Кодекс Инквизитора. Книга II

Глава 18

— Алекс, с ума сошёл? За каким чёртом ты здесь⁈ Охранная система академии может среагировать на возмущение полей преломления! Если меня раскроют, то непременно казнят! Кретин! Какой же ты кретин! — Ярославна, поигрывая желваками на скулах, лихорадочно мерила шагами пыльный склеп, то и дело бросая на брата гневливые взгляды.

— Прибереги ярость для той, чьей смерти жаждешь, сестра. Прежде чем выйти из тени, я проверил некрополь: он девственно чист, здесь нет и никогда не было магических плетений, вокруг слишком насыщенный некротический фон. Ты в полной безопасности, особняк находится в слепой зоне. Веди себя адекватно, нас никто не увидит и не услышит! — Александр, перехватив сестру, прижал к мускулистой груди. — Я прибыл, потому что испугался за твою жизнь. Целая неделя без кровной связи. Ты не представляешь, какая это пытка, Яра!

— Да что ты говоришь, братец! Будто бы я не страдаю вдали от тебя!

— Извини, сестра, зря мы затеяли игру. Великая мать была права, когда отговаривала от авантюры. Нужно было её послушать, а сейчас уже поздно. Твой доклад в корне всё изменил. Придётся принять предложение императрицы и продолжить обучение в новом статусе. Мы не можем упустить такой шанс. Ставки кратно выросли, самозванка станет ключом к новому будущему для всех нас!

— Не называй её великой! Эта женщина — не моя мать! Я плод научного гения, набор хромосом, во мне нет души, так же как и в тебе, Алекс! — Ярославна, отстранившись, отвернулась от брата, украдкой смахнув слезу.

— Не говори так! И даже не думай, это богохульство! Я буду вынужден…

Девушка, усмехнувшись, оборвала Александра на полуслове:

— … настучать? Да ради бога! Ступай, сдай меня! Я не боюсь её. Устала, Саша! Всю свою жизнь я только и делала, что боялась. Страх сделал меня сильнее! Не твоя так называемая Великая мать, а дикий ужас перед её величием, который нам внушали с пелёнок!

— Ты несправедлива к ней, Яра! Она дала нам жизнь, заботилась, оберегала. Да, некоторые методы спорны, но они лишь закаляют тело, дух и волю! — с жаром, в попытке достучаться до сестры, на одном дыхании выпалил парень.

— Твои вериги, например. Ты их таскаешь не снимая которую неделю. Долго ещё будешь карать себя за чужие грехи? — Девушка, ткнув парня в грудь, пренебрежительно фыркнула.

Раздался скрип металла, а юноша поморщился от боли. Великая мать возложила вину за провал операции на Дворцовой площади на него, а наказанием послужили те самые пресловутые вериги, и даже после отмены экзекуции он так и не решился снять ржавое железо, снося муки день за днём.

— Это мой выбор, Яра! Только мой, и не тебе меня судить!

— У нас нет выбора, дурачок! Мы вынуждены прозябать в подземельях, а ведь могли бы жить как все люди! Мать держит в катакомбах проклятие Мораны, а нас — только страх перед ней! Да, на поверхности очень тяжело изгоям, но ко всему привыкаешь. Пройдёт год, а может, и того меньше, и я перестану страдать от солнца, пугаться пения птиц, привыкну к обычным людям. Останься со мной… Не в академии, а в этом мире. Беги за границу, затеряйся там. Она не достанет, ты ведь лучший воин теневого легиона!

— Яра, давай сделаем вид, что этой беседы никогда не было. Ты пугаешь меня, я не узнаю свою сестру! Тебя будто подменили! Это она так повлияла на тебя? Самозванка? — Александр попытался ухватить Ярославну за руку, но та, ловко увильнув, отошла на два шага назад.

— Я бесповоротно утратила веру в Свет, брат мой. Мать наставляла, что Тьма порочна, ведёт к распаду души, играет нашими мыслями, подменяя понятия. Только я столкнулась с совсем иной действительностью. Мою жизнь спасла демоница, исчадие бездны. В Ольге нет ничего человечьего, я не оспариваю догмы. Но то, что она сделала для меня лично, далеко за гранью добра и зла. Я запуталась, братец! Та, что называет себя матерью, держит за горло своих детей, а та, что слывёт врагом всего сущего на земле, спасает жизни. Как это понимать, Александр? Только не говори, что «Тьма — многолика», я воочию узрела её проявления.

— Поведай мне, что произошло. Всё расскажи! С того самого момента, как исчезла кровная связь.

— Никогда! Скорее язык себе откромсаю. Не потому, что не доверяю, а просто не могу. Чувствую, что не должна этого делать. То, что нужно, вы узнали. Версию для матери выдумай сам. Мне плевать, что ты ей скажешь. Её задание мне на руку, я не хочу возвращаться в катакомбы. Пусть больно, я скучаю по дому, но здесь я не чувствую постоянного давления. Прислушайся к моим словам, брат. Беги! Пока ещё не поздно. — Грудь Яры сжало тисками, чтобы не выдать эмоций, девица отвернулась.

— Тьма ввела тебя в заблуждение! Великая мать предупреждала о коварстве самозванки! Собственно, оттого и запретила вмешиваться в её судьбу! Мы слабы, сестра! Ольга проникла в твою душу и смутила разум. Ты совсем недавно хотела вырвать глаза княжны, а сейчас с почтением произносишь её имя! Пытаешься влиять на мои решения. Требуешь предать род и веру! — Юноша, без сил опустившись на гранитную плиту, схватился руками за голову.

— Не требую и не прошу, решение за тобой. Что до меня… Да, я хотела убить Нагую и сейчас хочу. Её плоть и кровь — мой счастливый билетик в другую жизнь. Но ежели органы всего лишь билет, то дружба с Ольгой — трамплин в вечность.

— А если она узнает, кто именно убил её мать? Что тогда? Не боишься, что трамплин, на который ты так уповаешь, зашвырнёт прямиком в ад? — Юноша, ухмыльнувшись, посмотрел на сестру со снисхождением.

— Боюсь, Сашенька. Очень боюсь, до дрожи. Рано или поздно это случится. От судьбы не уйдёшь!

— Великая мать не узнает о нашем разговоре. Яра, не руби сплеча. Ты всегда отличалась выдержкой и холодным рассудком. Подумай, у тебя есть время. Я кое-что принёс. Новая разработка, она создала этот артефакт для тебя, глаза и кожа отныне не будут страдать от солнечного света. — Александр протянул два хрустальных флакона, в каждом из которых искрилось по одной-единственной капле.

— Что это? — Ярославна заинтересованно глянула на жидкие бриллианты.

— То, ради чего ты хотела вырвать глаза и выкачать костный мозг княжны. Билет в нормальную жизнь. Абсолютная защита от ультрафиолета. Отныне тебе не придётся ежечасно глотать зелья исцеления и накладывать маскирующие заклятия. Великая мать заботится о своих детях, помни об этом, Яра!

— Уверена, что здесь таится какой-то подвох! Думаешь, она до такой степени мне доверяет? — Девушка с сомнением глянула на артефакты.

— У неё нет причин не доверять, и я не дам повода усомниться. Успех всей миссии сейчас зависит от тебя. Ты — первый изгой, получивший признание короны за сотню лет. Княжна воистину послужила недурным трамплином, и с этого момента статус изменился. Побудешь в роли спящего агента. Если нам и суждено вернуться во внешний мир, то именно тебе выпала честь — проложить дорогу наверх.

Яра только скривилась, услышав высокопарные речи брата. Девушка была слишком умна, чтобы верить в байки матери о светлом завтра. У выродков из пробирки был лишь один выход: стать биологическим материалом для следующего поколения выродков, не способных дать полноценное потомство.

Яра являлась дочерью четвёртого круга, что случилось с предыдущими тремя — девушка, в отличие от брата, знала наверняка. Её менее удачливые предтечи растворились без следа в биологическом реакторе. Подобная судьба уготована и им, когда настанет время для пятого поколения псевдолюдей. Она не могла рассказать об этом брату: Александр с детства фанатично верил всему, что вливала в уши создательница. Яра же обладала критическим мышлением и пытливым умом, что в один из дней привело её в закрытую от сторонних глаз лабораторию. Открывшаяся тайна ввергла юную девчонку в шок, именно в тот день, почти двенадцать лет назад, в голове крохи зародился туманный план побега.

Яра взглянула на ладонь: пузырьки манили, обещая избавление от постоянной ноющей боли, но девушка уняла позыв. Дармовой сыр бывает только в мышеловке — азбучную истину она усвоила давным-давно, оттого и не спешила воспользоваться даром полоумной ведьмы. Убрав артефакты в карман, вслушалась в тишину. Что-то было не так. Смолкли сверчки, шелест крыльев летучих мышей, а тьма, казалось, стала ещё гуще.

— Живо уходи! Я чую её близость!

Александр, будто кот, мягко подскочил на месте, метнувшись к сестре, чмокнул ту в краешек губ, а затем растворился в тени.

Яра выдохнула, пытаясь унять бешеный стук сердца. «Неужто Ольга почувствовала присутствие чужого на её территории?» — только и успела подумать девушка, прежде чем на её плечи легли крепкие ладони.

— Не спится, княжна? Или суженого-ряженого поджидаешь? — Весёлый голос Ольги взрезал замогильную тишь, словно открывашка консервную банку.

— Не могла уснуть, прости. Не думала, что заняла твоё место. — Голос Яры прозвучал спокойно и уверенно.

— Да не парься, здесь две могилы. Ты какую предпочитаешь: левую или правую?

Ярославна нервно сглотнула слюну: казалось, в шуточном разговоре послышалась далеко не шуточная угроза.

— Я буду кричать, так и знай!

— Да пожалуйста, никто не услышит, — как ни в чём не бывало произнесла Ольга и, одним шагом сократив дистанцию, царапнула шею Ярославны.

— Ну вот и всё, а теперь кричи. — Ольга, слизнув капельку крови, оскалила зубы.

— И это всё? — Яра, коснувшись небольшого пореза, удивлённо воззрилась на подругу.

— А ты чего ждала, дурашка, что я тебя убивать буду, а затем есть? — Ольга, рассмеявшись в голос, разрядила обстановку.

— О тебе разные слухи ходят. Я видела, на что ты способна.

— Людей не ем, не беспокойся, а твоя кровь нужна лишь для того, чтобы не потерять в случае цейтнота. Произойти может всякое, в беспокойный век живём, иногда для принятия решения не хватает времени. Капля крови позволит это время сэкономить. Пошли в дом, свежо нынче, осень вступает в свои права.

Уж не знаю, что делала новоиспечённая княжна на погосте посреди ночи, но запах мужского пота ни с чем не спутаю. Приятный, кстати, аромат, тонкий, едва уловимый.

Пытать Платову — на предмет с кем была, кому дала, — не стала, это её личное дело, а вот отчего кровавым духом склеп пропитался, постеснялась спросить. Вдруг девица любит доминировать? Всё-таки из самой Америки к нам в Россию-матушку пожаловала, а персонажи там разные встречаются. Свобода слова и нравов. Срамота, в общем. По херу мне на делишки княжны, кровушку взяла на всякий пожарный — и то хлеб. Осталось Лё Гран обработать и можно быть спокойной. Не то чтобы я переживала за друзей, но мало ли как обернётся.

Вокруг меня с завидным постоянством случаются всякие странности, грозящие крупными неприятностями. И нет ничего хуже, чем предоставить врагам инструмент давления. Родичи и приятели — дело маетное. Если с первыми бог миловал — я на этом свете одна-одинёшенька, то вот со вторыми могут возникнуть сложности. Жить одиночкой неплохо, конечно, но до поры до времени. Да и орден Зимнего креста надобно пополнять адептами, зря я, что ли, его учреждала? Небольшая база крови лишней не будет. Ежели кто продаст, из-под земли достану, а если своруют, то отыщу по шлейфу в астрале. Как сказал Распутин, магия крови многогранна, что тот алмаз, — вот и открываю для себя новые грани.

Добравшись до особняка, прямо у порога столкнулись с пришлыми. И кто это пожаловал на ночь глядя? Приёмы по поводу выписки из лазарета учинять не собиралась. Пробыла я там всего ничего. При этом пришлось тормозить естественную регенерацию, чтобы окончательно не выдать возможности тела, а это ой как непросто.

Можно было бы сослаться на чудотворные свойства эликсиров, но местные лепилы поскупились, залив тело грошовым подобием. Пришлось Скорпу голову ломать над возникшей проблемой. На второй день подписав отказную, покинула стены лекарни.

Ребята встретили вчерашнюю жертву как героя, вернувшегося с войны. Им было совестно смотреть мне в глаза, но я живо развеяла смущение. Никаких обид и претензий. Очутись на их месте, поступила бы точно так же, и дело даже не в том, что своя рубаха ближе к телу, а в строгих законах магической академии, нарушение коих являлось тяжким злодеянием перед короной.

Если и оставались те, кто питал иллюзии на этот счёт, то после образцово-показательной порки персоны царских кровей шоры слетели у всех без исключения. Наша самоволка пришлась как нельзя кстати. Сама того не желая, на блюдечке поднесла королевский подгон деканату.

Семь человек ожидали именно нас, то есть меня, а раз светский раут не предполагался, следовательно, визит полуночников не пророчил ничего хорошего. Подошла, поинтересовалось, чего надобно господам хорошим. Господа оказались представителями Болховского, Закревского и Сольского, их сопровождал весь из себя важный академский чинуша.

— Разрешите представиться, Ваше Высочество! Прошу прощения за столь поздний визит, но дело не терпит отлагательств! Барон фон Клопман, к вашим услугам! — отрапортовал чиновник с таким видом, будто являлся императором галактики, а не занюханным баронишкой.

— Очень приятно, барон. Чем могу быть полезна, как вы сами заметили, в столь поздний час? — вопрошающе изогнув бровь, обратилась к Клопману.

Вот уж точно говорящая фамилия. Какие мерзопакостные усики, так и хочется дёрнуть и вырвать с мясом!

— Ваше Высочество, я как официальный представитель Санкт-Петербургской академии магии спешу уведомить, что вас призвали к ответу господа Болховский, Закревский и Сольский! Обращение официальное, составленное по всем правилам и заверенное канцелярией. — В руке барона волшебным образом появились три конверта, запечатанные сургучом. — Представители вышеперечисленных знатных господ прибыли для того, чтобы засвидетельствовать передачу ноты. Засим спешу откланяться, Ваше Высочество! Имею честь! — Как по команде, семь человек растворились в темноте аллеи, а я осталась стоять, недоумевая, кто ж меня проклял.

— Ну и чего рты разинули, болезные? Пошли в дом, что ли, ноту читать. — Бодро взбежав вверх по ступеням, оставила за спиной ничего не понимающих друзей.

А чего тут понимать? С князем замириться не успела — вот и прилетела ответка за плюху в студенческой едальне. Взыграла молодая кровь, имперская Россия — это вам не филиал института благородных девиц, а мечта феминисток моего прежнего мира. Равенство полов, возведённое в абсолют, где мужчина может спросить с женщины по-взрослому, а женщина ответить той же монетой.

Дама задела честь — не беда, убей её на арене, если не боишься последствий. Войны родов, например. Именно поэтому дуэли не являлись популярным методом решения проблем, особенно среди старшего поколения аристократов, которые привыкли обсуждать назревшие вопросы за столом переговоров.

Вызовом на поединок крови грешила вспыльчивая благородная молодь, часто доставляя неприятности главам родов. Но в моём случае налицо коллективный сговор с одобрения старших. Иначе как объяснить официальную ноту? Чтобы её подготовить, необходима санкция. Судя по всему, некто ушлый счёл: раз я одна, значит, слаба. Личную гвардию в расчёт не брали. Триста клинков не та сила, которую следует опасаться. Здесь каждый встречный-поперечный аристо имел за спиной батальон ратников.

Вскрыв конверты, крепко призадумалась, и было над чем. Меня вызвали на поединок чести, это не тривиальная дуэль до первой крови, а бой насмерть. Оставлю за скобками понятия мужского достоинства.

Как же так, спросите вы, что за нравы и порядки в Российской империи? Это какой-то сюр, такого не может быть, потому что не может быть никогда! В этой реальности не просто может, а является нормой. Как и то, что в двадцать первом веке наличествует крепостное право, а в африканских странах — узаконенное рабство.

Да и плевать на трёх засранцев, решивших самоутвердиться за мой счёт, а заодно пощипать родовую казну. Не это беспокоило, а то, что придётся убить идиотов, двое из которых — наследники родов. Отпетлять не выйдет. Помирать на арене — я не собираюсь, а значит, после победы меня ждёт объявление войны. У Болховских под Москвой квартируется дивизия до зубов вооружённых воинов, и это если не брать в расчёт тактические группы пары других претендентов в смертники, а там и вассалитет подтянется. На час боя моих ветеранов хватит, а что потом?..

А дальше интервенция земель, со всеми вытекающими последствиями. Допустим, я заручусь поддержкой Лопухиных, но что мне даст пара рот боевиков? Чернышёвы-Безобразовы тоже мимо. Да и не собираюсь я впутывать в конфликт семьи друзей. На моих собственных вассалов надёжи нет. Разбегутся как тараканы по щелям. Гнать бы их всех поганой метлой, да недосуг заниматься подобными вопросами. Куда ни кинь, всюду клин. Казнить нельзя помиловать!

Варианты, конечно, были, но один другого кровавей. Решила выставить их на обсуждение. Мозговой штурм необходим: одна голова хорошо, а четыре в довесок всяко лучше.

— Итак, дамы и господа, предо мной возникла дилемма. Кто даст дельный совет, тому кокосовый петушок на палочке. Роман, с тебя и начнём. Прояви тактический гений, не посрами славный род Безобразовых!

Княжич, подскочив с места, тут же сморозил херню:

— Ваше Высочество, я готов принять вызов крови за вас и погибнуть, если придётся!

— Садись, Безобразов. Два.

— Что «два»? — Юноша, удивлённо взглянув на меня, почесал затылок.

— Дневник неси, двойку поставлю. Друг мой, ты хоть знаешь, с какой стороны за меч браться? Заступник, мля! Избавитель всех принцесс! Выкинь дурь из головы, если хочешь дожить до старости. Евдокия, твоё слово.

Обиженный Роман, присев на стул, надулся как мышь на крупу.

— Прикончить всех участников дуэли, а затем нанести превентивный удар, истребив глав семейств и возможных наследников родов. Готова участвовать в предстоящей операции.

Ближе к телу, но всё равно мимо.

— Убить, говоришь? Женщин, детей, стариков. Насколько я знаю, у княжича Болховского — две малолетние сестры, а у графа Закревского их три — мал мала меньше. Предлагаешь устроить рейд в логово врага, где нашими противниками станут малолетки? — С укоризной взглянув на Лопухину, ещё раз перечитала одно из писем.

— Извини, Ольга. Ты права, но ушлёпков убить придётся, у тебя нет выбора. В любом случае я с тобой!

— Выбор есть! — беззастенчиво вмешалась Лё Гран в разговор. — Унизь их, одного за другим, и даруй жизнь каждому. У победителя есть право: карать или миловать. Войны родов не избежать, но ты отсрочишь начало конфликта, мы успеем подготовиться. Если повезёт, то вмешается императрица, наложив вето.

— Аня права, это единственный выход, — тут уже молчавшая до сей поры Яра проявила себя.

— Вы полагаете, что бесчестие лучше смерти? Я нанесу прямое оскорбление главам кланов. Надеяться на самодержицу в этом вопросе не стоит. Хотя… Так и поступлю, дорогие мои, хорошие. Осталось только не выхватить по шапке на арене, а то унижать будут меня.

Если императрица наложит вето, значит, прониклась связью, а ежели останется в стороне, бог ей судья. Формально договор между нами не будет нарушен, но о дружбе придётся забыть. Если предрассудки возобладают над разумом, Анна Иоанновна не применёт воспользоваться ситуацией. Что ж, поживём — увидим. К полномасштабной войне я не готова. Некстати вся эта движуха. Понятное дело, что мажористый молодняк — всего лишь тупой инструмент в руках недоброжелателей. Вопрос в другом: кто именно работает против меня? Вряд ли Императорский дом.

Тайная канцелярия? С Толстым у нас покамест мировая, да и партнёрские связи обозначились совсем недавно. Не пойдёт князь поперёк слова Анны. Будет играть вдолгую, годами опутывая сетями, пока не запутаюсь бесповоротно, но на данном этапе вредить не станет. Те странные апостолы из катакомб? Вполне возможно, а Ярочка наша, ясноглазая, засланный казачок.

Что она делала в том склепе ночью и кто являлся на рандеву из тени? Полюбовник? Ковбой из далёкого Техаса? А может, драгдилер? Корёжит-то девочку не по-детски. Не нравится ей солнышко нашенское. Мутация, поди, какая, а может, вампирскую принцессу на груди пригрела. Чушь, конечно, полная. В этом мире отродясь вампиров не водилось — ну, или так утверждают официальные источники. Кровь у неё вполне человеческая, до боли знакомый букет. Поговорить бы с княжной по душам да прояснить за гостя. Вот будет хохма, если я спасала жизнь вероятного врага. Не зря же Морана предлагала кончить Ярославну на болотах. Так она и Лё Гран советовала приголубить. Чем ей милашка не угодила — ума не приложу. Голова кругом идёт, и спать хочется так, что скулы сводит от зевоты.

Оставила вопрос с Платовой открытым, пожелав друзьям «не кашлять», отправилась в опочивальню. Наскоро приняв ванну, заглянула в спальню сестриц. Дашка и Глашка сладко посапывали во сне, от кожи девиц исходило едва заметное сияние. Огненный дар прогрессировал, как бы особняк не спалили ненароком. Оставив подле них Бульку в роли пожарного, пошла к себе, где меня ожидала огромная и такая желанная кровать. На которой сидела Ярославна.

Убивать пришла, что ли? Или соблазнять? Так я не по этому делу. И чего же надобно княжне?

— В склепе был мой брат. Он принёс мне это, — Яра, достав из кармана две миниатюрные склянки, протянула мне, — я неизлечимо больна, ультрафиолет медленно разрушает кожу и сетчатку глаз. Самые сильные магические средства не спасают. То мясо, что ты дала на болотах, помогло, но его оказалось недостаточно, боли вернулись! — Девушка, передёрнув плечами, зябко поёжилась.

— И что тебе нужно от меня? Я не лекарь. Прими то, что принёс брат, или кто он там тебе, да живи себе дальше.

— Я хотела убить тебя. Вырвать глаза, выкачать кровь, извлечь костный мозг и изъять сердце. Для ритуала очищения мне нужен сильный человек. Или не совсем человек, не суть. Ты спасла мою жизнь несколько раз, и я сама пришла на суд. Решишь казнить — так тому и быть.

— Знаешь, чего не хватает в этой драме? Заламывания рук и слёз раскаяния. Или ты настолько хреновая актриса, что не можешь порадовать меня полноценным представлением? — ничуть не опасаясь атаки, откинулась на кровать, с интересом ожидая продолжения.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться и просить прощения. Плевать я хотела на сантименты. Моих слёз ты не увидишь. У тебя есть выбор: принять меня в орден и дать защиту либо убить.

— И от кого же я должна тебя защищать? Если ты не заметила, на меня идёт охота. Причём загонщиков сразу несколько групп. Колечко-то сужается. Со всех сторон обложили. Вызов — твоих рук дело или брата?

— Нет, Ольга, к этому мы не имеем касательства, ищи тех, кому выгодно, среди близкого круга. Наша цель — корона Российской империи, ты лишь помеха на пути. Досадная и опасная помеха. Великая мать боится тебя. Боится тьмы в тебе и той силы, что даёт скверна. Защитив меня от неё, обезопасишь себя. Я расскажу всё, что знаю, но ты должна дать слово, что не тронешь моих братьев и сестёр.

Прям ночь откровений какая-то! Девица не лгала: я видела её душу и не могла обмануться.

— Начнём с того, что я тебе ничего не должна. И вряд ли ты мне поведаешь то, чего я не знаю. Разве что деталями поделишься. Меня интересует следующее… Кто именно убил мою семью? Скажешь правду — оставлю в живых и приближу, соврёшь — никто не узнает, где могилка твоя. Надоела мне вся эта канитель. Покоя хочется. — Зевнув, полностью расслабилась.

Ну а чего мне напрягаться? За то, что Мария жива, говорило множество факторов. Знала ли об этом Морана? Естественно. Насчёт Распутина не уверена. В курсе ли императрица? Скорее всего. Каждый интересант тянет одеяло на себя, а я так, сбоку припёка. Мешаю всем и сразу. Кого карать, кого миловать — хрен знает. Может, зачистить и тех и других? Устроить гражданскую, мировую, перекроить границы, сократить численность населения…

— Чего тебе надобно от меня, сука⁈ — закричала дурным голосом так, что Ярославна, подскочив, забилась в угол. — Сядь на место, я не тебе. Жду знака свыше, а его всё нет.

— Чудная ты, Ольга, — присев на край кровати прошептала Яра.

— И это мне говорит маньячка, возжелавшая моих потрошков. Родителей кто исполнил: ты или брат?

— Давно догадалась? — Дрожь в пальцах княжны выдала волнение, девица смекала, что в этот момент решалась её судьба.

— Как только увидала тебя на приёмке. Я плоть от плоти Марии, а ты создана по её образу и подобию, сестра. До нынешнего дня были сомнения, но кровь открыла истину. Я узнала, что у меня есть огромная семья: и тропинка, и лесок, в поле — каждый колосок! — пробубнив немудрящий мотивчик, смежила веки.

— Твоего отца и мать устранила я, этими самыми руками, — Яра потрясла кистями перед носом и продолжила исповедь: — По приказу Великой матери. Отсекла головы, а затем подорвала лабораторию. Погибло много ни в чём не повинных людей. Брат здесь ни при чём, его не было на операции. Убьёшь меня?

— Не сейчас, может быть, потом как-нибудь. Ложись под бочок, спать охота, сил нет. Утро вечера мудренее. Вот завалят меня на арене, соберёшь трофеи да поползёшь в канаву, из которой вылезла. Но это будет завтра, а сегодня обними крепко и, возможно, проснёшься другим человеком.

В такие моменты жалею, что не держу камеру под рукой. Выражение лица Яры сложно описать словами, его нужно было как минимум запечатлеть в кадре, но увы. Девушка робко притиснулась ко мне сзади, опасливо приобняв за талию. Я взяла её тёплую руку в свою и закрыла глаза, но прежде чем уснуть, ментально призвала Булю, наказав питомице обследовать тело обретённой родственницы на наличие дефектов и прочих мутаций. Скорп заверил, что если кто и сможет помочь, то только трёхмерная сущность, а те диковинные сверкающие штуки, что прикарманила тихой сапой, велела утилизировать. Не думаю, что споры неведомого ментального паразита могли хоть чем-то помочь Платовой. Подчинить воле — запросто, на то и был расчёт Марии, что поставило точку под моим решением.

Ясноглазая девчонка обрела свой шанс на новую жизнь, а я, возможно, получу нож в спину, если прогнозы не оправдаются.