Классовая борьба. Государство и капитал

XI-1. Бюрократия — эксплуататорский правящий класс

Весь класс чиновничества несет солидарную ответственность за все преступления государства. У победившей социалистической власти не будет ни исторической возможности, ни желания разбираться с каждым бывшим в отдельности. Поэтому мы до своей победы говорим открыто: в момент революции единственный путь для «честного» чиновника — уйти по-геббельсовски. Государство — как враг гражданского общества — не дает народу возможности отличить и отделить честного чиновника Иванова от бесчестного петрова. Поэтому революционно восставшему народу следует не отыскивать жемчуженки во всем государственно-чиновничьем дерьме, а вычистить все начисто.

Презумпция невиновности государства к самому себе оборачивается повальным беззаконием. Марксизм провозглашает презумпцию виновности государства, чиновников, власти. Поэтому и честному Иванову не стоит молча в кабинете дожидаться революции, но беспрерывно доказывать аскетизмом и пуритантством свою честность.

Честный чиновник — это есть вампир-гуманист, который искренне сочувствует, но не питаться кровью народа он не может. Чиновники, будь они самые честные, демократичные, патриотичные и церквопослушные, никогда не оторвут от себя благ и не уменьшат аппетитов в пользу народа — кроме разовых «единовременных» подачек, о которых сразу будет сказано громко и славно. Главный враг народа — «честный» чиновник, губернатор, генерал, ибо «честно» служит эксплуататорскому государству. Классовый приговор заключается не в предъявлении обвинений конкретным людям за их принадлежность к враждебным классам, а в том, что обвинения предъявляются конкретным людям за их услужение капиталу и государству против интересов труда. Какой бы ни был чиновник — он враг. Нам плевать, честный ли человек наш враг или мерзавец: он — враг. И если чиновник мерзавец, партия рабочего класса направляет на него свою классовую борьбу не потому, что он мерзавец (или не русский, или христопродавец), а как на представителя враждебного лагеря, на его легализированное государством право «управлять» обществом от имени общества и грабить народ от имени народа.

Фиговым листком выборов не прикрыть эксплуататорской сущности государства. Выборы бюрократии по правилам бюрократии всегда окажутся в пользу бюрократии. Выборы, завоеванные и организованные самим рабочим классом, непременно станут в интересах рабочих. Государство — это административно-бюрократическая сфера, нависающая над обществом, закрывающая собой солнце свободы. Коммунисты стремятся к максимальной классовой ясности механизма общественных отношений для разоблачения спрятанной тайны государственной власти. Как так получается, что огромное большинство народа, — причем квалифицированное, трудящееся большинство, создающее всю массу материальных и духовных благ, — находится в угнетающей и возрастающей зависимости от некоторой кучки людей, называемой госбюрократией? Эти люди формально заботятся о благе народа, заботятся даже о том, чтобы народ их «выбирал».

Государство — есть организация класса бюрократии в государственную власть. (Ср.: Сталин, 9: 181). Государство — есть аппарат принуждения чужой воли насилию. Этим аппаратом распоряжается господствующий класс, т. е. некоторая группа людей. Госаппарат претендует на то, что выражает волю большинства. Но то, что государство допускает народ в свою вотчину — выборы — не должно вводить нас в заблуждение, что народ «выбирает» власть и контролирует государство. Выборы всегда ведутся по правилам, диктуемым государственной властью. Самые «демократические» выборы — не есть выбор народом собственной государственной власти, а есть кадровая перетасовка некоторой части бюрократии. Народ делает свой выбор в революциях.

Что приносит народу каждая победа партии власти? — Бюрократическое самовластье и беспощадное подавление всякого самостоятельного рабочего движения. «Чиновничий беспредел», строго говоря, есть уводящая в сторону фраза: дескать, произвол творят лишь чиновники, т. е. отдельные негодяи. Это не точно. Правильней говорить — государственный беспредел как система власти. Класс бюрократии всегда (или почти всегда) творит беззаконие. У иных классов просто отсутствует сама возможность для взяток, казнокрадства и блата в размерах, определяющих экономику. Каждый номенклатурщик-государственник знает, что по снятии с должности он вновь формально перейдет в класс пролетариев, поэтому стремится обеспечить себе максимум привилегий уже сейчас.

Когда мы видим беспорядок в стране, мы должны знать — это преступление. Преступление кого? — Преступление государства и всей государственной власти. И сразу же мы должны говорить: долой эту власть, долой это государство, репрессии к чиновникам. Нам плевать, что «не все чиновники берут взятки». Если бы поголовно все чиновники брали взятки, классового вопроса не возникло бы, мы бы сказали, что это государство по администрациям и министерствам надо травить химическим оружием, т. е. всех чиновников подряд. Мы этого не говорим. Для классового анализа общества невозможно разбирать личное дело каждого министра, каждого губернатора или полицейского. Коррупция — есть система: министры продаются олигархам, администрация ворует бюджетные деньги, а автоинспекция занимается поборами на дорогах. Мы осуждаем бюрократию за весь государственный беспредел. Каждый центристский гаишник несет персональную ответственность за все взятки, полученные его собратьями, потому что для нас все они солдаты единой вражеской армии.

Конечно, не все чиновники взяточники: не каждому есть за что давать — не каждый имеет возможность продавать свои услуги, т. е. продавать госвласть. Среди вампиров, вероятно, есть честные и порядочные особи; некоторые даже и не виноваты, что стали вампирами, — они просто питаются кровью, искренне страдая, сочувствуя и оплакивая свои жертвы. И как капиталист вынужден грабить рабочих и надувать государство, так и бюрократия вынуждена обирать и капиталистов, и народ. Более того, общество само дает государству возможность жить за счет народа. Такова система. Не вся бюрократия есть номенклатура, но вся бюрократия есть эксплуататорский класс, хоть не каждый его представитель эксплуататор в отдельности. Бюрократия преступна не единичными фактами произвола и беззакония, а своей хищнической, эксплуататорской сущностью — как класс-вампир.

«Бездушные бюрократы» — это не исключение, а система. Всю эту систему коммунисты стремятся сломать. Если предположить невероятное, что государство действительно решило бы проявить не показную, а реальную щедрость — то чиновникам пришлось бы платить за сие из собственного кармана, т. е. добровольно отказаться от этого куска своей прибыли. Рабочий класс стремится поставить справедливость с головы на ноги: чтобы заработанное народом доставалось ему независимо от воли бюрократии. За права рабочих призывают к священной народной войне коммунисты — за право распоряжения собственным достоянием. Добиться освобождения рабочий класс может только сделав чиновника своим безмолвным слугой.

Чиновник — это слуга народа, подгоняемый кнутом; это есть диктатура пролетариата. И кто может стреножить государственного держиморду, кроме партии рабочих? Как называется такой порядок, когда чиновники и крупный бизнес выпрашивают об улучшении своих условий у организованных рабочих — у стачечного комитета, распоряжающегося всем в стране, у Советов депутатов от рабочих, и когда губернатор и мэр ежедневно в пояс кланяются избирателям, точно так же, как нынче весь народ кланяется министрам и их чиновникам?

Конечно, среди чиновников, государственных людей есть достойные и великие люди, внесшие вклад в величие и славу России, гордость нашего народа. Это те, ради которых общество кое-как терпит государство. Но социологически имеет смысл рассматривать именно класс бюрократии, т. е. аппарат, машину управления, для которого первой и главной задачей на деле является самосохранение, упрочение и воспроизведение своей власти и собственное благополучие — за счет народа, и лишь во вторую очередь управленческие, хозяйственные и все административные функции. Хотя, разумеется, на словах и в их пропаганде единственная задача-де «благосостояние народа» и ни слова о собственных интересах, ибо прошли те времена, когда хозяин публично хлестал раба.

Отдельный чиновник, служащий, любой другой представитель власти может быть сам человеком не богатым, или даже в долгах, но от этого он не перестает принадлежать к своему классу: источником его благополучия не может быть ни усердная работа, т. к. зарплата фиксирована, ни наем рабочей силы, ни удачное вложение капитала, ни доход от работающей собственности, а только госслужба: оклад + все «льготы», причитающиеся госслужащему + доходы от поборов, инспекций, штрафов и т. п. + «партнерство» с бизнесом + взятки. Каждый чиновник — есть потенциальный коррупционер. Чиновник, не берущий взяток, есть вампир, не сосущий кровь. И не должны сбивать нас с толку разглагольствования моралистов о совести, порядочности, богобоязненности вне классовой конкретности, ибо весь вопрос в материальной системе: экономической и политической. Никакими личными достоинствами чиновника не перечеркивается его эксплуататорская антинародная коррупционная суть. Поэтому борьба с коррупцией — есть дело не государства, т. е. честных чиновников против нечестных, а задача волчьесвирепых к коррупции организованных в рабочую партию рабочих. Безусловно, в этом поддержит партию рабочих и большая часть буржуазии и все выстраиваемое гражданское общество.

Коррупцию победит не закон, а революционная ненависть против нее. Задача не в борьбе со взяточниками, а в экспроприации у бюрократии всей системы, позволяющей брать взятки, т. е. речь идет об экспроприации рабочим классом всей государственной власти. Чтобы не было у чиновника самой возможности для коррупции, как нет ее у кассира, продавца или вахтера, необходимо лишить бюрократию самостоятельной политической власти. Борьба с отдельными фактами взяточничества — это лишь видимость, ничуть не задевающая источник, как пытаться ловить мошкару в лесу. Борьба с коррупцией должна быть массовой, тотальной, химически уничтожающей систему, в которой существует и воспроизводится коррупция. Это возможно только политической силой организованных в государственную власть трудящихся.

Борьба с коррупцией — задача классовая. Каждый пойманный взяточник — не только взяточник, но и демонстрация преступности власти как системы с необходимостью зачищать коррупционное поле вокруг данного субъекта. Что значит — побороть коррупцию? — Это не значит поштучно переловить всех негодяев. Это значит лишить класс чиновников возможности злоупотреблять своей властью, т. е. лишить бюрократию политической власти. Задача коммунистической революции — лишить бюрократию ее государства.

Политическая власть имеет возможность единолично устанавливать правила жизни общества. Государство всегда умеет отводить от себя удар и казаться непричастным ни чему негативному. Чиновник, губернатор, мэр сам не повышает цены. Он как жыдок: любит чужими руками. Бюрократия повышает налоги; или понижает налоги, но увеличивает государственный нажим: штрафы, пени, проверки, инспекции, разрешения, аттестации, сертификации, аккредитации — и тем вынуждает повышать цены. Но лопоухий обыватель верит государственной пропаганде и винит во всем жадных лавочников. Плюс сюда примешивается политологическая, астрологическая, националистическая и прочая чушь — и совсем не понятно, кто все-таки виноват. А губернатор чист. Но мы-то знаем, что он сволочь.

Каждый самостоятельный шаг государства — есть шаг к тоталитаризму. Слово любого политика должно проверяться вопросом: а выгодно ли лично ему повальное увеличение зарплаты рабочим и увеличение доходов рабочего класса. Вызвало бы его (именно его и его партии) сладкую радостную улыбку — повышение в 2 раза доходов всех без исключения в стране: а) медсестер, шахтеров, школьных учителей, или б) бизнесменов, банкиров, акционеров, собственников предприятий, или в) депутатов, министров, губернаторов, мэров и всех их замов? Именно это, т. е. классовая оценка, есть лакмусовая бумажка для действительной оценки политических интересов, а не абстрактные и неуловимые патриотические клятвы.

Патриотичный и духовный губернатор может всем сердцем любить народ, но если на основании этого он вздумает в три раза увеличить зарплату бюджетникам, сократив в два раза расходы на аппарат — на следующий же день он перестанет быть губернатором. Заявления центристов о «конкретных делах» — есть перепевка на новый лад пустышки застойных времен о необходимости «переходить от слов к делу». Задача коммунистов — обстоятельно расплетать сознательно запутанные клубки противоречий, отбрасывать словесный мусор — и обнажать главный нерв политики: единственное противоречие — классовый антагонизм, столкновение классовых интересов. Тысячи фактов повседневности — есть неисчерпаемое поле деятельности для марксистского, классового, триалектического анализа. Все приводит к классовому пониманию причин бедности, бесправия и угнетения народа.

Чиновники — это ненасытные пиявки на теле общества. Как у капиталиста главная задача — выгода от труда работника, так и у бюрократии всегда главная задача — максимум обложить данью народ. Класс бюрократии такой же богатый класс, как и буржуазия. Это богатство происходит от эксплуатации: перераспределения, изымания и прямого грабежа. Можно возразить, что чиновник, милиционер, инспектор получают такую же мизерную зарплату, как и простой рабочий, — отсюда еще более любопытно их богатство. Для разгадки иногда достаточно одного перечисления должностей того им иного чиновника или центриста и названий возглавляемых им многоэтажных трутневых структур, чтобы стало ясно, почему большинство трудящихся работают задаром, а крупные доходы вместо них имеют другие. Центристы и демагоги обещают «поднять зарплаты» трудящимся; стремление коммунистов — сократить доходы госбюрократии.

У наших противников тысяча штампованных «антикоммунистических» крючков в заготовках: мол, коммунисты стремятся «отнять и поделить» и «любят считать чужие деньги». Подобных поддевок множество, но не бесконечно, и все они на слуху; нужно просто и умело на них отвечать: во-1-х, отнятием и перераспределением на деле занимается бюрократия; во-2-х, мы считаем именно свои, отнятые у нас, деньги. Под разговоры и обвинения коммунистов в стремлении к социалистической экспроприации государство как легальная и нелегальная коррупция каждодневно экспроприирует результаты труда рабочих. В действительности, не коммунисты, а государство и бюрократическо-чиновничья система планомерно отбирает собственность у трудящихся — и массово, и по отдельности.

Чиновничество, бюрократия — вроде бы, такие же рабочие, всего лишь служащие, но (!): источник существования бюрократии может быть только за счет обложения данью народа (трудящихся) и бизнеса (буржуазии). Налоги, поборы, тарифы, ставки, расценки, запреты, очереди — есть хлеб чиновника. Защитникам и лакеям государства не удастся опровергнуть марксизм тем, что не все чиновники — взяточники. Мы говорим о том, что весь класс бюрократии выкачивает из народа одних только взяток на десятки миллиардов долларов. И именно по «государственному» признаку марксисты объединяют эту группу людей в обособленный класс, чтобы не персонально, не точечно, а массированно наносить по нему удары, ополчить на него всю ненависть и силу народа, в чем мы поддержаны будем и морально, и деньгами, капиталистами.

Политический анализ всех шагов государства — это подробное рассмотрение выгод и потерь каждого из трех классов. Всегда, всегда к каждому предложению государства — министра или любого центриста — необходимо задавать вопрос: для какого класса эти предложения? какому классу выгодны эти нововведения? какой класс выиграет, а какой проиграет от нового закона — государство и бюрократия? или буржуазия? или трудящиеся, народ? И если центристы отвечают, или молчаливо подразумевают, что выгода для всех, или в конечном счете для всех — товарищи рабочие! знайте — здесь обман: государство опять нас грабит или продает буржуазии право грабить нас.

Когда центристы обещают, что государственная выгода затем — не прямо, но через промежуточную ступень — приведет к выгоде и для рабочих (зарплата бюджетникам, соцпособия, пенсии, стипендии) — товарищи рабочие, знайте — здесь обман: обещанное государством «завтра» никогда не наступит. Когда государство заявляет, что зарплаты и пенсии повышаются, народу не следует развешивать уши, а коммунисты должны говорить, что мы видим, как в то же время прибыли капиталистов повышаются больше, а доходы чиновников — еще больше и при этом за наш счет. Приобретение хозяином второго раба не облегчает труд и жизнь первого; увеличенные доходы бюджета или ВВП достанутся рабочему классу не в большей пропорции, что и сейчас. Каждый сознательный гражданин должен уметь считать все деньги в стране; поэтому нас не должна радовать номинальная денежная прибавка: программа коммунистов направлена на повышение доходов трудящихся за счет прибылей бюрократии и буржуазии. Это называется борьбой против грабежа.

Эксплуататорская власть ничего иного не может предложить обществу, кроме общего пустого лозунга об улучшении жизни народа. Т. е. улучшения всем. Но как, мы спрашиваем, сие понимать? Пропорциональное улучшение для всех классов? На коэффициент или на фиксированную сумму? И на одинаковый ли для отроих классов коэффициент? Тезис о повышении доходов всем равносилен призыву к сохранению существующей пропорции, т. е. повышение за счет никого, что равносильно разрешению каждому и всем приписать на денежных купюрах и ценниках одинаковое количество нулей. Центристский тезис об улучшении жизни с эволюционной постепенностью в условиях нищенствующего народа и богатеющего государства коммунистами должен быть заменен тезисом о революции. Революционные рабочие открыто заявляют: наше улучшение может быть только за счет радикального прекращения грабежа рабочих и принадлежащей народу страны буржуазией и государством.

Требования центристов «повысить зарплату чиновникам», чтобы-де не брали взятки, есть в высшей степени лицемерие. Мы спрашиваем: а кому не надо повышать зарплату? Ученому, инженеру, милиционеру, шахтеру? И за счет кого повышать? Ибо, если кому-то прибавлять, надо у кого-то отнять; любое повышение/понижение чего-либо (тарифов, цен, пособий) может быть исключительно за счет конкретно кого-то, какого-то слоя, класса или относительно кого-то. Поэтому каждый раз, произнося «повышение/понижение» необходимо уточнять, за счет кого и относительно кого. Коммунисты прямо отвечают на этот вопрос: за счет революционного отнятия у бюрократии, сидящей на бочке с медом, их возможности кормиться своим административным положением, лишить возможность бюрократию использовать госвласть в своих личных, карманных интересах, точно так же, как кассир лишен возможности использовать в своих интересах пересчитываемые им деньги.

Любой эксплуататорский класс может существовать только за счет других классов. Также и рабочий класс — на первом этапе — может обрести свободу, свободный труд, капитал и власть только за счет благополучия класса буржуазии и класса чиновников, эксплуатируя их, установив над ними свою диктатуру, принудив их жить и работать по русским порядкам, и — на втором этапе — весь народ будет жить и работать за счет собственного труда и данных природой богатств, став хозяином на земле. Путь к тому один: отнятие у класса государства политической власти.

Государство всегда стремится выжать максимум от капиталистов (тем более от наименее политически организованного т. н. малого и среднего бизнеса) и всегда стремится наложить ярмо на народ. Власть всегда враждебна народу, т. к. подчиняет его себе. Главная задача государства — налагать на народ бремя якобы ради интереса всех, в действительности — ради поддержания собственного благополучия. Вопрос только в том, насколько рабочий класс и буржуазия готовы мириться с нарастающим беспределом.

Класс бюрократии — есть хищнический, эксплуататорский класс, эксплуатирующий и буржуазию, и трудящихся, и весь народ. Государство, хотя прямо отнимает доходы буржуазии, но от этого не становится любимым народом. Враг моего врага не всегда мой друг, как антиантисемитизм не есть сионизм. Если капиталист — это прямой эксплуататор рабочих, то государство — это надзиратель и над рабочими, и над капиталистом; и в какой пропорции делят эксплуататоры заработанное для них трудящимися, рабочих мало интересует, наше стремление — запрячь их обоих. Ни один феодал не является другом народа. Чтобы чиновнику или центристу превратиться в друга народа, ему необходимо стать врагом государства и капитала; причем (!) не по единственной популярной разногласной позиции, а радикально, по всем фронтам. Государство лишь тогда станет дружественно народу, когда это государство будет всецело принадлежать рабочим, т. е. государство трудящихся.

Коммунисты, партия рабочих ставят своей задачей: а) перераспределение национальной собственности и национального дохода в пользу рабочего класса за счет класса капиталистов (крупного бизнеса) и за счет класса бюрократии (государства) — экономические требования и б) самостоятельно распоряжаться национальным богатством страны и самостоятельно определять, какой процент из этого может получать администрация и буржуазия — политические требования.