Кладбище звездных кораблей

Глава 5

Глава 5. Грабитель звёздных могил

Понятно, что я рассказывал свою историю Ахмеду в самом упрощённом виде, о многом говорил предельно коротко, а что-то и утаил. Например, не сказал о артефакте Странников, который буквально преобразил меня. Он может счесть меня уже не совсем человеком, этаким монстром, хотя я не чувствовал вообще никаких побочных негативных изменений, все они были очень и очень положительными. Но он мог поделиться этим с кем-то другим, кто вообразит невесть что, скажет нелестное, пойдёт худая молва.

Попросил Ахмеда последовал моему примеру и рассказать о себе то, что он сочтёт нужным. Мы должны всё знать друг о друге, раз оказались связанными одной судьбой.

Он немного помолчал, обдумывая мои слова, а затем повёл свой рассказ.

Начал он с того, что назвал своё имя — Ахмед Ас-Сибаи. Сказал, что друзья и напарники порой называют его Асси. Не потаил он и своё занятие:

— Я — потомственный грабитель могил, альхамдулилля — слава аллаху. Эта профессия переходила в нашем роду от отца к сыну из поколения в поколение. В нашей семье хранилось предание об отважных предках, которые проникали в гробницы египетских фараонов за золотом и драгоценностями мёртвых. Но прошу не называть меня грабителем могил, ибо это мне не по душе, хотя определение наиболее точно подходит к тому, чем я занимался, как и мой отец, а до того — дед, прадед, прапрадед и прочие, прочие, прочие. Альхамдилилля!

Слушая Ахмеда, я подумал, что в результате долгих занятий семейной профессией, коей посвятили свои жизни сотни поколений предков, тысячелетиями грабивших древние могилы, у него выработался ряд специфических качеств. Наверное, это — особая обострённая интуиция, сверхчувственное предугадывание опасностей, замаскированных ловушек, западней и ложных ходов.

Далее он упомянул своего легендарного деда, которым очень гордился.

При его имени — Мамед Ас-Сибаи — моя фундаментальная память извлекла наружу сведения из Большой Галактической Энциклопедии (том второй, страница 386): «Ас-Сибаи, Мамед (2131 — 2173 гг.). Уроженец Каира. Ему приписывают ограбление гробницы марсианских царей в ущелье Лабиринт Чёрной Ночи. С его именем связана загадка звёздных самоцветов (см.)».

Опять звёздные самоцветы! Впрочем, эти камни не могли оказаться у Ахмеда, ведь они конфискованы Космополом, переданы куда нужно и взяты на строжайший учёт. Откуда тогда они у него? Очень возможно, что их у него совсем не два, а гораздо больше. Тогда он — один из богатейших людей Земли и Солнечной системы.

К вышесказанному можно добавить, что жизнь Мамеда Ас-Сибаи протекала чрезвычайно бурно: он испытал много приключений, не раз рисковал собой, подвергался различным опасностям. Что послужило причиной его исчезновения с корабля, потом долгое время блуждавшего в космосе и случайно обнаруженном патрулём Космопола, — до сих пор остаётся загадкой.

Я удвоил своё внимание, уверенный, что скоро получу ответ на данный вопрос.

Говорил Ахмед лаконично, но так, что всё представало перед моими глазами. В конце концов у меня создалось ощущение, что я не столько слушаю его, сколько вижу всё то, о чём он счёл нужным мне поведать.

Потому это изложу так, как как бы я видел всё происходящее с ним со стороны.

…Многие, очень многие пытались отыскать планету и место откуда Мамед Ас-Сибаи взял драгоценные камни, но тщетно. Мечтал о звёздных самоцветах и Ахмед, только мечтал — в отличии от многих, ибо его богатый опыт и интуиция подсказывали, что шансы на успех ничтожны. После долгих размышлений он пришёл к твёрдому убеждению: если самоцветы и будут отысканы, то неизвестно когда, кем, где. И совершенно случайно.

Обычно Ахмед действовал в одиночку, но на очередное дело взял с собой Туса. Он сам не понял, как тот сумел втереться в доверие, назвался земляком и коллегой, был красноречив и льстив. Только много позже Ахмед заподозрил, что тот при их разговорах имел в кармане ароматический грибок Ойляк, что водится в мрачных пещерах на планете в системе Бетельгейзе: его запах действовал гипнотически, усиливая эффект словесного внушения. Догадался слишком поздно, когда уже был заключён контракт с Тусом, а слово своё Ахмед всегда держал крепко. Иначе бы ни за что не взял в напарники явного прощелыгу с бегающими маслянистыми глазками. Он всегда избегал плутов, жуликоватых проходимцев, продувных бестий, различного рода махинаторов, а тут дал промашку. За это поначалу ругал себя, а затем решил прекратить самоедство: что сделано, то сделано. Но решил быть сохранять бдительность и не спускать с прохиндея глаз.

Отправились они в созвездие Льва, где у Регула астрономы обнаружили циклопические погребальные сооружения древней цивилизации, таинственно вымершей тысячи лет назад. Планета была объявлена археологическим заповедником. Специалисты ещё не успели побывать там — не справлялись с колоссальным объёмом работы, ведь во многих местах Галактики отысканы следы разумных существ. Только следы, но не их самих, что послужило основой для всяческих гипотез, порою самых невероятных.

…Вокруг планеты Пандора системы Регула на стационарных орбитах кружились сторожевые роботы. Обычная мера защиты от непрошеных визитёров, о которой хорошо знал Ахмеда. Свой корабль он оставил на естественном спутнике Пандоры, а на планету отправился с Тусом в космоботе, предварительно рассчитав траекторию движения сторожевых роботов на компьютере и проскользнув в «мёртвую зону», не контролируемую ими.

Приземлившись, напарники первым делом натянули над космоботом маскировочную пленку, скрывшись от зорких телеобъективов орбитальных спутников — сторожевых роботов. Затем принялись изучать окрестности. Грабители могил находились в центре долины около массивного шестигранного сооружения, верх которого переходил в витой купол. Против каждого его ребра располагались точно такие же постройки, но габаритами раза в два меньше. Все они были сложены из чудовищно огромных каменных плит в сотни и тысячи тонн весом.

Разведку проводили с максимальными предосторожностями, постоянно помня о контроле из космоса, избегали даже оставить на почве след — и такую малость могли обнаружить со своей высоты сторожевые роботы, а тогда бы подняли тревогу. После сюда бы явился патруль Космопола и задержал нарушителей.

Спустя неделю, Ахмед уже знал окрестности, как свои пять пальцев. Тус торопил его, убеждая заняться центральным, самым большим сооружением. Глаза его горели алчностью, он предвкушал богатую поживу. То ли из протеста, то ли повинуясь интуиции, Ахмед остановил свой выбор на одном из шести прочих. По внешнему виду, самому скромному. Напарник не скрывал своего недовольства. Ахмед засомневался: может быть, изменить решение?.. Внимательно оглядел цветную и объёмную панораму местности на мониторе компьютера: долину окружала высокая горная гряда. Только в одном месте она понижалась и прерывалась ущельем, открывая доступ к захоронениям. Избранная им гробница была самой дальней от перевала. Её невзрачный вид объяснялся либо поспешностью строителей, у которых не хватило времени и терпения должным образом завершить сооружение, либо сие являлось намеренной хитростью, своего рода маскировкой. Ахмед настоял на своём решении.

Безлунной ночью они перевели космобот к избранной гробнице, снова тщательно замаскировались и начали возле одной из стен рыть колодец. Когда он достиг глубины в два человеческих роста, Ахмеду почему-то расхотелось копать дальше. «Лень? — подумал он. — А может, уже достаточно? Надо вгрызаться в стену, пора!»

После короткого отдыха они принялись прорезать в толще скал бластерами ход. Техника была отработана до мелочей, время попусту не тратили, работали с максимальной эффективностью. За день углублялись на три-четыре метра.

Заканчивались двенадцатые сутки, когда пробиваемый ими ход вывел в какой-то коридор. На грабителей могил дохнуло застойным воздухом. Возможно, его не тревожили уже многие тысячелетия.

Тус даже вскрикнул от неожиданности и восторга, словно отыскал копи царя Сулеймана. Сильнее забилось сердце и у Ахмеда, но он поумерил свою радость, понимая, что главное ещё впереди. Самое главное и опасное.

Расширив отверстие, Ахмед с напарником стали готовиться к следующей стадии своего предприятия. Проверили снаряжение. Первым в мрачный коридор через узкий лаз полез Ахмед, за ним последовал Тус.

Коридор оказался просторным, имел одинаковую высоту и ширину — около двух метров, освещая пыльные стены фонарями и «прощупывая» пол буновером — прибором, который позволял видеть внутренность каменных массивов и кладок. За первым же поворотом у Ахмед появилось тревожное ощущение. Он удвоил предосторожность и не удивился, когда экран аппарата показал под ближайшей плитой пустоту. Предупредил спутника:

— Впереди ловушка. Что именно, сейчас выясню.

Тщательно обследовал подозрительное место и улыбнулся, его догадка подтвердилась: плита крепилась на невидимых глазу, но доступных прибору, шарнирах, и если наступить на неё, то она внезапно перевернётся и окажешься в яме под нею. В ней найдёшь мучительную смерть.

Грабители могил достали из рюкзаков и надели стеноступы — обувь и перчатки особой конструкции с присосками, имитировавших лапы гекконов. Эта амуниция позволяли передвигаться даже по потолку. Опасное место они прошли по стене — строители ловушки, конечно же, не предполагали визита гостей со столь совершенной техникой и знаниями.

Чуть дальше по коридору обошли стороной замаскированный рычаг, который выбрасывал стальные копья, возможно, с отравленными наконечниками. Потом им попалась боковая ниша с чудесной мозаикой — создание изощрённого мастерства неведомых умельцев Пандоры. Здесь были изображены диковинные животные, птицы, необычная растительность в окружении орнамента из геометрических фигур. Перед мозаикой с потолка свисал витой шнур с каким-то кристаллом на конце. Как завороженный, Тус потянулся к нему…

Ахмед тревожно озирался по сторонам, его инстинкт кричал об опасности, поэтому он поздно заметил действие напарника. Всё понял, закричал:

— Не трогай!

Но тот уже схватил кристалл и дёрнул, желая сорвать его. Массивная плита свода дрогнула и начала падать на людей…

Даже мгновение растерянности могло стоить им жизни, но натренированные рефлексы Ахмед оказались готовыми к любым неожиданностям. Он выхватил бластер, нажал гашетку — вспышка: огненный луч выжег в камне стены углубление. Молниеносным движением сунул в него дуло бластера как можно глубже. Тус завизжал от страха, упал на пол и закрыл голову руками. Край плиты дошёл до бластера и на какое-то время замер…

— Дай свой бластер! — заорал Ахмед на напарника.

Видя, что толку от него нет, сам выхватил из его кобуры бластер, выжег чуть пониже первого второе углубление и вколотил в него титановый штырь. Едва успел! Плита перекосилась под собственным весом, противоположный край рухнул на пол, а этот, смяв бластер, опустился на штырь. Крепчайший металл устоял, не надломился.

Всё описанное выше произошло в течение нескольких секунд. Грабители могил спаслись от ужасной смерти, но особого восторга не испытывали, ибо оказались в западне между стеной с мозаикой и упавшей перекошенной плитой.

— Мы пропали, нам конец! — стонал Тус. — Асси, это западня! Куда ты меня завёл? Мы тут погибнем!

Ахмед старался не обращать на него внимание, занимаясь «прощупыванием» стен. Скоро убедился, что назад хода нет: пройденный ими коридор оказался засыпанным, а вокруг находились каменные стены.

Сказал об этом Тусу и пожалел, ибо тот совсем обезумел, принялся даже рвать на себе одежду.

— Замолчи! — одёрнул его Ахмед. — Будь же мужчиной!

— Асси, мы погибли! Мы отсюда больше не выберемся! Зачем я с тобой пошёл? Ты завёл меня сюда: ты, ты, ты!

Наотмашь, Ахмед врезал ему пощечину, другую.

— А кто пытался сорвать этот шнур, кто? Я? Кто решил поживиться камушком? Вот почему обрушилась плита с потолка!

Тус ошалело замер, глядя на него.

— Вот так-то лучше. Возьми себя в руки. У меня правило: пока есть хоть тень надежды — не отчаиваться. Умереть всегда успеем. Давай ещё раз вглядимся, подумаем и поищем выход. Я не раз оказывался в ситуациях и куда хуже, но, как видишь, жив-здоров. Машалла!

— Да, Асси, я слышал о твоей везучести. Говорят, ты из таких переделок выбирался, где и шайтан бы сплоховал.

— Всякое бывало, — нарочито бодрым голосом ответил Ахмед, — пока мне везёт. Постараемся выпутаться и из этого положения. Еды и питья нам хватит не на одну неделю, есть инструменты, много запасных аккумуляторов, да я ещё из своего сломанного бластера вынул. Правда, у нас один бластер на двоих, но пока нам больше и не требуется. Будем резать стену им по очереди и куда-нибудь вылезем. Выше голову, приятель!

Ахмед говорил пылко, но неискренне: ещё никогда он не оказывался в столь тяжёлой ситуации. Появлялась даже мысль о безнадёжности, но он отгонял её и врал, чтобы ободрить напарника. Сейчас он сильно жалел, что взял его с собой. Вспомнил о гробнице на Бледном Лисе — планете Сириуса: там в похожей ловушке от голода и жажды погиб Саид, которого он хорошо знал.

Крайне неприятные ассоциации, не следует долго думать об этом. Ахмед сделал усилие, прогнал посторонние мысли, сосредоточился. Внутри появилась тяга к дальнему углу. В нём была какая-то особенная вибрация пространства. Так ощущал это Ахмед. Включил буновер, повёл по сторонам, и сердце его ёкнуло: справа внизу за камнем была пустота. До неё не более полуметра, разве это препятствие для бластера⁈

Сообщил о находке напарнику. Тус радостно взвыл от восторга, его уныние словно рукой сняло.

Расчётливыми, экономными движениями вырезал овальное отверстие, лишь бы только протиснуться через него… Толчок — и камень вывалился внутрь.

Подождали, пока остынут края, затем один за другим пролезли в соседний коридор. Впрочем, это был не коридор, а пробитый в каменном массиве лаз, точно такой же, какой они проделали сами. Но в другом месте. Характерно оплавленные стенки свидетельствовали, что здесь поработали бластерами. Несомненно, свои, земляне!

Ахмед сразу понял: ход проложен каким-то их коллегой, грабителем могил. Обрадовался, что теперь они выберутся из западни и, одновременно, огорчился от мысли, что его опередил более удачливый собрат. Вполне возможно, он забрал всё самое ценное в гробнице, а то и вообще ничего не оставил на их долю.

«Ладно, — утешил себя Ахмед, — уже хорошо то, что сам того не зная, он спас нас от жуткой смерти в каменном мешке. Спасибо ему за это! Машалла!»

Пробирались вперёд недолго, скоро напарники оказались в квадратной восьмигранной камере, на полу которого находилась дыра, прорезанная бластером. В углу валялся комок смятой бумаги. Ахмед подошёл, осветил фонарём и обнаружил, что это была обёртка от пищевого пакета, изготовленного на Земле. Значит, он прав: тут побывали люди.

Ахмед почувствовал голод и предложил Тусу перекусить. Они удобно расположились, достали из своих рюкзаков припасы. После обеда Ахмед собрал обёртку и сложил в стороне. Он любил во всём порядок.

Исследовав дыру, они обнаружили, что под нею находится огромный зам с витыми колоннами у стен, а его пол тонет в сплошном мраке, рассеять который не в силах их фонари. Глянув вверх, Ахмед увидел то, что там и должно было быть: дыру с резьбовой резьбой. Их предшественник проник в гробницу точно таким же образом и благополучно выбрался обратно. Об этом ясно говорило то обстоятельство, что он аккуратно вывернул и забрал с собой блок. Помимо воли Ахмед ощутил к нему симпатию — сам он тоже никогда не бросал своё снаряжение.

— Я спускаюсь первым, ты — за мной, — сказал Ахмед.

Тус воспротивился:

— Нет, Асси, первым полезу я!

Ахмед посмотрел на него и пожал плечами, испытывая странное чувство: вниз ему спускаться не хотелось, он ощущал близкую опасность, но какого-то иного рода, чем обычно. Чем-то ему сильно не понравилась инициатива Туса, но Ахмед согласился:

— Что ж, если ты так хочешь…

Тус заспешил, засуетился, поправил кобуру с бластером, рюкзак оставил у дыры: потом Ахмед его спустит. Лихорадочным движением затянул петлю на ботинках, свободный конец троса заправил в стопорный карабин на поясе. Тусом несомненно завладела лихорадка кладоискателя, — понял Ахмед, сам не раз испытавший подобное состояние. Похлопал спутника по плечу и ободряюще улыбнулся:

— Успеха тебе!

С волнением Ахмед наблюдал за его спуском, светя сверху фонарём. Тревожное чувство не покидало его, как ни старался, но подавить его полностью не смог. Обстановка не благоприятствовала спокойному анализу положения, что-то самое важное ускользало от него в последний момент.

Вот трос ослаб и Тус криком известил о своём благополучном спуске. Ахмед отправил ему вниз рюкзак, а затем описанным выше методом стал спускаться сам. Кромешную тьму огромного зала не рассеивали, а лишь подчёркивали лучи фонарей. В груди Ахмед усилилась тревога: древнее чувство предков предупреждало его о предельной бдительности. «В чём именно таится опасность? — гадал Ахмед. — В чём?» Он ощущал, что она заключается не в этой темноте, не в окружающих стенах или своде, и не от хитроумных каверз безымянных строителей гробницы, чьи кости давно уже истлели в земле, а от чего-то или кого-то другого…

«Уж не в нас ли самих? — мелькнула у него догадка. — Если это так, то сие самая большая опасность из всех возможных…»

Тишину разорвал неистовый вопль Туса. Ахмед замер, повиснув на тросе над самым полом, только готовясь на него ступить: что такое? Почему он так вопит?

А Тус не переставая всё кричал и кричал, перебегая с места на места. В его голосе слышался восторг, он мотал головой, словно был не в силах поверить своим глазам.

— Смотри, Асси, смотри! — восклицал он. — Какие удивительные богатства! Даже не верится, что такое может существовать! И всё в целости и сохранности, как будто нас дожидалось! Ха-ха-ха!

Ахмед ослабил трос, встал на ноги, освободил от петли ступни и поспешил к своему спутнику, который метался у ящиков, расставленных вдоль стены гробницы. Невольно улыбнулся, против воли поддаваясь неуёмному восторгу напарника. Вопреки его ожиданиям, нигде даже не было и следа пребывания тут грабителей могил, ходом которых они воспользовались. Какая-то загадка!

Проведя обследование буновером, Ахмед убедился в отсутствии ловушек в зале. Можно было расслабиться, почувствовать себя спокойнее, но тревога всё не покидала его.

Дав Тусу несколько придти в себя, Ахмед принялся методично изучать содержимое саркофагов и больших ларей на витых ножках. Скоро он понял, что они с напарником являются обладателями несметных сокровищ, подобных которым не имел ни один из земных царей. Казалось бы, радоваться надо, как это делал Тус, но Ахмедом владели противоречивые чувства: он искренне изумлялся увиденному, а внутри росло разочарование. Будто бы его жизнь внезапно лишилась могучего стимула, в некотором роде даже — смысла. Исчезло всё то, что придавало ей полнокровность, побуждало к движению вперёд, звало, манило к себе, не давало успокоиться на достигнутом. Теперь он как бы покатится по инерции, всё более и более замедляя ход.

Вот наберут они драгоценностей, уникумов, раритетов, сколько смогут вместить грузовые отсеки космобота, вернутся на Землю и станут самыми богатыми людьми во всей обозримой вселенной.

Отныне отпадёт надобность блуждать по космосу в поисках планет с захоронениями, обманывать бдительную охрану; подвергаясь риску, бродить по мрачным подземельям, разгадывать ловушки, избегать западни, обманывать охрану, спасаться от погони… Всего этого уже не будет. Пропадёт и интригующее любопытство: а что там, впереди? Какое оно — неведомое, потаенное? Не будет хмельной, пьянящей радости от находок… Многое чего не будет, придется вести сытое, предельно насыщенное комфортом, почти животное существование супербогача, этакого набоба…

Очередное восклицание Туса было громче обычного. Что же он обнаружил на сей раз?..

Ахмед поспешил к нему и увидел огромный ларь, а в нём… Нет, этого не может быть, потому что просто быть не может! Невероятное зрелище, им привалила необыкновенная удача, просто поверить невозможно — звёздные самоцветы! Да-да! Отборные, один к одному! Самые дорогие из всех драгоценных камней, известных человечеству! За один такой кристалл можно приобрести самый современный звездолёт, а стоимость всей груды невозможно себе представить. Сияют, переливаются каскадом тонких, неуловимо меняющихся оттенков всех цветов радуги… Умопомрачительное зрелище, пиршество для глаз!

Тус ошалел от радости, запуская руки в светящиеся груды кристаллов, пересыпая феерические камни. Ударяясь друг о друга, самоцветы издавали нежный, едва слышимый звук. Ещё одна загадка их естества!

— Моё, всё моё! — кричал он. — Всё, всё моё!

Его слова покоробили Ахмеда. Вдобавок Тус небрежно отшвырнул крышку ларя и она упав, развалилась на несколько частей, так как была сделана искусным мастером из цельного куска хрусталя и украшена тончайшей резьбой с инкрустацией. Ахмеду стало жаль красивое изделие, он со вздохом произнёс:

— Ты так неосторожен, разбил крышку.

— Да ну её! — отмахнулся Тус, весь трясясь от нетерпения. — Асси, ты только погляди на это — какое богатство! И всё моё, моё!

— Наше, — поправил его Ахмед, собирая осколки крышки и размышляя, а не склеить ли её быстротвердеющим клеем, который лежит в рюкзаке? Понимал, что это ни к чему, но не мог себя пересилить, так было ему жаль погубленную красоту творения неведомого мастера. Он забыл о своём спутнике и не сразу обратил внимание на воцарившуюся тишину. Сознание жгучим бичом хлестнуло ощущение смертельной опасности…

Повернулся и увидел наведённый на его бластер, а за ним возбуждённое лицо Туса, тяжело дышавшего и никак не решавшего спустить курок.

Ахмед понял, когда тревога зародилась в нём: именно с той минуты, когда напарник под благовидным предлогом забрал обратно свой бластер. Оружие Ахмеда, изуродованное падающей потолочной плитой, осталось там, в тупике с мозаикой, который едва не стал их могилой.

Тус нервно облизнул губы. Его взгляд перебегал с жертвы на сокровища, которыми он жаждал владеть единолично, но прежде нужно было убить человека, своего товарища… Страх боролся с алчностью. Ахмед видел, что последняя берёт верх. Лицо Туса исказилось и он, наконец-то, решившись, нажал курок…

На ничтожное мгновение Ахмед опередил его, метнувшись в сторону и опустевшее место, где он только что стоял, пронзил огненный луч. Прицелившись, Ахмед метнул в Туса увесистый осколок крышки и попал прямо в фонарь, разбив его вдребезги. Тут же сообразив, выключил свой фонарь и воцарилась кромешная тьма, в которой терялось ощущение направления сторон, верха и низа.

Тус остервенело ругался, время от времени беспорядочно паля из бластера наугад, опасаясь, что Ахмед может незаметно подкрасться к нему. Вспышка освещала зал и тогда, если он замечал цель, то сразу же стрелял вторично, но жертва всякий раз успевала ускользнуть. Ахмед метался из стороны в сторону и только обострённое чувство опасности помогало ему в этой страшной игре — игре в прятки со смертью. Игра, в которой все козыри были на стороне противника, имевшего грозное оружие, а Ахмед не имел даже ножа.

Тус ярел от неудач, терял самообладание и действовал всё более торопливо и необдуманно.

В короткую паузу между выстрелами Ахмед в несколько стелющихся бесшумных прыжков добрался до массивного саркофага, стоявшего у стены и спрятался за ним.

Потеряв из вида жертву, Тус окончательно рассвирепел и принялся быстро-быстро стрелять наудачу по всем направлениям. Луч бластера разносил вдребезги саркофаги, узорчатые лари, на стенах и колоннах оставлял оплавленные канавки. Уже начали тлеть, готовые вот-вот разгореться огнём пышные одежды мумий, вывалившихся из гробов. Если это произойдёт, то Ахмеда можно считать покойником, ибо свет лишит его последнего союзника — темноты, которая до сей поры скрывала его. Следовало рисковать и начинать действовать предельно быстро и решительно.

Подобрав с пола какой-то обломок и улучив удобный момент, Ахмед перебросил его под дуге через голову Туса в противоположный конец зала.

Тус моментально повернулся в ту сторону и сразу выпалил на шум. А сзади к нему стремительными прыжками понёсся Ахмед. Преодолел разделяющее их пространство и изо всех сил рубанул кулаком в висок. Тус без сознания рухнул на пол, выронив оружие.

Ахмед сразу же включил свой фонарь и поднял бластер. Проверил пульс лежавшего — сердце билось. Это был глубокий обморок.

— А ведь мог прибить насмерть, — покачал головой Ахмед. — Хорошо, что обошлось без этого. Машалла! Ничего, скоро придёт в себя, мне нет резона тащить его на себе. Сам потопает ножками. Только теперь я буду начеку. Играть мы будем по моим правилам.

Мысленно выругал себя за легкомыслие, с каким согласился на совместные действия с малознакомым человеком. Правда, возможно, что только невиданные сокровища, вызвавшие «лихорадку кладоискателя», ослепили разум Туса, заставили его потерять человеческий облик и решиться на убийство: не выдержал искуса. Впрочем, сие могло быть и заранее продуманной акцией. Кто знает⁈.

Ахмед быстро потушил тлевшие мумие древних покойников. Подошёл в ларю, чтобы набрать в мешок драгоценностей. Уже зачерпнул горсть, но вдруг остановился: он вспомнил о человеке, побывавшем здесь до него. Внутри родилась твёрдая уверенность, что это был его легендарный дед Мамед Ас-Сибаи. Именно отсюда им взяты звёздные самоцветы. Теперь Ахмед знал это и понял, почему тот ограничился самым малым: он и сам ощущал в себе отвращение грабежу, особенно после учинённого тут погрома Тусом. Стыд угнетал его. Нет, он обойдётся без мешка!..

Ахмед выбрал десяток самоцветов, положил в карман за пазухой около сердца, так ему захотелось, и направился к Тусу. Тот уже приходил в себя. Предстоял нелёгкий путь обратно…