Княжич Соколов

Глава 11

Дело оставалось за малым.

Убедить ее императорское высочество Елизавету Михайловну Елецкую, что я действовал исключительно из благих побуждений.

Вопреки тому, что я на ее глазах убил шестерых одаренных одетых как дружинники Рюриковичей, и применил дар против члена правящей семьи.

Да и обстановка вокруг, мягко говоря, к доверию не располагала.

Подвал гостевого дома приемной комиссии выглядел не как бывшая пыточная, а как самая что ни на есть действующая пыточная.

Комнатой явно все еще пользовались по назначению, и, судя по многочисленным свежим следам, последний раз совсем недавно.

Плесень, крысы, сырость, горстка обгорелых костей в углу, создавали вполне очевидный антураж, который идеально дополнял деревянный стул с акцентированным алым оттенком из-за впитываемой годами крови.

— Еще не передумал становиться моим другом? — спросил я.

— Не-а, — отозвался Алекс, беззаботно сидя на ступеньках позади меня, — с тобой весело.

— И опасно, — подметил я.

— Не для меня, — не раздумывая ответил парнишка.

— Это пока, — усмехнулся я, — я же только приехал.

— О! Получается, планируешь проводить так каждый день? — обрадованно соскочил на ноги Алекс.

— Как пойдет, — отозвался я, закончив пристегивать все еще находящуюся без сознания цесаревну к стулу, — думаешь, удержат? — скептически покосился я на старые потертые кандалы.

— Шведа удержали, — равнодушно пожал плечами Алекс.

— Какого шведа?

— Ну про которого ты говорил, — спокойно пояснил парнишка, — в телевизоре.

— И часто ты тут бываешь? — подавив внутреннее удивление уточнил я.

— Именно в этом подвале? — на миг задумался Алекс, — Не-а, только когда есть на что посмотреть.

— Не забывай мысль, мы к этому мы еще вернемся, — разочаровавшись отсутствию возможности расспросить нового друга подольше, вздохнул я и сверился с часами, — план помнишь?

— Ага, — уверенно кивнул Алекс.

— Тогда за дело. Гости уже на подходе.

Героически преодолевая всепоглощающую сонливость, девушка смогла открыть глаза.

Мир вокруг нее качался как на волнах и был мутным, словно смазанная картинка. В ушах звенело от головной боли, слабость во всем теле сводила с ума, а веки были тяжелыми будто отлиты из чугуна.

Казалось, моргнешь один раз и разум вновь провалится в беспробудную темноту, которая так манила девушку своим спокойствием, легкостью и теплотой.

— Нельзя! — приказала сама себе Елизавета Михайловна Елецкая, силой воли разогнав остатки эфира по телу и сон отступил еще на два шага назад.

Мир вокруг стал чуть четче, появились звуки сквозного ветра, принесшие собой ужасную вонь, от которой девушку едва не вывернуло.

И в тот же миг в голове вспышками всплыли воспоминания.

Безобразно вывернутые шеи, сломанные конечности и кровь, разбрызганная по стенам. И этот безмятежно ступающий по трупам силуэт в черном костюме. Его равнодушное аристократическое лицо никак не сочеталось с аномальным, пробирающим до глубины души бездонным голубым взглядом.

Такие подавляющие все вокруг глаза не могли принадлежать человеку. От их взора хотелось бежать без оглядки и укрыться настолько далеко, насколько только возможно, но все что успела в тот момент сделать девушка — это закричать... да и то, ненадолго.

Голос исчез, а следом за ним и сознание предательски покинуло цесаревну.

Разум инстинктивно попытался закрыться от потоком нахлынувших воспоминаний недавних событий, но усилием воли Елизавета Елецкая удержала их в фокусе внимания.

Каждый вдох давался с трудом и отзывался жгучей болью в груди, но нужно было собраться.

Она обязана была помнить.

Обязана понимать, что происходит.

С того самого дня как двенадцать лет назад ее отец сел на престол, юную цесаревну начали обучать и готовить к непростой жизни члена правящей семьи.

В которую в том числе входило возможное похищение.

И худшее что могла сделать Елизавета Елецкая в этой ситуации, это поддаться панике или показать слабину.

Не бывать этому.

Никто и ничто не смогут заставить дочь императора сдаться. Это ее должны бояться, а никак не наоборот.

С этой твердой мыслью девушка окончательно смогла справиться с пожирающей разум словно червь сонливостью и рассмотреть, наконец, где она находится.

Незнакомые серые стены, изуродованный черной гнилью и трещинами каменный пол, тусклая лампочка над входом у распахнутой железной двери, посреди которой стоял он.

Тот самый голубоглазый убийца. Стоял и беззаботно улыбался, словно не совершил самую главную ошибку в своей, уже гарантированно, короткой жизни.

Стойко справившись с новой волной накатившего страха, девушка удержала взгляд на похитителе и попыталась рассмотреть его до мельчайших деталей.

Запомнить каждую его черту так ясно, чтобы даже в случае ее смерти дознаватели смогли опознать и казнить безумца, посмевшего поднять руку на дочь императора.

А следом за ним и всех, кто ему помогал. Провернуть такое в царском лицее под самым носом у Рюриковичей без посторонней помощи похититель бы не смог. Да и молодой он совсем.

— Как себя чувствуете, ваше императорское высочество? Сколько пальцев я показываю?

— Столько же сколько часов тебе осталось жить, — вырвалось из уст девушки.

Голос вернулся и звучал уверенно, разум прояснился, эфир мерно растекался по телу, изгоняя остатки чужеродной техники.

— Чтобы это показать, пришлось бы пальцы со всей империи собирать, — разочарованно вздохнул самоуверенный похититель, — похоже, мозг все-таки зацепило. Досадно.

— Ничего мне не зацепило! — гордо вскрикнула девушка и попыталась встать, но конечности вдруг отозвались резкой болью и только сейчас Елизавета Елецкая заметила, что пристегнута к стулу кандалами.

— Лучше не дергайтесь, ваше императорское высочество, а то поранитесь, — с показным переживанием в голосе посоветовал похититель и посмотрел на часы.

— Не тебе указывать что мне делать, смертник.

— Можете называть меня Артем, ваше высочество, — вежливо кивнул похититель, черты лица которого ей были смутно знакомы.

— Чем фальшивое придуманное имя лучше, чем «смертник»? — холодно бросила Елецкая.

Ее дар постепенно креп, возвращалась уверенность в своих силах.

Еще совсем немного и девушка сможет подать сигнал своим гвардейцам. До родных стен было совсем близко, Елецкая это чувствовала. Глупый похититель даже не додумался вывести ее из стен царского лицея.

А может просто не смог?

Эта мысль заставила девушку торжествовать, и надежда на спасение уже не была такой призрачной. Все-таки первое впечатление о подавляющем могуществе похитителя было ложным, и он оказался обычным молодым безумцем.

— Оно нисколько не фальшивое, — шутливо улыбнулся похититель, — меня зовут Артемий Сергеевич Соколов, княжич Омский и ваш спаситель. Запомните пожалуйста, если вас это не затруднит.

Ну точно глупец. Назваться вслух пред даром правящего рода. И никаких стараний больше не требуется, ее личная гвардия прибудет сюда быстрее, чем этот самоуверенный наглец успеет осознать, что натворил.

— И от чего же вы меня спасли, княжич Артемий Соколов? — уже гораздо более спокойно и вежливо поинтересовалась девушка.

Сомнений в том, что она выживет больше не осталось. Похититель упустил момент и даже убить вернувшую дар под контроль девушку ему будет уже не под силу.

Десять минут против одаренного ветра она точно устоит.

— Как минимум от скуки, — раздражающе спокойно ответил похититель, — но главным образом от них, — беззаботно указал себе за спину голубоглазый княжич.

— От кого? — усмехнувшись спросила девушка, но похититель не ответил.

Вместо этого он игриво подмигнул и вышел прочь, захлопнув за собой дверь.

Девушка уже ощущала своим атрибутом земли шаги одаренных, окружающих здание.

Их было десять, а похититель всего один. Гвардия отреагировала даже быстрее, чем она ожидала, но удивления это не вызвало.

Ведь если гвардеец не исполнит клятву, данную государю, то не только лишится эфира Императора, выданного ему вместе с императорским благословением, но и навечно потеряет доступ к своему собственному источнику.

Елизавета Елецкая ничего не слышала, магические серые стены блокировали почти все сигналы и следить за тем, что происходит наверху девушка могла только по колебаниям земли. Но они были столь нечеткими и осторожными, что цесаревна ничего не могла толком разобрать.

Едва уловимое сомнение в том, что все благополучно закончилось, кольнуло где-то в глубине сознания, но Елецкая тряхнула головой, отгоняя его как назойливую муху.

— Нет-нет-нет, — уверенно проговорила девушка сама себе, — никто бы не смог справиться с десятью гвардейцами разом и вибраций нет только потому, что им далось убить изменника невероятно легко.

«Да, так и есть», — уже мысленно продолжила убеждать себя девушка, но отчего-то тревога отказывалась уходить полностью.

Да и тот подавляющий нечеловеческий взгляд голубых глаз никак не хотел выходить у нее из головы.

Все ее естество отказывалось верить, что тот монстр из коридора может проиграть, тем более столь тихо.

И чем дольше эта тишина продолжалась, тем тревожнее становилось на душе Елизаветы Елецкой, и она ничего не могла с собой поделать.

Оглушающий грохот резко распахнутой двери девушка встретила нервным вскриком, но тут же облегченно выдохнула, стоило ей увидеть знакомые гербы Рюриковичей на черных тактических костюмах трех вошедших мужчин.

«Все-таки не гвардия», — разочарованно отметила про себя Елецкая.

Опять придется привыкать к новым лицам в личной охране. После того как ее гвардейцы допустили похищение подопечной, а потом еще и пришли на спасение цесаревны позже обычных лицейских дружинников, они получат серьезный урон по своей силе.

На месяц выйдут из строя, не меньше. А защищать дочь императора ослабленным бойцам отец не позволит.

— Подвал чист, — холодно доложил тот, что стоял по центру и поднял голову в сторону девушки.

На короткий миг Елецкая напряглась от увиденной отстраненности дружинников, но узнав голос говорившего успокоилась.

Теперь понятно почему подмога пришла так быстро, ведь Юрий Федорович Ноготков, ее друг детства и сотрудник службы безопасности самого Долгорукова тоже находился в том злосчастном тренировочном центре.

С самого детства, задолго до того, как девушка стала цесаревной, Юрий Ноготков сбегал вместе с ней из еще старого поместья в Ельце.

Когда же Михаил Елецкий взошел на престол, правящая семья переехала в Санкт-Петербург и за девушкой стали следить куда более строго, а связи с большинством ее старых друзей были разорваны.

Остался лишь второй сын Ноготковых Юрий, чья семья перебралась под крыло великого князя Санкт-Петербурга, Харитона Долгорукого.

Именно Юра и помогал все эти годы девушке покидать опостылевшее поместье ради маленьких девичьих радостей. Вот и этой ночью Ноготков провел девушку тайной тропой, чтобы она хотя бы одним глазком смогла взглянуть на закрытую тренировку лучших штурмовых троек лицея.

Отец считал это развлечение не достойным для цесаревны и запрещал девушке даже близко приближаться к тренировочным полигонам.

— Юрий, вы его нашли? — старательно скрывая радость в голосе спросила Елецкая.

Даже будучи босиком в изодранном грязном платье, с помятой прической, размазанным макияжем и железных кандалах, Елизавета Михайловна Елецкая должна была сохранять лицо.

Как дочери императора, не пристало ей лить слезы и бросаться с благодарностями к спасителям.

Тем более, Юрий Ноготков был первым в списке тех, кого бы желало увидеть девичье сердце в виде спасителя на белом коне, а от того причин достойно держаться было еще больше.

На короткий миг стоящий по середине дружинник подвис, но быстро взял себя в руки и медленно стянул с себя тактический шлем.

— Вам больше не о чем беспокоиться, Елизавета Михайловна, — коротко поклонился тот, — вы в безопасности, но она может грозить другим.

— Кто-то еще пострадал? — отогнав неприятную мысль о том, что вместо того, чтобы освободить свою цесаревну, дружинники как истуканы встали в проходе.

Пожалуй, забота о потенциальных жертвах сбежавшего опасного преступника важнее. Каждая секунда промедления может стоить кому-то жизни. Но и прощать столь непростительного поведения дочь императора была не намерена.

Даже своему другу детства.

— Алексей Алексеевич и все его люди, как минимум, — скорбно ответил Юрий Ноготков, — скажите, как давно вы видели княжича Соколова?

— Минуты три назад он еще был здесь, — чуть задумавшись, ответила Елизавета Михайловна и ее начала нервировать неторопливость спасителей.

Это уже тянет на оскорбление члена правящей семьи. Если эти болваны рассчитывали на большую награду за спасение цесаревны, то ее весомость падает с каждой секундой. Еще десять таких и вполне можно получить в награду казнь.

Разве они не понимают, что ей не только мерзко, в столь неприглядном виде сидеть пристегнутой в пыточном кресле, но и больно от сдавливающих тяжелых кандалов.

Обычно мягкая с подданными Елизавета Елецкая едва сдерживалась, чтобы не приказать им отстегнуть ее немедленно. Если бы тут не было Юры, то давно бы уже так и сделала.

— Благодарю за содействие, ваше императорское высочество, — сдержанно кивнул Ноготков и, повернувшись к своим подчиненным, коротко бросил команды: — ты наверх, прочешите дом тщательнее. Ты, свяжись с отрядом «G», он не мог уйти далеко.

— А цель? — уточнил первый.

— Я разберусь, — сухо ответил Ноготков и двое бойцов скрылись наверху.

Девушка не сводила глаз с происходящего и ее исчезнувшая, казалось бы, тревога вернулась с удвоенной силой.

— Освободи меня, Юра, — потеряв всякое терпение приказала Елизавета Елецкая.

Но Ноготков ей не ответил. Отложив тактический шлем на землю, Юрий захлопнул дверь и медленно стянул перчатку с руки.

— Ты что себе позволяешь, Юра?! — не могла поверить своим глазам Елизавета, — ОТПУСТИ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО! КАК ТВОЯ ЦЕСАРЕВНА, Я ТЕБЕ ПРИКАЗЫВАЮ!

— Мне жаль, что до этого дошло, Лиз, — безжизненным голосом отозвался Ноготков и вскинул руку, в которой сотни желтых искр медленно стягивались в один пучок у самой ладони.

— Юра, ты что делаешь?! Не шути так, Юра... Отпусти меня... — тщетно пытаясь вырваться из оков взмолилась цесаревна.

— Прости, — закрыв глаза, тихо сказал Ноготков, и искрящийся шар магической энергии сорвался с его руки.