Клан зверя

Глава 6

В этот вечер Ральф попросту не пришел. Мэг даже уже не решалась думать, что у неё, наконец, будет от него ребёнок, по её подсчётам со дня на день должно было наступить полнолуние. Святая ночь для лугару, и испытание жутью, для таких как она, случайно оказавшихся в этом мире жертв. Уже прекрасно сознавая, что это за событие, с тревогой и будоражащим ознобом, Мэг подошла к окошку, прислушиваясь к доносившимся с улицы звукам. Где-то ближе к полуночи, до неё донеслись звериные отголоски этого волчьего шабаша. Издалека слышался вой тысяч голосов, рычание, крики, от которых волосы на голове поднимались дыбом, притягивая панический страх, отказывающегося верить в происходящее разума. Понимая, что это глупо, что сила лугару в эту ночь утраивается и войти в её комнату, если этого кому-нибудь захочется, не составит ни какого труда, но она всё же подтащила стоявший в углу тяжелый комод, и подперла им дверь. Заснуть на своей вахте ей удалось лишь под утро, и то всего на пару часов, беспокойным издерганным сном.

Когда Мэг вскочила с постели, было уже совсем светло и … не привычно тихо, и она вдруг вспомнила слова Войта: « в этот день после обращения – весь мир лугару спит, восстанавливая силы отданные полнолунию».

Надрываясь из последних сил, еле справившись с громоздким комодом, который ей вчера помогал тащить её страх, Мэг осторожно вышла из своей комнаты и тихонько спустилась по лестнице вниз. Вокруг стояла мертвая тишина, и среди бела дня на улицах Фархада - ни одного лугару.

«Вот удачный момент вонзить тебе в спину кинжал, Ральф!» - горько подумала Мэг, мягко ступая по вымощенной булыжниками дороге.

Мрачные серые стены строений, окружавшие её со всех сторон, наводили ещё большую тоску, сжимая измученную душу в плотное кольцо. Она долго и беспричинно бродила по пустым закоулкам, сводя все свои мысли в один глухой тупик, пока не наткнулась на лестницу, ведущую на оборонительные стены крепости. Мэг поднялась на узкий помост и, не долго раздумывая, вылезла на саму зубчатую стену, забравшись на самый верхний камень. У неё даже дух сперло, когда она взглянула вниз. С этой высоты птичьего полёта, Мэг увидела, все раскинувшиеся дали провинции «клана зверя», утопающие в лесах, с еле заметными башнями-стражами селений лугару. Холодный ветер яростно трепал её светлые волосы, а в больших голубых глазах застыла глубокая печаль. На чёрные круги под глазами легла тень от длинных ресниц, Мэг прикрыла веки, и представила что она свободная птица, которая сейчас взмахнет сильными крыльями и взмоет в высь, оставляя позади эту клетку. Свобода была так близка, стоило лишь сделать один шаг, и душа воспарит в небо, отрываясь от разбившегося тела. Девушка раскинула руки в стороны, вдыхая полной грудью, сладковатый воздух этой необъятной шири и подошла к самому краю. А ветер, словно нарочно удерживал её, порывисто толкая обратно.

- Нет, … я больше туда не хочу, - отрешенно прошептала Мэг. – Я прыгну и проснусь. Нужно покончить с этим бредом, сил больше нет. Нет. …

Ральф вскочил, резко разбуженный чародеем.

- Ты сейчас потеряешь свою надежду, князь! Поспеши, девушка хочет прыгнуть со стены! – оправдываясь, быстро проговорил старик.

- А-а-а! Мерзавка! – взревел, быстро одеваясь, рассерженный Ральф, - Скажи мне, Магнус, сколько это ещё будет продолжаться?! Ты не снял с меня этого проклятья, ты хочешь свести меня с ума!

- Иди к северной башне! – крикнул ему вдогонку старый маг, растворяясь в воздухе.

- А ну, немедленно слезь оттуда!!! – прогремел Ральф, ясно давая понять, что он в жутком настроении.

Но Мэг не слышала его. Она была уже в том состоянии, когда за жизнь больше не цепляются, а принять объятья смерти все же не решаются, но для этого нужна была всего лишь капля. Ничтожная малость, кроющая в себе огромный смысл, может либо толкнуть человека в пропасть, либо встряхнуть и вытащить его из закружившего морока. Мэг словно в прострации, заворожено глядела вниз на острые камни. Ральф медленно подкрался к ней и, ухватив за талию, резко стащил вниз. От отчаянья у Мэг вдруг проснулись просто таки нечеловеческие силы. Она, неожиданно ударив его в лицо, вырвалась из его стальной хватки, и Ральф, в последнюю секунду, уцепившись за вырез её платья, разорвал его до пояса. Но Мэг снова взобралась на свой камень и, повернувшись в пол оборота к князю, придерживая лоскут, прикрывающий грудь, закричала охрипшим, смертельно уставшим голосом:

- Не подходи! Клянусь, я окажусь внизу раньше, чем ты коснешься края стены! Не останавливай меня! Ещё пару мгновений, … немного соберусь духом, и всё! Я так хочу, чтобы этот ужас разрешился свободой. И больше ничего не чувствовать, - Мэг снова перешла на бормотание, - Ничего не знать, не помнить и не бояться. Нет мыслей, нет желаний, все уголки памяти стёрты, а душа разорвана.

- Давай! Прыгай! Ну что же ты стоишь?! Сделай это и освободи меня от своего жалкого существования! – с ненавистью набросился на неё Ральф, но его плечо вдруг неожиданно сжали костлявые пальцы Магнуса.

- Послушай меня, Мэг, - обратился он к девушке, цепляясь за неё своим проникновенным взглядом, помутившимся от занятий магией. - Ты ведь не хочешь умирать, я это знаю. Не нужно поступать так глупо и опрометчиво. Ведь ты дала слово князю, от тебя зависят многие жизни! Откуда в тебе столько слабости и презрения?

- Провались ты, вместе со своим князем, советчик! – огрызнулась Мэг. – А если вам так всем хочется жить, то сам ложись под своего великого господина! А мне плевать на ваши законы и ваши желания!

- Тогда стая Аттила умрёт! – громко вставил Ральф, уничтожая её одним своим взглядом.

- Они … поймут меня. Войт, Шер, мудрый Аттил. Они смогут принять свою смерть достойно, не то что ты, их Величие. – Голос Мэг переходил в удрученный шепот. – Мне нет места в этом мире, я чужая, этой ошибки быть не должно. – И она повернулась лицом к обрыву.

- Нет, постой князь, - тихо проговорил Магнус, останавливая Ральфа, - если ты подойдешь – она перейдет в тень лунного творца. Нельзя тебе толкать её к гибели, она это помощь, которую тебе протянули твои предки. – Чародей уверенно оттащил вырывающегося Ральфа подальше от места, где стояла Мэг. Он так же, приказным жестом остановил десяток бегущих стражников, поднятых по тревоге.

- Должен пойти тот, кому она сможет довериться, - прошептал себе под нос чародей, обводя смиренно застывших воинов хитрыми блеклыми глазами. – Ты! – вдруг громко выкрикнул он, словно каркнув, в сторону одного из стражников, тыча в него длинным пальцем с закругленным когтем. – Иди и постарайся уговорить девушку спуститься вниз! Уговорить, а не заставить, ты понял меня?! – окинул он растерявшегося воина пронизывающим взглядом.

Для воина это был приказ, ослушаться которого он не смел. Осторожно крадучись, он пошел в сторону Мэг, и замер в нескольких метрах от выступа, когда она резко обернулась в его сторону и угрожающе покачала головой. Её передергивало от холода и решительного отчаянья крупной дрожью, но она всё ещё оттягивала этот прыжок к финишу. «И страшно жить, и глупо с нею распрощаться».

Та встреча, у кузни Аттила, была судьбоносной, решая участь Ральфа, когда она узнала в воине князя первенца Шер, и вот теперь случай, не без участия расчетливого Магнуса свёл их снова.

Что сподвигло его так поступить? То ли вид продрогшей полуголой девушки, то ли внутреннее чутье лугару, которое, не смотря ни на что, досталось ему от его родителей, только воин снял с себя свою длинную рубаху и протянул её Мэг, слегка кивнув головой, давая понять о доброжелательности своих намерений, и сделал ещё пару шагов вперед. Но взгляд девушки был направлен не на предлагаемую одежду – а на родимое пятно у него на плече. А глаза воина – так напоминали ей глаза её друзей, иных лугару, её приёмную семью. Плечи Мэг опустились от нахлынувших эмоций и сожаления, глаза снова застлала предательская пелена слёз. А воин тем временем подобрался ещё ближе и, ухватив её за запястье, мягко потянул вниз. Мэг обмякла, поддавшись его настойчивому призыву спуститься, но, находясь ещё под грузом своих мрачных мыслей и безысходности, она коснулась своими холодными пальчиками его родового пятна и, разрыдавшись, опустилась перед ним на колени:

- Твой брат не смог, но ты сможешь, я знаю. … Освободи меня от этого унижения и этих мучений. Прошу тебя! Что тебе стоит убить такую как я, не похожую на вас? Будь мужчиной, твой кинжал у тебя на поясе, ну же! – глотая слёзы, взмолилась к нему Мэг.

Опешивший воин от такого искреннего желания девушки умереть, под пристальным наблюдением князя и его чародея, он, наклонившись, поднял её с колен, прикрывая её обнаженную спину своей рубахой.

- Я ведь не сделала тебе ничего плохо, почему ты не можешь оказать мне такую услугу, старший сын Аттила? – заглядывая ему в глаза своими влажными от слёз глазами, произнесла Мэг. Но воин только растеряно покачал головой, с удивлением рассматривая её трогательное лицо. – А я не могу так больше, понимаешь? И их смерти я не хочу, понимаешь? – Мэг ещё раз взглянула на него полными печали большими тёмно-синими глазами и снова заплакала, уронив от беспомощности ему на грудь свою голову. – Ничего ты не понимаешь! – выдавила она.

Мэг так горько разрыдалась, прижавшись к воину, который хоть как-то принадлежал к той светлой частице, повстречавшейся ей в этом мире. Её горячие слёзы катились по его груди, каждой каплей прожигая дорогу к его окаменевшему сердцу, приводя его к полному и не известному ему ещё смятению. Впервые в жизни в нём шевельнулось сострадание и не понятное желание защитить это теплое хрупкое создание, доверившее ему свою печаль. Впервые чужая боль не вызвала в нём равнодушия. В нём заговорила кровь его матери Шер, матери, которой он не знал, но которая вложила в него часть своей благородной сути. Ту часть, которая так ярко наполняла Войта, большую часть человека в лугару, усмиряющую внутреннего зверя.

Впервые в жизни, воин испугался самого себя. Он не знал, что ему нужно делать, слова застряли где-то глубоко в горле. Сам не понимая почему, но он успокаивающе обнял девушку за плечи, ещё крепче прижимая её к себе, нарушив все свои старые принципы, невзирая на сверлящий и свирепый взгляд князя Ральфа. Что-то перевернулось внутри и задрожало, как и эта девушка из чужого мира.

Ральф вперился сверкающим взглядом в удовлетворенное лицо ухмыляющегося чародея.

- Что … это … значит, Магнус?!! – прошипел негодующий и сбитый с толку князь.

- Это значит, мой князь, что спасение все ещё в наших руках. Этот воин помог мне отвернуть неминуемое и осознать неверные действия. Я узнал, что вот этот воин – первенец вожака Аттилы, и девушка его узнала, ведь только тому, кто хоть как-то принадлежит к стае кузнеца, она смогла бы довериться. Девушка нужна тебе, князь, нельзя брезговать помощью лунного творца и совершать ошибки.

- Я уже начинаю брезговать твоей помощью, Магнус! Ошибки совершаешь ты – а не я! Ты как мальчишку заставил меня терпеть это унижение, но я по-прежнему не имею надежды на наследника! Хватит меня уговаривать и кормить пустыми обещаниями! Мне она не нужна!

- Тебе следовало бы быть с девушкой мягче и нежнее, - вдруг тихо произнесла Сирена, которая осталась незамеченным свидетелем, прячась за каменным выступом.

Ральф обернулся и, вращая глазами, воскликнул:

- Ты в своём уме, Сирена?! Что ты говоришь! О какой нежности?!

- Сирена права, мой князь, - спокойно изрек чародей. – Именно это я и хотел сказать. Мне открылась ещё одна подсказка. Проклятье действительно не действует на эту девушку, но её ненависть к тебе не пропускает свет к зарождению жизни. Ты должен развеять свою злость и её отчуждение и заставить её захотеть быть с тобой. Она должна не только добровольно отдать своё тело, но и стать на твою сторону своей душой.

- Ничего я не должен!!! – заскрежетал зубами Ральф. – Я и так сделал всё, что мог!

- Но может быть …

- Я не нуждаюсь в ваших советах, тем более в этом деле, как-нибудь обойдусь и без вас! – резко прервал князь свою жену, недовольно тряхнув головой. И оставив их на помосте, удалился, даже не обернувшись в сторону Мэг.

А Мэг отстранившись от притихшего воина, слабо улыбнулась, вытирая всё ещё влажные щёки.

- Прости, что заставила тебя всё это пережить. Для лугару, наверное, это тяжелое испытание. Мне даже на минуточку стало легче. Что ж, ты остановил меня, помешал оборвать мне мою жизнь, и я не знаю смогу ли я в будущем сказать тебе за это спасибо. Но я …, - Мэг осеклась, только заметив, как изменилось выражение его глаз. На неё уже смотрели не отчужденные и холодные глаза лугару, а тёплые глаза старшего брата Войта. Это вдруг так поразило её, что, повинуясь какому-то внутреннему порыву, она протянула руку и погладила его по голове, как ребёнка. – Но я благодарна тебе, за то, что ты принял мою слабость и не оттолкнул презрением. Сейчас ты напомнил мне моего друга, а мне так не хватает здесь друзей, тех, кто поймёт и утешит советом. Среди лугару я встречала и таких. Спасибо тебе, воин, за твою рубаху … и широкую грудь. Как твоё имя?

- У меня его нет, - хрипло ответил он, смущённо опуская голову под её прикосновениями. – У воинов князя нет имён, как и нет связи с родом, мы одна сила, стоящая на защите провинции. Князь может давать имена только сотенным командирам, чтобы легче было отдавать приказы, а я всего лишь простой воин.

- Но для меня ты теперь всё равно будешь выделяться из безликой массы. Можно я буду называть тебя Джар? – прошептала Мэг, вопросительно и мягко заглянув в его песочные глаза. Он неуверенно кивнул ей в ответ, утопая в голубом омуте.

- Мэг! – позвал её из-за спины Джара, женский голос, который, как ей показалось, она уже слышала. Это была Сирена. Воин в почтении отступил перед женой князя.

- Давай, я провожу тебя в твою комнату, - любезно предложила Сирена.

- Куда, в клетку под крышей? – недоверчиво взглянула на неё Мэг. – Он ведь мне этого не забудет! Что мне сделать, чтобы князь раз и навсегда освободил меня от этих пыток? Как мне унизить его, чтобы он не выдержал и сорвался, давая волю своему зверю, а мне вечную свободу? Почему вы так терзаете меня, ведь я вам не причинила и капли зла? Вы заставили меня не уважать мою жизнь, заставили забыть о радости, о том, что я женщина! Мне так хотелось прыгнуть, посылая напоследок в лицо Ральфа самые страшные проклятья, но и этого мне не удалось сделать!

- Это потому что ты привязалась к стае Аттила. На самом деле ты сильная, Мэг, только князь этого не заметил. Но я обещаю тебе, что всё изменится, только не буди ярости в душе Ральфа. Мы все ждём, что свершится чудо и ребёнок, наследник рода, появится на свет, предотвратив своим появлением ещё одну войну. Такова твоя судьба – появиться на пути князя клана. Наберись терпения и тогда твоя свобода будет близка и не придётся расставаться с жизнью. Пойдем со мной, Мэг. – Голос Сирены прозвучал почти умоляюще, так же смотрели на неё и серые глаза жены князя. Без коварства, надменности и злости, в них была только глубокая женская мудрость и искренность благородной сути лугару.

Мэг тяжело вздохнула, и, натянув на себя одолженную мужскую рубаху, пошла вперед. Обернувшись, она признательно кивнула Джару, провожающему их своим настороженным взглядом.

И снова стены этой тесной комнатки, разделяющие с ней её заточение. Мэг обессилено опустилась на ненавистный топчан и задумчиво засмотрелась в просвет окна.

- Ты, должно быть, ненавидишь меня? – тихо спросила она у Сирены, не отрывая взгляда от кусочка голубого неба.

- Почему? Это воля Ральфа, а мой долг принимать желания мужа. Если это спасет его и всех нас, почему я должна ненавидеть тебя? – пожала плечами женщина.

- Потому что не ты, а я должна родить наследника. Потому что он каждый день ходит сюда, - продолжала Мэг, рассуждать с горечью в голосе. – Хотя конечно твоя честь отомщена его издевательствами надо мной. … Это не правда – я не смогу забеременеть от князя лугару. Ни за что не смогу! Сколько бы он сюда не ходил. Так ему и передай, пусть пока не поздно ищет для себя другую жертву.

- Это уже не мне решать. Чародею Магнусу виднее, и он утверждает, что именно ты сможешь понести от Ральфа. Я лишь обещаю поговорить с князем, чтобы он не был так жесток к тебе. А ты пока отдохни. Я попрошу принести тебе другую одежду. Если хочешь, я буду навещать тебя. Хоть ты и не принадлежишь нашему миру, но мудрость присуща женщинам любого племени. Твоё терпение – это путь к спасению.

Мэг только кивнула, дождавшись, когда за ней закроется дверь.

«Конечно, ведь это же не ты на моём месте! Это не ты наложница монстра, а я. Моё терпение даёт вам надежду на ваше же спасение, а меня бросает в бездну безумия» - подумала она, сползая на пол, и сворачиваясь в клубочек, как обиженный котёнок. Мэг всё ждала, что в комнату вот-вот ворвётся разъяренный Ральф, осыпая её оскорблениями и угрозами, время шло, но никто не появлялся. Вместо этого она задремала, прокрутив в голове раз десять сегодняшнее событие, свои ощущения на краю стены, захватывающие, острые как тысячи льдинок и в то же время такие гнетущие. И выражение глаз воина, прижавшего её к своей груди, и Сирена, смиренно просившая её одуматься. Что на самом деле таилось в сердцах лугару – всё ещё оставалось для Мэг неразгаданной тайной.

Она чувствовала наступление вечера, как лугару чувствовали пик полнолуния. Внутри словно срабатывал щелчок, запуская медленный механизм обреченности. Мэг встрепенулась, движимая внутренней тревогой и быстро метнула взгляд заспанных глаз в сторону окна. Там уже сгущались синие сумерки, а значит, скоро она услышит звук его шагов. Сразу же вспомнились слова Сирены, и тут же Мэг мысленно их отсекла, сомневаясь, что в её теперешней жизни хоть что-то изменится.

- О! – воскликнула она вслух, заметив оставленное кем-то платье, пока она спала. Платье явно раньше принадлежало самой Сирене, потому что было сшито из дорогой ткани, мягкой, переливающейся, такую роскошь могла позволить себе только жена князя. « Ну что ж, мне достается всё бывшее в употреблении, начиная с самого Ральфа. Как мне расценивать такую честь? Наверное, я не должна обижаться, мне положено гордиться оказанным вниманием. Жаль, нет зеркала, хотелось бы посмотреть, как на мне будет смотреться этот жуткий цвет!» - с иронией подумала Мэг, прикладывая к себе коричневую ткань.

Он вошел бесшумно. Она, скорее всего затылком почувствовала его присутствие, чем уловила хоть какие-нибудь звуки. И не ошиблась! В дверном проёме действительно стоял Ральф. Мэг опустила глаза, пытаясь справиться с колотящимся сердцем, выпрыгивающим от брезгливого страха.

- Как жаль, - тихо, с сарказмом, проговорила она, не глядя, - а я только что надела платье. Хотя если вам вздумается его разорвать – я не пожалею, всё равно не мой фасон.

Ральф медленно приближался. Мэг вся сжалась и зажмурилась, отдаваясь на волю этого злого рока. Но вместо этого князь взял её за руку и усадил на топчан, присаживаясь рядом.

- Держи! – протянул он ей кубок, наполненный какой-то пенистой жидкостью. В руках он держал небольшой кувшин с узким тонким горлышком, из которого он тут же сделал несколько глотков.

- Что это? – спросила Мэг, решившись коротко взглянуть ему в глаза. Но Ральф не смотрел на неё, его взгляд был устремлён в невидимую точку перед собой: - Это мьячи, - нехотя бросил он. – Выпей, оно согреет и взвеселит душу, придавая смелости и силы.

- Ты хочешь, князь, чтобы я стала пьяной? – недоверчиво протянула Мэг.

- Ты? … Я не знаю, пьянеют ли люди от мьчи – лугару никогда. Для нас это напиток веселья, а пьянит нас только вкус крови! – тут он медленно повернулся и встретился с ней взглядом. В нём была угроза и самоуверенность, но была и пытливая загадка. У Мэг промелькнула мысль, что он задумал какой-то новый коварный замысел, ещё более опасный, чем предыдущий. – Пей, узнаем! – добавил он, снова отворачиваясь.

- Зачем? – Мэг упрямо вертела кубок в руке. – Мне не холодно и веселиться не хочется, а от смелости и силы всё равно толку мало. Может быть, ты сделаешь всё быстро и уйдешь?

Ральф продолжал смотреть сквозь стену, но при её словах, его брови, почему поползли вверх, а глаза подозрительно сузились. Мэг краешком глаза наблюдала за его реакцией.

- Было бы неблагоразумно отказываться от предложенного тебе кубка. Это можно было бы даже рассмотреть как оскорбление. – Тихо, растягивая слова, вкладывая в это шипение скрытую угрозу, проговорил Ральф. – Сам князь поднес тебе кубок с мьячи, а ты выказываешь пренебрежение. Тем более, это не предусмотрительно, если учесть что я не предлагаю дважды. Я не пугаю тебя, просто говорю, что не выношу вздорных, глупых и упрямых, стоящих у меня на пути.

Мэг нехотя осушила кубок, терпкого и кисловатого напитка, мудро уступая этой настойчивости.

- Но сам то ты, чудовищно вздорный и неимоверно упрямый, не говоря уже об остальном! – заявила она, проверяя свою удачу на крепость и прощупывая края барьера ярости князя.

- А теперь пошли со мной! – вскочил он на ноги. Ральф крепко ухватил Мэг за руку и потащил за собой. Он привел её на ту же самую стену, с которой она сегодня хотела прыгнуть. Зажав в одной руке горящий факел, а в другой похолодевшую ладонь Мэг, князь забрался на самый верх, подтащив её к самому краю.

- Смотри! – он бросил факел вниз. Тот через миг упал на черные камни, освещая тусклым светом маленькое пятно под крепостной стеной.

- Ну что, прыгаем, только вместе?! Давай, Мэган, закончим это быстрее, потому что у нас только два пути, либо камнем вниз, либо исполнять условия договора. Другого пути нет, обратно отступать слишком поздно! Это ведь так просто, только шагни вперед! – он говорил так, словно не шутил. Выпитый мьячи ей совсем не помог, кровь ударила в голову, но стало ещё холоднее, от ползущего по спине мороза. Вокруг была непроглядная темень, только свет далеких звёзд и тусклое пятно догорающего внизу факела, бросали блики на темную крепость. Мэг неуверенно попыталась вырвать свою руку, но Ральф ещё крепче сжал её, и тут он сделал невозможное. Он столкнул её со стены!

Это было неописуемое чувство ужаса!!! Мэг болталась в воздухе, удерживаемая его рукой. От сжавшего её страха, она не могла даже дышать. Мэг видела только перед собой его светящиеся в темноте глаза.

- Тебе страшно? – издевательски спросил он. – Я чувствую этот будоражащий запах! Но я лишь хочу показать тебе, как на самом деле всем нам хочется жить!

Он втащил её обратно, спрыгнув со стены на помост. Мэг опомнилась, придя в себя от липкого страха, и тут же на неё обрушилась лавина гнева. Она кинулась на Ральфа, колотя его кулаками.

- Ненавижу тебя! Ненавижу!! Не-на-ви-жу!!! – била она его в грудь. Но Ральф не останавливал её, с ухмылкой наслаждаясь её злостью.

- За что? – лишь спросил он.

- За то, что ты бесчеловечный монстр! Дикий, жестокий зверь! Самоуверенный сатрап! Чудовище!

Ральф схватил её за руки, зажимая в плотное кольцо, слегка приподняв от земли, так что Мэг даже не могла пошевелиться. Она могла лишь смотреть в это лицо.

- А теперь слушай меня! Это наш мир и такими мы есть, зверь в каждом из нас. Я лугару, женщина! Князь клана оборотней! – зарычал он. - И я никогда не стану таким испуганным белым пушистым и большеглазым зверьком, как ты! Нужно принимать меня таким и не будить понапрасну во мне мою свирепую ярость, не плевать мне в лицо свои колючие словечки, потому что зверь – это моя природа! И не тебе меня в этом упрекать, называя монстром. Здесь наши правила и наши законы, мы пьём кровь и выпускаем своего зверя в полнолуние, и мне здесь решать, когда тебе можно умереть! И ты льстишь мне, когда называешь диким и жестоким зверем, потому что это не моя вина – это моя суть! Мы созданы такими, и имеем право жить! Это в вашем мире мы чудовища, подлежащие истреблению, а здесь мы с тобой меняемся местами. А теперь поговорим о главном, - Ральф быстро разжал руки, и от неожиданности она рухнула прямо на помост. – Нам придётся начать всё с начала, только теперь ты не должна ненавидеть меня! – как бы между прочим, уже спокойно, заявил он.

До Мэг дошел смысл его последних слов, и она истерически захохотала.

- Боюсь, мне придётся пить слишком много мьячи, - выдавила она сквозь слёзы.

- Но ведь некоторых лугару ты называешь своими друзьями, ты не испытываешь к ним ненависти. – Совершенно серьёзно произнес он.

- Потому что не все лугару чудовища. Они умеют уважать жизнь, умеют жить со своим зверем в согласии, у них есть сердце, а в нём человеческое тепло. Они не унижали меня, мы научились принимать друг друга. Войт пытался выставить мне ваш мир не с ужасной стороны, а с лучшей, если её можно так называть.

- Потому что своим ужасом он считает только хромую ногу! Ты научилась принимать их такими, какие они есть? А ты видела своих друзей в полнолуние? Нет? Тогда не нужно рассказывать мне о чудовищах! – нервно возразил Ральф.

- Не нужно меня считать слаборазвитым безмозглым существом! Ходячим мясом для охоты! Не нужно смотреть на меня как на домашнюю скотину! – в свою очередь выкрикнула Мэг. – Да, я из другого мира, но я живой человек. Я женщина, у меня есть сердце, и оно может не только бояться.

- Если бы ты знала, каким невероятным усилием я сдерживаю свою суть, готовую придушить тебя! На меня не повышают голос! Но я готов терпеть тебя, ради продолжения своего рода. И у меня тоже есть сердце! – Ральф схватил её за руку и приложил её к своей груди, чтобы она ощутила его биение. – Что я должен сделать, чтобы угасла эта ненависть?! Мы должны перестать ненавидеть друг друга, иначе наш конец будет намного страшнее, чем просто упасть со стены. Не думай, что тебя защитит стая Аттила или помилуют те, кто хочет занять моё место! Такой ужас даже не поместится в твоей маленькой головке. Ты ответишь мне, что нужно делать?!

Мэг принудительно ощущала, как стучит его сердце, она растерялась под этим пристальным взглядом поблескивающих зелёным огоньком глаз.

- Я … не знаю. Это не может произойти за один день, если это вообще возможно. Просто заставить себя быть искренне нежным нельзя. Сердце само выбирает себе друзей и врагов. Можно попробовать быть терпимее друг к другу, научиться уважению, и может со временем ненависть исчезнет. – Высказала она неуверенное предположение.

- У нас нет этого времени! – возмутился Ральф, отталкивая её руку.

Тут он приблизился к ней и хитро проговорил, прищурившись. – Но ведь у тебя получилось в селении кузнецов разыграть моего чародея! Значит, ты можешь притворяться! Сделай то же самое! Сейчас!

- Что? – опешила Мэг, отшатнувшись от него. – Но к Войту я испытываю теплые чувства, я не боролась с отвращением.

- А ты притворись, что я тоже твой друг. Ну же! Ты первая, я уже говорил, что время воюет против нас. Я так же попробую представить тебя желанной. Я не шучу, Мэг. Только два пути! Помни о них! – его голос прошуршал в ночи тихим шелестом.

Мэг шумно вздохнула, и закрыла глаза, в шоке качая головой. Она медленно приблизилась к Ральфу и не уверенно обвила руками его за шею. Затем, облизав пересохшие от волнения губы, она едва коснулась его приоткрытых губ. Он не мешал ей. Только удивленно наблюдал за ней, пытаясь понять возникающие ощущения.

- Продолжай, - требовательно шепнул Ральф. И Мэг, внутренне сжимаясь, повторила эту пытку. Она снова поцеловала его, только в этот раз более глубже, затягивая поцелуй, представляя себе всё это как дурацкую игру, в которой выиграет тот, кто лучше всех целуется. Она коснулась кончиком языка его клыков и обмерла, вспоминая, кого она целует. Только Ральф не позволил ей сдаться. Он обнял её, покрепче прижимая к себе. – Ещё!

- А ненависть тоже имеет свой запах? – вдруг неожиданно сама для себя, спросила Мэг, воспользовавшись паузой.

- Да, имеет. Любое чувство, особенно у чужих. Но лугару умеют маскировать свои запахи. Не отвлекай меня, продолжай! – сжимая руки, проговорил Ральф.

- И как долго это будет продолжаться? – возмущенно прошептала она.

- Пока не появится искренне желание быть друг с другом. Принуждение должно привить сначала хотя бы привычку. А так как я мужчина-вожак, то ты обязана подчиняться моей воле, не зависимо от своих чувств. Это будто тренировочный бой, словно разминка застывших мускул. Продолжай, я сам остановлю тебя! – холодно отсек он.

Эта нелепость не доставляла ей абсолютно никакого удовольствия, но кроме как целовать этого рычащего истукана, у неё не было другого выхода. Она чередовала вздохи с поцелуями, касаясь его холодных губ, щёк и даже глаз. Ральф никак не реагировал на эти прикосновения, Мэг ощущала на себе только его шумное дыхание и преследующий зеленый взгляд из-под опущенных ресниц.

Где-то совсем неподалёку раздался глухой раскат грома, и в воздухе, щекоча ноздри, запахло дождём. Здесь, на такой высоте, порывы ветра ощущались намного сильнее. На лицо упали первые крупные капли. Но казалось князь, совершенно не замечал непогоды.

- Кажется, приближается гроза, - попыталась отстраниться от него Мэг. А Ральф не сказав ни слова, подхватил её на руки и спустился по длинной узкой лестнице вниз, к основанию стены, возле которой стояли многочисленные бочки, а помост, на котором они находились раньше, служил неким козырьком, способным на время укрыть от дождя. Он небрежно усадил её на широкое круглое днище одной из бочек и снова склонился к её лицу.

- Я разве сказал, что всё окончено? – издевательски проговорил он.

- Я и так сделала, всё что смогла, все, что могло бы выглядеть как дурацкая игра. … Но если ты приказываешь мне участвовать в тренировочном поединке, то в поединках, по меньшей мере, выступают хотя бы двое! Ты, ваше величие, просто продолжаешь измываться надо мной! – не выдержала Мэг.

- Ты, наверное, меня плохо слышишь?! Я сказал, что ты просто должна подчиняться моей воле, и я сам решу, что и когда мне нужно делать!

- Разве это поможет избавиться от ненависти? Я только ещё сильнее злюсь на тебя, князь! – выкрикнула Мэг, с вызовом глядя ему в глаза.

- Я … пытаюсь научиться … принимать от тебя ласку, - едва слышно, заглушаемый ударом грома, прошептал Ральф. И эти мученические нотки в его голосе, добили Мэг больше чем его предыдущий грубый тон.

Она снова нехотя положила руки ему на плечи и прижалась к его плотно сжатым губам. Но вдруг получила неожиданный для себя ответ. Осторожно и мягко, его губы коснулись её губ, резко перенимая всю инициативу на себя. Дождь хлынул стеной, долетая до них холодными и мелкими брызгами, отгораживая их от всего мира водяной занавесью. И что-то произошло под эту симфонию грозы. Они оба вдруг ощутили, как какой-то поток подмывает их внутреннюю плотину, потому что в этот самый миг от нарастающего темпа их первого настоящего поцелуя, по телу стало расползаться приятное томление. Впервые он опасался поранить её клыками, а она сама, сильнее прижалась к нему, запустив пальцы в его густую гриву волос, уступая под напором его языка. Такое наваждение совсем не увязывалось с брезгливостью и лютой ненавистью. И это ощущение почему-то испугало Ральфа и заставило растеряться Мэг.

- Проклятье! – воскликнул князь, шарахнувшись от неё и подставив своё смуглое лицо под струи дождевой воды. Мэг обхватила голову руками, а затем задумчиво коснулась уже распухших губ.

- Достаточно! Ты сейчас же отправишься спать, а я подумаю, что здесь не так, - сдерживаясь, произнес он.

Он довел её до дверей её комнаты и молча закрыл за девушкой дверь. Пока они бежали под дождем, Мэг вымокла до нитки, и сейчас безуспешно пыталась стащить с себя через голову мокрое и прилипшее платье, оставшись в одиночестве, извиваясь посреди комнаты, запутавшись в длинной юбке.

Пока чьи-то сильные руки не разорвали его не ней. Мэг в испуге, оторопело обернулась. … Перед ней стоял Ральф с блуждающим вожделённым взглядом.

- Это странная ночь, - прошептал он, - И я не знаю, что со мной такое происходит, и я не могу уйти пока не возьму то, что мне сейчас нужней всего. Моя кровь словно кипит прямо в жилах, всё будто горит вокруг, и это пожарище мне хочется затушить озёрами твоих глаз. Может, лучше бы я прыгнул со скалы или сбросил туда тебя, но сейчас ты притягательна для меня как круглая луна.

Она будто во сне протянула к нему руки, стаскивая с него тонкую рубаху. Ни один из них раньше даже предположить не мог, что они способны подарить друг другу столько страсти. И то удовольствие, которое будто расплавило их тела, едва не лишив их рассудка, заставило провалиться в блаженство, уже не ища ответов.