Книга обид Карак-Азум/Громриловые кружки

Глава 7 Кукловод

"Меровеш, герцог Музильона, был гордым воином, отчаянно желавшим восстановить престиж и честь своего владения, которые оно имело в правление Ландуина. Сбитый с истинного пути своими развращёнными советниками, но преисполненный благородными намерениями, Меровеш увлёкся вещами, неподвластными ему и не контролируемыми им.

Когда Красная оспа поразила Бретоннию, Меровеш и его рыцари, что было странно, оказались незатронутыми. Когда появившиеся тысячи отвратительных крысоподобных существ начали убивать и калечить, Меровеш увидел, что его время прославиться пришло. Отправившись на юг со своими рыцарями, закованными в чёрную броню, он убил тысячи этих тварей Хаоса и прорвал осаду Брионна. Маршрут, взятый его армией, в точности отражал путь, пройденный до него Соратниками Грааля Жиля, ибо он тогда направился на восток, пересекая Каркассон. Его сны были заполнены кровью, смертью и ужасом — в своем заблуждении он в самом деле полагал, что был возрождённым Ландуином, и что он единственный, кто может спасти Бретоннию.

Меровеш пригласил герцогов в свой замок на большой пир, устроенный в честь победы. Многие видели в нём избавителя, поскольку он спас Брионн и Кенель. Однако пир привёл в ужас благородных герцогов. За обедом прислуживали неуклюжие слуги, и герцоги были потрясены, увидев насаженных на кол и пронзённых преступников, выставленных в зале. Меровеш вообще не мог понять их смятения, и уже осушив немало кубков прекрасного борделосского вина, пьяно утверждал, что его гостеприимство было обесчещено. Король отверг обвинение Меровеша и возразил ему. В гневе, Меровеш обвинил короля в зависти и интригах против Музильона. Король по всем правилам бросил вызов Меровешу, хотя другие герцоги просили позволить им покарать бесчестного рыцаря. В последовавшем бою Меровеш дрался подобно демону и вырвал горло короля голыми руками. Меровеш поднял свой кубок и заполнил его кровью короля, а потом пил из него. Другие герцоги спешно покинули Музильон, чтобы собрать свои армии, преследуемые скрюченными тварями и уродливыми крестьянами.

В последующие месяцы Меровеш был публично осуждён Феей-Чародейкой и недавно коронованным королём. Лоонуа начал массированное вторжение в Музильон, и многие рыцари Музильона с радостью подняли оружие против своего сеньора, не желая быть связанными со своим развращённым герцогом, и поклялись в вассальной верности Лоонуа. Столкнувшись с мощью всей Бретоннии, Меровеш в конце концов был убит, хотя много храбрых воинов пало от его клинка. Справедливый гнев бретоннцев против деяний герцога показал жителям Музильона, как запятнана их собственная честь, и они устрашились.

— Омерзительные деяния кукловодов Нагаша

Бретония

Когда он отнял ладони от кристалла, сияние медленно угасло.

Сиваш намеревался заняться незаконченными делами, но игнорировать требования некроманта выйти на связь, он не отважился.

— Говори, Сиваш!

Вампир поморщился отчасти от злобы, а отчасти от обычного отвращения. Он никогда не испытывал особого восторга по отношению к некромантам и, если бы не слишком высокие ставки в начатой игре, не опустился бы до общения с этой мразью. Но Сиваш был уверен: иногда ради блага своей "нежизни" и своего рода вампирам приходится совершать неприятные поступки, перешагивать через собственные желания или предпочтения. Если для достижения великой цели некоторые вампиры сумели пойти на союз с людьми против богов Хаоса, то и он, Сиваш, сможет объединить усилия с Дораном. Временное соглашение с некромантом не из великих составляло лишь небольшую часть далеко идущих замыслов вампира. Он просто использовал Дорана, играя на его тщеславии, изображал раболепие, а сам заставлял некроманта действовать в своих интересах.

— Все идёт по плану. Орки готовы обрушиться на гномов и уничтожить их.

— Хорошо. Я получу ни с чем не сравнимое удовольствие, зная, что мертвые гномы присоединятся к моей армии, вместе с этими дикарями.

— Я тоже, — совершенно искренне согласился Сиваш, однако его представление об этом слегка отличалось от грез некроманта.

Доран фон Нульн оказался весьма полезным союзником, поскольку они оба страстно желали избавить мир от гномов и захватить власть в землях баронов. Но как только война закончится и люди сгинут, придет пора и самому Дорану покинуть этот мир.

— Чем скорее исполнится наш замысел, тем лучше! Прощай, вампир!

Он забрался в ветхую хижину гнома, единственную уцелевшую после налёта орков. Жалкое зрелище… Матрас не толще краюхи хлеба, вместо замка это подобие жилища, одно прикосновение к которому вызывало отвращение у благородного аристократа. Поэтому Сиваш старался не заходить туда, до тех пор, пока солнце не взойдет и солнечный свет не становился совсем уж невыносимым. Крупная крыса юркнула в прогрызенную в стене дыру, заслышав шум его шагов.

Сиваш вздохнул бы, если бы смог, покоряясь безысходности. Помимо общение с нижайшим его больше всего мучил тон, сопровождавший появление некроманта. Ведь нет ничего хуже прислуживать некроманту, тому, кто должен служить вампиру, вести его армии, а иногда и стать едой. Ведь именно вампиры чаще всего обучали темным знаниям этих безумцев, ввергая их в ещё большее безумие скверны Нагаша — если конечно не убивали, высасывая желанную всеми вампирами кровь. Однако, этот некромант владел знаниями запретных фолиантов имел достаточно сил для своих темных заклятий, а Сиваш… Сиваш лишился слишком многого. Но ради власти и силы, ради возможности отвоевать Музильон, ради мести, стоило потерпеть.

Меровеш был крайне кровавым властителем и безумцем как принято в Музильоне(Земле отчаяния), разрушающемся портовом городе, окружённом зловонным болотами, равнинами и трясинами реки Грисмери. Земля, которую избегает вся Бретония. Долгое время никто не подозревал, какое проклятие постигло доблестного графа. Все это время Сиваш был рядом и видел как его дядя сходил с ума охваченный странным недугом…

Вампир не знает старости. Со временем его могущество только возрастает: он становится всё сильнее и быстрее, пока не начинает разрывать человека пополам и обгонять ветер. Сверхъестественные способности тоже усиливаются, хотя их направленность может различаться. Одни учатся повелевать животными, такими как волки и нетопыри, и даже принимать их облик, другие преуспевают на поприще некромантии, а третьи обретают гипнотический талант, одним взглядом подчиняя смертных своей воле.

После того как Кровавый поцелуй коснулся и Сиваша, а его тело навсегда перестало дышать, он обрёл способность повелевать умами, развращать казалось бы даже самые здравые головы. И если бы не безумная кровожадность Меровеша, со временем они правили бы всей Бретонией, а возможно и большим…

С древнейших времен вампиры были проклятием всего живого. Не был исключением и нечестивый род фон Карштайнов, правивший мрачной Сильванией. Не оставляя попыток подчинить себе людей, лорды этого рода снова и снова собирали огромные армии нежити. Честолюбивые некроманты, бесчисленные зомби, безмолвные скелеты, зловонные упыри и свирепые варгульфы — это лишь немногие из кошмарных тварей, которых способен призвать и подчинить высший вампир.

Но теперь он должен направлять этого верзилу, безмозглого орка дикаря остатками своих гипнотических сил. Пусть так или иначе ему это удавалось, но чтобы вбить в тупую башку этого Орги хоть какое-то решение, требовалось время и множество терпения. Но постепенно, даже эта тварь научилась элементарной магии и теперь темная энергия "Вааагх" и знания Нагаша ведут целую орду Зеленокожих мясников. Пусть изначально они пляшут под дудку некроманта, но вскоре, при должном положении дел, неумолимая орда орков и мертвых двинется в земли Музильона. Во главе истинного повелителя мертвых и будущего короля Бретонии.

И к тому же:

«Порой удар в спину — не подлость, а необходимая мера»…

Довольный и отчасти гордый собою Сиваш выглянул из хижины, дабы взглянуть на сумеречное небо. Да, закат сегодня на славу. Это отличный повод насытиться вдоволь.

А сейчас, настало время решить ряд дел и восполнить увядающую силу. Питаться кровью орка, значит добровольно напиться яда, поэтому выбирать особо не приходилось. Сиваш открыл двери коморки и оттуда раздался писк, который на самом деле был криком ужаса связанных женщин гномов…

Кто сказал, что некроманты безумцы? Кто сказал, что желание править и иметь неограниченную власть безумнее повадок других властителей? Каждый стремится подчинить себе других, не особо выбирая методы и то, сколько крови будет пролито ради своих амбиций. Темболее, что многие из них и без того владеют огромными силами, а Доран всего добился сам. Ему не нужны безграничные страдания живых, лишь беспрекословное верное подчинение.

Некроманты, из тех, кто изучает магические искусства, несут самое тяжёлое проклятие, ибо они обменяли человечность на умение поднимать мёртвых и повелевать ими в войнах с живущими — именно так их представляет инквизиция Империи людей.

Обычно именно люди, а не расы-долгожители, погружаются в изучение некромантии. Возможно потому, что у эльфов столь долгая продолжительность жизни, они не считают нужным продлевать её не природными методами. Гномы не имеют склонности к магии, не говоря уже о жажде осквернять почтённых мертвецов. Орки и гоблины мало задумываются о собственной смертности и не боятся смерти так, как люди. Большинство скавенов тоже слишком заняты собственным торопливым следованием пути Рогатой Крысы. Поэтому обычно только лишь люди становятся на путь, который приведёт их либо к особенно ужасному виду вечной жизни, либо к вечному проклятию. Эти отдельные личности изначально не обязательно злы. Некоторые могут жаждать знания ради знания, другие могут стремиться к бессмертию или тому, чтобы продлить жизнь тем, кого любят. В любом случае, нечто на их неестественном пути неизменно ведёт их к более тёмной дороге. Возможно, это ужас и отвращение, которые окружающие чувствуют по отношению к ним, или, может быть, пульсирующая энергия тёмной магии, что искажает их разум. Как бы то ни было, когда люди идут по пути некромантии, безумие всегда где-то рядом.

Как каждый безумец, Доран себя таковым не считал и в большей степени был прав. Ведь темная скверна магии сдерживалась в умелых терпеливых руках некроманта и направлялась в нужное русло свойственным Дорану спокойствием. Другие дела, которые отнимают множество сил и искажают разум, он доверяет своим безвольным подчинённым или этому обездоленному аристократу.

Конечно, доверять вампиру равно, что подписать себе добровольно приговор. В конце концов, вампир — эгоистичное существо, сохраняющее множество черт характера и побуждений, которыми оно обладало, будучи смертным. В то время как самые дикие из их рода существуют лишь чтобы питаться, часть жаждет владеть миром и подчинить себе живых. И всё же, несмотря на всё коварство и обаяние, вампир мёртв, у него нет ни сердцебиения, ни дыхания. Они — гниющие трупы, которых постоянно поддерживают тёмная магия и бессмертная воля. Необходимость сохранять свой внешний вид высасывает из вампира энергию, и в случае давления или злости он может открыть своё истинное лицо.

Доран отлично изучил повадки вампиров, а так же все доступные фолианты касающиеся Проклятия Нефераты. Он знал, это существо мертво, а значит, возможно, управляемо как и другая нежить. Все что нужно, это пересилить безмерную волю, уничтожить гордыню, а после схватить за горло этого наивного Сиваша.

Да, он верит в эту возможность, стоит лишь зацепиться за первый замок Порубежья. Его способности, его армия возрастут в разы, а знания наконец преодолеют застоявшиеся границы. Вот тогда он возьмётся за этих выскочек вампиров, что отказали ему в знаниях и ещё пытались сожрать, сделать послушным мертвецом, коими он сам теперь управляет.

Изучение некромантии окутано тайной. Чтобы познать тёмное искусство, изучающий должен либо найти некроманта или вампира и стать его учеником, либо отыскать запретную книгу, полную тайн бессмертия, такую, как одна из легендарных девяти Книг Нагаша. Именно эта присущая им таинственность заставляет некромантов становиться слугами графов-вампиров в надежде учиться непосредственно у повелителей бессмертия. Стоило лишь вкусить малую толику силы, и была она сладкой и дразнящей, подобно капле мёда на кончике языка. Но его отвергли, посчитали не достойным этих знаний…

Настало время поквитаться.

Доран поднял высохшую руку в повелительном жесте. Постепенно и без того серое небо затянули неестественно чёрные тучи, а позади его изодранного плаща послышался нарастающий шум. Он сжал кисть в кулак. Зелёная энергия охватила тело, искажая окружающее пространство и отпуская его почерневшую фигуру плавно впиталась в землю, убивая и высушивая всё живое вокруг.

Неутомимая, непреклонная и ужасающая она последовала за ним, восставая из земли, пропитанная злобой могильных курганов. С ней нельзя договориться, её нельзя подкупить или остановить. Она не знает ни страха, ни жалости. Ей не нужны ни сон, ни тепло, ни питьё, ни хорошая пища — это видение судьбы, ожидающей всех живых существ.

Это марш неумолимой смерти…