Коктейль Молотова для сына

Глава 1

Электричка, метро, маршрутка – всё, как обычно. Институтские стены – дом родной. Привычным жестом приложил студенческий к турникету – здравствуй, альма матер! Чем сегодня порадуешь?

– Лёха, к семинару готовился? – это Иван, однокурсник.

– Чего-то там почитал в электричке.

Ивану хорошо – ему от дома до универа полчаса, и то если не спешить. К тому же он учится на платном – то есть спроса меньше. Хотя преподы стараются предъявлять одинаковые требования, но всё же. Лёха на бюджете – предки в своё время вынесли весь мозг, заставили зубрить весь десятый и одиннадцатый класс. Зато сэкономили деньги на универе – а это прилично. Лёха даже как-то осторожно намекнул – это же на квартиру можно накопить. Но мать замахала руками – если бы эти деньги были! И опять пустилась в свои воспоминания – а вот в Советском Союзе образование было бесплатное. Но Лёха уже знал, как это остановить.

– Мам, а чего ты сама в институт не пошла?

– Не до этого было, – как всегда ответила мать и замолчала.

Да, предки у него по жизни звёзд с неба не хватают. Отец – охранник в ЧОПе, правда, мать – директор муниципальной конторы, но у них там каждый год идут битвы за увеличение финансирования. Зато его пилят постоянно – надо получить хорошее образование. Эту бодягу Лёха тоже знал наизусть, но периодически это знание освежал.

– И что с этим образованием делать? – с наивным видом спрашивал он.

– С хорошим образованием ты сможешь найти высокооплачиваемую работу, – заученно отвечала мать.

– Но там же придётся работать, – продолжал стебаться Лёха. – Зачем мне это надо?

– Чтобы содержать семью, – сценарий жизни у матери был прописан чётко.

– Но у меня нет семьи, – Лёха попытался свернуть с накатанных рельс.

– Когда-нибудь будет, – мать тут же вернула его обратно. – Ты со Светой продолжаешь встречаться?

– Типа того.

– Чем она сейчас занимается?

После того, как Светку пнули из её универа за академку, она после долгих скандалов с родителями всё же устроилась в местный Макдональдс.

– Она работает к крупной интернациональной корпорации, – важно ответил Лёха.

– Так это её я там видела? Учёба пошла ей на пользу – «Свободная касса!» кричит громче всех!

– Мам, ну чего ты до неё докопалась?! Сама же мне стишок читала – «все работы хороши, выбирай на вкус».

– Что-то давно она не заходила.

– Мы с ней на природу ездили.

– Опять по помойкам шастали? Сколько можно, ведь не дети уже!

– Не по помойкам, а по заброшкам! – поправил Лёха.

– Чего вы в этом находите? – покачала головой мать. – Лучше бы в кафе сходили.

– Давай деньги – сходим, – тут же напрягся Лёха. – Надо на работу устраиваться, что ли?

А вот у Ивана таких проблем нет. Его мать владеет сетью аптек, отец – районный депутат. Так что у него всё в шоколаде, хоть он и ноет постоянно. Но сейчас приятель был настроен более конструктивно.

– Лёха, в выходные ездил, куда собирался?

– Да, забросились со Светкой.

– Ну и как – не спалились?

– Нет. Наверное, по выходным ЧОП спит.

– А забрасывались как?

– По железнодорожной ветке. Идти далеко, зато безпалевно.

– Есть хоть что посмотреть?

– В цеха не пошли, походили по заводоуправлению. Там под ним бомбарь есть, но его затопило, сейчас лёд. Не знаю, летом оттает? Я фотки в инсту выложил.

– Я видел. Сам снимал?

– Нет, Светка.

Речь шла о посещении заброшенного станкостроительного завода. Это была Лёхина страсть – путешествовать по заброшенным предприятиям, воинским частям и просто прикольным домам. К этому делу он пристрастил и подругу, но у Светки был свой интерес – она всюду таскалась со своим фотиком, пыталась сделать атмосферные снимки. Этим она старалась компенсировать своё отчисление с журфака.

Мать Лёхино увлечение не одобряла, возмущалась:

– Чего вы там всё ищете?

– Мы ищем следы высокоразвитой цивилизации, – гордо отвечал Лёха. – И находим!

Отец относился к этому более снисходительно, даже давал советы, как себя вести при встрече с ЧОПовцами. А Иван, наслушавшись Лёхиных рассказов и увидев в Инстаграме Светкины снимки, тоже загорелся и стал упрашивать взять его с собой. Вот и сейчас он с завистью смотрел на приятеля.

– В следующий раз пойдёте – меня возьмёте? – с надеждой спросил Иван.

Лёха задумался. Дело было в том, что для них со Светкой посещение заброшек уже превратилось в своего рода ролевые игры, и наличие третьего участника только бы всё испортило. Но и отказывать другу он не хотел, поэтому нашёл такой выход.

– Иван, слушай, а ты свою Ольгу захватывай. Чтобы тебе на нас не скучно было глядеть. Она как к этому отнесётся?

Ольга – это девушка Ивана. В отличие от Светки, которая все деньги тратила на свои фото-игрушки, и поэтому ходила ненакрашенная и в шмотках старшей сестры, Ольга за своей внешностью следила очень тщательно, и поэтому представить её на заброшке Лёха не мог. Но Иван был настроен более оптимистично.

– Вечером с ней поговорю. Ну тогда как – в ближайшие выходные?

– Не получится, – расстроил его Лёха. – Я хочу в школу на вечер встречи сходить. Да и погода не располагает.

– А тогда когда?

Их разговор прервал звонок на пару. Лёха подхватил свой рюкзак.

– Позже договоримся.

Первая суббота февраля – традиционная школьная ярмарка тщеславия. Кто-то приходит на вечер встречи выпускников, чтобы вспомнить школьные годы чудесные, но большинство – чтобы похвастать своими достижениями и посмеяться над чужими. Таковы традиции, и ничего с этим не поделаешь. Лёшка и не собирался ничего делать. Когда бывшие одноклассницы стали перебирать, кто уже родил, а кто только собирается, он деликатно вышел в коридор. Из их класса на встречу пришло всего трое парней, из девяти возможных.

Разговаривать было особо не о чём, и Лёшка по привычке подошёл к знакомому стенду, который помнил ещё с первого класса. Но с того времени, как он окончил школу, тут произошли изменения: в разделе «Секретные проекты Советского Союза. Первая путешественница во времени» появилась новая фотография – девушка в форме лейтенанта, у неё на груди два ордена Ленина и медаль «За отвагу». Раньше здесь был другой снимок – девушка была с сержантскими погонами и только с орденами Ленина, причём второй орден был довольно грубо пририсован от руки. Новый снимок был гораздо качественнее старого. Лёшка вгляделся в лицо девушки – есть в нём что-то неуловимо знакомое. А может, так кажется потому, что она ему нравится. Лёшка подумал, что если бы он жил в её время, то обязательно постарался бы обратить на себя её внимание. Впрочем, историю этой девушки он знал ещё с младших классов – она погибла во время эксперимента по перемещению во времени.

– Климов, здравствуй! – подошла их историчка.

– Здравствуйте, Марина Николаевна! Я вижу, у вас пополнение экспозиции.

– Да, удалось найти уникальную фотографию, – гордо ответила историчка. – Здесь Мария Сергеевна сфотографирована перед вторым перемещением во времени. Только пришлось в фотошопе пририсовать второй орден Ленина, его ей дали посмертно.

– А что, реально были эти путешествия во времени? – Лёшка подумал, что раз школа осталась позади, то можно отбросить политкорректность. В школе все считали, что историчка слегка сдвинулась на достижениях Советского Союза, но в лицо ей старались свои сомнения не высказывать. Всё-таки уроки она вела замечательно.

– Да, были, – совершенно не обиделась историчка. – У меня отец служил в войсковой части, которая этим занималась.

А вот это уже интересно! Лёшка внимательно посмотрел на неё.

– Марина Николаевна, вы никогда не рассказывали про своего отца.

– Он погиб 4 октября 1993-го, защищая Верховный Совет. Но тогда он уже был в отставке. А до этого он служил в вычислительном центре части, они обсчитывали параметры перемещения во времени.

– А эта девушка тоже служила в той же части, что и ваш отец?

– Да. Недавно я разговаривала с его сослуживцем, подполковником Ковалёвым. Когда часть закрывали, он был главным инженером. Секретные документы было положено уничтожать, но он хорошо знал Марию Егорову, и поэтому сохранил всё, что её касается. После отставки мой отец жил с Ковалёвым в одном доме. Несколько лет назад я ездила туда, и выпросила у него эту фотографию. И он мне рассказал совершенно поразительную историю. Во втором эксперименте Мария переместилась из 1968 года в 1993-й. И в 1993-м, вскоре после событий у Белого дома, она зашла к Ковалёву. Ему тогда уже было за пятьдесят, а она всё такая же – ей было 24 года. Так что он мне подтвердил, что служил с ней в 1968 году, а потом с ней встречался в 1993-м.

– А сколько этому Ковалёву сейчас лет? – с подозрением поинтересовался Лёшка.

– Я думаю – лет семьдесят пять, – прикинула Марина Николаевна. – Он чуть моложе моего отца.

«Дедушка забыл выпить таблетки» – про себя подумал Лёшка, а вслух сказал:

– Марина Николаевна, это очень интересно!

– Ну а ты чем занимаешься? Учишься, работаешь?

– Пока учусь. На компьютерщика, как ваш отец.

Расчёт оказался верным – историчка от умиления чуть не прослезилась. Всё-таки она хорошая тётка, хоть в аттестате у Лёшки по истории четвёрка. А что у неё слегка крыша поехала – так у каждого свои тараканы. Вот он сам по заброшкам лазает – можно сказать, изучает историю родной страны на практике.

– Так что, Лёша, заходи ещё, – пригласила историчка. – У нас тут интересно.

– Марина Николаевна, обязательно зайду! – пообещал Лёшка.

Зима продолжалась полным ходом, но Светка была неугомонна:

– Когда мы в следующий раз пойдём на заброшку? Я купила новый штатив, и хочу его испытать!

– Вон встань у окна и испытывай, – предложил ей Лёха. – И идти никуда не надо.

– Лёша, ты дурак, или где?! – обиделась Светка. – У меня в субботу выходной, поэтому давай куда-нибудь съездим.

– Тебя что интересует? – с видом официанта, предлагающего меню, спросил Лёшка. – Вышки, заброшенный завод, бомбарь, железная дорога?

– На вышку я сейчас не полезу – холодно, – стала перебирать Светка. – На заводе уже были. Железная дорога – не хочу, с меня хватило того случая, когда собаку поездом пополам разрезало, помнишь – видели тогда?

– Помню, – кивнул Лёшка. – Ты тогда ещё блевала дальше, чем видишь.

– Дурак! – Светка стукнула его кулачком. – Тебе тоже не понравилось. Поэтому остаётся только какой-нибудь бомбарь или бункер. Только без воды – я потом мокрая по морозу бегать не хочу.

– Есть такое местечко, – прикинул Лёшка. – Только там пройти километра три-четыре придётся.

– Ну ты же понесёшь мой штатив? – Светка скорее приказала, чем спросила.

Выяснилось, что за городом снег гораздо глубже, чем в городе. К счастью, мимо объекта, выбранного Лёшкой, была расчищена дорога до расположенных неподалёку дач, поэтому большую часть пути удалось пройти по асфальту. По сугробам пришлось пробираться всего метров двести. Лёшка показал на чёрный проём в склоне заснеженного холма.

– Пришли! Держи свой штатив!

И стал доставать из рюкзака фонари. Фонарь побольше он оставил себе, а который поменьше отдал Светке.

– Будешь себе под ноги светить, чтобы не навернуться.

Пробравшись по сугробам к самому входу в бункер, Светка остановилась и спросила:

– А ты тут раньше был?

Лёшка кивнул.

– А что тут вообще было?

– Радиотехнический центр наведения.

В темноту уходил коридор, свет фонаря терялся вдалеке. Светка направила фонарь вверх – высота потолка была не меньше четырёх метров. На когда-то побеленном бетоне ещё кое-где сохранились светильники с разбитыми лампами.

– Под ноги свети! – напомнил Лёха, и вовремя – в бетонном полу шёл кабельный коллектор, когда-то закрытый металлическими щитами, но сейчас из него угрожающе торчали кронштейны для крепления кабелей.

– Доставай штатив! – скомандовала Светка. – Неплохой кадр получится.

– Пойдём дальше, – возразил Лёха. – Там ещё интереснее будет.

Из коридора он свернул в дверной проём направо. Луч Светкиного фонаря метался то под ноги, то на потолок, с которого свисал огромный ржавый короб воздуховода.

– Смотри! – Лёха направил свой фонарь на массивное металлическое кольцо, установленное на бетонном постаменте.

– Что это? – удивилась Светка.

– Остатки электрогенератора. А вот тут стоял дизель, который крутил генератор. Тут было три такие установки. А само помещение называется дизельная.

Он осветил ряд бетонных колонн, поддерживающих свод бункера. До противоположной стены луч фонаря добивал с трудом. Светка стала разворачивать штатив.

– Темно же! – возразил Лёха.

– Ничего. Выдержка 15 секунд – и всё будет видно, как днём. Вот для этого мне штатив и нужен. В кадр не лезь, пожалуйста!

Она принялась возиться с фотоаппаратом. Лёха встал у неё за спиной и стал оглядываться по сторонам. В углах ещё сохранились металлические сетки-ограждения и надписи на стене: «Перед началом работы…», «При работе на панелях…». Наконец Светка удовлетворила свою фотострасть и обрела способность рассуждать на другие темы.

– А когда это построили?

– Ещё в 50-е годы, – объяснил Лёха. – Кстати, заключённые строили.

– А почему забросили?

– Перешли на новые системы, мобильные.

– Это же сколько средств вбухали! – Светка в изумлении водила фонарём по сторонам. – Сколько труда, и всё напрасно!

– Почему напрасно? – возразил Лёха. – Это предотвратило третью мировую войну. Свою задачу выполнило.

– Всё равно жалко! – Светка осторожно прикоснулась к остаткам какого-то оборудования, всё ещё висевшем на бетонной колонне. – Представляешь, здесь же когда-то служили солдаты, офицеры. Их, наверное, готовили к ядерной войне. Вот так сидят тут под землёй, а там, наверху, уже ничего не осталось.

Леха представил это – ударная волна, грохот дизелей, и полная безнадёжность. Он вздрогнул.

– Фантазёрка! Пойдём, там ещё такие же большие помещения есть.

Назад возвращались уже в сумерках. В электричке уставшая Светка положила голову Лёхе на плечо.

– Нет, всё-таки впечатляет! Огромное сооружение!

– Таких вокруг Москвы 56 штук, – ответил Лёха.

– И все заброшены? – поразилась Светка. Лёха кивнул и молча уставился в окно.

В воскресенье с утра зашёл Иван.

– Лёха, какие планы на выходной?

– Исполнить свой гражданский долг.

– Ты его осенью ещё не исполнил? Дурачок, уже всё заранее посчитано. Гарант останется гарантом. Голосуй – не голосуй, всё равно получишь…

– У меня родители пойдут голосовать за Путина.

– А, ну да, у тебя же маман – госслужащая! Им по-другому голосовать не положено.

– Иван, ты не прав! Она действительно за него, и отец тоже. Говорят, что по сравнению с 90-ми…

– И что Путин для них сделал? – перебил его Иван. – Квартиру дал? Ну ладно – предки, они своего потолка достигли, что твои, что мои. А мы? Вот мы учимся, ну со мной всё ясно – меня в крайнем случае мать к себе в аптеку возьмёт. А ты? Как твоя Светка будешь кричать – «Свободная касса!»? И что – вы там заработаете себе на квартиру? Или так и будете по кустам бегать?

– И что ты предлагаешь? – хмуро ответил Лёха. Такие мысли его тоже посещали.

– Валить плешивого! – решительно заявил Иван. – Шатать режим! Мы с тобой заслуживаем большего. Вот если бы не было коррупции, а развивалась промышленность, у нас были бы перспективы. А так только валить за рубеж. Или тут за копейки горбатиться. Потому что ботексный создал экономику только для своих. Вот послушай!

Он достал смартфон, потыкал в него пальцем, и стал с пафосом читать:

– С 2005 года закрыто 35 тысяч заводов. И это не считая мелких предприятий. Да никакой Гитлер не мог уничтожать с такой интенсивностью нашу промышленность, как это смог сделать Путин за последние 10 лет! Кругом деградация и вымирание. Закрыто 15600 клубов, 4300 библиотек, 22000 детсадов, 14000 школ.

Исчезло 20 тысяч деревень, во многих оставшихся нищенское существование влачат несколько доживающих свой век стариков. Россия вышла в мировые «лидеры» по количеству бедных и нищих граждан. По опросам фонда общественного мнения 13 % населения, этот около 20 миллионов человек, не хватает даже на питание, 28 % хватает на питание, на одежду не хватает это еще 35 миллионов человек, 55 миллионов живет в нищете…

– Ваня! – перебил его Лёха. – Тебе опять машину заправить не на что?

Иван убрал смартфон и обиженно спросил:

– Вот ты сам хорошо живёшь?

– Я знаю этот прикол, – ответил Лёха. – Если скажу «хорошо», ты спросишь – а почему я не покупаю машину, квартиру, дачу, остров. Если я скажу, что не хочу, ты начнёшь вопить: «Это потому что у тебя денег нет!» Скажи честно – чего ты от меня хочешь? Позвать на митинг? У вас там пришла разнарядка на численность?

– Вот из-за таких, как ты, всё и развалилось! – заявил Иван, но было видно, что он растерян.

– Понимаешь, ты всё время говоришь о материальных вещах, – стал втолковывать Лёха. – Ну там еда, одежда и прочие блага. И удивляешься – почему это никто вас не поддерживает? То есть поддерживает, но до тех пор, пока делать ничего не надо. А я тебе объясню, в чём дело. Ни одна революция в России не происходила по материальным причинам. Повод – сколько угодно, но причина в другом. Люди хотят порядка и справедливости. Так вот я считаю, что при социализме справедливости было больше, чем сейчас. А главное – был смысл и цель. Общество двигалось в понятном направлении, была идеология, была великая цель. А сейчас – лишь бы карман набить.

– Так я же тебе это самое и говорю, только другими словами, – попытался оправдаться Иван.

– Нет, не то же самое! – возразил Лёха. – У вас всё построено на чём? Дайте нам, сделайте нам хорошо! А надо не просить, а просто всё менять.

– Короче – на митинг не пойдёшь?

– Не, на выборы пойду.

– Ну и за кого будешь голосовать? – пристально поглядел на приятеля Иван.

– А у нас голосование тайное! – выкрутился Лёха.