Княжич Соколов

Глава 10

Если не считать бесконечный поток гневных ругательств и подозрительно подробное перечисление Анной Руслановной Зверевой изощренных способов моего убийства, то первые пять минут пути мы бежали молча.

Никаких вопросов по делу разъяренная девушка не задавала, а все прочее я уже давно научился игнорировать. Не сбежала и не попыталась меня остановить, уже хорошо.

— Вот зачем? — наконец, выговорилась и задала адекватный вопрос Анна Зверева, почти поравнявшись со мной.

— Тебе придется уточнить, — заметил я, четко следуя тому самому маршруту, по которому и пришел в тюрьму.

На всем его протяжении отсутствовали патрули дружинников и дроны, а также были отключены камеры, датчики движения и сканирующие арки. Даже электронно-магические двери, которые должны были открываться исключительно ключ-картой были не заперты.

Грех было не пользоваться таким щедрым подарком, тем более что ребятам которым предназначался этот безопасный коридор он уже не понадобится.

У трупов вообще не особо много потребностей.

— Зачем ты похитил цесаревну? — леденящим душу голосом переспросила Анна Зверева.

Вот сразу бы так. Неужели так сложно разговаривать коротко и по делу? Кучу времени бы сэкономили.

— Иначе бы ее убили, — спокойно ответил я.

— Так ты ее спас или похитил? — с робкой надеждой в голосе уточнила Анна Зверева.

— Пожалуй, — на миг задумался я, — верны будут оба варианта.

— Дерьмо... — выругалась Анна Зверева, — ладно нас... из-за тебя к утру повесят всех до единого членов рода Соколовых! Ты это понимаешь?!

— Только если мы проиграем, — подметил я.

— Кому проиграем? — уже чуть лучше начала справляться девушка с лаконичным общением в условиях цейтнота.

Но ответить я не успел, и резко затормозив, пригнулся за густым высоким кустарником.

Нарочно отошедшие подальше патрули дружинников вдруг начали менять позиции, стремясь оперативно закрыть слепую зону.

Уже нашли трупы, значит. Отреагировали быстрее чем я думал, но это даже хорошо. Значит их командир заглотил наживку и вошел в игру лично.

С помощью «Ока», я мгновенно проанализировал изменившиеся направления и скорость движения патрулей и скорректировал маршрут. Включить обратно электронику и артефакты также быстро им не удалось и безопасный коридор мог оставаться таковым еще три минуты.

Вполне достаточно.

Я выждал еще пять секунд, пока сканирующий дрон не пролетит мимо, и, поймав сосредоточенный взгляд Зверевой, кивнул вперед и мы побежали дальше.

Ночные аллейные тропки сменялись узкими проулками и витиеватым, но абсолютно безопасным маршрутом мы вернулись на территорию полигона приемной комиссии.

Ночной сквер встретил нас умиротворяющей тишиной и лишь благодаря далеким колебаниям воздуха я смог распознать суетливое движение трех боевых отрядов, прочесывающих здания вокруг.

— Когда нас привезли в лицей, в блоке приемной комиссии помимо Алексея Кропоткина находилось еще трое Рюриковичей, — ответил я все еще терпеливо ожидавшей ответа Анне Зверевой.

По выражению моего лица поняв, что наша казнь немного откладывается, Анна Зверева едва заметно выдохнула, но держать периметр под наблюдением не перестала.

— И какое отношение это имеет к твоему похищению Елецкой? — спросила девушка, нервно переминаясь с ноги на ногу.

Одно дело идти в бой, когда ты знаешь зачем это делаешь, совсем другое, когда понятия не имеешь что вообще происходит. И для Зверевой сейчас был второй вариант. Она легко смирилась с тем, что эту ночь мы не переживем, но отчаянно хотела знать, за что именно ей предстоит умереть.

Ответ «за любимого княжича», ее, очевидно, не устраивал.

— Самое прямое, — вздохнул я, — одним из них был хорошо знакомый тебе бывший однокурсник Глеб Борисович Одоевский, младший великий княжич.

— Ты подслушивал наш разговор? — холодно спросила Анна Зверева.

— Частично, — сощурился я, припомнив некоторые помехи ближе к концу их беседы, — но суть уловил. Он требовал тебя покинуть столицу. Ты не посчитала странным, что Глеб пришел лично и настолько быстро? Да еще и один.

— Немного, — чуть напряглась Анна Зверева.

— Так случилось, потому что этим утром тебя вообще не должно было быть в той тюрьме, — пояснил я, — как, собственно, и меня в гостином доме. Поэтому Глеб Борисович Одоевский настаивал на нашей немедленной казни, а когда не получил поддержки от других Рюриковичей, психанул и пошел к тебе.

— Все еще не понимаю, — скрестив руки на груди от напряжения фыркнула Анна Зверева.

— Еще бы, — улыбнулся я, — я сам потратил весь день, половину ночи и три четверти запасов эфира чтобы разобраться. Главное улови суть, а то твоя истерика мешает, знаешь ли.

— ЧЕГО?! — вскрикнула Анна Зверева, но осознав, что только подтверждает сейчас мои слова, закрыла глаза и глубоко выдохнула, пытаясь успокоиться.

На удивление сработало.

— Тот изолятор должен был быть пустым, потому что именно там этой ночью дочь императора, Елизавета Михайловна Елецкая должна была умереть, — вскинув палец вверх проговорил я, нагнав драматизма в голос.

— Я же говорила не произносить это вслух! — вздрогнула Анна Зверева.

— Нас никто не слышит, — вздохнул я, — ты еще не поняла? Все системы безопасности полигона приемной комиссии отключены. Те, кто задумывал этой ночью убить Елизавету Елецкую не отказались от своей затеи и совершили покушение на дочь императора два часа назад на втором этаже вон того здания, — указал я на расположенный в двадцати метрах от нас тренировочный центр, в котором я встретил Алекса.

— Откуда ты знаешь? — начала улавливать происходящее Анна Зверева и ее взгляд стремительно трансформировался из обреченного в деловито-серьезный.

А это именно то, что было мне нужно. Не узнай моя телохранительница что происходит на самом деле, скорее всего вообще бы не стала сражаться против бойцов с гербами Рюриковичей.

Она же все-таки гвардеец императора, чтобы это не значило.

— Знаю, потому что находился в том самом здании в тот момент, — развел я руками.

— И убил их.

— А надо было дать дочери императора умереть?

— Так, — медленно выдохнула Зверева, потерев виски, — и когда ты перешел от героического спасения цесаревны до ее похищения?

— Да сразу и перешел, — пожал я плечами, — ее убийцы то одеты были как дружинники лицея. Эта дурочка все не так поняла, начала орать что я пришел ее убить, вопить о помощи на весь центр... — вздохнул я, — ну мне и пришлось ее вырубить.

— Ты посмел ударить цесаревну?! — опять начала концентрироваться не на том Зверева.

И зачем вообще людям эмоции, если они не умеют ими пользоваться?

— Нет конечно, — закатил я глаза, — выкачал воздух из ее легких. Кричать перестала, правда сознание потеряла, но это тоже был плюс, на ее вопли ко мне начали сбегаться студенты с тренировочного поля.

— И куда ты ее дел? — из последних сил сохраняя самообладание, задала Анна Зверева вопрос, с которого, по-хорошему, и должна была начинать наш разговор еще у тюрьмы.

— Да вон там лежит, — указал я рукой на темный уголок сквера в пяти метрах впереди.

— ЧЕГО?! — сорвалась Анна Зверева с места, перескочила золотую скамейку и замерла с раскрытым ртом перед полянкой, надежно укрытой от фонарей освещения раскидистым старым дубом.

Я подошел следом и своими глазами убедился, что рыжеволосая веснушчатая девушка с аристократически белой кожей и не в совсем аристократической позе мерно сопит лежа на траве.

— Ты бросил цесаревну под дерево... — находясь в ступоре тихо констатировала Анна Зверева.

Вслух это конечно звучит так себе, но, по факту, после анализа местности, «Око» определило именно это место наиболее укромным.

— ТЫ ВЗЯЛ И БРОСИЛ ЦЕСАРЕВНУ ПОД ДЕРЕВО КАК ДВОРНЯГУ?! — справившись с шоком повернулась ко мне разъяренная телохранительница.

— Да как ты смеешь! — искренне возмутился я, — я подложил ей под голову пиджак!

— Соколов... — прошипела Анна Зверева и схватила меня за грудки, — ты о чем думал? А если бы она проснулась?!

— Исключено, — заявил я, — я ограничил приток кислорода к ее мозгу.

— Твою мать... — уже устав злиться буркнула Анна Зверева и отпрянула на шаг, окинув Елецкую сочувствующим взглядом, — и ты оставил ее без присмотра?

— Алекс приглядывал, — возразил я.

— Какой еще, нахер, Алекс?!

— Мой друг, потом вас познакомлю, — отмахнулся я и одним ловким движением забросил цесаревну себе на плечо, — ты лучше скажи, предпочитаешь в здании или на улице?

— Соколов...

— Ты права, конечно, здание, — задумчиво огляделся я по сторонам, — вон на крыше медицинского блока, — указал я на единственное здание, которое еще не успел прочесать враг, — и обзор хороший, и морг рядом.

— Там нет морга...

— А зря, — посетовал я, — изначально я хотел принять бой в той тюрьме, но наш безопасный коридор уже перекрыли, придется выбирать из того, что есть здесь.

— Сколько их? — сухо уточнила Анна Зверева.

— Пятнадцать, — ответил я, — все одаренные не ниже четвертого ранга, точнее сказать не могу.

— Слишком много для открытой местности, — покачала головой Анна Зверева, — если цесаревну убьют, разбираться пытались ли мы ее спасти или нет никто не будет.

— Узнаю старую добрую Анну Звереву, — улыбнулся я, — ну так, какие варианты? Опыта по защите у тебя явно больше.

— Защите, — хмыкнула девушка, — я огневик, а ты ветряк. На двоих у нас ноль целых ноль десятых техник, способных эффективно закрыть беззащитное тело цесаревны от атак.

— Потому я и хотел забаррикадироваться в тюрьме, — напомнил я, — но где еще здесь найти здание с такими же укрепленными магическими стенами, чтобы не схлопнулись под градом атак?

— Здания нет... — задумчиво пробубнила себе под нос Зверева осматриваясь вокруг, — но есть кое-что другое!

С этими словами девушка резко взяла влево и побежала к центру сквера, где располагалась одна единственная постройка.

И хоть она и была красного цвета как тюрьма, но под магическим огнем обычному гостевому дому из кирпича, в котором меня утром допрашивал Алексей Алексеевич Кропоткин не устоять и минуты.

Но кольцо оцепления стягивалось со всех сторон и выбора у нас особо не было. Перехватив рыжеволосую высокородную поклажу поудобнее, я двинул следом.

Анна Зверева первая влетела внутрь гостевого дома, выбив дверь прямым ударом ноги, и на миг замерла от увиденной картины.

— А, совсем забыл сказать, — зарывшись носом в мягкие и пахнущие луговыми цветами волосы цесаревны буркнул я, — Алексея Кропоткина и всех его людей убили стоило мне получить ключ-карту и выйти на прогулку.

— И их хотели на тебя повесить, — фыркнула Анна Зверева, закрыв нос от вони десятков разлагающихся в запертом здании тел, — каждому свернули шею атрибутом ветра, изучали твой почерк. Вот именно поэтому и не стоило соваться в этот проклятый лицей!

— И пропускать такое веселье? — возразил я и скептически посмотрел на длинную лестницу ведущую в подвал, перед которой остановилась Анна Зверева, — уверена, что подойдет?

— Вполне, — ответила Зверева, — там внизу раньше была пыточная, ее стены выдержат и ядерный удар. Но есть проблема посерьезнее, Артем. Ты ведь понимаешь, что как бы ни закончился бой, нас все равно найдут в доме с кучей дворянских трупов и цесаревной, которая укажет на тебя как на похитителя своим милым пальчиком, стоит ей проснуться?

Чего вполне хватит на десяток смертных казней. Скверно.

А отец слов на ветер не бросает.

Сказал меня ждет смертельная опасность без страховки и пути назад.

Вот пожалуйста, получите распишитесь.

Страшно ли мне?

Не особо.

Скорее весело... действительно весело.

Впервые за пять лет в этом мире мой шанс на победу не является стопроцентным и из-за этого я... чувствую себя живым.

Тело подрагивает, кровь бурлит по венам, эфир разрывает мозг бешеным потоком и чувство предвкушения битвы пьянит разум.

Тот Рюрикович, который стоит за всем этим действительно неплох. Такому и сотня тхагов в подметки не годятся. Но если умник решил, что этого достаточно чтобы одолеть Ловца, то он ошибается.

Наша игра только началась.

— С Елецкой и штурмовым отрядом я сам разберусь, — после короткой паузы ответил я, — на тебе пятерка одаренных на севере.

— Ты спятил если решил, что я позволю тебе подохнуть в одиночку, — возразила Анна Зверева.

— А что, если я скажу, что среди той пятерки есть Глеб Одоевский? — добавил я и лицо Зверевой мигом изменилось.

Пламя мести вспыхнуло в ее янтарных глазах, а тренированное тело едва сдержалось чтобы не сорваться с места немедленно. Только долг телохранительницы заставил девушку со скрежетом сжать зубы, но устоять на месте.

— Я дала клятву тебя защищать, — больше пытавшись убедить саму себя, чем меня выпалила Зверева.

— Посмотри мне в глаза и доверься, — абсолютно серьезным тоном сказал я, — здесь я справлюсь, а вот догнать отряд на севере без твоей помощи не смогу. Никто из них не должен уйти. Ты поняла?

— Да, княжич, — впервые за пять лет поклонилась мне Анна Зверева и, дождавшись моего кивка, отправилась на охоту.