Клан зверя

Глава 15

И снова потянулась вереница дней их нелёгкого путешествия, и снова Ральф демонстрировал ей свою безучастность, пытаясь стать прежним. Его мысли текли по-разному. Он то злился на неё, проклиная себя, чародея и девушку, то вдруг его гнев сменяла волна нежности и из глубин его души мгновенно вспыхивала страсть, словно факел, озаряя изнутри его тяжелый взгляд. Он то бежал от неё, то тянулся, не зная, с чем он легче справится – с этим притяжением или с желанием больше никогда её не видеть. Хотя с другой стороны князь допускал мысли, что силы его ничуть не уменьшились, невзирая на столь дикое влечение к Мэган, а посему он может пользоваться и своей властью, и своими новыми чувствами.

Когда отряд Ральфа находился уже на полпути от дома, их путь пролёг неподалёку от узкой быстроводной речушки. Как обычно, князь отдал приказ на трехчасовой ночной отдых и Мэг, не выдержав, подошла к Ральфу, с мучающей её просьбой.

- Я могу просить у тебя разрешения отлучиться ненадолго? Здесь поблизости есть река, я хочу искупаться.

- Ты думаешь, ты одна покрыта слоем пыли и пота? – Ральф поднял брови, смерив её насмешливым взглядом. – Я дал время на сон, а не на купание, оставь это развлечение до Фархада, это чужая земля и мы здесь не очень желанные гости.

Мэган недовольно фыркнула, и её передернуло от разочарования и возмущения непонятным поведением князя:

- Почему ты не хочешь сделать мне маленькое исключение, Ральф?! Неужели я не стою твоего внимания, хотя бы ради того, что ношу твоего ребёнка?! Я прошу у тебя элементарного – разрешения помыться, но и тут ты посчитал уместным проявить своего зверя!

- Мои воины ценны для меня не меньше, но они не ропщут как капризные женщины! Я вожак клана и мои слова не обсуждаются!

Она отвернулась от него, скрежеща зубами, от разбушевавшегося гнева, упрямо решив сделать всё равно по-своему.

Интересно, но её разбудил крик филина. Мэг открыла глаза и обвела взглядом спящих на поляне. Бесшумно поднявшись на ноги, она на цыпочках прокралась за пригорок, обогнув кусок леса, Мэг спустилась со склона к шумной реке. Ночь была светлой и тихой. Убывающая луна бросала на темную воду широкую золотистую дорожку. Вода в реке была холодной, но тело благодарно восприняло эту омывающую стихию. Мэган несколько раз нырнула, усиленно барахтая руками и ногами, справляясь с течением, и подплыла к берегу. От темной фигуры у воды у неё перехватило дыхание. Мэг растеряно закусила губу и нахмурилась, выходя на сушу.

Ральф смерил суровым горящим в темноте взглядом обнаженную девушку:

- Ты ослушалась меня, Мэг! – прошипел он.

- К моему сожалению, ты проснулся, - Мэг вздохнула, не глядя на него, спеша поскорее натянуть мужскую рубаху. – Я не смогла удержаться, неужели это такое преступление?!

- Ты ослушалась меня! – снова повторил Ральф по слогам, делая угрожающие ударения. – А это очень глупо! – гаркнул он, хватая её за плечи. – То ты умираешь от страха – то совсем его не ведаешь! Не боишься меня?! А тех, кто может здесь затаиться? Ты не думала об этом?! Я очень зол на тебя, Мэг!

- Ну, прости, - тихо произнесла она, заглядывая ему в глаза. Она стояла перед ним босая, с растрепанными мокрыми волосами, в длинной мужской рубахе с одним рукавом, ворот был расстегнут и через него просматривались округлости упругих грудей.

Несмотря на свой гнев, Ральф больше не смог бороться с собой. Он притянул её к себе и жадно впился в губы. Мэган выгнулась в ответ, ещё сильнее прижимаясь к его крепкому телу, и обвила его руками за шею. Из его груди вырвалось томительное рычание, когда он приподнял её на уровень своих бедер. Только сейчас он в полной мере осознал, насколько истосковался по её близости. Ральф знал, что она принадлежит ему, и от этого его ликование усилилось, сливаясь с её телом. Какая же это была сладостная мука – понимать, как им не хватало друг друга.

Справившись с вырвавшимся порывом и удовлетворив свою страсть к Мэган, Ральф так и не смог наполниться ею полностью. Слишком долго он отстранялся от неё, слишком мало у них сейчас было времени. Ральф не сказал ей как она нужна ему, не говорил он и о разрывающих его чувствах, об этой умопомрачительной слабости перед нею, о том, как она хороша в этом лунном свете. Молчала и Мэг, не решаясь поведать ему о своих душевных терзаниях, об этой любви, которая сделала ею рабыней оборотня, о том, как она нуждается в нём. Вместо этого Ральф, опустив её на землю, произнес:

- Не могу смириться с оставленным на тебе запахом Ромула. Когда вернемся в Фархад, Магнус выжжет его с твоего тела.

- Выжжет? – Мэг опешила. – А что он выжжет тебе? Разве мало мне причинили боли? Зачем ты делаешь это со мной?! – её голос дрожал.

- У меня внутри давно всё жжет и это медленно убивает меня, - Ральф горько усмехнулся. – Если не убить запах, это даст повод для дурных подозрений среди лугару моего клана. На тебе может быть только метка стаи Аттила и моя, как вожака клана. И так будет всегда, если по-другому – ты умрешь! А теперь отправляйся спать и оставь меня в покое!

Притаившись за деревьями, Магнус проводил задумчивым взглядом идущую впереди девушку, и следующего за ней князя. Глаза чародея сузились, придавая сморщенному лицу зловещую маску. Старика явно что-то беспокоило и раздражало. Он ещё долго смотрел на воду, размышляя, погруженный в свои покрывшиеся чарами мысли.

Ральф ступил на земли родной провинции и упал на колени, с благоговением склонив голову, переосмысливая свой набег на священные земли, не веря в то, что они остались живы.

Вместе с остатками своего отряда он возвратился в Фархад перед следующим полнолунием. Жители крепости, с ликующим почтением встречали своего князя. Они не оплакивали павших на чужих землях, они сдержанно принимали отданный долг воинов, у которых не было иной судьбы, а значит, не должно было быть и сожаления.

Сирена с трепетом встречала своего мужа, склонив перед ним голову, и касаясь его руки. Ральф приветствовал ее, положа руку на плечо. Она повела его в замок, где устраивался пир, по случаю возвращения князя.

Мэган поднялась по ступеням в свою тесную комнатку в башне и разразилась истерическим смехом, переходящим в горькие слёзы. Эта закономерность не удивила её, но боль всё равно не становилась меньше.

«Значит, Мэг, князь отправился веселиться и пировать, а ты сиди здесь в одиночестве, по договору!» - металась она. «А чего же ты ждала, Мэг, чего же ты хотела?»

Это полнолуние обошлось без её присутствия. Мэг видела, как лугару покидали крепость, отправляясь на жертвенную поляну, она слышала вой и рыки в лесу, за стенами, и как обессиленные с рассветом они вернулись в свои дома. Лугару впали в сон. А девушка, бродила по пустынным улицам Фархада, прислушиваясь к тишине и к резким воплям псар в их стойлах. Мэган размышляла о неподдающихся логике, поворотах в своей жизни. Каждый камень крепости напоминал ей о Ральфе, здесь все вокруг было пропитано его духом. И эти массивные ворота, и эти серые стены, и башни, и вымощенные булыжником узкие улочки. Он один был причиной её грустных раздумий. Она поднялась по полукруглым ступенькам и вошла в спящий замок. Тяжелые двери со скрипом впустили её в его опочивальню, но Мэг замерла на пороге, с похолодевшим сердцем и с вмиг потухшими глазами, глядя на его ложе. Он был не один. С ним была Сирена, и они не спали. Они занимались любовью.

Мэг не помнила, как она выскочила из замка, как добежала до приютившей её башни. У неё перед глазами всё время стояла увиденная ею картина, обнаженные лугару, стоны и страстное слияние. Мэган неслась по улочкам, обмахивая себя руками, пытаясь избежать накатывающих слёз и этого ударившего в лицо жара. В эту минуту это было самым худшим, что с ней случилось в Джафрат-Кире. Это было похоже на удар кинжала в самое сердце, и этот кинжал до сих пор беспощадно полосовал её всхлипывающую грудь. Она захлопнула дверь, повинуясь отчаянному порыву, Мэг подтащила к двери тяжелый комод и забаррикадировала вход. Потом, обессилено сползя на пол по дверному косяку, Мэг зарыдала, осознавая отчаянную правду. Со слезами обнажалась вся её боль, рисуя перед ней тусклый тупик. «Какая же я идиотка, Господи! Так мне и надо за мою дурацкую наивность, поделом! Она ведь его жена, а я никто, существо из другого мира! Ральф не знает, что такое любовь, для этого он слишком циничен! Боже мой, где взять силы?! Я должна вспомнить, зачем я здесь и не думать почему. Это лишь договор в обмен на жизни, … лишь договор».

Дверь с силой толкнули. От неожиданности Мэг испугано подпрыгнула.

- Проклятье! Мэган, открой дверь! – прорычал голос Ральфа.

- Уходи! – с болью выкрикнула она. – Тебе больше не нужно видеть меня, ребёнок уже зачат! Князю не стоит больше вспоминать о «глупом маленьком филине»! Я не хочу тебя видеть, Ральф, не хочу! Убирайся спать лугару! У нас с тобой нет ничего общего, кроме этого плода возле моего сердца, и то ты, властно заявишь на него свои права. Ты с самого начала собирался отобрать у меня всё! Больше не хочу с тобой говорить, мне плохо!

После тишины, раздался удар, потом ещё один и ещё. Дверь треснула. Ральф с яростью выбивал дверь, пока комод не отлетел в сторону. Он ворвался в комнату, и резко обернулся в сторону прижавшейся к стене Мэг. Его лицо было искажено от злости, глаза сверкали сквозь щели, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Мэг опустила голову на колени и зажмурилась, обхватив себя за ноги.

- Я не хочу тебя слушать, не хочу видеть, не хочу, просто не могу! – забормотала она.

- Нет, ты будешь делать то, что я хочу! – рявкнул он. – Нет у тебя такого права - изгонять князя из его же владений! И ты будешь слушать меня, хочется тебе этого или нет!

Мэг вскинула голову и дрожащим голосом произнесла, прощально всматриваясь в эту любимую её зелень его глаз:

- Не важно, что ты скажешь, правда одна, Ральф. Да, ты князь, это твоя крепость и даже твоя комната. Я ношу твоего ребёнка, в обмен на которого ты даруешь жизни стае Аттила. Я была нужна тебе для этого, и ты это почти получил. У тебя есть Сирена, твоя жена. Я здесь никто, это я уже давно поняла. А сегодня я поняла, что я никто и в твоём сердце, представляешь, я думала оно у тебя есть!

- Мэг! – Ральф схватил её за локоть, но она с яростью вырвалась и прокричала:

- Не трогай меня! Больше никогда меня не трогай! Дело сделано, я постараюсь прожить в Фархаде эти семь месяцев. … Зачем ты так смотрел на меня? Зачем целовал и обнимал с нежностью? Зачем, князь? Зачем заставил меня поверить, что ... - из её глаз покатились слёзы. – Игрушка сломалась, Ральф. Тебе больше не нужно изменять своей жене со мной.

Ральф напряженно молчал, пригвоздив её своим испепеляющим взглядом, то сжимая, то разжимая кулаки, вонзая когти в собственные ладони.

- Что ж. … Так даже будет лучше. – Произнес он, наконец, упавшим голосом. Медленно развернулся и вышел.

Сколько времени она так просидела? Мэг потеряла ему счёт. Она очнулась, когда Магнус тронул её за плечо.

- Пойдем со мной, Мэг. Мне нужно вытравить запах Ромула.

Больше чародей не заговаривал с нею, ни о Ральфе, ни о чём другом. Он привел её в свою затхлую коморку, молча усадил её на табурет, оголил укушенное Ромулом место, смазал его каким-то зельем и отлучился. Мэг сидела, не шевелясь с отрешенным видом мученицы. Она даже не поняла, что он сделал. Её тело лишь слегка дернулось от прикосновения раскаленного металла. Болело в душе, другой боли она не ощущала. Старик снова смазал рану бальзамом и кивнул на выход.

С этих пор Мэган превратилась в затворницу четвертой сторожевой башни.

Ральф стоял у открытого окна и смотрел вдаль, поверх крепостных стен. Сирена как всегда мягко обняла его сзади, но Ральф, не церемонясь, сбросил её руки.

- Оставь меня, Сирена. Мне нужно подумать!

- У тебя такой хмурый вид последние несколько дней, ты всё время думаешь, и молчишь. Может, я смогу дать тебе совет? … Ты тоскуешь по ней, ведь так?

- Мне не нужны ни чьи советы, Сирена! Мне не нужны твои предположения! Почему нельзя просто оставить меня в покое?! – князь резко повернулся к ней лицом.

- Я чувствую, что тоже не нужна тебе. Что же тебе нужно, Ральф? – вздохнула женщина.

- Мне нужна моя провинция! – стальным тоном отрезал он.

- И Мэг, - шепнула Сирена.

- Ты забываешься! – зло процедил Ральф, каждый раз реагируя на имя девушки с непонятной яростью.

- Прости. Я больше не буду тревожить тебя вопросами и … своим присутствием.

Князь стал часто отлучаться по делам своего клана, совершал объезды селений, беседовал с вожаками, в Фархаде его видели всё реже и реже. А Мэг покидала свою комнатку, когда была уверена, что Ральфа нет в городе. Они больше не виделись с того самого момента. Мэг насчитала тридцать пять дней. В последнее время она вообще мало с кем общалась, полностью погрузившись в свои воспоминания и размышления, занятая созерцанием раскинувшегося горизонта. Вспоминая прошлые мгновения с Ральфом, когда она чувствовала себя счастливой с ним – удивительно, но она не испытывала привычной душевной боли. Наоборот, ей становилось легче, будто бы она снова переживала их заново. О последних событиях, Мэг старалась не думать. Очень часто, Мэг вообще принималась твердить себе, что она больше его не увидит, что он чужими руками добьет её уже до конца, отняв ребёнка и всё. И что там будет дальше, ей было уже безразлично, свобода или смерть, теперь для неё не представляли разницы.

Однажды гуляя по отдаленным улочкам, Мэг наткнулась на Сирену. Опустив глаза, Мэг повернула в соседний переулок, но Сирена окликнула её:

- Постой, Мэг! Я хотела поговорить с тобой. Столько раз поджидала тебя у башни, но так ни разу и не встретила.

- Не думаю, что нам нужно разговаривать, Сирена, - сухо отозвалась девушка.

- Не ищи во мне врага, Мэган. Нам действительно есть о чём подумать. Взять хотя бы твоё платье, нужно срочно заказать портнихам новое, для роста живота.

- Если платье ладно, но если ты заведешь разговор о князе, то я тебе не собеседник.

- Хорошо, пойдём к портнихе. Я буду говорить о тебе и о себе, и не о ком другом. Ведь мы похожи с тобой – нам обоим больно и мы обе стали слабы от этого червя, который грызет душу. Хотя женщинам это присуще, а мужчины редко поддаются этому чувству.

- Я не угроза для тебя, Сирена. Скоро меня здесь не станет и твоя боль уймётся. Не по своей воле я здесь оказалась. Хотя признаюсь, я сильно запуталась и, может, даже виновата перед тобой. Ты прости меня, я не хотела этой боли.

- Никто её не хотел. Эта боль приходит сама – жестоко выбирая себе жертву. Оказалась не по своей воле, а полюбила по своей.

Мэг вздрогнула и напряглась как струна, но Сирена продолжала:

- И без боли уже не получится – это Джафрат-Кир. Каждому из нас будет больно, потому что никто не получил того, чего желал. Почему ты так смотришь на меня, Мэг?

- Подумала, что это тебе придётся растить моего сына, моего ребёнка. Почему же вы не получите того, чего желали? У вас будет настоящая семья, власть в провинции и надеюсь, долгая жизнь, - глухо обронила Мэг, горько усмехаясь.

Сирена задумалась. Покачав головой, она снова повторила:

- Не будет уже без боли, не будет. Ты ведь не хочешь говорить о нём.

- Нет! – резко ответила Мэг, поворачивая к полотняной лавке.

Сирена подождала пока снимут мерки, и они пошли обратно. Повернув за угол, в узкую улочку между двумя бараками, они услыхали позади себя торопливые шаги. Мэг машинально обернулась, как раз в тот момент, когда незнакомец, выхватив кинжал, бросился на женщин. Мэган вскрикнула, а Сирена, оттолкнув её к стене, в свою очередь выхватила припрятанный нож и кинулась на чужака лугару. Всё произошло в одну секунду. На глазах у Мэг разыгралась кошмарная трагическая сцена. Незнакомец точным сильным ударом поразил Сирену в грудь, но она успела полоснуть его по горлу, вскрыв аорту. Оба упали на землю залитые кровью. Мэг метнулась к Сирене, подхватив её голову:

- Сирена! Сирена! – прошептала девушка трясущимися губами. – Кто-нибудь, помогите!

Сирена застонала и открыла глаза. Жизнь безвозвратно покидала её, катившейся из уголка рта темной струйкой крови, но она успела сказать вырывающиеся из неё слова:

- Не будет без боли, … береги его, Мэг. Спаси его, я … - её голова безвольно повисла. А широко распахнутые глаза продолжали, не мигая смотреть на Мэг.

Мэган задохнулась от разорвавшейся внутри боли. Она закричала, а потом темнота поглотила и её.

Ральф вбежал в комнату, где на ложе лежала бледная Мэг, она была без сознания со вчерашнего дня.

- Выйдете вон! – приказал он врачевателям и склонился над девушкой. Как только ему сообщили о случившемся, он тут же бросился сюда. Его сердце бешено колотилось, и лихорадочно путались мысли. Холодными пальцами он коснулся её лица, вбирая в себя её образ, от которого он так безуспешно пытался избавиться все эти дни, и который преследовал его всё сильнее и сильнее. В эти минуты князь ощутил, что значит страх.

- Нет, нет, ты не можешь оставить меня, Мэг. Просыпайся, слышишь, вернись обратно, - чуть слышно проговорил он, вдыхая запах её волос. Ральф тормошил её, мягко сжимая за плечи. Казалось, чтобы очнуться Мэг действительно ждала его. Её подсознание дало толчок к пробуждению именно с его появлением. Она всхлипнула и открыла глаза. Блуждающее сознание вернулось к реальности и, наткнувшись взглядом на Ральфа, Мэг прошептала, глотая слёзы:

- Сирена, … она …

- Да, я знаю, она убита. Сирена защитила тебя.

Мэг села в постели, обхватив разламывающуюся от боли голову руками:

- Она сделала это ради тебя, понимаешь? Ради тебя отдала свою жизнь! Она любила тебя, Ральф!

- Я знаю.

- Он знает! Но сам ко всем равнодушен, к чужой боли, к чужим страданиям и страхам, кроме себя самого! – с болью произнесла Мэган. – Но даже звери тоскуют за погибшей самкой или самцом. Почему всё так?

- Это Джафрат-Кир, Мэган. Но ты ошибаешься. Ты не можешь понять, что я чувствую, потому что ты не видишь суть лугару. Сирена будет погребена сегодня, на её надгробье сделают надпись, выделив её участие в истории клана. А тебе нельзя подниматься с постели, по крайней мере, несколько дней, так сказал Магнус. … Она сказала тебе что-то? – помедлив, добавил Ральф.

- Она сказала: «береги его». Наверное, имела в виду ребёнка, который в свою очередь спасет твою жизнь.

- Вот этим и занимайся!

- Прощай! – слетело с её губ.

Ральф остановился в дверях и разочаровано спросил, ловя её ускользающий взгляд:

- Ты не хочешь видеть меня?

Мэг молчала, и он воспринял это как знак согласия. Резко толкнув дверь, князь вышел из комнаты, направляясь обратно в казармы.

В тот же день он снова покинул Фархад, уводя сотни своих воинов на границы провинции. О том, что в воздухе запахло войной, Мэг узнала только через несколько дней. Случайно, от старой прислужницы, приносившей ей еду.

Каждый день Фархад покидал очередной отряд воинов. Князь вообще не показывался в крепости. И Мэг потеряла покой, сон и аппетит. Война всегда приносила с собой беды, разрушения и много невинных жертв, одно дело это её личная беда, а другое дело – сражение в котором будут гибнуть сотни лугару, сражение в котором может погибнуть Ральф. Все эти беспорядочные мысли породили у неё смутное предчувствие ещё большей беды, или это предчувствие породило смутные мысли, она запуталась, мечась в паутине своего страха и сомнений. В крепости разговоры были только о войне. Говорили, что на провинцию напал Тигран со своими воинами, мстя Ральфу за наглый набег на его земли.

Если раньше, Мэган обреченно принимала факт того, что ей не стоит встречаться с Ральфом, и что это конец, крах их отношений, то теперь она изменила свои акценты. Она не знала, простила она его или нет, и был ли он виноват в том, что произошло, только сейчас она хотела увидеть его снова, хотела, чтобы он выжил, … наверное, больше всего на свете она хотела именно этого. Ральф до сих пор имел странную власть над её душей, которая наперекор всем пощечинам судьбы тянулась к нему снова и снова.

Этой ночью, она так же беспокойно спала, как и предыдущие ночи.

За дверью послышались знакомые шаги, и Мэг замерла в темноте, прислушиваясь, как Ральф входит в её комнату. Он присел на край ложа и легонько провел рукой по её животу, на минуту задержав ладонь.

- Ты ведь не спишь, правда? – шепнул он. – Я знаю, что не спишь, потому что спящая ты пахнешь иначе. … Я ненадолго. Утром, мне нужно вернуться к моим воинам, поэтому не волнуйся, ты долго ещё не увидишь меня. Пойдем, я должен показать тебе кое-что! – он потянул Мэг за руку.

Ночная прохлада бросила её в дрожь или же может быть, это так действовало его присутствие.

- Запоминай дорогу, Мэган, это важно!

Ральф привел её к одной из ниш у крепостных стен. Надавив на верхнее основание задней стенки ниши, он открыл перед ней потайной лаз.

- Этот ход ведёт под крепостными стенами, подо рвом и выходит в лес. Он достаточно широк, чтобы идти в полный рост. Пойдём, я покажу.

- Зачем ты мне это показываешь? – наконец, заговорила Мэг, с каким-то новым для себя трепетом.

- На всякий случай, … если придётся спасаться бегством. Если враги придут в Фархад.

- А где будешь ты? – захлопала она ресницами, уловив тревожные нотки.

Ральф не ответил, он взял в одну руку факел, в другую ладонь Мэг и стал спускаться по тайному проходу вниз. Проход действительно был вырыт добросовестно, со всеми подпорками и укрепленными камнями стенами. Воздух был сырой и затхлый, похоже, этим лазом уже очень давно не пользовались. В конце их ждал тупик, загораживая проход огромным валуном.

- Смотри, нужно лишь надавить на этот край и камень отодвинется. Попробуй!

Мэган изо всех сил принялась давить на камень, но он не поддавался. Ральф стал сзади, обхватив её руки, и они вместе сдвинули застрявший валун. Выбравшись первым, князь подал ей руку. Они оказались прямо на жертвенной поляне, а валун находился как раз у одного из оснований жертвенного алтаря. Мэг поёжилась, растирая плечи и оглядывая знакомое место.

- Ты считаешь, будет всё так плохо? – неуверенно произнесла она.

- Это война, мой маленький филин. Одному лунному творцу известен ход событий в сражениях. – Повернувшись к ней, ответил Ральф.

- Большой. Большой беременный филин, - с горькой иронией поправила его Мэг. Ральф порывисто и властно притянул её к себе, обнимая и пряча в её волосах свою улыбку:

- Ты продрогла, - шепнул он, целуя её в основание шеи.

У Мэг тут же подкосились колени, и, закрыв глаза, она повисла у него на руках. Уцепившись пальцами за его рубаху, она простонала:

- Почему я не ненавижу тебя? Почему ты так легко можешь мучить меня, зеленоглазое чудовище?

Ральф поцеловал её в губы и прошептал ей на ушко:

- Ты ведь ещё не перестала? Не перестала … любить меня, Мэг? Мне нравится чувствовать в тебе отклик твоей любви. Я хочу уйти, зная, что ты по-прежнему моя полностью. Мне нужна твоя душа, Мэг, а вместе с душой и тело, - продолжал он горячо шептать, подчиняя её власти своей страсти. Даже её округлившаяся фигура вызывала у него взбудораженный трепет.

- Нет, здесь! – настойчиво прошептал он, когда Мэг, отшатнулась от алтаря. – Будь моей как тогда, в полнолуние.

Ральф целовал её без перерыва, слабо покусывая кончиками клыков, когда осторожно входил в её тело. Мэг стала дрожать ещё сильнее, только теперь уже не от холода. Если бы он спросил сейчас, готова ли она в данный момент отдать ему свою душу, Мэг не задумываясь, ответила бы согласием. Поэтому, когда Ральф прошептал:

- Скажи мне, Мэг, то, что тогда сказала моей звериной сути, скажи!

Она тут же прошептала в ответ:

- Я люблю тебя, Ральф!

- Ещё, ещё! – настаивал он, проникая всё глубже.

- Люблю, люблю, - вторила Мэг, в унисон каждому толчку.

Он любил её неистово на этом холодном камне в убегающих ночных часах. А Мэг шептала его имя, которое ловили его губы. Он словно чувствовал, что их разлука затянется на гораздо больший срок, чем он предполагал.

Обратно, Ральф принес её на руках, опустив на землю около башни.

- Мне нужно отправляться в обратный путь. Охранять Фархад остается только отряд Мака, все остальные воины мне нужны для сдерживания натиска Тиграна. Если что, Бурхан позаботится о тебе. Прощай, Мэг! – хрипло бросил он, стараясь сохранять безразличный вид.

Мэг быстро наклонила голову, смахивая предательские слёзы.

- Почему ты плачешь? – Ральф тут же нахмурился, глядя на неё из-подо лба.

- Раньше ты никогда не прощался со мной, когда куда-то уходил. А теперь будто навеки, - прошептала она.

- Я не собираюсь умирать! – твердо ответил князь. – Но все души лугару рано или поздно всё равно отправляются к лунному творцу. Жди и думай о моём ребёнке! – Не изъявляя больше никаких сентиментальностей, Ральф развернулся в сторону замка, его прощальные объятья были отданы ей на алтаре.

А Мэг стояла, глядя на его широкую удаляющуюся спину и гадала, чего ей хочется больше, броситься за ним следом или заснуть и не проснуться. Это было очень тяжелое и гнетущее чувство разлуки, камнем навалившейся ей на плечи. Ненавистный ранее, теперь Ральф стал для неё самым близким из всех существ в этом мире. С такой же силой как она тогда не желала с ним быть, с такой же силой сейчас ей не хотелось его отпускать. А выбора у неё на самом деле не было и это было хуже всего.