Кен

15: 15

Это был ее муж. Теперь уже несколько лет, как бывший. Она так и называла его про себя: просто «бывший». Некоторые любят восклицать с поддельной ностальгией: «Где мои семнадцать лет!» Ксения думала о своих семнадцати с ужасом. Она и сейчас была наивна и беспомощна, но тогда, после школы, растерялась так, что испытала сильнейший стресс. Жизнь по расписанию закончилась, и вступать во взрослую жизнь, ничего не зная и не умея, казалось очень страшным.

В семье Ксению всегда считали неудачницей. Она неважно училась, не блистала особыми талантами, не участвовала в самодеятельности и не посещала кружков. Одним словом, ничем не выделялась среди своих сверстников. Обилием поклонников она не могла похвастаться так же, как и наличием талантов. Ксения пугалась всего запретного, И ровесницы обходили ее стороной, не поверяя ей своих маленьких секретов. Она обычно затыкала уши, услышав слишком смелое слово, и убегала, едва кто-то из провожавших ее мальчиков позволял себе намек на интимность. Втайне над ней подсмеивались и старались держаться подальше. Тихая, скромная девочка, которую Бог обделил страстями.

Мама и папа всю свою любовь отдали ее старшему брату. Особенно это стало заметно, когда после школы Ксения провалилась на экзаменах в институт. Не в какой-то престижный вуз, а в обычный педагогический. Ее же брат был умницей, он не только по ступил в физтех, но и остался при аспирантуре. И тут же женился, а вскоре и родил ребенка, что сделало жизнь в двухкомнатной квартирке невыносимой. Брат штурмовал научные вершины, его жена третировала родителей, малыш отчаянно ревел, а молодые еще бабушка с дедушкой после работы нянькались с внуком, стараясь завоевать расположение грозной снохи подарками и различного рода поблажками. Ксения же чувствовала себя в семье лишней, ютясь на раскладушке, за ширмой, а рядом громко храпел отец.

После неудачи с институтом, Ксения совсем растерялась. Подруги утешали ее, мол, попробуешь на следующий год, но Ксения знала, что если уж сейчас, со свежими знаниями ничего не вышло, то потом она забудет все окончательно. Месяц выдержав недовольное брюзжание родителей, Ксения обратилась за помощью к Женечке Князевой. Та помогла, помогла в тот первый раз. Поэтому во второй Ксения пришла тоже к ней.

Ксения получила необременительную, хотя и низкооплачиваемую работу секретарши у одного из знакомых Николая Семеновича Князева. Но тут выяснилась совершенно странная вещь: неизбалованная вроде бы Ксения не умеет работать, то есть находиться на работе с девяти до шести, как все. Если она не опаздывала, то старалась пораньше улизнуть или продлить обеденный перерыв. Отсиживать положенные часы, чтобы получать за это деньги, оказалось ей не под силу. Работа не доставляла Ксении никакого удовольствия, и она бросила ее без сожаления через несколько месяцев.

И тут появился он.

Это была самая настоящая любовь. С романтическими свиданиями, с цветами, прогулками при луне и долгими ночными телефонными разговорами, где нет слов — сплошные паузы и вздохи. Четыре месяца спустя Ксения вышла замуж, без сожаления расставшись с родительской квартирой, с братом, с его женой и племянником, который уже начал превращаться в маленького деспота. Влюбленным повезло.

Восьмидесятилетняя бабушка внезапно скончалась, оставив внуку-студенту небольшую комнату в коммунальной квартире, с такой же дряхлой и полуглухой соседкой, какой была сама. Ксения испытывала полное счастье. Оказалось, что у нее есть один талант, но зато самый главный: она хорошая жена. Все эти кастрюли, утюги и сковородки в сложенном любовью сонете звучали не хуже скрипок. Музыка кипящего борща, пенящиеся рифмы стирального порошка в крохотной ванной, его чистые носки и рубашки — все возвышало и радовало. Ксения была маленькой феей в этой сказке, где он постепенно превращался в принца.

Они жили на его стипендию и приработок, а он брался за любую работу, и каждым маленьким деньгам Ксения радовалась так, как никогда потом не радовалась большим. Они были счастливы не так уж мало: целых шесть лет. Вернее, пять с половиной, потому что шестой год оказался последним.

Долгое время Ксения просто не замечала, что ее муж красив. Она полюбила его не за это. Просто сразу поняла, а главное, почувствовала, что в ее жизни появился ее мужчина. И ей было безразлично, какого цвета у него глаза, как удивительно уравновешены в его лице все пропорции. Во, внешности ее любимого природа первым делом старалась соблюсти их, заботясь, чтобы не взять откуда-нибудь ничего лишнего, но и не выделить что-то одно. Единственной пикантной особенностью его лица были темные глаза при очень светлых волосах и чуть выступающие высокие скулы. Когда Ксения любовалась им, она не ощущала себя собственницей. Все было так естественно: он принадлежит ей, а она — ему.

К тому же, кроме красивой внешности, у ее мужа не было ничего такого, на что можно было бы претендовать. Он закончил свой институт, но и высшее образование стало в это время не бог весть какой ценностью. Что престижного в политехническом, ведь не МГИМО же. Хорошую работу можно было получить через крепких знакомых. А без связей, просто с дипломом в кармане можно было рассчитывать только на то, что в итоге он и получил — работу на заводе в качестве инженера, с маленькой зарплатой, конечно, большей, чем студенческая стипендия, но зато без времени на всякие подработки.

Ксения, конечно, пробовала работать, но как-то не складывалось. «Ни реакции, ни элементарного желания хоть чему-нибудь научиться», — как сказала потом про подругу Евгения. Ксения не умела вырывать зубами у жизни свой кусок, она охотно отдавала его тому, кто сильнее тянул на себя. Да она и без того была счастлива.

Ксении никогда и в голову не приходило ругать мужа за то, что он приносит мало денег. Он созрел для этой мысли сам. Почему это другие разворачиваются, покупают себе машины, квартиры, дачи, а он — нет? Любимая жена тоже должна ходить в норковой шубке.

Все сбережения и взятое в долг у друзей ушло на дело, которое в итоге прогорело. Те, которые покупают машины, квартиры и дачи, делают это за счет тех, кого «кидают». Мужа Ксении тоже «кинули».

К тому времени их соседка умерла, и муж Ксении получил и вторую комнату. Таким образом у них теперь появилась отдельная квартира, но она могла уплыть за долги. А в доме родителей Ксении назревала своя драма: стерва сноха затеяла развод. А поскольку и она, и ребенок были прописаны у родителей мужа, то даже на раскладушку за ширмой в случае раздела жилплощади Ксения не могла теперь рассчитывать.

И она сделала то же, что и в первом случае: пошла к своей подруге. Ибо только Женя Князева могла спокойно одолжить несколько тысяч долларов, без процентов, без расписки и на неопределенный срок. Почему она была в этом так уверена, Ксения не знала, но чувствовала, что не ошибается.

Подруга выслушала ее молча. Она только что вернулась из Англии и была очень собой недовольна. Не прошла даже квалификацию. В ее квартире Ксения встретила симпатичного молодого человека, только это был не прошлогодний брюнет, а рыжий парень, с глазами такими синими, что они казались нарисованными на очень бледном лице.

— А где… — начала было она, но быстренько осеклась. Не обидеть бы кого!

Евгения же равнодушно бросила:

— Шурик, быстренько свари нам кофе. И не крутись здесь, это женские разговоры.

А когда рыжий ушел на кухню, зевнула, обратившись к подруге:

— С тем все давно уже кончено. Надоел. Он слишком много молчал.

— Но… — опять начала было Ксения.

— А этот слишком много разговаривает. Нет в мире совершенства.

Так Ксения поняла, что и этот роман подруги подходит к концу. Но значения этому не придала.

— Так ты одолжишь мне денег?

— Слушай, ты все время попадаешь в какие-нибудь истории. Ну чего тебе не работалось у этого, как там его… Я думала, ты умнее.

— Почему? — удивилась Ксения. — Работа была неинтересная.

— Да уж потому, Вишенка. И не обязательно было работать. Не за этим и устраивала. Такие женщины, как ты, созданы для удовольствия. Крепкий, сладкий ликер. «Черри».

Тогда-то и появилась эта злосчастная кличка. Но в тот момент Ксения не придала ей значения. Она думала только о деньгах. А Женя опять лениво зевнула:

— Слушай, я совсем не знаю твоего мужа. Вдруг это урод какой-нибудь?

— Нет, что ты! Он очень красивый!

— Да я не об этом, дурочка. Мне не денег жалко. Просто всегда надо знать, за что платишь. Заходи завтра вместе с ним. Посидим, кофе выпьем. Он, кстати, пьет?

— Кофе?

— Нет, сладкий ликер. Водку, Вишенка, водку.

— Что ты!

— Курит?

— Нет. Зачем?

— Значит, ты его единственная радость в этой жизни?

— Наверное. Я очень его люблю.

— Речь не о тебе…

В это время рыжий принес поднос, поставил его перед Женей. Она небрежно дернула его за руку:

— Сядь сюда. Тебе нравится эта девушка?

— Женя, ты что?!

— А ты, Вишенка, помолчи.

— Вишенка? — рассмеялся рыжий. — Нравится!

— А она, между прочим, имеет глупость быть жутко влюбленной. Ибо только глупая влюбленная дура может примчаться устраивать дела своего муженька, который должен все делать сам, ведь он же глава семьи.

— А как же я? — еще громче рассмеялся рыжий.

— Ну, с твоими талантами проще иметь любовницу, чем жену.

— Между прочим, мой муж не хуже! — с гордостью заявила Ксения.

— Вот как? — усмехнулась Женя. — Что ж в нем такого особенного? Редкий экземпляр, да?

— Он тебе не бабочка!

— Бабочка не бабочка. Все они становятся бабочками, когда идешь на них с сачком.

И Женя притянула к себе своего рыжего, обняв его за шею. Запустила руку в жесткие, густые волосы, звонко чмокнула в ухо. Рыжий, словно кот, замотал головой. Потом шутливо заломил Евгении руку. Она ловко вывернулась, слегка оцарапав его гладким розовым ногтем:

— Не кусается.

— Я, пожалуй, пойду, — поднялась Ксения, чего-то вдруг застеснявшись.

Евгения же посмотрела на нее очень пристально:

— Все такая же. Ладно, иди. — И, не удержавшись, добавила: — Черри.