Кладбище звездных кораблей

Глава 9

Глава 9. Затерянный мир

Постепенно мы осваивались в Затерянном мире — Зеленюге, как его тут нередко называли. Знакомились с разными людьми. Наиболее тесно с Фрэнком Всезнайкой. Можно сказать, что мы даже подружились с ним.

Его и многих других я расспрашивал: куда мы попали? Это планета или что иное? Мир этот натуральный, какой-то феномен природы или нечто иное? На природное формирование он совсем не походил, большинство было уверено в том, что он создан кем-то.

— Кто же оказался на такое способен? — спросил я Фрэнка. — Бог или какой-то инопланетный разум?

— А почему ты дьявола не упомянул? — ответил вопросом на мой вопрос Фрэнк.

— Ты искренне так считаешь, он тоже может быть причастен к этому?

— Нет, дьявола я упомянул просто так, к слову.

— Так кто же творец, демиург?

— Сам хотел бы это знать. Спроси у меня что-нибудь полегче.

Однажды разговор на данную тему у меня зашёл с десятником султанской гвардии Микуличем, с которым сначала познакомился Ахмед, а потом с ним свёл знакомство и я. Это был высокий жилистый крепко сбитый детина с широченными плечами лет тридцати пяти. На красивом лице из-под густых бровей смотрели его серые глаза, говорившие о немалом интеллекте. Одет он был в лёгкую куртку, небольшой плащ и в шаровары, заправленные в крепкие берцы. Сбоку на поясе висел палаш с полуторной заточкой прямого лезвия. Я помнил, что палаш сочетает в себе качества сабли и меча. Весьма грозное оружие.

Микулич выслушал меня, хмыкнул и сказал, что мне нужно задать вопрос о Затерянном мире Милонегу. Пояснил, что это их местный учёный: мол, это самый головастый из всех обитателей Затерянного мира. Он знает всё… Тут же поправился:

— Нет, не всё, конечно, но Милонег знает очень много. Более сведущего эрудита у нас нет.

В текущий день у него времени не нашлось, а вот на следующий он отвёл меня к Милонегу. Тот жил на Окраиной улице в большом десантном космическом боте.

Рубку он превратил в кабинет, а самое большое помещение стало библиотекой. Как я позже узнал, ему доставляли книги, видеожурналы, инфокристаллы со всех космических кораблей, которые оказывались в Затерянном мире. Один их вид внушал уважение к хозяину, к его интеллекту и знаниям, хотя внешне он имел не слишком представительский вид. Ниже меня на целую голову, плотный, в поношенном костюме, редкие седые волосы свисали беспорядочно. Лицо с носом-кнопкой казалось худым, осунувшимся и старым. Вокруг тёмных глаз скопились усталые морщинки.

Милонег не просто считал Затерянный мир искусственно созданным, а приводил конкретные доказательства.

В числе прочего, полное отсутствие флоры и фауны, а также — гор и крупных водоёмов. Вообще вся поверхность была очень ровной, разглядеть её было невозможно, так как она скрывалась зелёной «позёмкой». Никакими способами удалить её не получалось. Никому такое не удавалось, хотя многие предпринимали подобные попытки.

— Я вам сообщу то, что вы не знаете, — весомо заявил Милонег. — Сутки здесь длятся двадцать четыре часа. Соображаете?

Я сразу же понял, что он хочет этим сказать, ведь в Галактике открыты и заселены даже не тысячи, а десятки тысяч планет. На них порой и время текло иначе, не говоря уже о том, что сутки были самой разной продолжительности, как и годы. Далеко не все знали о Земле, немало цивилизаций считало Землю — мифической прародиной.

Я с толикой удивления переспросил:

— Это действительно так?

— Так, именно так. Можете проверить.

— Значит, кем-то и очень сознательно установлено то время, которое имеется на Земле, сравнительно скромной планетке на фоне множества прочих в сонме звёздных систем.

— Не правда ли, удивительно? — спросил Милонег, довольный произведённым его словами эффектом.

— Очень удивительно, такого случайно произойти не могло. Это совершенно исключено. Тот, кто создал этот мир, имел непосредственное отношение к Земле. Теперь мне это совершенно ясно.

— Добавлю характерный штришок, — продолжил эрудит, — некоторые умные головы провели некоторые исследования и выяснили следующее. Ночь здесь длится от десяти до восьми часов. Наименьшей она бывает именно 22 июня, как и на Земле, а наибольшей 22 декабря, опять же как и на Земле…

— Уверен, что продолжительность года здесь точно такая же — триста шестьдесят пять дней, — не дал договорить я Микуличу.

Тот закивал:

— Именно так. С языка сорвали, опередили меня, я это намеревался сообщить вам в конце. И сие далеко не всё, что заставляет вспоминать о Земле. Я провожу в числе прочего и замеры температуры. Она практически неизменна: днём наибольшая температура достигает плюс 26 градусов, а ночью снижается до 18. Это наблюдается почти перед самым рассветом.

— Но на Земле в разных местах наиболее удобной называется разная температура, — сказал я.

— Это так. Я изучал этот вопрос. И пришёл к выводу, что большинство землян сочли бы наиболее комфортабельными, удобными для себя именно такие температуры. Конечно, можно оспорить моё мнение, но, уверен, оно близко к истине.

— Во всяком случае, с тем, кто выбрал именно эти величины, нам спорить сложно. Как вы думаете, Милонег, кто так сделал — бог или полубоги, вроде высокоразвитой космической цивилизации?

— Других вариантов я тоже не вижу, — твёрдо заявил Милонег. — В одном уверен: природа к созданию Затерянного мира не причастна. Зеленюгу создали сознательно.

— «Зеленюгу создали сознательно», — повторил я слова учёного. Подумал немного и спросил: — А почему она зелёная? Что это за «позёмка», которая тут повсюду?

— Очень точное слово, вы употребили, Елисей, — «позёмка». Очень похоже, разница лишь в цвете. Здесь она не снежная, не белая, а зелёная и субстанция её непонятна.

— А вы пытались это выяснить?

— Пытался, хотя говорить пытался, это огромное преувеличение: никакими приборами, каковых у меня крайне мало, определить состав «позёмки» не удаётся.

— А что под ней? Там имеется какая-то твёрдая поверхность, ногами её ощущаешь. Пробовал трогать руками. Мне показалось, что похоже на сплошную доску.

— Я тоже ощупывал руками. Пробовал соскоблить, срезать или отбить хоть крошку того, из чего состоит поверхность, но мне не удалось. Не удалось сделать это всем, что имелось в моём распоряжении. Даже алмазный стеклорез не помог.

— Удивительно, — покачал я головой. — Как и то, что разглядеть поверхность под зелёной «позёмкой» не удаётся. Хотя пробовал неоднократно.

— И мне тоже. Могу признаться, что я даже сделал прибор. Самый простейший. Толщина зелёной «позёмки» составляет всего пару сантиметров, не более. Я смастерил трубу длиной в десяток сантиметров, с одной стороны приделал стеклянное дно. Приставил к поверхности, надеясь разглядеть её…

— И что, разглядели? — не удержался я от восклицания.

— Ничего не увидел, только ту же самую «позёмку», а что под ней, то она скрывала.

— Был зазор между поверхностью и вашим стеклом?

— Практически зазора не было, об этом я позаботился, постарался, чтобы стекло прилегала к поверхности максимально плотно. Ежели зазор и оставался, то лишь в микроны. Похоже, зелень способна просачиваться даже в такие зазоры. Просто фантастика!

— Как и всё в этом Затерянном мире! — согласился я. — Сам Затерянный мир — фантастика!

— Эт-то точно, — закивал Милонег, — с этим не поспоришь. Настоящая фантастика!..

Конечно, мы с Ахмедом занимались не только выяснением миротворения Затерянного мира. Знакомились с его обитателями и с городом. Зданиями в нём служили угодившие сюда звездолёты самой разнообразной конструкции, реже — космоботы. И совсем редко использовались отдельные части кораблей.

Например, мне довелось увидеть огромный фотонный парус, он имел параболическую форму и был уложен на стойки чуть выше роста человека. Парус был похож на купол, который укрыл собой площадь диаметром свыше двухсот метров. Там поселилось сразу несколько семей.

К многим звездолётам поселенцы пристроили какие-то помещения, в зависимости от своих вкусов и потребностей.

К ним, назовём их домами, вели дорожки, у кого пошире, у кого поуже. Большие дороги имели мощение из бронеплит обшивок звездолётов. Они шли почти параллельно друг к другу и пересекались под почти идеальными углами в девяносто градусов.

Основные дороги имели своё название. Главная именовалась Царственным проспектом и проходила перед дворцом султана Фейнала VI, по сторонам от него проходили улицы Венценосная и Триумфальная, а за ним — Парадная улица.

Имелось ещё с десяток улиц, имевших название, несколько пустырей. В числе последних пустырь Бездонная топь, которая простиралась на многие километры отсюда. Слева от него находилась Свалка — так называлось беспорядочное скопление звездолётов, словно бы брошенных тут небрежным хозяином. Туда не шло никакой дороги и меня предупредили, что на Свалку лучше не ходить, ибо просторы зелёной субстанции, которые именовались Бездонной топью, были действительно бездонными и в ней сгинуло немало неосторожных и безрассудных людей.

Я издали поглядел на Свалку, поразившись количеству кораблей, из коих иные имели диковинные формы. Оставалось лишь гадать, откуда они явились сюда. Ничего подобного я никогда не видел. Подумал, что, возможно, иные прибыли из других галактик.

Обратил внимание на пару грозных полицейских роботов, а вернее, на то, что их разделяет даже меньше, чем двести метров друг от друга. Подобные стражи имелись по всему периметру Зейлима, но, как минимум, на втрое большем расстоянии. Обычно они прохаживались взад-вперёд, время от времени выхватывая саблю и проделывая с ней ряд манипуляций. Наверное, чтобы напоминать о своём оружии, которое они могут пустить в ход. Порой роботы доставали бластер и демонстрировали стрельбу из него. Только демонстрировали, но не стреляли.

Имелись полицейские роботы и на все улицах, на главных больше, а на второстепенных меньше. Несомненно, они управлялись из какого-то центра в султанском дворце, ибо двигались так, что постоянно находились в поле зрения, где бы мы не находились. Владение оружием они не показывали, но напоминали о необходимости соблюдения порядка, иначе сразу же вмешивались и наводили его.

При мне произошла ссора двух селян (тогда я их ещё не знал), они упёрлись грудями друг в друга, осыпая угрозами и оскорблениями. Так увлеклись, что не заметили приближения полицейских роботов, которые их схватили, надели наручники и препроводили в какую-то кутузку. Имелась таковая неподалёку от дворца Фейнал VI. Как я узнал от Фрэнка, после состоялся суд: задержанные провели в заключении по несколько дней и были обязаны выплатить штрафы. Не слишком большие, ибо до драки дело не дошло, иначе бы их карманы облегчили заметно основательнее.

Именно тогда я расспросил Фрэнка, скажем так, о товарно-денежных отношениях в Затерянном мире.

Оказалось, что здесь имелся наличный и безналичный оборот. Были в ходу бумажные и металлические деньги. Самыми мелкими были пиастры, их монеты печатались из металла, который походил на медь. Пиастры ещё именовали пренебрежительно медяками, медью, жёлтыми, так же как и бумажные пиастры имели точно такой же цвет — коричнево-оранжевый. Сто пиастров составляли один динар. Эти монеты на вид казались серебряными, бумажный динар был бело-серого цвета. К динарам относились куда более уважительно. Сотня динаров составляла рупию. Её называли золотой, ибо чеканилась она из золота с какой-то примесью, которая делала его на порядок крепче. И проверить металл, как это делалось в древности, надкусывая золото, ни у кого бы не получилось. Для этого нужно было иметь челюсти какого-нибудь хищника, вроде самого грозного во всей вселенной астрозавра. Бумажная рупия была жизнерадостного жёлтого цвета.

Слушая это, у меня в ставшей бездонной памяти всплывали сведения из Космической энциклопедии…

…Пиастры появились после того, как европейцы узнали про существование Южной и Северной Америк после плавания к ним в 1492 году Христофора Колумба. Затем в 1521 году Эрнан Кортес захватил величественную империи ацтеков, а в 1530-х годах конкистадор Франсиско Писарро подчинил не менее великую империю инков. Из Америки в Испанию и в Европу были переправлены несметные богатства, особенно много серебра. Испанцы начали выпускать тяжеловесную монету — peso de ocho, что в переводе означало «весом в восемь», так как она состояла из восьми реалов и соответствовала весовой норме талера. Испанская монета получила большое распространение на значительной части планеты, чему немало поспособствовали венецианские купцы, торгующие с различными странами. Потому она вошла в историю под итальянским названием — пиастр (от итальянского «piastra d’argento» — «плитка серебра»). Именно пиастры стали желанной добычей пиратов, желавших как можно полнее наполнить этой драгоценной звонкой монетой свои сундуки. Потому пиастры нередко упоминались в романах о джентльменах удачи тех времён…

…Динар получил в наследство имя от серебряной древнеримской монеты динарий, денарий (denarius — «состоящий из десяти», впервые отчеканен в 268 году до нашей эры). В средние века — с VII века — динар стал наиболее распространённой монетой в арабо-мусульманских странах. Сначала по образцу византийских монет имел на себе изображение головы правителя, но с арабской надписью. Вес динаров был унифицирован: 4,25–4,27 грамма золота при первоначальной пробе 96–98%. Выпускались и серебряные динары. Например, они были в ходу в Средние века в Алжире, Сербии, Иордании, Ираке, Бахрейне, Судане, Македонии, Кувейте, Ливии, Тунисе и в ряде других…

…Рупия в буквальном переводе с древнего санскрита означает «чеканное серебро». Впервые она появилась в виде серебряных монет на территории Индии в 1542 году при легендарном правителе северной Индии Фариде-хан ибн Хасане, имевшего титулы Шер-хан или Шер-шах. Рупии чеканились из высокопробного серебра и были довольно крупной монетой весом около 11,5 грамм. Выпускались они также Британской Ост-Индской компанией, так что помимо территории Индии, рупия имела хождение и в британских колониях Аравийского полуострова, Восточной Африки, в Австралии и на островах, расположенных в Индийском океане. А также рупия распространилась и далее — в некоторых азиатских колониях Португалии, Франции, в южных и восточноафриканских владениях Германии и в итальянском Сомали, в Афганистане, Бутане, Пакистане, Непале, Индонезии, Шри-Ланке, на Маврикии и Сейшелах.

Кроме натуральных денег тут имелась и цифровая валюта. Для этого нужно было получить на правую руку и на лоб микроскопические чипы со всей информацией. Они удостоверяют личность, позволяют производить оплату покупок и услуг со счета в местном банке, который принадлежал, конечно же, султану. Как и всё важное и ценное здесь. Им было всё крепко схвачено.

Фрэнк сказал, чтобы и я поставил свои микрочипы, дабы совершать такие операции. Для этого следовало обратиться к правителю.

Выпускались монеты и банкноты Затерянного мира султаном на его личном синтезаторе, который позволял выпускать продукцию высочайшего качества. Ни у кого больше в Затерянном мире таковых синтезаторов не имелось. Изготовление фальшивок каралось смертью.

Выслушав Фрэнка, я подивился странной денежной системе во владениях султана Фейнала VI. Спросил:

— Это он придумал все эти пиастры, динары, рупии?

— Не знаю. Этого вообще никто не знает. Возможно, он унаследовал всё это.

— Да, кстати, хотел спросить: султан Фейнал VI именуется шестым. Значит, до него было ещё пятеро Фейналов?

— Нет, до него у нас вообще не было королей. Во всяком случае, так говорят люди. Милонег утверждает тоже самое, ему позволяют даже посещать правительственный архив, где он изучает документы.

Я уже упоминал о том, что полицейские роботы не только наблюдали за порядком внутри столицы, но и располагались цепочкой по его окраине. Понятно, что для этого имелась причина. Она была в том, что у местных жителей имелись враги, которые время от времени совершали вылазки. Наиболее ценной добычей являлись женщины, продовольствие и деньги. Оказывается, у них были в ходу точно такие же, как и здесь.

Услышал слова о том, что и жители Зейлима совершали вылазки на врагов с той же целью.

Усмехнулся, вспомнив «туземную логику». Плохо, когда коварные враги подло нападают на нас, крадут наших женщин и скот. Хорошо, когда наши отважные воины ловко уводят у врагов их женщин и скот…

Ничто не ново под луной. И тут всё точно также. Сменяются времена, поколения людей, а психология остаётся. «Туземная логика» — что хорошо и что плохо — остаётся в ходу.

Рассказал о том Фрэнку. Он посмеялся и согласился:

— Всё именно так. Мы же все — люди. И ничто человеческое нам не чуждо.

А я подумал, что султан Фейнала VI, возможно, лучше, чем я о нём думал. Он обеспечил хождение денег, охрану города и порядок в нём. А одно это уже немало.

Позже я узнал и другие его достоинства.

Средства на жизнь обитатели Зейлима получали преимущественно от султана, им были организованы бригады, которые поддерживали хорошее состояние уже имеющихся дорог, чинили их, прокладывали новые. Ограждали опасные места или ставили заметные вехи, дабы никто не угодил в бездонную зелёную яму. Благоустраивали территорию города, стараясь придать ей более достойный вид. Разбирали завалы металлолома, в которые порой превращались давно попавшиеся сюда звездолёты, расширяя освоенное пространство.

Последним все занимались с особой охотой, ибо при этом нередко находили что-то ценное. За каждую находку половину его стоимости получали те, кто её обнаружил, а половина шла в правительственную казну.

Трудовая неделя составляла четыре дня по шесть часов, а в пятницу и в предпраздничные дни на час меньше. Среда, суббота и воскресенье были выходными. Имелись праздничные дни, в их число входил день рождения султана Фейнала VI.

Узнал, что нетрудоспособные — по старости или из-за увечья, болезни — получали пособия, для этого следовало обратиться к Фейналу VI, и он назначал его. Никто не умирал с голоду, жил хоть и скромно, но пристойно.

Немалая сумма выдавалась женщине при рождении ребёнка, ежемесячно выплачивалось пособие, пока ему не исполнялось шестнадцать лет.

На содержании султана находилась его гвардия, дворцовая челядь. Особые выплаты шли учёным, поэтам, музыкантам. Как я позже узнал, потому Милонег и мог заниматься своими научными изысканиями, что получал довольно значительные средства на жизнь от султана.

«Неплохо, — подумал я, — весьма достойно».

Родился вопрос: а откуда Фейнал VI брал на всё это деньги, расходы же были в сумме весьма значительные?

Фрэнк сообщил, что султан изготовляет деньги на своём синтезаторе, но следит, чтобы их количество соответствовало количеству товаров и услуг. В ином случае возникала инфляция или дефляция, что было крайне нежелательным. Потому стоимость товаров оставалась почти всегда неизменной. Порой находили на каком-нибудь звездолёте чего-то в большом количестве, то цены могли временно уменьшиться, дабы быстрее сбыть. Повышения цен практически не было, ежели возникал дефицит, то синтезаторы султана и его приближённых начинали больше производить этот продукт, изделие или ещё чего, дабы удовлетворить спрос.

Вдобавок ко всему казна пополнялась торговлей всего того, что изготовлял султанский синтезатор — преимущественно продукты, одежды, обувь и прочее, необходимое в повседневной жизни. Они поступали в магазины. Также туда поставляли продукцию нескольких приближённых султана, также имевших у себя синтезаторы, но те были менее мощные и их продукция выходила заметно худшего качества.

Гадал, как бы выведать секрет и заставить работать бездействующий синтезатор на борту моего астроклипера «Яровар»? Никто его не ведал, как бы хитро я не выспрашивал. Самому Фейналу VI такой вопрос я задать не мог, а он несомненно мог ответить. Похоже, король открыл способ, который позволяет оживлять механизмы — тот же синтезатор, роботы, бластеры, космоботы и прочие.

Потом меня надолго заняла мысль: вряд ли Фейнал VI попал в Затерянный мир и сообразил, как заставить работать синтезатор и прочее. До него, несомненно, здесь оказывались очень многие. Они проели свои запасы еды, использовали всю воду, а что потом? Что они ели и пили потом?

Спросил Фрэнка Всезнайку, но и он ничего сказать не мог.

А вот Милонег этим заинтересовался и потом с неделю, как он сообщил, провёл в архиве, работая с документами. Там имелись дневники, записи первых поселенцев.

Затем сказал мне, что ничего сыскать не смог, разве что кроме нескольких упоминаний о том, что едой и питьём служило то, что я называл зелёной «позёмкой».

В ответ на услышанное я покрутил пальцем у виска: это что, сумасшествие? Наверное, они сошли с ума.

Милонег согласился со мной:

— Очень похоже на это.

— А могло такое быть правдой?

— Попробуйте.

Я наотрез отказался, поглядев за дверь, где зелёными змейками струилась изумрудная «позёмка».

— Вот бы сыскать добровольца, — со вздохом произнёс Милонег, — только вряд ли такой сыщется.

— Не надейтесь уговорить меня, — твёрдо произнёс я.

— Даже и не буду предлагать, — заверил меня учёный.

На том мы и порешили.

Меня крайне озадачила очередная встреча с султаном Фейналом VI. Он вызвал нас к себе во дворец. Принял не в тронном зале, а в своём кабинете, сидя за просторным столом. Нам с Ахмедом указал на два поставленных стула.

Принялся задавать вопросы о нашем житье-бытье. Было заметно, что на самом деле это его практически не интересовало. Озадачился: «Зачем же он вызвал нас и ведёт формальную беседу? Зря теряет своё и наше время».

Султан полез за пазуху и к моему удивлению достал звёздный самоцвет. При этом я явственно ощутил наличие своего такого же кристалла, который носил во внутреннем кармане чуть ниже сердца. Вспомнил, что и Ахмед держит свои там же. И вот уже третий владелец звёздного кристалла делает тоже самое. Просто совпадение? Или это вовсе не случайность?

Фейнал VI пристально посмотрел на нас. Я понял, что сейчас начнётся настоящий разговор, ради которого он и призвал нас.

— У вас есть другие такие же камни?

Мы помедлили, переглянулись и Ахмед ответил за нас двоих:

— На продажу нет.

— Значит, имеются, — внешне даже равнодушно произнёс султан. Слишком равнодушно, чтобы быть правдой. — Ежели пожелаете с ними расстаться, то я дам настоящую цену. Запомните это.

Он ещё какое-то время продолжал разговор, переворачивая кристалл пальцами, словно перебирал чётки. Затем отпустил нас.

Было ясно, что Фейнал VI изменил своё прежнее мнение о звёздном самоцвете, как о дешёвой безделушки. Теперь он желает заиметь их. Только что тому стало причиной?..

Пока не прибёг к принуждению или силе, но от него всякого можно ожидать. Следует быть настороже, решили мы с Ахмедом.