Кайленд

Глава 6

Всю следующую неделю каждое утро я ходил в библиотеку, но никакой записки, так и не обнаружил. Я пытался убедить себя, что это не имеет значения — ведь для меня это было просто развлечение, и я действительно наслаждался чтением тех книг. Они помогли мне пережить несколько одиноких ночей. Но правда была в том, что я был разочарован тем, что Тенли, судя по всему, закончила нашу игру. И еще это означало, что она все еще злилась на меня. Я был идиотом, решив ее поцеловать. Я приложил пальцы к своим губам, будто какая-то небольшая частичка Тенли все еще оставалась там. Боже, она была такой вкусной, даже лучше, чем я себе представлял. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы оторваться от неё. И, с тех пор я мечтал о том чертовом поцелуе. Однако я не собирался делать этого снова. Как бы мне не хотелось. Я не собирался брать у нее то, что я никогда не смогу вернуть… Жизнь и так забрала у Тенли достаточно. Она не нуждалась в том, чтобы я забрал у нее эту чистоту. И я не собирался нести ответственность за то, что дам ей ложную надежду, а затем оставлю ее ни с чем, когда уеду. Она заслуживала большего. А что касается меня, то я не хотел никакой связи с Деннвиллом, штат Кентукки. Я хотел уехать и никогда, никогда не оглядываться назад — во всех смыслах. Мне не нужно было выстраивать отношения с девушками с мечтательными глазами, которые ожидали, что я буду писать им любовные письма из общежития в колледже. Да, я планировал целовать многих девушек, и сейчас и после того, как уеду, но ни одна из них не была бы Тенли Фалин. Так оно и должно было быть.

Я вышел из библиотеки, плотно закрыв за собой дверь.

— Эй, Кай, — услышал я, когда шел по дороге домой, засунув руки в карманы.

Было довольно холодное утро, на земле все еще лежал снег от недавно прошедшего снегопада, а я тупо забыл свои перчатки.

Я оглянулся и увидел Шелли.

— Эй, — сказал я.

Она улыбнулась и увеличила скорость, чтобы догнать меня, и, сровнявшись со мной, схватила под локоть. Она прижалась ко мне и сказала:

— Брр, сегодня холодно.

Я кивнул, желая отодвинуться от нее, но передумал. Мы с Шелли время от времени зависали вместе, когда один из нас этого хотел. Это продолжалось с пятнадцати лет. Я считал, что у нас были свободные отношения, и был уверен, что она тоже так думала. Хотя ей не нравилось, когда она узнавала, что я был с кем-то еще. Втайне я надеялся, что она найдет парня и откажется от наших случайных встреч. Она начала меня утомлять. Но Шелли, как и я, казалось, предпочитала именно такие встречи. И к тому же, она удовлетворяла и другое мое требование к девушкам — она не жила на горе — конечно, она не была богатой, но и бедной тоже. Не такой, как Тенли. Моя грудь сжалась, и я стиснул зубы. Мне не нужно было беспокоиться о ком-то еще, кроме себя самого.

— Куда ты идешь? — спросил я.

Она посмотрела на меня сквозь ресницы.

— Ну, я иду к Расти, меня послали за продуктами, которые бабушка забыла купить на обед. Но… — она заигрывающе посмотрела на меня. — Никто не заметит, если я ненадолго задержусь.

— Я направляюсь домой, Шелли, моя мама нуждается во мне, — солгал я.

Она расстроилась.

— Ну, тогда, ладно. Эй, хочешь пойти со мной на школьный спектакль? Они ставят «Рождественскую Историю», — она усмехнулась.

Я знал, что Шелли любила выбираться из дома по любому поводу. Она жила со своим отцом и четырьмя братьями. Ее мама умерла, когда она была маленькой. Она говорила, что их дом настоящий зоопарк, но, честно говоря, для меня это не казалось таким уж плохим — по крайней мере, никто и никогда из них не был одинок.

— Неужели уже Рождество? — спросил я.

Конечно же, я прекрасно знал, что скоро Рождество. И ненавидел это. Я успешно избегал депрессии, которая обычно сопровождала меня в это время года, пока читал, и пока продолжался наш с Тенли маленький книжный клуб, но теперь мне придется со всем этим разбираться.

Тенли.

Стоп, Кайленд. Перестань думать о ней.

Я обнял Шелли и притянул ее ближе. Она улыбнулась мне.

— Сегодня двадцать четвертое, Кай, — сказала она. — Два дня назад начались зимние каникулы… ты не заметил?

Я вздохнул.

— Нет, заметил. Я просто пошутил, — и честно говоря, выбраться из дома была не такая уж и плохая идея, тем более в антракте всегда подавали еду.

И иногда это были не только печенье или кексы. В прошлом году подавали еще и сосиски в тесте…

— Ну, хорошо, тогда сегодня идём на спектакль. Звучит весело, — мы остановились перед магазином Расти.

— Отлично! Мои братья тоже идут, поэтому встретимся там, — она крепче прижалась ко мне. — И, если ты свободен после… — она позволила этой идее повиснуть в воздухе, затем поцеловала меня и ушла.

Я встретил Шелли у школы, мои ботинки промокли от ходьбы по снегу. Я потопал ногами и стряхнул снег с волос, когда Шелли ухмыльнулась мне и сделала вид, что дрожит.

— Брр! — сказала она, стягивая с себя красное шерстяное пальто. — Согрей меня, — она вцепилась в мою руку и прижалась ко мне. Сильный аромат ванили ударил мне в нос.

Мы вошли в теплый вестибюль, посреди открытого пространства стояла большая украшенная ель. Школа выложилась по полной на рождественский спектакль. Думаю, это было из-за того, что на спектакле будут присутствовать родители, которые работали в управленческих отделах шахты. Когда я огляделся, то увидел, как некоторые из них, снимали свои дорогие зимние пальто и меховые шапки.

Шелли взяла меня за руку и провела внутрь к пустым местам в центре зрительного зала. Вокруг раздавались голоса — болтовня и смех, помещение было тусклым и теплым. Внезапно я обрадовался тому, что оказался здесь в такую погоду. Я с нетерпением ждал закусок, которые будут подавать во время перерыва — этот месяц оказался тяжелым. На улице было похолодало, поэтому обогрев дома, стал таким же приоритетным, как еда. Когда я был моложе, то воровал уголь с насыпи у шоссе. Но это было незаконно, и теперь я понял, что мне не стоило так рисковать. Особенно сейчас. Я был так близок ко всему, над чем работал… так близок.

Я следовал за Шелли по ряду, проскальзывая мимо людей, которые уже сидели на своих местах. Мы заняли свободные сидения, Шелли сняла свой пиджак и откинулась на спинку стула, вздохнув с облегчением, и схватила меня за руку. Я повернул голову и посмотрел на нее, когда неожиданно встретил взгляд Тенли, которая сидела на соседнем месте с Шелли. Я слегка вздрогнул и не смог удержаться от улыбки, которая сразу же появилась на моем лице.

— Тенли, — сказал я, наклоняясь вперед.

Я почувствовал облегчение, будто слишком долго ждал с ней встречи и наконец-то увидел ее. Тенли казалась слегка удивленной, но ничего не ответила, поскольку ее взгляд устремился к моим коленям, на которых лежали наши переплетенные с Шелли руки. Я резко отдернул свою руку, будто меня поймали на чем-то неправильном, и Шелли хмуро посмотрела на меня, затем оглянулась на рядом сидящую Тенли, и вернула свой еще более нахмуренный взгляд ко мне. Она снова схватила меня за руку, как только погас свет.

Я откинулся назад, мое сердце бешено колотилось. Я чувствовал себя некомфортно, нервничал, и даже не был уверен, почему именно. У нас с Тенли не было ничего, кроме дружбы… если то, что было между нами, можно назвать дружбой. Так же, как и с Шелли. Хотя с ней я определенно был более близок. Так почему же я чувствовал себя так, будто сделал что-то неправильное? Почему я внезапно почувствовал себя виноватым, и присутствие Тенли так повлияло на меня? Почему я вдруг ощутил острую необходимость объясниться?

Спектакль начался, но я не слышал ни слова. Я пытался разглядеть Тенли своим периферийным зрением, но она сидела, отклонившись на спинку, и Шелли полностью блокировала ее. Когда ребенок в нашем ряду начал плакать, мне удалось взглянуть на нее, она сидела и смотрела прямо перед собой.

Внезапно Шелли взяла пиджак, откинутый на спинку сиденья, и положила его на колени, словно замерзла, располагая его так, чтобы он прикрывал и мои колени тоже. Я почувствовал, как ее рука скользнула по моей промежности. Она провела ладонью по моему члену, а затем сжала его через джинсы, все еще глядя прямо перед собой, с небольшой улыбкой на губах. Я потянулся под пиджак, взял ее руку и положил поверх ткани. Она взглянула на меня, подняв свои брови, в ответ я кивнул головой, указывая на сцену.

Я посмотрел на Тенли, ее голова все еще была направлена вперед, но было видно, что ее взгляд был опущен вниз, туда, где пиджак Шелли покрывал наши колени, и мгновение назад под его тканью двигались наши руки. Я прочистил горло, и ее взгляд устремился ко мне в тусклом свете зрительного зала, губы раскрылись. Затем она взмахнула головой и снова повернулась вперед, игнорируя меня.

Шелли схватила мою руку и начала большим пальцем выписывать медленные круги на моей коже.

Первую половину спектакля я просидел в напряжении, стараясь изо всех сил вникнуть в то, что происходило на сцене, это было бесполезно. Все мои мысли были о Тенли, я физически ощущал ее присутствие, будто она была магнитом, и не мог думать ни о чем другом, кроме того, что она сидела совсем рядом.

Меня охватило облегчение, когда в зале вспыхнул свет, объявляя о начале антракта. Я поднялся и посмотрел на то место, где сидела Тенли, но она уже развернулась и двигалась в другую сторону ряда, в котором мы сидели, направляясь вместе с толпой к вестибюлю. Я выходил с другой стороны прохода, следуя за людьми и оглядываясь по сторонам, Шелли шла позади меня и что-то говорила, но я не обращал внимания.

Запах кофе и сладостей заполнил открытое пространство, и Шелли потянула меня к очереди перед столом с закусками.

— Ты голоден? — спросила она.

Всегда. Но прямо сейчас мне было не до еды. Но до чего, я точно не мог сказать…

Я кивнул и встал рядом с ней, продолжая озираться по сторонам.

Вдруг, входная дверь открылась и на пороге показалась женщина, ее волосы были в снегу, она была без пальто, только в одном мокром платье, поверх которого через плечо была перекинута грязная лента. Я моргнул и сосредоточил свой взгляд на ней.

О, черт. Это была мама Тенли. И она выглядела как сумасшедшая. Платье плотно прилипло к ее телу, что можно было разглядеть ее сморщенные, розовые соски и темный треугольник лобковых волос. Мое сердце упало.

Она сильно дрожала, но, увидев толпу, казалось, мгновенно согрелась. На ее лице появилась яркая улыбка, она выпрямила спину и направилась в вестибюль. Вокруг все молчали и смущенно смотрели на неё, какие-то дети хихикали. Я оглянулся в поисках Тенли. Меня захватила отчаянная необходимость защитить ее.

— Эдди, — пропела мама Тенли, быстрее направляясь к человеку, стоящему в дальней части вестибюля. — Эдди, дорогой. Мне жаль, что я опоздала.

Я повернулся и заметил Тенли, она стояла в замешательстве с чудовищным шоком на лице, а затем проследили за ее взглядом, направленным на Эдварда Кирни, вице-президента шахты «Тайтон» и администратора ежегодной стипендии «Тайтон Уголь». Я сжал челюсть.

Вот дерьмо. Бл*дь.

Он пялился на ее маму. Когда та подошла к нему, его глаза широко раскрылись, выражение лица было полным чистого и открытого ужаса. Его жена, стоящая рядом с ним, тихо сказала:

— Боже мой, — прижав к себе девочку, которой на вид было лет десять. Ее тон был полным отвращения.

Вдруг дверь снова распахнулась, и все головы повернулись на звук. Внутрь ворвалась девушка. Я сразу же узнал ее, это была сестра Тенли. Она была мокрая и вся дрожала так же, как и ее мать. Верхней одежды не было. Я начал как можно быстрее пробираться к Тенли.

— Мама, иди сюда, — крикнула ее сестра.

Я оглянулся, когда она смущенно рассмеялась, оглядываясь по сторонам, явно пытаясь действовать так непринужденно, как только могла в этой ужасной и неловкой ситуации.

Я почувствовал, что кто-то схватил меня за руку, оглянулся и увидел Шелли. Стряхнув ее руку, я снова направился к Тенли.

На лице ее матери была смущенная улыбка, и когда она увидела свою дочь, то остановилась и сказала:

— Боже мой, Марло, что ты здесь делаешь?

— Мама, мы не должны здесь находиться, — сказала она, подойдя к ней и схватив за руку.

Я почти добрался до Тенли, когда услышал, как Шелли позвала меня, я ее проигнорировал.

— Конечно, должны, — ответила она. — Здесь же Эдди. Эдди! — снова позвала она, пытаясь приблизиться к мужчине. — Эдди, милый, я знала, что ты будешь здесь, я проделала ради тебя…

— Мама, — прошипела Марло, сильнее дергая ее за руку.

Тенли начала двигаться к ним навстречу, отдаляясь от меня. Я хотел позвать ее, но не хотел привлекать к ней внимания.

— Боже мой, она чокнутая, — сказал Эдвард Кирни. — Пойдем отсюда, Диана, там есть запасной выход.

Тенли добралась до матери, взяла за другую руку и попыталась помочь Марло увести ее к выходу, но, когда она увидела, что Эдди и его семья уходят через другой ход, она попыталась догнать их. Марло резко двинулась вперед, чтобы схватить ее, и Тенли, споткнувшись об ее ноги, растянулась на полу, издавая болезненный крик.

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Марло схватила свою маму, когда она начала визжать:

— Эдди! Эдди! — развернувшись к своей дочери, она начала вырывать и бить её, Марло тоже закричала.

Я добрался до Тенли, схватил ее под руки, поднял и увел в сторону. Её мать продолжала кричать, плакать и бить свою дочь. Я двинулся вперед, чтобы помочь ей, когда несколько мужчин, в которых я узнал местных полицейских, чьи дети, по всей видимости, учувствовали в спектакле, бросились к ней. Я отступил назад, когда им удалось схватить ее. Она вырывалась и продолжала звать Эдди. Пока она боролась, одна из лямок ее платья упала с плеча, обнажая грудь. Я отвернулся.

— Посади ее в машину, Билл, — сказал один из мужчин. — Похоже, что у нее гипотермия, — мужчина по имени Билл снял свою куртку и обернул ее вокруг плеч матери Тенли, которая продолжала бороться, но уже не так сильно.

— Вы сможете отвезти нас в больницу? — спросила их Марло.

Я оглянулся на Тенли.

— Я провожу тебя домой, — сказал я ей.

Она даже не взглянула на меня. Ее глаза все еще были сосредоточены на маме и сестре. Я тоже повернул голову в их сторону.

Марло огляделась по сторонам, пока мужчины начали выводить ее мать из школы. Заметив нас, на ее лице отразилась паника, она явно не хотела оставлять сестру одну. Я взял Тенли за руку.

— Я провожу ее домой и удостоверюсь, что она в безопасности, — сказал я.

Марло посмотрела на Тенли, и та одобрительно кивнула. Она слегка расслабилась и произнесла:

— Ладно, теперь моя очередь. Встретимся дома, — сказала Марло.

В ответ Тенли снова кивнула, и печаль на ее лице потрясла меня.

Когда ее маму вывели из школы, я снова взглянул на нее. Похоже, она была в шоке, ее щеки стали ярко-розовыми, шея покрылась красными пятнами, и она продолжала смотреть вперед, туда, куда только что, увели ее мать.

— Тенли, — мягко сказал я, когда она вытащила свою руку из моей.

Ее взгляд устремился ко мне, и горе, которое я там увидел, сильно сдавило мою грудь, я чуть было не поднял руку, чтобы помассировать то место, где ощущал боль. Она выглядела потрясенной, когда ее взгляд медленно блуждал по вестибюлю, в котором люди все еще смотрели на нее и шептались, не заботясь о том, что их могут услышать.

Сумасшедшая… У них была интрижка много лет назад… Все стало хуже… Какой позор… Это отвратительно…

Как бы я хотел, чтобы они все заткнулись. Тенли этого не заслужила.

— Тенли, мне нужно предупредить кое-кого, что я ухожу, а потом я провожу тебя домой, хорошо? — Она взглянула на меня, в ее глазах отразилось понимание чего-то. Но она оставалась спокойной и выглядела опустошенной. — Ладно, — подтвердил я. — Сейчас вернусь. Оставайся здесь. Я скоро, — повторил я.

Я развернулся и направился Шелли. Конечно, я не был обязан отчитываться перед ней, но решил, что должен ее предупредить, это был достойный поступок. Но затем я услышал, как позади меня хлопнула дверь. Я оглянулся, Тенли исчезла. Дерьмо. Я посмотрел на Шелли, которая стояла недалеко от меня и выжидающе смотрела. Я ненадолго остановился, а затем развернулся и побежал за Тенли.