Княжич Соколов

Глава 26

Яркие лучи сентябрьского солнца нагло пробивались сквозь настежь распахнутое окно. Утренний ветерок лениво колыхал бежевые шторы, привнося в светлую просторную комнату осеннюю прохладу и освежающий аромат хвои.

До ушей доносился мерный шелест листвы вперемешку с мягким щебетом птиц.

Но все это умиротворяющее великолепие, самым грубым образом, перебивал настойчивый стук в дверь.

Поначалу слышавшийся бесконечно далеким эхом, стук приобретал все более яркие и громкие очертания и нарастал, пока, наконец, окончательно не выдернул меня из такого долгожданного сладкого сна.

— Сейчас... Сейчас... — недовольно буркнул я, разлепляя глаза.

Время на часах показывало десять часов. Вполне приемлемо, учитывая, что сомкнул я глаза на этой чрезвычайно мягкой белоснежной кровати около пяти утра.

Для полного восстановления мозга и восполнения источника одаренного, пяти часов сна более чем достаточно, а неминуемую сонливость отогнать поможет кофеин.

Настойчивый стук не прекращался и уже перерос в попытки выломать металлическую преграду силой.

А ведь Камила убеждала меня что номера в этом элитном корпусе общежития, который она сняла на все три года обучения охраняют по высшему разряду. Однако, стоит признать, артефактные двери тут действительно прочные.

Простые и на секунду бы не задержали Анну Звереву.

Я выхватил из разбросанной по полу кучи одежды свои брюки и, натягивая их на ходу, подошел к двери и щелкнул замок.

Распахнулась металлическая громадина мгновенно, впуская внутрь привычно раздраженную блондинку в строгом деловом наряде под бело-золотым пиджаком с лицейским гербом.

— Собирайся, тебя уже ждут, — с жаром бросила Анна Зверева и покосилась на лежащую посреди огромной двуспальной кровати обнаженную девушку.

— Не в тюрьме же мне было опять спать, — осуждающе хмыкнул я и заботливо укрыл спящую синеволосую красотку одеялом.

— Так уж и спать, — едко подколола Анна Зверева.

— У молодого тела и помимо сна есть крайне важные для функционирования потребности, — мудро заметил я, застегивая свою рубашку.

— Она вообще живая?

— Вполне, — уверенно ответил я, — измотана только. Понимаешь, девушки ее типажа весьма ненасытны...

— Довольно!! — закатив глаза, резко перебила меня Анна Зверева и торопливо вышла в коридор.

— Сама начала, — невозмутимо отозвался я, как раз закончив одеваться, и проследовал за ней.

— Ты ведь уже в курсе, где я был вчера? — предварительно отрезав все воздушные потоки вокруг, спросил я, когда мы остановились у лифта.

Янтарные глаза Анны Зверевой выглядели обеспокоенно и чересчур сосредоточенно для утра. Да и занятия в царском лицее сегодня начинались только в полдень, а девушка бросила взгляд на часы уже третий раз за минуту.

— Да, — коротко ответила Зверева, и я облегченно выдохнул.

Все же иногда ее маниакальное отслеживание моих перемещений имеет свою пользу.

— Тогда ты понимаешь, что мне нужно было алиби, — спокойно пояснил я, — факт того, что столик был забронирован от имени Елецких знает только Артур Холмский и распространятся он не будет, по очевидным причинам. Однако, внутри ресторана меня видели и другие аристократы. Нужно было дать им причину моего появления там и вести себя так, как ожидают от молодого провинциального княжича, только вчера оказавшегося в столице.

— И ты решил подцепить Озерецкую?

— Скорее она меня, — усмехнулся я, — поймала у бара и ни на шаг не отходила.

— Ты ведь нарочно выбрал именно ее, да, Соколов? — с холодным осуждением спросила Зверева.

И частично была права.

Камила Озерецкая мне сразу понравилась тем, как влияет на Звереву одним своим появлением. Вводить в ступор мою обычно непрошибаемую телохранительницу это крайне полезное и уникальное умение.

— Отнюдь, — выдохнул я, — и вообще, Камила сама решила подобраться к своей ненаглядной наставнице через меня. Как тут было устоять. Столичные аристократки могут быть весьма убедительными.

— Так я тебе и поверила, Соколов.

— Я абсолютно серьезно, — приготовился оскорбиться я, — Камила действительно много о тебе говорила. Но у нее было весьма яркое и развязное поведение, благодаря которому нас заметили и запомнили пьяной парочкой первокурсников, отмечающих день знаний. Согласись, это куда лучше звучит в отчетах наблюдателей чем одинокий подозрительный княжич, приехавший в два часа ночи в центр города чтобы поесть лобстера и уехать. К тому же, у Камилы был личный водитель, куча охраны и личный номер с мягкой кроватью в защищенном как крепость общежитии, — добавил я и тут же нахмурившись добавил, — хотя, последнее сомнительно, раз ты здесь.

— Ага, трахнуть ты ее решил именно из-за наличия водителя, — закатила глаза Анна Зверева.

— Каюсь, тут виноват отдел евгеники рода Озерецких. Выведение такой красоты заслуживает щедрого пожертвования в их благотворительный фонд. Как думаешь?

— Решил платой за секс выставить старшую внучку адмирала Российского флота проституткой? — подняла бровь Зверева, — тебе врагов мало, Соколов?

— Да я же не в этом смысле, — обиженно отмахнулся я.

— Ты точно сумасшедший, — потирая виски тяжело выдохнула Анна Зверева, — зачем ты вообще полез к Артуру Холмскому в одиночку?

— Вообще-то, — поднял я палец, — со мной были гвардейцы.

— Соколов!

— Ладно, — вздохнул я и усилил давление эфира на окружающий воздух до максимума, — Юрий Ноготков, Тарас Суворов, Архип Лыков, Глеб Одоевский — все как один молодые и недолюбленые внутри своих родов детки. Можно сказать, изгои без талантов и каких-либо перспектив получить влияние внутри собственных же семей. Слишком амбициозные, чтобы с этим смириться, и слишком недалекие, чтобы не оказаться под влиянием того, кто сможет это использовать. Ими просто двигали как пешками и без зазрения совести скинули с доски, когда они стали не нужны. Поэтому я копнул глубже в поисках того, кто ими двигал и вышел на Артура Холмского.

— Думаешь, ему никто не указывал? — разумно усомнилась Анна Зверева.

— Конечно указывал, — продолжил я, — Артур Холмский уже не разменная пешка. Скорее слон. Но взглянуть выше с моими нынешними возможностями я не могу. Не дотягиваюсь. Пока что.

Услышав мои слова, Анна Зверева, едва заметно отвела взгляд, что, разумеется, не ушло от моего внимания.

— Отец дотянулся, — утвердительно констатировал я, — и что успел узнать князь Соколов за ночь?

На пару секунд Анна Зверева замялась и виновато потупила взгляд, словно попавшийся на лжи подросток, но отрицать очевидное вмешательство отца не стала.

— Пока ничего конкретного, — честно ответила Анна Зверева, — только подтвердил, что ты оказался прав. Артур Холмский действительно замешан.

— Конечно прав, — разочарованно выдохнул я отсутствию новой информации, — наживку я Артур Холмскому кинул сочную. Дождемся пока наш слон начнет суетиться и оставлять следы.

— Не начнет, — сухо заметила Анна Зверева, — не после того, как Сергей Леонтьевич продемонстрировал что дар Соколовых способен доставать до столицы.

— Начнет, начнет, — не согласился я, — когда узнает, что я отправлюсь завтра в Прагу. Такой шанс Артур Холмский не упустит.

— Он уже узнал. Утром. Твою заявку официально одобрили и внесли в базу. А оттуда информация пошла уже во все федеральные каналы. Поздравляю, Соколов, ты снова звезда дневной повестки всех СМИ.

— Серьезно? Как же скучно они тут без меня жили, — с сочувствием тяжкой доле местных журналистов выдохнул я.

— Полагаю жили добро и счастливо, как и я восемь лет назад, — язвительно хмыкнула Анна Зверева и выйдя из помещения общежития вдруг повернула налево.

В абсолютно противоположную сторону от центрального учебного центра царского лицея.

— Куда мы идем? Занятия в другой стороне, — заметил я с ноткой любопытства.

— Ты освобожден, — тут же пояснила Анна Зверева, — вместе с внесением в базу боевых троек тебе оформили временное свободное посещение.

— Не закрыли курс экстерном? — разочарованно уточнил я.

— Размечтался, — ухмыльнулась Анна Зверева, сделала очередной поворот и, приложила серебристую ключ-карту с символом домика к специальной выемке возле кованных высоких ворот.

Магический барьер рассеялся и массив двинулся влево, открывая проход из парковой зоны в квартал, усеянный однотипными двухэтажными домами из белого камня и темно-коричневой черепицы.

Мини-особняки с панорамными окнами и богатой наружной отделкой были отделены друг от друга высокими заборами и снабжены индивидуальными системами защиты, а отличить их друг от друга можно было только по гербу на массивной двери калитки.

Вопросов я Зверевой задавать не стал и просто молча пошел следом, с любопытством прощупывая напичканные повсюду датчики и стационарные эфирные связки.

К своему неудовольствию отметил, как минимум пять домов, проникнуть в которые моих нынешних запасов эфира не хватит.

Обидно. Резонанс не панацея, пора двигаться дальше и вплотную заняться расширением источника.

Спустя десять минут петляний по благоустроенному жилому району царского лицея, мы остановились у серебристой калитки с гербом рода Суворовых. Зверева невозмутимо приложила свою индивидуальную ключ-карту к терминалу и дверь характерно щелкнула, сняв все защитные барьеры.

Покачивая бедрами в облегающей черной юбке, Анна Зверева вальяжно проследовала к уже раскрывшейся двери мини-особняка и, по-хозяйски, шагнула внутрь.

— Вот значит как, — посетовал я, войдя следом в уставленный картонными коробками светлый холл, — а твой княжич, значит, должен себе искать ночлежки.

— Твоя комната угловая наверху, княжич, — отозвалась Анна Зверева и кинула мне точно такую же серебристую ключ-карту, — на заднем дворе тренировочный полигон. В подвале за выходные оборудуем узел связи. По правилам лицея, сюда разрешено заселить пятерых слуг. Как только утвердишь список, дай знать.

— Стародубский чересчур щедр, — подозрительно покручивая ключ-карту в руках, отозвался я.

— Это не только его инициатива, — кивнула Анна Зверева, — в этом доме много лет проживал Тарас Суворов и формально их род мог долго упираться за дом, но после разговора с тобой, Борис Борисович Суворов отказался от притязаний и лично настоял чтобы его передали тебе.

— Тем не менее, Стародубский был не обязан соглашаться.

— Верно. Поэтому вот тут без щедрого пожертвования в фонд царского лицея никак не обойдешься, — добавила Анна Зверева, скидывая с себя пиджак, туфли и расправляя волосы.

— Этого будет недостаточно, а Рюриковичи никогда и ничего не делают просто так.

— Фактически, на время пользования, территория этого мини-особняка становится собственностью проживающего аристократа со всеми вытекающими отсюда гарантиями конфиденциальности и дворянской неприкосновенности, — терпеливо сказала Анна Зверева, — но ты бы и так это знал, если бы не шлялся по ночам провоцировать Рюриковичей и удосужился просмотреть почту.

— И ты действительно веришь в конфиденциальность на чужой земле? — скептически усмехнулся я, проигнорировав едкую ремарку.

— Ты за кого меня держишь? Разумеется, не верю, Соколов. Поэтому я лично ее обеспечила, — с нескрываемым чувством гордости пояснила Анна Зверева, демонстративно вскинув концентрированный поток обжигающего пара над собой, — не только ты работаешь по ночам.

Обеспечение безопасности проживания было одной из первостепенных задач личного телохранителя и в этом вопросе Зверева никогда меня не подводила. Поэтому раз Анна сказала, что тут безопасно, я ей верю.

На девяносто девять процентов можно быть спокойным.

Недостающий процент я добью только тогда, когда самолично пройдусь «Оком» по периметру. Потому что у того, что Демьян Афанасьевич так охотно согласился поселить нас на территории царского лицея должна быть причина.

И, судя по опыту взаимоотношения с власть имущими людьми, эта причина мне не понравится.

— В твоей компетентности как телохранителя я никогда не сомневался, — благодарно кивнул я, отодвинув коробку и плюхнувшись на черный кожаный диван, — но мне нужен личный помощник.

Даже с памятью Ловца удерживать в голове столько дел разом становилось проблематично.

К тому же в столице я являюсь официальным представителем всего рода Соколовых, что налагает на меня определенные обязательства с посещением раутов и налаживанием связей.

Схема работы как в Омске здесь не сработает.

Размах не тот.

— Страница двенадцать списка слуг-кандидатов, — деловито отозвалась Анна Зверева с нескрываемым довольством и ответить мне ей было совершенно нечего.

Да и не хотелось.

Демьян Афанасьевич и столичная жизнь действительно медленно начали делать из известной мне бешеной фурии Анны Зверевой настоящего человека.

Нет, компетентной она и раньше была, но сейчас Зверева даже периодически стала адекватной и, о боже, ответственной!

Я, конечно, понимаю, что отец зная о ее гвардейском статусе очень многое Зверевой позволял, но вот Стародубского ее статус ничуть не смущает и управлять он ей научился куда лучше.

Жаль на старике «Око» не работает, чтобы взять пару уроков.

Остается один способ. Разузнать больше о прошлом Зверевой самому. Наверняка тут не только покойный Одоевский застал ее лицеисткой. Но это мы отложим на попозже. Все доступные мне ресурсы и так перегружены до предела.

— Так кто меня ждет? — вспомнил я завяленную причину моего раннего пробуждения.

— Он, — сухо ответила Анна Зверева и кинула мне черный кусок пластика с крошечным экранчиком и выдвижной антенной.

— Слушаю, отец, — мигом ставшим серьезным голосом сказал я и поднялся на ноги.

Князь Соколов никогда не звонил просто так. Особенно по одноразовому защищенному каналу, коих мы смогли провезти в столицу всего три.