В гостиной, в мягком кресле, подбрасывая в руке серебряный брелок в форме теннисной ракетки, сидел Герман.
— Здравствуй, Черри, проходи, не стесняйся.
— Как ты… — Она не договорила. Ну что за глупая привычка?
— Ну-ну, развивай свою мысль.
— Герман, ты…
— Вор, да?
— Ты…
— Убийца, правильно? — Странно, но Ксения его совсем не боялась. Попова боялась, когда думала, что он придет ее убивать, а Германа — нет. Подошла, села в другое кресло: — Я сегодня встретилась с Валентиной. А потом звонила бывшая любовница моего мужа. Моего мертвого мужа. Она тебя узнала.
— Узнала? — удивился он.
— Она отдыхала в Сочи.
— Вспомнил. Та дамочка в машине, которая вчера окатила нас грязью. Как раз тот тип, который я успешно эксплуатировал с тех самых пор, как понял, что для мужчины паршиво иметь зеленые глаза. Богатая сучка, которой до чертиков скучно.
Он высоко подбросил серебряный брелок, точным движением поймал его, потом с размаху швырнул на журнальный столик. Серебряная безделушка звякнула жалобно и отскочила на самый край, царапнув полировку. Герман посмотрел на Ксению:
— Ну? И ты решила меня милиции сдать?
— Но ты же не виноват, что так получилось? С теми женщинами?
— Я вообще не виноват в том, что родился. Думаешь, сейчас буду исповедоваться? Расскажу о своем печальном детстве, о папаше-алкаше и братце-наркомане? Об учительнице английского, которая первой оценила цвет моих глаз? О дополнительных занятиях после уроков, о том, что моя первая любовь начиналась не с вздохов на скамейке, а с того, чего другие долго добиваются, а поэтому и ценят? Нет, Черри, я не сентиментален. Не буду перед тобой сопли распускать. Не было этого никогда и сейчас не будет.
— Бедненький.
— Что-о?!
— Почему же ты уехал из родного города?
— Я не уехал. Я сбежал. А начал с того, что прекрасно устроился. Сначала работал спасателем на пляже, присматривался к женщинам. Особенно к тем, которые не были осторожны настолько, чтобы приезжать на юг без золотых вещей. Таскали на себе все эти колечки, серьги, браслеты. Сначала я просто просил подарить на память какую-нибудь вещицу. В знак того, что любовь была настоящей, и через год новая встреча неизбежна. Дарили. Но потом я понял их психологию: все эти дамы отрывались на отдыхе на полную катушку после своей домашней тюрьмы. Их браки были клеткой, откуда мужья отпускали своих благоверных на пару недель, рассчитывая на молчание и терпение в течение всего следующего года. И я понял, что могу брать и больше. Причем без всяких просьб и объяснений. Но все рано или поздно заканчивается. Одна дамочка решила меня наказать и обратилась в милицию. Должно было состояться опознание.
— И что? — спросила Ксения.
— А ничего. Как видишь, я здесь, свободен, весел, а главное, с тобой. Ты рада?
— Я так понимаю, Герман, что теперь моя очередь?
— Куда? На тот свет? Не спеши.
— Почему же ты не с меня начал?
— Я начал, Черри. Но получилось глупо.
— Женя узнала, да? Про твои подвиги?
— Мне ничего об этом не известно. Она просто сказала, что из квартиры пропали некоторые драгоценности и попросила меня убраться вслед за ними. Очень логично. Я решил выяснить, в чем дело, и наследующий день пошел на стадион. Я крутился возле раздевалки и вдруг узнал того парня.
— Звягина?
— Да. Мне повезло, что я его узнал.