Глава 25

Зима - чудесная пора! Сначала закружила, завьюжила. Морозом сковала водоёмы. А потом словно одумалась. Посыпал с неба крупными хлопьями мягкий, пушистый снежок. Снежный покров надёжно укрыл землю. Домики, деревья - всё покрылось толстым слоем снега.

Но снегопад не вечен и вот уже разогнаны серые тучи и в белёсом небе заблестело, заиграло лучами солнце. И мир словно преобразился. Тысячами искр полыхнуло округ, заблестело так, что слепило глаза. Молчаливо застыли березы, принакрывшись белоснежной бахромой, ярко заблестели мохнатые шапки на соснах, заискрились припорошенные снегом шишки на ветвях елей. Красота! А выйдешь во двор, мигом сопрёт дыхание. Кусается морозный воздух.

Зимний день короток, оттого крестьянину работы хватает, но всё же зима - это больше время для отдыха. Вот и Андрей, прикативший в родные Березичи, заразился общим настроем, перемешивая ленностное ничегониделанье с зимней охотой. Да сабельками позвенеть не забывал. А как же, молодечная его была ныне полна народа, но вот мастерства у них было маловато. Ну, по крайней мере, на его взгляд. Да и потом, вскоре этим парням предстоит корабли на абордаж брать, и умение владеть клинком лишним тут точно не будет. Да и самому навыки терять не стоило. Оттого до обеда пара часов ежедневно отдавалась тренировкам. И, как обычно и бывает, вскоре выявились в его дружине те, кто словно рождён был для сабли и те, кто ходил в отстающих. С первыми всё чаще занимался сам Андрей, а со вторыми уже сами отличники, подтягивая их на свой уровень.

Не забывал князь и о делах. Правда, не всегда они были радостными. Вот Игнат отписался, что за всё лето поисков руду они так и не нашли, но уже под зиму немец по каким-то своим наблюдениям подтвердил, что медь здесь есть, так что на следующее лето надеется он найти, наконец, месторождение. А вот Ядрей порадовал. Все силы кинул он на доведение варницы, в которой уже труба забурена была, и даже цырен для варки заказал. За лето сотворить успели многое, и приказчик честно обещал, что уже через лето даст соль с нового места. Потом был отчёт по сбыту уже вываренной соли. Немного, конечно, но копеечка к копеечке, вот и рубль в кармане. В местах, намеченных под деревеньки, всё лето тын городили, благо денег на работников хватало. Ну да, места там, почитай, до екатерининских времён неспокойны были. А в ближайшей перспективе войны с Казанью и черемисой предстоят. Да и окромя людей ещё и зверь дикий не редкость какая. Так что лишним высокий забор точно не будет. Ещё Ядрей печалился, что рабочих рук ему не хватает, но холопов для ведения хозяйства Андрей ему уже направил, так что вскоре ожидал отчёта, как их обустроили. Феодализм феодализмом, но людей беречь надо.

Порадовал птичник. Путём долгого отбора, включая и крестьянские хозяйства, удалось получить двух кур, яйца которых из категории С доросли до В. Этих наседок пометили особо, дабы по весне отсадить и все яйца на потомство пустить. А что уж там из них получится, после поглядим.

Наконец-то, заработала школа. Не сказать, чтобы все ученики шли к свету знаний с радостью, но и против барина сильно не попрёшь, особливо ежели ты в холопском звании состоишь. Ну а в конце обучения уже и выбирем годных людей, по итогам, так сказать. Так что будут, будут у него свои грамотеи. Ведь не всем же на земле работать. Да у него и земли-то столько не будет. Мала вотчинка, мала, что уж тут говорить.

Ещё порадовали пленённые литвины. Точнее их слуга, что вернулся-таки назад. Расторопный малый, он умудрился отыскать печатника Швайпотля. А задержался так долго именно потому, что оный немец не сидел в Кракове, а переехал ныне в городок Левоча, где занимался уже не печатным, а горным делом. Что уж он там ему говорил, как упрашивал, чем угрожал и на что сговорился, он так и не проговорился, но клялся и божился, что по весне в Ивангород придёт корабль со всем, что Андрей заказал. Что ж, раз так, то на том же корабле благородные паны смогут и покинуть русские пределы, поменяв, так сказать, груз на пассажиров. А то ему их кормить и содержать тоже как-то накладно выходит.

И когда уже показалось, что жизнь-то и вправду налаживается, в гости пришёл Годим...


Мда, не считайте себя умнее других, чтоб потом от стыда не краснеть. Годим повел речь о сельском хозяйстве, в которое князь вмешался с грацией слона в посудной лавке.

- Видишь ли, княже, поначалу людишки отвергали саму возможность какого ни то улучшения в хозяйстве от твоего травосеяния, да и сейчас ещё, скажу честно, не все верят. Ну да не о том речь. А вот горюют они, что разбита пахотная землица так, что не в каждое поле можно скот пригнать. Нету свободного прохода прямо от деревни. Оттого сложно дальние делянки унавоживать. Вот и боятся люди, что земля там запаршивеет и неурожай получится.

Андрей крепко задумался. Ну да, было такое, борясь с чересполосицей, он нарезал новые поля равной мерой, а вот про то, что пар тут пользуют как пастбище, даже и не подумал. Как же, нёс новое и светлое, прогрессор, блин. А ведь даже в условиях отсутствия минеральных удобрений как класса, удобрять землю всё равно нужно, ведь внесение удобрений в землю является лишь возвратом того, что было взято у неё в долг, извлечено, так сказать, корневыми системами растений и использовалось ими для построения своего тела. Постоянно, из года в год, таким образом полезные вещества выносятся из почвы с урожаем, а с корневыми остатками возвращается лишь незначительное их количество и, естественно, это обедняет землю. И единственным способом улучшить её для крестьянина в настоящее время оставался только навоз. Потому как в нём содержались основные питательные вещества - азот, фосфор и калий. А регулярное внесение навоза в почву изменяет как её состав, так и её свойства.

К примеру, его вотчина расположена на песчанных почвах, а хорошо унавоженные они лучше удерживают влагу, в них начинает накапливаться гумус. Причем, не только за счет органического вещества навоза, но и за счет роста урожайности и соответственно повышенного поступления корневых и пожнивных остатков. Нет, этого Андрей не знал (не агроном же), но хорошо знал другое: для его полей навоз вещь очень и очень нужная.

А что получилось на деле? По принципу хотели как лучше, ага. Навоз ведь вносится на поля либо специально, привозимый на телегах, либо методом выпаса скотины по полю. Но в последнем случае части поля грозит "вытаптывание". И вот чтобы пастух не вытаптывал только чужое и не удобрял только своё, и служила чересполосица. А он-то её того, отменил. Да ещё сделал это так, что к некоторым полям теперь и не провести было даже своих коров, не потоптав чужие делянки. Мда, ситуёвина, однако.

Но, как оказалось, это было ещё не всё. Срочно вызванный Генрих лишь подлил масла в огонь. Нет, всё же не зря немец раньше был управляющим в поместьях. Сельскую науку он изучал не в тиши кабинетов, а на практике и экзаменом ему была не сессия с зачётами, а урожай на полях и рост доходов. Уже живя здесь, он внимательно присмотрелся к хозяйству березической вотчины и пришёл к неутешительному выводу: для такой земли, как тут, ей мало достаётся удобрений. А всё потому, что местные крестьяне содержали слишком мало скота. В среднем, в каждом хозяйстве было по коровёнке да по коню, ну и у некоторых куры да гуси. И не лень крестьянская была тому причиной, а то, что в вотчине слишком мала была кормовая база, отчего крестьяне просто не могли содержать лишних животных. Банально не хватало сена. А не хватает кормов - мало держат скота, не хватает животины - не хватает и навоза. Ну и далее по цепочке. Какое уж тут увеличение урожайности, тут бы своё не пролюбить. Как бы не пришлось обратно к подсечно-огневому земледелию возвращаться. Немец ещё много чего говорил, но Андрей из всей его речи для себя вывод сделал простой: для увеличения урожайности необходимо было срочно увеличивать количество скота, который в данный момент был единственным производителем качественных удобрений. Так сказать, наср... на поля, чтобы лучше земля родила! Конечно, хорошим удобрением является и птичий помет, особенно куриный. Но ведь количество птицы в вотчине тоже не велико. Так что предстояло срочно изыскать места под пастбища и покос, и сделать это можно было двумя способами: либо за счет полей, либо выжигая лес. А ещё необходимо было заново перепланировать поля так, чтобы на каждое новое поле имелся прогон для скота прямо от деревни.

Вобщем, константировал он, Шурик - вы балбес! Не будучи агрономом, а всего лишь садоводом-любителем, решили, что всё равно умнее тех, кто на земле веками работал. Нет, разумеется, его идеи многополья и травосеяния правильные и проверенные временем, вот только делать это, наверное, нужно было постепенно. А вообще, иметь под рукой человека годами занимавшегося хозяйством и не использовать эти возможности - глупость величайшая. А он ещё про кадры, которые решают всё вспоминал. И ведь Генрих не такой уж и глупый, и уж точно не ретроград. Он честно попытался разобраться во всём том, что тут наворотил Андрей, внимательно выслушал все его лекции по сельскому хозяйству и даже пытался что-то там выращивать на огородах. Но Андрей, уверенный в своих силах, пёр буром и, кажется, добурился до больших проблем. Или всё же нет?

Как бы то ни было, а Генрих вдруг вновь, неожиданно даже для себя, превратился в студента. Андрей, напрягая память, тщательно вспоминал всё, что когда-то говорил его дед и то, что он успел применить на практике, будучи дачником. А немец накладывал эти знания на свой опыт и пытался совместить всё в одну стройную систему. Потому как за зиму им предстояло родить план по выводу хозяйства вотчины на достойный уровень, пусть даже в ближайшие два-три года, если всё будет совсем плохо, и придётся закупать зерно на стороне. Но тут, как говорится: сам дурак - сам и расплачивайся. Радовало лишь одно: народ на практике убедился (спасибо хорошему лету), что на паровом поле сена косится больше, чем на обычном лугу. А уж на господской запашке в первый год так и вообще, чуть ли не вчетверо более чем с лугов скосили. Правда, не все ещё окончательно согласились с новым типом хозяйствования, ведь в их обычный, освящённый предками и веками уклад это вносило такую ломку, что не могло казаться всем безусловно необходимым. И будь они свободные, то, наверное, удрали б от такого хозяина, но холопство заставляло делать так, как велят. А это тоже не входило в планы Андрея. Ему нужно было, чтобы крестьяне сами поняли всю выгоду и приняли новый строй, как единственно верный. Но пока что они больше ворчали. Ворчали, что клевер и дойник у них не будет родиться, что клевер вытягивает землю, а сено донника не съедобно, что у них нет достаточно пастбищ, и что от баринова многополья будет у них одно стеснение и неудобства. Ворчали, что после клевера нельзя хорошо обработать землю под овес да ячмень и оттого он будто бы будет плохо родиться, а главное, ворчали, что отцы и деды жили и без этого и жили сытней. Но не всё было так плохо. Появились уже и те, кто приспособился к новому хозяйствованию и даже защищал его на деревенских сходках. Так что Андрей верил: будет, будет у нас образцово-показательное феодальное хозяйство, просто нужно сделать так, чтобы им кто-то постоянно занимался, а не как Андрей, наездами. Потому как нельзя объять необъятное.

Загрузка...