Коктейль Молотова для сына

Глава 2

После пар Лёха ждал Ивана перед главным корпусом универа.

– Ну что, ты готов?

– Когда? – уточнил Иван.

– В воскресенье. Душевный такой заводик, и добираться близко.

– Мне на машине подъехать? – спросил Иван.

– Нет, на ногах удобнее, – возразил Лёха. – Можем зайти в одном месте, а выйти в другом. До автобуса близко и там, и там. А с машиной только палева больше будет.

На следующий день Лёха со Светкой уже ждали на автобусной остановке. Лёха с трудом уговорил подругу не волочь с собой фотоштатив. Но всё равно её фотопринадлежности с трудом уместились в специальный рюкзак.

– Ну и где они? – нетерпеливо спрашивала Светка. – Солнце уходит, я хотела панораму поснимать.

– Успеем ещё, – успокоил её Лёха. – А вот и они!

Подругу Ивана Лёха до этого видел пару раз и издали. Если сам Иван оделся по городскому и ничем не выделялся, то Ольга нарядилась в стилизованный камуфляж, выгодно подчёркивающий её спортивную фигуру. Наверное, Лёха смотрел на неё слишком долго, потому что Светка толкнула его локтем и сердито сказала:

– Помоги мне!

В чём ей надо помогать, Лёха не понял, но послушно взял рюкзак с фотопринадлежностями.

– Привёт! – поздоровался Иван. – Как забрасываться будем?

– Пойдём вдоль забора, а там что-нибудь придумаем, – предложил Лёха. – На виду у всех лезть через забор как-то стрёмно.

– А охрана там есть?

– Кажется, есть. Наклейки «объект охраняется» висят.

– А собак не слышно? – поёжился Иван. – Не люблю собак!

– Тут же город, никто не будет терпеть стаю собак, – предположил Лёха.

Двинулись по тротуару вдоль забора из бетонных плит. На заборе висела красная растяжка «продажа участка».

– Вовремя пришли, – кивнул на объявление Лёха. – Летом здесь уже будет стройка.

– А раньше здесь что было? – поинтересовалась Ольга.

– Приборостроительный завод, – объяснил Лёха. – Но сейчас он стал жертвой стабильности и вставания с колен.

– Вон там можно попробовать, – Иван показал на почти завалившуюся заборную плиту в кустах. Пришлось пробираться через заросли, но зато не нужно лезть через забор. Лёха пошёл первым. Он соскочил с покосившейся плиты на остатки сугроба и огляделся. На территории завода было тихо.

– Ну чего там? – из-за забора нетерпеливо спросил Иван.

– Сейчас, – вполголоса отозвался Лёха. Он прошёл через небольшой пустырь, отделявший забор от строений, и заглянул в проезд между цехами. Остатки сугробов с теневой стороны проезда были нетронуты. На подтаявшей грязи свежих следов тоже не было. Лёха вернулся к залазу.

– Чисто!

– Лёша, возьми! – Светка протянула ему свой рюкзак. – Только осторожно!

Лёха подал руку, на которой она тут же повисла, и заскользила по наклонной бетонной плите, негромко попискивая.

– Тише ты! – шикнул Лёха, ставя её на землю. Следующей в залаз пошла Ольга. Прикинув, что она будет покрепче Светки, Лёха приготовился держать её, но Ольга демонстративно проигнорировала его протянутую руку, и спустилась с плиты самостоятельно. А следом уже карабкался Иван.

– Ребята, погодите! – засуетилась Светка, доставая из рюкзака камеру. – Не следите пока. Я сниму, как будто тут ещё людей не было.

Дождавшись, когда Светка сделает несколько снимков, они двинулись дальше.

– Ты же фотки в инсту выкладывать будешь? – спросил её Иван. – Тогда смотри, чтобы наши морды лица в кадр не попали, а то спалимся.

– Не учи учёную! – свысока ответила Светка. – Да и кому там твой фейс интересен?

– Тихо! – остановился Лёха и показал на приоткрытые ворота цеха. – Давай сюда зайдём.

В просторном помещении с высоким потолком было пусто, и их шаги гулко отдавались от бетонных стен.

– Что тут было? – спросила Ольга.

– Цех металлообработки, – предположил Иван. – Вон ещё металлическая стружка осталась.

– Тут, наверное, какие-то станки стояли?

– Стояли, – согласился Лёха и ткнул носком ботинка в потёки металла на полу. – Похоже, станки бензорезом разделывали.

– А почему их нельзя было использовать в другом месте?

– Может – слишком старые, может – узко заточенные под специфику именно этого производства. А скорее всего, нынешние хозяева завода такие деньги поимеют, когда тут многоэтажки построят, что им на эти станки вообще плевать.

– Интересно, когда это построили? – оглядевшись, задумчиво спросила Ольга.

– В 61-м, – ответил Иван. – Там над воротами кирпичом год выложен.

– Когда Гагарин полетел, – ни к кому не обращаясь, заметила Ольга. Ей никто не ответил.

– Пойдём дальше, – предложил Лёха. – Тут смотреть нечего. А там дальше офисное здание, под ним может быть бомбарь.

Административный корпус, судя по архитектуре, был построен в середине 80-х. Входные двери подпёрты черенком от лопаты. Внутри беспорядок, но запустения не чувствуется – видимо, работники отсюда ушли не больше года назад.

– Передовики производства, – прочитал Иван надпись на стене. С фотографий на них смотрели мужчины и женщины, снятые в одинаковых позах. Светка не выпускала фотоаппарат из рук – наконец-то нашла атмосферное место.

– А чем вообще этот завод занимался? – разглядывая фотографии, спросила Ольга.

– Наверное, чем-то морским, – предположил Иван, кивнув на рисунок во всю стену – могучий крейсер под красным флагом рассекает тёмные волны. Из одной из комнат вышел Леха.

– Хабара полно! – он показал телефонный аппарат с дисковым номеронабирателем. – Там ещё зачётные калькуляторы есть. Килограмм пять весят.

– А на крышу тут можно подняться? – поинтересовалась Светка. – Хочу панорамку заснять.

Лёха глянул в просвет между лестничными маршами – в потолке зиял распахнутый люк. К счастью, металлическую лестницу, ведущую на крышу, ещё не срезали. Светка сразу стала носиться по крыше, выбирая лучшие ракурсы. Лёха внимательно оглядел безжизненные цеха умершего завода – чоповцев не видно. Вокруг со всех сторон подступали жилые кварталы. К нему подошёл Иван.

– Зачётное место, есть на что посмотреть.

– Надо будет ещё в подвал заглянуть, – отозвался Лёха. – В таких местах обычно бомбари оборудовали, как раз под административным корпусом. Светка, ты аккуратнее там, не свались! Пойдём лучше бомбарь искать.

Только Ольга молча стояла у выхода на крышу, и задумчиво глядела вдаль.

Чутьё Лёху не подвело – когда они спустились, сразу под лестницей наткнулись на выкрашённую зелёной краской герму. Но штурвал, приводящий в действие запирающий механизм, предусмотрительно снят. Лёха фонарём постучал по герме.

– Облом!

– Во дворе должен быть оголовок аварийного выхода, – предложил вариант Иван.

– Наверняка закрыт, – отмахнулся Лёха. – А болторез не взяли.

– Я замёрзла и есть хочу! – Светка попыталась привлечь к себе внимание.

– Тогда давай поедим, и валим отсюда помаленьку, а то скоро темнеть начнёт, – предложил Иван. Уселись прямо на ступеньках. Лёха обратил внимание, что Ольга, прежде чем сесть, положила на бетон туристическую пенку. Девочка явно имеет богатый опыт экстремальных путешествий. У Лёхи тоже были свои привычки – на заброски он брал только сухари и воду. Поначалу пробовал брать шоколад и даже «Сникерс» – купился на рекламу, но когда вымазался в этом шоколаде и попытался отмыть руки «Колой» – зарёкся.

– Почему это всё развалилось? – вдруг спросила Ольга.

– Не развалилось, а развалили, – поправил Иван. – Потому что здесь выгоднее построить дома и торговые центры. Бизнес, ничего личного.

– Да при Путине больше предприятий закрылось, чем в 90-е! – добавил Лёха.

– А ты за него ещё голосовал! – напомнил Иван.

– Да не голосовал я! Это родаки голосовали.

– А на митинг со мной не захотел идти! – продолжал наседать на него Иван.

– Ну и что вы можете сделать?! – вмешалась в их спор Ольга. – Тоже мне, мамкины революционеры! Шататели режима! Посидели, потрындели и разошлись.

– А что мы, по-твоему, должны делать? – сразу ощетинился Лёха. – Брать штурмом Кремль?

– Мои родаки до сих пор вспоминают, как они в 91-м Белый дом от ГКЧП защищали, – поделился Иван. – Они там и познакомились. Теперь, как по телеку ГКЧП вспоминают – они сразу целоваться начинают.

– Вот тогда-то всё и началось! – воскликнула Ольга. – Если бы ГКЧП победил – сейчас бы жили как в Китае. Небоскрёбы, скоростные поезда, рост экономики больше 10 % в год…

– Ага! Коммунистическая партия, – напомнил Лёха. – Площадь Таньаньмень.

– А чем тебе коммунистическая партия помешала? – не согласилась Ольга. – Тем, что раздавила танками цветную революцию? Они потому и живут так, что свою перестройку задавили в зародыше. А у нас в результате к власти пришёл алкоголик. Всё нахрен продал, ГДР продал. Да ладно бы ещё за нормальные деньги! А то не хватило даже офицерам жильё построить. Мне отец рассказывал – у них офицеры с семьями тогда чуть ли не в танках жили, больше негде было. Науку всю разогнали. Заводы…

Она пнула валявшуюся под ногами железяку.

– Ну сами видите, что от заводов осталось. Воинские части – то же самое…

– Ну и что? – отозвался Иван. – Предлагаешь вернуться в 91-й год и помочь ГКЧП раскатать защитников Белого дома танками, как в Китае?

Ольга сердито замолчала. Зато заговорил Лёха.

– У нас в школе есть историчка, она ещё давно сделала стенд про то, что в Советском Союзе были путешественники во времени.

– Вы ей «скорую помощь» вызвали? – хихикнула Ольга.

– Не, я серьёзно! – обиделся Лёха. – Я в феврале на вечере встреч был, как раз её встретил. У неё отец служил в части, где этим занимались.

– И чего её отец рассказывает? – лениво спросил Иван.

– Ничего не рассказывает, они погиб в 93-м, когда Белый дом от Ельцина защищал. Но остался его сослуживец, который своими глазами видел эту девушку, разведчика во времени, сначала в 1968 году, а потом в 1993-м. Только эта девушка погибла, когда возвращалась из 93-го назад в 68-й.

– А к чему ты всё это рассказываешь? – спросила Ольга.

– К тому, что перемещения во времени реальны. И в Советском Союзе могли это делать.

– А чего же сейчас не могут?

– Сейчас много чего не могут – ни Ту-144 повторить, ни «Буран», ни человека на Луну отправить.

– Почему же тогда про это нигде не писали, кроме как на стене в вашей школе?

– Да потому что это было секретно! – горячился Лёха. – Вот ты слышал про советскую лунную ракету Н-1? А, между прочим, четыре пуска было! А про межконтинентальную крылатую ракету «Буря»? Она уже в 60-м году на сверхзвуке летала, но Хрущёв сделал ставку на обычные ракеты, и всё это уничтожили. И советская машина времени была!

– Ну хорошо, хорошо! – осторожно, как с буйным психом, согласилась Ольга. – И что дальше?

– Как что?! – удивился Лёха. – Надо найти эту машину времени, переместиться в 1991-й год, и поддержать ГКЧП, объяснить им, к чему всё идёт.

– А вроде и не пили, – как бы между прочим заметила Ольга.

– А я верю, что машина времени была! – заявила Светка и взяла Лёху под руку. Ещё не хватало, чтобы эта фифа наезжала на её парня!

На следующий день Лёха забил на универ и отправился в родную школу. Охранник на входе не захотел его пускать – пропуска нет, для школьника слишком взрослый, для родителя – слишком молодой.

– Вот паспорт в залог возьмите! – размахивал документом Лёха. – Я к Константиновой Марине Николаевне, она историю преподаёт.

Зазвенел звонок на перемену. Охранник неохотно развернул журнал, поводил по графам пальцем и достал мобильник.

– Марина Николаевна? Это охрана. Тут к вам пришли, спуститесь на вахту, – и кивнул Лёхе. – Здесь подожди, сейчас спустится.

Ждать пришлось недолго.

– Алексей, ты ко мне? – удивилась историчка.

– К вам, Марина Николаевна, – подтвердил Лёха.

– Ну пойдём в кабинет, у меня сейчас как раз окно.

Дождавшись, когда охранник запишет его в свой журнал, он поднялся на второй этаж. Марина Николаевна вопросительно поглядела на него.

– Я это… – смущённо произнёс Лёха, не зная, с чего лучше начать. – Я тут вспомнил, как вы рассказывали про путешествия во времени. И чего-то меня это заинтересовало. Вы не могли бы мне рассказать подробнее.

– Я знаю только то, что мне рассказывали отец и подполковник Ковалёв. Отец не говорил про сами путешествия во времени, рассказывал только про работу на ЭВМ. Он был не программистом, а сменным инженером. Говорил – техника была самая современная, даже были американские машины IBM-360, тогда это были новинки. Секретность была очень серьёзная, за потерю одного листа могли посадить.

– А это девушка, Мария Егорова? – перебил её Лёха, кивнув на фотографию на стенде. – Он был с ней знаком?

– Да, она была комсоргом их вычислительного центра, а потом добровольно вызвалась участвовать в эксперименте по перемещению во времени.

Лёха не понял, что значит «комсорг», но переспрашивать не стал. Учительница продолжила рассказ.

– Отец всё вспоминал, как тогда ей завидовал, ведь они думали, что в 93-м году в стране уже будет коммунизм. Он говорил, мы думали: они вот так раз – и сразу в коммунизме, а нам ещё четверть века ждать. А на самом деле в 93-м никакого коммунизма уже никто и не вспоминал, совсем другие дела были.

– Вы сказали «они», – уцепился Лёха. – Путешественников во времени было несколько?

– А я не сказала? Во втором эксперименте участвовал ещё один лейтенант, но он был не из их части, а из КГБ. После возвращения он и рассказал, что Мария погибла, но тело осталось там, кроме него её никто не видел. Но подробностей отец не знал, потому что этого лейтенанта почти сразу куда-то увезли.

– А как этого лейтенанта звали?

– Отец не помнил, они с ним общались только один раз. А, вот ещё что! Эта работа была настолько важной, что при части постоянно находился представитель ЦК партии – такой серьёзный мужчина в возрасте, имя у него ещё было необычное – Арнольд Оскарович.

– То есть эти эксперименты были на самом деле? – всё ещё не мог поверить Лёха. – А этого второго, из КГБ, вы не пробовали найти?

– Я же тебе рассказывала – нашим соседом в Чехове был подполковник Ковалёв, сослуживец отца. Он лично знал Марию Егорову в 1968 году, и сам мне рассказывал, что в октябре 1993-го они с этим лейтенантом КГБ зашли к нему. Он тогда уже был в отставке, а они – всё такие же молодые, как и в 1968 году. То есть он лично это видел. И отец намекал, что у Ковалёва с Марией Егоровой были отношения. Как я поняла – далеко у них не зашло, но Ковалёв очень переживал, когда Мария погибла. Поэтому когда я с дядей Лёшей Ковалёвым последний раз встречалась, то старалась говорить об этом очень деликатно. Если тебе это так интересно, то у меня есть его адрес, но это город Чехов. Поедешь?

– Конечно! – Лёха полез за записной книжкой. – Дадите мне его адрес?

Утром следующего дня электричка уже везла его в Чехов. Конечно же, надо было сначала созвониться, но телефона Ковалёва у Марины Николаевны не оказалось. По её словам, у него никогда мобильного и не было. Поэтому придётся как в старые советские времена – тогда ведь было принято приходить в гости без приглашения.

Окраина города, старые девятиэтажки-брежневки. Лёха поднялся на четвёртый этаж и позвонил. Дверь открыла невысокая старушка.

– Я это… – засмущался Лёха. – Мне нужен Ковалёв. Алексей…

Отчество выскочило у него из головы.

– А он на работе, – ответила старушка.

– Как на работе?! – опешил Лёха. Деду под восемьдесят, а он ещё работает?!

– А вам который Алексей нужен? – заподозрила путаницу старушка. – Алексеевич или Викторович?

– Который подполковник, – ответил Лёха.

– Значит – Викторович. Вы проходите, проходите, – пошире открыла дверь старушка и крикнула в глубину квартиры. – Лёша, к тебе гость.

Шаркая тапочками, в коридор вышел пожилой мужчина в очках.

– Молодой человек, вы ко мне?

– Алексей Викторович, – это хорошо, что старушка напомнила ему отчество Ковалёва. – Мне ваш адрес дала Марина Николаевна Константинова.

– А, Маринка, – кивнул Ковалёв. – Помню, помню.

– Она была у нас учителем истории, – стал путано объяснять Лёха. – Ну то есть она и сейчас учитель, просто я школу уже закончил. А Марина Николаевна сделала у нас целый стенд про советского путешественника во времени. Про Марию Егорову. Марина Николаевна сказала, что вы были с ней знакомы.

– Вот в чём дело! Вы проходите в комнату, это будет долгий разговор. Не обращайте внимания, что я еле хожу – инфаркт никому ещё здоровья не добавил. Кстати, как вас зовут?

– Алексей, – смутился Лёха. – Алексей Алексеевич.

– Значит, тёзка нашего сына. А фамилия как?

– Климов, – Лёшке показалось, что старик вздрогнул, когда услышал его фамилию.

– Проходи сюда, – перешёл на «ты» Ковалёв. Он окликнул жену. – Катя, сделай нам, пожалуйста, чая. Или чего покрепче?

Он вопросительно глянул на Лёху.

– Нет, нет, чая достаточно. Я хотел у вас спросить – а вы видели машину времени?

Ковалёв усмехнулся.

– Машина времени – это целый комплекс помещений и установок. А я был начальником вычислительного центра части. Вообще-то майорская должность, но мне тогда дали старшего лейтенанта и сказали – «Командуй!» Как раз готовился первый эксперимент по перемещению человека во времени.

– А вы лично знали Марию Егорову? – перебил его Лёха.

– Давай вот так сделаем, – строго поглядел на него Ковалёв. – Я тебе расскажу всё как было, а ты потом спросишь, чего не поймёшь.

Лёха молча кивнул.

– Конечно же, это всё было совершенно секретно. Ну да ладно, уже почти полвека прошло, уж Советского Союза нет давным-давно. А как в 90-е секретами стали торговать, ничего секретного с тех пор не осталось. Значит, так. Наша часть создавалась специально для того, чтобы добывать сведения о будущем. Сначала этим занимались экстрасенсы, машину времени уже потом построили. Кто этим занимался – я не знаю. Меня перевели в часть осенью 1967 года, а до этого я служил в Сары-Шагане, на полигоне противоракетной обороны. Сначала был сменным инженером, а Колька Константинов был начальником машины. Мы с ним в общежитии в одной комнате жили. Нас четверо друзей было – я, Колька, Вадим Карнаухов и Гарик Сванидзе. Вадим спился и умер в конце 90-х. Гарик ещё в начале 90-х уехал к себе в Абхазию. Николай погиб в октябре 93-го в Белом доме. А я служил до конца, пока часть не расформировали, потом вот эту квартиру получили.

Он замолчал, Лёха терпеливо ждал. Прогнав тень воспоминаний, Ковалёв продолжил.

– Теперь дальше. В части было как бы двуначалие. Был командир части, сначала полковник, потом генерал-майор. И был представитель ЦК, некто Арнольд Оскарович. Такой серьёзный товарищ. Конечно же, его слово значило больше, чем командира части. Вот он-то меня на начальника ВЦ и выдвинул. Потому что готовился первый эксперимент по перемещению во времени человека.

Ковалёв откашлялся.

– А теперь самое главное – для чего всё это делалось? Из будущего получали информацию по экономике, технике, политике. Это напрямую докладывалось в ЦК партии. И на основе этой информации принимались государственные решения. А люди потом удивляются – какие советские руководители были мудрые, всё предусмотрели! А они просто знали! Понимаешь – знали! А для чего решили рискнуть и послать человека – это другая история. Представитель ЦК при нашей части, анализируя информацию, понял, что в 91-м СССР развалится, и решил предпринять меры. Для этого ему нужна была подробная информация о том, что будет происходить через 25 лет. А эту информацию мог собрать только человек.

– То есть человек должен был придти к руководству страны? – спросил Лёха.

Ковалёв усмехнулся.

– Такого человека сразу бы отправили в психушку!

– Значит, надо было выяснить, кто виноват в развале СССР, и ещё в 1968 году с ним разобраться!

– Вот с тех пор больше двадцати лет прошло, было следствие по делу ГКЧП. Уже Ельцин помереть успел. А что выяснили? Кто виноват? Вот ты можешь сказать?

Лёха молчал. Ковалёв не спеша продолжил.

– Представитель ЦК Арнольд Оскарович… Вот он тоже сказал: это самое простое решение – заменить руководство страны. А самое простое решение – самое неправильное. Потом уже, после второго эксперимента, мы проводили математическое моделирование – от одного человека ничего не зависело, на каком бы посту он ни находился. Понимаешь – ни-че-го!

– Ну как же! – возразил Лёха. – Вот все говорят – Горбачёв предатель, Ельцин предатель.

– Глупости говорят! – с жаром ответил Ковалёв. – Ты думаешь – генсеком просто стать? Там человека десятилетиями проверяют. И потом уже он же не отсебятину несёт – есть Политбюро, есть Совет Министров, КГБ в конце концов. И у всех на виду Горбачёв изменяет Родине, а все вокруг ничего заметить не в состоянии! С другой стороны – это что же за государство такое, что его один человек разрушить может?!

– Но в Китае же не допустили перестройки.

– Китай – это Китай, а СССР – это СССР. Вот у нас в 90-е всё с Пиночетом носились – чилийское чудо, чикагские мальчики. Не помнишь? Да ты не застал это. А потом этого Пиночета за ушко да на солнышко – арестовали в Англии. Понимаешь, если какая-то модель работает в маленькой стране – это не значит, что сработает в большой. Да и в Китае тоже своих особенностей хватало.

– Зачем же тогда посылали человека в будущее? – спросил Лёха.

– Я так понял, там ещё одну вещь проверяли, – задумчиво произнёс Ковалёв. – Не только может ли один человек поменять историю. Но и как этот самый человек будет вести себя в разных исторических обстоятельствах. Значит, какой это имеет смысл? Допустим, избрали Горбачёва генсеком в 85-м, тогда от него требовались одни качества, и он этими качествами обладал. А в 91-м от него требовалось совсем другое, а у него этого не было. А у Ельцина было! Ельцин в августе 91-го залез на танк и сказал: «Слушай мою команду!» А кто командует – тот и главный. Понимаешь, всё по книжке получается: если есть исторические предпосылки – появится и личность.

– А если бы в 91-м победил ГКЧП? – не сдавался Лёха. – Сейчас был бы Советский Союз.

– Да кто бы там победил? – пренебрежительно махнул рукой Ковалёв. – Этот, с дрожащими руками? Кто там ещё был? Ну вот у Пуго только и хватило духу, что застрелиться. Так что против Ельцина они тогда были слабаки. Только народ насмешили.

Лёха замолчал и обиженно засопел. Но Ковалёв, казалось, этого не заметил, а продолжил воспоминания.

– Теперь про Марию Егорову. Машка была секретарём комсомольской организации нашего вычислительного центра. Такая энергичная, активная, всё субботники устраивала. Мечтала о светлом будущем, когда не надо будет коней останавливать и в горящую избу входить. Я, говорит, не тогда родилась, надо бы лет на 25 попозже. Вот я представителю ЦК при случае и говорю – есть человек, который хочет в будущее отправиться. Но тогда математики напортачили – вместо того, чтобы вперёд на 25 лет отправить, они её отправили в 1943-й, самый разгар войны. Но она и там не растерялась – стала командиром зенитного орудия, получила медаль «За отвагу». Там и погибла.

– Как погибла?! – удивился Лёха. – Она же потом во втором эксперименте участвовала?

– Вот в этом вся штука и заключается! – улыбнулся Ковалёв. – Наши математики вычислили, когда она погибла, и выдернули её за несколько секунд до этого. Представляешь? Она после возвращения не в себе ходила. Ну конечно – такое пережить! А во второй раз её не одну послали. Ей в напарники дали кгбшника, такого же молодого парня. Кажется, его Андрей звали. И представляешь, они ко мне зашли в октябре 1993-го! Нашли мой адрес, и зашли! Вот на этом стуле она сидела, где ты сейчас сидишь.

Лёха испуганно приподнялся со стула.

– А как она погибла?

– Вот этого никто не знает, – развёл руками Ковалёв. – Был обнародован приказ – наградить орденом Ленина посмертно. И сказали, что тело там осталось, хоронить нечего. Этого кгбшника, Андрея, что с ней там был, сразу увезли, никому из наших с ним поговорить не удалось. Короче, мутная история.

Леха молчал, не зная, что сказать. Ковалёв улыбнулся и продолжил.

– Мы после этого с ребятами собрались Машку помянуть, ну выпили, и Гарик стал доказывать, что она там осталась, просто нам начальство об этом говорить не хочет. Мол, стала Мария невозвращенцем, а кгбшник это дело прохлопал. Так что может сейчас живёт Мария где-то тут по соседству, а никто и не знает. Получается, в 1993 году ей было 24 года. Значит, сейчас ей где-то 45. Но как её найдёшь? Сама-то она светиться не станет – всё же невозвращенец.

– А с частью что стало?

– А ничего не стало. Закрыли часть. Подземное помещение затопило, вместе со всем оборудованием. Все наши ЭВМ там остались, но они тогда, в конце 80-х, уже никому не нужны были. Но самое важное оборудование законсервировали как положено. Так что, может, когда-нибудь ещё откопают.

– А сама часть где находилась?

– Сейчас покажу.

Ковалёв взял с полки атлас Московской области.

– Вот смотри – железная дорога, платформа. Там грунтовка идёт, извилистая такая, и километра через четыре будет наша часть. КПП, шлагбаум – сейчас уже ничего не осталось, конечно. А дома в городке были каменные, что-то должно сохраниться.

Лёха достал смартфон, вытащил на экран карту.

– Это?

– Да, это оно! – обрадовался Ковалёв. – Смотри-ка, тут даже здания показаны. Вот это штаб, вот тут наша общага, это столовая, а вот в этом домике и был лифт в подземное помещение. Когда часть закрывали, только гермодверь заварили, ничего не демонтировали.

– Интересно, а можно туда пройти?

– Да там уже и не осталось ничего. Одно время там водку палёную разливали, но сейчас это прижали. Так что, скорее всего, там всё заброшено.

У Лёхи моментально созрел план, и он стал прощаться.

– Спасибо за рассказ. Можно, я ещё приеду?

– Да сколько угодно! – ответил Ковалёв. – Я всё время дома, никуда не хожу.