Китайский Берия Кан Шэн

«Дело» Ли Жуя и отряда «Легких верблюжат»

Ли Жуй (будущий секретарь Мао Цзэдуна и автор биографии о нем) приехал в Яньань в конце 1939 г. двадцатидвухлетним молодым человеком. Вскоре он поступил в «Школу комсомольских кадровых работников Мао Цзэдуна», окончив которую, стал работать в Центральном комитете комсомола в отделе пропаганды. В отделе Ли Жуй проработал год и девять месяцев. Работая в сфере пропаганды, он с некоторыми другими сотрудниками отдела предложил создать в Яньани стенную газету. Подготовкой и написанием материалов занялся специально сформированный из молодых людей отряд, называвшийся «Легкие верблюжата». Многие яньаньцы, как руководители КНР, так и простые смертные, помнили сенсационные материалы, публиковавшиеся в то время отрядом «Легких верблюжат». Интерес к публикациям в стенной печати был большой в связи с тем, что там обнародовались не только «светлые», но и «темные» стороны яньаньской жизни. Молодые авторы этих публикаций, приехавшие из гоминьдановских районов, считали, что Яньань является «меккой революции», что здесь должны править бал «равноправие, свобода и демократия». Они считали: если появляются здесь какие-то темные стороны, пережитки старого, то следует их активно критиковать и изживать. У некоторых руководителей Центрального комитета комсомола возникли опасения в связи с появлением такой стенной газеты, они считали, что не следует так резко критиковать негативные вещи, имеющие место в Яньани. Было принято решение до вывешивания первых номеров газеты на всеобщее обозрение сначала вывешивать их в одной из пещер, где руководители отдела пропаганды будут их «просматривать», а потом уже вывешивать для всех. Первые номера были довольно умеренными и после просмотра получили «добро».

Ли Жуй был одним из активистов, кто писал заметки в эту газету. В одной из своих заметок он критиковал имеющий место в Яньани руководящий стиль лести к высшему начальству и «зазнайства» к низшему. В стенной газете появлялись заметки с критикой низкого уровня знаний преподавателей «Школы комсомольских кадровых работников Мао Цзэдуна» по сравнению с уровнем знаний слушателей. Критиковалось отношение некоторых молодых девушек к яньаньским юношам (напомним, что при населении более 50 тыс. человек соотношение в Яньани между юношами и девушками было 16:1, что, конечно, создавало определенные проблемы). Девушки заглядывались в поисках жениха на больших чиновников и «крупных интеллигентов» и презирали и ни во что не ставили простых рабоче-крестьянских кадровых работников и «мелких интеллигентов».

Критиковались и такие явления, когда при общей нехватке молока в Яньани, оно давалось в детских садах только детям высших кадровых работников, а дети простых смертных его не получали.

Известно, что зданиями в Яньани были пещеры, вырубленные в твердо утрамбованной лессовой почве, которая служила своеобразной изоляцией, делавшей их исключительно теплыми зимой, прохладными летом и трудно пробиваемыми при бомбежке. В этих пещерах имелись сводчатые входы, деревянные решетчатые окна, обтянутые бумагой, и прямоугольные внутренние помещения. Для партийного руководства в каждом ряду пещер была соблюдена одна и та же архитектурная форма: две комнаты — одна для того, чтобы спать и мыться, а другая — чтобы работать и есть; в одной пещере была и третья комната — для приема гостей и заседаний ЦК. Лучшие пещеры, построенные для руководства, были оборудованы прочными дверьми, покрытыми черным лаком, и в целом выглядели более культурно, чем большинство обычных китайских жилищ. Окна в этих пещерах закрывала более белая и тонкая бумага, чем в пещерах простых кадровых работников. Это обстоятельство и стало объектом критики на страницах стенной печати. Такая критика молодых людей была близка по духу опубликованному в «Цзефан жибао» 13 марта 1942 г. эссе Ван Шивэя «Дикая лилия», где говорилось, что в Яньани носят одежду «трех оттенков» и едят пищу «пяти сортов». Кстати, он также публиковал некоторые свои критические материалы в стенной газете.

Однако не только критические статьи публиковались в стенных газетах. Так, будущий автор «истории КПК» и личный секретарь Мао Цзэдуна Ху Цяому в ней опубликовал статью «Памяти Бэтьюна», а будущий идеолог Сюй Лицюнь — статью «Против шаблонного стиля в партии», которой позднее восхищался Мао Цзэдун.

Стенная газета выходила один раз в две недели, каждый номер на 7–8 страницах[231]. Она просуществовала около года, затем в ходе «чжэнфэна» прекратила свое существование. В апреле 1943 г. Ли Жуй, как и многие другие, был арестован службой Кан Шэна и посажен в тюрьму, где просидел один год и три месяца. Не только многие его товарищи, писавшие в стенную газету, но и 95 % сотрудников издательства «Цзефан жибао» были объявлены «спецагентами» и «шпионами». Сохранился свидетельский документ Ли Жуя о том, как проводилось дознание и выколачивание признаний в тюрьмах службой Кан Шэна. В то время от большого количества подследственных и нехватки места многих арестованных сажали в одну пещеру, и они могли обмениваться информацией.

В тюрьме не давали спать по пять суток и более, не разрешая ни на минуту закрыть глаза, постоянно проводя допросы и требуя признания своей вины. Допрашиваемых избивали, надевали на них на длительное время наручники, привязывали на крестообразную раму и избивали, запугивали расстрелом, ломали руки и ноги и т. д. Пытались выбить необходимые признания с помощью голодного пайка. Особо «твердолобым» элементам давали в день по половине пиалы еды и так в голодном состоянии держали по месяцу и больше. Были очень плохие условия содержания, спали в сырых пещерах на циновках на полу, после чего многие болели ревматизмом. Только после признания, что они капитулировали перед Японией, по данным Ли Жуя, человек 200–300, а возможно, и еще больше, выпустили из тюрем летом 1944 г. Ли Жуй тогда писал в своем дневнике, что «Кан Шэн в тот год (1942. — В.У.) взял под стражу несколько сотен „спецагентов“, свыше 80 % интеллигенции он превратил в „спецагентов“, однако в действительности тогда не было ни одного спецагента, тайно проникшего в партию»[232].

Как вспоминал Ван Мин, «для достижения своих целей не брезговали никакими средствами — арестовывали, жестоко пытали, избивали, чтобы добиться „признания“. Людей шантажировали, подкупали, шельмовали на „массовых митингах“ и „обрабатывали“ на небольших собраниях, моральным и физическим террором доводили до невменяемости»[233].

Особенно жестоким преследованиям и пыткам подвергались кадровые работники провинциальных и уездных парткомов, прибывавшие из районов, находившихся под господством Гоминьдана. Он них требовали «признания» в совершении инкриминированных им «преступлений».