Клан зверя

Глава 17

- Гадёныш отказался возвращаться в селение! Он, видите ли, против того, чтобы девушка вернулась в Фархад! Он ещё смеет мне указывать, несчастный калека! И не доверять мне! Щенок сказал, что отдаст Мэг лишь в твои собственные руки! – свирепствовал Магнус, под проницательным и размышляющим взглядом Ральфа.

- А что сказала Мэг? – прозвучало тихо в ответ.

- Она приняла его сторону. Она останется там, пока не закончится эта война! – продолжая возмущаться, бросил чародей.

- И всё? – сверкнули зелёные глаза.

- Нет не всё, она дала тебе вот это, сказала, пусть луна хранит тебя! – И старик небрежно отдал князю женское украшение.

- Что ж, - глухо протянул Ральф, пристально изучая кулон, - возможно, они правы. В Фархаде всё равно опасно, а там, в глуши, … Войт сможет постоять за неё, … я знаю, он предан ей. Пусть всё остаётся так как есть. Ты можешь идти Магнус!

Оставшись в одиночестве, Ральф зажал цепочку в ладони и поднёс её к лицу, втягивая в себя ещё сохранившийся запах Мэг. На его губах заиграла отстраненная улыбка, а глаза застелила уже привычная горечь.

- Пусть я плохо знаю людей из смежного мира, но я очень хорошо знаю лугару, - прошептал он сам себе. – Войт не посмеет! Он будет ждать другого момента. Глупый, он зря надеется, что когда-нибудь она достанется ему. Мэг принадлежит только мне, а если нет, то я лично зарою её могилу. Проклятье, ведь хромой сильно отличается от остальных лугару! Как же мне сейчас не нужна эта война!!!

Войт нервно и взволнованно расхаживал по краю ямы, не обращая никакого внимания на полощущий его дождь. Мэг сидела под землей, выглядывая из-под навеса, молча наблюдая за его поведением. Наконец, она не выдержала:

- Послушай, ты уже пугаешь меня! Полнолуние ещё не наступило, а ты заранее сходишь с ума, может, лучше просто поговорить со мной?

- То, что ты видела достаточно оборотней, меня мало успокаивает, и даже то, что ты к ним привыкла! – пробормотал Войт. – И всё равно для меня это будет необычное полнолуние! Особенно после того, как ты рассказала мне, что ты сама чувствуешь в эти часы!

- То, что ты будешь топтаться под дождем, дела не исправит! Спускайся! Можно хотя бы последние мгновенья провести спокойно?

Войт нехотя залез обратно. По его мокрым волосам стекали капли, а в глазах уже метались привычные ей огоньки звериной сути.

Он печально усмехнулся и произнес:

- Я всё хотел тебя спросить, да не решался. Когда ты отдала свою безделушку старому чародею для князя, ты сказала «пусть луна хранит его», почему?

- Что почему? – простодушно пожала плечами Мэг.

- Почему ты так хочешь, чтобы он вернулся живым?! – его взгляд стал слишком острым, недоверчивым, не характерным для глаз Войта.

- Понимаешь, просто …, - Мэг обвела яму блуждающим взглядом, - просто я сильно привязалась к Ральфу. Он стал чем-то важным в моей жизни, … в моём сердце.

Войт ошарашено взглянул не неё, как будто увидел впервые:

- Ты говоришь так, словно тоскуешь по нему, словно твоё сердце отдано ему навеки! Как можно было привязаться к этому самодовольному жестокому выродку? – возмущенно воскликнул он.

- Как не знаю, - Мэг опустила глаза и прошептала. – Но я люблю его.

Войту показалось, что даже капли дождя замерли в воздухе, а сам воздух стал тверже камня, потому что ему никак не удавалось вздохнуть. Он задохнулся, в ужасе осознав услышанное! Но больше всего его поразило выражение её глаз, когда она сказала эти слова, такие бездонно-синие мягкие и обволакивающие, со скрытой тайной, которую она с трепетом выпустила наружу. Войт тряхнул головой, сбрасывая наваждение, и снова взглянул в её лицо.

- Если бы рядом с Ральфом не было его чародея, я бы ещё тебе поверил! Они что-то сделали с тобой, чтобы у тебя помутился рассудок, Мэг! Ты не можешь любить князя. Его просто невозможно любить! Он зверь, как внутри, так и с наружи! – воскликнул он.

- Может, мне и подливали зелья, только я вижу его другим. Со мной он не такой, каким показывает себя. – Словно оправдываясь, тихо произнесла Мэг. – Время покажет. Когда родится ребёнок, я пойму ошибалась я или нет.

На этот раз Войт ничего не ответил, он лишь печально покачал головой, шумно вздохнув, второй раз в жизни почва снова ушла у него из-под ног. Тогда Ральф забрал её тело, почти насильно увозя из селения, а теперь оказалось, что он ещё и посягнул на её душу, на сердце Мэг, ради которого он бы сам отдал всё, что у него было, даже собственную жизнь. И снова он подумал о несправедливости, царящей в этом мире, о том, что кому-то достается всё: и слава, и сила, и любовь, а кто-то остаётся выброшенным на обочину дороги и мир, тем не менее, хранит своё равновесие.

Полнолуние снова завладело Джафрат-Киром, не спрашивая, хочет она того или нет. Они одновременно почувствовали эти жуткие спазмы, только Войт менялся снаружи, а Мэг ощущала изменения внутри себя. Физическая боль была уже почти невыносима, её собственное «я» исчезало за гневом невидимого зверя, дальше она уже не могла мыслить и контролировать свои побуждения. Неведомые силы толкали её вперед, разум взрывался от голода! Ею правил риск и бесстрашие, боль перерастала в отчаянье. Вид находившегося рядом оборотня совершенно не пугал и не удивлял её. Мэг спокойно посмотрела на обращенного Войта – в их глазах горел одинаковый огонь, Войтом управляла его природа, Мэг поддавалась сути оборотня, которого носила под сердцем.

Он вытащил её из ямы и потянул за собой. Несмотря на хромую ногу, Войт-оборотень передвигался достаточно быстро, мчась в тёмную глубь леса, оставаясь равнодушным к хлестающим его ветвям. Ему нужна была жертва, тёплая кровь. И в этом его желании, Мэг была солидарна с ним. Что-то шевельнулось в кустах, и Войт, бросив её руку, с яростью метнулся туда, ломая шею козлёнку варны. Оборотень поднёс к лицу девушки бьющий фонтан крови из разорванной туши, и Мэган, уже не отдавая себе отчёта, с жадностью стала пить теплую, ещё живую солоноватую кровь. Утолив жажду, Войт, осторожно озираясь, повёл девушку сквозь чащи обратно в завоеванное ими логово.

Они выскочили одновременно и с разных сторон. Рычащие твари, лугару – чьи звери были безумны! Запрокинув голову, Войт издал свирепый рык, и легко сломав растущее рядом дерево, толщиной с три его кулака, яростно отбросил сначала одного, а затем другого, поразив последнего в живот. … А потом случилось, нечто, не поддающееся описанию, отчего нападавший, оставшийся в живых оборотень, умчался прочь на всех четырёх лапах. Вокруг них стали носиться бесплотные призраки оборотней, пронизывая их жутким холодом от взглядов пустых зениц! Их движения были хаотичны, но в тоже время создавали некий ритуальный хоровод вокруг замершей девушки и её друга оборотня. Мэг чувствовала лишь леденящий, словно умерщвляющий холод и сопутствующую ему тревогу, от непонимания происходящего, а вот Войт, пригнувшись к земле, жалобно стонал, хватаясь за голову, было очевидно, что он испытывал нестерпимую боль, с которой его мощное тело не могло справиться. Мэг порывисто обняла его в попытке защитить и защититься самой от этой проникающей пустоты, от этих следящих за ними хищных прозрачных тел, которые беззвучно раздирали свои пасти.

Обнимая Войта, Мэган зарылась лицом в его густую шерсть на затылке, накрывая его своим теплом, берущим начало из источника другого мира, она окутала его своим существом, отпугивая исчадий мира умерших биением своего человеческого сердца.

Она почувствовала, что призраки убрались восвояси, только тогда, когда Войт, вздрогнув отпускаемый полнолунием, стал принимать обратно человеческий облик.

Вид его был ужасен! Как могло так осунуться лицо всего за несколько часов? Он словно несвоевременно постарел, глаза запали и помутнели от усталости, в них больше не читался такой живой любознательный огонёк, Войт будто бы потух. Мэг молча отдала ему свою накидку, чтобы он смог прикрыть наготу, помогла ему подняться и в тягостном молчании, они отправились обратно к яме. Она уловила, что человеческий разум возвратился к нему, но Войт почему-то упорно не желал прояснить произошедшее с ними событие.

Ральф лежал полуголый, около развалин бывшего селения, зажимая одной рукой кровоточащую рваную рану в боку. Сражение только-только закончилось, и он снова принял человеческий облик лугару. Бои в полнолуние отличались своей особой яростью и кровожадностью, они били своих врагов, одновременно выпивая их кровь. После таких баталий вокруг валялись горы трупов. Теперь оставалось восстановить силы и зализать раны, а потом подсчитать убитых.

Магнус, как всегда возник из неоткуда, как всегда целый и невредимый. Он заботливо принялся обрабатывать рану своего князя, умудрившись при этом прочитать ему свои обычные нотации.

- Сколько ещё должно пролиться твоей крови и крови твоих воинов, что бы ты, наконец, согласился позволить мне заключить сделку с Тиграном?! Все наши последние усилия были направлены на то, чтобы сохранить тебе жизнь и твою власть в провинции, а теперь эта война ломает все наши планы! Проклятье снято, осталось лишь дождаться появления на свет твоего наследника, нужно быть хитрее, немного уступить противнику, зато выиграть в большем! Позволь мне отправиться к Тиграну и уладить всё это без кровопролития?! Я тысячи раз пытался остановить тебя, но ты упрямо отсекаешь мои идеи!

- Как ты договоришься с ним, а? Что ты собираешься ему предложить? – еле сдерживаясь, проговорил Ральф, кривясь от боли и негодования.

- Ты ничего не потеряешь, можешь на меня положиться, я уже придумал выход. Это сущая ерунда, тебе даже не стоит забивать себе этим голову, пусть эта тяжесть останется на мне, добудем ему несколько жертв из внешнего мира и всего то, – заверительно проговорил Магнус.

Мэган ожесточенно умывалась из холодной и грязной лужи, пытаясь смыть с себя следы крови убитой варны. Накатывавшие на неё воспоминания этого момента вызывали у неё приступы отвращения и ужаса от самой себя. Она старалась не думать об этом, чтобы уже совершенно не впасть в отчаянье, которое и так обступило её со всех сторон. Взять хотя бы Войта. Он так до сих пор ничего не сказал, несмотря на то, что прошли целые сутки.

- Так, всё, хватит! – разогнулась она, вытирая лицо подолом своего платья. И это предназначалось не перепачканному лицу, а молчаливому и угрюмому лугару, который понял, что она от него хочет.

- Войт, ты издеваешься надо мной? За что? Я прошу, нет, я требую, чтобы ты поговорил со мной! Это уже не лезет, ни в какие ворота!

- Я считал, что я силён, а на деле оказался обычным слабаком, - вздохнул Войт, глядя в одну точку.

- Не поняла? – оторопела Мэг. - О чём ты мне говоришь? На самом деле ты очень сильный и смелый, ты отбил нападение наших беглых соседей, ты защищал меня! – попыталась она ему возразить.

- Оборотни испугались духов, и я не выдержал их присутствия, скулил и качался по земле как щенок! На самом деле это ты меня от них защищала. Неприкаянные духи оборотней хотели высосать из меня мою душу, но каким-то образом ты им помешала. Я опозорился! – тускло обронил Войт.

- Какие глупости, ушам своим не верю! Я думала, случилось что-то серьезное, а он! Это сейчас ты ноешь как обиженный ребёнок. Ты бы видел себя со стороны, как я на тебя смотрю – живой труп! Ты, как и все лугару страдаешь от своей излишней самоуверенности. Мне можно узнать немного больше об этих неприкаянных духах, может, тогда я пойму причину твоей истерики? – уже возмущенно произнесла Мэг, усаживаясь рядом с ним.

- Это место. … Очень давно, наши первые предки основали здесь великую крепость Узмасс. … Но вот однажды тысячи воинов подхватили заразу бешенства и при свете дня обратились в оборотней, навсегда потеряв человеческий рассудок. Чародеям пришлось запереть снаружи ворота и сжечь город вместе со всеми его жителями. Так пал Узмасс за одну ночь. С тех пор на этой земле образовались чёрные топи, населенные неприкаянными духами сожжённых лугару. Если здесь долго жить – можно сойти с ума, как сходят с ума несчастные, сбежавшие сюда от князя. Иногда, в полнолуние, духи выбирают себе жертву, заманивая к себе его душу. Прошлой ночью мы и встретили этих духов. Видимо, они набросились на меня, за то, что я убил оборотня, он ведь был такой же безумный как они когда-то. Я не могу простить себе, что меня закрывала собой женщина.

- Ты начинаешь мне кое-кого напоминать. Когда вот так говорят, сразу же чувствуешь себя ничтожным существом! – Мэг порывисто поднялась на ноги и спустилась в яму, разочаровано сдвинув брови на переносице, отчего стала похожей на рассерженную мамашу.

Войт поплёлся следом за ней и остановился на краю, тихо произнеся:

- Я злюсь на себя, потому что понимаю, что не могу защитить тебя от всего, что творится в этом мире. Джафрат-Кир сожрёт каждого, кто хоть в чём-то будет слаб. И ещё я ощутил, что мне не откуда брать эти силы.

- Ты слишком все усугубляешь, Войт, и видишь мир в чёрных тонах. Что это вдруг на тебя нашло? Куда подевался мой старый друг? Невозможно защититься от всего и никому это не под силу!

- А как же Ральф? – сощурился Войт.

- И Ральфа это касается тоже! Опасность ведь миновала, зачем зацикливаться над этим? – всё ещё сердилась Мэг, чувствуя, что под разочарованием Войта скрывается другой, более глубокий смысл.

Но вскоре их жизнь заполнилась новыми переживаниями. С Мэган начали происходить разительные перемены. Её самочувствие ухудшалось по мере необычайно быстрого роста её живота. Хоть она и не была сведуща в вопросах медицины, но все же она была уверена, что на семь месяцев беременности у неё был уж очень огромный живот. Появилось слишком много неудобств, которые раздражали её, иногда она даже ревела от отчаянья, все простые вещи теперь давались ей с большим трудом. Мэган чувствовала себя гигантским кораблем, выброшенным на сушу. Теперь настал её черёд страдать от ощущения собственного бессилия.

В такой-то момент и появился чародей, снова выступая из утреннего тумана.

- Я принёс вам радостную весть. Война окончена. Вы должны возвратиться в селение, там вас уже ждёт князь Ральф! – триумфально произнес он, смерив Войта уничтожающим взглядом.

- День только начался и уже такие новости! – ехидно заметил Войт. – Но я должен тебя расстроить, старик. Мы отправимся в путь не раньше, когда я услышу это от гонца своей матери. Согласись, у меня есть причины больше доверять лугару из собственной стаи.

- Я уже не дождусь, когда ты вернёшься в селение, и князь прикажет дать тебе тридцать плетей за твоё нахальство, щенок! Как смеешь ты! – ожесточенно прорычал Магнус. – Разве тебе, Мэг, разве тебе не хочется поскорее вернуться?

- Очень хочется, Магнус, но мы сделаем так, как говорит Войт, – сдержано проговорила Мэг. - Жаль, что я не могу, как ты исчезать из одного места и возникать в другом.

- Вы можете очень сильно пожалеть о том, что ослушались меня! Вы вызовете ярость князя, а он к вашему сведению уже давно потерял уравновешенное состояние духа. Вас накажут! – брызгая слюной, ответил старый чародей.

- Только не нужно нас этим пугать, Магнус, придумай что-нибудь новенькое. Мы пуганые. Эти места сделали нас равнодушными к какому-то гневу Ральфа. – Криво усмехаясь, произнес Войт. – Повторю в последний раз – я поверю только слову матери!

Дрожа от злости, чародей резко крутанулся на пятках и исчез с чёрным облаком дыма.

- Уж он постарается настроить Ральфа против нас, - грустно бросила Мэг, устало вздохнув.

- Ничего, если он действительно мудр, если он стоит чтобы его любили – значит, Ральф должен будет понять нас. – Твёрдо произнес Войт, играя желваками, намеренно избегая её взгляда.

- Немыслимо!!! Это предательство, измена, это вызов, брошенный тебе в лицо!!! – буйствовал Магнус, вернувшись в селение кузнецов. – Какой-то сын кузнеца отказался выполнять приказание князя!

- Что он сказал? – холодно спросил Ральф.

- Что двинется с места, только после того, как услышит приказ вернуться из уст гонца от Шер! Он верит только своей стае! Щенок усомнился во мне, во мне – кто служит клану преданно и верно уже столько лет!!! Ты должен наказать мерзавца, жестоко наказать!

- Что мне с ним сделать это уже моё дело!!! – вдруг с ожесточением выкрикнул Ральф, пронизывая чародея зелёными лезвиями глаз. – Я правлю провинцией, а не ты! Войт наглый умник, но он спас Мэг и охранял всё это время моего ребёнка. Я сам разберусь, насколько сильно они нарушили наши законы. Узнаю, когда увижу её! А сейчас лучше приведи ко мне Шер!

Пожилая лугару с достоинством вошла в хижину и гордо окинула взглядом призвавшего её князя.

- Войт ждёт твоего гонца. Только тогда они вернутся. Не медли с этим!

- Слухи об окончании войны дошли до нас раньше, чем ты явился в наше селение. Я уже отправляла своего проводника на топи. До появления чародея Войт и Мэг уже знали, что им можно вернуться, только обратная дорога будет длинной и непростой, Ральф. Ты можешь спокойно вернуться в Фархад и заняться делами провинции, когда возвратится Мэг, мы сообщим тебе.

- Нет, вы слышали! Сегодня все пытаются указывать мне и решать за меня! – Гневно вскочил он со своего места. – Позволь мне, Шер, самому распоряжаться своей волей! Это ещё почему дорога станет труднее?

Шер вздохнула и, сдерживая своё раздражение, сухо произнесла:

- Медленно они дойдут до топей, но идти через болото они смогут только в полнолуние.

- Это почему же? До полнолуния ещё целых десять дней!

- Ты давно не видел Мэг, князь Ральф. Она слаба, она носит тяжёлое бремя, и с каждым днём оно всё больше и больше. Ребёнок убивает её изнутри, даже несмотря на то, что она пила сок священного граба. И только в полнолуние её наполняют силы, после того как она утолит жажду крови. Да, Ральф, Мэг сильно изменилась, и она страдает от этого, потому что она не лугару. Поэтому Войт поведет её через болота в полнолуние, так хотя бы есть надежда, что она сможет преодолеть этот нелёгкий путь. Я пошлю Джара им на помощь, хвала лунному творцу он вернулся живым. Вдвоём они вытащат Мэг из этих непроходимых чащ.

- Зачем Джара?! Я сам отправлюсь им на встречу!

- Послушай меня, мой князь, прислушайся к моему материнскому совету! Тебе не стоит сейчас вмешиваться и вносить ещё большее раздражение, чем оно есть, не стоит присоединяться к моим сыновьям в выполнении их долга, дай им пройти весь путь до конца, не нужно тебе видеть Мэг в момент самых тяжелых испытаний. Вы давно не виделись, я понимаю, но произошедшие изменения могут внести разброс в необходимый ход событий, - проговорила Шер, мудро решая отговорить князя от нежелательной встречи с Войтом. Она прекрасно помнила, чем всегда заканчивались их разговоры. – Наберись терпения, осталось недолго, время ожидания ничто по сравнению с тем, сколько месяцев длилась война.

- Тогда я вернусь сюда через две недели! – с трудом подавляя вскипевшую ярость, проронил князь. Это совсем не сходилось с его планами, и тем более он не желал мириться с тем, что Мэг будут сопровождать только Войт и Джар, те лугару к которым она так привязана, которых она уважает и даже ставит выше него. Принятие этой ситуации будило в нем безудержный гнев его зверя, который отказывался рассуждать здраво, разжигая в его сердце пламя убийственной ревности.

Мэган шла очень медленно, двумя руками поддерживая свой выпученный живот. Они часто останавливались из-за сильных болей в пояснице и её участившихся потемнений в глазах. Войт следовал за ней словно тень, готовый в любую минуту подхватить её на руки или предотвратить нападение диких зверей. Они нарочно шли не спеша, давая себе как можно больше времени для отдыха, так как знали, что до полнолуния болото им всё равно не пересечь. Мэг ослабела настолько, что у неё уже не было сил болтать без остановки, как они обычно болтали с Войтом, теперь она в основном молчала, периодически задыхаясь от нехватки кислорода. Взгляд Войта был постоянно обеспокоен и печален, ему тяжело было видеть её мучения, он винил во всем князя, себя, свою стаю, за то, что они не отстояли девушку у Ральфа и теперь она вынуждена выполнять условия договора, заключенного, как ему казалось, обманом. Где-то в глубине своего сердца Войт не верил, что Мэг любит Ральфа, он надеялся, что с разрешением беременности, разрешится и эта связь, что Мэг снова вернётся в их стаю, и всё будет как прежде. А сейчас он видел её страдания и страдал вместе с ней.

В душе Мэг уже знала, что это полнолуние лишит её последних сил, а следующее может уже её убить. То, что творилось с её телом и с разумом в часы появления зверя – с трудом поддавалось описанию, и бывали моменты, когда ей совсем не хотелось жить. Она боялась наступления полнолуния, боялась того, что носила внутри себя, боялась этого зверя, который был неподвластен ей, боялась саму себя, потому что тогда собой она уже не являлась, она была оболочкой кокона, в котором жили ярость и боль.

Всё так и случилось. Сначала судороги и резкая боль разрывающегося разума, потом прилив нечеловеческих сил и жажда крови. Она шла за оборотнем Войтом, подстегиваемая чужим желанием жить, она снова стала выносливой, снова чувствовала себя несокрушимой, снова этот фонтан энергии бил внутри неё яркими красками. Войт спешил успеть до рассвета, Мэг не отставала от него. Но с первыми признаками начала нового дня, она упала без сознания на том же месте где стояла.

Обессиленный и дрожащий после полнолуния, Войт, с трудом подхватил её за плечи и потащил дальше, преодолевая последние метры топей. Уже тогда он почуял поблизости запах брата. Поэтому совершенно не удивился, когда сзади его самого подхватили сильные руки Джара.

- Нужно выспаться, торопиться нет смысла, - прохрипел он, глядя на Войта мутными глазами ещё не укрепившегося человеческого разума.

- С ней что-то не так, я не знаю, но чувствую, что это очень плохо. … Хотя ты прав, без отдыха я не смогу двигаться дальше. – И Войт повалился в траву, не выпуская из рук холодную ладошку Мэг.

Она не приходила в себя ни вечером, ни на следующий день. Её дыхание было слабым. Её посиневшие губы и ледяные руки доводили братьев до отчаянья. Джар нес её на руках, постоянно подгоняемый Войтом, который сходил с ума от своего бессилия хоть чем-то помочь Мэг.