Князь Барбашев

Глава 20

Казалось бы, ну что сложного в том, чтобы отъехать от старого владельца. Ведь никто не держит! Просто не вправе держать, потому, как не в Литве какой-то, а на Руси живём, где крепостное право ещё не поднялось в полный рост. Да, уже не как при дедах, в любое-то время, а только в неделю, до и в неделю после Юрьева дня, но ведь любой мог, бросив шапку в пол перед барином, сказать: "все, ухожу". И уйти, оплатив лишь то, что по закону положенно. Но разом порушить жизнь, вот так просто бросить рубленную своими же руками избу, пашню, поднятую трудами собственных рук да не по раз политую солёным потом, речку с прикормленным местом, позволяющим сытно пережить скоромные дни? А соседи, к которым привык за эти годы? Ведь что ещё ждёт его на том, новом то месте, как ещё сложатся отношения? Нет, непросто сорваться с места мужику!

Вот и Яким крепко осознал это, когда встал перед непростым выбором. Ведь и бросить всё жаль, и оставаться уже невмоготу было. А виной тому синие, как небо, глаза, что притянули, проворожили молодца. А от любовной-то хвори, известное дело, есть одно верное лекарство - время да расстояние. Снимись, отъедь к другому владетелю, да подальше и спадёт морок со временем, но... Но ведь только-только на ноги вставать начал. Даст господь пару лет урожайных - совсем от долгов свободен станет, а там иди, куда сам хошь, а не туда, куда чужой тиун позовёт. Но как жить, когда вот она - рядом? Да и был уже грех, миловались на Ивана-то Купалу.

И ни дядька, ни мать ему тут помочь не в силах. Впрочем, мать-то к девице присмотрелась, мол, что за зазноба у сынка появилась. Сестра потом по секрету поведала, что та ей по нраву пришлась, да только разве от того легче. Уж лучше б наорали, как Прокл на своего старшего, когда тот тоже на одну из девок новоприбывших глаз положил. Ох и осерчал тогда мужик, да настолько, что вожжами непутёвого отходил, приговаривая: "Не заглядывайся, дурень, на холопок. Одна краса, что коса долга, а сама бесприданница, да и воли тя, дурня, лишит". Может с того что и вышло б. Всё ж, наверное, недаром на Руси невест выбирали родители, жениху такой выбор не доверяя, боясь, что он выберет необдуманно, руководствуясь лишь греховными страстями. Потому-то зачастую молодые и не видели друг друга до самой свадьбы. Оттого-то, говорят, и появилось прозванье "невеста", что в жёны бралась "не весть кто", как есть неизвестная, неведомая. Ну а "суженый" - от "судьбы", "суда Божия", потому как жениха, по молитвам девушки, посылает сам бог. Так ли это, не так, кто его ведает, скрыто это стариной стародавней.

А меж тем цвели на лугах травы, в небесной вышине беспечно текли куда-то облака, на полях колосились хлеба под солнцем. Время неутомимо продолжало свой мерный ход. Незаметно пролетел сенокос. Пришла пора убирать хлеб, выросший нежданно густой и обильный. Потом пристало перекрыть, начавшую уже кой-где протекать, кровлю новой соломою. Так, замучивая себя работой, Яким забывался на время, вот только любая работа имеет свой конец. А следом вновь приходила грусть-тоска.

В тот день Яким на розвальнях возвращался в деревню из города, куда ездил на торг. По зимнику и уже окрепшему льду сюда потянулись селяне из самых захолустных уголков. Некоторые добирались за сотни вёрст, а это дня два ходу было как минимум. Ушлые купцы скупали у таких пушнину и мороженые туши забитой дичи, платя вместо серебра зерном, овощем или рыбой. Впрочем, тем всё одно выгода - им своего хлеба мало, коль на зиму хватит то для посева уже не останется, потому и катят в город, чтоб свою добычу обменять, ну а купец, знамо дело, тоже свою выгоду не упустит. Всё скупит. Ему что волчья шкура, что беличья, всё одно в ином месте с выгодой продаст.

Впрочем, на торгу и без того товара было много. Городское торжище даже выхлестнуло из-за бревенчатых стен и привольно раскинулось на речном льду.

Настроение у Якима было приподнятое. И даже затянутое тучами мрачное небо не портило хорошего настроения, а от хвойного запаха голова буквально кружилась, поднимая из глубин памяти приятные минуты детства. Да уж, съездил, можно сказать, он удачно. За прошлую зиму да нынешнее лето мать с сестрой умудрились наткать немало льняного да шерстяного полотна, излишки которого он и продал купцам с немалым прибытком. Да не бартером, а за полновесное серебро, хоть и не любят купцы с ним расставаться.

Оттого и катил парень мимо покрытых снегом деревьев, напевая песенку, услышанную на торгу, да объезжая кочки да колдобины, когда прямо перед мордой коня на зимник выскочил ополоумевший заяц. Лошадка, отъевшаяся на летних травах, прянула в одну сторону, а беляк, трухнувший ещё больше, в другую. От неожиданности Яким даже за малый лук, что завсегда брал с собой в дорогу, схватиться не успел. А потом и не надо стало. Из леса вдогон вынеслись верховые, тонко звякнули тетивы и заяц завертелся на месте, пронзённый стрелами.

- Эх, шкуру попортили, княже, - горестно воскликнул один из верхоконных и Яким сразу признал в нём соседа Годима. Потом разглядел и верного послужильца Олексу, а затем и самого владельца Бережичей. Князь был весел и на испорченную шкуру явно не обижался. Ну да, ему-то этих шкурок ещё принесут и не одну. Тот же Яким положенную долю отдаст.

Заметив, что княжич смотрит на него, парень привычно бухнулся на колени.

- А, Яким, - признал своего крестьянина князь. - Какими судьбами?

- С торга, господине, - ответил тот и покраснел. Княжич же лишь расхохотался:

- Так торг-то на реке, а деревня на берегу. Чего ж ты лесом то тащился? - и, видя, как мучается парень, пытаясь придумать ответ, сам же и добавил: - Смотри, Яким, будешь в заповеданном лесу шалить - не пощажу. Уж ты то знаешь.

Ну да, видел Яким, какой княжич может быть. Вспомнил и аж вздрогнул. А ведь и вправду думал дровами где поближе запастись, всё же вырубка довольно далече от деревни. Да и силки кой где своей волей поставил. Вспомнив про силки, вновь покрылся испариной: а ну как княжич их обнаружил? Выскочили то они аккурат с той стороны, где он посвоевольничал. Что ж, придётся, видимо, домой ворочаться, ну его к лешему, пущай уж косой волку достанется, чем он попадётся. И надо же было княжичу именно сегодня поохотиться.

Между тем Олекса, подъехав к князю, что-то прошептал ему на ухо. Княжич, выслушав его, вскинул удивлённо одну бровь и уставился на парня. Под пристальным взглядом синих глаз Яким почувствовал себя не очень уютно. Хорошее настроение стало покидать его.

- Вот интересно, мне тут все уши прожужжали, что Яким от любви сохнет да чахнет, а я вот смотрю, едет весел, песенки поёт. Аль то неправда, что девка-холопка тебя приворожила? А коль правда, так что ж не сватаешь?

- Так, княже, вольные мы! Что хошь делай, а я в холопы не пойду...

- Ух, горячий какой, - перебил его расхохотавшийся князь и соскочил с коня в снег. - Ну-ну, любовь - божья искра, что загорается в двух разных душах по воли его, так кто мы такие, чтобы идти супротив. Тебе, можно сказать, счастье, дурню, выпало: сам себе невесту сыскать, да чтоб по сердцу была, а ты?

- Так закон же...

- Верно, закон нам государем дан, и тут тоже никто супротив пойти не может, - перебил парня князь.

- Так как же?.. - Яким окончательно скис, а князь вновь громко расхохотался:

- Эх ты, святая простота. А давай так: я девке вольную, а ты мне ряд, что, скажем, пять годочков отработаешь без отъезда.

- А потом?

- А потом вольному воля. Хочешь - новый ряд положим, ну а нет, так выплатил положенное и гуляй, куда глаза глядят с молодой женой да детишками. Ну, как тебе моё предложение?

Яким думал недолго. Да что уж там, князь предложил выход. Да ещё какой выход!

- А согласен, княже.

- Ну, ты не спеши, домой езжай, с роднёй посоветуйся. Да сватов зашли, а то вдруг да дадут тебе от ворот поворот. А уж потом приходи ряд составлять будем.

И хлопнув крестьянина по плечу, князь вновь взлетел в седло и, тронув пятками верного Хазара, отправился продолжать прерванную разговором охоту, а Яким ещё некоторое время сидел на краю розвальней, соображая, подо что же он тут подписался. А потом, поправив топор, заткнутый за пояс, взялся за вожжи и тоже тронулся в путь.

Ну а вечером, сидя за накрытым столом под неровным светом лучины, Яким долго и обстоятельно беседовал с дядькой, обсуждая княжье предложение. Мать, сидевшая в своём углу за прялкой, на прямой вопрос брата только кивнула, сказав, что девица та хозяйственна, родителям покорна, да и не "ялица" с виду. Оно, конечно, большого-то приданного за ней не предвидится, в тех же Дежовках и побогаче кого сосватать можно, ну да помощь в хозяйстве тоже лишней не будет. Да и внуков покачать уже хочется. Был бы муж жив, может и воспротивилась бы такому сватовству, а ныне что уж говорить.

Брат покачал головой и испытующе глянул на племянника:

- А прялку-то в подарок невесте сготовил ле? - и рассмеялся, увидев как тот заалел от смущения. Ну да, был такой обычай: жених дарил своей невесте новую, сделанную и украшенную своими руками прялку. Так кто ж знал-то, что так вот будет. Но дядька лишь рукой махнул: - Ну, ничто, я вот тоже как-то в своё время не сподобился.

А потом было сватовство, заставившее парня значительно понервничать, пока дядя водил разговоры вокруг да около, но окончившееся, к его вящей радости, сговором. И пока обе семьи усиленно готовились к свадьбе, Яким поспешил во двор новоотстроенного имения владельца Бережичей, полный веры, что князь не забыл своё обещание. Как оказалось, князь не забыл, более того, он словно был готов к его приходу, а потому к делу приступили практически не медля. Видоками составляемой сделки стали Игнат и Олекса со стороны князя и дядька Нездин со стороны Якима. Тут же на столе лежала вольная на невесту, заверенная со всем чаянием и отданная отцу девушки.

И была свадьба, громкая, пьяная, весёлая, и сальные шуточки гостей, провожавших молодых на первую брачную ночь, после которой Яким был, наверное, самым счастливым человеком на свете. Ну а пять лет так это разве срок? Да пролетят и не заметишь. Зато по новому-то ряду и землицы молодожену добавилось, да не как раньше, в разных углах, а вместях вся, как новым владетелем заведено было. Так что пять лет пережить точно не беда.

А вот Андрею, глядя на свадебные гулянья, было как-то не до веселья. И виной тому был родной брат Мишенька. Он вдруг всерьёз озаботился матримониальными планами и принялся подбирать невест для младших по своим, только ему известным раскладам. А как же, всем уже давно за пятнадцать годочков стукнуло, пора и о семье думать. Ну, совсем как песенке:

- А много ли вам лет, дитя моё?

- Ах, много, сударь, восемнадцать.

Блин, и чего они тут все такие торопыги? Андрею, вот, вполне неплохо пока и холостяком жилось (даже епитимьи за любовные связи не сильно-то и напрягали). Одно радовало, от немедленной женитьбы его спасал брат Иван, который тоже пока не обзавёлся женой, а годами был старше. Но между сговором и самой свадьбой порой проходил не один годок, так что трепыхаться в этом направлении, наверное, уже стоило. Потому как ему тоже хотелось бы найти кого-то, как вот этот крестьянин, чтобы не только достойной партией выглядела, но и по душе была. А как тут выберешь, коли нынешние девицы, идя в люди, себя так мазюкали, что порой страшно становилось. И эта непонятная мода зубки чернить. Да такую кракозябру во сне увидишь, даже крестом неотмахаешься. А если ещё вспомнить из чего нынешние белила да румяны делаются, так вообще, тушите свет, бросайте гранату. Уж лучше б паранджу носили, честное слово. И ведь никому не расскажешь, отчего ты нос тут воротишь, потому как местные мужики тебя же и не поймут. Ибо это и есть их эталон красоты. Воистину права была одна из его подружек, говорившая, что всю эту краску они, женщины, заради мужиков малюют, чтоб мол, им же и нравиться.

Да и без жениьбы этой иных дел было невпроворот.

Начать с того, что пора уже было обзаводиться своей собственной службой безопасности, а то ведь нравы ныне царят простые - знатные да богатые соседи легко могут и "на огонёк" заглянуть, после чего от имения только головёшки и остануться, а управу у государя ещё поди найди, особенно если сосед при дворе более чем ты "весит". Нет, не то, чтобы в порядке вещей сие было, но иной раз случается, а береженого, как известно, и бог бережёт. Вот только какой он, нафиг, безопасник? Так, читывал кое-что из документального да худлита на заданную тему, ну и фильмы смотрел. Вот и все его знания. Понятно, что от такого настоящие профи тихо ржут в сторонке, но делать то чего-то надо. А потому пришлось вновь идти в народ. Ну, идти, это конечно громко сказанно, для того у него Олекса есть, что успел и потаскаться по стране и с изнанкой общества повстречаться. Тоже, конечно, тот ещё источник, но ничего лучшего под рукой просто не было.

Не имея нужных знаний, выбирать пришлось больше на интуиции, перебирая из нескольких кандидатов и внимательно присматриваясь к каждому. Эх, вот бы где ему пригодились те тестовые методики, что стали внедрять в армии под самый конец его сужбы. Но, увы, чего под рукой не было, того не было. Наконец, после долгих бесед с людьми Андрей решил, что лучшее - враг хорошего и найти кого-то лучше конечно можно, но время неумолимо тикает. И выбор князя пал на Лукьяна, невысокого, худенького парнишку лет двадцати из как говориться "беспризорников". Уличная жизнь парня, конечно, побила, но сломать до скотского состояния ещё не успела и мечта жить более менее достойно у того ещё не истаяла окончательно. Процесс присяги и крестоцелования на верность нового послужильца прошёл без пышных церемоний, так сказать в рабочем порядке, и уже на следующий день князь вывалил на лукьянову голову весь тот груз информации, что осел в его памяти по данному вопросу. А чтобы каждый раз не повторятся, вручил ему и свои записи на эту тему, всё одно парню ещё предстояло грамоте обучиться. Зато, глядишь, прилежней учиться станет.

Тут стоит сказать, что хоть игумен на обучителя так и не разрадился, но ищущий да обрящет. Выкрутились своими силами, сманив старичка посадского из Калуги. Тот зарабатывал себе на хлеб тем, что обучал детишек состоятельных калужан, но в последенее время на этом поприще у него как-то вдруг появилось довольно много конкурентов и предложение переехать к новому месту было им принято более менее благосклонно. Пришлось, конечно, раскошелиться, однако свои грамотные люди нужны были, как говорится, ещё вчера. Потому зелёное земноводное было жестоко оттоптано и загнано в самые дальние уголки души. А поскольку избу под школу поставить удосужаться только к осени, то учёбу с бережической детворой пришлось вновь отложить на год, а чтоб учитель квалификацию не потерял, да и житье-бытьё свое отрабатывал, занялся он ближними людьми князевыми.

Ведь кроме Лукьяна в его личной дружине появились ещё двое парней - Игнат и Донат. Тоже, как и Олекса, из сирот, ибо ближний круг по андреевой идее семьёй должен был только друг друга считать, ну а его самого отцом-основателем. Не панацея, конечно, но при нынешних патриархальных взглядах хоть какая-то гарантия личной преданности (разумеется, в придачу к громким словам, крестоцелованию и хорошему жалованию, ибо, как известно, голодное брюхо к верности глухо). Вот и их тоже засадили учиться грамоте. Причем оба они изучали ещё вдобавок и немецкую речь, благо Генрих, отработав своё и будучи отпущенным, как и обещалось, на свободу сам попросился остаться у князя в услужение. Это, конечно, тоже било по карману (одно дело за еду работник и другое за зарплату), но давало кучу плюшек, всё же немец не зря был в своё время управляющим. Будет теперь и у него этакая немецкая прививка русскому хозяйству. Да и теплицы было теперь кому устраивать. Теплицы то он не простые, в местном обиходе привычные, а теплые хотел поставить. По печной технологии, что на своей даче отработать успел, благо тесть с тёщей, удалившись на пенсии от городской суеты, постоянно там проживали и поддерживали всё его дачное хозяйство. Зато зимой-то свеженькие огурчики-помидорчики, лучок да укропчик куда веселей шли. Правда там вместо печки газовый котёл стоял, ну да за неимением гербовой, как говорится... Вот только бычий пузырь, что тут в местных теплицах да парниках заместо плёнки использовали, вещь для зимы ну очень непрактичная, потому и откладывались те теплицы до начала работы стекольного заводика. Можно было, конечно, слюдой обойтись, но как-то она Андрею не глянулась. Он её и в окна-то поставил только оттого, что стекла не было, а на бычий пузырь он и в крестьянской избёнке насмотрелся. Ну и зачем такой эрзац строгать, чай теплицы не первой необходимости вещица, могут и подождать.

А вот пасеку нужно будет обязательно расширять. Да и с ульями ещё возиться и возиться. Это на первых порах дупляными колодами обошлись, а ныне пора и рамочные изготавливать. Вот только беда была в том, что от всего их многомудрого устройства Андрей только название и знал. Ну и картинки видел в своё время. А потому всю работу легко сбросил на бортника и плотников, пообещав им материальное стимулирование за добротность и батогов за ленность. Ага, кнут и пряник, классика жанра, однако, хе-хе. Хотя дело своё пасека уже и так сделала - мёду и воска в этом году собрали поболя, а мёд это ведь не только сладкий чай, но и пастила, которая ныне заместо конфет к тому же чаю идёт. Да и воск в хозяйстве вещь далеко не лишняя.

Требовал своего внимания и "кирпичный заводик". Работа в нём спорилась, технологии учениками были давно изучены и отработаны, но производство мало наладить, ему нужно ещё и рынок сбыта найти. А на Руси 16 столетия предпочитали строить из дерева. Все. Даже у государя каменные хоромы появились всего пяток лет назад, да некоторые бояре да купчишки позволяли себе подобные дома отстроить. Правда, не всё было так печально. По стране буквально валил бум на церковное строение. Строили бояре, строили купцы. Да, большинство ставили всё из того же дерева, но были и те, кто желал возвести что-то более монументальное, чтоб простояло не один век. А ведь ещё Иван III Васильевич повелел на всей Руси строительство вести не из дикого камня, как при предках было, а по новому, по-московски, из кирпича. Так что куда пристроить товары своего заводика намётки были. Но попотеть кой кому всё же придётся изрядно (ну право, не князю же, в самом-то деле, этим заниматься).

Зато лесопилка, поставленная-таки в его владениях под приглядом Генриха, пришлась очень даже кстати. Причем немец сам место под строительство подбирал. И выбрал не там, где Андрей думал, а чуть поближе к устью, зато получилось лучше некуда. Ну а доски - товар дюже ходовой. А если учесть, что сильно демпинговать цены он не стал (так, сбросил пару денег, чтоб лучше расходился), то ещё и дюже выгодный по сравнению с тёсовыми то получился.

Ну и до кучи дело с книгопечатанием вроде как двинулось с мёртвой точки. Победа та, осенняя, для него даром не прошла, посадив на шею лишнюю обузу в виде пары знатных пленников. Тоже ещё тот геморрой, кстати, оказался, но зато хоть появилось кого в Польшу засылать. Насколько верным тот слуга был, что со шляхтичем ему достался, бабушка, конечно, надвое сказала, но в дорогу отправился споро и до лета обещался обернуться. И если всё сложиться удачно, то ценой выкупа шляхтичей станет покупка ими шрифтов и, по возможности, самой печатной машины. Впрочем, ежели Швайнтполь всё же заломит цену за своё изделие для них неподъёмную, то он за саму установку готов доплатить и из своего кармана, а то как-то нехорошо получается: год уже прошёл, как благословение от церкви получил, а воз и ныне там. Но шляхтичам он, конечно, говорить об этом не стал: пусть слуга получше поторгуется, глядишь и сторгует приличную скидку.

Да и других дел было невпроворот, так что отвлекаться на абсолютно ему пока ненужную женитьбу было ну просто некогда...

Ранним утром, когда в слюдяных оконцах ещё только забрезжал рассвет, князь откинул одеяло и рывком сел на кровати, опустив босые ноги на медвежью шкуру, что лежала на полу. Да, что и говорить, а нормальная кровать - это вам не полати и не лавка. Разница чувствуется.

Запахнувшись в халат, он неспеша подошёл к иконам, на утреннюю молитву. Ему она была и нафиг ненужна, но нынешние русичи к подобным вещам относились серьёзно, а потому, если местным надо, то и от него не убудет. А то он и так много чего странного с их точки зрения творил. Так что церковное рвение проявлять приходилось повсеместно. От греха, так сказать, ага.

Мда, а настроение-то с утреца было так себе. Ну да, бывало уже такое с ним - накатывало. А всё из-за воспоминаний. Ну вот почему в читанных им книгах попаданцы были такие крутые (не в смысле физической крутости, а в знаниях)? И металл-то они плавить умели, и нарезные пушки-ружья чуть ли не на коленке изобретали-собирали, и устройства разных станков знали, и технологии всяческие в голове держали чуть ли не на целую энциклопедию. И тут он! Куда ни плюнь - всюду темнота. А ведь когда-то, в сетевых баталиях на разных форумах участвуя, он ведь целые рефераты писал. И таким, блин, умным был, аж самому завидно становилось, а стоило убрать из-под рук интернет и всё, как обрубило. Лишь смутные обрывки былых знаний нет нет, да и всплывут в памяти.

Нет, пока делами занят был, было как-то не до самокопания, но вот стоило расслабиться и накатывало. Ну и как тут не захандрить?

Вот князь с утра и хандрил.

А когда он хандрил, то становился раздражительным, за что потом, отходя, корил сам же себя, но никак не мог отделаться от этой появившейся у него с недавних пор и довольно-таки вредной привычки. А потому в такие дни, чтоб не обидеть кого случаем, он старался уединиться в своём кабинете, ну и заодно поскрипеть пером. Кстати книга по мотивам былин потихоньку продвигалась. Причём успевая по пути обрасти кучей разных событий, основывающихся на сказаниях, так и не дошедших до времён, когда их стали-таки записывать любители национального фольклёра.

Вот и сегодня, окончив молитву, он поспешил подняться в собственный кабинет, обустроенный, кстати, под его непосредственым руководством по меркам совсем иного времени. Нужно было лишь распорядиться, чтоб его до обеда не тревожили, а все слуги уже и сами поняли б, что князь сегодня не в духе (изучили уже, как-никак). Да ещё велеть самовар принести. Ну да, а что? Он про самовар можно сказать давно вспомнил, ведь гонять чаи было его любимым делом ещё по той, первой жизни. Вот и озаботился его "изобретением". Нет, всё же самовар вещь действительно хорошая (даже такой, на дровах топящийся), жаль только дорогая. А что вы хотите - медь-то на Руси ныне вся привозная. Своих-то рудников не было. Только Иван III Васильевич, уже после присоединения Новгорода к Москве, стал просить у своих коллег закордонных прислать ему людей, сведущих в поиске и обработке медных и серебряных руд, поскольку был крепко убежден - в его землях они есть, да только нет мастеров, знающих, как их выявить и как выплавить из них металлы. Его понять было можно: государя подстегивала острая нужда в металле хотя бы для тех же медных пушек, которые стали отливаться на его оружейных дворах с 1479 года. Русские мастера живо освоили технологию болонских умельцев. Теперь надо было освободиться от иной зависимости - от завоза сырья из-за границы.

В 1491 году он комплектует знатоками, завербованными за рубежом его доверенными людьми, первую в истории Российского государства официальную правительственную поисковую геолого-разведочную партию. Она-то и нашла медь на реке Цильме. И уже в следующем, 1492 году на Цильменском месторождении была организована разработка руды. Только, увы, насытить весь внутренний рынок это месторождение не могло в виду своей скудности и скоро было заброшено.

А ведь медь - это не только самовар (тьфу ты, а кролики, блин, не только ценный мех, ага). Медь - это основа для бронзы, а бронза - это уже пушки! И пусть чугунные орудия гораздо дешевле бронзовых, да и сырья для них можно получить значительно больше, а, следовательно, и самих пушек больше наделать, но для этого нужно знать месторождения железных руд и технологии выплавки чугуна, то есть то, чего он не имел и в чём был ни в зуб ногой. А раз нет возможности лить пушки из железа, то и бронза вполне подойдёт. Тем более что бронзовые пушки и сейчас льют во всех странах, и будут лить ещё достаточно долго.

Ну вот, опять его куда-то не туда понесло. Что тольку в бронзе, коли он и про медные месторождения не знает, а те, что есть, уже под государевой рукою. Да и олово тоже вещь не местная. Ох ты, грехи наши тяжкие!

Вздохнув, Андрей поднялся в свой кабинет и упал в кресло. Нет, ну что за напасть такая. Того нет, этого нет. Ну как тут жить-то прикажете?

Прихлебывая из кружки горячий взвар, он глубоко задумался. Почему-то мысль о бронзовых пушках намертво застряла в голове. Что-то лежало в его памяти, что-то связанное с бронзой. Так, ну-ка ещё раз. Пушки льют из бронзы. Так? Так. Простейшая бронза это медь и олово. Так? Так. И что? Ни меди, ни олова своего на Руси ещё пока нет. Так, ещё раз. Пушки льют из бронзы...

Минут через двадцать он прекратил гонять мысли по кругу и допил остывший напиток. В его размышлениях чего-то не хватало. Какой-то малости. А значить, надо отвлечься, занятся чем-то другим и, глядишь, эта самая малость вспомниться.

Приняв решение, Андрей сел на стул и придвинув к себе листы, полностью отдался мукам творчества...

Время до обеда пролетело незаметно. Стопка исписанных листов значительно пополнилась, и князь с довольным видом отложил перо, с хрустом потянувшись. Настроение стремительно поднималось, и сидеть в четырех углах уже как-то и не хотелось. Может собрать послужильцев, да и объехать вотчину? А что, это мысль! Заодно и развеятся по дороге. Сейчас только пообедаем, да поспим часик. Тут он, кстати, местных русских очень даже понимал. Помнил, как матерился народ, когда табуреткин адмиральский час отменить пытался. Лез, понимаешь, со своим свиным рылом во флотские традиции. Так что час вздремнуть после обеда - это по нашенски!

При мысли об обеде в животе заурчало. Эх, счас бы картошечки отварной да сальца солёного!

И тут он застыл. Прямо как стоял, посреди кабинета. Какая-то мысль стрельнула в голове, что-то, что было связано с солью, но не с самой соледобычей, а крутилось около неё. Что-то, чего он так старался выжать из своей памяти. О, он знал такие моменты, они уже не раз посещали его. Только бы сейчас никто не вошёл и не отвлек, иначе он за себя не ручается...

Нет, всё же, как странно устроенно человеческое подсознание. Вот ломаешь, ломаешь голову над проблемой, но ничего путного не вспомнишь, а потом вдруг мелькнёт что-то перед глазами и выстроиться целый ассоциативный ряд ровно до того, о чём ты так долго думал и хотел. Причем логику этого действа и сам потом понять не сможешь.

Вот и ныне ему вспомнилось, как однажды, во время очередной вспышки давнего спора между петрофилами и петрофобами, зашёл в кают-компании разговор об уральской промышленности. Спор тот был как всегда бессмысленный и беспощадный, по окончании которого все остались при своём мнении, но вот собранные для него сведения не прошли, оказывается, даром. Ну, кто догадался? Правильно, Соликамск и Пыскорский медеплавильный завод братьев Тумашевых (ну и кто сейчас без инета вспомнит про сих товарищей?), первый в России, для которого и были разведаны месторождения меди в ближайшей округе. Точнее, сначала, конечно, нашли саму медь, а уж потом поставили заводик.

Эврика!!! Вот жеж оно, пришло! Пушки льют из бронзы. Простейшая бронза это медь и олово. А медь есть на Каме реке. Ну как он про это раньше-то не вспомнил, ведь это же именно он тогда информацию про тот заводик собирал. И пусть он точного местонахождения руд незнает, но у него есть отправная точка - Соликамск.

К тому же Соликамск как раз то, что надо: у чёрта на куличках, вдали от завидущих и иных нехороших глаз. А-а-а, держите меня семеро! Вот же оно, решение! Ну а заодно мысль заработала и в другом направлении.

Как, ну как скажите, можно было забыть такую фамилию, как Строганов? Особенно человеку, увлечённому историей?

Тот же Андрей впервые "познакомился" с нею читая бадигинских "Корсаров". А с чего начинался род Строгановых? Правильно, именно с соли он начинался. И ведь Аникею, действительному основателю могучей ветви, ныне лет-то столько же, сколько его новому телу, и он только-только делает первые шаги к будущему могуществу. Кстати, может оттого и не вспоминалось до сих пор, что нету пока самих Строгановых? Именно таких, как в книгах пишут - богатых, знатных да могущественных. Не звучала ещё эта фамилия нигде, вот и не сработала память. Вот Таракановы звучат, и он про них много чего вспомнил.

В Соль Вычегодск соваться, наверное, всё же не следует, ну его, со Строгановыми ссориться. Аника человек мстительный. А вот за Соликамск, или как он там ныне называется, подраться придётся. Всё же солеваренную промышленность сами государи лелеют, недаром что Иван, что Василий так долго ганзейцам права на торговлю соли не давали, проявляя зачатки протекционизма для своих промышленников. А значить кто-то же там уже обосновался и ныне соль добывает и вряд ли он будет рад конкуренту. Да и земли там не совсем мирные. Тоже ведь пограничье, только восточное. И всякая немирная самоедь с татарвой нет-нет, да и заскочит со вполне недружелюбными намерениями. Нет, ну что же за напасть-то такая, как что хорошее вспомнишь, так обязательно на границе. Ну нет, чтобы где-то к центральным землям поближе, где безопасней. Но не отступаться же! Пусть Строгановы остаются соляными королями, а он станет королём медным. А потом, когда реально окрепнем, и за Сибирь-матушку взяться можно будет. Это ж в реале туда практически на пике Малого ледникового, когда население на Руси сильно поубавилось, казаки рванули. А при нынешнем-то многолюдстве (вот не смейтесь, а сравните 20-е и 80-е годы того же 16 столетия хотя бы по тем же писцовым книгам) это ж какой поток людей в ту сторонку направить можно!

А ведь это действительно ЦЕЛЬ! Не то, что раньше - раскрутить балтийскую торговлю и всё. Тоже, конечно, не хилая мысля, но больше тактическая, а Сибирь-то это стратегия! Как там Михайло Васильевич выскажется: "Могущество России прирастать будет Сибирью". О как! Нет, а что? Почему Строгановы смогли, а Барбашины что, не смогут? Он что, хуже Аники? Кстати, в этом деле можно и со Строгановыми объеденится. Всё равно же делиться придётся и с ними и с государем. Главное местечко хорошее урвать.

Отворив дверь, он громко крикнул в никуда:

- Послужильцев ко мне, срочно.

И вернулся обратно, твердо зная, что приказ был услышан и будет выпонен. Он, конечно, человек толерантного века, но дисциплинку в слугах поддерживал армейскую, не гнушаясь и розгами для вразумления наиболее бестолковых. Впрочем, розги да плети всего-то пару раз и пришлось использовать, люди всё буквально на лету спохватывали.

Когда оба послужильца поднялись (Донат по делам укатил в Козельск), Андрей уже сидел с задумчивым видом за столом, а прямо перед ним лежали два довольно пузатых кошеля. Едва Олекса прикрыл за собой дверь, князь оторвался от дум и молча указал на стулья. И с улыбкой наблюдал за тем, как Игнат, ещё ни разу не бывавший тут, с интересом оглядывается. Ну да, это ему всё было тут привычно, а Олексе уже знакомо, а вот простому парню из шестнадцатого столетия всё казалось дивным и непонятным. Тот же стол, довльно, кстати, обычный, Т-образный, с выдвижными ящичками. Или высокие шкафы вдоль стен и стулья вместо обычных лавок. Обычненько так, по офисному, хе-хе.

Долго томить людей князь не стал.

- Ну что, други, пришла пора поработать на наше светлое будущее. Тут, - Андрей толкнул оба кошеля к Олексе, - двести рублей. Деньги большие, но и отдача, коли всё получится, будет огромна. Сразу говорю, дело хлопотное и опасное. Ехать придётся далече, на Каму реку, там городок есть, где соль добывают и варят. Как он зовётся незнаю, но ведаю, что он есть точно. Работёнка у вас будет такая: приехать, оглядеться, прицениться. А потом покупать. Полностью место - значит полностью, коли предложат долю в деле выкупить - значить долю. Всё покупать от моего имени, нужные бумаги я до вашего отъезда оформлю. Свой двор нужен обязательно. Сделать прикидку по людям, по снабжению, по возможности выращивать своё зерно. Казаков для охраны наймёте по пути. Нанимайте на год. Деньги сильно не светить, места там дикие. Ну да не маленькие, чай. Как освоитесь, начнёте изучать округу. Это ваша вторая задача и она не менее важна, чем первая, если не наоборот. Цель - скорее речка, но может быть и гора Пыскорка или как-то так что-то созвучное. Название, скорее всего вогульское, хотя неуверен. Задача найти и разузнать, чьи земли окрест. Коли дикие либо государевы - отписать, коли чьи-то, разузнать чего за них хочет. Коли упрётся - не настаивать, а занятся соледобычей. Ставить свои варницы где только можно. Коли не будет хватать людей - не беда, главное застолбить место. С местными толстосумами, пока не окрепнем, в ссоры не вступать, но и сразу на попятую не ходить. Дела вести с вежеством. По весне Олексе вернуться, а тебе Игнат все дела вести до особого распоряжения. А теперь вопросы.

Вопросов было уйма.

Втроем сидели, думали, гадали, спорили. Что-что, а инициативу в подчинённых Андрей давить не собирался. Авторитет по принципу "я начальник - ты дурак" ему со службы претил. Эх, ему б самому рвануть, да ведь на части не разорвёшься. Хотя, зарекаться не будем. В конце концов, он на эту авантюру львиную долю своих финансов бросил и потому камский провал мог ему выйти боком. Но до рождества, увы, вырваться было ну просто никак.

Отпустив, наконец, послужильцев, Андрей глубоко задумался. Чёрт! Три, млять, года он бился головой в поисках доходного дела, не видя ничего дальше своего носа. Три года! А подумать было недосуг. Стратег, млять. Каперство ему подавай, флот. Зажигалкой хотел прославиться. Ага, а на выходе как в песне у Альвар получилось. Ну, помните:

Вот-вот! Саму-то зажигалку сделать можно, вот только кремень. Кремень как минерал - одно, а кремень в зажигалке - совсем другое. И повторить его в нынешних условиях было абсолютно невозможно. Увы, но Андрей был в абсолютном неведении, как и большинство людей на планете Земля, что зажигалки стали миниатюрными, удобными и недорогими только после того, как человеческая цивилизация открыла редкоземельные металлы и получила сплавы этих металлов с железом. Вот из подобных сплавов и стали делать эти пресловутые "кремни". А из настоящего кремня можно, конечно, было соорудить к зажигалке что-то типа колесцового замка, но... Короче, овчинка выделки явно не стоила. И пришлось идею тихо похоронить. Как и многие другие. Ну не вытягивали современные технологии, не вытягивали.

А вот почему он за соль не уцепился? Ведь постоянно же перед глазами мелькала. И про дороговизну вроде как тоже не раз говорили, но поди ж ты. Сработали стереотипы. В общем, дурак, ты, Андрюша, как есть дурак, с чем тебя и поздравляю! Но лучше поздно, чем никогда. В конце концов, ничего ещё не потерянно. Зато появился повод заново оглядеться вокруг на предмет, а не пропустил ли ты, Андрюшенька, чего ещё, считая это как само собой разумеющимся и всем известным. Да и, по-хорошему, действительно не всё так плохо. Вот сколько он мог раньше высвободить налички разом? Ну, двадцать, ну, от силы пятьдесят рублей. Много это или мало? Да кто ж его знает, сколько эти варницы стоят? А двести рублей, это уже деньги. Так что, как говорится, что не делается - всё к лучшему. Зато теперь он точно знает, что и как делать. Да и все его прежние хитромудрые планы заиграли новыми красками.

У него появилась, наконец, большая, стратегическая ЦЕЛЬ! А потому, делай что должно и пусть будет что будет. Как там в песне: