизни, но группа была поражена тем, что, там, где я жила, было очень мало людей, у которых были машины или даже тепло. В этой группе был парень, Говард, который небрежно озвучил, что я должна искать гранты на строительство новой школы. Этот комментарий засел в моей голове в течение нескольких месяцев, пока я, наконец, не решила этим заняться.

Я провела следующие несколько лет, получая диплом преподавателя английской литературы и подавая заявку за заявкой на получение грантов — как государственных, так и частных — на строительство школы в нищенском городе Деннвилл, штат Кентукки. К моему большому удивлению и радости, я получила несколько грантов от парочки частных инвесторов прямо перед тем, как закончила колледж, несколько месяцев назад. Финансирование будет оплачивать строительство здания, все эксплуатационные расходы, и небольшой штат сотрудников.

Вот поэтому я и была здесь. Вернулась домой, чтобы вернуть долги.

— Итак, как только эта школа будет построена, ты будешь там работать?

— Не уверена, — тихо сказала я, пробегая пальцем по нижней губе. — Возможно. Я хотела поговорить с тобой об этом, Мар. Имею в виду, что если я здесь останусь, то тогда тебе и маме придется подождать еще немного, чтобы выбраться из этого трейлера, — произнесла я, нахмурившись. — Собираюсь спросить у Эла, смогу ли у него подработать, пока ведется строительство. Я накопила немного денег, пока училась, так как мои расходы оплачивались. Правда потратила немного, купив машину, но то, что не отправляла вам с мамой, откладывала на банковский счет. Но буду ли я работать здесь, в Деннвилле, в школе, или мы все решим уехать отсюда, это зависит от тебя.

Марло положила руку мне на колено.

— Во-первых, Тенли, мама останется в больнице ещё какое-то время. Врачи говорят, что еще три месяца было бы идеально. Тебе понадобилось всего три с половиной года, чтобы закончить колледж. Мы даже не ожидали тебя увидеть до этого лета. Мы можем подождать, что бы ты осуществила свою мечту. Мы так гордимся тобой. — Она отдернула руку и стала изучать свои ногти. — В любом случае, я… ну, я не провожу здесь много времени.

Я вздернула бровь.

— Сэм?

Марло кивнула.

— Да, у него хороший дом. Там тепло и уютно.

— Марло, я вижу, как ты краснеешь, — подразнила её я. — Ты любишь его, да?

Она фыркнула.

— Нет, это все еще не серьезно. Но зачем оставаться здесь, — она обвела рукой наш маленький захудалый трейлер, — если я могу остаться у него. И это ближе к работе.

Я изучала ее секунду и не купилась на это.

— Ну, хорошо. Отлично. — Я встала. — Мне нужно идти. Я встречаюсь с Джейми на месте строительства через полчаса.

— Как у него дела? — спросила она. Я заметила колебания в ее голосе.

— С ним все хорошо. Тебе стоит познакомиться с ним, Мар. Он очень хороший парень. Знаю, это кажется странным из-за истории между нашими родителями, но он никогда не осуждал меня, поэтому, я не осуждаю его. Серьезно, у него своих проблем хватает.

Пока я была в Сан-Диего, моя дружба с Джейми расцвела. Он пошел в колледж в Калифорнии, в Харви Мадде, всего в паре часов от меня, и когда я активно участвовала в подаче заявок на гранты, то обратилась к нему за информацией о «Тайтон Уголь», которая как я думала, будет применима к моему делу. Мы собирались несколько раз за обедом, который превратился в ужин. Через слишком много бокалов вина, я рассказала ему о Кайленде, и как он разбил мое сердце. По правде говоря, это была действительно целительная дружба для меня, учитывая все обстоятельства. Джейми также рассказал, как он пришел к своим родителям прямо перед тем, как уехал в колледж, и это не прошло хорошо. Парень не был уверен, что его снова примут родители. Впрочем, на шахте его уже ждала работа, так что ему придется хоть как-то общаться с отцом. И, по крайней мере, он не был отрезан финансово. Но летом он, как и я, держался в стороне и тоже окончил колледж чуть раньше. Забавно, насколько разными были наши жизни, и в то же время как похожи были наши сердца.

Марло кивнула, но выглядела скептически. Через секунду она широко улыбнулась.

— Я так рада, что ты вернулась, сестренка. Так скучала по тебе.

Я тоже улыбнулась, и мое сердце сжалось.

— Я тоже. Ты даже не представляешь, Мар.

Она встала, и я крепко ее обняла, погружаясь в комфорт ее объятий. Я была так счастлива, вернуться к моей лучшей подруге.

Когда отстранилась, она сказала:

— Значит, ты собираешься навестить маму на следующей неделе? Она ждет нас.

— Конечно, — ответила я. — Жаль, что мы не можем поехать раньше.

Марло покачала головой.

— Она действительно хорошо справляется и ей намного лучше, Тенли. Подожди, пока сама не увидишь. — Ее глаза загорелись так, как я не видела с тех пор, как мы были детьми. — Подожди, пока ты с ней не поговоришь. Это… — Сестра прослезилась и начала смеяться, как обычно делала Марло, когда плакала от счастья, что было очень редко. — В любом случае…

— Не могу дождаться, — сказала я и улыбнулась, схватив ее за руки и снова обняла. — Ладно, мне пора. Знаю, что ты должна работать допоздна. Увидимся утром?

Марло кивнула.

— Да, увидимся утром.

Я снова крепко обняла ее, вышла из трейлера и, вернувшись в машину, поехала обратно вниз с горы.

Когда проезжала по главной улице в сторону участка, на котором будет построена школа, я ощутила то же самое чувство счастья, когда сегодня впервые увидела горы. Да, я была дома. И все будет хорошо. Все будет просто отлично.

Но это чувство было недолгим, потому что, когда я посмотрела налево, то увидела фигуру человека, который преследовал меня почти четыре года. Кайленд. Мое сердце замерло в груди, и я втянула воздух. У него на плечах сидел маленький мальчик, а Шелли шла позади них, смеясь над тем, что говорил ребенок. Кайленд развернулся, и тоже ей что-то сказал, а потом рассмеялся. Я наблюдала за тем, как Кайленд опустил мальчика на землю, он визжал и смеялся. Затем взял его за руку, и они продолжили свой путь.

Мое сердце упало, я вцепилась в руль, и мои глаза наполнились слезами. Он меня не заметил. Я вздохнула, и воздух почувствовался острым, как будто состоял из миллиона крошечных лезвий бритвы. Мне было больно дышать. Боже, как же больно дышать. Все эти годы я мучила себя, воображая Кайленда отцом, отцом чужого ребенка — но реальность пронзила меня так сильно, что это была физическая боль. Это правда. У Кайленда был ребенок — сын.

«Дыши, Тен. Дыши».

Я вдыхала маленькими, измученными вздохами.

О чем, черт возьми, я думала, возвращаясь сюда?


Загрузка...